Миллион поцелуев в твоей жизни

16. Рен

После того, как я сделала свою покупку, и мы собирались уходить, Кирстин приносит мне мое пальто. Крю забирает его у нее и помогает мне надеть, его руки скользят по моим волосам, пальцы касаются моего затылка, когда он вытаскивает мои волосы из-под воротника. Его пальцы продолжают перебирать пряди, поглаживая мои волосы, и я поднимаю на него взгляд, не в силах отвести взгляд от его тяжелого взгляда.

“Не хотел, чтобы они остались под пальто”, - бормочет он, и я киваю в знак согласия, не в силах подобрать слова.

Поэтому я молчу. Погруженная в свои мысли. От осознания того, что это не какая-то фантазия, которую я вызвала в своем мозгу, как прошлой ночью. Он действительно здесь, стоит передо мной, внимательно наблюдая за мной. Так же внимательно, как я наблюдаю за ним.

Чувствует ли он это? Притяжение между нами? Химию? Или все это односторонне? Неужели я просто глупая маленькая девочка, влюбленная в парня, который не проявляет ко мне никакого интереса? Он просто потешается надо мной? Играет со мной?

Крю пришел сюда, на эту выставку, чтобы найти меня. Нет никакой другой причины для его появления, кроме желания увидеть меня.

Он выводит меня из галереи, положив руку мне на поясницу, ведет к тротуару. Он смотрит по сторонам, прежде чем взять меня за руку и повести через улицу, направляясь к черному седану

"Мерседес", который стоит на холостом ходу у обочины. Мужчина в черном костюме вылезает со стороны водителя с приятной улыбкой на лице.

"Вы нашли гостя, мистер Ланкастер."

“Я так и сделал” отвечает Крю. ”Рен, это Питер".

“Приятно познакомиться”, - говорю я Питеру. Он пожилой джентльмен с волосами цвета соли с перцем и теплыми карими глазами.

“Мисс”. Питер наклоняет голову в мою сторону, прежде чем взяться за ручку и открыть для нас заднюю дверь. Я проскальзываю внутрь первой, Крю следует за мной, и дверь закрывается, окружая нас полной тишиной.

Единственный звук, который я слышу, - это мягкое урчание работающего на холостом ходу двигателя и мое быстро бьющееся сердце. “Куда ты хочешь пойти пообедать?” - спрашивает Крю тихим голосом. Заставляя меня дрожать.

“Я не знаю”. Я пожимаю одним плечом, мой желудок внезапно протестует.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз что-нибудь ела.

“Ты голодна?”

То, как он смотрит на мои губы, заставляет меня сказать “Умираю с голоду”.

“Я тоже”. Его улыбка медленная.

Как и моя.

Проведя небольшое исследование в наших телефонах, мы останавливаемся на ресторане недалеко от галереи, где подают завтрак и обед. Фасад ресторана "Two Hands" выкрашен в яркий, жизнерадостный синий цвет, и когда мы заходим внутрь, я очарована легким, воздушным дизайном. Здесь все из белого или светлого дерева, кирпичные стены побелены, с потолка свисают гигантские светильники, сделанные из металлической проволоки.

Хозяйка ведет нас к единственному свободному месту в ресторане — тесному столику на двоих перед окнами, выходящими на улицу. Когда мы устраиваемся на своих местах, колени Крю ударяются о мои, заставляя меня покраснеть.

“Какой у тебя рост?” - спрашиваю я, как только хозяйка оставляет нас с меню.

Он хмурится. “Почему ты спрашиваешь?”

“Оу. Твои ноги просто задели мои.”

“Прости”.

“Я не возражаю” признаюсь я, мои щеки загораются, что так глупо. “У тебя длинные ноги”.

”Мой рост 190 сантиметров". Я знала, что он высокий. Я всего 167 сантиметров. “Все Ланкастеры высокие” продолжает он. В основном блондины. Голубые глаза. Мы все выглядим почти одинаково.”

