Проснулся я более уставшим, чем когда засыпал, но ледяной воздух внутри бублика быстро привел меня в более-менее бодрое состояние.
— Что там?
— Мы уже близко, перескочить успеем, только все это зря, пока ты спал, я заметила еще две защитные платформы и наверняка их там еще больше.
— Твою мать… ладно, найдем топливо, а затем уже будем дальше думать. В крайнем случае будем надеяться на силовое поле. Его, конечно, знатно потрепало взрывом, но оно постепенно регенерирует, глядишь и сдюжит.
— Хорошо, будем искать топливо, надо будет и кислород посмотреть, у меня он заканчивается.
— Вряд ли там есть кислород, для роботов он не нужен.
— Хреново, моего надолго не хватит. Чего застыл? Лезь давай первый, я тебя подтолкну.
В крошечном переходном шлюзе мы вдвоем разместились еле-еле, и так как ничего не работало, воздух откачать из него не получилось. Поэтому мы лишились и этого объема, когда люк откинулся и он, на глазах превращаясь в кристаллизовавшуюся пыль, вырвался в открытый космос. Я выбрался наружу совсем не так изящно, кряхтя ворочаясь и корчась. Если смотреть со стороны, то, наверное, могло показаться, что располневший во время беременности бублик, наконец, разрождается долгожданным дитя. Роды, в итоге, прошли успешно, и я, схватившись за скобу, помог выбраться наружу Арии, которая тут же направилась к ближайшему стыковому отделению. Тот состоял из небольшого люка, за которым скрывался магнитный крюк на эластичном тросе. Опять же все пришлось делать в ручном режиме, но слава богам, мы подлетели к мертвой громаде корабля достаточно близко, и крюк, совершив небольшую дугу, ударился о его борт, намертво к нему примагничиваясь. Трижды повторив эту процедуру, Ария удовлетворенно качнула головой, и указала рукой на взятый на абордаж корабль. Легкий толчок, короткий полет и магнитные стопы скафандра ударяются о обшивку стальной громады. Я прислонил свой шлем к шлему Девушки:
— Ищем вход, какой-нибудь пролом или пробоину в корпусе, куда можно будет пролезть. Давай, расходимся в стороны и ищем.
Пять минут спустя я понял, что дело оказалось не таким простым, как мне показалось это в самом начале. Не знаю, что это был за корабль, но размером он был с пару футбольных полей размером и при этом не таким ровным, как последнее. Вернее, он было совсем не ровным, многочисленные башни, люки, надстройки и целые многоэтажные башни торчали из него в огромном количестве и, чтобы осмотреть все это на наличие сквозных повреждений нужна будет просто куча времени.
— Повреждений, повреждений… — я хлопнул себя по лбу, — точно! Повреждений!
Я активировал умение Бог машин и ближайшие метров пятьдесят обшивки вокруг меня на миг стали прозрачными, а затем одно за другим стали появляться сообщения, в которых говорилось, что корабль обесточен, но все агрегаты в радиусе действия моего умения находятся в рабочем состоянии, никаких пробоин нет. Быстро перебрался на двадцать шагов дальше, повторил прием. Тот же результат. Третья попытка. Тоже самое. Все четыре движка исправны. Какого черта тогда он тут плавает среди обломков? Или…
Я поднял голову разглядывая ближайший корабль, зависший метрах в трёхстах от нас. Размером он был раз в десять-двадцать меньше гиганта по которому мы сейчас бродили, и его хищные обводы явно показывали, что это совсем не мирный транспортник. До него было далековато, для умения тем более, но насколько я мог рассмотреть, никаких явных повреждений я в нем не увидел. Они что, просто отключились здесь все, и всё? Силуэт следующего корабля в тусклом свете коричневого карлика было не рассмотреть, так что моя теория пока не найдет должного подтверждения, может быть чуть позже.
