Мир Печатей. Аристократ по обмену (СИ)

Глава 36 Кровь эльфов. Часть 1

Стоит ли говорить, что после такого неучтивого отношения к хозяину дома, спальню нам не выделили? Вместо этого под конвоем двух конюхов (кстати, кто они на самом деле я так и не узнал), нас сослали в подвал. Как оказалось — там была целая одна камера для неугодных. Сейчас это были мы с Ормой. Зато хотя бы не разделили.

Камера освещалась единственным чадящим факелом на стене. Насколько его хватит — я старался не думать. Высоко-высоко, под потолком, виднелась решётка вентиляции. Я старался думать о том, что солнечные лучи, когда они появятся, смогут пробраться к нам через неё. А ещё сожгут восставших из могил трупиков. И всё как-нибудь образуется. Здесь, под землёй, не слышно было их хрипов и чавканья. И трупная вонь сюда не долетала.

Оказавшись подальше от мертвяков, рабыня постепенно начала приходить в себя. По крайней мере, она начала говорить. Ну, как говорить. Ругаться на своём-родном. Я лишь усмехнулся и не стал отвлекать её от этого важного занятия. Всё-таки каждый приходит в себя, как может. Что же до меня — я был в каком-то отупении. Или оцепенении. Нужно было что-то решать. Придумывать. Предпринимать. Но я всё никак не мог нащупать в себе этот самый переключатель. Чтобы встрепенуться и пойти раскидывать врагов направо и налево. Собственно, а что я мог против толпы зомби, чокнутого эльфа и придурочной тёмной магички?

— Призвать на их голову кары земные! — ответила мне Орма. Я, по привычке, произнёс вопрос самому себе вслух.

— Кары? Единственное, что я могу призвать, как оказалось — жителя Великой Пустыни. Сумасшедшего. На всю голову.

— Кого ты можешь призвать?

Судя по округлившимся глазам Ормы, я сказал что-то из категории «из ряда вон».

— Ну… Пустынника. Ты же знаешь, что она обитаема?

— Знать-то знаю, — ошарашенно ответила девушка. — Но чтобы видеть вживую… Мне казалось, что все это сказки!

— И-ха-ха-ха-ха! — раздался в моей голове голос Скартана. Да уж. Сказочка он та ещё.

Я покачал головой:

— Нет, Орма. Они действительно там живут. И им там не очень весело.

— Им?

— Пустынникам. Целый народ, который выселили со своей территории.

— Кто?

— Не знаю. Я не силен в истории этого мира. Возможно, эльфы? Или первыми поселенцами были орки? А, может быть, все пришли одновременно?

Орма не ответила. И надолго замолчала.

Собственно, в этой гнетущей тишине мы просидели до самого рассвета. Когда первый луч застенчиво, едва касаясь решётки, заглянул в нашу камеру, я готов был на стену лезть от неизвестности. Но, едва заметив свет, тут же подскочил.

— Орма! Рассвет!

— И? — непонимающе уставилась на меня рабыня.

— Трупы! Их должно сжечь!

— Что сжечь? — опять тупой, ничего не понимающий взгляд.

Я подавил волну раздражения и медленно, практически по слогам продекламировал:

— Утро крестьянам помогло, солнце трупы за полчаса сожгло.

— Это из предания? — чуть склонив набок голову, уточнила рабыня.

— Ну… практически, да. Так что солнце должно сжечь полчища мёртвых!

— Ну, скажем так, с полчищами ты загнул, — Орма поёрзала, принимая более удобное положение. — Несколько сотен — да. Честно, даже не знаю, на что рассчитывает Фиоре. Взять столицу парой сотней мертвяков? Серьёзно?

— А что, там каждый день видят восставших мёртвых? — настала моя очередь изумляться.

Думаю, у нас в столице толпа трупаков среди бела дня на Красной площади непременно внесла бы разнообразие в новостные ленты. Хотя… я задумался. Если столица Империи по размерам хотя бы вполовину похожа на нашу, парой сотен мертвяков действительно никого не удивишь. К моменту, когда должна будет начаться паника, армия уже все порешает и замнёт. Это, конечно, если армия тут хорошо обучена.