Если все мужчины Ланкастер так же красивы, как и Крю, то они должно быть сногсшибательны.

Появляется наша официантка, чрезмерно веселая, когда она просит нас заказать напитки. Ее волосы выкрашены в ярко-розовый цвет, подстрижены в строгий боб, и она носит розовые очки в тон. Она очаровательна.

“Просто воду” говорю я ей со слабой улыбкой.

“То же самое” добавляет Крю.

“Отлично. Я вернусь через минуту, чтобы принять ваш заказ.” Она уходит, и я смотрю ей вслед, отмечая, какой уверенной она кажется. Ты должна быть такой, чтобы иметь волосы такого цвета.

“Тебе нравятся девушки с розовыми волосами?” Я спрашиваю Крю.

Он устремляет на меня свой ледяной голубой взгляд. “Я предпочитаю брюнеток”.

“Действительно”.

Крю кивает. “С зелеными глазами и любовью к искусству”.

”Ты просто так говоришь". Я хватаю меню и держу его перед собой, пытаясь сосредоточиться на том, что я читаю, но слова просто расплываются. Я чувствую, что он наблюдает за мной, не говоря ни слова, и это меня совершенно нервирует.

Наконец, я опускаю свое меню. "Что?"

“Ты действительно думаешь, что я "просто так говорю", когда я последовал за тобой в галерею? Ты думаешь, это действительно было совпадением?”

Я моргаю, глядя на него, очарованная его напором. “Нет”. Он замолкает, пока я больше не могу этого выносить. “В любом случае, почему ты здесь?”

“Как ты думаешь, почему?”

“Ты преследуешь меня?”

Он смеется, это звучит грубо и без особого юмора.

Все заканчивается так же быстро, как и началось. "Нет."

Похоже на то, хотя я этого и не говорю.

“Ты сказал, что собираешься следить за мной после того, что я— видела”.

“Это был просто предлог”.

“Тогда почему? Я этого не понимаю. Во мне нет ничего особенного.” Когда я замечаю недоверчивый взгляд на его лице, я продолжаю говорить. “Нет, на самом деле это не так. Я наивная и защищенная, и меня высмеивают в школе за мои убеждения. Людям не нравится, когда ты ставишь их в неловкое положение.”

“Ты думаешь, что заставляешь людей чувствовать себя некомфортно?”

Я киваю. “Я знаю, что делаю это. Им не нравится кольцо и то, что оно символизирует”. Я поднимаю руку, чтобы он ее увидел. Это дурацкое кольцо, которое начинает все больше и больше казаться обузой, особенно после того, что я сделала прошлой ночью.

Стыд захлестывает меня при этих воспоминаниях.

“Я думаю, ты храбрая”.

“Или глупая".

“Ты что, Птичка. Ты точно не глупая.”

“Ты когда-нибудь чувствовал себя в ловушке? Как будто от тебя ждут всего этого, иногда вещей, которые ты даже не хочешь делать. Люди тоже хотят, чтобы вы вели себя определенным образом. Они никогда не позволяют тебе справляться со всем самостоятельно. Как будто они думают, что ты ни на что не способна.” Я сжимаю губы, внезапно задаваясь вопросом, не сказала ли я слишком много.

“Все время” протягивает он. “Как младшего ребёнка в семье, мой отец хочет держать меня на коротком поводке”.

“Так как я единственный ребенок, мой отец делает то же самое”.

“И все же он едва замечает меня. В половине случаев, я думаю, он вообще забывает о моем существовании” продолжает он.

“Я бы хотела, чтобы мой отец иногда забывал о моем существовании”. Вздох покидает меня. “Я не знаю, каково это - быть самой собой”.

“Я думаю, ты пытаешься быть именно такой прямо сейчас” говорит он.

Его слова вселяют в меня надежду. “Ты действительно так думаешь?”

