Молчаливая исповедь

9

Излив свою страсть, Лоретт устроилась поудобнее под боком у Джеффа, словно дитя в колыбельке, и впала в томную сонливость. Он делал все правильно и всегда все вовремя, был внимательным, вдумчивым, требовательным, но и дающим. Его ласки не закончились после их плотской любви: он все еще обнимал Лоретт, время от времени гладя ее по спине и нашептывая ласковые слова.

Откинув простыню, она положила голову ему на плечо и улыбалась. Умиротворенные, они молча лежали так еще несколько минут.

Все усилия, потраченные ею на то, чтобы предотвратить неизбежное, были не только напрасными, но и просто глупыми. Чего она, в конце концов, опасалась? У Джеффа было то, чего не было у Стэна. Редкие ночи, которые они со Стэном проводили в постели, занимаясь любовью, скорее раздражали ее, чем приносили наслаждение, заставляя ощущать себя еще более одинокой. Он казался ей таким далеким, словно даже в эти минуты его мозг все еще продолжал решать какую-то сложную компьютерную задачу, а его тело тем временем совершало эти совсем ненужные ему движения. С Джеффом было все иначе. Она была в центре его внимания, и она знала, что он растворился в ней без остатка — точно так же, как и она в нем.

Правда, теперь между ней и Джеффом вырастала хрупкая преграда сомнений, и Лоретт беспокойно заворочалась в постели. Хорошо, вот они с Джеффом увлеклись плотской любовью, и это для них обоих был восхитительный, во всех отношениях захватывающий момент. Но что будет дальше? Как теперь будут развиваться их отношения?

В любом случае Джефф хотел остаться в Локэст-Гроуве до конца своей жизни, а ей этого не хотелось. Лоретт почувствовала, как он погладил ее волосы и поцеловал в шею. В этот момент все ее сомнения рассеялись как дым. «Человек предполагает, а Бог располагает», — здраво рассудила она. Важно лишь ТО, что они с Джеффом разделили такое всепоглощающее, такое восхитительное, такое изысканное удовольствие, и теперь нужно было просто наслаждаться отблесками восторга этого догорающего пожара страсти.

Резкий звонок телефона прострелил ленивую тишину спальни. Не выпуская Лоретт из объятий, Джефф перегнулся через нее и поднял трубку.

— Слушаю, — томно сказал он. Вдруг его слова стали торопливыми, резкими: — Когда? Да, сейчас буду! — Положив трубку, он откинул простыню. — Мне нужно идти.

Только что, мгновение назад, голова Лоретт покоилась на плече Джеффа — и вот сейчас она уже одиноко лежит на прохладной простыне без него. Она чувствовала себя игрушкой, брошенной детьми после веселого праздника Рождества.

— Куда ты идешь? — тревожно спросила она.

— В участок. Нужно решить одну проблему.

Услышав шорох надеваемой им одежды, она приподнялась на локте:

— Но ведь там есть дежурные полицейские! Неужели они не могут все решить без тебя?

— Нет, не могут. — Он включил свет, и она увидела, что он уже одет. Протянув руку к ящику столика возле кровати, он достал оттуда пистолет. — Оставайся здесь! — рассеянно приказал он. — Я отвезу тебя домой как только вернусь.

Вот и все. Не сказав больше ни слова, Джефф вышел из дома, выключив по пути свет в спальне. Лоретт осталась одна в осиротевшей без мужчины кровати, и слезы навернулись у нее на глаза. Как он мог с ней так поступить? Как мог он так покинуть ее?

Она отдалась ему вся, отдалась безропотно, безоговорочно. Он наверняка знал, что она будет испытывать, оказавшись здесь в полном одиночестве после того, что между ними произошло. Но совершенно ясно, что Джефф либо не понимал Лоретт, либо не желал считаться с ее потребностями. Бросив ее в постели и отправившись в участок, он ясно дал ей понять, чему отдает предпочтение.

Ей нужно немедленно уходить, она не могла больше оставаться в этом доме! Смахивая с глаз набегавшие слезы, Лоретт поднялась с постели и стала собирать свою разбросанную по полу одежду. Она не хотела включать свет: видеть эту разобранную помятую постель, где они с Джеффом всего несколько минут назад занимались любовью, было выше ее сил.

