Могущество

Глава 14

Амали

Ветер начинает завывать, как баньши в полночь. Волны разбиваются все выше и выше, обливая меня ледяной соленой водой. Вода попадает мне в глаза, в горло, в волосы. Я промокла, замерзла и страдаю от морской болезни из-за того, что меня швыряет, как тряпичную куклу, в эту ужасную погоду.

Идет сильный дождь, крупные капли воды превращаются в снаряды под напором ветра. Дождь жалит, ударяя по лицу, и я даже не могу поднять руки, чтобы прикрыться.

Но я в полном восхищении.

Гроза пришла. Я рискнула и прочитала покрасневшее небо и облака, и оказалась права.

Может быть, жестокий человек, который отказал мне в воде, испытывает небольшой страх.

Но все равно никто не приходит.

Закрываю глаза и сдерживаю дыхание, когда очередная мощная волна обрушивается на меня.

Морская вода такая чертовски холодная.

Сколько еще я смогу это выдержать?

Триз и его мидрианские моряки не очень-то стараются сохранить меня в целости и сохранности. Я — драгоценность нового императора, его фетиш-игрушка для мести. Конечно, они придут и заберут меня отсюда.

Но опять же, они слишком заняты борьбой с бурей. Она налетела так быстро, что у них было очень мало времени на подготовку.

В своем ограниченном поле зрения я наблюдаю хаос и суматоху на палубах. Мужчины бегают по палубе, кричат, что-то делают с большими белыми парусами, используют странные приспособления и шкивы, чтобы накрутить полотнище на длинные деревянные балки, горизонтально идущие от мачт.

Веревки летают повсюду. Кто-то чуть не соскальзывает за борт, зацепившись за поручень в самый последний момент. Сильная волна ударяет в борт корабля. Мы сильно раскачиваемся, опрокидываемся назад и вперед, вода льется по палубе и на меня.

Я выплевываю соленую морскую воду изо рта и глотаю сладкий воздух.

— Мидрианские дураки! — кричу я сквозь ветер и дождь, заставляя свой хриплый голос звучать как можно громче. — Если вы не будете уважать пути богов, вы все умрете здесь. — Я уже даже не понимаю, что говорю. Это все напускное, насколько это возможно. Просто хочу привлечь их внимание. Вспоминаю, что Кайм говорил о мидрианах и их нелепой боязни темноты. — Вы направляетесь в кромешную тьму, где защита Элара будет на пределе. Если вы не снимите меня отсюда, вы все покойники.

К моменту окончания речи я уже выдохлась. Грудная клетка вздымается и опускается. Я задыхаюсь и отплевываюсь, когда вода снова и снова бьет мне в лицо. Во дворце я слышала о чем-то, что называется мидрианской пыткой водой. Наверняка это именно то, на что она похожа.

Я больше не чувствую ни ног, ни рук. От ледяной воды они онемели.

Я могу умереть здесь.

«Нет, Амали, тебе нельзя здесь умирать». Строгий голос Кайма звучит в моей голове, и хотя я не знаю, реальный он или воображаемый, это музыка для моих ушей.

«Открой глаза.

Посмотри вверх».

Воображаемый Кайм отдаёт приказы в моей голове, выталкивая меня из состояния жалости к себе.

Я открываю глаза.

Передо мной стоит человек на носу корабля. Кажется, это один из мидрианских солдат. Не могу точно сказать, потому что он вымок, как тонущая крыса, как и я. — Что ты несешь? — кричит он сквозь ветер. — Ты там умираешь, женщина? Ради Элара, закрой свой рот. Ты пугаешь моряков.

Умираешь? Глупый вопрос. О чем ты думаешь, придурок?

У меня есть только один шанс все сделать правильно. Я собираю все свои силы и смотрю на мужчину сквозь дождь. — Вы хотите, чтобы эта буря закончилась? Тогда, черт возьми, обращайтесь со мной, как следует. Снимите меня с этой нелепой штуки и уберите из-под дождя. Затащите меня внутрь!

Мидрианец смотрит на меня, а потом исчезает, когда корабль раскачивает очередная гигантская волна.

Мое сердце замирает. Они действительно собираются просто оставить меня здесь? Я действительно могу умереть от холода.

Кайм никогда больше не увидит меня.

— Эй! — кричу я, чувствуя, как горят мои легкие. — Вернись, ублюдок!

