Молчаливая исповедь

13

Остановив автомобиль перед входом в мотель, Джефф вопросительно обернулся к Лоретт. Она с большим удовольствием позволила ему обнять себя. Они нежно и неторопливо целовались, словно у них в запасе было полным-полно времени, чтобы утолить страсть. Они просто наслаждались каждым поцелуем, смаковали каждую ласку.

Его губы прильнули к ее устам в глубоком страстном поцелуе, потом коснулись ее нежной щеки и наконец задержались возле уха, которое стали нежно прихватывать. Джефф зарылся пальцами в мягкие волосы Лоретт, а она, поглаживая его ладонью по щеке, осыпала его страстными поцелуями.

— Войдем?.. — спросил он сдавленным от страсти голосом.

— Войдем! — живо согласилась она.

Они покинули машину, и Джефф повел ее к себе в номер. Когда он закрыл за собой дверь, комната погрузилась в кромешную тьму. Они вместе опустились на кровать, и ее голова очутилась на подушке. Лоретт увлекла его за собой. Он, накрыв губами ее рот, покрывал ее жадные сухие губы поцелуями. Она потеснилась на кровати, давая ему возможность лечь с нею рядом. Губы ее раскрылись, и он просунул между ними свой напряженный как струна язык. Несколько мгновений, а может, как им показалось, часов в комнате ничего не было слышно, кроме их бурного неровного дыхания.

Лоретт чувствовала, как восстает его мужское естество. Это было такое опьяняющее, такое острое ощущение, которого она не испытывала никогда! Лоретт чувствовала, как все сильнее напрягается тело Джеффа, а ее собственное, напротив, вдруг совсем обмякло, словно подавая ему заметный сигнал. Она страстно желала его, и ожидание заставляло нестерпимо трепетать все ее тело.

Руки Джеффа неустанно блуждали по ней, изучая ее шелковистую кожу на ногах, поднимая платье и обнажая дразнящие его своей гладкой упругой плотью бедра. Но он не снимал ни с нее, ни с себя одежду. Руки Лоретт скользили по тренированным мышцам Джеффа, следуя за каждым их изгибом; она ощущала его все набухающую плоть, но никак не могла оторваться от его губ, стараясь до конца испить всю сладость поцелуев.

Наконец ее рука задержалась внизу его живота, и Джефф еще порывистее, еще нетерпеливее задышал. Когда Лоретт, удовлетворяя свое женское нетерпение, пальцами обхватила его напрягшуюся плоть, он плотно привлек ее к себе, затем резко отпустил и встал с кровати. Джефф поспешно сбросил с себя одежду. Лоретт приподнялась было, чтобы тоже раздеться, но он, быстро повернувшись к ней, снова прижал ее к постели.

Затем Джефф заключил ее в свои объятия и осыпал поцелуями. Он завернул ей юбку и принялся ласково поглаживать ее бедра. У Лоретт перехватило дыхание. Она молча, с каким-то благоговейным страхом ждала, а ладони Джеффа проворно продолжали скользить вдоль ее бедер, и его намерения не вызывали у нее сомнений. Она ощущала, как словно бы тает ее тело, как оно становится податливым, мягким, не скрывающим своего страстного порыва. Даже когда на нее накатывала чувственная волна, Лоретт удивлялась, как это ему удалось всю ее поджечь изнутри всего лишь с помощью нескольких точно рассчитанных прикосновений, заставив распуститься все ее естество словно цветок.

Даже ее грудь затвердела и заныла — казалось, молила об облегчении, которое могло принести ей только его тело. Но она все ждала, откладывала момент окончательного слияния Она хотела почувствовать себя вполне созревшей для этого, распираемой от такого желания, которое могло лишить ее рассудка. А потом он проник в нее, и она сразу ощутила дивное, умиротворяющее чувство облегчения.

