Можно ли обижать девочек?

Глава 1

Московская область, Быково, Воронцовский парк. 10 сентября, 5:07.

«По порядку номеров рассчитайсь!» – как командовал все десять лет наш школьный физрук. Мы его Тараканом ещё прозвали за торчащую во все стороны, пышную растительность под его физкультурным носом. Или другой вариант его команды: «На первый-второй рассчитайсь!»

Итак! «Первый! …» И он же единственный и неповторимый в своём роде. То есть: «Расчёт окончен!»

Разрешите представиться: Елизаров Вячеслав Александрович – второшкольник (да простит меня за такое слово великий и могучий Александр Сергеевич, который Пушкин), попаданец (слово не лучше), путешественник во времени и будущий маг-нагибатор (ох бедная моя учительница русского языка и литературы) всея Руси собственной персоной, любимой и особо ценимой мною же.

Представляюсь я для тех, кто вдруг не читал первую часть «путевых заметок» о приключениях скромного «спортсмена, комсомольца и, наконец, просто красавца» (то есть меня) в мире победившего феминизма. Вот даже слово, какое, страшное выучить пришлось!

Остальные и так знают, какой я хороший.

Так вот, друзья, попал я сюда не человечьим (по крайней мере, моим) хотеньем, но не иначе, как соизволением каких-то высших сил более четырёх месяцев назад. Что совсем не входило в планы на то моё прошлое ближайшее будущее.

Планировал я тихо, мирно окончить десятый класс обычной советской средней школы, благо до наступления сего события оставался всего месяц, получить соответствующий аттестат и поступить в какой-нибудь институт. Какой – на тот момент я пока не решил, да и времени на определение своего дальнейшего жизненного пути было ещё целый вагон. Единственное, что я точно знал, так это то, что в армию идти мне почему-то совсем не хотелось.

Но все мои тогдашние «грандиозные» планы нарушила самая обыкновенная деревянная лавочка. Надо же было ей «вырасти» прямо возле подъезда моего дома. Не могла другого места себе найти для произрастания.

И угораздило же меня приземлить свою пятую опорную точку именно на неё. Ноженьки, видите ли, устали танцевать и после топать пешком по городским улицам. А потом ещё и заснуть. Словно сто лет не спал. Не мог три этажа потерпеть, до своей родненькой, мягонькой кроватки?

Вот на этой лавочке что-то меня и захомутало, треснув по башке так, что из моих сонных, ошалевших от такого безобразия, глаз полетели разноцветные искры, унося с собой меркнущее сознание.

Очнулся я в больнице, через сто лет, причём не постаревшим, как это было бы правильно и логично, а даже несколько помолодевшим.

Вот так моё прошлое ближайшее будущее превратилось в довольно-таки отдалённое от тысяча девятьсот восемьдесят шестого года настоящее.

На этом закончим краткое содержание предыдущих серий. Кто хочет подробностей, пусть читает первый том моей «войны и мира».

Так вот, поскольку я, как уже говорил, неожиданно помолодел со своих прошлых семнадцати лет до нынешних тринадцати, мне снова предстоит учиться в средней школе. Собственно поэтому и было сказано, что я – второшкольник.

Изначально моя здешняя приёмная мама Маша устроила меня в седьмой класс обычной Пензенской средней школы, совсем рядом с моим новым домом. Причём (рассказываю только вам и по очень большому секрету!) договорилась с директором школы, что я, так сказать, немножечко опоздаю к началу учебного года, поскольку мы с нею не успеем вовремя вернуться из нашего летнего лечебно-оздоровительного отдыха на тёплом побережье ласкового Чёрного моря. Немножечко – это на восемь дней. Но, так как мама Маша у меня – опытный врач и маг-целитель высокой категории, и оказала когда-то услугу школьной директрисе по своему профессиональному направлению, то та не смогла отказать ей в такой маленькой, пусть и не совсем законной, просьбе.

Вернулись мы с мамой Машей с курорта в пятницу вечером шестого сентября, чтобы спокойно, не спеша за два выходных дня отдохнуть от длинной дороги, подготовиться, собраться с силами и с возросшим энтузиазмом взяться за свершение новых учебно-трудовых подвигов. Мне – заново грызть гранит школьных знаний в средней общеобразовательной школе номер двадцать пять имени В.П. Квышко города Пензы А моей приёмной маме – выйти на работу в Пензенскую областную клиническую больницу, где она заведует отделением реанимации и интенсивной терапии, и где она же меня вытащила из-за кромки бытия, а после и усыновила. За что я ей очень благодарен. Но, в отличие от меня, у мамы Маши был ещё один свободный день в запасе, который позже очень нам пригодился.

Вот такие были наши планы. Я уже и портфель собрал с тетрадками и карандашами. И поставил его на видное место, чтобы не забыть при выходе из дома. И школьную форму погладил. И будильник завёл на семь часов тридцать минут понедельника девятого сентября. Благо до школы всего пять минут ходьбы прогулочным шагом, чему я несказанно был рад. И стадион там был неплохой – можно было бы бегать на нём и вообще заниматься восстановлением и развитием своей физической формы.

