Месть Седьмой

Глава 15

ДЖОН

Когда с улицы до нас доносятся визг шин и шум лопастей вертолетов, мы с Девятым кидаемся наружу и, перепрыгнув через раскуроченное крыльцо, выскакиваем на лужайку. В тот же миг небо разрезает молния Шестой. Пока это только предупреждение — заряд вырывает кусок асфальта прямо перед мчащимся по подъездной дорожке черным джипом, заставляя его резко вильнуть.

— Какого лешего!? — рычит Девятый. — Мы же вроде покончили с федералами.

— Адам говорил, что они не должны сюда соваться, — добавляю я. — У них с могами была договоренность.

— Видимо, ей настал конец, когда ты их всех перебил.

Над нашими головами стервятниками кружат три вертолета. Видимо, они постоянно на связи, поскольку их прожекторы загораются одновременно. Один направляется на меня и Девятого, второй — на вход в дом позади нас, а третий — на Сэма и Шестую. Яркий свет позволяет разглядеть, как безоружный Сэм быстро взбирается в скиммер, чтобы спрятаться. Шестая же, с распростертыми к небу руками, в процессе вызова очередного ненастья для встречи наших незваных гостей, становится невидимой прежде, чем прожектору удается на ней как следует зафиксироваться.

Тем временем, колонна черных джипов, сверкая голубыми мигалками под лобовыми стеклами, не испугавшись молнии, заполняет подъездную дорожку. Тормозя с заносом, они выстраиваются плотной группой, создавая стену из пуленепробиваемых стекол и блестящей брони. Двери распахиваются, и из джипов высыпают агенты в одинаковых синих ветровках. Они используют двери машин, как укрытие, часть держит нас на мушке, другие орут в рации. На то, чтобы нас окружить и отрезать отступы, у них уходит меньше минуты.

— Они что, всерьез думают, будто нас это остановит? — недоумевает Девятый, отходя от дома и едва не нарываясь, чтобы агенты открыли по нему огонь.

— Не знаю, что они думают, — отвечаю я. — Но о химерах им не известно.

Я чувствую, как они скрываются в тенях в районе подъездной дороги. Небось, эти федералы считают, будто обложили нас со всех сторон, однако горящие в темноте глаза доказывают обратное. Химеры удерживают позиции, ожидая сигнала.

Услышав позади себя треск, я вполоборота оглядываюсь назад и вижу Марину. Она стоит на крыльце, держа пару зубчатых сосулек на подобии кинжалов. Это что-то новенькое. Рядом с ней, укрываясь за дверью, Адам с могадорским бластером.

— Что будем делать? — спрашивает Марина.

Я замечаю, как над нами сгущаются тучи. Шестая готова низвергнуть небеса в случае необходимости. Но пока что федералы не наделали ничего, кроме кучи шума. Они не ворвались со стрельбой — лишь поэтому я до сих пор не зажег свой Люмен.

— Мне бы не хотелось вредить им без нужды, — говорю я. — Но и времени на всякую фигню у нас тоже нет. Тем более на всякие долбанные допросы.

По-видимому, Девятый принимает мои слова за разрешение сделать что-то безумное. Он выбегает вперед и хватает основание кресла доктора Ану, которое во время недавней битвы разломилось пополам от бластерного выстрела. Эта штуковина весит, наверное, килограмм девяносто, не меньше, но Девятый играючи поднимает ее одной рукой и размахивает ей для демонстрации.

— Вы вторглись на частную территорию, парни! — кричит Девятый. — А ордеров я что-то не вижу!

И прежде, чем я успеваю его остановить, Девятый швыряет обломок кресла в воздух так, чтобы тот пролетел всего лишь в нескольких сантиметрах от носа ближайшего вертолета. С моего места прекрасно видно, что вертолет вне опасности, но вот пилот вряд ли привык к тому, что суперсильные Гвардейцы швыряют в него металлическими обломками. Пилот дергает штурвал, вертолет рывком набирает высоту, а его прожектор хаотично мечется по лужайке. Кусок кресла с грохотом падает посередине улицы.

— Это было излишне, — замечает Адам от дверного проема.

— Хм, останемся каждый при своем мнении, — отвечает Девятый.