Но ему па смену пришел очередной приступ страсти. Теперь он, соединившись с ней, возбуждал внутри нее волны желания, но Лоретт знала, что это всего лишь прелюдия к той пронзительной до боли радости, которую ей еще предстояло испытать. Джефф приподнял ее, придвинул ближе к себе, словно она была совсем невесомой, как легкое перышко. Почему-то этот жест еще сильнее возбудил Лоретт. Прикосновения его мускулистых бедер, волосатой промежности возбуждали ее все сильнее. Лоретт ласково покусывала Джеффа за плечо, а его руки исполняли свой безумный танец: порой они, лаская, останавливались, затем продолжали свое целеустремленное движение. Возникшие где-то внутри нее острые ощущения были лишь отчасти физическими: ни один мужчина, кроме Джеффа, не смог так глубоко проникнуть к ней в душу и найти способ возбудить ее до такой степени, вызвать эту незабываемую волну изысканных эмоций. Джефф точно знал, когда нужно ускорить ритм своего проникновения в нее, а когда сделать паузу, чтобы довести ее до еще большего возбуждения, до грани экстаза. Джефф приподнимал ее, прижимая все ближе к себе, и она чувствовала, как утрачивает всякий контроль над собой. Темп движения их слившихся тел все ускорялся. Она крепко обняла его, ощущая игру мышц на его мощной спине. Лоретт хотела сказать ему, чтобы он не останавливался — вообще никогда! — но слова застряли в горле. От испытываемого блаженства у нее вырывались лишь приглушенные стоны. Вдруг Лоретт почувствовала, как он вошел в нее до болезненного упора, — и уже больше не ощущала себя на этой грешной земле, перенеслась в совершенно иной, неизведанный мир и затрепетала от сильнейшего экстаза.

Его рот ловил ее губы, и она страстно отвечала на его лихорадочные поцелуи, стараясь удержать его как можно ближе к себе, чтобы и он почувствовал тот взрыв удовольствия, который только что потряс ее всю. Перед ее глазами вспыхивал фейерверк красных, золотистых и голубых огней, озарявших окружающую темноту. Краски их были такими яркими, что ей показалось, будто она и в самом деле их видит. Лоретт была уверена, что в это мгновение Джефф испытывает тот же пульсирующий восторг. Она ощущала, как напряглось его тело, как оно затрепетало, все сильнее прижимаясь к ней. Спина Джеффа покрылась испариной.

Лоретт тоже все сильнее прижималась к нему, наблюдая, как гаснут яркие огни перед глазами, и вот сладостный круговорот движений постепенно прекратился, уступая место приятному томному отдохновению.

После того как они неохотно оторвались друг от друга, она продолжала спокойно лежать рядом с ним, обнимая его за шею, положив голову ему на плечо. Пронзительная и напоенная удовлетворением тишина была красноречивее невысказанных счастливых слов.

— Ну, теперь ты не сбежишь от меня? — наконец спросил Джефф своим бархатистым дразнящим голосом.

— А ты? Надеюсь, тебе сюда не позвонят? — парировала Лоретт, рассмеявшись.

— Нет. Но даже если и позвонят, я никуда от тебя не уйду.

Лоретт не знала, правду говорит он или лукавит, но ей было ужасно приятно это слышать. Она поцеловала его в грудь, потом прижалась к ней щекой.

— Неужели ты не думал об этом, когда просил меня поехать с тобой в Мемфис?

— У меня была лишь очень слабая надежда.

Лоретт с минуту размышляла над его словами. Потом забарабанила кулачками по его груди:

— Ты, негодяй! Ты ведь заверял меня, что речь идет только о деловой поездке!

Смеясь, Джефф перехватил ее руки.

— Я лгал, — признался он без тени раскаяния. — А впрочем, разве это не дело?

И он заглушил ее слова протеста, прильнув к ее устам в долгом страстном поцелуе. Оказывая ему лишь притворное легкое сопротивление, Лоретт ответила тем же, и они поцелуями начали борьбу совершенно иного свойства. Она протолкнула кончик своего языка у него между губ и с удовольствием ощутила, как он, застонав, еще сильнее прижал ее к себе. Руками Лоретт обхватила Джеффа за талию и потянула изо всех сил на себя. Он навалился на нее.

— А что если бы этого не произошло? — спросила она, ласково теребя волосы у него на затылке. — У тебя был готов альтернативный план?

— Ничего конкретного. Но я был готов к какому-нибудь хитроумному решению. Мне нравится, когда ты гладишь меня по спине, — добавил Джефф, подвигая ее свободную руку поближе к спине. — Так о чем я говорил?