Внезапно корабль снова выравнивается, и человек возвращается вместе с двумя матросами. Я узнаю юношу с песочными волосами, который привязал меня к этой уродливой статуе.

Матросы и солдат кричат друг на друга, бурно жестикулируя. Юноша берет петлю из веревки и обвязывает ее вокруг талии. Он достает откуда-то кинжал и закрепляет его между зубами.

Затем он выбирается наружу, перешагивает через деревянные перила, ложится на живот и хватается за длинный деревянный шест.

Он тянет себя ко мне, крепко держась за шест. Добравшись до моих лодыжек, он привлекает мое внимание шлепком по голой ноге. — Я собираюсь обвязать эту веревку вокруг твоей талии, а затем разрезать твои путы, — кричит он. — Ты должна крепко обхватить Элара руками и ногами, пока я не закончу. Не отпускай ни за что, даже если на нас обрушится самая большая волна. Иначе ты будешь выброшена в океан.

— Много хорошего сделал Элар, чтобы защитить тебя от моей так называемой магии, — тихо бормочу я, пока мальчик приступает к работе. — Ваш командир — идиот! — кричу я, перекрикивая рев моря.

— Я знаю, — огрызается он в ответ. — Хватит болтать. Ты тратишь время и энергию.

Юноша обвязывает веревку вокруг моей талии и крепко ее закрепляет. После этого начинает перерезать веревку вокруг моих лодыжек, запястий. Несколько раз мы замирали и боролись за жизнь, когда на нас обрушивалась мощная волна. Я должна отдать мальчику должное. Не знаю, как ему удается держаться и одновременно орудовать ножом, но каким-то образом у него это получается, и вдруг я оказываюсь на свободе.

— Теперь тебе нужно карабкаться обратно к нам, — кричит он. — Поторопись. Они вот-вот закроют люки.

Мои руки и ноги онемели и дрожат, и я чувствую, что в любой момент могу сорваться, но каким-то образом мне удается уцепиться за перевернутую статую Элара и спуститься по шесту.

Мысли о Кайме и его твердой решимости помогают.

Мысли о том, что я снова увижу его, окажусь в его объятиях… это придает мне сил.

Когда я добираюсь до конца шеста, веревка вокруг моей талии затягивается, и грубые руки перетягивают меня через край.

Я снова на палубе, стою на твердой древесине.

Спасибо Селиз.

В этот момент мои ноги подкашиваются, и я падаю на колени. Грубые руки подхватывают меня, и моряки бегут, поскальзываясь и скользя, по палубе в безопасное место.

Мы спускаемся через какой-то люк, и вдруг я оказываюсь под палубой, меня с силой закутывают в грубое одеяло. Я в переполненной каюте среди множества мужчин, которые несут, тащат и швыряют меня. Люк наверху захлопывается.

Проклятый дождь наконец перестает бить по моему лицу.

Меня заталкивают в угол и заставляют сесть на жесткий деревянный пол. Здесь пахнет сыростью и духотой, а единственный источник света — мерцающий фонарь, шатко свисающий с низкой потолочной балки. Похоже на какой-то грузовой отсек. Бочки, ящики и мешки из джута аккуратно сложены у стен. Тяжелые железные болты и цепи крепят груз, не давая ему сдвинуться с места.

— Оставайся на месте, — рычит кто-то. — Не двигайся, или мы посадим тебя на цепь.

Я смотрю на грубые, суровые лица около дюжины мужчин — все моряки. Солдаты, должно быть, укрылись где-то в другом месте. Мужчины вымокли, и некоторые из них начинают снимать рубашки и брюки, обнажая крепкие тела, украшенные шрамами и грубыми татуировками синей тушью. Я вижу сердца с именами их любовниц. Я вижу черепа, кинжалы, змей и символ Элара — простой круг с пятью лучами света, исходящими из него.

Корабль сильно раскачивается на один бок, посылая моряков к стенам, где они цепляются за все, что может удержать их в этом водовороте.

Этот шторм кажется даже хуже урагана, который я пережила с Энаком, хотя мы находимся в открытом море, а не укрыты в мангровой бухте.

Дюжина суровых глаз устремлены на меня, выражая гнев и страх.

— Мы достали тебя оттуда, — рычит один из них, седовласый мужчина с короткой остроконечной серебряной бородой и крюком в левой руке. — А теперь останови эту чертовщину, ведьма.

