Молчи!

Глава 17

«Ищите женщину».

Что Алексис имела в виду? В старых детективах эта фраза подразумевает, что причиной несчастий обычно бывает женщина, но Алексис вряд ли использовала клише в прямом смысле. Скорее намекала на некую тайну, которую не захотела раскрыть. Лейк ехала в лифте, прислонившись к стенке. Она была на расстоянии вытянутой руки от разгадки, но Алексис недостаточно доверяла ей, чтобы поделиться всей имеющейся у нее информацией. Значит, Лейк придется заглянуть в медицинскую карту Алексис и попытаться найти решение самостоятельно.

Было почти сумеречно, когда она вышла из такси у своего дома, — это было ее любимое время дня летом. Сегодня, однако, у нее вновь появились страхи. Скоро надо будет ложиться спать, и, возможно, опять придет таинственный человек, звонивший вчера в дверь. Прежде чем войти в дом, она быстро осмотрелась и увидела только двух мальчиков, еще не достигших подросткового возраста, — они играли в мяч для гольфа у соседней двери.

— Все в порядке, миссис Уоррен? — спросил консьерж Боб, когда она вошла в вестибюль. Он, должно быть, видел, как она оглядывала улицу.

— Да, спасибо, Боб, — кивнула Лейк. — Просто я немного нервничаю из-за случившегося. Знаете, доктора, с которым я работала, убили.

— А с полицией все прошло хорошо?

«Великолепно, — подумала она. — Не хватало только, чтобы Боб рассказал о полиции Джеку».

— О, детективы просто разговаривают со всеми, кто работает в клинике. Чтобы собрать больше информации. Все это сплошная рутина.

Боб смотрел на нее, и его лицо словно сжалось. Он вынул из кармана пиджака маленькую визитную карточку и протянул ей.

— Они сегодня опять приходили, — серьезно сказал он.

Лейк, беря карточку, выдавила улыбку.

— Ну, это лишь контрольный визит, — сказала она. — Им просто нужно разузнать все, что можно, о докторе… Спокойной ночи.

Спеша к лифту, она украдкой взглянула на карточку. Это была визитка Маккарти с номером мобильника. Шариковой ручкой было написано: «Пожалуйста, позвоните мне».

«Вот так они и заставляют людей признаться во всем, — думала она, поднимаясь к себе на этаж. — Приходят домой опять и опять, задают неожиданные вопросы, и появляется чувство, словно вы готовы раскрыться перед ними». Или, гадала она, могли появиться какие-то новости — копы узнали о чем-то связывавшем ее с Китоном. Внезапно у нее перехватило дыхание.

Заперев дверь квартиры, Лейк снова подтащила к ней столик из холла и налила себе большой бокал вина. И прежде чем набрать номер Маккарти на блэкберри, сделала два больших глотка.

Ей ответила голосовая почта. «Естественно, — подумала она, — мучения продолжаются». Пусть она помучается неопределенностью, пока он наконец не перезвонит ей.

Лейк хотелось еще вина, но она не осмелилась выпить больше — было жизненно важно хорошо соображать. Разогрев в микроволновке один из чизбургеров, какими иногда кормила детей, она отнесла его в кабинет и открыла ноутбук, чтобы подготовиться к презентации. Нужно было работать, а времени оставалось все меньше. Но, просмотрев несколько раз первую страницу, Лейк поняла, что слишком устала и не способна сконцентрироваться.

В ожидании звонка Маккарти она ходила кругами по кабинету. Наконец он связался с ней:

— Лейк Уоррен? — Ее имя, произнесенное им, показалось ей чужим, будто детектив обращался к кому-то другому.

— Да, — нервно ответила она.

— Говорит детектив Маккарти. Как я понимаю, консьерж доложил вам, что мы заходили. — Неожиданно она услышала в телефоне звуки дорожного движения. Он, должно быть, где-то поблизости, поняла она, затаился и ждет возможности прийти.

— Да. Он это сделал. Жаль, что меня не было дома.

Детектив помолчал.

— Э… могу я чем-то помочь вам? — спросила она.

— Нам интересно, обдумали ли вы наш с вами разговор.