— Ты говорил, что с помощью своих истинно дьявольских козней намеревался меня соблазнить и затащить к себе в постель. — Указательным пальцем она вычерчивала небольшие круги у него на спине.

— Но ведь я человек, и ничто человеческое мне не чуждо, — начал объяснять он ей притворно жалостливым тоном. — Неужели мне легко каждый день наблюдать за тобой, когда ты сидишь за компьютером, когда от тебя так соблазнительно пахнет духами… в этих облегающих твою стройную фигуру платьях, и в то же время отказаться от всяких, дьявольских замыслов? — Он осыпал ее беспорядочными поцелуями.

Лоретт вздохнула. Какой бы раздражающей правда ни была, она все же чувствовала, что обязана сказать ему обо всем.

— Сегодня — это сегодня, и все было чудесно, но я не могу дать тебе никаких гарантий на завтрашний день.

— Сейчас мне не до этого, я больше ничего не хочу, — хрипло отозвался Джефф, — мне достаточно только вот этого момента.

— И мне.

Лоретт поцеловала его в живот, ощутив привкус солоноватого пота. Она обняла его обеими руками за плечи, ощутив его бархатистую кожу, и это прикосновение сразу возбудило ее. Все в Джеффе ее возбуждало. Все ее тело страстно жаждало его тела: это была почти патологическая потребность.

Подняв голову, Лоретт нашла его губы. Они быстро прикоснулись друг к другу, потом разомкнули объятия и снова жадно прильнули. На сей раз, когда его руки стали ласкать ее тело, его прикосновения показались ей более грубыми и более требовательными. Лоретт все понимала. Она чувствовала такое же едва сдерживаемое желание, словно их первое соитие было лишь прелюдией к другому, более огненному, более опаляющему, почти неистовому слиянию. Когда они снова соединились и все время двигались навстречу друг другу в пиком, постоянно убыстряющемся темпе, Лоретт показалось, что она, оседлав необъезженного мустанга, несется сломя голову по прерии. Ей было гораздо труднее, сложнее не сбить дыхание, чем в первый раз.

Наконец они бессильно отвалились друг от друга на измятые простыни.

— Ты хочешь убить меня любовью, Этти, и это, кажется, у тебя получается!

Хихикнув, Лоретт нашла укрытие у него под мышкой.

— Не думаю, что сделаю из тебя калеку! Судя по всему, здоровья тебе не занимать.

— Нам нужно было заранее договориться и больше времени провести здесь вместе. Я и понятия не имел, что все будет так хорошо!

— Но у тебя была лишь слабая надежда, не так ли? — напомнила она ему. Нет, она не хотела его ни в чем упрекать: этот вечер был таким чудесным, таким изысканным, таким дивным!

— Да, куча надежд, — поправил он ее. Он протянул руки к ее полной груди, потом перенес ладони на ее ровный, плоский живот, потом на бедра.

— Да, ты теперь настоящая женщина, Этти. А я еще помню, когда ты была худенькой, с тонкими, как спички, ножками.

— А я помню, как тебя отправили на курсы усиленной физической подготовки, — сказала она. Ее ладони скользили по его крепкой груди, по твердому животу. — Это тебе помогло… — прошептала она, с восхищением разглядывая его тело.

— Завтра мне бы хотелось хоть немного показать тебе город. Ты закончила с Крисом свои дела?

— Да, — сказала Лоретт, прикусив губу. Завтра у нее должна была состояться встреча с агентом по трудоустройству, но она не хотела говорить об этом Джеффу. Только не сейчас. Все это касалось ее будущего, и сегодня она не хотела об этом думать, поэтому сказала только: — На завтра я планирую кое-что другое, но к полудню освобожусь. Мне бы очень хотелось осмотреть город.

— Хорошо. — Джефф носом уткнулся ей в шею. — Можно начать с осмотра моего номера в мотеле. — И он закашлялся, с трудом сдерживая приступ смеха.

— Только через мой труп!..

— Мне бы хотелось поручить тебе более активную роль, Этти. — Голос у него стал томным и чувственным. Вытащив из подушки перышко, Джефф пощекотал ей в носу. Ей пришлось прибегнуть к угрозе, чтобы он оставил ее в покое.

