Миссия: Реабилитировать злодейку!

Глава 5

— Неверность — одно из самых страшных оскорблений императорской семьи, ты ведь понимаешь это?

Видимо Бьёрн устал отвечать на мои вопросы, раз высказал подобную чушь. Я недовольно посмотрела на него, всем видом показывая свое отношения к подобным уловкам, что призваны были меня устрашить.

— Ты же сам сказал, мы с императором не женаты и он терпеть меня не может. Какая такая неверность?

Я откровенно смеялась над магом, который очень живо менялся в лице после каждой моей колкости. Он не знал меня, а потому понятия не имел — серьезны мои слова или лишь язвлю ему в ответ. Я же просто теряла тот подъем, что был у меня совсем недавно. Надежды оказаться в знакомом мне романе таяли с каждым словом мага. Самые очевидные кандидаты в главные мужские персонажи, а я решила отталкиваться именно от них, — император, холодный властитель севера или хозяин магической башни отпадали.

— Неужели в целой империи нет молодых неженатых и властных мужчин? — разочарованно выдохнула я, а затем едва слышно пробормотала, — Может это сюжет про бастардов? Внебрачные сыновья тоже пользуются большой популярностью у авторов.

— Большей властью в империи обладают пять домов, если не считать императорскую семью. В маркизате…

— Маркизат? С каких пор маркизы обладают достаточной властью…

Я умолкла под тяжелым взглядом Бьёрна. Сложилось впечатление, будто сморозила настолько глупую глупость, что даже маг не мог этого переварить. Как оказалось, интуиция работала как часы.

— Я думала маркизы идут после герцогов и графов, болтаются там где-то с баронами, — промямлила я, наблюдая, как парень даже есть не может после услышанного.

— И откуда ты только взялась? — обреченно спросил он. — Маркизат ничем не уступает герцогству. Это обширные территории, которые находятся на границах империи и словно щиты берут первый огонь нападения от чужеземцев на себя. Неужели ты даже таких элементарных вещей не знаешь?!

Ну что сказать, в истории я всегда плавала и представляла себе средневековый расклад довольно туманно. Но теперь я готова была поглощать информацию со всей жадностью, что была у меня от жажды жизни.

— Напомнишь? — мило спросила я, стараясь не показывать степень своей необразованности, но похоже уже было слишком поздно.

— Запомни, единственные, перед кем ты должна склонять голову, это император и твой сын. За императором идут герцог и два маркиза, затем графы, после виконты и самые низшие аристократы — бароны. Герцогства и маркизаты твоим критериям не подходят. Графства на территории империи два и одно из них… о!

Бьёрн так неожиданно повеселел, что я уставилась на него во все глаза. Но вдруг его радостный настрой стал сползать словно тающая маска с лица.

— Графу Арвину недавно исполнилось двадцать шесть и он не женат. Однако у него есть внебрачная дочь. По тому, как забегали твои глаза, полагаю, тебя это нисколько не смущает.

“Вот оно!” — подумала я.

Чем не популярная завязка? Молодой одинокий отец очень даже хороший претендент на главную мужскую роль. А вот дальше возможны варианты. Либо он еще не нашел любовь всей своей жизни, которая сможет принять его внебрачную дочь, либо не успел заключить брак по расчету, чтобы сделать дочь своей наследницей, либо же еще не нашел мачеху для “золушки”. В любом случае в этом направлении можно было подумать, если бы нас не прервали в самый ответственный момент моего мозгового штурма.

— Ваше Высочество! Ваше Высочество!

Рене забежала в комнату как самый настоящий ураган и начала спешно кланяться, извиняясь за столь внезапное вторжение. А затем с ее губ успело только слететь:

— Император!..

— Приветствуем солнце нашей империи Его Величество Атила Вальмиера дель Турин! — громогласно объявили рыцари, распахивая двери в мою спальню.

Я как сидела на полу, застывшая словно раненая антилопа в ярком свете фар, так и смотрела безмолвно, как на пороге комнаты появился высокий мужчина. Он был другим, и дело вовсе не во внешности и роскошных одеждах. Властная аура заставляла расступаться и склонять головы не только слуг, но и давила на меня даже на таком приличном расстоянии.

