Мчась на такси в сторону кладбища, Ломов не переставал со злобой поглядывать на часы. Вместо обещанных двадцати минут цирюльник продержал его почти час, и ладно бы какой шедевр сотворил, так нет же обычная короткая стрижка.
Валентин так спешил убраться из этого салона, что даже забыл там своё новое пальто, но больше парня беспокоило то, что из-за ниоткуда взявшихся пробок он грозился вот-вот опоздать.
Не переставая проверять время, студент поторапливал уже мчавшегося во весь опор водителя. О пальто парень не переживал. За ним и после похорон заскочить можно. Никуда оно не денется.
Резкий толчок от остановки возвестил о прибытии. Без четырех минут пять, отлично! Отметил не отводящий от смартфона взгляда Ломов, а развернувшийся к нему водитель пробасил:
— Приехали. С вас 160 рублей.
Парень привычно полез в карман и, нащупав пустоту выругался. Блорк, да что же ему так навезёт-то? Несколько тысяч налички он оставил в пальто положив остальное на карту, а оно уже тю-тю.
Заметив его замешательство, мужик за рулем поторопил:
— Ты платить собираешься или как?
Вздохнув, парень скосил взгляд на позолоченный держатель для галстука, за который совсем недавно отвалил чуть больше двадцати тысяч и, отцепив, протянул водителю. Это самое дорогое такси в его жизни.
Но тот его удивил. Отмахнувшись от цацки, мужик лишь сказал:
— Да ладно, оставь себе. Что мы нелюди что ли? Все понимаем. Иди — с этими словами он кивнул в сторону кладбища. Пробормотав «спасибо» парень вышел, а машина тут же тронулась на новый заказ, оставляя за собой легкий дымный след.
Стоя на снегу перед входом, Валентину захотелось закурить, вот только леденцов в кармане тоже не оказалось. Неужели он так куртку с ними и выбросил? Ну и ладно, потерпит денек. Не облезет. До начала церемонии оставалось три минуты, и студент принялся искать взглядом своих.
Это оказалось даже проще, чем он полагал. Город-то маленький, похороны отнюдь не каждый день проходят. Вот и сейчас на кладбище пребывала лишь одна-единственная группка людей, и он уже собирался было проследовать туда, как некто с силой вцепился в его плечо.
— Валентин. Нам надо поговорить.
Парень повернул голову. Голос принадлежал той самой вчерашней незнакомке. Темные волосы, стянутые в тугой хвост, смуглая кожа и зеленые глаза.
Теперь, когда она сменила свою, отвлекающую от лица, яркую альпинистскую куртку на обычную черную со светло-русым мехом, Ломов, наконец, смог рассмотреть её получше.
— Если ты насчет Клинских… — сделал догадку студент.
— Нет, тут другое — сказала она, отводя взгляд.
Ого, а это уже интересно! Вот только сейчас время для этого явно не лучшее.
— Это может подождать? — спросил студент, поглядывая то на смартфон, то на толпу.
— Да, конечно, извини – сказала она, разжимая мертвую хватку и отпуская руку.
Плечо немедля отдалось болью, но парень, состроив каменную мину, быстрым шагом направился в сторону собравшихся. Среди них возвышалась фигура настоящего тяжелоатлета, его отца, вместо привычного кителя, накинувшего на плечи пиджак.
Парень и сам имел достаточно спортивное телосложение, но на фоне Степана терялся. Это как сравнивать бетонный столб и гору. Оба крепкие, но в габаритах Валентин существенно уступал.
Куртки, шапки, пальто или какого-нибудь еще элемента верхней одежды на нем не было. Ничего удивительного. Если даже сын спокойно переносил такую температуру, то, что и говорить о Степане. Такой ерундой Ломовых не сломить.
Говоря об этом, а девушка ведь тоже не промах. Вот это хватка! Валентин слегка помассировал ноющее плечо. Прямо терминатор в юбке. Метафорической. Сама-то она штаны носила.
Лишь убрав мобильный в карман Ломов осознал свою ошибку. Так и хотелось стукнуть себя по лбу. Он ведь мог просто перевести деньги водителю на карту. Совсем башка сегодня не варит.
Подойдя ближе, парень заработал лишь хмурый взгляд бати. Что, даже привет не скажешь? Едва Валентин успел об этом подумать, как тот уже отвернулся.
Впрочем, как всегда. Помнится, когда он последний раз навещал родной дом, тот встретил его также. Без единого слова. Поздоровавшись со знакомыми матери и Степана, выразившими ему соболезнования, Ломов-младший встал рядом с отцом.