“Определенно. Ты сильнее, чем думаешь. Тебе просто нужно расправить крылья и в конце концов взлететь”. Он кладет свою руку поверх моей, потирая большим пальцем костяшки моих пальцев, электричество искрится там, где мы соприкасаемся. “ Когда тебе исполнится восемнадцать?

"В Рождество" признаюсь я.

“Тогда поднимайся”. Он не убирает свою руку с моей, и мне это нравится. Его собственнические прикосновения, то, как он изучает меня. “Ты делаешь что-нибудь особенное?”

“Я собирался устроить вечеринку на следующий день после этого”, - признаюсь я.

“Где?”

“В квартире моих родителей. Но я не уверена.” Я пожимаю плечами. “У меня нет никаких друзей”.

”Это не так“.

”Ни один из них не настоящий".

Он на мгновение замолкает, и я принимаю его молчание за согласие. Пока он не говорит “Я твой друг”.

До этого самого момента я бы никогда не назвала Крю Ланкастера своим другом.

“В самом деле?” - шепчу я.

“Я такой, каким ты хочешь меня видеть”. Он переплетает свои пальцы с моими и поднимает наши сцепленные руки, поднося их ко рту, где оставляет нежнейший поцелуй на костяшках моих пальцев.

Я чувствую, как это прикосновение проникает до самой моей души, проникает глубоко в мои кости. Я наклоняюсь к нему, мои губы приоткрываются, во рту пересохло, жаль, что я не могу найти слов, чтобы объяснить, что он заставляет меня чувствовать.

Как будто все возможно.

“Ты должна устроить вечеринку”, - говорит он.

Высвобождая свою руку из его хватки, я откидываюсь на спинку стула. “Я так не думаю. Я собираюсь отменить ее”.

“Может быть, тебе стоит позволить мне пригласить тебя куда-нибудь на твой день рождения”. Он снова накрывает мою руку своей, как будто не может перестать прикасаться ко мне.

Почему он такой милый? Почему ему вдруг стало не все равно? Как будто он знал, чем я занималась прошлой ночью. Трогала себя, думая о нем, а теперь он здесь, и я не понимаю перемены его настроения.

Интересно, есть ли у него скрытые мотивы…“Ты хочешь пригласить меня куда-нибудь на мой день рождения? Почему?” Мой голос пищит, и я сжимаю губы.

Появляется официантка, прерывая нас, и Крю отпускает мою руку. Я кладу их себе на колени, сжимая руки, нервы съедают меня, когда официантка упоминает несколько фирменных блюд, пока я лихорадочно просматриваю пункты меню.

“Что бы ты хотела?” она щебечет мне.

Слегка запаниковав, я заказываю салат, заслужив недоверчивый взгляд Крю, прежде чем он заказывает чизбургер и картошку фри.

У меня сводит живот при мысли о бургере, и я тут же жалею о своем выборе. Но я не собираюсь его менять.

Я ни за что не смогу съесть бургер с картошкой фри в его присутствии.

Когда официант уходит, разговор становится более легким. Мы говорим о школе. Искусстве. Местах, где мы побывали, вещах, которые мы видели. Он рассказывает о своих братьях. Его сестре. Я рассказываю ему о своих родителях, но не вдаюсь в подробности. Я не хочу, чтобы он знал, что в последнее время наши отношения кажутся разрушенными. Мне не нравится, что я чувствую из-за этого.

К тому времени, как нам приносят еду, я умираю с голоду и в смятении смотрю на свой салат, до меня доносится запах обеда Крю, заставляя мой желудок урчать. Я наблюдаю, как он подносит бургер ко рту и откусывает большой кусок, мой взгляд задерживается на его губах. Как он жует. Берет пару картофелин фри и макает их в кетчуп, прежде чем отправить в рот.

Я вонзаю вилку в миску с салатом, как будто пытаюсь убить листья салата и капусту, вонзаю их в тарелку, разочарование охватывает меня, пока я ем, жалея, что в нем нет хотя бы кусочков курицы. Это вкусно, но держу пари, что через час я снова проголодаюсь.

