Мир под крылом дракона

Глава 15 Подарок для любимой

С большим трудом мне удалось уложиться в три дня. Пока король активно прощался с женой, а Рон «чинил» бабушкины часы, стоя над душой главного часового мастера королевства, я совмещал лекции с пробежками по магазинам.

Ювелиры столицы стояли на ушах, и, заметив меня в дверях своих лавок, прятались под прилавок или скрывались в подсобных помещениях. Я требовал показать буквально все, но ничего достойного найти не смог. Чтобы не сильно расстраивать мастеров ювелирного дела, я приобрел два браслета и две пары серег — одни с рубинами, а другие с сапфирами. Подарю сестрам и племянницам. Умудрился купить маме нитку жемчуга — она его любит, а отцу — серебряную статуэтку лошади. Зачем она ему, сам не знаю, но мне было неудобно уйти с пустыми руками из лавки, в которой я проторчал два часа. Когда я выходил, хозяин с облегчением вздохнул и вытер пот со лба огромным носовым платком, который он держал в руке все время, пока я действовал ему на нервы, требуя найти что-то необыкновенное.

На третий день, не выдержав издевательств, один из ювелиров меня послал. Нет, не туда, куда вы сразу подумали, а в лавку древностей Карела — полуэльфа лет трехсот, не меньше. Лавка располагалась вдалеке от главных улиц, но найти её не составило труда. В этом районе не было человека, который не знал бы старого Карела. Лавка находилась на первом этаже небольшого двухэтажного дома, фасад которого украшала надпись от руки "Лавка древностей — здесь вы найдете то, что ищите". Ну что ж, попытаем счастья. Я потянул за ручку и дверь, заскрипев, поддалась, открывшись до середины. В образовавшийся проход я проник без проблем, но человек толще меня застрянет точно.

Я ожидал увидеть пропыленные прилавки и грязный пол, но лавка внутри сверкала чистотой, удивляя своим несоответствием поломанной двери. Легкий аромат старого дерева, мастики и сухих цветов висел в воздухе. Хрустальные подвески стоящих на полках канделябров бросали радужные блики на потолок — в окно заглянул луч низко висящего над горизонтом солнца. Крепкий еще старик сидел за прилавком, на котором выстроились в ряд серебряные подсвечники и статуэтки. Рядом стояла мисочка с мелом, старик чистил серебро, и мой приход не явился поводом бросить работу.

— Вы удивлены, почему дверь не открывается полностью? — спросил хозяин, натирая ветошью фигурку какого-то зверя. — Это мера предосторожности. Крупный вор не пролезет, а с мелким я справлюсь.

Вероятно, моё лицо вытянулось, потому, что полуэльф рассмеялся.

— Не верите, и правильно делаете. Утром петля сломалась, вот дверь и перекосило. Она еще старше меня, а мне уже двести девяносто с хвостиком. Жду мастера, должен скоро прийти.

— Здравствуйте, почтенный Карел!

— И Вам здравия желаю, молодой человек! Желаете что-нибудь приобрести? Нет, ничего не говорите! Я попробую сам догадаться. Старик положил ветошь на прилавок, оттряхнул руки от мела и медленно встал. Опираясь на трость черного дерева, подошел ко мне и внимательно рассмотрел мое лицо, затем сделал шаг назад и поклонился:

— Спасибо, что пришли, Повелитель! Не ожидал на старости лет встретить вас снова. Какой дивный подарок, встретить дракона — к удаче. Что привело вас ко мне, я уже понял. Только у влюбленных такая улыбка. Вам нужен подарок?

Сказать, что я удивился — мало, старик меня поразил.

— Мы знакомы?

— Нет, что вы! Меня вы помнить не можете, на войне я был одним из многих, но мне повезло. Я находился рядом с королем, когда вы прилетали. Не каждому так везет — дважды в жизни повстречаться с драконом. Так что бы вы хотели приобрести?

— Не знаю, вы так ошеломили меня своей догадливостью, что, может, попробуете выбрать сами?

