Миф о Христе. Том I

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА. КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

Выпуская вторым изданием работу А. Древса, издательство идет навстречу широкой потребности в этой книге со стороны безбожников, далеко не удовлетворенной первым изданием. Значение «Мифа о Христе», как одной из самых безбожных книг современности, было прекрасно отмечено т. Лениным в его статье «О значении воинствующего материализма». По мнению т. Ленина, самое важное в антирелигиозной пропаганде — это суметь заинтересовать широкие массы, еще не развитые культурно, сознательным отношением к религиозным вопросам и сознательной критикой религий.

Едва ли существует другая книга, которая в такой степени будила бы сознательное и критическое отношение к религии, как «Миф о Христе». Эта книга по своему содержанию всецело сосредоточена на основном и коренном вопросе, от которого зависит сохранение христианством его идейного влияния на народные массы или крушение этого влияния: существовал Христос, или он является мифом?

А. Древсу удалось вызвать широкое движение, целый поток мнений за и против, удалось возбудить критическую мысль, установить критическое отношение к христианской религии в таких массах, которые мирно дремали, пока дело шло о второстепенном и несущественном, но пробудились, когда с грохотом рухнул среди целого облака поднявшейся богословской пыли и упал на кучу церковного мусора величайший идол — Иисус Христос, взорванный динамитом научного исследования. К борьбе за личность Иисуса Христа и против нее не мог отнестись равнодушно ни тот, кто верил и сохранил свою веру, ни тот, кто разочаровался в своей старой религии, ни тот, кто нашел в доводах А. Древса могучую поддержку для своей борьбы против религии, ни, наконец, тот, кто стоял в стороне, и кого мог увлечь только этот подлинный ураган споров, поднявшийся над рухнувшим историческим Христом.

Учитывая огромное значение антирелигиозной пропаганды, на заменяющей один авторитет другим и не оставляющей пустого места, а пробуждающей сознательную мысль и критическое отношение к истории религий, т. Ленин диалектически вскрыл двойное и противоречивое значение работы А. Древса, ее положительную ценность и отрицательные стороны. Он говорит : «Известный немецкий ученый Артур Древс, опровергая в своей книге «Миф о Христе» религиозные предрассудки и сказки, доказывая, что никакого Христа не было, в конце книги высказывается за религию, только подновленную, подчищенную, ухищренную, способную противостоять «ежедневно все более усиливающемуся натуралистическому потоку». Это — реакционер прямой, сознательный, открыто помогающий эксплуататорам заменять старые и прогнившие религиозные предрассудки новенькими, еще более гаденькими и подлыми предрассудками».

Для того, кто не умеет мыслить диалектически, покажется, что после такой беспощадной оценки коммунист-безбожник должен с негодованием отбросить книгу, написанную «идейным рабом буржуазии», «дипломированным лакеем поповщины». Но на то и был т. Ленин гениальным диалектиком, чтобы суметь обнаружить в А. Древсе положительное значение и суметь использовать его для целей, прямо противоположных тем, которым пытается служить сам А. Древс. «Это не значит, — говорит дальше т. Ленин, — чтобы не надо было переводить Древса. Это значит, что коммунисты и все последовательные материалисты должны, осуществляя в известной мере свой союз с прогрессивной частью буржуазии, неуклонно разоблачать ее, когда она впадает в реакционность. Это значит, что чураться союза с представителями буржуазии XVIII века, т. е. той эпохи, когда она была революционной, значило бы изменять марксизму и материализму, ибо «союз» с Древсами в той или иной форме, в той или иной степени для нас обязателен в борьбе с господствующими религиозными мракобесами».

Мы видим из этих слов, что т. Ленин ставит А. Древса по его антирелигиозной ценности на одну доску с воинствующими материалистами XVIII века, а это — очень высокая оценка. Это значит, что А. Древс может и должен, — хотя бы вопреки своим собственным реакционным уклонам, — стать нашим союзником в борьбе с поповским мифом о Христе. Влияние, оказанное первым изданием этой книги на углубление нашей антирелигиозной пропаганды, вполне подтверждает, что эта книга необходимая, нужная, что не напрасно тов. Ленин предложил нам, безбожникам, заключить «союз» с Древсом, хотя и со всеми критическими оговорками.