Поверили? А вот и зря! Пошутил я. Нет здесь ни портфелей, ни тетрадок, ни карандашей, ни будильников. Точнее нет их в том виде, какой мне привычен с детства. Всё перечисленное, вернее функции всего перечисленного, выполняет электронный персональный идентификатор-коммуникатор, сокращённо – ПИКом. Мама Маша его ещё писюком как-то обозвала, когда показывала мне это чудо современной инженерной мысли, из-за английских букв РС, то есть персональный компьютер. Я тогда еле сдержался, чтобы не заржать вслух. Но мне больше по душе называть его просто ком.

Носить сей девайс можно в виде браслета на руке, или как плоский кирпич в поясной сумке или кармане. Эта прозрачная штука легко гнётся, растягивается и сжимается так, как удобно её владельцу на данный момент. Вот в ней есть и книжки, и тетрадки, и карандаши любого цвета, и будильник, и телефон, и телевизор, и магнитофон, и интернет, и ещё тысяча разных функций и возможностей. До кучи он ещё и удостоверением личности является. Совсем как наш советский серпасто-молоткастый паспорт с золотистым гербом на красной обложке. Только в «стопиццот мильйонов» раз круче! Мало того, эта штуковина ещё и кошелёк в себе прячет!

Школьной формы здесь тоже нет. На занятия можно приходить кому в чём удобно и привычно, соблюдая, конечно, определённые правила приличия. Особенно мне понравилось, что сменную обувь носить в школу не нужно. Очень уж не любил я в своё время таскать с собой лишнюю болтающуюся около ног сумку.

А вот планы отправить меня в близлежащую школу у мамы Маши реально были. И я, как бы мне не хотелось отмазаться от повторной отсидки на школьной скамье, всё же понимал, что, если хочу сохранить в тайне своё «благородное» происхождение, то никуда мне с этой подводной лодки не деться. Но видно не судьба!

Не успели мы с мамой Машей, которая решила проводить меня до школы в первый мой учебный день, дойти до школьных ворот, как нам навстречу из тех же ворот выбежала сама директриса и обрадовала вестью, что я в её школе уже не учусь. Какой-то там указ недавно вышел, что с этого учебного года дети всех одарённых выше определённого ранга должны получать среднее образование в специально организованной для них школе. И школа эта находится в первопрестольной столице нашей Родины, городе-герое Москве. И я, как новоиспечённый сын моей одарённой мамы, под этот указ попадаю. И документы мои директриса по электронной почте уже отправила по новому месту моей учёбы.

Вот и пришлось нам с мамой срочно брать ноги в руки и опять бежать на поезд, узнавая по пути подробности всей этой чехарды и выясняя адрес новой школы. Хотя домой мы, всё же заглянули, потратив на сборы время до вечера. Так что опоздал я к началу занятий не на восемь, как планировалось изначально, а на девять дней. Чему был только рад.

До самой Москвы мы не доехали. По крайней мере, ни Красной площади, ни Кремля я воочию так и не увидел. Вышли из электрички в пригороде – каком-то Быково – первый раз о таком слышал.

Ожидающая меня школа располагалась в здании одноимённой усадьбы посреди большого зелёного парка. В этом парке и пруд был, даже два, и спортгородок достраивался с футбольным полем, баскетбольно-волейбольными и прочими спортивными площадками. Да и само здание школы ещё не закончили ремонтировать, и кое-где лежали кучи песка, щебня и других строительных материалов. В общем, видно, что хозяева к моему приезду готовились. Ну а то, что не успели – ничего страшного, я как-нибудь это перетерплю.

Да и не школа это была, а, как было написано золотыми буквами на тёмно синей табличке у ворот, «Первая патронатная государственная гимназия».

А сокращённо как правильно – ППГГ или ПеПаГоГи-я? Хм, оба варианта – не сахар. Поэтому буду называть, так, как мне привычнее. Школа – она и в Африке – школа.

Встретила нас на этот раз не директриса, а вооружённая охранница, вышедшая из небольшого домика у закрытых въездных ворот. И вместо вежливого пожелания доброго утра мило, сквозь стиснутые зубы, поинтересовалась целью нашего прибытия на охраняемую ею территорию в столь непозволительно раннее время. Одна её рука лежала на открытой пистолетной кобуре, а вторая безуспешно пыталась согнать остатки сна со слегка помятого не иначе, как служебным рвением, лица.

Выяснив после проверки наших с мамой Машей документов, то есть ПИКомов, и сверки их с каким-то своим списком, что она имеет счастье лицезреть нового ученика и сопровождающее его лицо, женщина недовольно, но, как мне показалось, с некоторым облегчением бросила в сторону кого-то, кого мы с мамой Машей пока не видели:

– Наконец-то, последний!

После чего убрала руку с пистолета и милостиво разрешила пройти, полностью распахнув перед утренними гостями входную калитку и уступая нам дорогу. Такси, на котором мы добирались от железнодорожной станции до моего будущего места обучения, пришлось оставить у так и не открывшихся перед ним ворот.

А я, услышав произнесённые не выспавшейся женщиной слова, а главное их интонацию, заходить почему-то сильно расхотел. Куда это меня привела судьба, что тут так «ласково и радостно» встречают? Нет, я, конечно, понимаю, что гость в пять часов утра – это не гость, хоть и долгожданный, а нечто невоспитанное и малоприятное, но что делать, если так сложились звёзды? Даже шаг назад непроизвольно сделал, пятясь к приветливо раскрытой дверце жёлтого автомобиля с чёрными шашечками по бортам. Но осуществить тактическое отступление мне не позволила мама Маша, уже доставшая из этого пепелаца мой чемодан и ободряюще подталкивающая меня в спину.