Бьёрн при этом успел обернуться зверем и забился в самый угол, пытаясь слиться со стеной. Мне же было поздно куда-то бежать, что-то выдумывать с внешним видом, который, откровенно говоря, был тот еще после нескольких дней безделья в кровати. Я сразу же пожалела о том, что выгнала утром Рене, которая предлагала ведь помочь с утренним туалетом. Согласись я, сейчас могла бы встречать императора в чем-то получше ночной сорочки. Но толку уже было переживать?

“Голову! Голову! Голову!” — разразилось в моей черепушке так громко, что я непроизвольно сморщилась и схватилась за виски.

“Опусти чертову голову!” — бесновался Бьёрн, и в этот момент до меня дошел смысл его слов.

Пусть я сидела на полу и было не только поздно, но и бесполезно вставать для реверансов, голову склонить я могла. Нет, была просто обязана. Мое сердце настолько сильно грохотало в груди, что было больно дышать. Пальцы рук мгновенно заледенили, а по плечам побежали неприятные мурашки. Я смотрела ровно в пол и когда мыски начищенных до блеска сапог оказались перед глазами, Бьёрн снова пришел на помощь:

“Кларисса Морел дель Турин приветствует солнце империи, Его Величество Атила Вальмиера дель Турин”

Я с таким трудом произнесла эту фразу, что невозможно было передать. Голос предательски полз вверх, руки дрожали, а моя вновь обретенная интуиция просто сходила с ума. Я даже понять не могла, что именно она мне подсказывает — так много эмоций и чувств я ощутила разом.

— Вижу, выводы лекарей были поспешны.

Голос до того сильно пробирал своей глубиной, силой и чистой неприязнью, что я словно попала под толщу воды, туда, где уже не видно солнечного света.

— Подними голову. — последовал приказ, и мне стоило невероятных усилий его исполнение.

Позже, оставшись наедине с собой я прокручивала произошедшее снова и снова и осознала, что правда открылась мне в тот же миг, как я посмотрела в лицо императора. И да, мои догадки оказались верны, но радости мне это нисколько не прибавило.

Бойся своих желаний — стоило бы прислушиваться к народной мудрости хоть иногда.

В моменте же мой мозг буксовал, выдавая информацию волна за волной. Невероятное чувство, когда одна половина тебя вырывает клочки информации, которые становятся предположениями об этой самой реальности, а другая, показавшаяся мне раньше лишь интуицией, сразу же подтверждала каждую мелочь и отвечала на каждый вопрос. Деталь за деталью я выстраивала мозаику, которая складывалась сама собой и пугала все больше и больше сокрытым ответом.

Первыми были глаза, как по-другому? Чистые аметисты, они сверкали так ярко, что не было дела до черных эмоций, что клубились на дне. Такие же, как я встретила совсем недавно — увидишь этих двоих однажды и никогда не усомнишься, что перед тобой отец и сын. И пусть для меня подобный цвет был удивительным, я знала, что в отличие от Бьёрна это дело рук самой природы. Магия была не при чем.

«Отличительная черта императорской семьи. Признак чудовищной силы.»— тут же пришло в голову. Словно я знала это когда-то давно, а теперь лишь вернула утраченное воспоминание.

Затем мой взгляд скользнул по лицу, чьи линии были столь искусно выверены, что я невольно зависла на пару секунд. Залюбовалась, пусть выражение оставляло желать лучшего. Однако новая подсказка быстро перетянула все внимание на себя.

Чёрные полосы извивались словно маленькие змейки, тянулись из-под воротника вверх по шее, заползали тонкими концами на линию подбородка.

«Проклятие. Признак соприкосновения с чёрной магией.»

Едва глянув на узор, я сразу же посмотрела вниз, на пояс штанов, где ожидала увидеть меч. Особый меч. И пусть я до конца не знала, как он должен выглядеть, сомнений во мне не было. Ни одного.

«Чёрная рукоять из когтя дракона и такое же лезвие, что способно обратить все живое в прах, принося в мир очищение. Единственное яркое пятно — драгоценный камень, внутри которого словно заключено расплавленное золото. И имя ему — слеза Бога»

Иронично, не правда ли? Меч был священной реликвией, что защищала империю. Он приносил очищение, хоть и отравлял своего владельца. Мои же силы любой бы назвал разрушением, разложением, смертью. Быть может потому, что я могла воздействовать не только на живых существ?