Маму в городе действительно любили. Даже дядя Витя, этот алконафт с третьего подъезда и тот был здесь! Хотя, скорее всего, исключительно из-за поминок, но сам факт, что он в коем-то веке явился куда-то, не шатаясь и даже более-менее опрятно выглядящий, говорило о многом.
Парень переводил взгляд с закрытого гроба, на священника готовящегося начать обряд.
— Я что, пропустил прощание? — обратился Валентин к отцу.
— Нет, но не открывай гроб, прощайся так. Хотя её привели в порядок, но поверь лучше тебе этого не видеть. То, что с ней сделали эти твари… — Степан сжал кулаки так, что они побелели — даже звери так не поступают.
Значит все-таки убийство.
— Так может это и не она? — с надеждой спросил сын.
— Она… — Отец глубоко вздохнул, слова давались ему тяжело — я опознал её по ожогу на лопатке. Ошибки молодости как Ника любила говорить — Степан дернул щекой, вспоминая.
Когда Валентин коснулся гроба, то невольно вздрогнул и ощутил нестерпимый жар внутри. Окружающие звуки резко приглушились. Пожелав матери покоиться с миром и пообещав себе сделать все возможное для поиска её убийц, парень отступил на шаг назад.
— Примите наши соболезнования Степан Алексеевич — сказала давешняя девушка, тактично дождавшись окончания их разговора.
Блорк! Неужели она все время была у него за спиной? Оставалось лишь надеяться, что она не заметила, как он растирал плечо.
Меж тем отец молчал.
— И ещё — продолжила она, не дождавшись ответа — будьте поосторожней. Отец просил передать, что больше не сможет закрывать глаза на ваши выходки.
— Больно надо! — Сказал батя, давая отмашку к началу церемонии. Девушку такая реакция, похоже, ничуть не задела, и пожав плечами, она переключила внимание на яму.
Четверо крепких мужиков приступили к медленному спуску гроба, а священнослужитель начал читать молитву. Валентин почти не разбирал слов, было ли тому причиной, что он не слишком хорошо понимал старославянский или то, что уши будто набиты ватой, не суть важно.
Вместе с папой… да, сейчас он чувствовал возможность так выразиться, они стояли и смотрели, как в яму опускался гроб с любимой женой и мамой. Слез не было. Выплакал уже все.
Идиллию нарушила тихая вибрация во внутреннем кармане пиджака. Рефлекторно вытащив смартфон, Валентин тут же ощутил резкую боль в запястье, мобильный же улетел в снег.
— Ты хоть пять минут можешь обойтись без этой херни?! — прошипел сквозь зубы отец.
Ломов-младший тоже захотел сказать что-нибудь резкое в ответ, как тут осознав правоту Степана, промолчал. Мать в яму опускают, а он за телефоном полез, нехорошо.
Удовлетворившись отсутствием возражений, отец вновь перевел взгляд на опускающийся гроб. Сын тоже сосредоточил внимание на нем, сдерживая себя, чтобы не побаюкать руку.
Он ведь даже не заметил его удара. Совсем годы старого черта не берут. Хотя, какой он старый? Бате и полтинника еще нет. Может, не стоило ему прекращать тренировки?
Не о том думаешь, Валя, поправил себя студент, продолжая смотреть на опускающийся гроб. Наркоманы, бешенные собаки, а теперь еще и убийцы. Да что за хрень в городе творится?
— Эта «хрень» творится уже не первый год… — голос отца прервал звук приближающихся сирен. Мужики, придерживающие гроб вздрогнули, едва не уронив его.
Обернувшись на источник шума, Валентин заметил несколько подъезжающих блестяще черных машин. Парень не помнил, как они называются, но он точно видел такие же в президентском кортеже! Небольшие мигалки на крышах лишь подчеркивали статус владельцев.
— А вот и виновники — кивнул Степан в их сторону.
Меж тем из машин выбралось пятеро, нет, семеро людей и направились к месту похорон.
Первый — блондин, своими габаритами ничем не уступающий отцу, идет к ним широкими шагами, слегка задрав голову вверх. Его броский костюм желтого или, если угодно, золотого цвета, создает образ скорее братка, чем правительственного человека. Олигарх, что ли?
По левую руку от первого, смотря куда-то в сторону, ступает второй. Тоже блондин, но заметно уже в плечах, да и ростом уступает на пару голов главному. Если первого можно сравнить с богатырем, то второго с эдаким поджарым азиатом из фильмов про боевые искусства. Одетый в приличное пальто, тем не менее, он воспринимался как придаток к первому. Может сын?
А вот третий волос не имел, но Валентин его узнал сразу. Николай. Муж то ли дочери главы ФСБ то ли самого президента. На экранах появлялся редко, но раз-другой да мелькал. Кустистые, коричневые брови, лысая голова и полное телосложения выделяли его среди остальных.
