Мне бы в небо

Глава 27

— Ну что, могу тебя поздравить. Барокамера пройдена на отлично. Да и все предыдущие тесты также преодолены с прекрасными результатами. И теперь осталась самая малость до того момента, когда ты сможешь с гордостью надеть на себя форму курсанта образованной буквально неделю назад лётной академии, — начал поздравлять меня Гриша, когда я оказался в его палатке.

Сегодня он был здесь один и пребывал в великолепном расположении духа. Даже угостил меня козинаками. Где он смог достать их на базе, было большой загадкой. Хотя, скорее всего, это лакомство привёз кто-то из вновь прибывших.

Кроме испытаний барокамерой, эти два дня у нас больше не было никаких других занятий. Поэтому свободного времени было предостаточно, чтобы посмотреть за занятиями новичков и немного узнать о них.

На базу прибыло ещё сто двадцать человек. Но в отличие от нас это были выпускники военных училищ, которые решили связать свою дальнейшую жизнь с армией. Толком нам ничего не рассказывали, но и не прогоняли, поэтому имелась возможность понаблюдать за тренировками ребят. И как оказалось, эти тренировки значительно отличались от наших.

Если у нас шёл упор на увеличение физических возможностей, то у этих ребят основной упор шёл на боевую подготовку. Оказалось, что многие из инструкторов, которые работали с нами, дрались покруче любого супермена из фильмов, где главный герой раскидывает нападающие на него банды в полном составе, даже не напрягаясь.

Вот и на тренировках новичков я видел нечто подобное. Мне посчастливилось застать их самую первую тренировку, где инструктор выстроил перед собой группу из семнадцати человек и предложил им нападать на него всем месте. В случае если он проиграет, то ребята сразу же всей группой перейдут на следующий этап подготовки.

Парни, естественно, моментально воодушевились и приняли предложение инструктора. Ну а потом все дружно огребли от него. Даже не знаю, как назывался стиль боя инструктора, но это не было похоже ни на что, что я видел когда-либо за обе свои жизни. Не было никаких картинных ударов, прыжков и криков. Инструктор дрался в полном молчании, а все его удары наносились не для того, чтобы покрасоваться, а чтобы гарантированно вывести противника из строя.

Думаю, если бы инструктор не сдерживался, то он мог бы легко убить несколько человек голыми руками.

После демонстрации подобных навыков я посмотрел на этого инструктора совершенно другими глазами. Да и ребята из нашего набора, которые также оказались в это время возле тренировочной площадки, тоже прониклись силой и умением инструктора.

Сам инструктор после победы лишь посмеивался над проигравшими, говоря, что они слишком понадеялись на численное превосходство и совершенно не задумывались ни о какой тактике, просто ломанулись вперёд.

— Стоило вам хоть немного подумать и правильно распределить обязанности и вы бы смогли справиться со мной. Я один, а вас семнадцать человек. Расклад явно не в мою пользу. И пораскинув мозгами, вы бы смогли правильно использовать своё численное преимущество. Но вместо этого вы тупо бросились в бой, забыв обо всём на свете. Наверняка представляя, как я признаю своё поражение. За время, что вы проведёте на этой базе, я постараюсь дать пинка каждому из вас в нужном направлении. Научить думать, перед любым боем и грамотно оценивать свои силы и силы противника, — произнёс инструктор, довольный произведённым эффектом.

А вот разбитая группа выглядела не лучшим образом. Хоть инструктор и не бил их, а просто валял по тренировочной площадке. Но некоторым досталось довольно сильно. У пары человек начинали наливаться синяки. Кто-то хромал. Кто-то держался за рёбра и так далее. Но ни один из этих парней не согласился воспользоваться услугами медиков, что постоянно находились на тренировочной площадке. Побитые говорили, что в полном порядке, а ушибы быстро заживут.

После этой демонстрации никто даже не думал что-то возражать инструктору. Я бы и сам не отказался досмотреть это занятие до конца. А может и даже принять в нём участие, но мне дали от ворот поворот.

— Для кандидатов в пилоты совершенно другая программа подготовки, — обломал меня инструктор, хоть и не стал прогонять. — Если хочешь смотреть — смотри на здоровье. Даже можешь попытаться повторять, но на обратную связь не рассчитывай. А без обратной связи подобные занятия совершенно бесполезны.

Но и в этом отказе я нашёл свои положительные моменты. Теперь я точно знал, что эти ребята не наши новые соперники. Их подготавливали для чего-то другого. И естественно, никто мне не расскажет для чего.

