Терракотовая армия. Армия, Цинь Шихуанди, первого императора Китая, целью которой была защита императора в его загробной жизни. Тысячи и тысячи скульптур — это ничто, по сравнению с Хранилищем, где практически в полной темноте, заключенные в стазисное поле, стоят сотни миллионов детей. Миллионы и миллионы детей стоят словно терракотовая армия и я один из них. Мы живы и не живы одновременно, недвижны, но нам снятся сны. Сны о том, что происходит там, на поверхности нашей планеты. Где бушуют радиоактивные бури, где потопы за неделю сменяются засухами, где случаются прорывы из параллельных вселенных и происходят разрывы временного континуума. Где пришельцы в болотах у истоков Амазонки пытаются возродить свою богиню — матку, дающую жизнь всей их колонии. Где все, кто старше четырнадцати лет участвуют в Игре. Вернее, те из них, кто не превратился в лишенных разума зомби, в жаждущих крови вампиров или вообще в неописуемых никакими словами чудовищ. И люди проигрывают, проигрывают медленно, но неуклонно. Но надежда не умерла. Появившаяся будто из не откуда небольшая группа настоящих бойцов, вокруг которых сплотилось выжившее человечество, ведущее бой за свое существование. И неизвестно, что страшнее, биться там, наверху, или ждать здесь в ледяной бесконечности.
А мы стоим и видим сны, страдая от неутолимой жажды, голода и не имея возможности помочь своим собратьям в их борьбе. Мы ждем и видим сны. Мы ждем победы. Мы ждем свободы. Мы ждем возможности выйти из заточения и вновь восстановить наш дом. Ждем и страдаем…
Жажда. Бесконечная жажда.
— Хозяин, очнись, мы прибыли. Хозяин!
Я частично выплыл из небытия, все так же четко ощущая себя стоящим в плотных рядах других детей, где мы ждали… чего? Освобождения? Да, именно так. И это точно воспоминания о моей прошлой жизни. Жуткие воспоминания, но, судя по всему, мы дождались.
— Хозяин, мы прибыли. Планета с подходящей атмосферой. Там вдоволь воды и подходящей вам еды. И население хоть слегка диковатое, но относящееся к звездным пришельцам, как к божествам.
— Хо… — проскрипел я, — хорошо, мне это нравится. Затарюсь необходимым и назад.
— Не спешите, хозяин, — мы добыли необходимые элементы для первой стадии восстановления. Мне необходимо двадцать четыре часа для этого. Вам в это время нельзя находится внутри меня.
— Зву… звучит, как-то двусмысленно. Я понял, только высади меня поближе к цивилизации.
— Конечно. Только вам необходимо оставить здесь свой скафандр.
— Чё?
— Я несколько раз говорил, что репликатор с преобразователем не функционируют. Мне придется сопрягать собственный генератор атмосферы с регенератором костюма для того, чтобы усилить функцию преобразования.
— Черт, но я же там совершенно голый.
— Ничего, местное население тоже носит не шибко много одежды. Я же говорил — дикари.
— Да твою же… херня какая-то…
— Ну, если не желаешь идти этим путем, можем вернуться к плану Б, будешь пить свою мочу, пока я ищу другую более безлюдную планету.
— Спускайся, хрен с ним, переживу как-нибудь.
Планета, возникшая перед нами, было прекрасна, так как по большей части была покрыта водой.
— Вода…
Но здесь была не только вода, суша здесь имелась тоже, и мы сейчас быстро спускались к ней. Пронеслись над горными кряжами и на несколько мгновений зависли над обширной равниной, окруженной со всех сторон укрытыми снежными шапками горным массивом. Большая часть долины заросла пышными деревьями, питаемыми множеством ручьев и речушек, хрустальными водопадами срывающихся вниз с горных круч. Но самое интересное я увидел в центре долины — это были пирамиды. Одна гигантская и четыре поменьше, по углам от нее. А вокруг них раскинулся каменный город. И все это приставало в невероятном, сюрреалистичном свете, так как половину неба закрывал спутник планеты, бросающий на все окружающее нереальные огненные блики.