Старик некоторое время пытливо смотрел на меня, наконец, кивнул головой, словно соглашаясь с чем-то. Кряхтя и вздыхая, он прошел в дальний угол лавки, долго копался в коробочках и свертках, пока не нашел то, что искал. Я с нетерпением ждал, что же он выберет.

Продолговатый футляр из потемневшего от времени дерева лег на прилавок передо мной, Карел провел узловатыми от подагры пальцами по гладкому дереву крышки, затем неуловимым движением нажал еле заметную кнопку и футляр открылся.

Ожерелье из гладких плоских зеленых камней прямоугольной формы, самый большой — с мой мизинец, в центре. По пять с каждой стороны, постепенно уменьшаясь, образовывали полукруг, заканчивающийся необычного плетения золотой цепочкой с застежкой из такого же камня. Я прикоснулся к центральному камню, и ожерелье вдруг вспыхнуло под моими пальцами, освещая руку мягким желтым светом.

— Эльфийская магия? Откуда оно у вас?

— Мне оно досталось по наследству. Как вы знаете, я полуэльф. Моя мать подбросила меня людям и, по-своему, позаботилась обо мне. Положила в пеленки деньги и драгоценности. Мои приемные родители сохранили только ожерелье, и отдали его мне, когда я вырос. Я не знаю его цену, никогда никому не показывал ожерелье. Детей и жены у меня нет. Я хочу отдать его вам, пусть оно доставит радость вашей избраннице — негоже такой красоте лежать на полке.

Я достал украшение из футляра: прозрачные камни с золотыми прожилками внутри зелеными каплями лежали на ладони. Воистину, королевский подарок!

— Спасибо, Карел, но я не могу принять его. Это слишком личная вещь.

— Не обижайте старика. В конце концов — это моё решение, и не спорьте со мной.

Я долго смотрел в выцветшие с годами светло-серые глаза. И не смог отказать.

— Если вам будет нужно что-нибудь, спросите в Академии мастера Валериана. Я сделаю все, чтобы помочь.

— Ваш визит сам по себе награда. Прощайте, Повелитель! Будьте счастливы со своей невестой. Сделайте мне еще одно маленькое одолжение: скажите, она тоже дракон?

— Да! — я улыбнулся, вспоминая красную дракону.

— Спасибо!

Ларсель неплохо устроился в моей квартире. Я отдал ему спальню Рона, во временное пользование. Он почти все время проводил там или на кухне. Аппетит у него проснулся нешуточный, и моя приходящая домработница, Аглая, не успевала покупать продукты. Я договорился, что в моё отсутствие она будет готовить для эльфа, и удвоил ей плату на этот период. Ларсель много читал, часами сидел в ванной — прямо не эльф, а русалка какая-то! Каждое утро проделывал комплекс упражнений, на мой взгляд, довольно странных, но, очевидно, действенных.

Эльф вернул себе форму, слегка поправился и стал выглядеть почти нормально. Моя одежда ему подошла, и я щедро поделился — раньше в моем шкафу найти что-то не представлялось возможным, а теперь хорошо, простор появился, все видно. Аглая порядок навела, вещи по полочкам разложила.

Ларсель обращался ко мне с исключительным почтением. Как же меня это раздражало! Похоже, эльф еще не понял, что нормальное общение предполагает взаимное уважение плюс чувство юмора. А с последним у него явно не сложилось, что не удивительно, учитывая тот образ жизни, который он вел до того, как попал к нам. И чего я к нему прицепился, не было у эльфа времени привыкнуть ко мне.

Фанатичное поклонение мне не к чему, я от него в Дрейе устал. Нет, дроу — ребята нормальные, но иногда встречаются отклонения. Здесь, в Левонии, я впервые почувствовал себя обычным, и моя личина худого хромого мага немало этому способствовала. Если эльф еще раз обратится ко мне «Повелитель», я его стукну. Вот и сейчас, не успел я войти, как он вытянулся в струнку и застыл, глядя в пространство. Ух!

Я поздоровался, вытащил из кармана футляр с ожерельем и стянул через голову надоевшую мантию.

— Идем на кухню, я проголодался и хочу тебе кое-что показать.

Эльф расслабился, но выражение лица не поменял.