Тяжело вздохнув и подчиняясь грубой непреодолимой силе, я сделал первый шаг в своё светлое, надеюсь, будущее.

Протиснувшись в калитку мимо проплывших мимо моих глаз выдающихся далеко вперёд достоинств слегка посторонившейся охранницы, я по-детски показал ей язык, забрал свой колёсный чемодан у мамы Маши и не спеша покатил его по широкой асфальтированной дороге вглубь раскинувшегося вокруг парка. Благо подробный план его территории, висевший на заборе, ограждающем это великолепие от любых посторонних личностей я, пока осуществлялась наша с мамой проверка, изучить успел. Мария Степановна, привыкнув за проведенное вместе время к моим не совсем современным ухваткам, уже не возражала против этого и налегке, придерживая рукой висящую на плече сумочку, сопровождала меня, двигаясь на один шаг позади.

– Здрасьте! – поздоровался я культурно, как учили меня папа, мама и лучшая в мире советская школа, со второй, невидимой мне до того, как я пересёк черту ворот, караульной.

Что она буркнула мне в ответ, я не разобрал, да и не очень хотелось. Но, как воспитанный молодой человек, предположил, что и мне пожелали крепкого здоровья, не смотря на явно противоположное выражение второго заспанного женского лица под чёрной форменной кепкой с белыми буквами ГСО.

«Раз школа – государственная, и у неё есть вооружённая охрана, то, скорее всего, эти буквы означают государственную службы охраны.» – вполне логично подумал я. – «Только, что-то не видел я никакой охраны в простой Пензенской школе. Что же это за гимназия такая, что её нужно сторожить? И от кого? Или охрана нужна для того, чтобы не выпускать гимназистов за пределы школьной территории? Получается, я по доброй воле направляюсь в школу строгого режима?» Я даже шаг слегка замедлил, начиная нервно посматривать по сторонам и ища глазами колючую проволоку поверх гимназического забора. Коей, конечно же, к большому своему облегчению не нашёл.

В этот момент первая, оставшаяся без пожелания здоровья, стражница с громким металлическим лязгом захлопнула за нами заборную калитку, заставив меня испуганно вздрогнуть. Вот мстительная какая – приглушенный ехидный смешок за спиной мне точно не померещился! Ну, ничего, какие мои годы? Я обязательно отомстю! И мстя моя будет страшна!

Обернувшись, я бросил обеспокоенный взгляд на маму Машу, которая, как ни в чём не бывало, с ободряющей улыбкой вышагивала вслед за мной.

Лицо немолодой женщины, ожидавшей нас возле какого-то небольшого белого двухэтажного здания, уже не имело следов неожиданно прерванного сна, а выглядело достаточно свежо и несло на себе следы умело наложенного макияжа. Даже выражение глаз ни о чём другом не говорило, кроме как о том, что дама несказанно рада видеть нас именно в половине шестого часа раннего осеннего утра второго рабочего дня её трудовой недели. Видимо охрана у ворот подсуетилась и таки предупредила встречающую нас представительницу школы о скором появлении нового её подопечного. Или действительно одетая в строгое до колен, серое, подпоясанное платье сударыня мало спит, рано встаёт и со всей ответственностью относится к возложенным на неё профессиональным обязанностям.

– Доброе утро! – поприветствовала она нас улыбкой и лёгким наклоном головы, когда мы с мамой Машей подошли на достаточно близкое расстояние. – Разрешите представиться. Меня зовут Иванова Елена Фёдоровна. Я выполняю обязанности заведующей хозяйственной частью этого прекрасного учебного заведения и рада приветствовать нашего нового ученика и его маму. Позвольте, я проведу вас в гостевую комнату, где вы сможете отдохнуть с дороги и дождаться руководства нашей гимназии. Оно, в лице директора, уже извещено о вашем прибытии и скоро будет на месте.

Прождали мы недолго – час и минут сорок или пятьдесят – у меня даже соскучиться не получилось. Всё это время радушная Елена Фёдоровна угощала нас свежезаваренным чаем с печеньем и развлекала беседой маму Машу. Меня тоже попыталась было привлечь к разговору, но я отделался парой угуканий и одним агаканием, отвечая на обращённые ко мне вопросы, и женщина, выяснив степень моей коммуникабельности, сосредоточила все свои усилия на Марии Степановне.

Я же устроился поудобнее в мягком кресле и привычно «отключил» свой слух от женской болтовни ни о чём, рассчитывая немного подремать, добирая минуты недостающего сна. И это неплохо получалось, пока приехавшее руководство, как было сказано «в лице местной директрисы» меня не разбудило, хлопнув входной дверью, и не повело показывать местные достопримечательности, попутно рассказывая историю своего учреждения и выпытывая информацию обо мне и моей маме.

Учебный корпус гимназии расположился на возвышенности в красивом старинном двухэтажном здании, выстроенном из красного кирпича и украшенном по углам белым камнем. Белым же цветом неизвестный пока мне архитектор выделил и остальные декоративные архитектурные элементы.

Четыре фасада рассматриваемого нами дворца с вытянутыми по вертикали окнами, украшенными пилястрами1 и двускатными сандриками2, не были похожи друг на друга.