Как только он наклоняется за следующим обломком кресла, из-за линии внедорожников доносятся предательские звуки передергивания затворов оружия. Шестая, похоже, тоже их слышит с того места, где она скрывается, потому что внезапно Эшвуд Истэйтс накрывает туман, делая нас труднодоступными мишенями.

Я зажигаю свой Люмен и выхожу вперед, вставая между Девятым и джипами. Поднимаю руки вверх, чтобы агенты хорошо видели горящий на них огонь.

— Не знаю, зачем вы здесь, — выкрикиваю я в сторону машин, — но вы просчитались. Вам никогда не выиграть эту битву. Умнее всего будет вернуться к своим боссам и сказать, что вы ничего здесь не нашли.

Чтобы подчеркнуть свои слова, отдаю телепатическую команду нашим химерам. По бокам от внедорожников, из темноты, раздается вой. Внезапно запаниковав, некоторые агенты начинаются целиться во тьму, а один из вертолетов принимается прочесывать прожектором обочины подъездной дороги. Ага, испугались.

— Последнее предупреждение! — ору я, формируя на пальцах огненный шар размером с футбольный мяч.

— Господи Иисусе! — выкрикивает женский голос откуда-то из-за линии машин. — Всем отставить!

Один за одним, агенты за машинами опускают оружие. Тем временем один из них протискивается между парой джипов и идет в нашу сторону с поднятыми руками. Сквозь туман, я узнаю ее прямую спину и строгий хвост.

— Агент Уокер? Это вы?

Девятый ржет:

— Ой, только не говорите, что снова будете пытаться нас арестовать!

Уокер кривит лицо, подходя ближе, ее резкие черты заострились еще больше, чем я помню. Она бледна, в рыжих волосах поселилась тревожная полоска седины. Я пытаюсь вспомнить, сильно ли ее ранило тогда на базе в Далсе. Ощущает ли она до сих пор последствия того ранения?

Когда Уокер подходит почти вплотную, за ее спиной появляется Шестая и хватает агентшу за хвост.

— Ни шагу дальше, — рыкает она.

Выпучив глаза, Уокер послушно останавливается. Шестая извлекает пистолет из ее кобуры и отбрасывает на траву.

— Прошу прощения за всю эту суматоху, — говорит Уокер полупридушенным голосом из-за того, что Шестая запрокинула ей голову. — Мои агенты увидели, как приземлился могадорский корабль, и мы подумали, что, возможно, на вас напали.

Я позволяю Люмену исчезнуть в моей руке и склоняю голову к плечу, глядя на Уокер.

— То есть. Вы ворвались сюда при полном параде, просто потому что подумали, будто на нас напали!?

— Знаю, у вас нет причин мне верить, — хрипит Уокер. — Но мы здесь, чтобы помочь.

Девятый рядом со мной усмехается. Я напряженно смотрю на Уокер, ожидая условленной фразы или тайного сигнала, чтобы ее люди открыли по нам огонь.

— Прошу, — говорит она. — Просто выслушайте меня.

Я вздыхаю и направляюсь к дому.

— Заводи ее, — говорю я Шестой, затем поворачиваюсь к Девятому: — Если кто-нибудь из оставшихся попробует сделать что-то хоть капельку подозрительное…

Девятый пощелкивает костяшками.

— О, я знаю что делать.

Шестая вталкивает Уокер вверх по разрушенным ступеням дома Адама и во входную дверь. Я следую позади в нескольких шагах, оставляя остальных наших друзей наблюдать за мини-армией правительственных агентов.

— Это случаем не могадорца я там вижу? — спрашивает Уокер, когда Шестая вталкивает ее в гостиную. — Он у вас в плену?

— Он союзник, — говорю я. — Пленник сейчас — вы.

— Понятно, — скорее устало, чем как-либо еще, говорит Уокер. Когда Шестая ее отпускает, она тяжело опускается на один из диванов. В свете гостиной, я вижу, что с ней определенно что-то не в порядке. Возможно, виной тому эта чудная полоска седины, но Уокер выглядит истощенной. Она замечает вход в могадорские тоннели, однако не выглядит особо заинтересованной или удивленной.

— О, у нас гостья, — говорит Малкольм, выходя из кухни с закинутым на плечо ружьем. — И с ней куча друзей. Все в порядке?

— Еще не уверен, — сурово отвечаю я, оставаясь начеку. Шестая обходит диван и встает вне видимости Уокер.