Если бы только не зазвонил этот проклятый телефон… Она прикусила нижнюю губу, чтобы немного успокоиться. Но телефон зазвонил, и вот теперь его нет. Но она не собиралась ни для кого, ни для одного мужчины на свете играть роль второй скрипки, отдавая первую его работе! Несомненно, в участке были и другие люди, которые могли бы разобраться в любом происшествии, но Джефф тем не менее стремглав помчался туда, чтобы лично решить проблему, даже не обдумав ее как следует.

Ладно, пусть идет, но она, черт подери, ни за что не станет дожидаться здесь его прихода! Лоретт, опершись о колено, искала свою туфлю, когда внезапно пришедшая ей в голову мысль заставила ее похолодеть: а что если Джефф вообще не вернется? Ведь у него опасная работа, и каждый раз, выезжая по вызову, он шел на риск.

До сих пор слово «опасная» как-то не всплывало в ее сознании. Да, Лоретт знала, что в него стреляли, что его ранили, но это было там, в Мемфисе, и она была уверена, что здесь, в Локэст-Гроуве, он в полной безопасности. Но так ли это? Когда она увидела, как он достал из ящика револьвер, настроение ее сразу же испортилось: если бы в нем не было необходимости, Джефф наверняка оставил бы его дома. У нее оказалось гораздо больше сил, чем она предполагала, и она очень быстро оделась. В гостиной Лоретт включила свет. Конечно, было очень неприятно оставаться одной в пустом доме, но охватившее ее беспокойство о Джеффе делало это просто невыносимым.

Забросив за плечо сумочку, она вышла из квартиры и в темноте летней ночи сошла по ступенькам крыльца вниз. Ее каблучки громко стучали по тротуарам на безлюдных улицах, но Лоретт была настолько поглощена своей обидой и предательством Джеффа, что, не думая об опасностях, подстерегавших ее на каждом шагу, отважно вступила в чернильную темноту под кронами больших раскидистых деревьев.

Четверть часа спустя она уже открывала дверь дедушкиного дома. Когда она вошла, тот храпел, глубоко погруженный в кресло. Она как можно тише заперла входную дверь и на цыпочках подошла к лестнице. Храп прекратился.

— Нечего ползать по дому! — проскрипел его слабый голос из недр кресла.

Лоретт обернулась.

— Прости, дедушка, что разбудила тебя.

— Я не спал. — Он вытащил из кармана часы, покосился на циферблат и набросился на нее с упреками: — А знаешь ли ты, который час, моя юная леди?

— Н-не совсем…

— Почти два часа ночи! Неужели респектабельный джентльмен должен доставлять девушку домой в такое время?

Она ладонями старательно приглаживала волосы. Ее дед отдал бы Богу душу не сходя с места, если бы узнал, что она добиралась домой в одиночестве и пешком.

А если бы ему стало известно еще и кое-что из того, что случилось, то у него волосы на голове встали бы дыбом.

— Ну… мы немножко потеряли счет времени, — пробормотала Лоретт.

— В наши дни, когда мужчина ухаживал за женщиной…

Несмотря на отчаянное желание поскорее подняться к себе и выплакать там слезы, которые начали литься у нее еще в доме Джеффа, Лоретт стоически выслушивала нотации деда. Как только он закончил, она с тревогой сказала:

— Ты выглядишь ужасно усталым. Может, ляжешь в постель и мы поговорим обо всем этом завтра утром, а? Кроме того — бросила она ему уже через плечо, — я больше не намерена встречаться с Джеффом. Все между нами кончено.

Дед с трудом поднялся с кресла.

— Это мы уже слышали.

Поднимаясь за ней чуть ли не ползком, он продолжал что-то бормотать себе под нос.

Лоретт стойко держалась, пока не легла в постель в своей сохранившейся с детства хлопчатобумажной ночной рубашке. И больше уже не сдерживала слезы.

Локэст-Гроув за последние восемь месяцев был относительно спокойным городком, но в эту ночь словно небеса отверзлись. С того момента, как взволнованный Бёррис позвонил Джеффу, все пошло просто наперекосяк. Когда Джефф приехал в участок, он увидел там потрясенного Стокуэлла и мертвенно-бледного Бёрриса. Плечом к плечу они тянули кофе и смолили сигарету за сигаретой.

— Что случилось? — спросил Джефф.

Первым заговорил Стокуэлл.

— Мы только что вернулись с дежурства — ну, я и Бёррис, — и вдруг сюда ворвались двое в масках и наставили на нас автоматы. — Он потер руками виски и немного помолчал, чтобы еще раз затянуться сигаретой. — Прежде на меня еще никто не наставлял такую штуковину, и, должен признаться, мне не очень-то понравились свои ощущения в те минуты.