Главный вход, выполненный с северной стороны дома, был оснащён двумя въездными пандусами и оборудован входной аркой, крышей которой служил балкон второго этажа.

Южный фасад украшал портик3 с кариатидами – четырьмя колоннами, выполненными в виде полуобнажённых женских фигур, на которые опирался ещё один балкон.

Оба балкона и пандус обрамлялись одинаковой балюстрадой4. А под крышей обоих фасадов виднелся герб Воронцовых-Дашковых, коим эта усадьба раньше принадлежала.

1. Вертикальный выступ около окна в виде полуколонны.

2. «Полочка» для отвода воды над дверным или оконным проёмом.

3. Выступающая часть здания, образованная колоннадой или аркадой, имеющая собственное перекрытие.

4. Ограждение, состоящее из фигурных столбиков, соединённых сверху перилами.

В западной части здания возвышалась трёхэтажная башня, на которой когда-то были установлены солнечные часы. А к восточной прислонилась одноэтажная пристройка бывшего зимнего сада.

Внутри, кроме винтообразной лестницы, ведущей на второй этаж, и более-менее сохранившейся планировки комнат (я потом специально полазил по интернету и выяснил, как выглядели раньше интерьеры внутренних помещений дворца) от былого великолепия ничего не осталось. Исчезла резная деревянная отделка стен, мозаичный пол и лепнины на потолке я также не заметил. Везде выполнен современный ремонт. Даже окна, как оказалось, были сделаны по последнему слову техники, хоть внешним видом и имитировали своих деревянных собратьев и сестёр.

Зато в низинной части парка строители обустроили спортгородок, о котором я уже рассказывал, почистили пруды, отремонтировали или проложили заново прогулочные и беговые дорожки.

То есть старая, никому не нужная, увядающая от безжалостного времени усадьба, получив статус гимназии, обрела новую жизнь, полностью оправдывая своё новое название. Ведь первоначально гимназия, как средняя школа, появилась в Германии и само слово переводится «помещение для гимнастических упражнений или спортзал». А корни его уходят ещё глубже в античность.

Как вещала наш гид: «Гармоничное развитие личности – это не только вбивание в наши пустые головы школьных знаний, но и развитие духовных и физических сил и способностей, воспитание человека, способного жить в ладу с самим собой, природой, обществом». И эту наиважнейшую задачу, возложенную на них государством, озабоченное руководство школы любыми способами постарается выполнить.

В частности физкультура здесь – каждый день, кроме, естественно, выходных. Причём сразу два урока подряд. Они так и называются «парой» – два урока по сорок пять минут с пятиминутным перерывом между ними. Таким же образом организованы занятия по другим предметам. А вот между парами переменка длится пятнадцать минут.

Вообще спорту, как я понял, школой уделяется особое внимание. Всячески приветствуются и поощряются игровые командные виды спорта. Интенсивно проводятся соревнования сначала между классами, потом между школами города, области, а после и всей страны.

Вместе с нами прогуливалась, вникая в обзорную лекцию директора, и завхоз Иванова, которая, как позже выяснилось, была по совместительству ещё комендантом школьного общежития и жила в нём же на первом этаже недалеко от гостевой комнаты.

В том же общежитии и на том же первом этаже обретались дежурные смены поварих, которые обеспечивали завтраками, обедами и ужинами весь гимназический коллектив, работая вахтами по две недели. В общаге нашли приют и несколько строительных бригад, которые в авральном порядке заканчивали ремонт и приводили заброшенную до этого усадьбу в соответствие с современными школьными требованиями.

На территории гимназии был ещё один жилой корпус, большую часть которого приспособили для проживания и отдыха охраны, а меньшую отдали под медицинские цели, выполнение которых обеспечивала штатный врач той же охраны.

И да, мне предстояло выпорхнуть из-под заботливого крыла мамы Маши и жить самостоятельно на территории школы. Не ездить же каждый день из Пензы почти до Москвы и обратно за пятьсот с лишним километров?

Вот об этом факте и напомнила Елена Фёдоровна в кабинете директора после экскурсии и утрясания всех формальностей, связанных с моим прибытием и оформлением на учёбу.

По её словам, хоть свободные комнаты в подчинённом ей школьном подразделении и имелись, но само общежитие оказалось полностью женским. Чему я наивный поначалу обрадовался. Несколько парней, поступившие на обучение в мою уже теперь школу, оказались местными ребятами из Москвы и Московской области, и могли каждый день ездить к себе домой, возвращаясь утром на занятия. Что в принципе и делали уже целую неделю.

А вот куда селить меня? Именно так завхоз и поинтересовалась у директрисы, опешившей от неожиданно свалившейся на неё с утра новой проблемы. Весь охранно-медицинский корпус был полностью занят женским полом. Как и здание общежития, на первом этаже которого обретались ученицы седьмых и восьмых классов, соседствующие с обслуживающим персоналом школы и строителями, а на втором поселилась малышня от четвёртого класса до шестого. Других жилых и, главное, отапливаемых зимой помещений на территории Воронцовского парка, а значит и школы, просто не было.

Но безвыходных положений не бывает. Как говорится, даже если вас съели, то вам доступны целых два выхода. Вот и мне нашли-таки место обитания, которое предложила сама же Елена Фёдоровна, видя, что от директора школы помощи ждать не приходится. Им оказалось небольшое хозяйственное строение на территории парка, которое сейчас использовали для хранения различного школьного имущества, строительного инвентаря, инструмента и прочих расходных материалов и продовольственных запасов.