Я измождена, мне холодно, и в желудке тошно от бурного движения моря, но мне удается выдавить из себя мрачный смех. — Я не властна над богами, — тихо говорю, пока ветер и волны бьются о корпус корабля. Ну, кроме одного… — Боги будут делать все, что захотят, как они всегда делали. Я скручиваю намокшие волосы в длинный хвост и выжимаю лишнюю воду. Затем перебрасываю их через плечо. У меня возникает искушение снять жилет и брюки из эластичной кожи, чтобы повесить их сушиться, но я ни за что не обнажу кожу в комнате, полной недовольных моряков, которые, вероятно, давно не видели женщин, не говоря уже о том, чтобы быть с ними в течение, Селиз знает, скольких лун.

Кроме того, эта одежда была подарком Кайма. Он лично выбрал ее для меня. Я буду носить ее, как вторую кожу, пока эти мидрианские ублюдки не заставят меня ее снять.

Чувствуя странное спокойствие, я скрещиваю ноги и прислоняюсь к стене, опираясь на руку. Показываю на багровое пятно вокруг правого глаза и смотрю на матросов, пока каюта раскачивается вперед и назад. — Я не просила этот знак, но когда вы, мидрианцы, впервые пришли в мою деревню, то позаботились о том, чтобы я поняла, что он означает. Но задумайтесь об этом. Если я действительно избранница Лока, как вы все, похоже, считаете, то только безумец мог бы попытаться причинить мне вред. Один лишь Элар не сможет защитить вас от гнева богов. Кто знает, — я резко понижаю голос, — возможно, есть боги более могущественные, чем Свет.

— Не смей проявлять неуважение к Всемогущему, языческая сука, — рычит кто-то.

Подняв брови, я смотрю на говорящего — сильно загорелого моряка с копной вьющихся каштановых волос и толстой золотой серьгой в ухе. Он смотрит на меня в ответ и сплевывает на полированный деревянный пол.

С отвращением нахмуриваюсь. Как грязно.

— Ты помечена, — уныло повторяет седовласый мужчина, как будто он просто не может понять, что я ему говорю. — Ты навлекла на нас этот проклятый шторм. Ты сказала, что остановишь его, если мы примем тебя. Ты солгала нам, ведьма.

Гневный ропот прокатился по мужчинам. Их взгляды полны страха и настороженности, и я чувствую, что в любой момент они могут обернуться против меня.

— Я никогда не говорила, что у меня есть сила остановить эту бурю, — отвечаю, удивляясь тому, как спокоен мой голос. — Только боги обладают такой силой.

Гневное бормотание становится все громче. Матросы угрожающе нависают надо мной.

Я повышаю голос: — Подождите. Прежде чем вы сделаете что-нибудь, о чем потом пожалеете, просто подождите и посмотрите, что произойдет. Попомните мои слова, шторм пройдет.

Все бури в конце концов проходят. Старая поговорка Тигов эхом отдается в моей голове.

Словно в подтверждение моих слов, в шторме наступает внезапное затишье. Сильная качка корабля превращается в легкое покачивание.

Матросы затихают, странно глядя на меня, как будто я сама Селиз.

Обмениваются многозначительными взглядами друг с другом.

— Я же говорил тебе, — бормочет юноша с песочными волосами, освободивший меня от оков. — Оставь ее. Не стоит гневить бога смерти.

Прежде чем он успевает сказать еще хоть слово, шторм наклоняет корабль на одну сторону, заставляя моряков крепче ухватиться за поручни. Я поддерживаю с ними зрительный контакт, прижимаясь к стене.

— Это пройдет, — торжественно заявляю я.

Некоторые из моряков выглядят успокоенными. Похоже, они многое понимают в моих словах, но на самом деле я просто указываю на очевидное.

Это шторм, а не конец света.

И у меня нет никаких тайных мистических способностей.

Единственный, кого я знаю, кто действительно обладает такой силой, — это Кайм.

Мой свирепый бог, который управляет течением времени.

Он придет за мной, и тогда эти мидриане поймут, что все их глупые суеверия и проклятия бессмысленны.

Видите ли, там, в безмолвном месте его снов, я почувствовала лишь крошечный намек на его гнев.

Если бы он не был на моей стороне, мне бы стало сейчас очень, очень страшно.

Обращайтесь со мной хорошо, моряки, если хотите выжить.

Когда он выпустит свою силу на империю, она поглотит все на своем пути.