С накинутой на плечи шубой. В сопровождении пары телохранителей за спиной, Николай неспешно приближался к ним в стороне от первых двух.
О четвертом Ломов ничего не мог сказать. Ничем не примечательный человек, разве что немного нервный, о чем говорили его рваные движения.
Последний невольно ассоциировался с «Дядей Степой» настолько высоким казался, да и одет соответствующе. Серая шинель с желтыми, в два ряда, пуговицами и армейские сапоги.
Стоило гостям подойти, как присутствующие, за исключением Ломова-старшего вежливо расступились. Девушка при этом приветственно склонила голову перед всеми, а тому невзрачному мужичонке и вовсе слегка поклонилась со словами:
— Приветствую Вас.
Плюгавый лишь рассеяно кивнул в ответ, продолжая нервно теребить куцую бороденку.
Наблюдавший за этой сценой сын оставался вместе с отцом. В горле пересохло от ощущаемого давления. Это чувство разделяли и священник с рабочими, выжидающе уставившись на них.
— Вы что здесь забыли? — Обратился Степан к главному.
— Это мне следует спросить — в тон ответил гигант в желтом костюме посмотрев на отца сверху вниз. Лишние полголовы позволяли ему это. После чего коротко скомандовал «Продолжайте» и его… послушались. Мужики возобновили спуск гроба, а церковник чтение молитв.
Батя не нашелся что ответить. Как только рабочие закончили дело, они достали из ямы веревки и отступили на несколько шагов назад. После чего «браток» первым шагнул к яме. Да они вконец обурели! Будь он хоть трижды олигарх нарушать церковные традиции не позволено никому!
Меж тем Степан оставался на месте, и это поражало еще больше. Почему он просто не возьмет этого «братка» за шкирку да не приласкает о ближайший памятник? Парень не понимал, но лезть вперед батьки не стал. Тот стоял, крепко сжав кулаки и зубы, готовый сорваться в любой момент.
И все-таки по какой-то причине он держался, молча наблюдая как один за другим гости подходят к насыпанной рядом земле и, бормоча какую-то белиберду, бросают её на гроб. Причем повторяли слово в слово. И чем им обычное «покойся с миром» не нравится?
Валентину даже пару раз послышался в их бормотании до боли знакомый «блорк». Одно из излюбленных выражений мамы. Эдакое слово-паразит, появляющееся то тут то там. И еще в этот момент младший Ломов обратил внимание на схожесть черт лица гостей. Трудно сказать, чем именно они выделялись среди остальных россиян, но что-то такое определенно было.
Как только традиции были соблюдены, и каждый из присутствующих бросил горсть земли на гроб, рабочие взялись за лопаты. Валентин и отец смотрели на тающую горку земли, задумавшись каждый о своем. Внезапно тишину прервал голос золотокостюмного стоящего слева от Степана.
— Помнится ты как-то обещал всех нас свести в могилу. Поздравляю с успешным началом — ровным тоном сказал он.
— Что-о?
— Да ты никак оглох на старость лет? — Ухмыльнулся блондин, слегка задрав голову. И чего он добивается, провоцируя батю? По роже давно не получал?
Самого движения парень вновь не заметил, вот руки отца по швам, а мгновение спустя одна из них застыла перед лицом широко улыбающегося блондина.
Давешний дядя Степа, только что стоявший с краю, теперь находился за их спинами и, положив руки им на плечи, надавил так, что даже батя прочувствовал и остановил удар.
Постойте-ка. Блондин не улыбался. Судя по подёргивающимся уголкам рта ему тоже больно!
— Успокойтесь — длинный перевел взгляд с одного на другого — Это неуважение к покойной.
— Пусти Петр — обратился к длинному «браток» — не собираюсь я его бить. Только руки марать.
Они посмотрели друг другу в глаза, после чего Петр разжал руку, освобождая блондина из хватки. Сказав, что подождет в машине, он сделал шаг к выходу из кладбища, но резко остановился и, повернув голову сказал:
— Ты сильно огорчил нас, Степан. Жди гостей.
Лицо Ломова-старшего покраснело подобно раскаленному металлу, а изо рта вырывались лишь междометия. Золотокостюмный не стал дожидаться ответа и пошел дальше.
Да Валентин руку на отсечение готов был отдать за то, что если бы не похороны то «браток» уже валялся бы с парой переломанных костей.
— Ты не знал? — от искреннего удивления длинный даже понизил голос.
Степан так ничего и не смог сказать, лишь беспомощно посмотрел на Петра.
— Вероника была нашим дорогим товарищем.
От этих слов отец впал в прострацию и до самого окончания похорон не проронил ни слова.