Располагалось оно в самом конце той единственной асфальтированной дороги, что проходила мимо общаги и здания самой школы, и на которой нас перехватила разбуженная охраной заведующая хозчасти. Всего-то нужно было пройти чуть дальше и повернуть пару раз, что мы и проделали всей нашей представительской делегацией.

По пути, кстати, успели мимоходом раскланяться с ещё одним парным женским вооружённым нарядом ГСО, неторопливо обходящим охраняемую территорию, поздороваться с некоторыми приехавшими задолго до начала занятий преподавательницами, ещё одна учительница, одетая в спортивный костюм, выбежала нам навстречу из общежития на утреннюю пробежку. Также полюбовались парой-тройкой заспанных девчачьих рожиц, пялящихся на нас и тыкающими в нас же пальцами из окон второго этажа жилого корпуса. Ещё одна разновозрастная компания из пяти сонных девиц, вывалилась из его дверей, и вяло потопала к бодрой спортсменке, выполняющей упражнение «бег на месте».

Предложенное мне для расквартирования сооружение, как и большинство других, тоже оказалось двухэтажным. Первый его этаж Елена Фёдоровна предложила оставить как есть, то есть складским, а меня поселить на намного меньшем по площади и не используемом сейчас втором этаже, на котором было несколько отдельных комнат, предварительно, их, конечно, отремонтировав. Так как само здание раньше было жилым, то все необходимые коммуникации к нему должны быть подведены, осталось их просто включить и проверить на работоспособность. А электроэнергия, которая использовалась в школе, в том числе и для отопления, и так уже была подключена.

Приглашённая директором почти не заспанная строительный прораб, осмотрев фронт внепланово возникших работ, клятвенно пообещала сделать до конца текущей недели всё, что от неё и её строительных подчинённых зависит. И даже сделать для меня отдельный вход и поменять окна, если школа успеет их закупить. При этом не забыла выпросить отсрочку по остальным отделочно-ландшафтным работам для всех своих бригад.

А мне предстоит пожить указанное время в знакомой уже гостевой комнате, в которой сейчас скучал оставленный мною чемодан. Впрочем, это небольшая плата за отдельные апартаменты для меня любимого почти в пентхаузе. И ничего, что девчонки в другом здании. Ведь не за сто километров же? Зато шумных и надоедливых соседей тоже нет. Надеюсь крыс и мышей, несмотря на расположенные на первом этаже и в подвале продовольственные склады, тоже не будет. Не боюсь их, просто не люблю.

А вот о самом главном, после выяснения места моего пристанища, поинтересовался не я, что могу оправдать только множеством свалившихся на меня с утра ярких впечатлений, общим сегодняшним недосыпом и радостью от будущих отдельно расположенных апартаментов, а Мария Степановна. Именно она задала вопрос об обеспечении её единственного ребёнка так необходимыми стремительно растущему молодому организму, белками, углеводами, витаминами, минералами и прочими полезными микроэлементами.

По словам директрисы, питание в школе было, как и положено буйно развивающимся и бессовестно крепнущим организмам, трёхразовым, организованным по принципу шведского стола. И для удовлетворения всевозможных вкусовых пристрастий молодого и не очень гимназического контингента неустанно трудились два коллектива поваров-профессионалов, специально нанятые и меняющиеся для отдыха от неожиданных кулинарных запросов непростого подрастающего поколения, как я уже говорил, каждые две недели. И дети, и взрослые питались в одной и той же столовой, расположенной, как вы уже, наверное, догадались, на том же первом этаже единственного школьного общежития. Вот такой коммунизм получился в местных масштабах.

Старинное здание помещичьей усадьбы оказалось не настолько большим, чтобы вместить в себя кроме учебных классов, небольшого спортзала на втором этаже и административных помещений ещё и кухню со столовой, как это было привычно для меня. Поэтому расположили их там, где для этого хватило места. Впрочем, для завтраков и ужинов обитателям общаги это было даже удобно. А вот для обеда специально организовали большую перемену продолжительностью один час. Ну а для особо прожорливых в том же общежитии был организован магазинчик, в котором можно было закупаться различными мелочами, а также продукцией в виде конфет, шоколадных батончиков, печенья и других товаров фабричных и гимназических кондитеров.

А особо привередливые особы могли всё-таки свободно выйти за территорию школы и предаться чревоугодию или другим приятным развлечениям в клубах и ресторанах хоть Быково, хоть самой Москвы. Главное на следующий день вовремя явиться на занятия и не прогуливать их по неуважительным причинам.

Для свободного выхода за школьную территорию, правда, необходимо было заранее оставить заявление руководству школы с согласием родителей о снятии любой ответственности с этого руководства за различные потенциально возможные инциденты вне охраняемой школьной территории. Самоволка, как и многие другие нарушения школьного режима, каралась помещением пойманного нарушителя в карцер, который находился, вы не поверите, в том же общежитии, но уже в одном из казематов подвала. В общем, главное из всего этого я уловил – или не нарушай, или не попадайся!

И, к моему удивлению, подавляющее большинство учащихся, по крайней мере, средних и старших классов, согласие родителей на свободное покидание территории школы имели. Мама Маша тоже, посмотрев в мои умоляющие глаза и тяжело вздохнув, такое разрешение дала.