На философские думы не было времени. Я пыталась держать лицо и подавляла истерический смех, что подбирался к горлу. Я хотела попасть в книгу? Пожалуйста! Но, вопреки ожиданиям, это откровение только сильно осложнило мне жизнь.

Стоило уточнить, я попала не в книгу, а в мир знакомой истории, которую в прошлой жизни я так и не прочла до конца. “Почему” — спросите вы. Ответ прост: я не могла читать дальше смерти моего любимого персонажа, и не важно, что он являлся главным антагонистом первого тома истории. Совсем ещё юный император, что только взошел на престол и взвалил на свои плечи огромную ношу импонировал мне больше всего.

Разве было его виной то, что вечно недовольная мать не дала и капли любви только требуя, требуя, требуя.

Разве было его виной то, что отец не признавал единственного сына своим наследником до самой смерти, не желая передавать ему обязанность хранителя империи.

Разве было его виной чувство, что родилось в груди к единственному человеку, от которого он получил частичку тепла? И что ему было делать, если сердце ее уже принадлежало другому?

Император Каэль Вальмиера дель Турин был тем, кто заставил меня рыдать целую ночь напролет, а после ещё неделю я не могла отпустить эту несправедливость. Постоянно возвращаясь мыслями к истории, я кляла автора последними словами, но сделать ничего увы не могла.

— …ди. Леди!

Я дрогнула, сбрасывая оцепенение. Даже осознать до конца не смогла, а уже оказалась в самой гуще событий. Передо мной был мужчина, что в любой момент мог забрать мою жизнь, а я сидела перед ним, глупо хлопая глазами.

— Прошу меня простить, Ваше Величество, — я заставляла себя говорить спокойно и уверенно, рассчитывая на вспышки знаний прошлой хозяйки тела и мага, что старался сделать вид, будто его тут и нет. — Как видите, я еще не полностью оправились…

— Леди достаточно оправилась для того, чтобы настаивать на моем визите к вам, — продавливал каждое слово мужчина. — Сколько еще вы собираетесь прятаться за властью своего отца? Ваша самоуверенность мне отвратительна.

На меня словно ведро помоев вылили, а я даже не догадывалась за что. Нет, понятно, Кларисса не стеснялась в средствах, но как мне во всем разобраться и не ляпнуть лишнего?

— Я не понимаю… — выдохнула тихо, а сама закусила щеку изнутри, чтобы не дать эмоциям взять надо мной верх.

— Хах, — недобро фыркнул мужчина. — Лжете прямо в лицо императора?

Он вскинул руку, и в нее тут же из-за спины кто-то вложил сверток бумаги, который не задержался в ладони и полетел в меня. Попал прямо в руки, и я закусив губу от волнения стала разворачивать лист. Благо удавалось прочитать содержимое, а так же вспомнить, что оно действительно принадлежит мне. Клариссе, если точнее. И вместе с каждой строчкой холодок спустился вдоль позвоночника.

Это была вовсе не просьба, скорее мольба. У меня дыхание перехватило от того, насколько отчаянно она желала этой встречи. Готовая наступить на горло своей гордости, Кларисса не оставляла попыток прекрасно осознавая, что не получит даже формального ответа.

Но почему это письмо пришло к императору только сейчас? Бессмыслица…

— Я встану, вы позволите?

Мне не нравилась ситуация, где все было против меня. Сидеть у ног человека, который ждет малейшего промаха, при моем статусе было недопустимым. Возможно самооценка оставляла желать лучшего, но вот человеческая гордость всегда оберегалась мной тщательно и непреклонно. А что уж говорить о Клариссе, выросшей в условиях жесткой иерархии очевидной для всех вокруг. Когда же наши чувства слились, коктейль получился адский.

Поэтому я не могла и дальше позволять себе столь унизительную позу, в то время как вся прислуга была на ногах и пристально следила за каждым моим движением. Наверняка эта история разлетится по всему дворцу как только император сделает шаг за порог моей комнаты, и я была обязана взять себя в руки до того, как наш разговор закончится.

Атил, будь неладны те часы чтения, когда я пыталась им проничься и как-то понять, сделал едва заметный кивок и руку, естественно, не подал. Ладно, что уж, он не скрывал своего отношения ко мне и в какой-то мере это был плюс, ведь лучше видеть врага перед собой, чем чувствовать холодок по спине от чужих интриг.