До выхода первого издания книги А. Древса рядовой антирелигиозный пропагандист считал своим долгом поговорить о «добром» историческом Христе, в отличие от «злого» поповского Христа, сказать несколько слов на тему о «бедном галилейском плотнике», «друге угнетенных и обездоленных», о его жизни, пусть ли даже не о «революционной» деятельности этой «замечательной светлой личности». После выхода и распространения книги А. Древса эти сентиментальные рассуждения как ветром сдуло. Нашим пропагандистам пришлось подтянуться, кое-что обдумать, кое-что почитать и поставить приемы своей пропаганды на уровень, достигнутый в этом вопросе наукой, развенчивающей идеализированное устарелое представление о раннем христианстве.

С другой стороны, разумеется, нет никаких оснований бояться, как бы не случилось, что на наших пропагандистов или на их аудиторию может подействовать «собственная» религия Древса. Она представляет собой жалкий и смешной привесок к его блестящей и смелой исторической теории, совершенно очевидно является плодом неумелого соглашательства с буржуазно-либеральным богословием, беспомощным способом прикрыть себя от ударов попов, мстящих за уничтожение Христа, прикрыть частичным признанием того, что сам Древс в целом отрицает. Глава «О религиозной проблеме современности», полностью переведенная во втором нашем издании книги А. Древса, настолько бедна научным содержанием, что никого не может ни увлечь, ни соблазнить к возвращению на лоно религиозности.

Более того: две стороны А. Древса, сильная отрицательная, разрушающая религию, и слабая положительная попытка возродить религию, до такой степени разноценны, что убеждают читателя в полной безнадежности попыток спасти остатки религии. Таким образом, строгий диалектический учет двух сторон внутреннего противоречия А. Древса, как ученого и как «духовного раба буржуазии», показывает, что в этом противоречии заключается могучее движущее начало, начало прогрессивное, ведущее к Последовательному и безоговорочному атеистическому материализму.

Необходимо отметить, что объективная диалектика общественного развития привела А. Древса к тому, к чему она и должна была его привести. Соглашательство с попами, попытка купить их благосклонность и терпимость ценой признания религии, при условии отрицания личности Христа, только ухудшили личное положение А. Древса. Буржуазия признает и принимает только такое соглашательство, которое ей выгодно, которое дает ей гораздо больше того, чем она должна расплатиться. Между тем, Древс пытался отнять у буржуазии столп и утверждение веры, живого Христа, а взамен — подсунуть ей свою дохленькую, мертворожденную религию «самоискупления». В результате случилось то, что и должно было случиться. Буржуазия, — и в особенности буржуазное немецкое поповство, — отклонила «соглашение» и объявила А. Древсу беспощадную борьбу.

Несмотря на то, что прошло уже около пятнадцати лет со дня выхода первого немецкого издания «Мифа о Христе», эта книга продолжает играть роль живого и активного общественного фактора, возбуждающего и разжигающего борьбу между наукой и религией на почве евангельских рассказов и тех практических выводов из них, какие умеют делать попы в своей борьбе за классовые интересы буржуазии. В настоящий момент борьба продолжается с таким же ожесточением, как в то время, когда началась. В этой борьбе сам А. Древс, затравленный и гонимый сплоченной сворой «сторожевых божьих псов», лающим, кричащим, улюлюкающим, проклинающим «стадом христовым», попами всего мира и их учеными подголосками, должен был или окончательно сдаться, или объявить войну без всякого соглашательства. Вопреки своему собственному первоначальному желанию, он стал героем антирелигиозной пропаганды. Своим классовым чутьем буржуазия и попы поняли явную невыгодность соглашения, предложенного А. Древсом, отказались получить в обмен за «драгоценнейшего» для них Христа никому не нужную религию «самоискупления и самосознания» и попытались уничтожить А. Древса или в открытой научной борьбе, или посредством клеветы, издевательства, лишения ученых степеней и заработка.