— Слушай, друг, я понимаю, что в твоей жизни произошел крутой поворот, а я оказался немного не тем, кем ты меня считал. Но не мог бы ты вести себя более человечно, что ли?

— Пов…

— Называй меня мастер Валериан, пожалуйста. Не хочу потерять работу.

— А зачем вы это делаете? — удивленно спросил эльф.

— Что делаю?

— Преподаёте в Академии. Да ещё и в таком виде.

— Ох, сложно с вами, с эльфами. Ну, как тебе объяснить, попроще. Здесь я могу быть самим собой. Несмотря на внешнюю маскировку, мне не приходится играть, лукавить, я просто работаю и получаю от этого удовольствие. Как оказалось, я люблю преподавать.

— А как же ваши государственные дела?

Я рассмеялся, очевидно, Правитель эльфов не вылезает из тронного зала, бедняга.

— Во-первых, система отлажена и работает хорошо. А во-вторых, у меня есть сын, он в курсе всех проблем и я уже давно свалил на него, как ты сказал, государственные дела. У него неплохо получается.

Ларсель призадумался и даже почесал в затылке.

— Но почему здесь, у людей?

— Они — любимые создания моего отца. И он заботится о них и оберегает. Я тебе советую познакомиться с людьми поближе. Отбросить вековую ненависть и предубеждение, не презирать за то, что они слабее, а присмотреться внимательно. Может, тебе повезет, и ты найдешь среди них настоящих друзей, как повезло мне в своё время, и моему сыну.

У тебя еще все впереди. А сейчас глянь, что я нашел.

Я открыл футляр, и золотистый свет осветил кухню. Эльф долго смотрел, не решаясь прикоснуться.

— Это ожерелье Тальмы, легенда моего народа. В библиотеке Правителя есть его описание.

— А кто такая Тальма?

— Жена первого Правителя моего народа. Вы знаете, как называются эти камни?

Я взял украшение в руку, чтобы лучше рассмотреть.

— Нет, не знаю.

— Это алнеран — камень жизни. У нашего Правителя в короне всего один, а здесь…

— Вот и хорошо, моей девушке должно понравиться. Надеюсь.

Эльф остался стоять с открытым ртом, а я должен идти собирать вещи — завтра улетаю домой.

В этот момент дверь распахнулась, и в прихожую влетел Рон.

— Папа, привет! Я принес! — он гордо поставил на стол отремонтированные часы.

— Сделали? Хорошо! Подожди полчаса, пообщайся с Ларселем, и пойдем к тебе.

Оставив эльфа на хозяйстве, мы порталом ушли в замок Рона. В гостиной сидела грустная Анна, видно, трех дней им с Шоном не хватило. Заметив нас, она встала.

— Добрый вечер, Анна! Как ты себя чувствуешь?

В ответ она совсем не по-королевски шмыгнула носом.

— Спасибо, хорошо, мастер.

Да? А выражение её лица говорит совсем другое. Я поставил сумку с подарками на пол и подошел ближе. Бледное лицо, дорожки от слез на щеках. Бедная ты, бедная! А ведь завтра лететь, и не полчаса, а гораздо дольше. Выдержишь?

— Дорогая Анна, я хочу тебе дать совет: не думай о прошлом. С мужем и детьми ты обязательно встретишься. А пока — смотри вперед. Тебя ждут удивительные открытия, обещаю, тебе понравится. А сейчас — спать. И не смотри на часы! Мы улетаем на рассвете, тебе приготовят теплый плащ. Я постараюсь сократить время полета, но полностью избежать его не удастся. Спокойной ночи, Анна.

— Спокойной ночи, мастер. До свидания, Рон.

— Приятных снов, милая, и легкой дороги.

Она кивнула на прощанье и ушла, оставив нас одних.

— Фу, наконец-то можно посидеть спокойно. Замотался я за последние три дня!

— А что ты так настойчиво искал? Даже в Академии ходят слухи, что декан Валериан достал всех ювелиров города, и теперь, при упоминании его имени, они вздрагивают и прячутся под прилавки. Папа, ты мне можешь объяснить, что происходит?