”Ты смотришь, как я ем, как будто хочешь украсть бургер у меня из рук" говорит Крю в какой-то момент с весельем в голосе.

"Выглядит аппетитно," признаю я.

“Почему ты не заказала один?” Он откусывает еще кусочек.

“Я не ем много красного мяса”, - признаюсь я, и это правда.

"Почему нет?" Его взгляд сужается. “Ты же не думаешь, что ты толстая, правда?” Я качаю головой. Пожимая плечами.

“Может быть? Я не знаю. Мне нужно следить за своим весом”.

“У тебя большие сиськи, Птичка. И классная задница.” Он так легко отпускает грубые комплименты, что я краснею.

“Они слишком большие” шепчу я, мельком взглянув на свою грудь.

“Нет, это определенно не так”. Он пристально смотрит на них, затем моргает, словно выходя из транса. Он протягивает мне бургер. “Хочешь перекусить?”

Я умираю от желания перекусить. Я киваю, и он подает его мне, кладя бургер перед моим ртом, когда я вонзаю в него зубы. В тот момент, когда вкус проносится у меня на языке, я стону, смакуя его, медленно пережевывая и в конце концов проглатывая.

Крю смотрит на меня, его губы приоткрыты. Недоеденный бургер он все еще сжимает в руке. “Ты сексуальна, когда ешь”.

Мой румянец становится еще гуще. “Я уверена, что выгляжу как свинья”.

“Ты определенно не знаешь”. Он кладет бургер на тарелку и пододвигает ее ко мне. “Съешь немного картошки фри”.

Мы делим с ним тарелку, съедая все за считанные минуты, салат давно забыт. Когда официант останавливается, Крю заказывает еще картошки фри и позволяет мне съесть большую часть, все время наблюдая за мной с веселым выражением на лице.

Как будто я развлекаю его, что одновременно волнующе и пугающе. Я не знаю, что мы делаем, но я решила перестать задаваться вопросом о его мотивах и просто смириться с этим.

“Ты так и не ответил на мой вопрос”, - говорю я ему, продолжая поглощать картошку фри.

Он хмурится. “Какой вопрос?”

“Почему ты хочешь пригласить меня куда-нибудь на мой день рождения”. Я делаю глоток из своего стакана с водой. “Ты едва знаешь меня”.

”Я узнаю тебя получше“.

”И иногда ты все еще ведешь себя так, как будто я тебе не нравлюсь“.

”Прямо как ты". Он улыбается.

Фу, он слишком хорошенький, когда так делает.

“Я просто не хожу на свой день рождения с каким-то случайным парнем”, - говорю я тихим голосом.

“Я не просто какой-то случайный парень, как ты меня только что назвала. Мы знаем друг друга уже некоторое время” говорит он, как будто это имеет смысл для него, желающего пригласить меня на свидание.

“И ты ужасно обращался со мной с самого первого дня”, - напоминаю я ему.

“И все же ты здесь, сидишь в ресторане и обедаешь со мной”. Улыбка все еще на его лице, и я испытываю искушение стереть ее с его лица.

Или поцеловать его.

Ладно, хорошо, больше похоже на желание поцеловать.

Прочищая горло, я решаю быть храброй хоть раз в жизни.

“Теперь я тебе нравлюсь, Крю? Или это какой-то секретный трюк, который ты собираешься проделать со мной? Неужели Эзра прячется за углом и снимает нас вместе? Или, может быть, это Малкольм. Кажется, я ему больше не нравлюсь.”

Гнев заливает его лицо, а глаза горят, когда он смотрит на меня. “Никто не снимает нас тайно. Не ставь меня на один уровень с Ларсеном.”

“Я не, это просто...” Мой голос срывается, и я на мгновение смотрю в окно. “Я не знаю, должна ли я доверять твоим мотивам”.