Шкипер направил свой полет прямо к вершине большой пирамиды, и я только тут понял, насколько она огромная. Крошечная площадка на ее верхушке оказалась, совсем не крошечной: там спокойно могли бы приземлиться четыре корабля таких как наш. Но мы туда приземляться не стали. Оказалось, что это крыша, водруженная на наклонённые колоны, под которой располагалась открытая площадка, которая мне понравилась гораздо больше, чем голая каменная крыша. Скульптуры прекрасных обнаженных дев, зелень, напоминающая разлапистые пальмы, в расписных горшках, бассейн… и никого. Хотя нет. Была еще одна скульптура, просто я ее не заметил, так как она пряталась за спинкой каменного трона.
— Я провел спектральный анализ, ничего потенциально опасного здесь нет. Но там, на том возвышении есть кусок необходимого нам вещества. Оно понадобится во второй фазе моей реконструкции.
— Что еще за кусок вещества?
Аурум или золото — единственный металл, который в чистом виде имеет ярко-желтый цвет. Оно очень тяжелое, обладает хорошим блеском, который при полировке усиливается.
— Ну, у тебя, конечно, и описания, если бы я не знал, что такое золото, нипочем бы от серы не отличил. Щит, пошли, глянем, что там за кусок на возвышении, но сначала… Я с трудом добрел до края бассейна, рухнул на край, опуская голову в воду, делая огромные глотки, давясь, но все так же продолжая пить.
— Твою ж мать! Хорошо-то как! — Наконец, вынырнул на поверхность я, — ох ты ж!
Я обернулся и уставился в недобро сощуренные глаза здоровенного мужика, облаченного, а допотопный скафандр. Видать тоже не местный, космический рейнджер какой-то.
— Мужик, у тебя не здоровый цвет лица, какой-то, ты, случайно, загадочную луатанцию не подхватил? Или у тебя просто желтуха?
Сидящий на троне мужик моей шутки не оценил, ничего не ответив, все так же продолжая буравить меня взглядом и поблескивать желтыми бликами в лучах восходящего солнца.
— Так вот про какой кусок золотого вещества говорил этот недоделанный суицидник.
Я еще раз окинул скульптуру взглядом — ничего не изменилось, кусок золота отлитого в форме облаченного в скафандр рейнджера, положившего руки на подлокотники каменного трона, в которых был зажат не слабый бластер и какой-то короткий жезл. Видимо, сюда попал кто-то из космических рейнджеров, и местные приняли его за бога, отлив его фигуру в золоте.
— Я засек поднимающихся сюда живых существ, — донесся до меня голос Шкипера, — вам бы подготовится к встрече, но прежде доставьте ко мне золото.
— Ладно, Щит, давай, хватай этого местного божка, будем устраивать здесь религиозный переворот.
Роботу, не смотря на высоченные потолки, пришлось слегка пригнуться, чтобы протиснуться на эту крытую террасу. Здоровенные лапищи сомкнулись на сидящей скульптуре, легко поднимая его с трона и отволакивая в сторону корабля. Странно, такого размера скульптура должна весить тонны две. Или мой Защитник окончательно вошел в полную силу или скульптура полая. Впрочем, это не важно. Сюда посетители идут, надо хоть как-то подготовиться к встрече. Хоть какой-нибудь кусок ткани найти, прикрыть овеваемые всеми ветрами чресла.
От этих мыслей меня отвлек порыв ветра от взлетающего корабля.
— Вернусь через двадцать четыре часа, — донеслось до меня сообщение от Шкипера и корабль исчез в пламенеющих небесах.
Защитник вернулся ко мне, ни с того ни с сего направляя пулемет в дальний конец террасы и начиная раскручивать стволы.