— Так о чем это я говорила? — спросила Лоретт с видом, достойным герцогини. — Ах да, я хотела поделиться с тобой своими соображениями насчет того, как можно обнаружить полицейского, который в сговоре. Если вопросы начнешь задавать ты, то они сразу поймут, что ты подозреваешь кого-то из сотрудников, а если я задам парочку абсолютно невинных вопросиков, то никому и в голову ничего не придет…

— Нет! — Его резкое восклицание эхом отразилось от стены, и, вероятно, разбудило кого-нибудь в соседнем номере.

Она заколебалась, но потом осторожно попыталась еще раз:

— Просто я хотела…

— Не-е-ет!! — заорал он. — Я не хочу, чтобы ты рисковала!

Она приподнялась на локтях. Теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, она различала, хотя и смутно, контуры его крепкого тела.

— О какой опасности может идти речь? Я просто притворюсь, что ужасно любопытна — вот и все. Ты не поверишь, но я знаю, сколько важного мужчина может выболтать женщине, проявляющей даже слабый интерес к его делам! А ведь того, кто в этом деле замешан, просто распирает от самохвальства!

— Этти, я запрещаю тебе совать нос в это дело! — строго приказал Джефф.

У ее рта появились упрямые морщинки, но Лоретт промолчала.

— Даешь слово? — спросил он.

Она медленно покачала головой.

— Нет, не даю. Я не такая уж дура, чтобы дать другим понять, что именно меня интересует. Я намерена прибегнуть к тактичному обхождению и тонкой дипломатии, чтобы выудить нужную информацию.

— Мне наплевать, к чему ты намерена прибегнуть — к пыточным тискам или к дубинке, — просто я хочу, чтобы ты никого не допрашивала! Тот, кто это сделал, прекрасно поймет всю подоплеку даже самых невинных вопросов. И он настроен весьма агрессивно, иначе не стал бы якшаться с людьми, вооруженными автоматами! Не суй нос не в свои дела и предоставь все мне.

Лоретт пробормотала что-то невразумительное, что можно было принять и за подобие согласия, но по-прежнему считала, что лучшей кандидатуры, чем она сама, для оказания такой помощи не найти. Впрочем, задать несколько невинных вопросиков не помешает.

Они молча лежали в постели, и каждый думал о своем. Лоретт мысленно перебирала всех полицейских Локэст-Гроува, пытаясь выяснить, кто же из них преступник. Когда она подумала об Уолли, то решила проанализировать его личность более внимательно.

— А не кажется ли тебе, что это дело рук Уолли? — спросила она.

Джефф ответил ей встречным вопросом:

— Почему именно его имя пришло тебе в голову?

— Потому что он постоянно держится особняком и ведет себя вызывающе.

— Я думал о нем, — признался Джефф.

— К тому же у него появился новый, просто с иголочки, автомобиль, — добавила Лоретт, но тут же почувствовала себя виноватой: ведь на этой машине Уолли возил ее к Западной черте, чтобы прийти на помощь Белинде. Если Уолли никак не назовешь парнем, своим в доску, то из этого вовсе не следует, что он проходимец. — А может, это и не он… — бросила она.

Джефф промолчал, и она почувствовала, что хочет продолжить разговор в пользу Уолли.

— Не знаю, сообщил он тебе или нет, но на днях он отвозил меня на Западную черту. Я очень беспокоилась из-за Белинды, которая отправилась туда одна: она считала, что преступники могли использовать этот старый дом для хранения похищенных вещей…

— Он мне доложил об этом, — кивнул Джефф.

Было очень трудно угадать его тон.

— Ну и, — продолжала Лоретт, — Уолли вошел в дом с пистолетом наготове. Я от него этого не ожидала, и такой смелый поступок, конечно, произвел на меня сильное впечатление.

Джефф все молчал.

— Может, вы его недооцениваете… — раздумчиво произнесла она. — Он вел себя как настоящий профессионал.

— Если бы он был настоящим профессионалом, то вообще не позволил бы тебе туда ехать! — огрызнулся Джефф. — Я не желаю, чтобы ты вмешивалась в это дело, Лоретт. Понимаешь?

Холодный тон, которым он все это произнес, ясно указывал на то, что все ее возражения напрасны. Она даже могла себе представить, как у него сурово напряглась челюсть.