Лишь когда отзвучали последние слова священника, батя встрепенулся и пришел в себя. Хлопнув в ладоши для привлечения внимания, он произнес:
— Так, друзья. Давайте-ка в автобус. Я банкетный зал в «Виктории» арендовал на всю ночь. Помянём как следует.
И тут, прокашлявшись в кулак, слово взял Николай.
— Говоря о достойных проводах. Мы подготовили поминальный вечер в Кремле. Все присутствующие приглашены. Туда и обратно вы будете доставлены со всем возможным комфортом. Расходы на транспорт полностью беру на себя.
Вышла небольшая заминка пока гости вопросительно переглядывались, что уже наглядно показало Валентину продажность их шкур. Да они еще и раздумывать смеют! Вот тебе и друзья!
И все же сознательность возобладала и все пошли вслед за Степаном, перешептываясь с женами по пути. Ломов-младший шествуя рядом с отцом даже мог разглядеть его легкую улыбку, так и говорящую — ну что выкусили, богатеи треклятые? Настоящую дружбу за рубль не купишь.
Они прошли мимо Николая, равнодушно пожавшего плечами и направились прямо к припаркованному ПАЗу. Проявляя вежливость, отец не стал заходить первым, а шагнув в сторону, приглашающе указал рукой.
Вот только гости не спешили забираться внутрь и, находясь на расстоянии тройки шагов, переминались с ноги на ногу.
— Мужики, вы чего? — обратился к ним батя.
Из толпы выступил один сгорбившийся человек с усами. Вроде сосед со второго этажа. Он еще электрикой занимается. Ну, занимался, по крайней мере, пока Валентин жил дома.
Подойдя к отцу, он положил ему руки на плечи и посмотрел в глаза:
— Степа, дружище! Ты должен понимать — на этих словах он кивнул в сторону своей супруги — Такой шанс он раз в жизни выпадает. Когда я еще жене Кремль покажу изнутри?
Может кого-нибудь такое честное объяснение и успокоило бы, но не Ломова-старшего. Стряхнув с себя лапы предателя, он нанес резкий удар в челюсть, заставив соседа крутануться в полете окрашивая снег в алый, прежде чем упасть.
— Ну а вы что встали?! — крикнул Степан остальным — Тоже в столицу захотели? Ну так скатертью дорожка! — сказал он и погрузился в автобус не дожидаясь ответа.
Хотя к чему слова? Людей видно по делам. Толпа, еще с полминуты простояв перед дверью, стала потихоньку перекочевывать в сторону респектабельно выглядящих минивенов длинным рядом припаркованных неподалеку.
Девушка, что так понравилась ему, кивнула на одну из машин, но студент медленно покачал головой в ответ. По правде говоря, парню тоже хотелось увидеть Кремль изнутри, но бросить отца сейчас? Да ни в жизнь!
Каким бы сильным не был Степан, Валентин чувствовал, что сейчас тот нуждается в его поддержке как никогда. Поднявшись внутрь Ломову-младшему тут же бросилась в глаза ополовиненная бутылка в руках бати. Быстро же он. Подняв взгляд на сына, отец с горечью произнес:
— Тоже мне друзья нашлись. Стоило лишь пальчиком поманить, как показали себя во всей красе.
Ломов-старший поднял указательный палец вверх в качестве иллюстрации слов, а студент молчал, усевшись напротив. Серьезно, что можно сказать в такой ситуации?
Положение, как ни странно, разрядил дядя Витя. Заявившись со словами «Да ну этих уродов зажравшихся. Мы люди простые. Поедем и помянем по-человечески» он тут же подсел к Степану.
— Алексеич! Ну что ты убиваешься? Па-адумаешь в столицу свалили, да и хрен с ними. Настоящие друзья познаются в беде — хлопнул он себя в грудь — а эти… плюнь на них да разотри!
Местный алконафт говорил с таким воодушевлением, что даже Валентин почти поверил несмотря на то, что лично через окно видел как того пинком вышвырнули из одной из машин.
— Витек, хороший ты мужик! — в порыве чувств батя даже приобнял того — вот только бронь пропадает. Что нам там втроем-то делать?
— Фигня вопрос. Погоди минутку — сказал он, ловко высвобождаясь из отцовской хватки и устремляясь наружу. Минута даже не успела минуть, как дядя Витя вернулся в сопровождении четырех рабочих и одного упитанного священника.
Но энтузиазм старого выпивохи лишь разгорался в преддверии знатной попойки.
— Эй, водила, давай тоже с нами!.. Да что тебе эта работа? В лес убежит? Отдыхать тоже нужно! Вон батюшку лучше послушай! — и тот авторитетно заявил, что ничто не может являться препятствием для поминания хорошего человека.