— Э, э! Ты чего! Стоп! Здесь врагов нет! Стрелять будешь только по моей команде! И это, называй меня при них Повелитель. Ясно?
— Принял, — кивнул Защитник, застывая недвижно рядом со мной.
Гул пулемета затих и сразу стали слышны взволнованные голоса исходящие с той стороны, куда указывали стволы пулемета.
— Вот черт! Не успеваю! Ладно и так сойдет…
Через минуту два десятка жрецов выбрались на террасу и в благоговении замерли, глядя на восседавшего на троне ожившего бога и застывшего рядом робота. Я скосил глаза на бластер в своей руке и внутренне поморщился: дамский сверчок выглядел совсем не так внушительно, как бластер предыдущего бога. Ладно, успокоил я сам себя, зато у меня жезл гораздо больше…
Впрочем, пришедшим все равно было и на бластер, и на жезл, они застыли не в силах пошевелиться. Они все были в очень хорошей форме, но все же подъем на километровую высоту не прошел даром, и мне было приятно посмотреть на их бурно вздымающиеся груди. Вид мне настолько понравился, что я решил повернуть в их сторону голову, чтобы осмотреть их получше. Защитник повторил мое движение и девушки-жрицы дружно повалились на колени. Не знаю, чей вид внушил им этот страх, но их новая поза пришлась мне по душе. Так открывался еще лучший вид на их декольте, а в большинстве случаев там очень даже было на что посмотреть.
Однако же молчание затягивалось. Я не знал, как выйти из образа ожившего бога, а жрицы не смели поднять глаз от пола. Выручил, как не странно робот:
— Уничтожить их? — Проскрипел он, глядя на меня, и вгоняя жриц в крупную дрожь.
— Пока не стоит, генерал, — восстановил я его в звании, и накинув еще пару сверху, — подойдите, слуги мои.
Слава богам, жрицы поняли, что последнее мое изречение относилось к ним. Боязливо оторвав лица от пола, вскочили на ноги, торопливо семеня в мою сторону.
— Повелевай, Светоносный, — опять склонившись произнесла главная жрица, остановившись на почтительном расстоянии от трона.
О, как! Светоносный — мне нравится. Однако, надо что-то говорить, вот только что?
— Я спустился сюда из своих золотых чертогов, дабы вы могли меня лицезреть во плоти, и чтобы предупредить вас о возможном конце света. Боги из других миров вторглись к нам, желая уничтожить наш мир и мне, для противостояния им, необходимо напитаться энергией ваших молитв.
— О, Светоносный, что нам нужно сделать?
А вот это правильный вопрос. Наконец-то.
— Первым делом организуйте общий молебен, за мою победу над демонами тьмы, затем омовение мне и моему слуге. Вина, пищи и вашей ласки для моего смертного тела.
То ли отсутствующая на мне одежда подвела их к правильной мысли, то ли они были от природы сообразительны, то ли и предыдущим рейнджерам, проводящих долгие недели в поясе астероидов в гордом одиночестве, было нужно от жриц только одно, но те поняли все правильно.
Цветастые одежды сползли с них, будто обладали собственной жизнью, заставив меня счастливо выдохнуть. Правда потом пришлось опять напустить на себя строгий вид, отложить в сторону вдруг ставшие лишними предметы в моих руках и спуститься со своего постамента. Что делать дальше я не знал, но мне повезло — девушки все дальнейшее взяли в свои нежные умелые руки. Подхватив меня под локотки, отвели к бассейну. Вода мне показалась там прохладноватой, но очень скоро все это было исправлено. Стоящие вокруг бассейна скульптуры излили на воду потоки искрящегося света, практически мгновенно подняв ее до нужной температуры. Главная жрица повела над водой рукой и небольшую часть ее моментально стянуло не тающим льдом.
Я только мысленно поцокал: ничего себе технологии, не такие они и дикие, как говорил Шкип.
