Месть Седьмой

Глава 6

ШЕСТАЯ

Пожалуй, в каком-то смысле, мы похитили Дэйла, хотя он, вроде бы, и не против. Тощий деревенщина хорошо проводит время: развалился на задах своей древней понтонной лодки и, потягивая из фляжки самогон, нагло глазеет на нас с Мариной. В некоторых местах его лодка в прямом смысле держится на скотче и шнурках от ботинок, и мы не можем плыть по извилистым протокам болота достаточно быстро из-за опасности перегреть двигатель. К тому же, Девятому периодически приходится вычерпывать ведром со дна лодки темную болотную воду и выливать ее за борт, пока она не набралась и не потопила нас. Не самое веселенькое путешествие, но Марина стоит на том, что Дейл наткнулся на могадорское гнездо. Так что, пока, он наш проводник.

Прошлой ночью Дэйл убедил нас, что для навигации по болоту слишком темно, однако пообещал проводить к этой списанной базе НАСА утром. Оказалось, хозяин «Зверолова» сдает хижины вокруг своего бара любому прохожему. Он пустил нас в одну за бесценок и даже принес еды, вероятно, чувствуя, что если нам не помочь, это лишь потянет за собой еще большие проблемы.

Никто из нас не был уверен, что Дейл не даст деру при первой же возможности, поэтому мы решили по очереди нести вахту и следить за ним. Девятый вызвался первым и в итоге очутился вместе с Дэйлом возле нашей лачуги, сидя и слушая его истории о том, какие невероятные вещи тому удалось отрыть на болоте.

Мы с Мариной улеглись рядышком на брошенный на пол лачуги, засаленный матрас. Другие убранства комнаты — плита, изъеденная ржавчиной раковина, которая, подозреваю, вообще не подсоединена к каким-либо трубам, и масляная лампа. Учитывая, что предыдущие пару дней мы практически без отдыха месили болото, мне это место показалось самым комфортабельным за последнее время. Пока мы лежали, я заметила, что Марина перестала излучать ауру холода, которая исходила от нее после убийства Восьмого. Я решила было, что она просто уснула, но затем она прошептала мне в темноте:

— Я чувствую его там, Шестая.

— В смысле? — непонимающе прошептала я в ответ. — Восьмой же… — я умолкаю, не в силах заставить себя произнести очевидное.

— Я знаю, что он мертв, — ответила она, поворачиваясь ко мне лицом. — Но я все еще чувствую его… как бы сказать… чувствую его сущность или что-то такое. Он зовет меня. Не знаю зачем или как, просто знаю, что зовет, и это важно.

Я промолчала. Вспомнилась история Восьмого о том, как он встретил странного старика, пока скрывался в Индии. Кажется, его звали Девдан. Старикан учил его индуизму и боевым искусствам и, в конце концов, исчез, вернувшись туда, откуда пришел. Восьмой по-настоящему ценил то, что узнал об индуизме, думаю, это помогло ему справиться со смертью Чепана. Черт, а вдруг реинкарнация и вправду существует? Восьмой уж точно был среди нас самым духовным, и если кто и смог бы взывать из могилы, так только он.

— Мы его найдем, — тихо сказала я, хоть и не была достаточно уверена, что так и будет. Я подумала о словах Девятого, когда он сорвался, узнав про Чикаго — мол, мы уже проиграли войну, а нам не сообщили. — Просто я не знаю, что мы будем делать потом.

— Время подскажет, — безмятежно ответила Марина, сжимая мою руку. На миг из-под маски злобной искательницы мести, вместе с которой мы последние пару дней боролись за выживание, выглянула та самая заботливая Марина, к которой я так привыкла. — Вот увидишь.

Так что, этим утром, мы вернулись на болото. По обеим сторонам от темной воды густо растут деревья, и нам часто приходится сбавлять ход, маневрируя между уходящими в воду искривленными, но внушительными корнями. Плотный полог из ветвей над нашими головами пропускает лишь отдельные лучики солнечного света. Мимо дрейфуют прогнившие бревна, чья темная кора не всегда отличима от чешуи аллигаторов, рыскающих в этих водах. Радует, что меня хотя бы перестали кусать мошки. А может, я просто к ним привыкла.

Марина встает на нос лодки, устремив взгляд вперед; из-за высокой влажности ее лицо и волосы стали сырыми. Я смотрю ей в спину, гадая, не пропало ли у нее то шестое чувство к телу Восьмого и может ли оно быть ничем иным как проявлением нового Наследия? В подобной ситуации Чепан бы нам очень пригодился; у Марины прорва времени, чтобы учиться контролировать свое замораживающее Наследие. Мы с Девятым не поднимали этот вопрос — Девятый, скорее всего, из-за страха, что Марина откусит ему башку, а я просто полагаюсь на то, что она научится контролировать эту способность, как только сумеет совладать со своим гневом. Так что нашим возвращением на болото мы обязаны нестабильному потенциальному Наследию, старой доброй интуиции, тоске или неподдельному контакту с миром духов. А может, и комбинации всех четырех.