Решив, что с богом спорить грешно, водитель включился в общую компанию. К кафе подъезжали уже в приподнятом настроении. Дядя Витя даже песню затянул.
Может, конечно, все это неуместно и нужно было сидеть с постными минами да произносить на автомате опостылевшие слова соболезнования, но… да к блорку все это! Потом погрустят в одиночестве, а пока проводят душу в лучший из миров как полагается, со всеми почестями.
Компания меж тем все разрасталась. Каждые десять минут дядя Витя выходил на улицу и возвращался с парой-тройкой новых лиц, которые живо включались в общую атмосферу пьяного веселья, даже не понимая, а что собственно празднуем.
Спустя час отец дошел до кондиции, провозглашая на весь зал об уродах, разваливших страну. Во всем они виноваты, во всем! От таких заявлений уши в трубочку сворачивались, а легким шум в голове напомнил, что пора бы и честь знать. Он ведь хотел со Светой культурно посидеть еще.
Оставив отца в «надежных» руках дяди Вити и его новых друзей, Валентин вышел на улицу. Надо хоть цветы Светке купить, все-таки давно не виделись. Да и выпивки поприличней. Со вторым проблем не возникло, а вот с первым...
Доставая из кармана паспорт, где парень по привычке хранил все свои карты Ломов, в который раз недобрым словом помянул отца. На запястье разлился синяк, и каждое движение отдавалось болью. Неужели поаккуратней нельзя было? Знает же прекрасно, что сил у него немерено.
Стоя перед упакованными в букет 101 розой, Валентин протянул карту, чтобы услышать в ответ:
— Извините у нас только наличные.
— Блеск! Ну что за каменный век? — возмутился парень, но быстро успокоился — Ладно, тут поблизости банкомат есть?
Банкомат нашелся буквально через пару домов от магазина. Сняв с запасом Валентин уже собирался вернуться за цветами как тут выпитое в кафе дало о себе знать. Зайдя отлить в ближайший переулок парень тут же пожалел об этом, когда услышал тихое рычание в аккомпанементе противных чавкающих звуков.
Пожалуйста, только не снова, думал студент, боясь сдвинуться с места. Ну что мешало ему пройти лишнюю сотню метров? Возможно, как-то почувствовав живого человека неподалеку, зверь за углом смолк, а после раздался ряд быстрых удаляющихся шагов.
— Пронесло — вытер пот со лба Валентин. Еще одной гонки с этими ночными волкодавами он бы не выдержал.
Сделав дело, парень обратил внимание на снег. Тот как-то странно отсвечивал. Приглядевшись, он разглядел следы крови, уходящие за угол. Подсознание начало нашептывать малодушные мысли — Может не надо? Меньше знаешь – крепче спишь. Решение свалить выглядело соблазнительно. Вот только не мог Валентин просто уйти. Эта сцена бы ему потом покоя не дала.
Глубоко вздохнув, парень сделал шаг за угол, чтобы тут же развернуться, прижимая ладонь ко рту. Может зрелище обычного трупа он бы и выдержал, но расчлененка совсем другое дело. Стоило вспомнить представшее перед ним зрелище растерзанной женщины, как он больше не мог сопротивляться рвотному позыву.
Рефлекторно утеревшись рукавом студент только сейчас вспомнил, что на нем новенький костюм. Да что же за день-то такой? А ведь так хотелось щегольнуть перед невестой, заявившись во всей красе... Не о том думаешь, идиот — мигом поправил он себя. Тут человека выпотрошили. Полицию вызывать надо!
Быстро проверив карманы, а после еще раз, но уже куда медленней Валентина пробил нервный смех. Этого еще не хватало. Просрать мобильный за двести штук. А ведь день еще не закончился.
— Ну, Господи и чего мне еще ждать?!
В ответ раздался лай издалека.
— Понял, молчу-молчу — на полтона ниже произнес Валентин.
Выйдя на тротуар парень заозирался в поисках прохожих. Как назло на всю улицу обнаружился лишь один стремного вида мужик, но выбора всяко не было. Пришлось окликнуть его:
— Эй, Мужик! — однако тот не обратил никакого внимания на крик парня, заставив его испытать легкое дежавю — Дай мобильный позвонить. Ментов вызвать надо.
Человек же решил притвориться глухим и продолжил шатающейся походкой удаляться прочь. Да он издевается! Двумя широкими шагами сократив дистанцию Ломов положил руку на его плечо и развернул к себе.
Матерь Божья! Лучше бы он этого не делал. Нижняя губа человека отсутствовала на положенном месте, обнажив ряд зубов. То, что от неё осталось, почернело и сейчас висело на лоскутке кожи, у левого уголка рта хлопая несчастного по подбородку.