— Да, — согласился Бёррис. Он сидел скорчившись на стуле в углу, сцепив свои волосатые дрожащие пальцы между расставленными ногами, а взгляд его все блуждал от двери к окнам, словно он ожидал повторного нападения.

— И что потом? — спокойно спросил Джефф. Он и сам, конечно, нервничал, но был полон решимости не подавать виду: нечасто двух полицейских держат под прицелом автомата в их же участке…

Стокуэлл продолжил:

— Потом один из них — тот, что покрупнее, — начал рыться в ящиках столов: он там что-то искал.

— А тот, что помельче, не спускал с нас дула автомата, — чуть слышно добавил Бёррис.

Джефф огляделся. С дюжину ящиков до сих пор были выдвинуты.

— Ну и нашли они, что искали?

Бёррис кивнул.

— Верзила взял какой-то ключ и вышел через заднюю дверь. По-моему, это был ключ от склада невостребованных вещей.

— А что делал в это время другой?

— Он вытащил у нас бумажники и связал нас. — Стокуэлл говорил тихо: воспоминания об этом инциденте все еще причиняли ему боль.

Джефф сочувствовал своим людям. Он знал, как унизительно любому полицейскому оказаться зависимым от милости преступника.

Стокуэлл, погасив сигарету, зло уставился в пол:

— И как же я позволил им нас связать?! Я же мог скрутить того коротышку и завладеть его оружием!

Джефф покачал головой.

— Ты поступил правильно. Какой толк в героизме, когда стоишь с голыми руками против вооруженного бандита? Итогом его будет лишь надгробный камень. И что ты сам в результате получишь, кроме похорон, достойных героя?

— В любом случае, — продолжал Бёррис срывающимся голосом, — он даже не смог как следует связать нас, и мы очень скоро развязали веревки. Но к этому времени они оба скрылись.

— Вы слышали, как они подъезжали? — нетерпеливо спросил Джефф.

— Да. Припарковались за участком.

— На чем они приехали?

— По-моему, на легковушке, — ответил Стокуэлл.

— Нет, это был скорее фургон! — возразил Бёррис.

— Куда поехали?

— На запад. На восток, — дуэтом ответили Бёррис со Стокуэллом.

«Хорошенькое дельце», — мрачно подумал Джефф, стараясь скрыть раздражение: они не только не знали номера машины, но даже и понятия не имели, в каком направлении искать бандитов!

— Отправляйтесь прочесывать улицы и попытайтесь найти кого-нибудь, кто видел их транспортное средство! Прежде всего нужно сделать это в районе Колс-Пулл-Холла: там у входа могли околачиваться старшеклассники. А я попытаюсь снять отпечатки пальцев. — Джефф не связывал с этим больших надежд, так как отпечатки на ящиках могли смешаться с сотнями отпечатков его сотрудников, но попытаться все же стоило. — Нужно осмотреть склад невостребованных вещей и попробовать установить, что они прихватили с собой. — Он понимал, что это чертовски трудная задача. Подумав хорошенько, Джефф решил вызвать Уолли и поручить ему это дело, так как тот нес ответственность за царящий там кавардак.

После ухода Бёрриса со Стокуэллом Джефф вышел через заднюю дверь, стараясь не прикасаться к ручке, и попытался снять с нее отпечатки. Потом он перешел через дорогу к складу и увидел, что двери в нем распахнуты настежь.

У него был богатый опыт расследования краж, и он сразу же заметил признаки того, что все детали этого нападения были тщательно и заранее продуманы. Для решения этой загадки понадобится немало времени! Очевидно, ему придется заняться ею сейчас же, а это будет стоить ему бессонной ночи.

Остро ощутив вину, Джефф вдруг вспомнил, что оставил Лоретт в своем доме. Закрыв дверь склада, он вернулся в участок. Эти грабители для осуществления своего плана не могли выбрать более неудачное время! Нетрудно вообразить, что почувствовала Лоретт, когда он так молниеносно соскочил с кровати и исчез из дома! «Но ведь у меня такая важная работа», — оправдывался он перед собой. Конечно, Лоретт поймет! Она поймет также, если он позвонит ей и скажет, что его не будет часов семь-восемь. Войдя в комнату, Джефф набрал номер телефона своего дома. Никто не поднимал трубку.