– Всё равно ведь сбежишь! – взъерошила она мои волосы, прижимая к себе мою голову. – Так хоть тебе за это ничего не будет. Постарайся только быть аккуратным и осторожным. Обещаешь?

Наверное, мне показалось, что в её глазах сверкнули капельки слёз. Потому что, когда я отстранился от её груди, то они уже были хоть и грустными, но полностью сухими. Я молча кивнул головой, в свою очередь обнимая приютившую и заботившуюся обо мне женщину, так хорошо изучившую меня за столь малое проведенное вместе время.

– Деньги я на твой счёт уже перевела. – продолжила мама Маша. – Нужны будут ещё – звони, не стесняйся. А мне уже пора.

После этих слов мы вместе с Еленой Фёдоровной проводили маму Машу до школьных ворот, где Мария Степановна, поцеловав меня напоследок в лоб и ещё раз крепко обняв, села в подъехавшее такси, оставив своего приёмного сына на попечение улыбающегося школьного завхоза, крепко взявшего меня за руку.

Ну что за манера такая у местных фемин – хватать почти взрослого и самостоятельного молодого человека, как маленького мальчика, за нижние части его верхних конечностей? Или она подумала, что я побегу вслед за машиной? Признаюсь, мелькнула где-то на задворках моей самой верхней оконечности такая мысль. Но, во-первых, это случилось, когда дверь такси ещё была открыта, а во-вторых, мне сразу стало за неё стыдно, и я, не медля, удалил негодяйку из оперативной памяти своего внутричерепного микропроцессора.

А Елена Фёдоровна, дождавшись исчезновения за поворотом жёлтого авторобота с ласковым названием «Лада» на корме, не отпуская моей правой руки, так как левой я махал вслед уезжающей маме, развернулась на сто восемьдесят градусов и повела меня обратно. Знакомая утренняя охранница с уже разгладившимся лицом, наблюдавшая за всей процедурой прощания и отъезда представительницы высокой делегации Пензенского здравоохранения, аккуратно на сей раз прикрыла за нами калитку.

Улыбчивый, но молчаливый сейчас почему-то буксир по имени Елена, без лишних слов выдав ключи от гостевой комнаты, «притаранил5» меня на сей раз не к директору, а в учебную часть, где на мой ком сбросили распорядок дня, расписание школьных занятий, правила поведения и требования техники безопасности на территории школы и за ней, электронные учебники для седьмого класса и такие же рабочие тетрадки для всех школьных предметов и ещё много чего, крайне необходимого для моего мирного и благополучного выживания в здешнем питомнике будущих гениев.

5. Цитата из кинофильма «Место встречи изменить нельзя».

Это я почти дословно процитировал слова не представленной мне учебной дамы, которые я принял тогда за профессиональный юмор. Ещё и улыбнулся радостно, как дурень, показав ей все свои тридцать два ни разу не пломбированных зуба, якобы оценив прозвучавшую шутку. Дальнейшие события показали всю мою недальновидность и прозорливость заранее, видимо, сочувствовавшей мне женщины. Ну где мне юному и неискушённому было набраться опыта почти круглосуточного нахождения внутри женского разновозрастного, но в основном малолетнего серпентария?

И, как я понял обтекаемые выражения той же дамы, меня, свалившегося, как снег на голову в этот ясный, солнечный день, ни она, и никто другой увидеть совсем не ожидал. Нет, вообще они знали, что такой ученик в их школе быть должен. Но пока не было официальной регистрации его прибытия по месту получения новых знаний, то фактически их учеником он как бы и не являлся. Потому сейчас ей и остальному административно-педагогическому коллективу школы необходимо некоторое время, чтобы внести мою выдающуюся личность во все базы данных, списки членов класса и учительские журналы, ведомости на получение продуктов питания и стипендии, и прочая, прочая, прочая бюрократическая волокита.

Поэтому сегодня на уроки мне разрешили не ходить, отдав весь день на обустройство на новом месте. А чего тут обустраиваться? Чемодан уже в комнате. Других вещей у меня нет. Еще обрадовали тем, что за учёбу будут платить. Пока, правда, минималку. Но потом за хорошую или отличную успеваемость размер стипендии пообещали увеличить, что является несомненным плюсом. С другой стороны за плохие семестровые оценки (учебный год тут разбит на две части, как в советских вузах, а не на четыре, как в той же школе) её могут и лишить, что уже явно является минусом.

Так что отправился я на радостях досыпать недоспанное, читать недочитанное, тренировать недотренированное, а самое главное – бездельничать, провожая последний день своих затянувшихся летних каникул.

Чем закончился этот день? Телефонным (и не важно, что через ком – мне так привычнее) разговором с мамой Машей. Я рассказал ей свои немногочисленные новости. Она поделилась своими. Друг другу мы говорили, что живы, здоровы, что всё у нас хорошо, просили созваниваться каждый день. В итоге договорились, что она будет звонить утром, контролируя, чтобы я не проспал уроки, а я – вечером, рассказывая всё, что произошло со мной за день. Беседовали не меньше часа, что для меня совсем не характерно. По-правде сказать, львиную долю этого времени говорила мама Маша, забалтывая, видимо, горечь столь быстрого расставания со мной. Даже слёзы где-то в середине разговора я услышал. Поэтому пообещал пусть не каждые выходные, но в эти точно, приезжать домой. По-моему после моих слов она слегка успокоилась, также пообещав сбросить мне график дежурств в своём отделении, чтобы я подгадывал дни своих приездов к её свободным дням.