Я поднялась со всем достоинством, какое мне только досталось от Клариссы. Внешний вид никак нельзя было спасти, но держать лицо я была просто обязана. Письмо, что было до этого неаккуратно скручено и смято, я сложила вдвое и несколько раз разгладила между пальцами.

— Сколько еще вы собираетесь тянуть с извинениями, — внезапно раздался голос из-за широкой спины императора, а после среднего роста парень довольно щуплого телосложения сделал шаг в сторону, чтобы посмотреть мне в глаза. Он выглядел молодо, но старался держаться достойно. Можно было сказать, что он занимает довольно высокое положение. Его рыжие пряди волос слегка закручивались на концах, создавая на голове небольшой беспорядок, а светло-голубые глаза были ледяными, словно две льдинки. — Ваша ложь задевает честь императорской семьи, а это, как известно, карается обезглавливанием.

Я едва удержала себя, чтобы не закатить глаза. Что же это за честь такая, что ее вечно все задевает. Собрались взрослые мужики, созвали с собой свиту и давят на одну единственную девушку. Можно было подумать, что Кларисса настолько сильный противник, что без этого обойтись никак было нельзя.

“Склони голову и извинись! Склони голову и извинись!” — выл, перебивая мои мысли Бьёрн.

И я последовала его совету… ну, половине так точно.

— Прошу меня простить, Ваше Величество, — проговорила без единой запинки. — За то, что этот визит не стал для вас последним.

Я глянула из-под густых ресниц в аметистовые глаза, прекрасно понимая причину его злости. Наверняка он не был рад моему пробуждению и тому, что все останется как прежде. Атил никак не мог знать, что это вовсе не так. И возможно, однажды, он даже с тоской вспомнит о былых временах.

Это чувство тронуло меня мимолетным прикосновением, ведь лицо передо мной на миг исказилось. Император, не ожидавший услышать подобный слов, стоял передо мной с видом, будто ему залепили пощечину. Можете назвать меня сумасшедшей, но мне показалось, что ему на какую-то крошечную долю секунды стало тошно от обнажившегося перед ним желания. Желания, чтобы я никогда не очнулась.

— О чем вы… — начал было парень, которого Бьёрн назвал секретарем императора, но его резко оборвала вскинутая вверх ладонь.

— Полагаю, вы понимаете, насколько ценно мое время, — мужчина слишком быстро нацепил непроницаемую маску. — Я распорядился прислать лучших лекарей, целительные камни, среди которых был один из семи оставленных мудрецом магической башни. Горничные, ответственные за ваше отравление были пойманы и ждут суда. Вы могли бы просить что угодно для восстановления своего здоровья и сил, но вместо этого вы вновь воспользовались своим положением в угоду политических амбиций. Очередное письмо от вашего отца — очередная попытка помыкать мной, и следом ваше настойчивое приглашение о визите. По вашему, я похож на цепного пса, который должен бежать по каждому требованию вашей семьи?

“К сожалению, нет” — пронеслось в моей голове. Но я была бы не отказалась лицезреть намордник — хоть какую-то гарантию, что меня не укусят. Хотя, судя по всему, намордник или что там еще все же фигурировал. Образно говоря, естественно. И это был отец Клариссы.

У меня снова волосы зашевелились на затылке при одном упоминании о семье, но что важнее, я начинала понимать, что не совсем уж бессильна. Сейчас у императора не было возможности убрать меня с пути, а значит оставалось время, чтобы найти свой собственный путь и способ себя защитить в будущем.

— Полагаю, мне нужно извиниться и за излишнее беспокойство моего отца, — не растерялась я. — Прошу, будьте снисходительны и войдите в его положение. Каждый отец заботится о своей дочери, пока не передаст ее в руки мужа…

— Вы не жена мне. — загудел император, опасно сверкая глазами.

— Это и вынуждает герцога Бертольд продолжать выполнять свой отцовский долг.

Я не переставала удивляться, как легко и естественно слетаю слова с моих губ. Мало того, что я откровенно плавала в ситуации, так еще и в прошлой своей жизни всегда тормозила. Хорошая мысль приходила ко мне поздно, спустя время, когда оппонент уже давно забыл о нашем разговоре. Сейчас же мысли вспыхивали в голове в самый нужный момент.

