Мне без тебя не прожить

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Для вас два сообщения, – сказала Трейси и сунула бумаги Эннис под нос.

Та со вздохом оторвалась от работы. Ей давно надо было приучить Трейси не врываться в ее кабинет без стука. Но все эти десять дней, прошедшие со дня отъезда Косты, она была слишком занята.

– Спасибо.

Но Трейси не уходила. Эннис подняла на нее глаза.

– Что еще?

– Мне заказать вам билет на самолет?

– Что?

Эннис схватила бумаги. Сердце замерло. Потом забилось в бешеном ритме.

– Боже мой!

Одно сообщение было от Роя. Другое пришло из миланского офиса фирмы. Это оно заставило ее сердце так биться. Она должна была немедленно вылететь в Сан-Джорджио.

Эннис постаралась успокоиться.

– Сан-Джорджио. Где это?

– Это замок где-то на юге Италии. Коста уезжает туда работать, когда не хочет, чтобы ему мешали.

– Ага, – понимающе протянула Эннис.

Трейси спокойно продолжала:

– Но сейчас он в Милане. Видимо, хочет, чтобы вы осмотрели что-то и в Сан-Джорджио тоже.

– Ну если так… Закажи билет, – решилась Эннис.

Она благополучно добралась до Неаполя. Дальше предстояло лететь вертолетом. Эннис запихнула сумку под ноги и сделала вид, что не впервые летит на вертолете. Но у нее перехватило дыхание, когда она увидела Сан-Джорджио.

Трейси назвала его замком. Но с вертолета он выглядел неприступной крепостью. Далеко внизу волны лизали кромку пустынного берега. К замку вели вытесанные в скале неровные ступеньки. Других дорог видно не было. И других домов тоже. Эннис никогда в жизни не видела более пустынного места.

Вертолет сел на взлетную площадку, которая каким-то чудом примостилась на краю скалы. Пилот радостно улыбнулся ей.

Дверца распахнулась, и она столкнулась нос к носу с Костой.

– О господи, – вырвалось у нее невольно.

Шум винта приглушил ее вскрик, но Коста понял все по выражению ее лица. И улыбнулся. Ветер разметал его волосы. Они были влажными от дождя – или от соленых капель, принесенных ветром с моря. И влажная футболка прилипла к телу, подчеркивая каждый мускул.

Он схватил ее сумку и помог выбраться из кабины вертолета. Взяв ее за руку, направился к замку. Пилот захлопнул дверцу, махнул им на прощанье и улетел.

Коста открыл массивную дубовую дверь и пригласил Эннис внутрь. Теперь, когда шум вертолета умолк вдалеке, Эннис оказалась в полной тишине. Ужасное подозрение закралось ей в голову.

– Здесь есть еще кто-нибудь?

– Только привидения.

– Это не смешно.

Они поднимались вверх по каменной винтовой лестнице. Стук их шагов гулко отдавался в тишине.

Коста посмотрел на нее через плечо. Его зеленые, как у кошки, глаза сверкали. Без сомнения, подумала Эннис, он наслаждается.

– А я и не смеюсь. Здесь действительно много привидений. Греков. Римлян. Норманнов, построивших этот замок. Арабских завоевателей, разграбивших его. Местных жителей, продолживших дело арабов.

Эннис не смогла справиться с дрожью, охватившей ее. Она испуганно оглянулась по сторонам. Он заметил это и рассмеялся.

– Не бойся. Я спасу тебя от всех привидений на свете.

Его голос ласкал ее в полумраке старинного замка. Эннис расслабилась. Чего ей бояться рядом с ним? Но тут же пресекла эти мысли. Она резко остановилась и отчетливо произнесла:

– Спасибо, но я сама могу позаботиться о себе. Что ты задумал, Коста?

– Ты нужна мне.

Полумрак окутывал его. Она не могла разглядеть, смеется он над ней или говорит серьезно. И сама не понимала, чего боится больше.

– Мы здесь одни? – спросила она, замирая.

– А как ты думаешь? – улыбнулся он.

– Я думаю, – медленно произнесла она, – что ты пойдешь на все, чтобы добиться желаемого.

Зеленые глаза сверкнули.

– А тебя это пугает?

– Нет. – Это было правдой. Она откинула назад волосы и ослепительно улыбнулась ему. – Нет, я не боюсь.

Он ничего не ответил. Но вздохнул так, словно только что вскарабкался на вершину скалы и наконец перевел дух.

Они оказались в гигантской средневековой кухне. Каминная решетка потемнела от копоти. Экономичное современное оборудование занимало крохотный уголок. Посреди располагался длинный деревянный стол, за которым, должно быть, когда-то пировали разбойники.