Если бы А. Древс был одинокой личностью, осмелившейся восстать против большинства господствующего класса, он, конечно, был бы раздавлен. Но есть сила, которая и поддерживает его, и заставляет идти все дальше и дальше по пути полного отрицания религии, и не позволяет своре попов «слопать» дерзкого профессора. Эта сила — классовая борьба пролетариата.

Рядом с могучей антирелигиозной пропагандой в России, возникает в Англии издательство Уоттса, выпускающее одну за другой антирелигиозные книги, — переводы самого Древса, работы Робертсона, Смита, Уайтенера, Риса и целого ряда других. В Германии появляется издательство «Пролетариев-свободомыслящих», идущее по тому же пути и книгами Г. Эферота, Бруно Зоммера, Корвина громящее твердыни, серьезно поколебленные А. Древсом.

Это означает, что А. Древс, вместо того, чтобы остаться одиночкой-протестантом против господствующей религии, вместо того, чтобы кончить добровольной уступкой или стать жертвой людоедски настроенных попов, оказался на гребне большого движения, увлекшего его и показавшего ему, что соглашение с буржуазией для него бесполезно, что ему приходится идти по тому пути, который подсказан ему т. Лениным, — на соглашение е материализмом, но ценой отказа от жалких попыток уравновесить свои полновесные и полноценные атеистические выводы двумя золотниками гнилой религиозности.

Затравленный немецкими попами, А. Древс обратил свои взоры к пролетарской России, он находится в личной переписке с советскими атеистическими издательствами, с теми безбожниками, которые устно и печатно содействуют распространению его мнений, опровергающих евангельские мифы; затравленный в Германии попами, он, по всей вероятности, вынужден будет переехать в Советскую Россию, как единственное в мире убежище свободной мысли и свободного научного исследования.

Необходимо отметить еще, что в настоящее время А. Древс продолжает идти вперед, все более уклоняясь к последовательному атеизму. В середине текущего (1924) года вышла его новая книга, под заглавием «Происхождение христианства из гностицизма», выясняющая языческие корни христианства.

Таким образом, соглашательское настроение А. Древса относится скорее к прошлому, чем к настоящему. В силу диалектики Эволюционного развития современных общественных и культурных отношений, А. Древсу пришлось признать полную неспособность класса буржуазии понять науку, если эта наука начинает противоречить ее интересам, и искать поддержки в «свободомыслящем», то есть атеистическом и материалистическом, пролетариате. Тов. Ленин решительно и ярко указал условия нашего соглашения с А. Древсом: последовательный и смелый атеизм, — никаких «новеньких., гаденьких и подлых предрассудков».

Надо отметить, что эти предрассудки А. Древса диктуются ему прежде всего характерным для богослова незнакомством с экономикой, будто бы, не имеющей значения для такой «возвышенной и духовной области», как история и критика религии. А. Древс полагал, будто он выполнял какую-то важную культурную роль, когда пытался противопоставить поповской религии подсахаренную и подслащенную нравственными рассуждениями религию самосознания. Он полагал, что история может пойти назад, что если будет разрушено современное христианство, то народные массы двинутся в прошлое, в глубь веков и вернутся к еще худшим пережиткам дикого суеверия. На этом пути он хотел воздвигнуть плотину, сделанную из мусора и обломков им же самим разрушаемого «храма божией церкви». Эта смешная и реакционная утопия оправдывается только полной неосведомленностью А. Древса в экономике, в историческом материализме, в марксизме вообще, знать который на зубок обязан каждый наш, даже рядовой антирелигиозный пропагандист.

