Метель. Дилогия (СИ)

Глава 21. Фирма Заря

За последний месяц Аглая Сильченко регулярно, два раза в неделю заходила к Семичастному с отчётом по фирме Заря. Поразмыслив, она решила название, придуманное Смирновым не менять. Семичастный тоже его одобрил.

Аглая целиком и полностью, с головой, ушла в новый проект. Вся предварительная работа к ноябрю была ею проделана. Найдено подходящее помещение с двумя телефонами, с отдельной большой комнатой отдыха для сотрудников, кладовка под инструмент. Там же была небольшая кухня, туалет и комната, которую она наметила под свой кабинет. Она даже табличку заказала, с надписью: «Директор». На входную дверь тоже заказала табличку: «Фирма Заря».

Но, самое главное, Аглая запустила процесс оформления необходимых документов, без которых в СССР не могло существовать ни одно предприятие. Она надеялась, что к ноябрьским праздникам этот процесс завершится и они смогут приступить к работе.

Однако, работников следовало подбирать заранее. Учитывая их специфику нужно было обеспечить выполнение поступающих заказов в сроки, удобные как для заказчиков, так и для исполнителей. Поэтому исполнителей должно быть много и для работы с ними ей необходим помощник. Однако, сразу брать человека на постоянную работу она пока не хотела. Ей нужно было сначала самой вникнуть во все тонкости дела, начать работать, отладить и устранить возникающие неувязки, а в том, что они будут Аглая не сомневалась.

Короче говоря, на первое время, должность своего помощника Аглая решила предложить автору идеи, Александру Смирнову. Она позвонила ему домой и пригласила его в четверг 9 октября в свой кабинет. Точного времени не назначала, пригласила его во второй половине дня после его занятий в институте.

На встречу Саша пришёл, выслушал Аглаю, почесал затылок и сказал:

— В принципе я не возражаю, но мне нужно будет разрешение на свободное посещение занятий, хотя бы до ноябрьских праздников. Если вы такое разрешение для меня получите, то я согласен.

Аглая сказала, что это не вопрос. Разрешение будет. После этого они обсудили вопросы набора персонала. Решили, что лучше всего действовать через институтские комитеты комсомола. В каждый вуз, техникум, училище столицы, послать письмо, в котором объяснить их инициативу и помочь с набором желающих подработать. В конце концов, предприятие создаётся под студентов и для них. Если студентам подработка не нужна, то и задуманное ими предприятие тихо умрёт, не родившись.

К письму нужно приложить перечень предполагаемых работ. Поскольку Аглая сейчас была занята оформлением документов на открытие их предприятия, то вопросы набора работников придётся решать Александру.

— Аглая Семёновна, — сказал Саша, — нам все равно понадобится человек, который должен будет сразу же вести бухгалтерию. Я предлагаю принять такого работника, который на первых порах совмещал несколько обязанностей. Это приём заказов, их распределение, оформление нарядов на выполнение работ, работа с деньгами, оформление соответствующих документов, чтобы всё было в пределах законов и нормативов.

— Я согласна с тобой, Саша. У тебя есть на примете такой человек?

— Нет.

— Ищи. Когда найдёшь, приводи его ко мне.

— И вот ещё что. Наши работники будут приходить в квартиры, дома, возможно предприятия. Кстати, Аглая Семёновна, предприятия ведь тоже могут заказывать у нас выполнение определённых работ. Разовая или регулярная уборка производственных помещений, например, мытье окон в цехах, уход за прилегающими территориями. Как вы думаете?

— Думаю, что это возможно.

— Вот, что я хотел сказать, нашим работникам нужен документ, удостоверение личности, с печатью и подписью, с фотографией. И какой-нибудь дополнительный знак отличия. Значок на груди, рабочая блуза или халат, а может быть матерчатый жилет с логотипом фирмы «Заря». Эту работу можно студентам художественных вузов поручить. Чтобы люди сразу видели, что это работник нашей фирмы. Рабочая одежда одновременно будет служить и рекламой предприятию. После выполнения определённого количества заказов, значок и одежду с логотипом можно будет передать работнику в личную собственность, безвозмездно.