— Гомункулы в империи не редкость. А эти от гомункулов отличаются только тупостью. И близостью к могилам. Хотя на особо впечатлительных, как я, может быть и подействует. Но гвардейцы императора этого не допустят. Его личный полк размажет всех по стенам и развесит как гирлянды по сторожевым башням. Поэтому, не имея ничего, кроме толпы усопших, пусть дико голодных и тупых, идти на столицу — самоубийство.

Из коридора послышались редкие хлопки.

— Невероятная сообразительность! Какие умозаключения! Какой полет мысли! Кажется, я понимаю, чем вызван интерес Ставроса к тебе, дорогуша!

Не знаю, что меня поразило больше. Что Фиоре решил завалиться в нашу камеру. Или новость об интересе Ставроса, читай древнего эльфа, к рабыне-орке.

Орма подскочила и забилась в самый дальний угол камеры, с ненавистью глядя на Фиоре.

— Оставь лорда Ставроса в покое! Ты и огрызка ногтя его не стоишь!

— У-у-ух, какая экспрессия! А что же, Фио всё также грызёт ногти? Как мило… И это глава Великого Дома. Надежда и опора целой ветви эльфов.

Я переводил взгляд с рабыни на эльфа и обратно. И ни черта не понимал из их перепалки. Точнее, понимал, но то, что понимал — мне было непонятно. Когда мне надоело стоять истуканом, я решил-таки подать голос.

— И всё же, господин герцог. Моя очаровательная рабыня права. Зачем вам столица в заведомо проигрышных условиях? Вы же сами понимаете, что не возьмёте её при такой численности.

Фиоре подошёл ближе к решётке и покачал головой.

— Всё-таки твоя сообразительность мне померещилась. Но, так и быть, я приоткрою завесу тайны. Тем более, тебе в этом сценарии отведена одна из главных ролей.

Я напрягся. Мои надежды на то, что нас отпустят сразу, как я передам Печати, начинали неотвратимо рушиться.

— Видишь ли, мой несостоявшийся родственник. Дело состоит в том, что это вовсе и не я иду покорять столицу.

— А кто же? Сами по себе восставшие трупы?

— Нет, конечно, нет. Пара разорённых Отрёкшихся. Которые решили отомстить Империи за свою неудавшуюся судьбу.

— О, как интересно! — наигранно восторженно отозвался я. — А Дарэлла и, что самое главное, её дражайший супруг знают про это?

— Узнают, когда придёт время, — усмехнулся эльф.

— Восхитительно! — не скрывая иронии, усмехнулся теперь уже я.

— Вот именно. Но самое интересное кроется не в этом.

По его гаденькому тону я понял, что главная подлянка ещё впереди. И она не заставила себя ждать.

— Как верно заметила зелёная, — Фиоре указал тонким пальцем на Орму. — Наши восставшие действительно долгое время боялись солнечного света. Они вспыхивали, как хорошо промасленные факелы, стоило первому лучу показаться из-за горизонта.

В моей душе шевельнулась надежда. И тут же умерла, потому что герцог продолжил:

— Но благодаря усилиям моего талантливого ученика, Пауля Фиореса, мы решили эту небольшую, но досадную проблему. Пауль экспериментировал с гомункулами. Поэтому, когда я предложил ему направить все свои знания и талант на работу, так сказать, с единым целым, он согласился. И теперь солнечный свет не страшен нашей армии. Наоборот. Он её злит. Он её раздражает. Он её делает неуправляемой. Готовой сносить все на своём пути!

— А на пути её больше двух десятков деревень, — осипшим голосом прошептала Орма.

— Ай, умница, — расплылся в улыбке Фиоре. — Именно. До столицы девять дней пути. Мы будем идти ночами. Под покровом тьмы заходить в каждую деревню. Выедать жителей. Пополнять ряды нашей армии. И уходить, оставляя после себя лишь выжженную дотла пустыню.

— Пополнять? Выедать? — эхом повторил я.

— Именно. Наши солдаты, как бы это сказать…

— Заразны? — подсказал я подходящее слово.

— Да! Ты всё-таки не так туп, однозначно! Так вот, продолжим. Всего один укус заражает и забирает душу и тело жертвы. И тот после смерти становится одним из них. Разве это не прекрасно?

Тон Фиоре был полон искреннего восхищения. Мне же вмиг поплохело. Судя по судорожному вздоху за спиной — Орме тоже.