Перед сном я пообщался с заглянувшей на мой огонёк Еленой Фёдоровной и совершил прогулку по мощёным парковым дорожкам, запасаясь свежим кислородом, выбирая, планируя и запоминая маршрут своих будущих ежедневных пробежек.

Вот и всё, ребята!

***

Рапорт. 10 сентября.

«Министру внутренних дел Руси генералу Ярой-Шевцовой Н.Р.

командира особой отдельной сводной оперативной группы ДГБ МВДР капитана Ильиной С.К.

(секретно, в одном экземпляре)

После ознакомления с содержанием указа государыни Руси №... от …. Счастливчик с приёмной матерью, сопровождаемые специалистками возглавляемой мною группы, 9 сентября текущего года в 5 часов 07 минут прибыли для прохождения обучения Счастливчика на объект «Ферма».

Прибытие Счастливчика в указанную дату независимо от сообщений группы сопровождения и охраны подтверждено докладом агента Ф, внедрённого по Вашему распоряжению №… от … непосредственно в педагогический коллектив указанного выше объекта.

Убытие матери Счастливчика с территории объекта «Ферма» зафиксировано спустя четыре часа после приезда. Специалистками группы сопровождения подтверждена её посадка в вагон электропоезда «Москва – Пенза», прибытие в конечный пункт назначения и явка по основному месту выполнения трудовой деятельности. Дальнейшие оперативные действия в отношении матери Счастливчика по моему распоряжению прекращены.

В этот же день на персональный идентификатор-коммуникатор Счастливчика вместе со стандартным «фермерским» информационным пакетом внедрено дополнительное программное обеспечение, позволяющее отслеживать местоположение Счастливчика в режиме реального времени.

При дальнейшем выполнении поставленной перед группой задачи в условиях постоянного или длительного нахождения Счастливчика на объекте «Ферма» считаю вполне вероятным возникновение конфликтных ситуаций с сотрудницами ГСО, выполняющими свои профессиональные функции на территории данного объекта.

Для исключения подобных ситуаций и продолжения успешного выполнения ранее поставленной перед группой задачи считаю необходимым внедрение членов вверенной мне группы в состав стационарной охраны объекта «Ферма» или полную её замену на сотрудниц ДГБ МВДР».

***

Москва. Резиденция государыни Руси. 11 сентября. 19:05.

– Разливай поскорей. И эклеры бери, не стесняйся. Я же знаю, что ты любишь их не меньше меня. – Антонина Ярая, сбросившая надоевшие за день узкие туфли и залезшая босыми ногами на своё кресло, что делала только наедине со своей подругой, поторапливала замешкавшуюся с бутылкой в руках Надежду.

– Любить, то я люблю. – легко согласилась та, поспешая выполнить озвученную хозяйкой кабинета, здания и страны в целом просьбу. – Вот закормишь ты меня сладкими пироженками, потом несколько часов придётся выгонять их тренажёрами из складок своего организма. Всю жизнь тебе, Антонина, завидовала белой завистью. Ешь, что хочешь, сколько хочешь, и ничуть при этом не поправляешься. А мне приходится следить за каждой лишней калорией.

– Да ладно! Немного их тут. – легкомысленно отмахнулась от прозвучавшего шутливого упрёка государыня. – Ты, Надежда, не так часто ко мне заходишь, чтобы потолстеть от небольшой порции сладостей. Эти эклеры, и то нечасто, печёт только моя личная повариха по секретному даже для меня рецепту. И её шедеврами я мало кого угощаю. Так что цени столь редко даруемые судьбой приятные моменты! Да и работа наша не даёт возможности появляться лишним жировым прослойкам на наших с тобой грациозных фигурках.

– Прослойки – ты права – появляться не успевают. – сокрушённо закивала головой Надежда, отправляя в рот очередное миниатюрное пирожное. – Я даже пару килограммов за лето потеряла и не заметила где. А встречаться последнее время мы стали куда чаще, чем раньше.

– А сыщицы твои что, не могут найти всё нажитое твоим непосильным трудом? – не отставала от своего прожорливого министра государыня.

– Так как его найти, если потерпевшая ничего внятного рассказать не может: ни где, ни когда, ни с кем. – сокрушенно покачала головой Ярая-Шевцова, наблюдая за уничтожением последней сладости бессовестно выхваченной подругой прямо из её рук. – Кстати, поздравляю тебя с открытием первой твоей гимназии. Ты как всегда сделала, что хотела. Сопротивление одарённых родов было сильное?

– А то ты не знаешь! – удовлетворённо откинулась на спинку государыня, переключаясь вслед за министром внутренних дел на деловой тон. – Впрочем, всё было вполне ожидаемо и заранее спрогнозировано моими аналитиками. Так что со всеми проблемами мы разобрались довольно быстро и относительно безболезненно. В том числе благодаря тебе.

– Всё-то ты успеваешь, государыня-матушка. И гимназию открыла, и фильмы старинные смотришь? – понимающе улыбнулась Надежда.

– Представляешь, – слегка оживилась собеседница – подсела, как говорит современная молодёжь, на кинопродукцию тех лет. Зато теперь знаю, кто такие бригаденфюрер и штандартенфюрер СС и в чём разница между Алексом и Юстасом.