— Слушай, Смирнов, ты идеи прямо на глазах рожаешь, как пирожки печёшь, откуда только чего берётся. Ладно, хорошо, поняла я и даже записала. Мне нужен помощник для мелких поручений. Не хватает у меня времени всем самой заниматься. Может быть, ты эти вопросы на себя возьмёшь?

— Нет, Аглая Семёновна, тут лучше подойдёт работник из вашей конторы с соответствующим документом и полномочиями. Мне хватит работы по подбору кадров. И у меня есть ещё одно предложение.

— Слушаю тебя, Смирнов.

— Я предлагаю, чтобы комитеты комсомола в вузах и организациях назначили ответственных за работу с нашей фирмой. Пусть в каждом комитете сидит дежурный и регулярно звонит нам сюда. На первых порах мы, получив заказ будем искать исполнителя и звонить в те же комитеты. Но со временем, я думаю, это исполнители должны искать заказы и звонить нам, а мы их будем выстраивать в очередь. Так что нам двух телефонов явно не будет хватать, вот увидите, но организацию приёма заказов и их распределение нужно организовывать уже сейчас.

— Хорошо, Смирнов, я тебя услышала, наверное, ты прав. Но давай всё же подождём начала нашей работы.

Кстати, если заказов будет очень много, то в самых крупных вузах столицы мы сможем организовать наши филиалы, которые будут работать с нами в тесной связке.

— Это дело будущего, а нам нужно сейчас решать текущие проблемы, — заявила Аглая.

— Вы, безусловно правы, но я тоже хочу сначала проверить жизнеспособность этой идеи. Мне нужно от вас, от ЦК комсомола, два письма комитетам в наш мединститут и в консерваторию, а дальше я всё организую сам.

— В мединститут понятно, ты там учишься. А в консерваторию почему?

— Так я тоже там учусь, и тоже на третьем курсе.

— Не поняла. Как такое может быть?

— Ну, в консерватории мне по блату индивидуальную программу сделали. Я там по классу композиции обучаюсь, и заодно по классу фортепиано.

— И кто за тебя хлопотал, если не секрет?

— Второй секретарь Московского горкома, товарищ Косулин Георгий Георгиевич по просьбе Клавдии Шульженко.

— Час от часу не легче. А откуда тебя Шульженко знает?

— Она песню мою поёт, "Тучи в голубом" называется. Слова мой отец написал, а музыка моя.

Аглая не могла сдержать своего удивления и глядела на Сашу с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами. Только и могла сказать, придя в себя:

— Ну, удивил, так удивил.

— Так сделаете мне два письма, о которых я говорил?

Аглая в ответ лишь кивнула в знак согласия.

Этот же кабинет, понедельник, 13 октября, три часа пополудни.

— С 30 октября фирма «Заря» начинает работу, — сказала Аглая Саше. — С 24 октября и до конца месяца в «Московском комсомольце» выходит наша реклама. С понедельника 27 октября начинаем приём заказов. Что у тебя с кадрами?

— Письма разосланы по всем учебным заведениям столицы, кроме школ. Причём в каждое такое учреждение мы рассылали с вашим помощником по два письма. Одно в комитет комсомола, другое в студенческий профком. В письмах излагалась просьба провести разъяснительную работу среди студентов о новой инициативе комсомола и составить список желающих работать во внеурочное время с указанием вида желательной работы. Уже начинают поступать первые отклики.

— Какие возникают проблемы? — спросила Аглая.

