Мне бы в небо

Глава 20

— Как я уже говорил, вы можете сами решать, связывать свою жизнь с военной авиацией или нет. Сроки обучения будут сокращены. Также будут применены новые, экспериментальные методики обучения. Первый полёт будет совершён уже во втором семестре. Обучение на этом курсе будет кардинально отличаться от обучения в любом другом лётном вузе. Исходя из этого с каждым, кто решит поступить учиться именно на военный курс Сасовского лётного училища, будет заключён договор. Согласно которому, после успешного завершения обучения, вы будете должны пять лет прослужить там, куда вас направят. И могу прямо сейчас сказать, что всего планируется набрать двадцать четыре человека, из которых будут отобраны только шестеро лучших. Именно эти шестеро и станут первыми выпускниками курса. Для того чтобы узнать больше, необходимо будет пройти собеседование уже с военными и подписать необходимые документы.

Честно говоря, я толком и не понял, что пытался донести до меня Бронислав Геннадьевич. Что это за секретное место, в котором мы должны будем отслужить пять лет? Раз об этом нам расскажут только после прохождения собеседования с военными и подписания каких-то документов. Скорее всего, это документы о неразглашении. Вот только что такого тайного может быть в нашем обучении? Никаких новых разработок. Обучать нас будут на АН-26. И почему будут отобраны только шестеро лучших? Три полных экипажа. Сколько всего непонятного.

— У меня есть время, чтобы подумать?

— На данный момент у нас имеется уже девятнадцать кандидатов, давших своё согласие и прошедших первичное собеседование. Практически все они уже прошли необходимые испытания. Поэтому я не могу сказать, как много времени у тебя есть Сергей. Но в любом случае оно есть. Документы я твои принял и завтра уже внесу в очередь на сдачу экзаменов. Пока можешь заселиться в общежитие вместе с другими кандидатами. Для кандидатов в курсанты выделено первое общежитие. Вступительные испытания сейчас проходят в потоковом режиме. Следующий поток как раз начнёт сдачу со среды. В общежитии имеется распорядок дня, оттуда можешь узнать, во сколько проходят приёмы пищи.

— В Скопине у меня живёт девушка, могу я покидать территорию училища?

— Шустрый, какой. Уже девушка у него в городе есть, — усмехнулся Бронислав Геннадьевич. — С того, момента, как я принял документы, училище взяло на себя полную ответственность за тебя. Поэтому выходы в город пока под запретом. У местных имеется одна очень интересная забава — подраться с курсантами лётчиками. Некоторые, особенно рьяные товарищи, даже дежурят возле училища, чтобы отслеживать вот такие выходы курсантов.

— Даже в военных училищах дают увольнительные. — сам даже не знаю, отчего возмутился я. Мы обговаривали с Галей подобный вариант развития событий. В таком случае я должен позвонить в аптеку и пообщаться с Галиной мамой. Дома у них телефона не было и это единственный способ связаться с Галей из училища.

— Сергей, не нужно торопиться. Ты просто не дал мне договорить. Чрезмерная поспешность — одно из самых плохих качеств, которые могут быть у пилота. — погрозил мне пальцем Бронислав Геннадьевич. — Хотя я прекрасно тебя понимаю. В твоём возрасте очень трудно встретить человека, не пытающегося бежать впереди паровоза. Но ничего в училище вас быстро научат, что значит «Поспешишь — людей насмешишь».

— Простите.

— Ничего страшного. Ты не первый, ты и не последний, кто будет возмущён этим правилом. Но правила, они для того и правда, чтобы их нарушать. Действительно, мы можем сделать исключение для тех, кто проживает в самом Сасово, или у него здесь проживают родственники. Для этого всего лишь нужно, чтобы за таким кандидатом пришли эти самые родственники. Пишется заявление, что никаких претензий к училищу в случае какого-нибудь ЧП не поступит. И после этого мы отпускаем курсанта в увольнительную, если проводить аналогии с военными училищами.

А в восемьдесят шестом ничего подобного не было. По крайней мере, с теми, кто только приехал поступать. До того момента, пока тебя не зачислили, ты мог делать всё, что захочешь. Хочешь — живи в общежитии, предоставляемом училищем, хочешь — нет. Главное, чтобы вовремя пришёл на все экзамены. Ну а после того, как сдал их, делай что хочешь. Результаты будут объявлены в середине августа. Да и про то, что местные устраивают охоту на курсантов лётчиков, я слышу впервые.

Конечно, всегда происходили подобные стычки, но чтобы это достигло подобного масштаба, как-то нереально. И как-то не укладывалось у меня это в голове. Хотя подобные меры предосторожности, скорее всего, обусловлены появлением в училище военных с их секретными методиками обучения.