Вопрос застал меня врасплох. Теплой волной накатили воспоминания: смешная чумазая девушка Линн, зеленые глаза, лукавая улыбка, красная дракона на белом полу — как же я соскучился! Жаль, что не успел попрощаться. Как она меня встретит?

Улыбка выдала мое состояние, потому, что сын, внимательно следивший за моим лицом, воскликнул:

— Папа, ты влюбился!

— Рон, прекрати лезть в душу. Я еще сам не знаю, что меня ждет, мы… расстались не очень хорошо.

Вот уж не думал, что вопрос сына меня смутит, врать не хотелось, а сказать правду оказалось нелегко. Я не привык говорить о своих чувствах, тем более с сыном. Рон это понял и не стал настаивать. Хорошо иметь понятливого сына!

— Ладно, не буду. Но как её зовут, ты можешь сказать?

— Её зовут Розалинда. Линн….

— А кто она?

Я выразительно посмотрел на сына, допил, что там было в моем стакане, и встал.

— Все. Молчу, молчу! Когда тебя ждать обратно? — услышал уже в дверях.

— Если всё будет хорошо, во вторник.

— Удачи, папа.

— Спокойной ночи, Рон.

В четыре утра сонная королева уже ждала меня в холле. До рассвета еще час, но нам нужно спешить. Чтобы сократить путь, я открыл портал к дому моей сестры, Александры, матери Фила. Она живет недалеко от купола, в предгорьях. В доме еще все спали, я не стал будить сестру и её дочерей, а просто положил подарки с запиской под дверь. Затем проинструктировал Анну, отошел от неё подальше и обратился.

Ошеломленная зрелищем женщина забыла все, что я её только что говорил: одеться, взять мою сумку и по крылу забраться на спину. Я рыкнул. С одной стороны, я её понимаю — затурканная своими родственниками-эльфами, она оказалась совершенно не приспособленной к жизни. Надо будет сказать отцу, чтобы не слишком её опекали — пусть учится быть самостоятельной. А с другой стороны, Анна могла бы соображать быстрее. У меня нет времени ждать, пока она придет в себя. Стоит посреди двора статуей под названием «Растерянность»! Так хотелось сказать: "Плащ одень, дура! Нам еще лететь часов пять", еле сдержался. Повернул к неё морду и прошипел "Поторопись!" О, очнулась! Даже плащ умудрилась надеть всего со второй попытки.

— Перчатки не забудь, наверху холодно.

Наконец-то! Залезла! Несколько взмахов, и я взлетел, направляясь к ближайшему окну в куполе. Через три часа полета, судя по солнцу, я заметил впереди точку, летящую мне навстречу, и скоро огромный белый дракон сделал круг, разворачиваясь, и полетел рядом. Отец. Я поймал его мысль: "Следуй за мной", и, через несколько минут, мы приземлились на пологий каменистый склон. Отец сразу обернулся и помог Анне спуститься, недолго думая, пролевитировав её вместе с сумкой на землю. Вскоре я присоединился к ним и представил Анну отцу. Он не стал тянуть время, а просто взял нас за руки и перенес на террасу дворца, где нас уже встречали. Слуги повели Анну в отведенные ей покои, а мы пошли завтракать. По дороге я поинтересовался:

— Как себя чувствует Линн?

— Я всё ждал, когда ты задашь этот вопрос. Крыло зажило без осложнений, но у нас появилась другая проблема.

Я остановился и испуганным голосом спросил:

— Что еще с ней случилось?

— Нет, нет, не волнуйся, с ней все в порядке. Проблема у нас, с тех пор, как Розалинда вернулась к своим обязанностям… Ты в курсе, что она наш личный повар? — перебил сам себя отец.

— Да, Линн мне сказала.

— Так вот, все, что она готовит последние три дня, невозможно есть — до такой степени пересолено. Ты уж повлияй на неё как-нибудь, надоело питаться всухомятку. Меня от бутербродов уже мутит.

Смеясь, мы ввалились в столовую, где нас ждала мама. Стоя у стола с серебряной крышкой в одной руке и с ложкой в другой, она набрала на самый кончик ложки содержимое супницы и осторожно понесла ко рту. Мама попробовала, скривилась и, со слезами на глазах, повернулась к нам.