На ледяной столик тут же были выставлены кувшины с вином, тарелки с фруктами, сладостями и орехами. Что-то похожее на томленый рис с кореньями и сухофруктами, плошки с густыми соусами. Мяса было не видно, и я не решился о нем спросить. Может их Светоносный веган и мой вопрос может привести жриц к ненужной мысли, что перед ними самозванец, которого надо гнать с вершины их храма ссаными вениками. А я был к этому совсем не готов, после того, что выпало на мою долю в последнее время, отдохнуть денечек средь благожелательно настроенных молоденьких девушек было бы очень хорошо. Девушки были со мной совершенно согласны, вылив в воду благоухающей жидкости, а в меня бокал сладкого вина, рухнувшего мне в пустой желудок расплавленной лавой и ударившего оттуда по голове прямым джебом. Надо хоть что-то съесть, а то до десерта я не усижу. Будто прочитав мои мысли главная жрица слепила небольшой шарик риса, обмакнула в сладко-ореховый соус и дождавшись легкого кивка, вложила мне его в рот. Одновременно с этим еще три девушки скрылись под водой, омывая мое тело умелыми и настойчивыми ручками. Вот это житуха! Пожалуй, здесь можно остаться и на подольше, незачем так торопиться возвращаться в тот наполненный болью и отчаянием мир. Я оглянулся моего Защитника тоже не оставили без внимания. Тот уселся в позу лотоса, и теперь обнаженные девушки скользили по его телу, протирая многолетнюю пыль и грязь, параллельно умасливая благовониями. У меня, наверное, будет единственный в галактике боевой робот, пахнущий лавандой и мятой.
— Светоносный, позволено ли будет мне…
Жрица скользнула робким взглядом по моему телу, и я благодушно кивнул: кто я такой, чтобы отказывать в такой малости столь гостеприимным хозяевам?
Прикосновение жрицы к моему телу меня удивило своей неожиданностью, раньше меня трогали и грубо, и нежно, и с вожделением, и лаская, обдирая шкуру и оставляя синяки, было разное, но ни разу ко мне не прикасались, как к тончайшей хрустальной вазе, столь бережно и неверяще, что у меня мурашки по коже побежали. Похоже, в отличие от некоторых богослужителей, эта абсолютно искреннее и безраздельно верила в мою божественную сущность. И прикоснуться к ожившему богу это ее мечта и предназначение. Вот черт, а я у них золотого божка украл. Нехорошо получилось. Надо хоть сейчас не подкачать. Хотя от этого прикосновения даже желание как-то пропало. И, похоже, для жрицы тоже никакого эротического подтекста не существовало, хотя она, прикрыв глаза, прижалась к моему дружку щекой и замерла на миг, будто прислушиваясь к чему-то только одной ей слышимому, прикасаясь к нему самыми кончиками пальцев так же, как и в первый раз. Я не стал ничего говорить ей, но и она сама очень скоро отмерла, и не открывая глаз, так же бережно обхватила губами и едва-едва прикасаясь к коже скользнула вниз сразу до самого конца. Задержалась на несколько мгновений, согревая его своим внутренним жаром, потом так же едва касаясь скользнула назад. Охватила все полностью ладошками, уже даже не как хрустальную вазу, а как невесомую былинку, заскользила опять, касаясь губами кожи невесомо будто крылышками бабочки, но при этом на ощущениях это сказывалось только положительно. Я, неспешно прихлебывая вино из кубка, несколько завороженно наблюдая за жрицей, ощущая, что скоро у меня во всем теле не останется крови, которая сейчас вся стремилась уйти к нижней чакре. Возбуждение было просто невероятным и действия девушки вызвали у меня чувство глубокого удовлетворения. Очень глубокого. Ничего себе… сколько же времени у меня не было женщины? Или дело не в этом, а в светящихся ладонях жрицы? И, кажется, все ее тело едва видимо начало светиться изнутри?