— Бронислав Геннадьевич, в таком случае, могу я совершить звонок?

— Конечно, можешь. Там за тобой ещё были кандидаты?

— Вроде нет.

— Тогда пройдём в мой кабинет оттуда и позвонишь. Да и образец заявления я тебе сразу дам. И не забудь, чтобы человек, пришедший за тобой, взял с собой паспорт.

Закрыв ящик с документами на ключ, Бронислав Геннадьевич сказал следовать за ним.

— Репин, а ты чего всё ещё здесь сидишь? Не смог найти общежитие? — увидев Валеру, удивился зам. директора.

— Серёгу жду. Договорились, что вместе заселяться пойдём.

— Это вы правильно делаете, друзья всегда и в любом деле нужны. Вот только придётся тебе ещё немного подождать Репин. Давай, поднимайся и двигай следом за нами.

— Вы куда? — шёпотом спросил у меня Валера, когда мы немного отстали от Бронислава Геннадьевича. Несмотря на свой возраст, он был в отличной форме и с лёгкостью задавал очень быстрый темп.

— Позвонить мне нужно. Чтобы за мной вечером пришли. У меня девушка местная, вот сегодня с родителями пойду знакомиться, а без сопровождающего из училища не выпускают. Говорят — местные хулиганы лютуют. Даже охоту на курсантов объявили.

— Да ладно?! А почему мне тогда об этом не сказали?

— А ты просился выйти за территорию училища?

— Нет.

— Вот и ты ответил на свой вопрос.

Бронислав Геннадьевич остановился возле двери, на которой висела табличка с его именем и засунув руку за наличник, достал ключ.

Вот как раньше было. Люди могли просто хранить ключи под входными ковриками, в почтовых ящиках, или вообще вот так за наличником и ведь никто не пользовался подобной наивностью населения. Хотя так делают наверняка только те, у кого брать нечего. А вот те, кто имеют что-то за душой, пытаются всячески себя обезопасить.

— Пользоваться умеешь? — спросил у меня Бронислав Геннадьевич, указав на потёртый дисковый телефон. Получив положительный ответ, он принялся копаться в бумагах, распиханных в какие-то коробки.

В первый раз в аптеке оказалось занято и пришлось подождать ещё пару минут. Зато во второй раз, практически после первого гудка трубку подняли.

— Центральная аптека, — послышался в трубке женский голос.

— Здравствуйте, а могу я услышать Алевтину Дмитриевну Размук?

— Одну секундочку.

Трубку положили на стол и я услышал, как кричат. «- Аля, тебя кто-то спрашивает. Бросай уже с дочкой миловаться. Ещё успеете».

Значит, Галя там и это очень хорошо, не придётся себя дураком выставлять. Хотя она и должна была уже всё про меня рассказать, но мало ли... По крайней мере, при мне никаких звонков родителям не было. Галя вроде и брата хотела подтянуть к этому делу. Но сейчас посмотрим.

— Алевтина Дмитриевна слушает.

— Здравствуйте. Меня зовут Фомин Сергей. И я встречаюсь с вашей дочерью.

— Здравствуйте, Сергей. Уже наслышана о вас и вот теперь ещё и услышала. А вечером, надеюсь и увидеть смогу. Чем могу быть полезной?

Выслушав меня, Галина мама ничуть не удивилась тому, что из училища не отпускают просто так. Год назад в городе появилась целая банда малолетних хулиганов, которые считают себя хозяевами. И всё из-за того, что главарь этих малолеток — сын начальника Сасовской милиции. Вот им многое и сходит с рук. Но горожан они практически не трогают, максимум стекла побьют, да колёса у машины проколоть могут. Если машина, конечно, есть.

А с моей проблемой мне обещали помочь. Часов в пять — шесть за мной придут. Звучало это немного устрашающе, но я был благодарен. Я уверен, что с бандой этих малолеток в скором будущем разберутся. Не будут военные терпеть подобную шушеру у себя под боком. К тому же если это будет какой-то секретный объект, то никто не станет смотреть на этого начальника полиции. Снимут с должности и хорошо ещё, если не закроют. У любого подобного начальника всегда можно найти не только скелета в шкафу, но и целую подборку дел, которые тянут на расстрел. Поэтому существовать этой банде осталось совсем немного.

Получив от Бронислава Геннадьевича образец, я тут же написал заявление, оставив пустыми некоторые строки. Их заполним, когда за мной приедут. Мне напомнили, чтобы я не затягивал с решением и дальше мы с Валерой отправились в общежитие.

