Мир полон разведенных женщин

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Марти протянул Маффин газеты.

– О нас пишут на первых страницах.

Маффин съежилась от восторга и с удовольствием стала рассматривать фотографии. Марти нервно покашлял.

– Мой менеджер становится довольно строг со мной. Я… мне не хотелось бы говорить ему о нас с тобой. Он придумает тогда какую-нибудь глупость, вроде того, что почитателям моим это не понравится и все такое.

Маффин понимающе кивнула.

– Сегодня у меня рекламный день, а вечером – большой концерт. Утречком мы могли бы тихонечко удрать и пожениться, пока они успеют что-то заподозрить. А вот как только мы поженимся, сделать они ничего не смогут. Как тут женятся? Это легко устроить?

Маффин захихикала.

– Откуда я знаю? Марти нахмурился.

В штатах требуют анализ крови, надо заполнять какие-то формуляры и еще, мне кажется, там надо ждать.

– Давай позвоним в Кэкстон-холл – там все звезды женятся, нам и скажут, что надо сделать.

– Роскошная идея, – просиял Марти. – Как чудесно, что они выпроводили мою мамочку отсюда, с ней бы мы намучились, она везде за мной таскается, даже в сортир. Он позвонил вниз телефонисткам и попросил соединить с Кэкстон-холл. Маффин клубочком свернулась у него на коленях. Что скажут девочки, когда причитают об ЭТОМ! Что скажет Джон?

– Простите, – проговорил в трубку Марти, – не могли бы вы сказать мне, как здесь женятся?

– Ну, – в нетерпении спросила Маффин, когда он повесил трубку.

– Никаких проблем, – счастливо ответил Марти. – ТЕБE нужно принести метрику, мне – мой паспорт. Ты отравляешься к своему регистратору и уведомляешь его о том, что мы хотели бы пожениться – тебе надо указать для этого, что оба мы прожили в этом районе свыше пятнадцати дней – за тем надо выждать один день – и потом ура! Итак, мы можем пожениться послезавтра.

– О Марти, это чудесно!

И они стали кататься по кровати, целуясь и смеясь.

– Ой, – вздохнул Марти, – мне же надо собираться и выматываться отсюда, а тебе предстоит все это сделать – сможешь, думаешь?

– Конечно же, смогу.

– Нам надо быть очень осторожными, чтобы никто ничего не заподозрил. Может, тебе лучше поехать сейчас домни и успокоиться, а утром мы поговорим. Я позвоню тебе. Если ты сможешь прийти сюда завтра вечером, тогда на следующее утро мы ко всему и приступим.

– А что я скажу Джону?

– Потяни время. Не говори ему ничего.

– Как если бы ничего и не происходило?

– Вот именно! С той вечеринки мы с тобой не виделись.

– Ночь я пробыла у подруги.

– Точно. Ну, а теперь отправляйся к регистратору и делай уведомление. Разве это не здорово!

– Слишком уж здорово!

– Скоро ты будешь госпожой Перл.

– Даже и не знаю, смогу ли я ночь прожить без тебя.

– Может, сделать так, чтобы Джон пришел с тобой на концерт.

– И я буду смотреть на тебя на сцене. Я наверное описаюсь.

– Хе, ты – прелесть.

– Где ты, черт тебя подери, шлялась? – потребовал ответа Джон. – Я с ума схожу от беспокойства.

Маффин наклонилась погладить Скраффа, который зашелся лаем от возбуждения.

– Итак, – настаивал Джон.

– Очень хорошо поживаю, спасибо, – с вызовом ответила Маффин.

– Давай кончай с этим, – со злостью в голосе сказал Джон, – я обзванивал госпитали, разыскивая тебя.

– Я была у подруги.

– У кого?

– Не твое дело.

– Не будь ребенком.

– Не суйся в чужие дела.

– Я опаздываю на встречу, а тебе в одиннадцать надлежало быть у визажистов, ты лучше позвони-ка им сейчас и прямо туда и отправляйся. Позже мы еще об этом поговорим, но сейчас я тебе скажу: ты меня вывела из себя.

Маффин взглянула на него угрюмо.

– Я вернусь в пять, – сообщил Джон, – нам надо будет встретиться с Джексоном, он большой человек в Штатах, и потому постарайся сегодня вечером быть немного более приятной. Он много хорошего может сделать для нас в Америке, посмотри только, что он сделал для Марти Перла.

– Мы идем на концерт?

– Я не знаю.

– Мне хотелось бы.

– Все, что ТЫ захочешь, – парировал Джон. Когда он ушел, Маффин позвонила матери.

– Мне нужна метрика.

– Очень хорошие снимки в газетах, дорогуша. Так приятно видеть тебя – для разнообразия – одетой. Папа говорит…

– У тебя есть моя метрика?

– Да, дорогуша. Тетушки Хилди говорит…

Маффин на такси отправилась в Уимблдон и попросила таксиста подождать, пока она забирала метрику. Затем она поехала прямо к регистратору и дала уведомление о предстоящей женитьбе. Сгорая от волнения, она на такси же поехала в Харродс, где недурно понатаскала всего. Две пары колготок. Солнечные очки с синевой. Пара трусиков.

А напоследок она зашла в отдел пластинок и стащила там самый последний диск Марти Перла. Триумфально она отправилась домой.

– Скажи-ка мне, – попросил Энтони Прайвит, – что ты ощущаешь, когда одиннадцатилетние и двенадцатилетние девчонки полностью выходят из-под контроля на твоих концертах?

Марти нервозно взглянул на Джексона.

– Мы полагаем, – ответил Джексон размашисто, – что ребята просто наслаждаются, когда дают себе свободу.

– Марти, – подчеркнуто заметил Энтони Прайвит, – а как ты все это ощущаешь?

– Мы полагаем, – голос у Марти сорвался, он прочистил горло и начал по-новой, – мы полагаем, что ребята просто наслаждаются.

– Это так, но разве ты не понимаешь, что это может быть опасно? Собственно говоря, уже и подтверждения есть, что это опасно. Одну девушку затолкали насмерть…

– Но это было не на концерте Марти, – быстро среагировал Джексон.

– Я знаю, и тем не менее…

– Если бы он думал, – и Джексон показал на Марти, который в это время ковырял салат из креветок, – что хотя бы одна девчушка может попасть в беду, он тут же бы со всем этим покончил. От всего бы отказался.

– Отказался бы, Марти?

– Конечно же.

Энтони Прайвит поджал губы и что-то нацарапал у себя в блокноте.

– А как насчет секса?

– А что насчет секса? – прогремел Джексон.

– Мне показалось, было бы интересно, если бы Марти рассказал мне о первом своем опыте.

Джексон нахмурился.

– Он очень религиозный парень. Очень религиозный. Он считает, что пока еще слишком молод, чтобы всерьез кем-то заняться. У него ведь и подружек еще не было. Сердце Марти отдано его поклонникам.

– Вы хотите сказать, что он еще девственник? – Энтони Прайвит в удивлении поднял брови.

– А в этом есть что-нибудь плохое? – парировал Джексон.

– Нет, ничего.

Марти отставил салат в сторону. Он уже не мог есть. Голая Маффин танцевала у него перед глазами.

– Тебе разве не хотелось бы иметь подружку? – поинтересовался Энтони Прайвит.

– О, нет, сэр, – заученно ответил Марти, – тысячи прекрасных девушек пишут мне письма и присылают фотографии, их писем и их любви больше, чем достаточно.

– Да, конечно, – сказал Энтони Прайвит.