Это настолько реально и грубо, насколько я могу себе представить. Быть с Крю - это захватывающе, но это также…

Жутко.

По самым разным причинам. Хорошим и плохим.

Когда я возвращаю свое внимание к нему, я обнаруживаю, что он наблюдает за мной с серьезным выражением лица. Он молчит так долго, что я начинаю ерзать на стуле.“Ты должна доверять мне” наконец говорит он. “Ты мне нравишься, Птичка. И я не бегаю за случайными девушками по художественным галереям субботним утром. Это не в моем стиле.”

Я опускаю голову, не в силах сдержать улыбку, расползающуюся по моему лицу. Тысяча бабочек только что вылупились у меня в животе, от их трепещущих крыльев у меня кружится голова.

“У меня к тебе вопрос” говорит он как раз в тот момент, когда я запихиваю в рот последнюю картошку фри.

Я делаю паузу в своем жевании, глотаю, прежде чем сказать “Всякий раз, когда ты начинаешь предложение подобным образом, это всегда заканчивается тем, что для меня становится неудобной темой”.

“Мы узнаем друг друга, помнишь? Мне любопытно узнавать что-то новое о тебе”.

“Хорошо”. Я растягиваю это слово.

“Насчет кольца. Как это произошло.” Его взгляд опускается на мою руку. “Бал невинности или как там он называется. Почему ты решила в этом участвовать?”

“Это долгая история”.

“У меня есть весь день, чтобы выслушать”. Он откидывается на спинку стула, устраиваясь поудобнее.

Боже, иногда он такой раздражающий. Всегда спрашивает меня о вещах, о которых я не хочу говорить.

И все же я здесь, готовая рассказать ему все об этом.

“Это началось еще до кольца. Я сделала кое—что, что напугало моих родителей, когда мне было двенадцать," - признаюсь я.

В его взгляде вспыхивает интерес. “Что случилось?”

“У меня появился свой первый телефон, и я сразу же присоединилась к куче форумов, которые были посвящены тому, что меня интересовало. В основном бойз-бэнды.”

“One Direction?”

Я киваю. “Это обряд посвящения для девочек-подростков примерно моего возраста”.

“Я всегда был неравнодушен к Гарри”, - поддразнивает он. На мой удивленный взгляд он продолжает “У меня есть сестра, я знаю об One Direction”.

“Все любят Гарри. Мне нравился Найл. Но в любом случае.” Я машу рукой. “Я проводила много времени на этих форумах и познакомилась там с парнем. Ему было пятнадцать.”

“Это должно было стать твоим первым намеком на то, что что-то не так. Какой пятнадцатилетний чувак заходит на эти форумы, чтобы поговорить об One Direction?” Крю закатывает глаза.

“Мне было всего двенадцать. Я не знала.” Я пожимаю плечами, чувствуя себя защищающейся. “В любом случае, мы начали разговаривать. Много. Он попросил у меня фотографию, и я отправила ему ее. Он поделился со мной своей фотографией. Большим количеством фотографий. Он был действительно симпатичным. Сладкий. Он, казалось, понимал меня, тогда как никто другой на самом деле никогда не понимал.”

Я замолкаю, воспоминания причиняют боль. Я была легковерной. Совершенно невинной. Я так сильно верила в него, что думала, мы могли бы быть вместе. Он был бы моим парнем.

"Что случилось?” - тихо спрашивает Крю.

“Он хотел встретиться со мной. В Центральном парке в прекрасный весенний день, так что я согласилась.” Я сжимаю губы, мой взгляд становится отстраненным. “Но я взяла с собой своих друзей. Они не отпустили бы меня одну.”

“У тебя хорошие друзья”.