Общежитие для кандидатов в курсанты располагалась в одном из двухэтажных зданий, в котором всегда размещали первокурсников. Настоящие казармы по пятнадцать койко-мест в комнате, разделённых прикроватной тумбой. Это уже на втором курсе курсанты будут расселены по комнатам на четыре или шесть человек. А первый год все должны превозмогать.

Места в первой и второй комнатах были полностью заняты. Поэтому мы с Валерой расположились в третьей. И не успели даже толком бросить вещи, как нас тут же потянули на обед. Если не успеем, то придётся ходить голодными до ужина. Подобная перспектива нам совершенно не нравилась и поэтому мы пошли за остальными.

Жидкий картофельный суп, макароны с тушёнкой и несладкий чай. Насколько я помню, в военном училище кормили лучше. Но ничего мы все сюда приехали не для того, чтобы брюхо набивать. Студент в первую очередь должен быть голодным до знаний. А к подобному рациону мы привыкнем довольно быстро.

Ну а после обеда мы вернулись в общежитие и начали знакомиться с ребятами. Это были те, кто приехал поступать после окончания предыдущего потока. Нам всем вместе предстояло сдавать экзамены.

Всего собралось семнадцать человек, если считать нас с Валерой. А ещё девятнадцать, как и говорил мне Бронислав Геннадьевич, уже были отобраны и согласились поступить на военный курс. Среди этих девятнадцати человек было семь человек, уже отслуживших в армии. Все они жили в первой комнате и уже успели навести там армейские порядки. В нашей комнате сейчас было всего шесть человек. Мы с Валерой, парни, что приехали с мамами и ещё два паренька, что сидят здесь ещё с прошлой недели.

В город их не отпускают, вот и приходится им маяться в казарме. Единственное, что спасало это разрешение заниматься на спортивных снарядах и посещать библиотеку. А так ребята были уверены, что уже сошли бы с ума.

Это они просто ещё не начали обучения и все сейчас слишком заняты с военными, а то я бы послушал, как они говорят, что им скучно. Пускай радуются, вот такому, вынужденному лодырничеству. Заодно и физическую подготовку немного подтянут. Слишком мало тех, кто будет проводить свободное время в библиотеке. По крайней мере, среди таких молодых ребят. К чтению книг нужно подойти осознанно, уже прекрасно понимая, что ты от этого хочешь получить. А вот подтягиваться, отжиматься и просто бегать по стадиону можно в любое время, даже не о чём не задумываясь. Что, в общем-то, ребята и делали.

Толком познакомиться с ними я не успел. Прибежал дежурный и заорал, что к Фомину приехали. Время было десять минут шестого. Как раз вовремя.

На КПП меня ждал мужичок в промасленной робе, с недельной щетиной и судя по запаху таким же перегаром. К тому он весьма неуверено держался на ногах.

— Ты Серёга? — спросил он, когда увидел меня. — Чего тут у вас делать нужно, чтобы забрать тебя?

— Вот данные в заявлении недостающие вписать, и всё.

— У меня в нагрудном кармане паспорт лежит, возьми и сам всё напиши. А то у меня руки грязные, только с поля вернулся, я так тебе всё запачкаю.

Полюбила тракториста,

Трактористу я дала,

Всю неделю сиськи мыла

И соляркою ссала.

Слышал такую частушку? Так вот, это всё правда — вытерев руки о робу, выдал тракторист.

Какой весёлый у Гали папа. Но делать нечего. Вытащил у него паспорт и заполнил все недостающие графы, после чего отдал заявление дежурному, который выписал мне пропуск. Завтра я должен явиться в училище к девяти утра и снова меня должен сдать под роспись встречающий. Интересно, Галин отец завтра утром, будет в состоянии это сделать?

Ну ладно, с проблемами будем разбираться по мере их поступления. А пока, выйдя за пределы КПП, я увидел ожидающий нас синий трактор. Такой самый обычный, с маленькими передними колёсами и огромными задними. Понятия не имею, как называлась эта машина. В тракторах я совсем не разбираюсь.

Сразу было видно, что машина рабочая и совсем недавно была в поле, о чём свидетельствовали комья ещё не до конца засохшей грязи.

— Председатель, на кой-то чёрт решил проехаться, проверить, как мужики в поле работают. Да и застрял. Пришлось мне его вытаскивать. Вот весь в грязи и извозился. Но мне не привыкать. Где мы с моим синим только не были. По какой грязи только не лазили. Но об этом потом. Залезай в кабину и постарайся не запачкаться, а то мне Аля опять будет мозг выносить. Уж очень она любит это дело.