– Я отпустил всю прислугу. Подумал, что нам с тобой необходимо немного побыть наедине.

Нам. Так, словно они были парой, возлюбленными.

– Ты такая серьезная, – тихо сказал Коста. – Все будет хорошо, – заверил он ее с улыбкой. – Я обещаю.

Эннис глубоко вздохнула. Главное сейчас – откровенность.

– Я растерянна, – сказала она прямо. – Ты не забыл, что флирт – не моя специальность?

– Я как раз рассчитывал на это.

Его губы дрогнули от смеха.

Если бы Эннис подняла глаза, она смогла бы увидеть нежность на его лице. Но она не осмелилась, пытаясь собраться с мыслями.

– Это пока не осмотр замка. Просто он начинается с кухни. Она – его сердце. Если потеряешься, возвращайся сюда. Здесь на стене есть карта.

Изображения на карте напоминали эскизы в кабинете Косты.

– Это ты восстановил замок, – внезапно поняла девушка.

– Реконструкция еще не завершена. Посмотри сюда. То, что отмечено голубой краской, достроено. Остальное восстановим со временем. Вообще-то замок построен прямо в скале. Некоторые комнаты – это выдолбленные в скале пещеры.

Здесь, в старинном замке, ультрасовременный архитектор Константин Витале выглядел так, словно всю жизнь провел среди творений средневековых мастеров.

– Моя жизнь состоит не из одних смокингов и шампанского, – сказал он внезапно.

Эннис вздрогнула.

– Прекрати читать мои мысли.

– Я прочитал твои мысли?

Эннис сделала вид, что разглядывает карту.

– А где я буду спать?

– В моих объятьях.

Он был так близко, что, даже не касаясь, она чувствовала тепло его тела. Он наклонил голову и вдыхал аромат ее волос.

– Ты будешь спать со мной, – прошептал он.

Она обернулась. И увидела, что он очень бледен. Зеленые глаза больше не смеялись.

– Что, если я откажусь?

Он задумался на минуту.

– Эннис, когда мы предавались любви, мы оба потеряли рассудок, так ведь?

Она поежилась, но ничего не сказала.

– Я понимал, что все происходит слишком быстро. Но ты довела меня до безумия. Ты должна была стать моей. И не только я чувствовал это, не так ли? Ты хотела меня так же сильно.

Он вопросительно посмотрел на нее. Эннис отвела взгляд.

– В то мгновенье, когда переступил порог твоей тайной спальни, я понял, что совершаю ошибку, вторгаясь в мир твоих фантазий. Я видел, что ты смущена. И понял, что ничего не знаю о тебе, что ты все еще остаешься для меня загадкой. Но я не мог мыслить разумно.

Она чувствовала кожей каждое его движение, хотя он по-прежнему не касался ее.

– И я подумал: если ты приедешь сюда – в мое тайное убежище, ты почувствуешь то, что чувствую я. Ты узнаешь обо мне столько же, сколько я узнал о тебе, – он улыбнулся. – Проклятье, возможно, после этого обо мне уже нечего будет узнавать. Проведи эту ночь со мной, Эннис, – прошептал он.

Он сделал резкое движение, словно хотел обнять ее, но остановился и сунул руки в карманы.

– Мы не будем предаваться любви, если ты не хочешь. Мы не сделаем ничего, что ты не хотела бы. Только позволь мне обнимать тебя. Я знаю, ты боишься снова потерять контроль над собой. Но, пожалуйста, доверься мне. Я никогда не воспользуюсь твоей слабостью.

Эннис снова оказалась у края пропасти. Гораздо глубже предыдущей. Неужели он не видит, как ей страшно? Почему он не обнимет ее?

Но Коста не касался ее. Его губы были крепко сжаты.

– Как я могу убедить тебя перестать бороться со своими чувствами?

В его голосе она услышала отчаяние. Нет, он не стремится соблазнить ее. Он в отчаянии. Он не знает, что сказать и что сделать, чтобы убедить ее.

– Эннис, то, что мы чувствуем… это случается раз в жизни. Дай нам шанс. Прошу тебя.

Она посмотрела на его красивое лицо. Она чувствовала себя так, словно ей предлагают в дар целый мир.

– Я не знаю, – прошептала она.

Его глаза вспыхнули.

– Послушай, просто останься со мной, пожалуйста. Я покажу тебе замок. Мы будем делать все, что ты захочешь. Приготовим ужин. Я разожгу камин. Можно читать, смотреть телевизор, говорить. Давай притворимся, что мы супружеская пара. Посмотрим, что мы почувствуем при этом. А если ты захочешь спать одна, я не стану возражать. Если ты захочешь уехать, я не сделаю попытки остановить тебя.