— Главная проблема — это связь между пунктом приёма заказов и исполнителем. В идеале, исполнитель должен заранее сообщить номер телефона и время, в течение которого он ожидает звонка от фирмы «Заря» с предложением работы по его профилю. У подавляющего большинства студентов, живущих в общежитии (а это тот самый наиболее нуждающийся в подработке контингент) единственная возможность — это телефон на вахте. Возможны конфликты. Значит, нужно обратиться к руководителям, в чьём ведении находятся вахтеры с просьбой помочь студентам, которые обратятся с такой просьбой и которые имеют наши удостоверения. Или переложить этот вопрос на местные комсомольские комитеты. Они, кстати, тоже могли бы предоставлять свои телефоны для связи наших работников с приёмщиками заказов.

Аглая сделала запись в своей записной книжке.

— Ты же в своих вузах сам хотел организацией приёма и распределения заказов заняться?

— Так я там всё уже организовал. От вузовского комитета комсомола назначен ответственный за эту работу. Уже составлен список желающих выполнять наши заказы. В меде таких набралось 72 человека, в консерватории — 31. Они же будут дежурить на телефоне. Регулярно, один раз в час они будут звонить нам и интересоваться, нет ли для них заказов. А получив заказ, исполнителя уже находят сами. За свою работу они будут получать один процент от исполнителя. Нашу долю будут сдавать в свою бухгалтерию, которая будет перечислять их на наш счёт. Эту же схему я продвигаю и в других вузах, но реального исполнения пока нет. Ни один вуз, кроме двух моих, списка исполнителей пока не представил. Да и рано ещё, ждать результатов. Письма только-только разослали.

Аглая опять что-то записала в своём блокноте.

— Так, с этим понятно, — сказала она, — что ещё?

— Из первых откликов ясно, что процесс набора желающих подработать сдерживается отсутствием информации о расценках.

— Да, расценки, — вздохнула Аглая, — аналогов у нас пока не было, это первый опыт, поэтому было много различных мнений, но в качестве эксперимента нам разрешили самим определять расценки на свои услуги. Рекомендовали опираться на расценки, основанные на повременной оплате труда.

Аглая протянула Саше кипу листов и сказала:

— Вот, можешь ознакомиться. Это только рекомендации. Мы должны сами найти величину этих расценок, опираясь на свой опыт. Расценки должны быть таковы, чтобы с одной стороны были довольны наши работники, а с другой стороны, чтобы они были по карману нашим заказчикам.

Саша внимательно прочитал первый листок и пробежался глазами по другим, после чего сказал:

— Это гибельный путь. Если мы начнём нормировать каждый чих наших работников, то мы утонем в бумагах. Потребуется содержать толпы нормировщиков труда и бухгалтеров, которые только поднимут цену за наши услуги. Труд наших работников это в массе своей домашний труд, который просто невозможно нормировать. Я предлагаю начать с договорных цен.

— Это как у капиталистов что ли?

— Я не знаю, как у капиталистов, за рубежом не был. Приёмщик объясняет заказчику, что у нас цена за услугу договорная. То есть, заказчик объявляет цену, которую он готов заплатить за оказанную услугу, а мы ищем работника, который согласится работать за предложенную цену. Лучше сразу указывать диапазон оплаты услуги. Например, заказчик просит провести влажную уборку своей квартиры и оценивает эту работу в диапазоне от 10 до 12 рублей. То есть, заказчик оплачивает 10 рублей за работу и до двух рублей как поощрение за качество. Выплачивать это вознаграждение или нет решает заказчик. Плюс пять рублей за вызов работника. Если мы работника не находим, то звоним заказчику и отказываемся от его заказа, объясняя причину отказа. Заказчику предоставляется выбор или поднять оплату, или отказаться от заказа. Кстати, если заказчик будет возмущаться, то нужно будет предложить ему работать у нас на его условиях оплаты труда.

Саша замолчал. Аглая тоже молча смотрела на него.

