Михалыч. Стратегия. Цикл Забытые Острова. Становление.

День 21. Часть 1

Михалыч и поляк

"… На польский — глядят как в афишу коза,

В тупой полицейской слоновости,

Откуда, мол, что это ещё за — "географические новости"? (с) В. Маяковский

И снова моя верная и безотказная трудяга "Каракатица", в меру своих невеликих сил, идет к очередному острову. Теперь это моя основная забота — разыскивать "обитаемые" островки, и людей, найденных на открытых мной малых сих клочках суши доставлять к нам. Конечно, если и они этого же самого желают. Естественно, что против воли никого к тащить я и не собираюсь, ведь если это не надо им самим — то зачем они такие хорошие нам? Но еду и воду с собой беру непременно. Как там у них сложилась ситуация, не знаю, но чуйка подсказывает и первый положительный опыт есть — от этого не отказывался ещё никто. "Чух-чух-чух" — и я двигаюсь вперед, помаленьку. Быстрее, увы, но не получается, такова уж особенность моего неказистого моторчика — ну так я особо-то никуда и не тороплюсь. Поспешишь — будет как вчера… Тише едешь — и спокойней живется. А я сижу и вспоминаю прошедший вчерашний день.

После той неприятной "разборки" с мажористым и нагловатым столичным доктором пришлось заняться прибывшим населением. Наталья сразу безоговорочно решила присоединиться к нам, ну а Сашкина плита и так давно работает у нас. Осталось только найти, где теперь им жить. После раздумий и консультаций — "пришли к определенному консенсусу", как говорится, или просто и незатейливо — договорились. И дело, ей понятное у нас уже есть.

Вот ведь — планета новая, по крайней мере для всех нас — а проблемы "жилплощади"… Как были там, так и здесь за нами неотступно следуют! Или это мы их сами с собой притащили? Нет таких трудностей, конечно временных, которые не преодолеет российский народ, но… По тернистой дороге преодолений приходится чем-то поступиться. Например, как и сейчас — жилплощадью. Палатка, которую я намедни получил бонусом, и хотел было поначалу часть её для доктора с Ириной презентовать, поступила теперь в полное расположение наших "пограничниц". Натали тоже захотела "примерить зеленую фуражку". Великовата она для них конечно пока, так я и брал ее в расчете на вырост. Это я ж про палатку, а совсем не про шапку. Вот с жильем так ещё проще оказалось — получилось что в одном отсеке живут все новенькие женщины-девушки, а во втором — парни, а туда же и Санек теперь подселился. Как ни сопротивлялся он этому, но пришлось с такой постановкой вопроса согласиться.

Альтернатива-то была более ещё грустной — отправится на поселение к привычному ему месту, на Сахалин, а ему там и ещё за прошлый период сильно надоело. Да и веселее у нас здесь стало — народ ведь, общение. Не сравнить с первыми-то днями. Зато теперь вот это женское обаяние и в придачу лечебный кулак Наталии дает робкую надежду на его скорое и окончательное перевоспитание. Теперь с утра он с парнями тренируется в рыбалке, и стала она у него очень даже неплохо получатся, потом идет подготовка рыбы для коптилки, и последующее её обслуживание. Затем, до обеда он ходит на свой Сахалин за плавником, и почему-то там его больше находится, чем у нас на Изумрудном. И уже после всего этого старательно помогает Ирине на огороде.

Что за огород? Ну это пока все еще скорее место под будущие огороды, а не он сам. Наша надежда — на будущее пополнение рациона питания за счет того что удастся самим здесь на нём вырастить. Нашли довольно удобное, солнечное, и что немаловажно — близкое к ручью место на склоне холма где можно устроить небольшую террасу. Вот он пока и носит туда камни, огораживает их, и работается ему там, судя по всему, в охотку — главное, что подальше от Натальи. Причем она ему ещё и нравится! О, как! И он даже рад тому что нашлась такая баба, которая им, но хоть сколько-то но занимается. Жена-то еще дома на Земле давным-давно на него рукой махнула — как говорится жили рядом, в одной квартире. Но не вместе. Не мне их судить, да а я и не буду — но среди моих знакомых они не единственный такой случай. Что уж она, нынешняя его подруга в нем нашла и почему так за него борется — судить не берусь, но факт такой есть. В общем, теперь у нас "скучать" и подбухивать постоянно ему больше не приходится и, в целом, даже и польза какая-никакая от него есть.

Найденный мною калаш, увы, но достался весь ржавый, и причина этого состояния мне окончательно не ясна — то ли хозяин так его запустил или уже здесь, а может даже еще на Земле, то ли погода местная уже тут постаралась, но пока отложил его на будущее. Будет, кто лучше меня в оружии петрать, вот пусть с ним и разбирается! Сам я с этой хитрой машинерией не справлюсь — вникать надо, что точно только менять, а что можно и попытаться восстановить. К сожалению, тому же Саньку я доверить его тоже ещё не могу, вернее, просто не готов пока — даже и ремонт. Да и остальные наши мужчины к этому вроде как не особо предрасположены. Согласен, признаю — людям и надо бы верить, а вот по отношению к нему, не очень-то и получается.