— Восхитительно, — стараясь побороть спазм, сжавший горло, отозвался я. — А какова моя роль во всем этом спектакле?

— О, самая интересная, поверь мне! Ты откроешь портал в Тёмный мир. И приведёшь сюда первородного демона!

— Предварительно повесив на него Печать подчиненца, не так ли?

— Именно так. Именно так, мой дорогой друг!

Фиоре расхохотался, развернулся на каблуках и пошёл прочь по коридору.

— Но где ты возьмёшь двойника? Для переноса тела необходим двойник! — крикнул я ему вслед.

— Тройник. В нашем случае — это тройник. Хотя миров бесконечное множество. Как и наших отражений в них, — чуть обернувшись, ответил герцог. — Но, я для себя нашёл того, кто разделяет мои устремления. А донорскую оболочку вы уже вызвали, мне даже напрягаться по этому поводу не пришлось.

— Донорскую обо… — не понял я.

— Ставрос. Ваш зелёный орк побежал прямо к нему. И уже к вечеру Ставрос непременно явится сюда в пылающем плаще на белом жеребце, овеянный славой. Так что мне остаётся дождаться заката. И да начнётся действо!

Шаги Фиоре ещё долго эхом отдавались у меня в ушах. Пока на смену не пришли всхлипы. Сначала один. Потом — парочка. Потом — целая череда. Я обернулся и понял, что это плакала Орма.

Я замер, не совсем понимая, что делать. Орма, то язвительная, то суровая, то вспыльчивая. Но всегда здравомыслящая. Сейчас сидела на полу в углу, обхватив колени, и рыдала навзрыд.

Я осторожно подошёл к девушке и присел рядом.

— Эй. Э-эй, ну ты его? Тёмного пластилина испугалась?

— Кого? — не оценила юмор та.

— Ну, кого там Фиоре призвать собрался на свою голову. Плюнь. Прорвёмся. И с мертвяками разберёмся. Все пройдёт. Все перемелется.

— Что перемелется⁈ — закричала та. — Ты слышал, что он сказал! Фиоре сильный маг! Он без Печатей огнём управляет. Это его древние эльфийские штучки. Чем ты его побеждать собрался? Ты едва-едва понял, что такое Печати вообще!

Я не стал спорить. Тут она была абсолютно права. Да и фехтовальщик был из меня так себе. По правде говоря, я понятия не имел, что делать. Если с Витором всё было более-менее понятно…

Стоп.

Витор.

Точнее — его Печать. Я же не просто какой-то там мастер-печатник. Я же научился кое-чему! И это кое-что уже срабатывало дважды! А это значит — не так уж все безнадёжно.

— Орма! Не реви! Я знаю, как выпутаться! — я положил руку на плечо девушки и несильно пожал. Та подняла на меня заплаканные глаза, в которых я увидел проблески надежды. Или это было отражение моих проблесков? Я не стал вдаваться в подробности. А потому лишь ободряюще улыбнулся.

— Правда? И как?

Я покачал головой.

— Здесь даже у стен есть уши. Поэтому все, что тебе остаётся — просто поверить мне на слово. И ждать.

— Ненавижу ждать!

— Полностью поддерживаю. Можешь ещё поспать. Ночь у тебя была без сна. Кормить нас вряд ли будут. Чего зря тратить нервы и силы?

Орма прищурилась. Видимо, взвешивала моё предложение. А после молча кивнула и улеглась прямо на пол. Через пару мгновений я услышал размеренное дыхание — орка отключилась. Я покачал головой, подобрал плащ, который она вернула мне едва мы оказались в камере, и поплотнее укрыл девушку. Сам же уселся около решётки и принялся перебирать в системе базу скиллов в надежде нарыть что-нибудь полезное.

Навык ручного управления режимом энергосбережения.

Дополнительная информация: режим энергосбережения позволяет сводить практически на нет потребление жизненно важных ресурсов, а также позволяет свести до минимума все естественные потребности организма.

Желаете активировать?

Желаю! В условиях заточения без еды, воды, отхожего места и возможности нормально выспаться — это просто дар небес. Хотя, наверняка, не без подвоха.

Я включил режим на максимум и тут же почувствовал, как замедляюсь. Сердце пропускает один удар за одним. Мысли превращаются в вязкую жвачку. Дыхание переходит в поверхностный режим.