— Ну, вот как-то так мне это всё видится, — сказал Саша, — постепенно у нас наберётся опыт, и мы будем иметь представление о стоимости наших услуг на этом рынке труда. Причём, я предлагаю брать с работников в пользу фирмы от 5 до 10 процентов с суммы заказа. Эти деньги он сдаёт в кассу предприятия вместе с 5 рублями, которые заказчик выплачивает за вызов, за вычетом транспортных расходов исполнителя.

— В любом случае, нам обязательно нужен экономист по труду, который разбирается во всех этих вопросах, — добавил к сказанному Саша.

— Может поискать среди старшекурсников экономических факультетов? — спросила Аглая.

— Я думаю, наоборот, нужно поискать среди пенсионеров, — ответил Саша. — Нужно дать объявление о приёме на работу с укороченным рабочим днём и желаемым возрастом от 55 до 65 лет. Главное требование — большой стаж работы, не менее 10 лет, по специальности экономист по труду.

— А зарплату не указывать?

— Пока нет, а то набежит куча лишнего народа. Что мы с ними делать будем?

— Так, этот вопрос обсудили. Что ещё, Саша?

— Едва ли не самая главная должность в фирме «Заря» — это приёмщица заказов. На эту должность хорошо бы нанять студентов, которые серьёзно изучают психологию. Они первые вступают в контакт с нашими заказчиками. По ним, в первую очередь, будут судить о всей фирме. Они должны быть всегда вежливы, доброжелательны, не поддаваться на провокации, а такие заказчики будут, можете даже не сомневаться. Поэтому, у них как у особо тяжких профессий должны быть соответствующие льготы. Однако, льгот нет и не предвидится, поэтому я предлагаю стимулировать их труд материально.

— Как именно?

— Во-первых, продолжительность смены установить им не более 4-х часов, а во-вторых, предлагаю, чтобы исполнители платили своей приёмщице заказов один-два процента от суммы заказа. Со временем эта цифра тоже стабилизируется. Или будет плавающей, в зависимости от заказа. Ведь понятно, что заказы будут как выгодными, так и не очень, а то и совсем невыгодными. Брать с них одинаковый процент будет не справедливо.

Внезапно дверь распахнулась и в кабинет вошли Семичастный с Шелепиным. Аглая вскочила с места. Саша тоже поднялся.

— Здравствуйте, товарищи комсомольцы, — сказал Семичастный, — что обсуждаем, если не секрет?

— Здравствуйте Владимир Ефимович, здравствуйте Александр Николаевич, — поздоровалась Аглая, — нет у нас никаких секретов. Вот познакомьтесь, это тот самый Александр Смирнов, автор проекта «Фирма Заря».

Семичастный и Шелепин, успевшие за это время поздороваться с Аглаей за руку, пожали руку и Саше.

Саша, узнав посетителей, укрепил свою метку на ауре Шелепина и поставил такую же Семичастному, после чего активировал заклинание диагностики. Так как он имел на них в дальнейшем свои виды, то он решил их немного подлечить.

Тем временем, Аглая подробно рассказывала о новом проекте, с какими трудностями они столкнулись на первых этапах. Её с интересом слушали. Затем Сашу отпустили (считай выпроводили), а сами что-то продолжили обсуждать. Саше их разговоры были не интересны, он только посмотрел результаты диагностики. Александру Николаевичу было сорок лет и состояние его здоровья было вполне удовлетворительным. Только, как практически у всех людей в этой стране, к сорока годам состояние зубов оставляло желать лучшего. Несколько зубов было пломбированы, пары зубов уже не было. Семичастный был на 6 лет моложе Шелепина, и он выглядел получше.

Саша подумал, что обоим им пора сделать коррекцию тела, улучшение памяти и повышение интеллекта. Исцелить больные зубы и зарастить пломбированные. Создав пакет из требуемых магем и плетений, он объединил обоих в один кластер, открыл к ним портальное окно и запустил лечение, как всегда в таких случаях запитав всю конструкцию от своего накопителя.

Саша завернул из пустого коридора на лестничную площадку и оттуда ушёл порталом домой. Так как он и пришёл в здание ЦК порталом, то на вахте его посещения не зафиксировали.