— Да, понимаю, — она прижалась к нему: зачем ей с ним сейчас ссориться, если можно использовать их время с куда большей пользой!

Джефф уже проснулся, когда Лоретт начала с шумом подниматься с постели. Он, обняв ее сзади, вернул на прежнее место к себе под бок.

— Доброе утро! — Джефф уткнулся подбородком в ее шелковистые волосы.

— Доброе утро! — ответила Лоретт, и он почувствовал, как она улыбается. — А теперь отпусти меня.

Джефф еще крепче обнял ее.

— Ни за что!

— Джефф, мне нужно идти! — возмутилась Лоретт. — У меня сегодня утром срочное дело.

— Мне тоже надо кое-что сделать сегодня утром, — проинформировал он с лукавым смешком.

— Ну Джефф!.. — Это был полуприказ, граничащий с мольбой.

Он уступил.

— Куда ты идешь? — спросил Джефф, когда она выскользнула из-под простыни, и, перевернувшись на спину и заложив руки за голову, стал наблюдать за ней. Лоретт стояла перед ним совершенно нагая, и он с видом знатока рассматривал ее прелести, когда она собирала с пола свою одежду.

Лоретт уклонилась от прямого ответа:

— Возвращаюсь к себе в номер, чтобы переодеться.

— Почему так рано?

Лоретт вздохнула. Стащив с кровати простыню, она обернула ее вокруг себя и только после этого повернулась к нему.

— У меня в девять встреча с агентом по трудоустройству.

Джефф понимал: она ждет, что он непременно будет возражать. Ему, правда, и хотелось так поступить, но что-то внутри подсказало ему, что этим он может совершить непоправимую ошибку. Джефф отдавал себе отчет в том, что встреча с агентом по трудоустройству означает только одно: Лоретт вынашивает собственные планы на будущее, в которых для него нет места, но ему не хотелось сейчас обсуждать эту щекотливую тему. Сегодня ночью они разделили что-то весьма редкое и прекрасное, и ему не хотелось ничего предпринимать, чтобы не разрушить те хрупкие зачатки взаимопонимания, которые так трудно устанавливались между ними в этом вопросе.

— И как же ты туда доберешься? — спросил он, выражая чисто дружеский интерес к ее затее.

Лоретт, казалось, была очень довольна тем, что он не собирается устраивать ей сцену.

— Возьму такси.

Покачав головой, Джефф откинул простыню, встал и подобрал одежду. — Какой в этом смысл? Лучше уж я отвезу тебя.

Лоретт, закусив губу, смотрела на него с нерешительным видом.

— Не стоит, Джефф.

Он дернул «молнию» на брюках, наклонился и подобрал с пола носки.

— Мне все равно! — бесцеремонно подчеркнул он. — Я отвезу тебя туда, а потом отправлюсь в участок, мне надо кое с кем встретиться. Ты можешь присоединиться ко мне, когда все уладишь.

— Спасибо, — она слабо улыбнулась.

Обернувшись простыней, Лоретт все еще стояла перед ним, и он понял, что она стесняется откинуть ее и одеться. Джефф хотел опять заключить ее в объятия, поцеловать, швырнуть простыню на пол, снова отнести ее в кровать, но он знал, что это невозможно: интимная ситуация, которой они наслаждались сегодня ночью, уже ничем о себе не напоминала, растворилась. Лоретт снова вела себя сдержанно и неуверенно. Он подавил в себе вздох сожаления.

— Давай одевайся поскорее, а я тем временем почищу зубы, — сказал Джефф и пошел в ванную.

Джефф слышал, как она с облегчением вздохнула, когда он затворил за собой дверь.

Агентом по трудоустройству оказалась дородная женщина явно германского происхождения по имени Хельга. Она вся так и загорелась энтузиазмом, когда быстро просмотрела послужной список Лоретт.

— О, дорогая, да вы очень квалифицированный программист! Правда, у вас нет ученой степени, но вы ведь прекрасно разбираетесь в компьютере!

Лоретт слегка подалась вперед, сидя в глубоком кожаном кресле:

— У меня нет особого желания работать в этой области.

Хельга бросила на нее осуждающий взгляд, словно Лоретт не оправдала лучших ее ожиданий.

— Но вы же сказали, что именно этим и занимаетесь в вашем полицейском участке в этом, как его там, — она махнула рукой, — городке.