Похлопывание по плечу и добравшаяся до меня Ария опять уткнулась своим стеклом шлема в мой, восстанавливая хоть какую-то возможность общаться:
— Я ничего не нашла, ничего нет. Я даже не одного люка не нашла, как они заходили и выходили не пойму?
— Да никак, на корабле не было ни экипажа, ни десанта, по большому счету весь корабль это не корабль, а один большой робот, приспособленный для космических путешествий и нашпигованный разнообразным оружием.
— И что, мы внутрь попасть не сможем?
— Ну, почему же? — Я вытащил из-за пояса резонатор, — попасть-то попадем, только корабль будет уже не такой целый, как сейчас. Идем, я нашел одно подходящее место для проникновения внутрь.
К нему пришлось тащиться на нос корабля, зато разрушать для проникновения внутрь, придется не так много.
— Ого! Какого же они были размера?
Я согласно кивнул головой:
— С половину твоего корабля каждая, наверное, не слабые хреновины.
Я раскинул руки в стороны, но так и не достал до краев торпедной шахты.
— Каждая торпеда метра два в диаметре была и длиной метров десять, такой хреновиной любой линкор насквозь можно продырявить.
Я еще раз оценивающе осмотрел откинутую массивную круглую задвижку и темный тоннель шахты:
— Прям натуральный метрополитен, и заслонка какой не в каждом денежном хранилище увидеть можно, — выдал я свое впечатление.
— Ага, и ракет использовано только две, смотри, еще восемь шахт закрытые. Если там остались ракеты, то каждая минимум сто тысяч стоит. Не понимаю, почему это место еще не разграбили? Тут за день можно было бы миллионером стать. Да и корабль этот здесь не один, их же тысячи, тут просто настоящее Эльдорадо.
— Может из-за них, — я ткнул пальцем в защитную платформу, зависшую в сотне километров от нас, — они чуть что сразу шмаляют на поражение. Похоже те обломки вокруг доминаторских кораблей — это останки тех бедолаг, что нарвались на это Эльдорадо и не успевших умотать обратно. Хорошо еще, что мы сами без бублика слишком мелкие для них цели, а то давно превратились бы нас в пару пучков света и пепел.
— Пошли отсюда от греха подальше! — Дернула меня за рукав Ария, забираясь в темное жерло торпедного отсека, — заберем топливо и попробуем смотаться отсюда.
Я прошел вперед, высвечивая фонариками путь, но дорога наша оказалась не долгой. Пятнадцать шагов, и мы уткнулись в массивную стальную задвижку. Я активировал умение бог машин, просветив находящуюся перед нами преграду, отметил место, где находился затвор, жестом приказал отойти Арии подальше, ткнул активированным резонатором в отмеченное место. Помня, что быстрое разрушение часто приводит к взрывам, использовал лишь десять процентов мощности, раз за разом активируя слабо гудящий прибор. На пятой попытке изнутри металла послышался многообещающий хруст, а еще через десяток, запирающий задвижку механизм рассыпался серым песком. Использовав «Силача», навалился на массивную задвижку, и та неожиданно легко подалась, откидываясь в сторону и открывая нам путь внутрь корабля. Выставив перед собой заряженный резонатор, направил лучи фонарей в темную глубину и слегка пошатнулся от визуального удара по мозжечку: внутри корабль оказался еще необычнее, чем снаружи. Создавалось впечатление, что кто-то выжал белье, а я был мелкой блохой застрявший внутри этого процесса. Идущий вглубь коридор был сильно перекручен, а большую часть его свободного пространства пронзали перевитые клубки труб и изогнутых балок. И это месиво перевитого метала не было полностью безжизненным. Стоило нам с Арией хватаясь за вьющиеся трубы, пробраться на пару шагов внутрь, как вдали что-то ожило, закряхтело, заскрипело, и сгусток тьмы, мечась из стороны в сторону потек в нашу сторону. Миг и темноту осветили два горящих бурыми угольками глаза.