По правде, это не важно. Мы уже действуем.

Всего несколько дней назад Пятый вел нас практически через те же воды. Тогда мы были гораздо счастливее. Помню, как липли друг к другу Марина с Восьмым, между ними явно была искра, и как Девятый гикал и вел себя как дурачок всякий раз, когда замечал аллигатора. Я провожу рукой по волосам (сырым от влажности и спутанным после наших скитаний) и напоминаю себе, что сейчас не время предаваться воспоминаниям. Мы движемся навстречу опасности, но на этот раз хотя бы об этом знаем.

— Долго еще? — спрашиваю я Дэйла.

Он пожимает плечами. Дейл заметно освоился среди нас после того, как Марина вчера подморозила ему половину лица. Вероятно, благодаря тому, что плещется в его фляжке.

— Часок будет, — говорит он.

— Лучше не дури нас, — предупреждаю я. — Если ты все наврал, мы оставим тебя здесь.

Угроза заставляет его сесть прямее.

— Клянусь, мэм, все правда. Я видел тут каких-то стремных пришельцев. Зуб даю.

Бросаю на него сердитый взгляд. Девятый, закончив вычерпывать воду за борт, выхватывает флягу из рук Дэйла.

— Чего у тебя там? — интересуется он, принюхиваясь к содержимому фляги. — Пахнет растворителем.

— Ваще-та, там не только он, — защищается Дэйл. — Хлебни.

Девятый закатывает глаза и возвращает ему флягу, затем поворачивается ко мне.

— Послушай, — понизив голос, говорит он, больше беспокоясь, чтобы его не услышала Марина, чем Дэйл, который сидит прямо рядом с нами. — Мы что, всерьез полагаемся на этого додика?

— Не только, — отвечаю я, кидая взгляд на Марину. — Она что-то чувствует.

— С каких пор она…? — Девятый умолкает, чтобы хоть в этот раз обдумать свои слова. — Для меня это все равно слегка отдает психушкой, Шестая. Вот и все.

Прежде чем я успеваю ответить, Марина машет рукой, привлекая наше внимание.

— Глуши мотор! — шипит она.

Дэйл мигом щелкает выключателем двигателя, по-прежнему не желая злить Марину. Наша лодка тихо скользит дальше.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Впереди кто-то есть.

И тогда я тоже это слышу. Звук мотора (который чихает гораздо реже, чем у Дэйла) становится все громче по мере приближения. Из-за того, что протока представляет собой сплошные зигзаги меж деревьев, другая лодка нам все еще не видна.

— Разве другие болотники заплывают так далеко? — спрашивает Девятый, уставившись на Дэйла.

— Редко, — отвечает Дэйл. Он оглядывается на нас, как будто его только что осенило. — Эй, погодите-ка. Нам грозит опасность? Потому что я на это не подписывался.

— Тебя вообще не спрашивали, — напоминает ему Девятый.

— Тише! — резко говорит Марина. — Вон они.

Я бы могла сделать нас невидимыми. У меня возникает мысль схватить Марину с Девятым и использовать свое Наследие, чтобы выглядело так, будто Дэйл здесь один. Но ничего не делаю. Марина и Девятый тоже явно не в настроении сдерживаться.

Если там могадорцы — мы желаем сразиться.

Я наблюдаю, как в просветах меж переплетенных зарослей деревьев мелькает темное пятно, скользящее к нам по воде. Это такая же понтонная лодка, как у нас, только зализанная и с гораздо меньшим количеством протечек. Когда мы появляемся в их поле зрения, они тоже глушат двигатель. Лодка скользит где-то еще метров тридцать, гоня на нас легкие волны и заставляя наше корыто покачиваться.

В лодке сидят три могадорца. Из-за жары они сняли свои идиотские черные плащи и разделись до маек; их руки светятся от бледноты, а на поясах прекрасно видны бластеры и кинжалы. Интересно, что они тут забыли, так в открытую и нагло, а затем понимаю: вероятно ищут нас. Все-таки последний раз нас видели именно на болотах. Должно быть, этим скаутам — неудачникам выпало задание прочесывать трясину.

Все притихли. Мы не сводим глаз с могов, и мне становится любопытно, узнали ли они нас в нашем нынешнем видочке. Моги таращатся в ответ, не собираясь заводить лодку и убираться с нашего пути.

— Ваши друганы? — заплетающимся языком спрашивает Дэйл.

Его голос нарушает ступор. Двое могов синхронно тянутся к бластерам, а третий вихрем разворачивается, чтобы запустить двигатель. Я изо всех сил ударяю телекинезом в нос их лодки, заставляя ее встать на дыбы. Мог, собиравшийся завести двигатель, вываливается за борт, а двое других, шатаясь, пятятся.