— Здравствуй, Ри! Дин, это просто невыносимо! Я заказала молочную лапшу. Слад-ку-ю! — по слогам, с надрывом, произнесла мама. — Но наш повар, очевидно, перепутала сахар с солью! Дин, я её уволю, дальше это терпеть невозможно! Я опасаюсь за твоё здоровье! Ну что вы смеётесь? Я не понимаю, что происходит.

— Лиза, — сквозь смех проговорил папа. — Я предлагаю поручить Ри решить этот вопрос. Уверен, у него это получится лучше.

— Причем здесь Ри? — недоумевала мама.

— Притом, что именно он, как мне кажется, является причиной феноменальной рассеянности нашего повара.

Мама удивленно подняла брови и перевела взгляд с мужа на меня:

— Ри, это то, что я думаю?

— Мама, позволь мне сначала самому разобраться, а потом я тебе всё объясню. А сейчас, давайте завтракать. Кроме лапши, есть ещё что-нибудь?

— Яичница. Но я её еще не пробовала. Вдруг она сладкая? После соленой лапши — вполне логично. Дин, попробуй, а? Теперь твоя очередь.

Папа сел за стол, снял крышку и вооружился ножом и вилкой и отрезал кусочек. С задумчивым выражением лица Властелин тщательно прожевал его, проглотил и посмотрел на жену:

— Если украсить взбитыми сливками и посыпать шоколадом, будет очень вкусно…

— Уволю, точно уволю. Ри, на тебя вся надежда!

Хорошо, что на столе был хлеб, сыр и повидло — нам все-таки удалось позавтракать. Только кофе пришлось пить черный, пробовать белый порошок, находящийся в сахарнице, никто не согласился.

Мама вызвала слуг и приказала убрать со стола. Я, недолго думая, схватил супницу и, подмигнув отцу, отправился следом за прислугой на кухню.

В кухню я попал последним. По моему знаку все вышли, и только Розалинда осталась стоять возле стола, на который сгрузили подносы с посудой. Линн поочередно поднимала крышки и качала головой. Я с улыбкой следил за ней. Моя любимая опять вся перепачкалась, на этот раз, мукой. Даже на носу белеет пятнышко. Волосы убраны под колпак, а поверх желтого платья — белый передник, из кармана которого торчит деревянная ложка.

— Что, Их Величествам опять не понравилось? Яичницу не съели и к лапше… — она подошла ко мне вплотную и подняла крышку, — даже не прикоснулись, — тут Линн подняла глаза и увидела у кого в руках супница.

Дракона уронила крышку, и та отлетела к плите с колокольным звоном. Розалинда стремительно покраснела и сделала шаг назад. Я, как дурак, продолжал стоять с супницей в руках посреди кухни и молчал.

— Зачем Вы пришли, Ваша Высочество? Чтобы сказать мне в лицо, что я никудышный повар, и то, что я готовлю, несъедобно?

— Здравствуй, Линн! А ты пробовала то, что ты приготовила сегодня?

Линн со свистом втянула в себя воздух и сложила руки перед грудью. Я с улыбкой следил за сменой эмоций на лице главного повара. О, сейчас начнется!

— Конечно, пробовала! И всё было очень вкусно! Это твои родители специально не едят то, что я готовлю!

— Они были бы рады съесть, но лапша оказалась несъедобной! — я демонстративно поставил надоевшую мне супницу на стол, поближе к Линн.

— Она вполне съедобная! Очень вкусная сладкая молочная лапша! Я все готовила точно по рецепту!

— Сладкая, говоришь? — сделав два шага к кухонным полкам, я нашел банку с ложками, взял одну и всунул в руку драконы. — Пробуй!

— Я прекрасно знаю, какая она, и ничего пробовать не собираюсь! — Линн отступила назад и гордо задрала подбородок.

— Нет, ты попробуешь, даже если мне придется накормить тебя силой. В этой лапше теперь хорошо огурцы солить, столько в ней соли!

Глаза Линн округлились и еще больше позеленели. Руки упали вниз, и уже побледневшая дракона одними губами пошептала:

— Соли….