Оба этих дня, после завершения испытаний в барокамере, я неизменно направлялся на тренировочную площадку и смотрел за боевыми тренировками ребят. Большую часть этого времени инструктор просто говорил. И его слова давали определённую пищу для размышлений. Постепенно за мной к тренировочной площадке начали подтягиваться и другие ребята. И если по началу это были парни только из нашей группы, то на второй день посмотреть за тренировками приходили практически все сорок человек кандидатов в курсанты лётчики. Исключением были только ребята, которые находились в барокамере.

И вот вечером второго дня я оказался в палатке у Малютина, получив от него вкусные козинаки и поздравления. И я был искренне благодарен ему. Мои старания не прошли даром. Всегда приятно получать похвалу. Тем более, если ты её действительно заслужил.

— Мне сказали, что ты увлёкся занятиями вновь прибывших курсантов?

— Они сильно отличаются от занятий, проводимых с нами. И да, мне очень интересно послушать инструктора. Он даёт знания, которые могут пригодиться абсолютно всем. Нас натаскивали на сдачу нормативов по физической подготовке, а новичков натаскивают на боевое противостояние противнику.

— Молодец правильно заметил, — похвалил меня лейтенант.

Сложно было этого не заметить. К тому же инструктор несколько раз говорил это прямым текстом. А вот с вновь прибывшими ребятами за всё это время нам не удалось перекинуться даже парой фраз. На приём пищи нас водили в разное время. А между приёмами пищи они постоянно находились на тренировочной площадке. Даже не знаю, когда их поднимали и отпускали спать.

Похоже, препараты и инъекции, которые продолжали делать и нам, творят настоящие чудеса. Сперва мы благодаря им очень быстро приспособились к чудовищным нагрузкам и быстро начали довольно легко их переносить, а теперь и новички тоже втянулись. И сделали они это ближе к концу второго дня.

— Какие нас ещё ждут испытания? — впервые за всё время наших разговоров по душам, задал я вопрос Малютину. Он совершенно не удивился, словно ждал чего-то подобного. А может, я не первый задаю ему этот вопрос и ответ на него давно заготовлен.

— Все основные этапы вы уже прошли. Завтра вам предстоит совершить ещё один прыжок. На этот раз настоящий, — заметив, что я собрался заговорить, остановил меня Гриша. — Инструкторам ПДС (парашютно-десантной службы) действительно необходимо оценить ваши навыки. И сейчас, когда осталось всего сорок кандитатов, сделать это будет гораздо легче. Ну а после прыжка будет ещё несколько тестов. В основном все они будут связаны с физ.подготовкой. Поэтому рекомендую не забрасывать занятия. Два дня вы все уже благополучно пропустили. Хотя могли бы заниматься. Времени для этого было предостаточно.

— В таком случае мы могли бы провалить барокамеру, — развёл я руками. И это была правда. А вот говорить про то, что на второй день после прохождения теста мы вполне могли вернуться к тренировкам, я не стал. Да и Гриша сам прекрасно это знал.

— Тоже верно. Именно поэтому никто вас и не заставлял тренироваться. Но завтра, после прыжка вы вновь окажетесь на тренировочной площадке. И окажетесь там вместе с новичками. Поэтому я хотел бы попросить тебя приглядеть за дисциплиной, среди наших сорока человек.

Я немного офигел от этой просьбы. Можно сказать, что меня только что поставили во главе не остатков нашей группы, а всего потока. И ведь отказаться я не мог. Просто не хотел. Прекрасно понимая, что кроме меня, больше никто не справится с этой задачей. А подводить Малютина я отчего-то не хотел. Вот даже сам не знаю почему.

— Постараюсь сделать всё от меня зависящее. Инструкторам и сержантам вновь запрещено вмешиваться, если возникнет какая-нибудь нештатная ситуация?

Гриша просто кивнул. А потом он достал бутылку с лимонадом. Можно сказать, что вот таким нехитрым способом, при помощи козинаков и газировки купили мою лояльность. Но всё же меня не так просто купить. Ещё мне нужна была информация. Информация об особых тестах, что проходил Андрей и ребята из его группы. Недолго думая, я задал этот вопрос Малютину.