— Сука, твою мать! — Я вжался в стену, закрывая спиной девушку и выставляя перед собой гудящий резонатор.
— Свинота долбанная! — Из-под моей подмышки высунулась рука с бластером и тусклый луч выстрела разрезал подступающую темноту.
За первым выстрелом последовал еще и еще один. Многочисленные вспышки осветили железную коробку, испещренную подпалинами от попаданий, которая, тихо поскрипывая, ехала по одной из труб, используя ее в виде монорельса. Два красных диода, закрепленных на ее передней части пускали короткие лучи, подсвечивая ими разнообразные узлы и агрегаты. Один из них остановился на разрушенной заслонке, коробка радостно взвизгнула электродвигателем и устремилась к обнаруженной поломке. На нас коробка не обратила никакого внимания, прилипла к поврежденному месту, сверкнула дугами сварки и с головой ушла в ремонт.
— Ну и ладно, хрен с тобой, — я отрубил резонатор, и махнул Арии рукой, пошли, мол, не будем тут мешать.
Дальнейшее продвижение походило больше на путешествие по внутренностям какого-то гиганта. «Пищевод» сворачивал и изгибался по не понятным мне правилам, иногда суживаясь так, что вперед нам приходилось продвигаться ползком, но, слава богам, никаких внутренних перегородок внутри корабля не было и нам не приходилось каждые два шага пробиваться сквозь них, для достижения нашей цели.
От главного коридора, хотя я с трудом мог назвать этот кривой штопор коридором, отходило множество штолен, отнорков, комнат и просто щелей, не понятно, для чего предназначенных. В паре комнат мы нашли склады боезапаса, состоящих из ракет, двухсотого калибра, в третьей обнаружили три глазастых ящика, точь-в-точь похожих на тот, что приехал ремонтировать засов на торпедном аппарате. Я раскурочил один из них и обнаружил то, на что надеялся: самозатвердевающая замазка для закрывания небольших пробоин в корпусе и аргон для сварки нам был без надобности, но маленький баллончик с кислородом, не знамо для каких целей прикрепленный рядом с баллоном аргона был извлечен из агрегата с величайшей осторожностью и запихан в один из карманов на скафандре Арии. Больше задерживаться там мы не стали, вернувшись в основной штрек, и устремившись к главной цели нашего путешествия.
— Господи, это же Вертикс!
Ария повела лучом фонарика в один из отнорков, отпочковывающихся от основного пищевода и там превращающуюся в обширную комнату, из одной из стен которой торчал объемный уродливый нарост. Ария, как сомнамбула свернула в ту сторону, потянув меня за собой.
— Нет! Еще один, и еще! Охренеть просто…
— Это что?
Мы стояли в обширной комнате будто паутиной, завешанной связками электрических кабелей, идущих к трем аналогичным агрегатам, размер у них был разный, но выглядели они клонами друг друга.
— Твою мать, они еще и с модификаторами! Смотри, это на дальность выстрела, а это на силу повреждений! Крутотень!
— Так что это?
— Ты же рейнджер в тринадцатом поколении, как ты можешь не знать?
— Я знаю… только у меня с памятью небольшие проблемы. Рассказывай.
— Легендарное оружие, такое только на нескольких крейсерах стоит, производили исключительно доминаторы, имеет систему свой-чужой, и атакует сразу всех врагов в радиусе действия. У нас до сих пор такого нет, максимум поражают одновременно три цели, а тут все, хоть тысяча.
— Это круто, только тут каждый агрегат больше твоего бублика размером, так что его туда не установить.
— Давай угоним этот корабль! Защитим твоей сферой и угоним. Да представь просто если на нем к большому клану прилететь, нам не меньше двадцати миллионов заплатят, этих деньжищ на всю жизнь хватит!
— Ха, да за моего Шкипера уже миллиард дают, да и как его украсть? Конечно, судя по ремонтным роботам он не совсем мертв, но как получить доступ к его управлению?