Как лунатик, она протянула ложку, зачерпнула лапшу, отправила в рот и… скривилась. Из глаз потекли слезы, Линн зажала рот ладонью и побежала к мусорному ведру, выплевывать.

— Как же так? — дракона тяжело опустилась на табурет, весь боевой задор испарился, я протянул ей чашку с черным кофе. Линн сделала глоток, размазала слезы и посмотрела на меня. — Как это могло случиться? Ри, я же точно помню, что клала сахар… Ри, они меня выгонят, твои родители?

— Где у тебя сахар хранится?

Девушка протянула руку в сторону полки, на которой стояли стеклянные банки с сыпучими продуктами. На каждой банке висела на верёвочке деревянная табличка с названием. Без труда отыскав банки, обозначенные как «Сахар» и «Соль» я поставил обе на стол перед Розалиндой.

— Открывай!

Вместо сахара оказалась соль, а вместо соли — сахар. Что и следовало доказать!

— Интересно, о чем ты думала, когда насыпала…

Линн тут же перебила меня и бросилась в атаку:

— Ах, тебе интересно, о чем я думала? — слезы высохли моментально, она вскочила с табурета, который с грохотом свалился на пол за её спиной. Линн шла ко мне, а я медленно отступал.

— О чем я думала! — еще раз повторила она, нащупывая рукой банку с сахаром. Или с солью? — О том, что ты меня обманул! — и банка полетела в меня. Я успел наклониться, но содержимое банки осыпало меня с головы до ног. — О том, что ты улетел, не попрощавшись! — вторая банка пролетела мимо уха, я не успел оттряхнуть лицо от соли, как на меня просыпался сахар.

Пока я тряс головой, пытаясь избавиться от сахара, Линн добралась до яичницы и выплеснула ее в меня, как воду из тазика. Все! Моё терпение лопнуло! Я хватил супницу и окатил бешеного повара молочной лапшой. Поварской колпак слетел, лапша сосульками повисла на волосах и медленно поползла вниз, по лицу зажмурившейся драконы. Воспользовавшись временной дезориентацией противника, я схватил салфетки и стал вытирать лицо любимой.

— Глупая моя девочка! Я не мог остаться, но я сидел с тобой в больничном крыле, пока ты спала. Я думал о тебе все время и, как проклятый, бегал по лавкам и искал тебе подарок!

Линн, как птенец, открывала и закрывала рот и даже пыталась отвернуться, но я не пустил. Прижал к себе и, продолжая говорить, вынимал лапшу из её прически. При слове «подарок» перестала дергаться и, наконец, прислушалась, о чем я говорю.

— Я вернулся, как только смог, прилетел за тобой. Я тебе не врал — просто не успел всего сказать. Но я люблю тебя, не смей в этом сомневаться!

Девушка разлепила молочные ресницы и впервые посмотрела мне в глаза. Я аккуратно вытер белую каплю в уголке её правого глаза и… поцеловал. У этого поцелуя оказался совершенно непередаваемый вкус: соль и сахар смешались, образуя немыслимую комбинацию — такого я еще не испытывал.

— Я тебя теперь никуда не отпущу — ты полетишь со мной?

— Куда? — спросила Розалинда, не открывая глаз. — Зачем?

— Туда, где я живу и работаю. К людям, к дроу, там и эльфы встречаются, и полукровки. А еще у меня есть знакомый оборотень-волчонок. Он тебе понравится, обещаю. Линн, ты будешь моей женой? Хотя, можешь не отвечать: если откажешься — я тебя украду.

Я смотрел ей в глаза — из-под липких волос сияли два изумруда, и не было ничего прекрасней и дороже их во всей вселенной.

— Линн, так ты полетишь со мной? — еще раз спросил я.

— Конечно, полечу. Только помоюсь сначала. Я тоже тебя люблю, — она подняла руку и стряхнула сахар с моей щеки. — Тебе тоже не мешало бы умыться.

Мы услышали сдавленный смешок и оглянулись. В дверях стояли мои родители. Мама прикрывала ладонью рот, чтобы не засмеяться, а папа тянул её за руку.