Его охватило беспокойство. Он снова поднял трубку. Никто не отвечал. Это встревожило его не на шутку. Почему Лоретт не отвечает на звонки? Даже если она и заснула, звонок его аппарата такой громкий, что и мертвого разбудит!

«Может, с ней что-то случилось?» — Джефф все сильнее беспокоился, ему хотелось бросить трубку и сломя голову мчаться домой, чтобы удостовериться, что Лоретт жива и здорова.

— Возьми себя в руки, Мюррей! — сказал он вслух. — Лоретт могла вернуться домой. — Это ему казалось маловероятным, так как у нее не было никакого транспорта, но чтобы тревога больше не грызла его, лучше позвонить старику и обо всем разузнать. Получив от телефонистки номер, он набрал его и замер в ожидании.

Раздалось шесть гудков, и только после этого он услышал в трубке знакомый сонный голос:

— Алло…

Его напряженные мышцы сразу расслабились. Слава Богу, она жива! Но тут же испытанное им облегчение обратилось в гнев. Что, черт побери, она делает у деда?! Ведь он оставил ее у себя!

— Лоретт? — крикнул он.

— Да.

— Это Джефф. — Он хотел унять свой гнев, но никак не получалось. Ведь он просил дождаться его, а она, вероятно, выбежала из дома сразу же вслед за ним, иначе к этому времени вряд ли добралась бы до дома. И к тому же заснула мертвецким сном!

— Как ты добралась домой?

— Пешком.

— Пешком?! А известно ли тебе, что по улицам города разгуливают два вооруженных автоматами маньяка?! — кричал Джефф.

Не отвечая, Лоретт бросила трубку.

В ту ночь Лоретт спала плохо. После звонка Джеффа она долго лежала с открытыми глазами, собирая воедино все, что хотела ему высказать. Какое он имеет право сердиться на нее за то, что она ушла из его дома? Он наорал на нее из-за своих личных проблем! В какой-то степени охвативший ее гнев помог ей укрепить решимость окончательно порвать с Джеффом. Однако постепенно ее гнев прошел, и она лежала, ощущая ужасную сердечную боль.

На следующее утро, стоя в ванной перед зеркалом и разглядывая мешки под глазами, она решала, стоит ли сегодня появляться на работе. Почему бы ей вообще от нее не отказаться? Она не приносила ей существенных доходов, и продолжать службу в участке означало бы продолжать встречаться с Джеффом. Но она этого явно не желала!

Хоть Лоретт и винила его в своем несчастье, она, однако, понимала, что отчасти ее гнев направлен и против самой себя. Когда же она научится распоряжаться своей собственной жизнью?! Лоретт приехала в этот городок, ощущая себя щенком, получившим хорошую взбучку. Она, конечно, пыталась — скорее всего, для проформы — сопротивляться желанию Джеффа установить более близкие отношения между ними, но только она одна была в ответе за то, что позволила своим чувствам выйти из-под контроля. Все началось с того, что Лоретт уступила его уговорам и согласилась поработать в полиции, а вчера вечером она уже позволила ему затащить ее к себе домой пообедать, хотя прекрасно понимала, чем все это кончится!

Ладно, отныне она сама будет решать, как ей поступать в каждом случае! И начнет с того, что разработает четкую перспективу на будущее. Для этого следует обратиться к агенту по трудоустройству — такой наверняка должен быть в Ноксвилле. Найдет работу и начнет новую жизнь…

Удовлетворенная принятым решением, Лоретт более энергично стала расчесывать волосы. Нет, она не уйдет с работы! Она не даст Джеффу повод считать, что опасается встречи с ним.

Но через минуту от ее решимости не осталось и следа. Какой чудесной, какой ни на что не похожей была прошлая ночь… Лоретт испытала ни с чем не сравнимое блаженство, о котором раньше и не подозревала. Джефф не просто насытил ее изголодавшееся женское естество, удовлетворил все ее потребности с такой доводящей до экстаза нежностью, что у нее от воспоминаний об этом озноб пробегал по коже. Она вспоминала его нежные слова о любви, прикосновения его ласковых рук к самым интимным частям ее тела… Его руки заставляли ее отдать всю себя, и это делало их союз не просто соединением двух тел, наводя на мысль о романтической любви: Афродита Пандемос становилась Афродитой Уранией. Как она могла быть в тот момент такой безрассудной! Неужели думала, что Джефф предпочтет свои служебные обязанности любовным утехам? Ему наверняка не хотелось покидать ее! Если он подберет проникновенные слова для извинений, то, может быть, она его и простит… Однако мысли ее вернулись на грешную землю, и она опять дала волю своему безудержному гневу: когда сегодня ночью он позвонил ей, в его голосе не прозвучало и нотки извинения!