— Ни Андрей, ни кто-нибудь ещё, уже прошедший эти тесты, просто не мог тебе ничего рассказать. Они не имели на это права. Впрочем, как и я сейчас не имею права разговаривать с тобой об этом. Но в качестве небольшого аванса, в надежде на наше дальнейшее сотрудничество, могу сказать, что твою кандидатуру и ещё трёх человек из вашей группы уже утвердили на прохождение этих тестов. И скорее всего, это будет уже послезавтра. Если подполковник успеет разобраться со всеми текущими делами. Нам осталось находиться на базе совсем нет ничего и необходимо подготовить всё для её передачи нашей смене. Эти сто двадцать человек пока только первая ласточка. Вскоре здесь будет очень многолюдно.

— Что стало с ребятами, которых отсеяли? — спросил я, решив воспользоваться моментом. Раз лейтенант начал говорить, то нужно узнать максимум возможного.

— Отправили домой. Вполне возможно, что с некоторыми из них вы ещё неоднократно пересечётесь в том же СЛУГА. Все, кто попал на эту базу, гарантированно поступят на гражданскую специализацию. Места для них уже зарезервированы.

Это были хорошие новости. Остальные ребята будут рады услышать их. Всё же со многими из отсеянных у нас уже сложились дружеские отношения. И эти новости явно поднимут наш настрой, немного пошатнувшийся после событий последних дней.

Теперь, когда нас осталось мало, куратор начал уделять общению с каждым кандидатом гораздо больше времени. В основном я всегда был последним и когда возвращался в казарму, парни уже спали. Но сегодня, меня ждали Дима и Валера.

— Лейтенант рассказал тебе о том, что нас ждёт дальше? — спросил Валера и я удивился этому вопросу. Словно они знали что-то, чего не знаю я.

— Завтра прыгаем с парашютом, на этот раз точно на оценку. Затем возвращаемся к физ. подготовке. Сдаём ещё несколько тестов, после чего становимся курсантами, и начинаем углублённо изучать необходимые пилоту дисциплины.

— То есть ты не считаешь, что эти тесты будут такими же, как наш предыдущий прыжок с парашютом? — спросил Дима.

Хоть он и держался в прошлый раз молодцом, но после приземления, отходил довольно тяжело и даже всерьёз опасался завалиться из-за этого на барокамере. Но всё обошлось.

И вот теперь, когда он узнал, что нам предстоит совершать ещё один прыжок, начал опасаться, что снова может повториться, что-то подобное.

— Могу вас заверить, что на этот раз мы будем именно прыгать. Смысла устраивать ещё раз подобный тест я не вижу. Вы же теперь будете знать, что в самолёте вместе с вами находится пилот, — сказал я и понял, что ребят не устроили мои слова.

— Это мы прекрасно понимаем, но боимся, что руководство сможет выкинуть что-нибудь в этом же роде. Мы тут с другими ребятами посоветовались и решили завтра идти к Мохову и разговаривать по этому поводу. Мы ещё даже не курсанты, а над нами ставят подобные эксперименты. А если кто-нибудь реально пострадает? Вспомни того же Сизова. В самолёте у него началась истерика, которая так и не завершилась даже после приземления. И сдаётся мне, что Сизов был таким не один. Ты представляешь, какие проблемы с психикой после этого могут возникнуть у ребят? Да и не факт, что в будущем эти проблемы не проявятся у нас. Мы реально боимся дальнейших тестов и поэтому собрались идти к подполковнику. Ты с нами?

Не ожидал я подобного от ребят. Ладно Валера и другие гражданские кандидаты, но услышать эти слова от армейцев было очень странно. Хотя я прекрасно понимаю, что в этом отборе реально палка перегнута до предела и некоторые методы неприемлемы. Но мы даже не знаем, для каких целей нас отбирают. И этот поход ребят к Владимиру Алексеевичу сможет помочь нам раскрыть эти цели.

К тому же отрываться от коллектива я не собирался. Ребята доверились мне, и разрушать это доверие я не хотел.

— Перед завтраком отправляемся в штаб. Пойду я и вы двое. Толпиться всей группой не вижу смысла. Ещё было бы неплохо поговорить с остальными группами. Всё же сорок человек не одиннадцать. Всех сразу не отсеют, а вот одиннадцать человек вполне.

— Мы тоже подумали об этом, — сказал довольный Валера и протянул мне листок бумаги, на котором были написаны сорок фамилий. Рядом с фамилиями стояли подписи. И только возле моей фамилии ничего не было.

— Мы и не сомневались, что ты согласишься и поэтому успели подготовиться. Все кандидаты из нашего набора доверились тебе. Завтра мы будем говорить от лица всех оставшихся ребят.