Черт возьми, что он имел в виду? От нее ждут какого-то признания?

— Не очень понимаю… о чем вы говорите, — запинаясь сказала она.

— У вас было время подумать, не видели ли вы, как кто-то открывал ящик мисс Донахью. — Его голос стал тише, словно он смотрел вниз и что-то читал.

Она испытала облегчение, но подумала, что это может оказаться ловушкой.

— Э-э… нет, я не думала об этом. Я работаю в маленькой комнате для заседаний и редко оказываюсь рядом со столом Мэгги.

Повисла длинная пауза. Лейк крепко сжала губы, приказывая себе молчать.

— Ну тогда ладно, — сказал детектив. — Спасибо вам за содействие.

— Пожалуйста. Я… я рада помочь вам.

— Прекрасно. Уверен, мы будем поддерживать связь.

Закончив разговор, Лейк испытала желание забросить блэкберри куда-нибудь подальше. Что означали его последние слова? Копы действительно держат ее за подозреваемую?

Спала Лейк очень плохо. Все мышцы были напряжены, и у нее снова болело горло. Около трех, ворочаясь на смятых простынях, она вспомнила, что не отправила детям факс. При мысли о печальной и обеспокоенной Эми, лежащей на своей кроватке, у нее заболело сердце.

На следующее утро она встала в шесть, на улице моросил дождь. Горло болело не так сильно, но сердце бешено заколотилось, когда она вспомнила о своей «шпионской» миссии. Она была любезна с Арчером и беспечно согласилась на его предложение, но теперь чертовски нервничала.

Лейк сделала кофе и заметила, что на телефоне в кухне мигает огонек — для нее оставлены сообщения. Она не прослушала их, вернувшись вчера домой. Первый звонок был от Молли, подруга спрашивала, не хочет ли Лейк сегодня пообедать с ней. Другой — от Джека, он настаивал на разговоре. «Оставь меня в покое!» — захотелось крикнуть Лейк.

Она подождала до десяти и взяла такси, чтобы добраться до клиники. Лучше всего, знала она, попытаться просмотреть медкарты, когда все будут заняты пациентами. Если ей повезет, то она сможет избежать встречи с Брай.

Но ей не повезло. Пройдя через забитое людьми пространство приемного отделения — сегодня оно было заполнено мужчинами, строгие лица которых заставили ее вспомнить о солдатах, отправляемых на войну, — она столкнулась лицом к лицу с Брай перед ее маленькой рабочей нишей. На руководительнице отделения были накрахмаленные белые брюки и белая рубашка с длинными рукавами, и, учитывая цвет ее стриженых волос, она показалась Лейк гигантской спичкой.

— Доброе утро, Брай, — сказала Лейк, насколько могла приветливо.

— Я могу вам помочь? — спросила Брай, словно Лейк была здесь чужой и собиралась спросить у нее, как пройти, куда ей нужно.

— Нет, я уже заканчиваю работу. Мне нужно еще кое-что почитать.

— Правда? — спросила Брай с наигранным изумлением. — А я думала, у вас все готово. Я имею в виду вашу завтрашнюю презентацию.

— Я обращаю большое внимание на детали. — Лейк знала, что сарказм не лучший способ общаться с Брай, но не смогла отказать себе в таком удовольствии.

И она пошла по тихим лабиринтам коридоров к своей комнатке. Все двери кабинетов и смотровых сегодня опять были закрыты; за некоторыми слышались тихие голоса. Она вздрогнула, когда доктор Шерман появился из кабинета и быстро закрыл за собой дверь. Он рассеянно кивнул Лейк, его лицо горело. Она проследила, как он прошел по коридору и скрылся в лаборатории.

В комнате для заседаний Лейк положила сумочку и сумку с ноутбуком на стол. Какое-то время она просто стояла, размышляя. «Нет причин ждать, — решила она. — Надо сделать это сейчас». Она взяла блокнот и ручку на случай, если понадобится что-то записать.

Повернув за угол перед архивом с папками, она чуть не столкнулась с Гарри Клайном.

— О, привет! — сердечно сказал он. — Как дела?