— Миллиард… — больше выдохнула, чем произнесла Ария, но быстро опомнилась, — его все равно здесь твоего Шкипера нет, а этот корабль есть.
— Диаметр нашего защитного поля десять метров, мы еще не успеем развести пары и сдвинуться с места, как нам отстрелят все, что будет выступать за пределы этого шара, а это процентов девяносто пять от этого корабля.
— Ты прав… — выдохнула Ария, — эх, мечты, мечты. Ладно, пошли скорее, кислород уже почти закончился.
Темнота, прорезаемая лишь парой лучей фонариков, непривычные силуэты оборудования, паутины проводов и переплетенья труб и рельс для ремонтных роботов мне стали уже порядком надоедать, когда они уткнулись в тупик. Двигательный отсек явно оделили от остального корабля, но топливные баки должны же быть где-то здесь.
Ария, пробралась вслед за мной и, тяжело дыша, подплыла к вмурованному в стену цилиндру:
— Свинота… свинота гребаная…
— Что с тобой? Что не так?
— Воздух… осталось на пять минут… надо возвращаться…
— Подожди, а как же топливо?
— Ты что, не видишь? — Девушка злобно ударила кулачком по цилиндру, — это ядерный реактор…
И действительно, среди множества неизвестных мне знаков, которыми был испещрён бак, выделялся один, используемый с незапамятных времен, как знак, обозначающий радиацию.
— Так что, это топливо тебе не подходит?
— Знаешь, Бро, ты иногда такой тупой… хочется тебя пристрелить… из жалости…
— Ладно, я все понял, возвращаемся на Бублик, оставлю тебя там, а сам слетаю к кораблю поменьше, вряд ли на них тоже стоят ядерные установки.
Ария только безвольно махнула рукой и оттолкнувшись от стены унеслась к щели, из которой мы появились здесь с минуту назад. После чего началась долгая дорога назад.
Девушка с каждым пройденным метром двигалась все медленнее и медленнее, пока, уткнувшись в очередное переплетение труб, совсем не замерла. Я в это время двигался сзади и место оказалось таким узким, что я никак не мог оползти ее, пришлось толкать девушку уперевшись плечами в ее ноги, но это не помогло: ее ноги безвольно сгибались, а безвольное тело то и дело отклонялось в сторону, упираясь в многочисленные выступы стен, запутываясь в связках проводов и переплетение труб.
— Твою мать!
Пришлось хватать ее за ноги и тащить ее за собой назад, в расширение коридора, по которому мы проползли минуту назад.
Свет моего фонарика ударил в стекло шлема Арии высвечивая ее побледневшее лицо и закатившиеся глаза.
— Черт, черт, черт! — Сердце резанула неприятная боль.
Пусть мы знакомы не давно, и первая встреча была так себе, но вроде у нас все начало налаживаться, да к тому же это был вообще единственный живой человек в этой бескрайней равнодушной вселенной, с которым можно было общаться в живую. Человек теплый и мягкий, в отличие от миллиардов километров холодного и безжизненного пространства вокруг нас.