— Простите, мы не хотели вас отвлекать, но вы так шумели! Если наша помощь не нужна, то мы лучше пойдем. Лиза, идем отсюда! — он дернул маму, пытаясь увести её.

Я посмотрел вокруг. Мы стояли в луже молочной лапши, пол покрывали осколки, соль, сахар, салфетки, ложки, а у плиты валялась серебряная крышка от супницы.

— А как мы отсюда выберемся? — поинтересовалась моя красавица.

Властелин, которому удалось оттащить жену на несколько шагов, услышал слова Линн и щелкнул пальцами. Веселый теплый ветерок, пробежал по кухне, восстанавливая разбитое и очищая грязное. Через минуту наши волосы, лица, одежда и оставшаяся на столе посуда засверкали чистотой. Даже сладкая яичница испарилась. Я схватил Линн за руку и потащил в столовую, где осталась моя сумка.

Линн смутилась, в столовой нас ждали, но мне нужны свидетели. Футляр с ожерельем, как всегда, оказался на самом дне.

Опустившись на колено, я протянул его Линн:

— Розалинда, ты будешь моей женой?

Линн протянулась за подарком, но я отвёл руку в сторону. Э нет, сначала ответ!

— Да, да, выйду!

Я отдал ей подарок и встал. Ради восторга на лице любимой я готов еще три дня издеваться над ювелирами. Золотистый свет камней отразился в зеленых глазах:

— Спасибо, Ри! — и она повисла у меня на шее.

Мама подлетела к невестке, ну, почти невестке, всплеснула руками:

— Какая прелесть! — и раздались охи, ахи и всхлипывания. Мы с отцом переглянулись и пошли к бару. Теперь можно и выпить. Не успели мы пригубить вино, как к нам подошли дамы с вопросом:

— Ри, а это эльфийские камни? — Пришлось рассказывать услышанную от Ларселя историю. Уникальность камней еще больше повысило цену ожерелья, ну, и мою, заодно.

Отец взял в руки украшение и долго рассматривал его. Изучал? Вспоминал брата? Никто не узнает. После того, как ожерелье вернулось к моей невесте, он еще некоторое время задумчиво смотрел в окно, не отвечая на наши вопросы.

Вечер мы провели вдвоем — улетели подальше от города. Купались в озере, а потом долго гуляли в вишневом саду, где ветер нес белые лепестки.

На следующее утро мы стояли на самой верхней площадке дворца Властелинов, в окружении друзей и родственников. У моей невесты оказалось много родни, еще бы, породниться с Властелином — не всем выпадает такая удача. Но это я вспоминаю сейчас, а тогда для меня не существовало ничего, кроме сияющих глаз моей любимой.

Я навсегда запомню: Линн в белом платье, ожерелье под цвет глаз, мои племянницы в венках из полевых цветов, мама вытирает слезы, брат выдает подходящие к случаю бородатые шутки. Ошарашенный Рон внимательно приглядывается к будущей мачехе. Алина, не успев переодеться, прибежала в походной одежде и теперь прячется за мамину спину, и улыбается во весь рот. Александра дергает мужа за рукав, когда он взял третий бокал с вином.

Отец провел церемонию, и затрубили кружащие в небе разноцветные драконы, приветствуя мою молодую жену.

Потом был праздничный обед, и поздравления, и смех, и танцы.

А ночью….

В суматохе я забыл отдать часы и, перед самым отлетом, пока Линн собирала вещи, вспомнил о них. Вся семья собралась вместе, чтобы пожелать нам счастливого пути. Мама очень обрадовалась, получив часы обратно, демонстративно поставила их на столик и сказала:

— Дин, я запрещаю тебе даже близко подходить к часам! Запомни — часы разбирать нельзя! Они от этого ломаются!

— Хорошо, хорошо, не буду. Только не нервничай дорогая, тебе вредно!

— Мама? Это то, что я думаю? — спросила Алина, подходя ближе. Дар закатил глаза, Александра захлопала в ладоши и засмеялась:

— Вот это да!

— Что я могу сказать! Вы выросли и разлетелись. Нам с папой стало скучно!