— Хорошо, — ответила она как можно более спокойно. Лейк по-прежнему была уверена, что это он настучал о ней полицейским — сообщил о том, как она расстроена убийством, — и ей не хотелось разговаривать с ним.

— Я слышал, ваша презентация состоится завтра.

— Да. Вот пришла взять пару папок. Рада вас видеть.

Она чувствовала на себе его взгляд, когда уходила. Пожалуй, подумала она, он доложит копам, что она не захотела посплетничать с ним.

К ее облегчению, на складе, а также на примыкающей к нему кухоньке никого не было. Лейк заранее решила, что если следом за ней кто-то захочет зайти туда, то удивится, что дверь закрыта, поэтому она приоткрыла ее, а затем поставила рядом стремянку. Если кто-то толкнет дверь, она будет предупреждена о вторжении.

Лейк подошла к полкам, на которых стояли карты пациентов. Прикинув, где должны быть карты с фамилиями на «X», она выдвинула ящик. Но там оказались карты пациентов, фамилии которых начинались с других букв. Она закрыла ящик и открыла тот, что был слева от него. Первой фамилией там оказалась «Хаверс» — здесь-то и нужно было искать. Она быстро перебрала карты. Вот она: «Хант, Алексис и Брайан». Лейк достала карту из ящика.

Она была набита бумагами, и Лейк быстро просмотрела их: результаты анализов, опять результаты анализов, детальное описание процедур, в том числе и экстракорпорального оплодотворения. Она не могла определить, являлись ли некоторые процедуры необязательными. Ситуация у Алексис была очень сложной, и ей вполне могли предложить разные способы зачатия.

Лейк положила карту на открытый ящик, вынула наугад другую и просмотрела ее. Она не была такой толстой, как карта Алексис, но в бумагах Лейк тоже мало что поняла. Она решила, что единственный способ выяснить, были ли при лечении допущены какие-то нарушения, — это ксерокопировать некоторые страницы и узнать объективное мнение другого доктора. Но копир находился рядом с рабочим местом Брай, а Лейк не могла рисковать.

«Может, стоит поговорить с другими пациентками?» — подумала она. Если здесь происходит нечто нехорошее, то Алексис, вероятно, не единственная рассерженная пациентка. Лейк вспомнила о женщине, которую успокаивала Рори, — о той, которую они обсуждали с Гарри Клайном. Хотя Гарри не упомянул ее имени, она слышала, как Рори назвала ее миссис Кастнер. Лейк поставила на место карту Хант и открыла ящик, где, по ее расчетам, должна была находиться карта этой пациентки. На ней были написаны имена Синди и Рьяна Кастнер, и она оказалась даже толще, чем карта Хант. Как сказал Гарри, Синди прошла через восемь экстракорпоральных оплодотворений. В результате последнего такого оплодотворения получилось десять зародышей — пять из их были пересажены, — но беременности не наступило.

Восемь — это чересчур. Может, Синди уговорили сделать их слишком много и на нее давили, как давили на Алексис, всеми средствами уговаривая продолжить попытки, хотя успешных результатов не ожидали.

Учитывая, как сильно была расстроена Синди, она вполне может быть открыта для общения. Лейк пролистала карту до ее начала, где содержалась основная информация о пациентах — анкета, заполненная ими перед первой консультацией. Кастнеры жили на Ист-Энд-авеню. Когда Лейк заканчивала просматривать ее, в том числе и номера разных телефонов, ее глаза наткнулись на нечто странное. Рядом с каждым именем карандашом были написаны буквы: «Рг» рядом с именем Синди и «Чк» рядом с именем ее мужа. Лейк понятия не имела, что это значит.

Она задумалась и не сразу услышала сигнал тревоги, прозвучавший в другой части ее мозга. Она подняла голову. В устланном ковром холле раздавались тихие шаги. Кто-то направлялся к складу.

Она захлопнула карту и засунула в ящик. Едва она успела тихо задвинуть его, как услышала удар двери о стремянку. Она медленно повернулась. К ее крайнему раздражению, в дверях появилась Брай.

— Что вы делаете? — грубо спросила она.

