Место для радуги

Колледж

Мои занятия за компьютером продолжились. Я овладел вторым языком программирования — Паскалем. Теперь я мог писать и базы данных, и прикладные программы. Помню, как после успешного выполнения очередного задания, Виктор Борисович сказал мне:

— Ну вот, наши занятия на этом заканчиваются.

— Вы больше не будете меня учить? — удивленно спросил я.

— Я научил тебя всему, чему мог. Больше мне тебя нечему учить, — сказал он, — Скоро, мне самому придется у тебя учиться, — добавил он шутливо.

С того дня я продолжил заниматься самостоятельно, но мне не хватало материала для занятий. Мне стало казаться, что я встал на месте и не продвигаюсь вперед. На одном из уроков информатики я сказал об этом Виктору Борисовичу.

— Я дам тебе адрес компьютерного колледжа, в котором работают очень опытные учителя, — сказал он. — Съезди туда, поговори с кем-нибудь из них.

Колледж назывался Научно-Образовательное Объединение «Земля и Вселенная». Он находился при здании одной из школ Приморского района, но был отдельной структурой. Там работали программисты самого высокого полета. Их было всего несколько человек, но они делали очень много для развития информатики — обучали программированию учащихся школы, проводили различные соревнования по районам, внедряли новые технологии и при этом выполняли крупные государственные заказы по разработке программ для различных организаций. В отличие от моей школы, тут был очень современный компьютерный класс — один из лучших в городе. Здесь я впервые увидел, как несколько десятков компьютеров в разных помещениях соединены в локальную сеть. Я запомнил ведущих программистов из этой команды, их звали Александр Сергеев и Александр Тронь. Они же были учредителями колледжа. Александр Сергеев с первых дней заметил, что у меня талант.

— Приезжай в любой день, — сказал он. — Двери колледжа для тебя открыты.

Он взял меня под свое личное обучение. Как и все в колледже, я называл его по имени и отчеству — Александр Генрихович, но у него было и другое прозвище — когда я увидел его никнейм «Serene», у меня возникла ассоциация со словом Ворон. Так, между учениками колледжа Александр Генрихович стал Вороном. Он показывал мне свои программы и рассказывал различные секреты и технологические приемы. Он был мастером своего дела. Когда отец узнал, что я езжу заниматься в колледж, он пригласил Александра Генриховича домой и предложил ему быть моим домашним репетитором. Так у меня появился третий по счету частный учитель программирования.

Александр Генрихович обучил меня третьему языку программирования — Си++. Вместе с ним, он научил меня множеству фундаментальных вещей, на которых зиждется вся «матрица». Однажды он пришел на занятия в очках с треснувшим левым стеклом.

— Что у вас со стеклом? — спросил я.

— Я упал, — ответил он.

Тогда я не придал этому большого значения. Иногда он разговаривал со мной не только о компьютерах. Мне запомнилось, как он рассказывал про какой-то фильм, который ему очень понравился:

— Интересный фильм, — говорил он. — Показана жизнь нашего общества, но изюминка в том, что все актеры — дети. Они одеваются в костюмы, проводят светские рауты, курят сигары, ухаживают за девочками, в общем, ведут себя как взрослые.

— А какой сюжет? — спросил я.

— Ничего особенного, — ответил Александр Генрихович. — Просто показана наша жизнь.

Я тогда не понимал, что может быть интересного в таком фильме. «То ли дело фильмы Квентина Тарантино, — думал я, — В них есть сюжет».

— Если бы в этом фильме снимались взрослые актеры, — говорил Александр Генрихович, — смотреть было бы нечего, потому что сюжет не особо замысловатый. Но когда ты смотришь на взрослую жизнь в исполнении детей, это выглядит очень забавно. Такая вот интересная режиссерская задумка.

Так иногда мы говорили с ним о кино. Александр Генрихович был очень хорошим учителем. Многое из того, чему он обучал, пригодилось мне в будущем.

Все, что происходило в школе на уроках и на переменах, меня перестало интересовать. Все предметы, кроме информатики, стали казаться мне пустыми и бессмысленными. «Зачем мне знать, в каком году на Руси правило татаро-монгольское иго? — думал я, — что мне дадут знания про пестик и тычинку?». Уроки я просиживал, составляя в тетрадках программный код.

На переменах мальчики обсуждали, кто из девочек кому больше нравится. Девочки приходили в школу в блузках, под которыми были одеты набитые ватой лифчики первого размера. Им хотелось выглядеть старше, чем они есть, чтобы мальчишки смотрели на них, как на женщин. Помню, что Иришка не играла в эти игры. Она по-прежнему была отличницей и держалась в стороне от школьных интрижек и шалостей полового созревания. Она мне по-прежнему очень нравилась, но компьютерная жизнь уносила меня в другую реальность. Я стал часто прогуливать занятия, предпочитая провести весь свой день в колледже. Учителя стали регулярно вызывать родителей в школу за прогулы по всем предметам. Мать сильно ругалась из-за этого, пытаясь меня всячески вернуть в общее русло, а отец, наоборот, поощрял. Однажды, после очередного скандала по поводу моих прогулов, он сказал:

— В этой школе все равно ничему толковому не научат. Пусть Максим занимается компьютерами, у него талант.

И хотя мать противилась, отец освободил меня от занятий в школе. Так, в тринадцать лет я ушел из школы и полностью погрузился в «матрицу».