Молдавские сказки

НОРА ВЕТРА

Жил-был бедный-пребедный человек, и была у него целая куча детей. Вот выдался в стране большой голод, и пришлось ему проработать целую неделю за ковшик зерна. Понес он зерно на мельницу, смолол его, а как вынес на улицу муку в ковшике, поднялся сильный ветер и развеял ее всю до крупинки. Страшно разгневался бедняк:

— Я этого так не оставлю!

Скрутил он жгут соломенный и пустился в путь-дорогу.

Спрашивает его прохожий:

— Куда путь держишь, кум?

— Иду заткнуть нору ветра. Он мне всю муку из ковшика выдул.

— А где же ты ее найдешь?

— Где она есть, там и найду.

Прошел он пути немало и настиг господа бога и святого Петра, которые тогда по земле ходили.

— Куда путь держишь, человече?

— Иду заткнуть нору ветра. Он мне всю муку из ковшика выдул.

А бог ему и говорит:

— Не ходи ты дальше, человече. Вот тебе орех, да смотри, пока домой не дойдешь, не говори: "Орех, отворись!"

Повернул бедняк назад, шел, шел и дошел до какой-то избы. Попросился к хозяину в избу, переночевать.

— Откуда путь держишь, баде? — спрашивает его хозяин.

— Шел я заткнуть нору ветра, да вот нагнал в пути какого-то дурня, который дал мне орех и велел не говорить "Орех, отворись!" Что бы это могло значить?

А хозяйка была хитрющая, достала из мешка орех, да и говорит:

— А ну-ка покажи свой орех!

Взяла она у мужика орех да и обменяла на свой. А потом ушла в загон и шепнула:

— Орех, отворись.

Только она эти слова вымолвила, посыпалось из ореха видимо-невидимо скота: овцы, кони, ягнята — богатство великое!

А бедняк пришел домой и ничего от ореха не получил.

— Гей, покарай, господь бог, ветер, а старика пусть черт поберет! Пойду я заткну нору ветра и старика изобью за то, что надул меня.

Встретился он снова с богом.

А бог, знаете силу господню, теперь уже иначе выглядел… Не узнал его бедняк.

— Куда путь держишь, баде?

— Иду заткнуть нору ветра и убить старика за то, что обдурил меня.

— На тебе, баде, осла. Но пока не дойдешь домой, не говори: "Осел, делай деньги!"

— Не скажу.

Вернулся он тем же путем и опять забрел к прежнему хозяину. Тот стал его угощать, вином потчевать так, что захмелел бедняк и уснул на лавке. А рядом стоял шатер цыганский, и был у цыган осел. Купил хозяин осла и обменял на того, которого привел бедняк.

Наутро бедняк проснулся, взял осла, пришел домой и говорит:

— Осел, делай деньги!

Куда там! Взял бедняк дубину и побил осла.

— Ну, теперь уж я ему не спущу!

Пошел он снова нору ветра затыкать да старика искать и опять встречает бога.

— На тебе, баде, костыль, но пока не дойдешь домой, не говори: "Костыль, костыляй!"

Взял бедняк костыль да и пришел с ним к прежнему хозяину. Тот на сей раз закатил пир горой, а с женой сговорился так: если удастся забрать и костыль, надо убить бедняка, дабы не стал он их подозревать в воровстве.

Говорит хозяин жене:

— Слушай, жена, давай унесем костыль в сарай, запрем двери и потом скажем: "Костыль, костыляй!"

Сказано-сделано. Стал костыль их лупить немилосердно.

— Баде, — кричат, — отдадим мы тебе и осла и орех, только спаси нас.

Но бедняк дал костылю поработать вволю и только потом забрал осла, орех и костыль и вернулся домой.

И так он разбогател теперь, что весть о его богатстве долетела до царского двора. Столько у него было денег, что он их посеял на ниве и вырастил золотую пшеницу. Послал к нему царь слуг своих золотых семян попросить: и ему захотелось золото пожинать.

— Скажи царю — не хочу я ему дать. Посмотрим, что он мне сделает.

Как услышал царь такое, загорелся гневом, собрал войско и пошел на мужика войной. Царь, конечно, как старший, ехал впереди. Доехал он до избы мужика и кличет его, чтобы вышел. А мужик все еще носил наше платье, не городское. Спрятал он костыль под полу сукмана и вышел на улицу. Поглядел царь, что мужик один, и совестно ему стало против одного целое войско вести. Вот он и говорит:

— Ну-ка, человече, покажи, какая у тебя сила.

— Ладно, государь, пожалуй. Костыль, костыляй — девять на царскую спину да каждому солдату — половину.

Пошел тут костыль по головам лупить. Одурели солдаты и царь, побежали кто куда и оставили мужика в покое. И зажил он прекрасно. Дай бог и моим детям такую жизнь.