А для дополнительного вооружения "пограничникам" нашим решил добрать на вооружение арбалетов, таких, как уже и есть — чтоб и не тяжелые они и простые в применении были. Нашел вот экземпляр всего по восемьсот грамм весом. А с пяти или десяти метров и девчата и парни по любому попадут, я же еще к двум десяткам боевых болтов взял сотню тренировочных. Пусть в свободное время пуляют — учатся и нарабатывают себе глазомер и точность.

Ладно, эти дела уже в прошлом, а сейчас меня ждет очередной неизвестный кусочек суши. Как обычно — обхожу его вокруг и рассматриваю внимательно в бинокль, небольшой островок метров 50–70 в диаметре, немного вытянутый, с довольно удобной крохотной бухточкой, и людей пока что в упор не вижу. Но обследовать его надо.

Захожу в бухту, пристаю к берегу, якорь, швартовка — все как обычно. Осматриваюсь — берег пустынен, значит можно заняться делом. Топаю ногой и говорю.

— Объявляю эту землю собственностью Гудвина Великого и Ужасного.

Все, даже если здесь кто-то есть, ничего это не изменит. Пойдем-ка на небольшой взгорок, и для проформы осмотрим сверху свои новые владения. Только собрался сделать это — как появился местный, и я ему сразу в лоб:

— Перепись населения. Вы находитесь во владениях Гудвина Великого и Ужасного. Предъявите документы.

Моя стандартная фраза неожиданно вызвала взрыв негодования.

— Какой еще "Гудвин"? Что за чушь вы несете!?! Знать такого не знаю и слышать про него ничего не хочу! Это земля Ржечи Посполитой. Что за москальские штучки? Немедленно покиньте наш остров!

Ого, надо же, пОляк, уже построил свою "Wielka moc" от можа до можа. В полторы сопли диаметром. Хe-хе.

— Хорошо, покину — только давайте я Вас запишу. Для установления дипломатических отношений. Как Вас зовут? Кстати — и много тут "вас"?

— Один я… Якуб Торба. А что, действительно — так можно? Про дипломатические отношения?

— Почему нет? Можем даже "дипломатический обед" устроить. Где тут можно устроиться?

Иду к лодке, беру пакеты и показываю их. Поля'к сперва зависает, потом видимо желание поесть все перевешивает:

— Давайте здесь — показывает на небольшой участок, свободный от камней.

Здесь так здесь, мне все равно. Расстилаю клеенку и достаю дежурный набор, расставляю посуду и приглашаю его к столу:

— Проше пана.

— Вы, что действительно — знаете польский??? — поражается тот.

— Нет. Просто прочитал одну эту фразу в книжках, и ни каких других не знаю. К сожалению, не могу пану предложить коньяка — Гудвин держит его только для себя, Курвуазье, бутылка номер один. Если Вы конечно в этом понимаете.

Поляк естественно надулся и заявил — что в коньяке он отлично разбирается. Протягиваю ему борщ с мясом в пластиковой тарелке и серебряную ложку:

— Приятного аппетита!

Ответа не услышал. Если кто смотрел фильм "Вокзал для двоих" и запомнил эпизод, как и с какой скоростью ел там герой на свиданке, то поймет что поляк съел его не намного медленнее. Я даже не успел прикоснуться к своей порции, как его тарелка была пуста. Показал на термос с остатком, а потом отдал и свою порцию — пусть доедает. Ничего себе оголодал человек! С чего бы это?

Чай пили уже в более спокойной обстановке — а наши бутерброды вообще привели его в тихий восторг. После трапезы традиционная просьба к нему — рассказать свою эпопею.

Попал он сюда, выходя из дому на работу, только подошел там к двери и оказался уже тут — это было уже двадцать дней назад. И все. А о том как он здесь жил, ни слова не сказал — больше выспрашивал о нашей жизни.

— Не хотите переехать или погостить? Могу подвезти.

— Хорошая мысль. Сейчас возьму кое-что и поедем. Только погостить, а там я решу, как быть дальше.

— Хорошо. Подожду здесь.

Через пять минут Якуб вернулся, за это время я приготовил верную "Каракатицу" к плаванью, и глядя на него, сделал вид, что не заметил оттопыренного кармана. Ха! Дурака слепого из меня делает. И потом мы отплыли.

Обратная дорога прошла спокойно, если не считать тех моментов, что поляк несколько раз хватался за карман, думая что я не замечу — при виде режущих водное зеркало плавников акул.

Причалили к месту стоянки.

— Привяжите веревку к тому столбу.

Поляк взял конец, полез на сушу и привязал к дереву, а я в это время немного закопался на судне. Когда обернулся — на меня смотрел зрачок револьвера.

— Вы хорошо подумали? — спросил я, чтобы немного потянуть время.

— Очень хорошо. Вы были очень любезны, что сами привезли меня сюда, теперь власть сменилась. Сейчас убью тебя, потом доберусь до вашего Гудвина, грохну его и заживу тут как султан. Было глупо с твоей стороны приплыть ко мне без оружия — а ведь, как говориться, оружие рождает власть. Прощай, глупый москаль!

Падаю вправо на палубу.

— Бах. — Это стреляет поляцкий револьвер, а затем слышен непереводимый набор слов, из которых я понял только "Пся крев". Все это происходит почти одновременно.