Через долю секунды после моей атаки Марина перегибается через край лодки и погружает ладонь в болотную воду — от ее руки к лодке могов стремительно протягивается полоса льда, вода трещит, мгновенно замерзая. Ледяной покров охватывает лодку кругом, и она застывает под наклоном, наполовину торча над водой.

Девятый выпрыгивает из нашей лодки, грациозно бежит по, созданному Мариной, льду, перескакивает через борт моговской лодки и хватает ближайшего мога за горло. От его прыжка и наклона лодки их бросает на корму. Второй мог вскидывает бластер и целится в Девятого, но выстрелить не успевает — Девятый расставляет ноги и швыряет первого мога в его приятеля.

Свалившийся за борт скаут пытается выбраться из воды на пласт льда. Чудовищная ошибка. Из кромки льда выстреливает зазубренная сосулька и пронзает могадорца. Еще до того, как он успевает превратиться в пепел, я телекинезом насквозь прошиваю его сосулькой и швыряю ее в одного из скаутов на лодке. Последний мог, вытянув кинжал, бросается на Девятого, но тот хватает мога за запястье, выворачивает сустав и протыкает скауту глаз его же клинком.

Вот так просто, все кончено. Битва не заняла и минуты. Даже такими беспомощными, какими мы сейчас выглядим, мы можем прикончить чертову прорву могов.

— Вот это было освежающе! — орет Девятый, ухмыляясь мне с другой лодки.

Я слышу всплеск у себя за плечом и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как Дэйл во все лопатки уплывает от нас прочь по болотной воде — он сиганул за борт и теперь удирает, гребя по-собачьи так быстро, как только ему позволяют его тощие руки и алкоголь в крови.

— Ну, и куда ты намылился, дубина?! — кричу я ему в след.

Дейл достигает облепленных тиной обнаженных корней, подтягивается на них, ловя ртом воздух, и оглядывается на нас дикими, выпученными глазами.

— Да вы просто выродки! — кричит он.

— Фу, как грубо, — смеется Девятый, осторожно возвращаясь на лодку Дэйла — созданная Мариной корка льда уже начала таять на флоридской жаре.

— А как же твоя лодка? — кричу я Дэйлу. — Решил вернуться в «Зверолов» вплавь?

Он сощуривает на меня глаза.

— Уж как-нибудь сам соображу, обойдусь без ваших мутантских сил, большое спасибо.

Я вздыхаю и поднимаю руку, намереваясь схватить этого тупицу телекинезом и вернуть на его же лодку, но Марина дотрагивается до моего плеча и останавливает меня.

— Пусть уходит, — говорит она.

— Но без него мы не найдем базу, — отвечаю я.

— Мы и так уже близко, — говорит Марина, качая головой. — К тому же…

— Ох, нифига себе! — перебивает Девятый, приставив ладонь козырьком к глазам и задирая голову к небу.

— …можно просто следовать за этой штуковиной, — заканчивает Марина.

Внезапно, становится очень темно. Я поднимаю взгляд на проплывающую в небе тень, затмевающую и без того ограниченный свет, просачивающийся сквозь растительный навес над болотом. Все, что я могу видеть через листву, это броню, никелированную шкуру могадорского корабля, идущего на снижение. Это далеко не те миниатюрные блюдцеобразные суденышки, которые я могла сбить с неба с помощью пары точно направленных шаровых молний. Этот корабль огромен, размером с авианосец, из его брюха торчат свирепые орудийные башни. Местные птицы с пронзительными криками взлетают, уносясь прочь от этой ужасающей махины.

Инстинктивно, тянусь и хватаю Девятого с Мариной, делая нас троих невидимыми. Лодка с могами — это одно. Вряд ли мы готовы к чему-то столь огромному. Только, кажется, крейсеру мы до лампочки. Он нас не заметил. Для корабля таких размеров, мы не больше букашек. Когда он пролетает, скользя над болотом и позволяя вновь вернуться свету, я чувствую себя так, будто меня уменьшили, будто я снова маленькая.

Будто я ребенок.

И тут я вспоминаю наш последний день на Лориене. Мы девятеро с Чепанами бежим к кораблю, который доставит нас на Землю. Повсюду слышны крики, от пылающего города веет жаром, в воздухе свистят выстрелы из бластеров. Помню, как посмотрела в ночное небо и увидела точно такие же корабли, заслоняющие звезды, их турели ярко пылали, грузовые отсеки были открыты, выпуская орды голодных и злых пайкенов. Над нами, понимаю я, могадорский крейсер. Именно их они используют для окончательного и бесповоротного захвата Земли.

— Они здесь, — говорю я почти на издыхании. — Начинается.