Он уговаривал ее тихим голосом, приводя разумные доводы. Но ни один из этих доводов не помогал ей преодолеть страх. Потому что Эннис знала: Константин Витале способен разбить ей сердце. Разве может она пойти на такой риск?

Девушка взглянула на него. На его лице была написана безграничная нежность. Она никогда не видела его таким. Он взял ее за руку. Сама не понимая, что делает, Эннис покорно вложила пальцы в его ладонь.

Часы, которые они провели вместе, были похожи на сказочный сон. На улице разразилась гроза. Все вокруг погрузилось во мрак. То и дело за стенами замка раздавались раскаты грома, и люстры мигали и покачивались.

Коста показал ей главный зал, украшенный гобеленами, и рассказал об истории Калабрии.

– Это была одна из колоний Греции. Здесь все еще находят остатки древнегреческой цивилизации. Но, к сожалению, многочисленные землетрясения оставили нам немного. Археологи предпочитают другие районы Калабрии. Здесь есть мост в горах. Археологи считают, что там пролегала старинная дорога. У меня попросили разрешения начать там раскопки следующим летом.

– И ты согласился?

– Конечно.

– Как тебе удалось приобрести этот замок?

– Очень просто. Никто больше не хотел покупать его. Он был в развалинах.

– И почему ты решил спасти его от разрушения?

Он пожал плечами.

– Мой отец родом из этих мест. Мне было шестнадцать, и я искал свои корни.

– Ты видишься с отцом?

Он помедлил, но затем ответил:

– Да, мы видимся. Ты хочешь услышать всю историю?

Эннис кивнула.

– Он родился в Калабрии, в одной из деревушек к северу отсюда. Поехал отдыхать в Хорватию и завел роман с моей матерью. А потом переехал в Штаты. Она считала его аристократом, но на самом деле он был всего лишь сыном крестьянина, правда с большим самомнением. – Это прозвучало горько. – Но прошлое принадлежит прошлому, – продолжал Коста. – Это не имеет отношения ко мне. Он долго ничего обо мне не знал. И он, и моя мать впоследствии завели свои семьи. Мы не близки с ним.

– А твоя мать?

– Мы тоже не близки, но по другим причинам. Она всегда обращалась со мной как с наследным принцем другого государства. Вот почему она уехала в Австралию – в поисках лучшей жизни и образования для сына, которого считала своим главным сокровищем. Это не совсем нормально. Меня она всегда считала необыкновенным. А я чувствовал себя кукушонком, подкинутым в чужое гнездо. Мне кажется, все вздохнули с облегчением, когда я уехал…

Дождь закончился, и он повел ее гулять по крепостной стене. Небо было чернильно-черным. Но тучи быстро двигались к западу.

– Взгляни, – обрадовалась Эннис. – Радуга!

Она повисла над свинцовыми волнами, словно лестница, ведущая в райский сад. Ветер разметал волосы Эннис, открыв шрам. Она инстинктивно прикрыла его рукой.

– Не надо, – сказал Коста. Он убрал ее руку и повернул к себе ее лицо. – Не надо ничего скрывать от меня. Ни хорошее, ни плохое.

– Моя мать сказала, что шрам ужасен. Что он изуродовал меня. Вот почему она бросила нас с папой. Она не могла видеть меня.

– Какая чепуха! – Коста наклонился к ней, заслоняя от ветра, и сказал ей на ухо: – Люди оставляют своих любимых, потому что не могут жить вместе.

– Но я слышала, как она говорила, что не может видеть меня. – Эннис вздрогнула от горьких воспоминаний.

Он нежно поцеловал ее шрам.

– Она была в шоке после несчастного случая. И не отдавала себе отчета в том, что говорит. Это глупо и жестоко. Но быть не может, что она развелась с мужем из-за этого. Что-то другое разрушило их брак. Ты тут ни при чем.

И Эннис, к своему удивлению, поняла, что верит ему. Он обнял ее за плечи и прижал к себе.

Эннис плохо готовила, но ей не пришлось изображать повара. Коста сам сварил совершенно фантастический соус к спагетти. Они ели на кухне. Буря вновь разыгралась. На этот раз не на шутку. После очередного оглушительного удара грома погас свет.

– Как хорошо, что я разжег камин, – сказал Коста.

Он зажег свечи, поставил на поднос стаканчики, бутылку с чем-то напоминающим лимонный сок, и плоский пирог.

– Это местный деликатес, – показал он на пирог. – У него вкус цветков апельсина. Никогда не пробовал ничего подобного. Пойдем к камину.