Я взял лист и прочёл все фамилии, большинство из которых я видел впервые.

— Ручка есть?

Поставив свою подпись, я сложил листок и убрал его в карман. Мы ещё немного поговорили с ребятами и легли спать. Завтра предстоял очень тяжёлый день.

Проснувшись, я первым делом отправился к Грише. Всё же он наш куратор и вот так прыгать через его голову было неправильно.

— Долго вы собирались. Мы думали, что это произойдёт гораздо раньше, — усмехнулся куратор, отдавая мне исписанный нашими фамилиями лист. — Владимир Алексеевич распорядился не препятствовать. Жду вас через десять минут перед казармой. Этого времени мне как раз хватит, чтобы сообщить подполковнику.

Не знаю отчего, но Гриша оказался очень довольным нашим решением поговорить с подполковником. Неужели очередная проверка? Только оставался вопрос, проверка чего именно? Хотели посмотреть, рискнём мы высказать своё недовольство? И для чего? Надеюсь, что узнаем это совсем скоро.

Малютин пришёл за нами буквально через пару минут.

— Владимир Алексеевич ждёт вас в штабе. Повезло, что у него выпало немного свободного времени. Втроём пойдёте? Ну, тогда вперёд.

Возле штаба стояла вооружённая охрана, но на нас не обратили никакого внимания. Гриша подвёл нас к двери под номером восемь и постучался.

— Входите.

Владимир Алексеевич сидел за массивным столом и просматривал какие-то документы.

— Фомин, никак тебя выбрали представителем? А я немного сомневался в твоих лидерских качествах. В такие моменты приятно осознавать, что ошибся. Я всерьёз думал, что Рябов никому не уступит своё место.

Дима после этих слов сразу нахмурился и опустил взгляд. Ему было стыдно. Да и мне, глядя на него, стало как-то не по себе. Вот таким образом всего парой предложений подполковник умудрился похвалить меня и поругать Диму. Снова начались психологические игры? Нужно быть очень осторожными в разговоре с Моховым.

— Давай, вещай. Чего вы там все удумали. И листок свой давай сюда, — протянул руку подполковник. — Гляди, все сорок фамилий. Молодцы смогли объединиться перед лицом общей угрозы, — усмехнулся Владимир Алексеевич. — Это действительно очень важный шаг. Хвалю. Ну чего замерли? Присаживайтесь и давайте, что у вас там. Долго возиться с вами я не могу. Не представляете, сколько времени отнимает вся бумажная волокита, которой нет ни конца, ни края.

Речь у нас была заготовлена заранее, поэтому ничего выдумывать на ходу мне не пришлось. Хоть я и не был согласен со всем, что говорил, но это был оптимальный вариант, с какой стороны ни посмотри.

Владимир Алексеевич внимательно слушал нас, делая для себя какие-то пометки. Тем же самым занимался и Гриша, оставшийся стоять перед закрытой дверью, словно охранник. Охранник, который оценивал наши действия.

Выслушав нас, Владимир Алексеевич ненадолго задумался. Затем он достал из своего стола небольшую папку и покопавшись в ней, выудил три листа. Он разложил эти листы перед собой таким образом, чтобы нам не было видно, что на них написано.

— В этих документах необходимо просто проставить фамилию. Человек, чья фамилия будет здесь указана, станет курсантом моей академии. Я прямо сейчас могу вписать сюда ваши фамилии, но взамен вы должны будете убедить доверившихся вам людей, что все испытания, подобранные нашими лучшими специалистами — необходимы. И кандидаты в курсанты должны пройти их до конца. Никаких проблем с другими силовыми ведомствами я не боюсь. Просто не хочу тратить время, на эти пустые разбирательства, которые станут боком только решившему пожаловаться кандидату. Ни в коем случае я не хочу никого пугать. С моей стороны никаких репрессий и преследований не будет. А вот со стороны ведомства, куда вы решите пожаловаться, вполне могут быть. Всё же все люди разные и неизвестно, как отреагирует тот или иной человек, когда получит по шапке от руководства. Поэтому мне хотелось бы избежать подобного.

В свою очередь, я могу гарантировать, что больше не будет никаких стрессовых проверок в экстремальных условиях. Все вы уже доказали свою пригодность и умение здраво мыслить даже в критических ситуациях. Дальнейшие тесты будут касаться исключительно ваших физических возможностей.

— А как же особые тесты, которые уже прошли некоторые кандидаты? — спросил я и увидел улыбку на лице Мохова.