— Хм, — мычит Малкольм. — Я собирался сварить кофе. На кого-нибудь еще сделать? Кажется, на кухне еще был чай.

Уокер неуверенно улыбается.

— Это что, своего рода игра в хорошего и плохого копа? — она переводит взгляд с Малкольма на меня. — Он один из ваших… как вы их зовете… Чепанов?

Шестая поднимает руку, привлекая внимание Малкольма.

— Если честно, я бы не отказалась от чашечки. — Я сверкаю на нее раздраженным взглядом, и она пожимает плечами. — А что? Уж поверь, я смогу одновременно пить кофе и обезвредить эту дамочку, если приспичит.

— Охотно верю, — говорит Агент Уокер, оглядываясь на Шестую через плечо.

Я стремительно подхожу к Уокер и щелкаю пальцами прямо у нее перед лицом.

— Ну ладно, хватит тратить время. Говорите, че хотели.

— Агент Парди умер, — заявляет Уокер, глядя на меня снизу вверх. — Инфаркт во время атаки на базу в Далсе.

— Да неужели, я его помню, — говорит Шестая. — Какая печаль.

Я тоже помню напарника агента Уокер, мужчину в возрасте, с седыми волосами и сломанным носом. Пожимаю плечами, не понимая, каким образом мы с этим связаны.

— Соболезную. Дальше что?

— Он кололся, — отвечает Уокер. — Но дело не в том, как он откинулся, а в том, что произошло дальше.

Уокер показывает мне руки, а затем очень медленно тянется к нагрудному карману своей ФБРовской ветровки и, достав набитую бумажную папку для документов, скрученную и перехваченную резинкой, вынимает оттуда полароидный снимок. Уокер протягивает его мне, на снимке крупным планом тело агента Парди, ну или того, что от него осталось. Половина его лица исчезла, осыпалась пеплом на бетон под ним.

— Вы же сказали, это был сердечный приступ, — говорю я.

— Так и есть, — отвечает Уокер. — Это случилось после, Парди начал растворяться. Прямо как один из могадорцев.

Я трясу головой.

— И что это значит? Почему?

— Он получал лечение, — говорит Уокер. — Или, говоря словами могов «улучшения». Самые старые последователи МогПро получают их годами.

Термин «МогПро» отдается звоном из «Они ходят среди нас», но я не знаю, как все это связано с тем, что Адам говорил нам об улучшениях.

— Стоп, — говорю я ей. — Начните с самого начала.

Уокер смущенно проводит по седой пряди, и на миг я задаюсь вопросом, не испытывает ли она сомнения относительно этой исповеди. Но затем она встречается со мной взглядом и протягивает мне папку, которую сжимала в руках.

— Первый контакт произошел десять лет назад, — начинает она. — Могадорцы утверждали, что охотятся за беглецами. Они хотели пользоваться нашими правоохранительные сети, иметь возможность свободно передвигаться по стране, а взамен они обеспечили бы нас оружием и технологиями. На тот момент я как раз окончила академию, так что меня, разумеется, на встречи с инопланетянами не приглашали. Думаю, никому не хотелось их злить или отказываться от гораздо более мощного оружия, чем все, что мы до этого знали, так как наше правительство уступило довольно быстро. Директор бюро собственной персоной был на переговорах. Это было до того, как его повысили. Вообще-то, возможно, именно из-за этого его и повысили.

— Позвольте угадать, — говорю я, вспоминая имя с сайта Марка. — Бывшим директором был Бад Сандерсон. Нынешний Министр Обороны.

Какой-то миг Уокер выглядит впечатленной.

— Точно. Вы сопоставили факты, и найдется еще много людей, которые были на переговорах с могами десять лет назад и с тех пор сделали себе головокружительные карьеры.

— А что насчет президента? — спрашивает Шестая.

— Этот-то? — фыркает Уокер. — Мелкая сошка. Тот, кого избирают, кто толкает речи по телеку, всего-лишь раскрученная знаменитость. Реальная власть в руках людей, которых назначили те, кто работает из-за кулис. Вы о них никогда не слышали. Они те, кого хотели моги и это те, кого они держат на коротком поводке.

— Но он все равно президент, — возражает Шестая. — Почему он ничего не предпринимает?

— Потому что его в это не посвящают, — говорит Уокер. — Да и в любом случае, вице-президент тоже приверженец МогПро. Когда придет время, президент либо тоже встанет на сторону могов, либо его ликвидируют.