“Были. Мы все пошли разными путями, когда я поступила в Ланкастер”. Вздох покидает меня. “Он так и не появился, и я была просто... опустошена. Мы прождали в парке несколько часов, пока не начало темнеть. Мои друзья утешали меня, но я плакала, стоя посреди Центрального парка, думая, что меня бросили. В тот момент, когда я вернулась домой и, наконец, проверила форум, у меня была куча прямых сообщений от него, кричащих на меня заглавными буквами, что он на самом деле пошел в парк. Он даже видел меня, но был зол, потому что я привела своих друзей. Он сказал, что просто хотел, чтобы я была там одна.”

“Если бы ему было пятнадцать, ему было бы все равно” замечает Крю.

“Вот именно. И ему не было пятнадцати. Ему было тридцать девять. Женат, у него пара детей. На фотографиях, которыми он поделился со мной, был его старший сын”. Аппетит покидает меня, и я отодвигаю тарелку. “Я была так унижена”.

“Как ты узнала, что он был отцом-извращенцем, который хотел переспать с маленькой девочкой?” Выражение лица Крю стало грозным.

“После пропущенной встречи я не могла перестать плакать, и я была так подавлена. Я перестала с ним так часто разговаривать, а он продолжал уговаривать меня встретиться с ним, но я отказывалась. Я думала, он просто снова обманет меня и не появится. Я так рада, что не поехала." У меня вырывается прерывистый вздох. “Мои родители знали, что я расстроена, но я бы им ничего не сказала. В конце концов мой отец проверил мой телефон и узнал об отношениях, которые у меня были с мальчиком. Он тот, кто обнаружил, кем он был на самом деле, наняв частного детектива. Это было так неловко”.

“Что произошло после этого?”

“Оказывается, парень разговаривал с другими девушками моего возраста и даже встречался с некоторыми из них — и насиловал их”.

“Срань господня”. Крю на самом деле выглядит удивленным.

Я киваю. "Да. Мне повезло. Как только все это произошло, мои родители — мой отец — перешли в режим полной защиты. Он никуда не отпускал меня одну. Я должна была постоянно сообщать, где я нахожусь. Они установили трекер на мой телефон. Они не позволили мне проводить ночи в домах моих друзей. Я была в полной изоляции," - объясняю я.

“Звучит ужасно”.

“Это было так, и я все время была так напугана. Я не доверяла ни себе, ни своему суждению. Этот парень обманул меня, и это было больно. Мои родители заставили меня подать заявление в Ланкастер, хотя я и не хотела туда поступать. Я хотела остаться со своими друзьями и пойти в ту же среднюю школу, что и они, но мои родители хотели, чтобы я была в безопасности. Мой отец не доверял мне.”

“Ты чувствуешь себя в безопасности в Ланкастере?”

“В последнее время - нет. Я не обращала внимания на то, что происходило на самом деле последние три года, так что, думаю, я действительно чувствовала себя в безопасности. Неведение - это блаженство, я полагаю? Незадолго до того, как мне исполнилось пятнадцать, мой отец пришел ко мне, объяснив, что такое бал невинности и как он работает. Что это означало. Он хотел, чтобы я дала себе обещание и поклялась, что не буду вступать в сексуальные отношения ни с одним парнем, пока не выйду замуж. Я думаю, он боялся, что я приму неверные решения, о которых в конечном итоге пожалею. Как— раньше.”

“Это... тяжеловато”, - говорит Крю. “И тебе не нужно платить за ту единственную ошибку, которую ты совершила, всю оставшуюся жизнь”.

Он прав. Я знаю, что это так. “В то время это было именно то, что мне было нужно. Во что я твердо верила. Я думаю, что все еще верю, но теперь…Я не знаю.”

Крю хмурится. “Что ты имеешь в виду?”

“Мне почти восемнадцать. И, как ты уже знаешь, меня никогда не целовали. Я не могу прожить жизнь полностью защищенная, не так ли? Мне нужно поэкспериментировать. Знакомиться с парнями. Ходить на свидания. Целоваться с ними. Позволять им прикосаться ко мне. Верно?”