— Ба! — крикнул Саша, заходя в квартиру, — ты дома?

— Ты поздно сегодня, Саша. Я уже устала тебя ждать.

— Извини, бабуль, — сказал Саша, целуя её в щёчку, — сегодня опять в ЦК комсомола вызвали, с 1 ноября начинаем работать.

Берта Александровна старалась быть в курсе всех Сашиных дел.

— Хоть кто-нибудь уже изъявил желание работать у вас? — спросила она, проходя вслед за внуком на кухню.

— Нет. Я говорил тебе, бабуля, что Аглая набор работников свалила на меня. А я только начал этим заниматься. А у тебя есть кандидатура?

— Есть. Только мне сначала нужно с ней самой поговорить. Мой руки и пошли кушать.

После лекций в медицинском институте и обеда в местной столовой, Саша шёл в консерваторию. Его расписание, наконец-то, установилось и он начал регулярно заниматься. Литературу за 5-й семестр он уже прочитал всю. Другой разговор, что не все понял, зато расставил приоритеты и шаг за шагом выяснял для себя неясные моменты. Музыкальные произведения, которые он должен был выучить наизусть, его нисколько не напрягали, благодаря его идеальной памяти. Произведения, которые он должен был выучить и сыграть на фортепиано у него практически были готовы, благодаря скаченной памяти музыканта. Достаточно ему было самому исполнить их несколько раз, чтобы потом играть безупречно.

Ещё когда он только поступил на первый курс, некоторые педагоги предлагали ему проходить курс обучения ускоренным темпами, но Саша не торопился. Выслушав их, Саша задумался, а вот надо ли ему это. Дело в том, что обучение музыке имеет свою специфику по сравнению с обычным инженерным вузом или университетом. Студенты консерватории очень много времени проводят в своих классах в одиночестве или со своим педагогом. С другой стороны, они постоянно участвуют в концертах, устраиваемых консерваторией по любому поводу и без повода. Не говоря уж о всевозможных конкурсах среди музыкантов самых различных профилей. И для становления музыканта, певца, композитора или музыковеда участие во всех этих мероприятиях имеет чрезвычайно важное значение. Здесь и общение друг с другом, споры, обмен мнениями, завязывание знакомств, встреча с авторитетами и мировыми звёздами.

И Саша подумал, что пропустить вот всё это мимо, будет для него большим упущением. Он ведь не ради диплома учится. И решил сбавить обороты. Пора уделять больше внимания своим композициям и приняться, наконец, за двойной концерт виолончели и фортепиано с оркестром. Неожиданно, этот концерт вдруг у него «пошёл». В голове у него постоянно звучала музыка, оркестр и каждый инструмент в отдельности. Саша на полную катушку использовал свои возможности ментального мага. Часть его сознания была постоянно занята музыкой и, если у него не было возможности сразу переложить на ноты очередную свою находку, то он оформлял её в виде отдельного файла и запоминал в памяти, в которой выделил область исключительно для музыки. Поэтому часто можно было видеть Сашу, записывающего в нотную тетрадь свой очередной "шедевр" буквально на коленке, где-нибудь в коридоре мединститута в перерыве между лекциями или в столовой прямо за обеденным столом.

Так или иначе, но его работа над двойным концертом вчерне подошла к концу, и он решил показать её своему педагогу по композиции, Валерию Евгеньевичу Санько. Тот, просмотрев всю партитуру концерта и высказав несколько замечаний, сказал, что нужно его сыграть вживую, с оркестром. Если все пройдёт благополучно и явных ляпов не обнаружится, то эту вещь можно будет выставить на праздничный студенческий концерт, посвящённый 41-летию Великой Октябрьской Социалистической Революции, намеченный на четверг 6 ноября 1958 года.