Император же, казалось, напротив был обескуражен. Он молча смотрел на меня так, будто видел впервые. И не только он, прислуга мельком переглядывалась и округляла глаза.

Похоже, все ждали истерики по поводу острого вопроса женитьбы, но я успешно подавляла в себе любые всполохи недовольства.

Во-первых, я однозначно хотела прожить долгую жизнь, что было осуществимо только вдали от мужчины, что однажды должен был стать для меня палачом. Во-вторых, каким бы красавчиком ни был император, я совершенно точно не была заинтересована в нем, как в мужчине. Да у меня мурашки бежали от одного его взгляда и бросало в холодный пот. Нет уж, увольте. Уверена по всем канонам книжного жанра в этом мире полно красивых мужчин на второстепенных ролях, как среди знати, так и рыцарей, прислуги, простолюдинов. А я как девушка современного склада ума чихала на всю эту иерархию.

Да и вообще, если уж и говорить о любви, которой не было у меня и в прошлой жизни, то я была твердо намерена отложить этот вопрос в самый дальний угол. Вот разберусь со всеми проблемами, обезопашу себя и тогда возможно найду кого-нибудь себе по душе. Самым лучшим вариантом в моем случае было перейти из класса злодейки в массовку, которая никак не интересует повествование, а значит может жить так, как сама этого захочет. Ах, мечты, мечты.

— Что касается моего письма, Ваше Величество, — решила поставить точку в этом вопросе я, — оно было написано мной несколько месяцев назад.

— Леди Кларисса! — возмутился секретарь, гневно хмуря лицо. — Как вы можете…

— Достаточно, — припечатал император, и мало кто в комнате понял, кому именно был адресован приказ, а потому никто из нас не решался заговорить. — Вам есть что сказать, леди?

— Вы читали это письмо до конца, Ваше Величество? — спросила я, и судя по лицу напротив в голову закрались догадки, что он вообще не брал его в руки. — В нем говориться о моем недомогании по случаю со сломанным колесом кареты, когда мне пришлось мерзнуть в ней на час больше, чем предполагалось.

— То был конец апреля, к тому же все кареты императорского дворца оснащены согревающими камнями высокого класса.

Честно говоря, этот парнишка секретарь меня порядком раздражал своими комментариями, но сейчас он был как нельзя кстати.

— Вы правы…

“Барон Бенуа” — как всегда вовремя помог Бьёрн.

— … барон Бенуа. — мило улыбнулась я, отчего парень отшатнулся. — Но все же я подхватила в тот день простуду.

Я приложила ладонь к щеке и состроила страдальческое выражение на лице. Вздохнула тяжко, всеми силами пытаясь сделать этот спектакль как можно более фальшивым и очевидным. Но стоило мне заговорить, как я вновь стала предельна серьезна:

— Поэтому я отправила Его Величеству с десяток писем с прошением о визите, по причине не-до-мо-га-ния. Десяток писем, а может и два — не помню точно. Но разве я хоть раз сдавалась после первой попытки? — с этим никто бы не смог поспорить, как бы ни старался. Нужно было отдать должное упертости Клариссы в своей одержимости императором, хотя бы в этом вопросе я могла воспользоваться настолько опасным положением. — И потом, отправляй я письмо сейчас — обязательно бы написала, что нахожусь на смертном одре.

С любовью к манипуляциям и раздуванию проблем у Клариссы тоже все было настолько запущено, что и этот аргумент попал точно в цель. Я видела, как у одной из горничных аж вена на лбу проступила от напряжения. И я запомнила ее лицо.

— И в этом я бы не запятнала честь Его Величества своей ложью, — предвосхищая новые нападки со стороны верного секретаря, прощебетала я. — Ведь еще несколько дней назад все так и было, моя жизнь держалась на волоске. И даже прислуга, посмевшая манипулировать самим солнцем империи не может этому возразить.

— Ваше Величество! — завыли горничные.

Они попадали на пол так, словно их подсекли веревкой под колени, и едва не разбили себе лбы. Тела дрожали, а некоторые, казалось, уже готовы были разрыдаться.

— Мы бы никогда, Ваше Величество! Смилуйтесь! Мы не виновны, Ваше Величество!

— Тихо, — рыкнул император, по лицу которого скользнула гримаса боли, словно от чужих голосов у него заболела голова. — Объяснитесь, леди.

— Мне самой ничего не известно, Ваше Величество.