Лоретт вышла из комнаты. Джефф не имеет никакого права рычать на нее! Он даже не попросил ее, а просто отдал приказ ждать его! Но когда Лоретт указывали, как ей себя вести, как поступать, она всегда все делала наоборот — наверное, унаследовала эту черту характера от дедушки. С гордо поднятой головой она прошествовала по лестнице на кухню.

Когда она вошла, дед стоял возле холодильника.

— Вот и ты пожаловала! — приветствовал он Лоретт.

— Доброе утро. — Она не сердилась на него за вчерашнее, но и не забыла его упреков.

Лоретт ощущала на себе его взгляд, когда ходила по кухне. Она взяла миску, коробку кукурузных хлопьев и выудила из ящика стола ложку.

— Что это сегодня с тобой? — спросил старик. — У тебя такое выражение лица, от которого молоко наверняка скиснет.

— Просто я все еще не могу проснуться.

Не стоило бы этого говорить — дед сразу же ухватился за сказанное и съехидничал:

— Еще бы, как не уставать с твоим-то распорядком дня!

Лоретт кивнула: ей совсем не хотелось препираться с ним. Она молча налила в миску молока и начала есть размякшие хлопья. Дед устроился напротив за столом.

— Так ты собираешься говорить с этими подонками из телефонной компании? — спросил он.

После истории с Джеффом Лоретт совсем забыла об этом.

— Думаю, что поговорю, — вяло ответила она.

— Скажи им, пусть приходят и забирают эту чертову штуку!

Ложка в руке Лоретт замерла на полпути. Желание есть у нее сразу же пропало. Положив ложку в миску, она отнесла их в раковину.

— И это все, что ты съела?! Понятно, что ты чувствуешь себя такой усталой и слабой!

Лоретт любила своего деда, но сомневалась, что его увещевания сделают для нее легче предстоящий день.

— Я по дороге куплю себе пирожок, — сказала она, только чтобы не продолжать препирательств.

По пути на работу она зашла в телефонную компанию. Там ее заверили, что пошлют мастера проверить линию. Десять минут спустя, толкнув входную дверь участка, Лоретт остановилась, пораженная открывшейся картиной: никогда еще она не видела здесь так много народу!

Джефф стоял возле своего стола, разговаривая с двумя полицейскими, а широкоплечий и коренастый шериф округа сидел за соседним столом и говорил по телефону. Трое полицейских в форме о чем-то рассуждали у карты района. Возле других столов тоже стояли незнакомые люди. Уолли лихорадочно рыл толстыми пальцами картотеку, словно белка, выкапывающая в прошлогодней листве припрятанные осенью орешки. Все были настолько заняты своими делами, что никто не обратил на Лоретт никакого внимания. Она тихо прикрыла за собой дверь.

— Доброе утро! Вы пропустили самое интересное, — сказал Джефф.

— Неужели? — Глаза ее помимо воли устремились на него, а он в ответ бросил на нее лишь холодный взгляд. — Что случилось? — спросила Лоретт.

Он с бесстрастной краткостью обрисовал ей происшедшие накануне события и в заключение сказал:

— Сейчас мы работаем вместе с полицией штата, пытаемся задержать преступников.

— Понятно.

Джефф продолжал наблюдать за ней. В его напряженном лице, в его позе — руки в боки — сквозил явный вызов. Лоретт в ответ тоже гордо вздернула подбородок. Если она и была не права, укоряя Джеффа за то, что он ночью бросил ее одну, то оправдать его за то, что он так грубо отчитал ее по телефону, было никак нельзя!

Стокуэлл тронул Джеффа за руку:

— Может, эти двое укатили из города по Главной дороге, а может, им были известны и окольные пути — тогда искать надо среди «местных талантов». Уолли собирает досье на всех пташек в округе, отмотавших срок.

Джефф кивнул в ответ, не спуская глаз с Лоретт, с которой продолжал вести скрытую от посторонних войну. Оба они были готовы высказать друг другу все свои претензии, но Лоретт понимала, что сейчас не время, да и место удачным не назовешь. Резким движением она развернулась на каблучках и подошла к своему компьютеру.