Так. Ну ладно, сидеть и едва дышать не проблема. А вот голова мне нужна.

Я покрутил настройки. Одно, как обычно, тянуло за собой другое. Другое — третье. Нельзя было оставить одни мозги — необходимо увеличивать скорость передачи нервных импульсов. Ещё необходимо поддерживать кровеносное питание на нужном уровне. Ещё процессы отведения лишней жидкости из тканей. Ещё… Короче, пока я со всем этим разобрался — прошёл краткий курс анатомии человека. Который в школе беспощадно прогуливал. Зато следующие несколько часов провёл в относительном спокойствии. Орма спала тревожно. То и дело до меня доносились стоны и фразы на латыни. Но, несмотря на кошмары, она спала. Как я приказал, незаметно для неё же. Пусть отдыхает. Это лучшее, что можно сейчас сделать.

Время близилось к вечеру. Если верить теням, которые лениво переползали от одного угла комнаты к другому. Про нас, конечно же, никто не вспомнил. За весь день — ни крошечки. Ни капельки. Хотя мне в моем режиме было, в общем-то, неплохо. Главное — привыкнуть к мухам, которые внезапно стали напоминать реактивные истребители — и рёвом крыльев, и скоростью перемещения. В остальном же я довольно неплохо провёл эти часы за перерыванием базы. Но чего-то более-менее ценного, что могло бы помочь мне в схватке с Фиоре, я не нашёл.

Когда это занятие мне вконец надоело, я перешёл в обычный режим функционирования. Не без наслаждения почувствовал, как сердце забилось в прежнем ритме. Сделал глубокий вдох полной грудью и повернулся к Орме.

— Ох ты ж рваная матрёшка! — вырвалось у меня помимо воли.

— Кто? Мартышка? Матрышка? А кто это?

Это был Скартан. Как он тут появился — я понятия не имел. Точнее, имел, Конечно, но весьма отдалённо.

— Ты что тут делаешь? — отдышавшись, спросил я.

— За дружочком наблюдаю, — пожал плечами пустынник. Лицо его всё также было скрыто глубоким капюшоном. Но мне казалось, что он сейчас непременно ехидно улыбается.

— Подсматривать нехорошо! В детстве не научили? — пробормотал я в ответ.

Скартан лишь ехидно рассмеялся.

— Очень смешно! — снова раздражённо бросил я.

— А чего это дружочек такой весь без настроения? Кто малютку обидел?

Скартан выставил перед собой руки и принялся перебирать пальцами.

— Слушай, ты бываешь серьёзным хоть когда-нибудь? Тут мир на грани фола, а у тебя всё шуточки!

— Чего? — пальцы на миг замерли, а потом снова побежали барабанить друг друга.

Я вздохнул и потёр лоб.

— Короче. Один нехороший эльф решил призвать сюда какого-то демона и всех превратить в мертвецов.

— Людей? — уточнил пустынник.

— Ну… наверное, ещё орков. Может быть эльфов.

— А, так им и надо, подлым конкистадорам! — в голосе Скартана не было и доли обеспокоенности.

— Эм… Скартан, ты услышал, что я только что сказал? — на всякий случай уточнил я.

— Что остроухий решил уничтожить себе подобных, и-ха-ха-ха-ха!

— Нет! — вскрикнул я. — Что остроухий решил призвать сюда тварь из другого мира. А все истории с призывами, сколько я их смотрел, всегда выходят из-под контроля! И мир превращается в… В… Короче, миру конец приходит. Всему миру, ты слышишь? Включая Великую Пустыню.

— Всю?

— Абсолютно. Целиком и полностью. Со всеми жителями!

— Не верю! — после недолгого молчания изрёк пустынник.

Вот же ж Станиславский, ты погляди.

Я зашагал из стороны в сторону, пытаясь придумать наиболее убедительные доводы. И чувствовал, что вот ещё немного, и я непременно найду слова.

Но женский визг отвлёк меня.

— Орма, не ори! — приказал я, и девушка тут же замолчала. Но в глазах её я видел страх.

— Тише. Успокойся. Это Скартан.

— Ух ты ж лапушка, настоящая зелёная, — рассмеялся тот.

— Это… Это же…

— Да, это пустынник. Или как вы их там называете. Это мой знакомый. Так что всё в норме.