Это было правдой и я беспокоилась, что могу попасть в еще более опасную ситуацию из-за своих слов, но и принимать чужие нападки с опущенной головой не пошло бы мне на пользу. Я прекрасно видела, да и Бьёрн успел дать понять — в этом дворце нет никого, кто бы был на моей стороне. Только он и Рене, что были преданы своей прошлой хозяйке. К сожалению, и они могли в любой момент отвернуться от меня.

— Тем не менее письмо попало к вам на стол спустя два месяца. Это не ошибка и не случайность, кто-то намеренно задержал его у себя и выждал подходящий момент. Вы так не считаете, Ваше Величество?

— Вы снова собираетесь поднять этот вопрос? — недовольно цокнул мужчина.

Не на такую реакцию я рассчитывала, а что хуже, не понимала к чему он ведет.

— Сколько раз мне нужно повторить, что меня не волнует ревностная возня среди императорских наложниц?

Я чувствовала на себе гнетущее напряжение и взгляды, что пытались просверлить мой череп. Бьёрн вместо помощи недовольно пыхтел, сетуя, что его хозяйку вновь унижают, ставя на один уровень с остальными наложницами, а я лихорадочно соображала, как разговор вообще зашел в это русло.

— Леди Редман любезно предоставила вам свою прислугу в тот момент, когда главный дворец больше не смог мириться с вашим безрассудством. Хотите уволить их, найдя подходящий предлог — ваше право. Но, Леди, в этом случае вам самой придется следить за состоянием своего дворца. Моя позиция неизменна — я не намерен разрешать ваш конфликт с леди Тибессой по поводу прислуги.

А вот теперь мои сомнения начали развеиваться. Раз прислуга была предана другой наложнице, то искать виновника стоило в первую очередь среди них, и меня не волновало, что по этому поводу думает император. У него был один главный враг — это я. Опрометчивая неосторожность с его стороны развязывала руки остальным претенденткам на его сердце.

— Бог мой, Ваше Величество, я совершенно не это имела в виду, — натянула невинную улыбку я. — Разве могла я так откровенно обвинять свою благодетельницу в попытках сделать из вас цепного пса семьи Редман? Я приношу свои извинения, если это прозвучало именно так, Ваше Величество.

Лицо бедолаги Бенуа стало белым, словно ножка мухомора. Император закипал на моих глазах — вот, вот и раздался бы оглушительный свист. Но вот у кого сдали нервы в первую очередь, так это у горничной, которую я запреметила совсем недавно.

— Это наглая ложь, Ваше Величество! — заголосила она. — Прошу вас, моя леди бы никогда!..

— Твоя леди, — разрезал эти завывания голос императора, — стоит сейчас прямо передо мной.

Я не смогла сдержать легкой усмешки. Как бы этот мужчина не относился ко мне, даже так он не мог игнорировать настолько пренебрежительное отношение прислуги. Не важно, как обстояли дела на самом деле, но называть свою прошлую хозяйку “моя леди” — выдавало ее с потрохами. Горничная и сама это прекрасно понимала, те слова случайно сорвались с языка, а теперь она могла лишь дрожать и не смела произнести даже слова. Всего лишь одной фразой она подписала себе приговор — дороги назад к “своей леди” ей уже не было.

— Утомляет. — резюмировал император и обернулся к своему секретарю: — Сел, разберись с этим.

— Как прикажете, Ваше Величество. — тут же склонил голову парень.

Ему хватило жеста, чтобы рыцари подхватили рыдающую горничную под руки и вывели ее прочь.

— Прошу меня простить за столь неприглядную картину, Ваше Величество, — подловила удачный момент я. — И все же я искренне благодарю Вас за визит.

По ощущениям мой реверанс был страшно неуклюжим, но я упрямо делала вид, что все в порядке и ждала с опущенной головой, пока император соизволит покинуть мои покои. И он сделал это не утруждая себя церемониями прощания.

— Спасибо, что пришли, спасибо, что и пошли, — буркнула я, как только мы с Бьёрном остались наедине. — Попутного ветра…

— Эй, сумасшедшая! — возмутился маг, едва принял человеческую форму. — Ты что наделала?! Ты хоть понимаешь кому перешла дорогу?!

— Ничего не хочу знать, — отвернулась от него я. — На сегодня с меня хватит.