При первой встрече я ошибся — это у них не техника высокоразвитая, а настоящая магия. Мне, всю жизнь живущему в технократическом обществе и всю жизнь летающему меж звезд — это было жуть как удивительно, но, как ни странно, разожгло во мне чувство ностальгии, будто я когда-то владел магией, разрушительной и безжалостной, но безвозвратно ее утратил. Может я действительно был богом, но утерял свои силы и память… Когда? Из-за чего?
Раздражение на собственное бессилие накатило на меня новой волной, но жрица, видимо отлично почувствовала изменение моего настроения, резко ускорила свои движения, засветилась уже вся, глядя на меня пылающим взглядом.
Я глухо зарычал, хватая ее за затылок прижимая ее голову к себе и несколькими рывками заканчивая начатое, глядя в благоговейные глаза девушки. Как ни странно, окончание не принесло желанной разрядки: воспоминание о том, чего я лишился и этот взгляд наделенной магией жрицы всколыхнули в моей душе нехорошую бурю. Я жестом указал на край бассейна, ставя ее там на четвереньки, зашел грубо и жестко, мстя за свое бессилие. Остальные девушки застыли, не зная, что делать, глядя на меня испуганными глазами. Чего это они? Думают, что я их сожру всех? Может быть. Выглядели большинство просто потрясающе и я, по меньшей мере, от многих из них с удовольствием откусил бы по кусочку. Особенно от той парочки, отличающихся от остальных стройняшек повышенной пышностью форм.
Главная жрица опять начала матово светиться, своей магией кратно усиливая мои ощущения. Громкие хлопки по бедрам слились с моим рокочущим рыком, руки впились в смуглые бедра, прижимая девушку все плотнее к себе, выплескивая свою злость и раздражение.
Жрица обессилено опустилась па пол, но почти сразу взяла себя в руки, поднимаясь на колени и склоняя голову:
— О, благодарю тебя, Светоносный, за этот драгоценный дар, я не смела о таком и мечтать.
Ну, что ты будешь делать? Вот как на такую злиться?
Да никак. Все отрицательные эмоции ушли. Осталась только бесконечная усталость. А на счет даров… я не прочь раздать еще пару таких подарочков, я человек не жадный, можно даже сказать щедрый.
Я огляделся с удивлением обнаруживая совсем рядом кровать, по размерам схожую с небольшим космопортом. Подал руку главной жрице. Не стоило ее обижать, тем более мне очень нравятся ее волшебные ручки. Кивнул паре замеченных ранее пышек и побрел к кровати.
Главная жрица подняла вверх руку, и крыша над нами треснула из угла в угол и начала подниматься гигантскими треугольниками вверх открывая обзор на раскинувшиеся над нами небеса. И стоило мне рухнуть на кровать, как я смог по достоинству оценить открывшийся вид. Летел я сюда сильно в сумеречном состоянии и кроме как на раскинувшуюся внизу воду мало на что смотрел, а зря, небеса здесь были гораздо интереснее, чем земля. Небо переливалось золотыми всполохами и по ним мчались десятки небольших лун. Еще одна луна, окутанная широкими кольцами, закрывала чуть ли не треть неба, медленно ползла к встающему солнцу. Еще одна луна красного цвета, ползла по небесам в противоположную от всех других сторону, добавляя этому гармоничному хороводу нотку первозданного хаоса.
— Восхождение Кровавой луны, — пробормотал я. Что это? Что это изречение значит? Откуда оно у меня в голове? И кто я? Что за магия, которой я когда-то владел? Где мой дом?
Я потряс головой подзывая к себе девушек. Одну посадил в голове, заставив склониться, прикрывая мне глаза грудью, вторая уместила свои прохладные сиськи у меня на ногах, сменив на этом ответственном посту главную жрицу. Её же я положил под правую руку, водрузив той свою ладонь меж слегка раздвинутых ножек. Не знаю откуда, но я точно знал, что такой способ самый лучший, чтобы подумать. А мне необходимо серьезно подумать… подумать… думать…