Как и многие другие радикально мыслящие буржуазные теоретики, А. Древс страдает «подобной флюсу односторонностью специалиста». Насколько он прогрессивен в области критики религиозных верований, настолько же он отстал в понимании общественного значения религиозности масс. Между А. Древсом и марксизмом существуют некоторые точки соприкосновения, но, к сожалению, А. Древс устанавливает эти точки соприкосновения не с современным марксизмом, а с тем, чем был марксизм не больше, не меньше, как восемьдесят лет тому назад, когда молодой Маркс стремительно проходил свой путь от идеалистического гегельянства через фейербахианство к тем взглядам, которые легли в основу и его собственной жизненной работы, и миросозерцания боевых отрядов пролетариата. Иначе говоря, А. Древс застыл на той ступени развития, на которой когда-то стояли и юноша Маркс, и Бруно Бауэр, и Фейербах, и все вообще младогегельянцы.

Эта близость не к настоящему, а к прошлому современных прогрессивнейших умственных течений человечества свойственна не только А. Древсу. Другой выходец из богословского лагеря, перешедший на сторону» пролетариата и тоже закончивший отрицанием исторической личности Христа, Кальтгоф (о котором можно прочесть в «Происхождении христианства» К. Каутского), точно так же воображает, что младо-гегельянство до сих пор остается самым новым умственным течением, и объявил себя сторонником Макса Штирнера, с которым Карл Маркс разделался в «Святом Максе» на заре своей революционной деятельности.

Как бы то ни было, от подновленного фейербахианства, от совершенно фальшивой религии любви, самосознания личности, подстановки человеческой личности на место низвергнутого божества, от проповеди «истинной собственной сущности», от всего этого половинчатого и неуверенного отрицания религии, имевшего положительную ценность три четверти века назад, конечно, легче отделаться, чем от какого-нибудь современного злостно умышленного извращения марксизма.

До известной степени смешно и странно видеть, как ученый, современный буржуа, считает себя глашатаем новейшей истины, которая была превзойдена три четверти века тому назад пролетарскими мыслителями, как он пытается примерять себе детские башмачки марксизма, объявляя ее самой элегантной и изящной обувью. Но в антирелигиозной борьбе не до шуток. Не забудем, что и отрицание исторической личности Христа тоже было впервые высказано младо-гегельянскими мыслителями, по которым равняется А. Древс, что Бруно Бауэр если не обосновал это убеждение, то во всяком случае отважился на него в то время, когда отцы А. Древса мирно дремали, убаюкиваемые проповедями о «совершеннейшей нравственной личности».

А. Древса сближает с марксизмом и его гегельянство. Его научные воззрения сложились под глубоким и всесторонним влиянием Гегеля. В частности А. Древс редактировал, обработал для печати основную работу Гегеля по философии и истории религии. Последовательный ученик Гегеля не может не прийти, в конце концов, к диалектическим революционным выводам, уничтожающим религию. Только тяжелый груз буржуазной философии, этой прислужницы богословия, помешает Древсу дойти до радикальных политических выводов, соответствующих его радикальному отрицанию религии христианства.

Буржуазия ненавидит и преследует А. Древса за его попытку отрицать историчность Христа. Пролетариат ценит А. Древса не за то, что он «открыл» эту истину, давно знакомую и неоднократно высказанную, а за его активную боевую роль в научном обосновании этого факта. Есть двоякого рода истины. В одних случаях достаточно открыть новый факт, чтобы добиться немедленного и полного признания, как после путешествия Колумба не нашлось ни одного идиота, даже среди попов, сомневающегося в существовании западного материка. В других случаях заслуга заключается не в открытии новой истины, а в ее защите, в борьбе за нее. Литературная деятельность А. Древса относится ко второму типу. Задача антирелигиозной пропаганды и, в частности, разрушения мифов о Христе заключается не в том, чтобы убедить попов, что Иисус не жил никогда на земле: нельзя убедить людей в том, что противоречит их классовым интересам... Задача — в том, чтобы добиться всеобщего признания этого факта, чтобы привлечь на свою сторону народные массы, чтобы каждый рабочий и каждый крестьянин знали, что Христа никогда но было, что их вера поддерживается обманом пли самообманом.