— Что я делаю? — Лейк пыталась изобразить возмущение. — Я вам уже сказала: мне нужно провести дополнительные исследования.

— Но здесь находятся карты пациентов, — сердито напомнила Брай.

Лейк обернулась, словно изучая ящики.

— О, верно, — сказала она. Она пересекла комнату, пошарила глазами и открыла ящик с вырезками из прессы. Все это время она чувствовала, как ее сверлит взглядом Брай.

— Почему тут стоит стремянка? — спросила Брай.

— Прошу прощения? — Лейк вынула из ящика папку, повернулась и снова посмотрела на Брай.

— Почему у двери стоит стремянка?

Лейк как ни в чем не бывало посмотрела на лесенку.

— Она стояла посреди комнаты, я просто сдвинула ее немного, — объяснила она.

Брай молчала, она просто смотрела, как Лейк выходит мимо нее из архива.

Когда Лейк добралась до своей комнатки, ее сердце готово было выскочить из груди. Она сымитировала негодование, но сомневалась, что Брай купилась на это. И что еще хуже, Лейк «наследила». Если Брай откроет ящик, перед которым стояла Лейк, то увидит: карта Кастнеров небрежно засунута не на свое место. Она поймет — Лейк с какой-то целью копалась там.

Конечно, в такой ситуации лучший шаг, который она может сделать, — это немедленно покинуть клинику. Она взяла свои сумки, а папку оставила на столе и ушла.

На Парк-авеню она быстро пошла в северном направлении по мокрому, блестящему асфальту. Она может сесть на автобус на Восемьдесят шестой улице и спрятаться у себя в квартире. Дождь прекратился, и на улицу опять высыпали люди — нянечки с колясками; худые женщины, несущие коврики для йоги и пакеты с покупками; консьержи, коротающие время перед многоквартирными домами из красного кирпича. Как все могут оставаться такими спокойными, в то время как ее жизнь превратилась в сплошной кошмар? Брай уже, наверное, поняла, что Лейк просматривала карты пациентов, и определенно сообщила Левину. Если ее спросят, Лейк придется сказать, будто она взяла карту случайно, по ошибке и поспешила вернуть на место — хоть это будет совершенно неубедительно.

Самое же обидное, что Лейк так ничего и не добилась, хотя ей пришла в голову идея поговорить с Синди Кастнер. Не дав себе времени на раздумья, она достала из сумочки блэкберри и набрала номер сотового телефона Синди. Ей нежным голосом сказали «алло».

— Миссис Кастнер?

— Да?

— Доброе утро. Меня зовут Лейк Уоррен. Я консультант в Клинике по лечению бесплодия на Парк-авеню и пытаюсь пообщаться с некоторыми пациентами, чтобы… э… узнать о них побольше. Я была бы очень вам благодарна, если бы мы могли встретиться и немного поговорить.

— Встретиться? Зачем? — спросила Синди. Ее голос звучал неуверенно, но не резко.

— Мне бы хотелось узнать о ваших впечатлениях от клиники — как там проходило лечение.

— Вы проводите какой-то опрос?

— Нет, не совсем так. Мы просто хотим еще лучше обслуживать клиентов и, конечно, рассказать людям правду о клинике.

— Хм… ну, мы с мужем уезжаем на десять дней, но я могу пообщаться с вами, когда вернусь.

Только не это! Лейк необходимо увидеть ее до отъезда.

— А у вас нет возможности втиснуть меня в ваше сегодняшнее расписание? Мне бы хотелось закончить отчет на этой неделе.

— Полагаю, вы можете прийти в мой магазин в шесть. У меня есть планы на вечер, но я поговорю с вами минутку, когда закрою магазин.

— Прекрасно, — с облегчением сказала Лейк. — Я очень благодарна вам, что нашли для меня время.

— Без проблем. Видите ли, у меня есть кое-какие мысли, которыми мне хочется поделиться с вами. Рассказать вам, как проехать?

Сердце Лейк сильно билось, когда она записывала адрес магазина. «Не надо слишком уж волноваться», — увещевала она себя. Еще неизвестно, услышит ли она откровения, на которые рассчитывала.