— Извините, — говорю я, поднимая руки. — А что это вообще такое — «МогПро»?

— Могадорский Прогресс, — объясняет Уокер. — Это то, что они называют, цитирую, «пересечением двух наших видов», конец цитаты.

— Знаете, если вдруг решите сменить работу, то я знаю один сайт, для которого вы могли бы писать, — говорю я Уокер, принимаясь копаться в документах из ее папки. Там характеристики могадорских бластеров, стенограммы разговоров между политиками, фотографии важных высокопоставленных правительственных чиновников, пожимающих руки могам в офицерских формах. За такую кипу бумаг сайт вроде «Они ходят среди нас» мог бы убить.

Вообще-то, значительная часть этой информации уже есть на сайте Марка. Уж не Уокер ли одна из тех, кто снабжает его информацией?

— Значит, ваш босс продал человечество за несколько навороченных пушек? — спрашивает Шестая, перегибаясь через спинку дивана и взирая на Уокер.

— Выходит, что так. И мы были не единственной страной, подписавшей соглашение, — с горечью продолжает Уокер. — Они знали, как держать нас на крючке. После оружия, они стали обещать поделиться своими медицинскими достижениями. Генетическими улучшениями, как они их называли. Якобы, они могут вылечить практически все: от простуды до рака. Фактически, они обещали бессмертие.

Я отрываю взгляд от фото, на котором снят солдат с завернутым рукавом, вены на предплечье почернели, как будто его кровь превратилась в копоть.

— Как такое вышло? — спрашиваю я, указывая на фотографию.

Уокер вытягивает шею, чтобы взглянуть, затем ловит мой взгляд.

— Перед тобой результат одной недели без могадорских генетических инъекций. Вот как это вышло.

Я показываю фото Шестой, и она с отвращением мотает головой.

— То есть, фактически, они медленно убивают, — подытоживает Шестая. — Или превращают в мога.

— Мы не знали, во что ввязываемся, — говорит Уокер. — Увидев, как Парди вот так вот распадается, словно… это открыло некоторым глаза. Моги не спасители. Они превращают нас во что-то нечеловеческое.

— И все же вы до сих пор с ними сотрудничаете, не так ли? — отвечаю я. — Я слышал, что есть люди, у которых есть плененные моги, и они хотят придать это огласке, но кто-то заминает истории.

Уокер кивает.

— Моги утверждают, что со временем их генетические улучшения будут становиться только лучше. Немало стариканов в Вашингтоне хотят оставить все как есть и не сходить с курса. Полагаю, они никогда не видели распадающегося человека. А личности, вроде Сандерсона и некоторых других высокопоставленных сторонников МогПро, уже начали получать более продвинутое лечение. Взамен могам нужно только одно — чтобы мы продолжали сотрудничать.

— Сотрудничать, но как?

Уокер удивленно выгибает бровь.

— Если вы до сих пор этого не поняли, значит, я точно выбрала не ту сторону, и все мы в глубкой-преглубокой заднице.

— Может быть, если б много лет назад вы выбрали правильную сторону вместо того, чтобы помогать охотиться на детей… — я ловлю взгляд Шестой и усмиряю гнев. — Проехали. Мы знаем, о их прибытии. Больше никаких пряток в тени или пригородах. Они же явятся в полном составе?

— Верно, — подтверждает Уокер. — И они ожидают, что мы просто вручим им ключи от планеты.

Малкольм возвращается с кухни с двумя чашками кофе. Одну он вручает Шестой, другую — Уокер, агентша выглядит удивленной, но благодарной.

— Простите за любопытство, но как им это удастся? — спрашивает Малкольм. — Во время первого контакта наверняка будет всемирная паника.

— Одни их уродливые бледные рожи чего стоят, — добавляет Шестая. — Люди просто обосрутся от их вида.

— Не будь в этом так уверена, — отвечает Уокер и указывает кружкой кофе на папку, которую я все еще держу. Перевернув несколько страниц, я натыкаюсь на подборку фотографий. Двое мужчин в костюмах обедают в модном ресторане. Первому лет семьдесят, редкие седые волосы и чванливое лицо, в котором я снова признаю человека с сайта Марка, Бада Сандерсона, Министра Обороны. Другой, приятный мужчина средних лет, похожий на кинозвезду; его я никогда раньше не видел. У него шее что-то висит, костюм и неудачный ракурс почти все скрывают, но у меня появляется смутное чувство узнавания, поэтому я показываю фотку Уокер.