Пока Валентин думал, не извиниться ли ему лучше да поискать кого-нибудь еще, этот нехороший человек пробормотал что-то нечленораздельное и замахнулся рукой аки лапой. Перед глазами пробежал вчерашний вечер. Вот только сейчас парню было не до сюсюканий.
Сделав полшага назад и слегка отклонив торс Валентин пропустил руку перед собой и, схватив её на излете за запястье прижал мизинец с безымянным пальцем к сгибу, а большим надавил тыльную сторону ладони поставив оппонента на колени.
— Спокойней мужик! Все что мне нужно это сделать один звонок. Ты вообще в адеквате?
В ответ он натурально зарычал! Слюна попала на кулак, и парень брезгливо дернул рукой в сторону, опрокидывая тело прохожего на бок.
Не стоило и надеяться, что от соприкосновения со снегом он утихомирится. Так и произошло. Быстро вскочив на четвереньки, он медленно распрямился и вновь пошел в атаку, на этот раз, попытавшись достать Ломова с рывка, но не тут-то было.
Парень в полной мере оправдал свою фамилию, положив одну руку на атакующее запястье, а вторую на локтевой сустав, он, используя инерцию противника, направил его на встречу со стеной ближайшего здания.
Врезался мужчина знатно. Даже звуки крошащегося кирпича послышались, но больше парня удивило то, что перенеся такое столкновение, мужик уже делал попытки встать!
Недолго думая он, что есть силы, зарядил в пах. Такой удар дошел даже до помутненного рассудка мужика, и беспомощно схватившись за промежность, он осел на землю.
— То-то же! А то размахался тут. — Валентин быстро обыскал пострадавшего, найдя телефон. Ну хоть какой-то прок.
Позади раздался девичий крик. Обернувшись, парень увидел, как из злосчастного переулка выбегает женщина. Значит заметила. Вот и хорошо, теперь и без него найдется, кому вызвать.
Глядя на мобильный в руках студент пытался вспомнить, что он еще хотел сделать... Точно! Нужно набрать свой номер. Примерно на седьмом гудке, когда парень уже потерял надежду, кто-то соизволил ответить.
— Здравствуйте. Спасибо, что подняли трубку. У вас в руках мой телефон. Скажите, где вы?
— На «Добром».
Ну конечно же! Кладбище. Вот где он его посеял. После выходки бати столько событий было, что как-то совсем из головы вылетело.
— Пожалуйста, задержитесь там. Я мигом подъеду.
— Да можешь и не спешить — со спокойствием могильного сторожа ответил человек на том конце, прерывая связь
Слава Богу, хоть пропажа нашлась. Осталось лишь вызвать такси и... может скорую? Ломов посмотрел на скрючившегося мужика. Да ладно, от удара по яйцам еще никто не умирал.
Вон он дрыгается уже. Будет плохо, сам вызовет. С этими мыслями набрав номер такси, он оставил телефон рядом с его владельцем и поехал на кладбище. Вот уж не думал, что придется вернуться на него так скоро.
Прибыв на место, парень пожалел, что оставил мобильный с нападавшим. Как он теперь этого доброхота найдет? А если он уже свалил по-тихому прочухав, что именно нашел? Может, стоило пообещать вознаграждение?
Поводив глазами по разной степени ухоженности могилам, Валентин обратил внимание на одинокую фигуру вдалеке. В той стороне, где как раз хоронили мать. Может именно с ним Ломов и разговаривал? Делать нечего. Не спросит - не узнает. Лишь бы это не очередной обдолбыш оказался. Хватит с него их.
Парень подходил медленно, с явной опаской, почти крадясь. Когда до человека оставалось шагов пять он смог разглядеть плотную серую одежду с длинным рукавом. Она показалась смутно знакомой, но не успел он толком вспомнить, как мужчина развернулся со словами:
— Держи, Валентин — протянул он мобильный парню и тут его осенило. Эй. Да это же тот самый «Дядя Степа». Он что здесь с окончания похорон стоит?
Положив смартфон во внутренний карман пиджака, парень слегка замялся. Все-таки согласитесь довольно странно наблюдать человека до позднего вечера стоящего у могилы твоей матери, когда все остальные уже давно разошлись.
— Вы меня знаете?
— Ника рассказывала — сказал он и повернулся к могиле.
Значит, они и вправду были знакомы. Это многое объясняет. Теперь-то понятно как появилась та программа поддержки молодых кадров с регионов. Он-то всю голову сломал обнаружив себя её единственным участником и честно говоря подозревал нечто эдакое, но это настолько не вязалось с образом матери, что он просто отбросил свои домыслы.