Предварительное прослушивание, оно же служило генеральной репетицией, для всех кандидатов на участие в праздничном концерте, было назначили на субботу 25 октября, с 15–00 в большом концертном зале консерватории.

Валерий Евгеньевич познакомил его с дирижёром студенческого оркестра, Арсением Чум. Саша передал ему всю партитуру, и они согласовали совместные репетиции.

— В моём двойном концерте виолончели отводится особая роль и за этим инструментом я вижу девушку, — сказал Саша. — Я писал её партию для одной моей знакомой виолончелистки, а она переквалифицировалась в певицы. Сейчас на стажировке в Ла Скала совершенствует свой вокал. У вас найдётся приличная виолончелистка?

— Приходи на наши репетиции, послушаешь и сам решишь, есть ли в нашем оркестре виолончелистка достойная исполнять твоё произведение, — ответил ему Арсений. — Если у тебя есть время, пойдём со мной прямо сейчас. У нас репетиция начинается через 15 минут.

Сначала Саша послушал, что репетировал оркестр. Послушал их в целом, потом послушал каждый инструмент в отдельности и проставив им всем свои метки создал из них кластер, которому запустил ТПИ (тело, память интеллект), внешних косметических последствий не планировал, но иногда они все-таки сами происходили в результате воздействия магии на организм. Предсказать это заранее было невозможно. Немного подумав, Саша добавил магему улучшения слуха. Саша до сих пор не разобрался что именно она делает, но её результат был неизменным, у человека появлялся абсолютный музыкальный слух, если его даже вообще не было. Музыкального слуха имеется в виду.

Однако его применение к кластеру из участников оркестра дало неожиданный эффект. Половина музыкантов засбоила и потребовалось не меньше получаса, чтобы оркестр смог продолжить игру, как единое целое. Когда репетиция окончилась к Саше подошёл Арсений:

— Саша, ты понял, что случилось с оркестром?

— Нет, — честно признался Саша.

— Сначала все играли, как привыкли, половина отчаянно фальшивила и даже не понимала этого. Вдруг они словно прозрели и стали пытаться играть, как положено, но у них ничего не получалось, потому что теперь их подводили руки. Через полчаса они приспособились и сыграли так, как не играли никогда в своей жизни. Я в полном смятении, не знаю, что и думать.

Тут он вспомнил зачем пригласил Сашу и подвёл к нему виолончелистку:

— Познакомься, Дина, это Саша Смирнов, он композитор и мы будем разучивать к праздничному концерту его произведение. Двойной концерт для фортепиано с оркестром.

— А…а, понятно. Познакомься Саша, это Дина Леванова, наша ведущая виолончелистка.

— Очень приятно, — сказал Саша, автоматически отмечая, чтобы он поправил в её фигурке и лице. Дина была красива, но имела широкий нос, опускающийся треугольником на верхнюю губу, впрочем, смотрящийся на её лице вполне органично, за счёт слегка тяжеловатого подбородка. Но, верхняя часть лица была хороша. Высокий чистый лоб, тонкие брови над слегка миндалевидным разрезом глаз. Чувствовалось, что русская кровь здесь хорошо разбавлена азиатской.

— Ваша игра безупречна, — сказал Саша. — Недостатки, которые я для себя отметил — они не ваши, а дирижёра.

— А я несколько раз слышала по радио ваши композиции, они мне очень нравятся, — вернула комплимент Дина.

— Тогда может быть мы проведём свою первую репетицию? — спросил её Саша, выдавая ей тетрадочку с нотами для партии виолончели.

Кстати, именно во время работы с оркестром, готовя своё произведение к первому публичному исполнению, Саша понял, что ему обязательно нужно овладеть профессией дирижёра или хотя бы её азами.