— Он называется Локэст-Гроув, но я работаю там временно, — объяснила Лоретт.

— Вам эта работа нравится?

— В какой-то степени да, — честно призналась Лоретт, — но я не собираюсь строить на этом всю свою карьеру.

Хельга с видом матери, которой всегда лучше известно, что требуется для ее непослушного ребенка, рассеянно кивнула:

— Само собой разумеется, вы не хотите заниматься такой работой в захолустье, но ведь вы же должны использовать свои знания? А с вашим богатым опытом и уровнем образования возможности у вас поистине безграничны! Если вы не против, я начну обзванивать нужных людей. Думаю, скоро сумею подобрать вам вполне приличное место.

Поблагодарив ее, Лоретт вышла.

Стоя возле здания агентства по трудоустройству и ожидая Джеффа, Лоретт немного укоротила ремешок сумки и перекинула ее через плечо. Ее мысли опять устремились к прошлой ночи. Она, конечно, не хотела этого, но теперь, когда все это случилось, она с нетерпением ожидала встречи с Джеффом. Вся ее жизнь была буквально перевернута вверх дном. Как могла она искать другую работу, если из-за этого ей придется расстаться с ним? И как могла она решиться оставить Локэст-Гроув? Но если остаться там, то ей придется окончательно связать свою судьбу с этим человеком, который без памяти влюблен в свою работу, — человеком, который так ни разу и не сказал ей, что любит ее…

Лоретт наконец заметила знакомый темно-бордовый автомобиль, въехавший на стоянку, и сразу направилась к нему.

— Привет! — широко улыбаясь, поздоровался с ней Джефф. — Ну как, удачно прошла твоя встреча?

— Прекрасно, — уклончиво ответила Лоретт и во избежание дальнейших расспросов весело добавила: — У нас еще целых полдня в распоряжении! Мне очень хочется, чтобы ты совершил со мной гран-тур по городу.

— Но давай начнем все же с легкого обеда.

Джеффа просто раздирало от любопытства, ему ужасно хотелось узнать, что ей сказали в агентстве, но он не подавал виду. По дороге в ресторан они вели ни к чему не обязывающую беседу.

Когда они уже сидели за дубовым столиком возле окна, затененного папоротником в горшочке, Джефф указал на другую сторону улицы.

— Однажды я простоял три дня вон на том месте: играл роль слепого музыканта. — Он весело улыбнулся, и в глазах его заискрились золотые огоньки. — В управлении мне нашли единственный музыкальный инструмент, который там оказался, — губную гармошку. Само собой разумеется, я совершенно не умел играть на ней. Владельцы магазинов пытались меня прогнать, а один прохожий даже пообещал дать мне доллар, если я прекращу издеваться над инструментом.

Лоретт улыбнулась, наконец почувствовав себя в своей тарелке. Джеффу явно не понравилась ее встреча с агентом по трудоустройству, но он тщательно это скрывал. Может быть, он уже смирился с мыслью об их грядущем расставании?

— Ну а в кого тебя еще наряжали? — спросила она.

— Однажды мне пришлось на время даже стать женщиной.

— В самом деле? — Лоретт удивленно подняла брови.

— Причем блондинкой! — вспоминал он с блуждающей на губах лукавой улыбкой. — Я выступал в роли проститутки.

— Да, это весьма любопытно. — Поиграв своим золотым браслетом, она добавила: — Вероятно, ты сильно разочаровывал мужчин, которые приглашали тебя к себе в номер.

Его улыбка стала еще шире:

— Но они были еще больше разочарованы, когда я посадил их в тюрьму.

Лоретт с иронией изучала Джеффа: своими мужественными чертами лица, широкими плечами и низким голосом он мало походил на женщину. Ей трудно было даже представить себе его в этой роли после проведенной с ним чудесной ночи, когда он показал себя как образцовый мужчина. При этой мысли у Лоретт холодок пробежал по спине: она уже сейчас с нетерпением ожидала следующую ночь.

Завершив обед, они еще некоторое время сидели за чашечкой кофе, оживленно разговаривая, словно закадычные друзья. Но Лоретт осознавала, что их связь теперь обладала особым свойством: она ничего общего не имела с той детской дружбой.