— Сандерсона я узнал, — говорю я. — А это что за кадр?

Уокер опять удивленно поднимает бровь.

— Что? Ты его не узнаешь? Хотя я не удивлена. У него, по-видимому, есть парочка разных обличий. Я и сама его не узнала, когда он уничтожал вас, детки, на базе в Далсе, огромный, как хренов дом, и с каким-то пылающим кнутом. Вообще-то, тогда я, пожалуй, и решила, что МогПро не для меня.

У меня округляются глаза, и я еще раз гляжу на фотографию. Сами кулоны скрыты под пиджаком, но вокруг шеи точно висят три цепочки.

— Вы серьезно?!

— Сетракус Ра, — говорит Уокер, кивая головой. — Скрепляет мирный могадорско-человеческий договор.

Шестая обходит вокруг дивана, чтобы взять у меня фото.

— Чертов оборотень, — говорит она. — Он занимался всем этим, пока мы были в бегах. Устраивал все, пока мы повсеместно шифровались.

— Может, он нас и обскакал, но это еще не конец, — говорит Малкольм.

— Что ж, отрадный оптимизм, — говорит Уокер, потягивая кофе. — Но все закончится в течение пары дней.

— И что потом? — спрашиваю я.

— Созовут ООН, — объясняет Уокер. — Так совпадет, что президент присутствовать не сможет, поэтому его место займет Сандерсон. Он будет там, чтобы представить Сетракуса Ра всему миру. Небольшой политический спектакль о том, как маленькие милые инопланетяне не желают нам зла. Будет разглагольствовать о том, что надо позволить могадорцам безопасно сойти на Землю, позволить им приземлиться, стать хорошими соседями в межгалактическом сообществе. Мировые лидеры, которых они уже купили, это поддержат. Поверьте, они получат большинство голосов. И как только моги окажутся здесь, как только мы позволим им…

— Мы видели один из их военных кораблей во Флориде, — говорит Шестая, одаривая меня мрачным взглядом. — Их будет тяжело одолеть, даже будь армия наготове.

— Только войны не будет, — говорю я, завершая ее мысль. — Земля даже не будет сопротивляться. А когда все, наконец, поймут, что впустили монстра, будет слишком поздно.

— Именно, — соглашается Уокер. — Правда, не все в правительстве поддерживают Сандерсона. В ФБР, ЦРУ, АНБ, армии — на МогПро сидит около пятнадцати процентов. В основном они из верхушки, моги об этом позаботились, но большинство людей до сих пор в неведении. Я выяснила, что моги добились такого же соотношения и в других странах. Они знают, сколько им нужно людей, чтобы все это провернуть.

— Ну а вы? Тот один процент, который борется? — спрашиваю я.

— Меньше одного, — отвечает Уокер. — Довольно тяжело сопротивляться, если у тебя нет супер способностей и… кто там у вас? Армия волков? Неважно, моя команда присматривала за Эшвудом, выжидая шанса напасть или, даже не знаю, просто сделать хоть что-нибудь. Когда мы увидели, как вы разносите это место…

— Ладно, Уокер, я понял, — говорю я, обрывая ее и откладывая папку. — Я вам верю, даже если и не особо доверяю. Но что мы должны делать? Как мы это остановим?

— Доберемся до президента? — предлагает Шестая. — Он должен быть в состоянии что-нибудь сделать.

— Это один из вариантов, — говорит Уокер. — Но это один человек, и он серьезно охраняется. И даже если вам удастся до него добраться, объяснить все про пришельцев и переманить на свою сторону… все рано там еще куча МогПро зависимых, поджидающих момента, чтобы устроить переворот.

Я сверлю Уокер взглядом, зная, что у нее уже есть план, и что она просто подготавливала почву.

— Выкладывайте. Что вы от нас хотите?

— Нам нужно переманить на свою сторону людей, которые еще ничего не знают. Для этого, нужно что-то существенное, — совершенно беззаботно заявляет Уокер, так словно просто просит выбросить мусор. — Я хочу, чтобы вы отправились со мной в Нью-Йорк, убили Министра Обороны и разоблачили Сетракуса Ра.