— Не переживай, я не дам тебе умереть… — зло пробормотал я, выдирая из стены тонкий кабель и быстро привязывая болтающиеся руки девушки к телу. После этого осталось засунуть свои ступни ей в подмышки, и теперь, работая паровозиком в этом небольшом поезде, можно двигать вперед. Вернее назад. До Бублика она точно не дотянет, надо хотя бы добраться до комнаты, где ремонтные дроиды располагаются. Только бы успеть туда, только бы успеть… успеть… успеть…
Я, шустро перебирая руками понесся вперед, выбирая как можно более открытые пространства, ибо не смотря на привязанные руки, и мой и ее скафандры так и норовили зацепиться за самую даже минимальную преграду и приходилось останавливаться, теряя на освобождение драгоценные секунды. Рывок, рывок, еще рывок. Вот оружейная с вмонтированными в нее Вертиксами, следующее ответвление наша цель. Я перехватил Арию руками, втискиваясь в узкое помещение. Только в этот раз наше присутствие не прошло не замеченным: один из ремонтных роботов, видимо, не слишком довольный судьбой постигшей его собрата, злобно сверкнул на меня алыми буркалами камер и разродился пятком гибких конечностей, заканчивающихся различным инструментарием, начиная от бешено крутящейся циркулярной пилы, до торчащего в мою сторону сварного электрода. Не знаю, как он намеревался его использовать, разве насадить меня на него, как на шампур и зажарить электросваркой… Я не стал проверять это, не стал даже останавливаться, зло ткнул резонатором взбунтовавшейся железяке в мозг и дождавшись громкого хруста, подошел ближе, пинком открывая дверцу, за которой хранились разнообразные расходники. Баллон с кислородом есть, но лишним еще один не будет, но главное не это: гель для заделки мелких пробоин, вот что сейчас нужно, а еще… Я бросил еще один взгляд на начавшее синеть лицо Арии, выругался и ткнул резонатором в жгут проводов на стене. Несколько из них шли внутри гофрированного шланга и отрубленные со второй стороны, были выдернуты из него, разлетаясь во все стороны. Теперь у меня было все, что нужно: кислород, шланг, герметик, было все кроме ножа. Обыкновенный нож или хотя бы острая железка, способная его заменить. Но нет. Тогда придется обойтись тем, что есть: я выхватил из кобуры Арии ее бластер и прижал его к скафандру в месте между ее грудью и животом. Грудь у девушки была впечатляющих размеров, живот же наоборот, втянутый. Там, в этом месте скафандр всего меньше должен был прилегать к телу девушки. Еще один быстрый взгляд на лицо девушки:
— К черту сомнения…
Выстрел! Яркая вспышка. Заряд, пущенный по касательной, пробил скафандр прошел вдоль тела и вышел, в двадцати сантиметрах от входа, обуглив плотную ткань скафандра. Наверняка обожгло и девушку, но это сейчас наименьшая из проблем. И так практически лишенный кислорода воздух вырвался из отверстий в пробитом скафандре, на лету превращаясь в крупинки льда. Теперь все надо сделать быстро: шланг, с насаженным на него баллоном кислорода пропихнуть в одно из отверстий, затем их залить восстанавливающим гелем, включить подачу кислорода. Баллон зашипел, гель, закрывающий отверстия, вспенился на глазах застывая и превращаясь в трудно разрушающийся полимер. Зато кислород через импровизированную трубку продолжал, шипя поступать внутрь скафандра, а лицо девушки стало терять синюшный оттенок.
— Фу-ф-ф, кажется, успел.
Я устало вытер рукавом силовое поле шлема и тихо чертыхнувшись, поднял девушку на руки, вновь выбираясь в спиралевидный коридор. Еще пять минут, и мы вновь оказались в начальном пункте нашего путешествия по этому чертову кораблю:
— Гребаные роботы, — тихо выругался я, глядя на восстановленную задвижку, но выругался я беззлобно — лицо Арии порозовело, она дышала все ровнее, и у нее в карманах пораспихано еще три баллончика с кислородом, а остальные неприятности меня касались очень мало. В очередной раз разрушив заслонку, мы оказались снаружи гигантского корабля, а еще через пять минут запихивались в уже ставший родным бублик. И стоило нам оказаться внутри него, как глаза девушки открылись.
— С добрым утром, — кивнул я ей, — кислород у тебя в карманах, полежи здесь, отдохни, я скоро вернусь. Если вдруг начнется какой-нибудь кипеж, врубай защитное поле. Ясно?
— Ага, но, прежде чем уходить, может развяжешь меня, извращенец? Или ты, проказник, что-то интересное задумал, пока я в отключке валялась?