При свете свечей кухня казалась меньше по размеру и уютней. Огонь в камине согревал ее. Эннис разглядывала ковер из овечьей шерсти, книжные полки, антикварный арабский столик и уютное кресло. Огонь в камине отбрасывал пляшущие тени на гобелены и полированную мебель. В окнах мелькали серебряные зигзаги молний.

Эннис скинула туфли и опустилась на ковер. Скромная юбка, в которой она приехала, открыла ноги. Но она не стала поправлять ее. Коста поставил поднос на столик.

– Ты разрежь пирог, а я налью нам лимонной настоечки.

Аромат апельсинов и лимонов окутал их.

– Какая роскошь, – выдохнула она.

Коста улыбнулся.

– Я знал, что тебе понравится. Ты такая чувственная. Понюхай, – он поднес горлышко бутылки к ее лицу.

Запах лимона был таким сильным, что у нее набежали слезы на глаза.

– Ее пьют, чтобы вылечиться от простуды. Убивает сразу все вирусы. Но сегодня мы польем ею пирог. – Он так и сделал и протянул ей тарелку. – Попробуй.

Она думала, что он устроится в кожаном кресле. Но он скользнул на ковер рядом с ней.

Она заглянула ему в глаза. Они были так близко.

– Я…

Он вынул тарелку из ее рук и поставил на столик.

– Чтобы не рисковать, – улыбнулся он.

Эннис чувствовала, как ее кровь превращается в жидкое пламя.

– Коста…

Он дотронулся рукой до ее колена. И посмотрел на нее.

– Тебе нравится?

– Не знаю.

Она и правда не знала.

– Хорошо, попробуем по-другому.

Он вытянулся на ковре и начал водить пальцами по ее коже. Он погладил ступни, лодыжки, чувствительные впадинки под коленями. Эннис стало щекотно. Сидеть прямо становилось все труднее. Она таяла под его прикосновениями.

Игривые пальцы скользнули выше. Эннис перехватила его руку.

– Все еще не знаешь? – спросил он с улыбкой. Он взял ее за талию и потянул вниз на ковер.

Юбка задралась еще выше, открывая ноги.

– Так удобнее, – заявил он и одним быстрым движением стянул юбку с ее бедер.

Эннис задрожала от возбуждения, смешанного со страхом. Но не попыталась снова натянуть юбку. Она лежала тихо, наблюдая за ним из-под ресниц.

Коста с видом собственника положил руку ей на бедро. Он словно заявлял всему миру, что она принадлежит ему. Только ему.

Слова давались ему с трудом.

– Я сказал, что мы не будем делать ничего, чего ты не захотела бы. Но лучше, если ты скажешь, чего хочешь, прежде чем…

Эннис прочитала желание на его освещенном пламенем камина лице. Она опустила ресницы. Такой же огонь, как в камине, полыхал в его изумрудных глазах, гипнотизируя девушку. Она отвела взгляд.

Но тут же упрекнула себя в трусости.

Она посмотрела ему прямо в глаза и медленно расстегнула шелковую блузку. Это был жест, полный доверия и желания отдаться ему.

Коста застонал. Он словно не мог поверить своему счастью. В спешке, дрожащими руками, он снял с нее оставшуюся одежду, отбросил ее в сторону, и Эннис поняла, что, нагая, не чувствует себя беззащитной рядом с ним. Напротив, она была сильной и уверенной в своей красоте.

Коста касался ее так, словно она была бесценным сокровищем. Он целовал каждый сантиметр ее тела, дрожа от едва сдерживаемой страсти. Его нежность вызвала у нее слезы. Ее тело жаждало слиться с ним. Она застонала от наслаждения, когда он наконец вошел в нее.

Через некоторое время он поднялся, чтобы подбросить дров в камин. Освещенная пламенем камина, его кожа казалась золотистой. Эннис залюбовалась его стройным и сильным телом. Потянувшись, она лениво провела рукой по его бедру и ощутила, как по его сильному телу пробежала дрожь. Он повернулся к ней.

Он принадлежит мне.

– Так что ты там говорил о том, чтобы спать в твоих объятьях? – спросила она.

– Скоро, – пообещал он.

Но они бодрствовали еще долго.

Прошло много времени, прежде чем он в последний раз подбросил дров в камин и поднял ее на руки. Он отнес ее на огромную кровать, теплую и уютную. Но Эннис не могла заснуть. Она лежала в его объятьях, утомленная ласками, со счастливой улыбкой на губах.

Я никогда не была так счастлива.

Боже, неужели она произнесла это вслух?

Коста прижал ее к груди. Она слышала, как ровно бьется его сердце. Он погладил ее волосы.

– На этот раз моя очередь сказать это, – прошептал он серьезно. – Моя любовь.