— Вас ведь Петр зовут, так? — студент встал рядом.
— Уже четверть века как — пожал плечами собеседник.
В темноте было трудно понять, но Петр никак не походил на ровесника Валентина. Сама манера речи выдавала его. Да и маму он походу знал. Еще один пунктик в копилку странностей.
— Кстати, а что у вас за траблы со Степаном? Он вас явно недолюбливает. Я бы даже сказал, ненавидит, судя по тому, что говорилось в кафе.
— Вот оно как. Печально слышать, а ведь когда-то я спас жизнь вам четверым.
Четверым? Так, отец, мама, он. Получается трое. Кто-то еще? Достаточно близкий, чтобы отнести в одну группу? Ведь иначе он бы сказал вам троим и назвал конкретное имя. О ком же он? Может уточнить? Нет, сейчас есть вопрос поважнее.
— Батя сказал по пьяни, что вы каким-то образом виновны в смерти матери. Это так?
Петр молчал. Прошла минута, за ней другая. Валентин даже подумал, не повторить ли ему вопрос, когда тот, наконец, ответил.
— Если бездействие можно трактовать как вину, тогда да, я виноват.
Теперь настала очередь парня набрать воды в рот и ожидать продолжения. Спустя долгие секунды оно последовало.
— Она ведь мне звонила незадолго до смерти. Я в тот же день перезвонил, но трубку она так и не взяла. Было поздно, и я не придал этому значения. На следующий день было так много дел, что я попросту забыл о её звонке.
Дядя Степа глубоко вздохнул и выдержал солидную паузу.
—Когда же я не дозвонился и вечером пятнадцатого, то забеспокоился и решил набрать следующим утром. Абонент был недоступен. Однако стоило мне начать поиски, как этим же вечером мой офис взорвали, а растерзанное тело чудесным образом обнаружили на улице.
Петр отвлекся от созерцания могилы и повернул голову к Валентину.
— Как-то это подозрительно, не находишь? Очень уж все удобно получается. Скажи, может Степан что-то еще говорил? Любая случайная оговорка может оказаться важной.
— Да нет. Лишь винил вас во всем происходящем. Вот и все.
— Прямо-таки во всем? — впервые за весь разговор слегка улыбнулся Петр — Он часом не уточнял, в чем именно мы виновны?
Сколько Валентин не напрягал память, но вспомнить ничего не смог.
— Не, он в общем говорил.
— Ясно. Будет что конкретное — отвечу. Ну а в общем если бы мы не совершали ошибок, то никогда бы и не оказались в этой стране.
Не успел Ломов уцепиться за оговорку, как Петр ни с того ни с сего вскинул голову и произнес:
— Поздновато уже парень. Я-то ладно холостяк, а у тебя невеста есть.
— Точно! Светка! — Валентин от досады ударил себя по лбу. За всей этой болтовней он совершенно о ней забыл!
— Дело молодое. Не против если подсоблю? — предложил мужчина и, не дожидаясь формального согласия, достал из кармана «Пионер».
Вроде солидный человек, а с таким мобильником ходит. Или это новый тренд?
— Сейчас от меня парень подойдет. Отвезешь, куда скажет. Отбой. — Четко, по-военному, отдав указания, Петр сбросил вызов, не дожидаясь ответа собеседника. После чего кивнул на выход из кладбища — иди. Машина припаркована снаружи. Она там одна, не ошибешься.
Все-таки странный человек этот Петр, думал Валентин, покидая кладбище. А вот тачка у него, что надо, отметил парень, сразу заметив облокотившегося на неё бритого абмала в костюме из людей в черном, сейчас как раз докуривающего сигарету.
Вместо приветствий он просто кивнул на заднюю дверь со словами «Садись». Причем сказал с такой интонацией будто не предлагал, а приказывал. Водитель начал напрягать студента с первых же секунд. Разместившись в кресле, парень заинтересованно осмотрелся.
Хотел бы он сказать, что тут уютно, но не мог. Нет, выглядело все достаточно презентабельно, а вот удобство…
Сидение, обитое жесткой кожей, с фактурой как у какой-то рептилии оказалось жестким словно камень. Красиво выглядящие деревянные подлокотники у двери лишь давили на и так больное запястье. Пришлось оставить руку на коленях. На месте водителя отсутствовала какая-либо электроника, даже переключатель скоростей и тот был ручным.
Давно Валентин не встречал подобного. Желая как-то сгладить не самое удачное знакомство, парень вежливо поинтересовался:
— Надо же, механика. Сто лет на них не ездил. И как на такой работается?
— Нормально работается. Едем куда?