– Это хорошо, что мы обе теперь это знаем. – согласилась Надежда. – Вопрос в другом. Откуда то же самое знает современный тринадцатилетний пацан?

Поднявшаяся со своего кресла Антонина Ярая проигнорировала вопрос, заданный давней подругой, недавно ставшей ещё и сородичкой. Без внимания остался и неотступно следующий за ней пристальный взгляд.

– Ты рюмку-то допей. – кивком головы указала на стол государыня, начиная по привычке расхаживать по комнате.

Молчаливо накрутив несколько кругов вокруг оставшейся за столом Надежды, пользующейся подвернувшейся возможностью ощутить все тонкости вкуса клюквы, настоянной навеликолепном марочном коньяке, Антонина вдруг остановилась напротив подруги и неожиданно спросила:

– А почему «Ферма»? Это от Быково или от обучающихся там молодых породистых «тёлок»?

Ярая-Шевцова едва не подавилась напитком от столь неожиданной смены темы разговора. Немного откашлявшись, она созналась, что такое наименование предложил кто-то из сотрудниц группы, опекающей Счастливчика.

– Да и название, как ты сама заметила очень удачное, подходящее по всем указанным тобой причинам. – добавила она. – Так что я возражать не стала.

– А не сотворили ли мы в Воронцовском парке ферму настоящую? – задумчиво спросила государыня, покачивающаяся на носках перед подругой. – Ведь там есть несколько «племенных бычков» на почти сотню вошедших или входящих в репродуктивный возраст не менее «родовитых коровок».

– Ну, положим, бычок там всего один. Это если говорить о физических кондициях. И ты знаешь, о ком я говорю. – немного подумав, начала отвечать министр внутренних дел. – Остальные – так себе, скорее телята, даже те из них, которые на год старше. Впрочем, упомянутые тобой «бычки», в отличие от Счастливчика, не обретаются круглосуточно на территории усадьбы. А в учебное время постоянно находятся под присмотром. Так что не думаю, что с этой стороны возникнут какие-то проблемы. Но вопрос, как говорится, конечно, интересный.

А поразмыслив ещё, женщина продолжила:

– А вот адресовать его нужно тебе и твоей службе охраны, которая, по моему мнению, дополнительно должна взять на себя функцию надзора за соблюдением гендерного законодательства на территории твоей же гимназии. Ведь других силовиков там нет. Вот им и карты в руки. А заодно педагогическому, административному и прочему вспомогательному и обслуживающему персоналу. Там ведь, насколько я знаю, без твоего ведома и согласия даже чихнуть никто не смеет.

– Да? А как же туда попала учительница физической культуры и спорта со служебным удостоверением твоего министерства? – удивилась Антонина. – Агент Ф это ведь она?

– Так ты сама хотела, чтоб я родила тебе нечто похожее в непредусмотренные природой сроки. – ничуть не смутилась министр МВД.

– Так что разреши доложить! – вскочила она с места, приложив кисть правой руки к своему виску. – Твоё приказание выполнено в полном объёме и в отведенное время.

– Да без тебя доложили уже. – махнула рукой улыбающаяся государыня, усаживая подругу в покинутое той кресло. – И, сама знаешь, к непокрытой голове руку не прикладывают.

И, снова устроившись за столом напротив слегка напрягшейся подчинённой, продолжила:

– Против твоего физрука я не возражаю. Только что же, во всём министерстве внутренних дел не нашлось никого способного преподавать другие школьные предметы?

– Твою деликатность с непокрытой, а не пустой головой я оценила. А на счёт кадров … – облегчённо почесала висок Надежда. – Что-то не сильно стремятся педагоги к нам на службу. Ни опытные, ни только получившие соответствующее образование. Вот физкультурницами спасаться и приходится. Кстати, твоя гимназическая охрана или другие кадры в курсе подробностей о Счастливчике?

– Нет. – покачала головой Ярая. – Им доведена только общая информация, ничем не отличающаяся от аналогичной об остальных мальчиках и девочках.

– Значит и о физруке они не знают? – уточнила Надежда.

– Нет, не знают. – подтвердила Антонина. – Но остальным твоим девочкам на территорию гимназии лучше не лезть. Так им и передай. Там и мои люди справятся.

Кивнув, Ярая-Шевцова снова задумалась, после чего хихикнула:

– Кстати, я только что подумала, что и в этой ситуации правильность псевдонима Счастливчика полностью подтверждается!

– Ты о чём? – удивлённо подняла брови государыня.

– Ну как же! – Надежда уже смеялась, почти не сдерживая себя. – Ты же сама сказала – один «бычок», причём настоящая альфа, в целом стаде игривых «коровок». Ситуация – выбирай не хочу! Чем не повод для счастья?

Через секунду в кабинете заливались смехом уже две женщины.

***

Распоряжение. 11 сентября.

«Командиру особой отдельной сводной оперативной группы ДГБ МВДР капитану Ильиной С.К.

Секретно.

Приказываю

Деятельности ГСО на объекте «Ферма» не препятствовать.

Себя не проявлять.

Конфликтов с сотрудницами ГСО избегать.

Внутрь объекта, кроме уже осуществлённого внедрения, не проникать. Ваша зона ответственности находится за пределами указанного объекта.

Министр внутренних дел Руси генерал Н.Р. Ярая-Шевцова».

***