Отключив телефон, она написала Киту Арчеру: «Сообщить пока нечего, но я продолжаю поиски».

Только она положила блэкберри в сумочку, как он зазвонил. Лейк стала нервно искать его, подозревая, что Брай обо всем доложила Левину и теперь тот хочет разобраться с ней. Но на экранчике высветился номер Молли.

— Ты получила мое сообщение насчет обеда? — спросила подруга. — У меня такое чувство, будто я не говорила с тобой несколько дней.

— Прости меня, — ответила Лейк. — Я была так занята… презентацией.

— Ты можешь сегодня со мной встретиться? Держу пари, тебе нужно передохнуть.

В глубине души Лейк хотелось ответить «да», просто чтобы пообщаться с человеком, не имеющим отношения к клинике, но ей не нравилась идея болтать о чепухе и притворяться, будто все в ее жизни нормально.

— Как насчет «дождевого» талона?[5] Мне столько всего надо сделать.

— Ты уверена? А если я скажу тебе, что слышала интересные сплетни о твоем старом приятеле докторе Китоне?

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила Лейк.

— Кое-какие мелочи, которые я разузнала у одной моей подруги. Думаю, ты будешь заинтригована. А я нахожусь по соседству с тобой.

— В Вест-Сайде?

— Нет, в Верхнем Ист-Сайде. Разве ты не работаешь на клинику на Парк-авеню или где-то рядом? Я в ресторане на Медисон, рядом с Шестидесятыми.

— Хм… хорошо, — ответила Лейк. — Думаю, я могу быстренько пообедать.

Ресторан оказался французским кафе примерно в двадцати кварталах к югу, и Лейк решила, что проще всего дойти до него пешком. Всю дорогу она волновалась по поводу того, какими окажутся «сплетни». Неужели Молли разузнала что-то о полицейском расследовании?

Молли сидела в кафе рядом с открытым французским окном. Она была одета в платье цвета морской волны без рукавов, и оно отлично подчеркивало загар, а густые рыжие волосы эффектно были подколоты с одной стороны. Она выглядела потрясающе и казалась совершенно счастливой, словно сегодняшний день был для нее особенным.

— Замечательное платье, — сказала Лейк, садясь на стул.

— Спасибо. Ты, конечно, можешь носить что угодно, но для меня существуют только три цвета, которые подходят к волосам, и я эксплуатирую их постоянно.

Все, чего хотелось Лейк, так это поговорить с Молли о Китоне, но она не стала торопить события. Молли мгновенно улавливала беспокойство, и Лейк знала: если она слишком быстро выкажет любопытство, то вызовет у нее подозрения.

— Было хорошо снова оказаться в горах? — спросила Молли, вертя в руке кусок багета, но не отправляя его в рот.

Лейк не решилась рассказать подруге о Смоуки — она непременно потребовала бы подробности и стала задавать всяческие вопросы.

— Нет, не слишком хорошо, — ответила Лейк. — Мне еще нужно привыкнуть к одиночеству в доме, который я еще совсем недавно делила с кем-то.

— Кстати о Джеке: он больше не объявлялся?

— Слава Богу, нет. — Лейк удручало, что вечно приходилось снабжать Молли сведениями о Джеке.

Несколько минут спустя, после того как они заказали салаты, Молли поерзала на стуле, давая понять, что готова к откровениям.

— Ита-ак? Хочешь услышать мои новости?

— Новости?

— О Марке Китоне. Не изображай безразличие. Ведь именно потому ты здесь.

— Ну тогда рассказывай. — Лейк слышала, как фальшиво звучит ее голос.

Молли молча облизнула свои пухлые губы. «Черт, не заставляй умолять тебя», — подумала Лейк.

— Ты помнишь, я упоминала о женщине по имени Гретхен Спенсер? Она стилист, и я знакома с ней много лет. Мы обе работали в «Харперз базар» и одновременно стали фрилансерами.

— Кажется, помню, — сказала Лейк. «Да говори же скорее!» — готова была воскликнуть она.

— Ну, она, по всей видимости, провела целый уикэнд с этим милым доктором за две недели до его убийства.