Почти две недели чуть ли не ежедневных репетиций позволили получить тот результат, который удовлетворил и Сашу, и его педагога по композиции, Валерия Евгеньевича. На генеральной репетиции присутствовали все желающие студенты консерватории и её педагогический коллектив. И само произведение, и его исполнение было признано удовлетворительным и этот номер был включён в программу ноябрьского праздничного концерта. Партию фортепиано исполнял Саша сам, а партию виолончели исполняла Дина Леванова, которую единогласно, но неофициально, признали первой красавицей на этом празднике музыки.

Другая и не малая часть его сознания была постоянно занята медициной. Многие дисциплины Саша хорошо уже знал по книгам, тоже сначала хотел сдавать их в опережающем темпе, экстерном, пока не прослушал несколько лекций, которые выгодно отличались от учебников стилем изложения.

Саша обнаружил, что лекции высококвалифицированных преподавателей, профессионалов высшей пробы, зачастую являвшимися живыми классиками медицины доставляли ему настоящее наслаждение. Он открывал для себя тонкости, на которые раньше не обращал внимания или узнавал те или иные веяния современной медицинской науки, касающиеся старых и до сих пор пока не решённых проблем.

И однажды, Саша сам не заметил, как и когда это произошло, у него медицина соединилась с музыкой. Рассматривая те или иные органы человеческого тела магическим взором, он обнаружил, что каждый орган имеет своё звучание. В результате, человек предстал перед Сашей, как ходячий оркестр. Причём, если что-то начинает звучать фальшиво, возникает дисгармония, значит в работе этого оркестра произошёл сбой и нужно искать, и находить причину возникшего нарушения.

Саша решил подключить к этому свой магический диагност, добавив к нему музыкальный блок. Первая же проверка показала, что возможности диагноста усилились. Проверку он смог провести в больницах на дежурствах.

Эти дежурства начались у студентов буквально с первых же занятий. Студенты первых двух курсов выполняли на дежурствах работу санитаров. Студенты третьего курса и четвёртого курсов выполняли уже работу медсестёр. Студенты старших курсов дежурили в качестве фельдшеров и помощников врачей.

В тот раз, когда он решился испытать свой усовершенствованный диагност, он дежурил в роддоме в послеродовой палате. В его обязанности входило наведение чистоты. Роженицы, освободившиеся от бремени, спали, в палате лежало 6 женщин, две кровати были свободны и ждали своих пациенток.

Саша привычно подключил магию и сделал влажную уборку в палате с проветриванием. Комфортная для сна температура в плюс 18 градусов по Цельсию и постоянно действующий портал, нагнетавший свежий морской воздух из южной Атлантики целебно воздействующий на измученных, уставших женщин. Саша перешёл на магическое зрение и включил музыкальный блок диагноста. Затем провёл диагностику каждой женщине. Каждый организм звучал по-своему, но Саша быстро приноровился. В результате он выяснил текущее состояние каждой своей пациентки и для каждой из них выполнил необходимое целительское плетение.

Вот тут-то Саша и оценил полученные им в магической академии знания. Если бы он работал с помощью универсальных магем, то для исцеления этих шести женщин он потратил бы свою недельную выработку магической энергии. А так он был способен сейчас исцелить всех пациенток этого роддома, затратив на это всего лишь свою дневную норму.

Да и его магический диагност начал, наконец-то, составлять свою базу данных, которая в дальнейшем помогает поставить правильный диагноз. Ибо человек, это не машина, выпущенная с конвейера, и каждый из нас обладает своими уникальными свойствами, присущими только нашему организму. Что и подтверждала музыка, звучавшая в Сашиной голове, когда он проводил диагностику.

«Каждый человек представляет собой уникальный оркестр со своим репертуаром и звучанием, — сделал свой вывод Саша. — Вот интересно, а страна, как единое образование, как единый организм имеет своё индивидуальное звучание? И, если да, то как бы это послушать? Может быть для этого нужно выйти в космос? Интересно было бы послушать, как звучит его страна? А вся планета? Есть ли в этом звучании дисгармония или фальшивые ноты? По крайней мере, СССР рухнул под безупречную музыку Петра Ильича Чайковского».