Мужик явно не в настроении для бесед. Названный адрес ничего ему не сказал, пришлось объяснять по ориентирам, благо их дом практически примыкал к парку с левой стороны.
Коротко кивнув, амбал надавил на газ и они тронулись. Толи он действительно умел водить, толи амортизаторы хорошие, но ни одной кочки Валентин не почувствовал. Вот только ехали в полной, а учитывая близость кладбища, можно сказать даже в мертвой тишине. Музыку бы хоть включил.
Парень хотел его попросить об этом как замер со слегка приоткрытым ртом. Магнитолы-то нигде видно не было. М-да, так и с ума сойти недолго. Повернувшись к окну, парень заметил несколько смутных теней, неуклюже перебирающих лапами им навстречу.
Вот тебе на. Да это же те самые плоскомордные псины. Многовато их развелось, заметил парень, отмечая боковым зрением еще парочку теней, но с такого расстояния было сложно определить, животные ли это или просто бомжи.
Если так, то им сильно не повезло. Эти твари злобные до жути. Тут ведь и спрятаться негде. Кругом лишь обнесенные стеной частные дома. Такие к себе просто так не пустят, а если сам проберешься то у них, скорее всего свой волкодав на привязи.
Как хорошо, что он на машине назад добирается. Даже с одной справиться та еще задачка, а там их походу целая стая. А ведь здесь люди ходят. Надо бы завтра сообщить куда следует. Кстати, а кто у нас отловом занимается?
Пытаясь вспомнить Валентин и не заметил, как они проехали парк. Из раздумий его вывел голос водителя:
— Подъезжаем. Тут?
Увидев знакомую многоэтажку, Ломов машинально кивнул. Вообще-то нужный дом был следующим, но честно говоря, он уже все, что можно отбил себе об это сиденье. Они что в него бетон залили? Уж лучше пройтись пару метров, чем терпеть такое дальше.
Едва ступив на снег, парень размял затекшие конечности и потянулся за мобильным, как заметил следы недавнего происшествия на рукаве. Взяв пригоршню снега, он потер им пятно. Вроде не видно, однако настроение было все равно уже испорчено.
Не столь важно заметно произошедшее с костюмом или нет, важнее то, что сам парень знал об этом. Студент еще раз осмотрел руки. Ни цветов, ни конфет, ни выпивки. Тоже мне жених нашелся. Может сходить пока совсем не поздно?
Ответом на его вопрос послужил звук мелких, часто перебирающих лапок в переулке. Несмотря на то, что источник шума так и не вышел на свет, Валентин нервно сглотнул.
— Да ну эти магазины куда подальше — решил он, направляясь к подъезду. К тому же ей завтра наверняка на работу, не дело напиваться накануне, даже если поминки.
Хотя постойте, какая работа? Завтра же воскресенье! Стоп. Воскресенье? Значит, сегодня суббота, и тогда о каком вообще завале она говорила? Может сверхурочные? Но предприятие ведь на выходных не функционирует в принципе. График сменили? Правда она ничего о подобном не говорила… ну да ладно. Не о каждой же мелочи рассказывать в самом-то деле?
Подойдя к изрядно обшарпанной, металлической двери с кодовым замком Ломов набрал заученную за годы комбинацию и ничего не произошло. Добрых пять минут пришлось вдавливать треклятые 2-4-6, прежде чем замок, наконец, соизволил открыться.
Встряхнув онемевшими пальцами, Валентин зашел внутрь. Там картина тоже не изменилась с прошлого визита. Плевки на полу, подпалины на потолке, облупившаяся штукатурка на стенах, да запах кошачьей мочи.
— Ну здравствуй дом, милый дом — сказал парень хватаясь за перила и тут же одергивая руку — Любишь ты меня, ничего не сказать — добавил студент рассматривая занозу оставленную иссохшим деревом на память.
Съезжать отсюда надо и чем скорее, тем лучше. Единственное, что было хорошим в этой сталинке, так это низкая арендная плата. Как устроится на работу обязательно снимут чего получше.
А может не стоит ждать? Деньги на первое время есть, пусть Светка потихоньку подыскивает, а там он как раз и диплом защитит. С этими мыслями он надавил на кнопку звонка. Изнутри раздались торопливые шаги и столь знакомый голос, проливающий теплоту на сердце.
— Одну секундочку. Иду-иду.
Раздались звуки быстро открываемого замка, а затем, в умопомрачительном вечернем синем платье с золотым узором и глубоким декольте Светлана предстала перед ним, счастливо улыбаясь и игриво причитая:
— Ну что ты так долго, все уже готово Ва — губы приняли форму буквы «О», когда она приподняла голову, чтобы рассмотреть лицо гостя, а затем вновь растянулись в улыбке — а-а-лентин?