Залезть в трактор не запачкавшись было довольно сложно, можно сказать, даже нереально сложно. И я с этой задачей не справился, умудрившись посадить пятно на майку.

— Да ладно, не оттирай. Всё равно, пока не высохнет ничего не выйдет. До дома доберёмся, там найдём тебе чего-нибудь переодеться, а Галька пока майку застирает. И это ко мне постарайся не прижиматься. А то это уже трудно будет отстирать, — увидев, что я пытаюсь оттереть грязь, сказал Галин отец.

На удивление в кабине было нереально чисто. Водительское сидение было застелено куском брезента. Также и пол был устлан брезентом, где это было можно. Правда, места для меня практически не было и не касаться водителя было действительно сложной задачей.

— Катался раньше на тракторе?

— Пока не довелось.

— Но ничего. Это мы сейчас исправим. Считай, что трактор — это тот же самолёт. По крайней мере, тарахтит очень схоже, — расхохотался тракторист и слегка покачиваясь завёл свой рычащий транспорт. — Сам видишь, посадить тебя негде, поэтому держись крепче. Всё лучше, чем пешком идти.

А дальше мы, не спеша, покатили из авиагородка.

— Галька нам с матерью про тебя рассказывала. Значит, лётчиком хочешь стать? Это хорошо. Вот Витька мой — старший, в десантуре служит. Нравится ему это. А меня Генкой зовут. Это если друзья и близкие. Ты можешь дядь Геной звать. Вдруг породнимся скоро. — подмигнул мне пьяный дядь Гена и едва не снёс чей-то забор. Но вовремя увидел и повернул. — А если по паспорту то я Генрик Войцехович. Родители во время войны сбежали в Гомель. Вот там я и родился. А так поляки мы. Не, ну дети у меня уже наполовину русские. Мы с их матерью в Казахстане познакомились, на целине. Витька и Галька у нас ещё там родились. А вот Маринка уже здесь. Заработали мы с Алей себе дом здесь и вот переехали.

Ехали мы минут десять и за это время Генрик Войцехович успел рассказать мне практически всю свою жизнь. Не забывая при этом приукрашивать всё смачным словцом. Вот такой идеальный тракторист, которыми их все себе и представляют.

Услышав тарахтение трактора, нас вышли встречать все члены Галиной семьи. Вернее, три копии одной женщины, с разницей в возрасте.

Как говорят, если хочешь увидеть, как будет выглядеть женщина в будущем — посмотри на её мать. Могу сказать, что Гале повезло. А там, вполне возможно, что и мне повезло.

— А Витька Смирнов симпатичнее будет, — выпалила Марина, когда я начал вылезать из трактора. Следом за мной оттуда вывалился Генрик Войцехович и на него тут же налетела Алевтина Дмитриевна.

— Как же ты мне уже надоел пьянь. Сил уже никаких с тобой нет. Каждый день на карачках домой приползаешь. Людям уже в глаза стыдно смотреть.

— Аля, прекрати! Не позорь меня перед зятем, — попытался вразумить жену тракторист, но вместо этого получил появившимся словно из воздуха полотенцем и начал спасаться бегством. Загоншица была опытной и умело подвела беглеца к калитке, а затем и в дом.

— Извини. Чего-то подобного я и боялась. У нас всегда так, — сказала Галя, закрыв лицо руками. Было видно, что ей очень стыдно за родителей.

— Всё нормально и не нужно за это извиняться. Все мы неидеальны. А вот про Витьку Смирнова я бы узнал более подробно.

— Да это Галькин бывший хахаль. Когда она в прошлом году на каникулы приезжала, он от неё не отходил. Выхаживал вокруг словно петух. Грудь колесом, весь такой важный ходит. Даже я на него постоянно засматривалась. А вот Галька наша дурёха, голову парню поморочила да и кинула его, сбежав в Рязань. А он, между прочим, уже институт в том году закончил. И его уже взяли инженером на станкостроительный. Вот Галька — дура. Сейчас бы жила себе припеваючи.

— Вот сейчас я кому-нибудь по загривку тресну пару раз и заживу сразу припеваючи! — разозлилась на сестру Галя, но Марина уже всё прекрасно поняла и поэтому была готова бежать, что, собственно говоря, и сделала. — Ничего, я тебя ещё поймаю.

— Да ладно тебе. Дай младшей немного развлечься. Соскучилась она, давно тебя не видела. А вот так внимание привлекает. И не переживай, ты сейчас со мной и никаких Витек рядом нет. А если и появятся, ты мне скажи и я сам с ними разберусь.

— Правда?

— Правда. А теперь веди, будем знакомиться по-нормальному. Мне ещё завтра общаться с военными предстоит.