— Зачем он здесь? — Орма с недоверием смотрела на фигуру в балахоне.

— Хотел бы я знать, — пробормотал я, и Скартан снова рассмеялся.

— Вообще-то я исполнил твою просьбу, дружочек! — Скартан ткнул меня крючковатым пальцем в грудь, и я сморщился от боли.

— Я передал твоему лорду все, что ты просил и принёс послание в ответ.

Балахонщик принялся рыться в карманах. Потом хлопнул в ладоши и изрёк:

— Все понял. Буду.

— Чего? — не понял я.

— Чего, чего. Это ответ твоего лорда. Что непонятного?

— То есть, Ставрос едет сюда? Или в столицу? Он не сказал?

— Сказал, — ответил Скартан.

— И-и-и-и? — моё терпение медленно, но верно подходило к концу.

— Сказал, что выезжает.

— Да это я понял, куда выезжает-то?

— Я думаю, что сюда. Имение Фиоре лежит на пути в столицу, если не объезжать. Новая дорога лучше. Но эта короче. Думаю, Ставрос двинулся сюда, — тихим голосом разъяснила Орма.

Одной проблемой стало больше.

Сверху, возле решётки, послышалось какое-то движение. С потолка на голову посыпалась пыль. А после — раздалось голодное рычание. Видимо, кто-то распустил трупаков по двору шататься. Или у Дары возникли проблемы с контролем.

— А это что ещё за гомункул?

Скартан одним прыжком взвился под потолок, вцепился руками в решётку и прижался к ней капюшоном. Со стороны это выглядело странно. Но не более чем восстание сотни мертвецов. Или полоумный эльф. Поэтому я лишь наблюдал за тем, как балахонщик пытается познакомиться с творениями Фиоре.

— Они… Они что, мёртвые? Цельные и мёртвые? — Скартан спрыгнул вниз и заходил взад-вперёд по камере.

— Аллилуйя! — пропел я. — А я тебе про что говорю! Ты слышал, что Фиоре съехал с катушек и хочет ваш мир добить? Я ж тебе только что это объяснил.

— Про мёртвых ты не сказал! — с нотками обиды в голосе возразил Скартан.

— Я думал, ты видел их по дороге. Сюда или отсюда.

— В первый раз я переместился прямо к тебе из недалёкой точки. Поэтому у меня остался запас, чтобы переместиться от тебя в ту же недалёкую точку. А оттуда уже своим ходом к твоему лорду. Там не было мёртвых!

— А на этот раз? — внимательно глядя на Орму спросил я.

— Что на этот раз? А. Понял-понял. На этот раз я подошёл ещё ближе своим ходом. Потом сюда. Потом смогу отсюда подальше.

— Скажи, а её ты сможешь переместить в эту точку? Ну, подальше отсюда в безопасное место?

Скартан подошёл к орке. Потыкал её пальцем в плечо. Взял за руку. И повернулся капюшоном ко мне:

— Её могу куда угодно. Она же не я. Так что отсюда могу. А оттуда уже своим ходом!

Для наглядности он поднял указательный палец вверх. Как будто декламировал мне прописную истину.

Я примерно понял, что он имеет в виду и сказал:

— Отлично! Перенеси её в бордель к Рыжуле!

И, предвидя поток возмущения от орки, сказал уже ей в лицо:

— Я приказываю сидеть и ждать меня в борделе! И не предпринимать никаких попыток пробраться ко мне сюда, понятно⁈ Приказываю!

Глаза Ормы наполнились слезами.

— Ты же погибнешь!

— Ну… Если к тому моменту я не уберу рабскую Печать, ты узнаешь об этом первой!

Шутка вышла из категории за триста. Но мои напряжённые нервы все равно ничего лучше сейчас не выдали бы. Я кивнул Скартану, и тот просто дотронулся до Ормы. В следующий миг мы остались в камере вдвоём.

А ещё в следующий в коридоре раздались шаги.

— О-па-па-шечки. Гости пожаловали! — хмыкнул Скартан, потирая руки. И исчез.

Куда он делся — мне оставалось только догадываться. Но, зная нрав пустынника, наверняка куда-нибудь рядом. Чтобы в самый ответственный момент выкинуть какую-нибудь гадость. Оставалось надеяться, что гадость эта будет для Фиоре, а не для меня.