Молодая и покорная

Глава 10

Проснувшись около полудня, первым, кого увидела Рейн, был Бек, держащий в руках бутылку с водой и таблетки ибупрофена.

— Ты уже решила: вернешься домой или продолжишь спасаться бегством?

— Тебе тоже доброе утро.

Взяв в руки стакан и таблетки, она приняла лекарство.

Бек усмехнулся.

— Просто спрашиваю. Дело в том, что еще солнце не успело взойти, а Хаммер уже каждый час закидывает меня сообщениями. Они с Лиамом хотят знать, чем ты занимаешься и о чем думаешь.

— Я не знаю.

Рейн схватилась за голову.

— Разве прошлой ночью я уснула не на диване?

— Да. Обнимаясь с Текилой.

Смутно припоминая, как Бек переносил ее на постель, она была более, чем просто смущена.

— Извини.

Он пожал плечами.

— Я и так предполагал, что ты не из тех девчонок, которые, выхлестав половину одного бара, пойдут повторять свой подвиг в другом заведении.

— Я не хотела, чтобы моя попойка выглядела хоть сколько-нибудь романтичной.

От этого, ей бы стало только хуже.

— Чем бы ты хотела сегодня заняться, принцесса? Я уже провел обход в больнице, так что теперь, полностью свободен, поэтому если хочешь, мы можем поговорить или сходить на пляж…. или может ты хочешь, чтобы тебя хорошенько отшлепали?

Он искоса посмотрел на нее, на что Рейн стрельнула в него тяжелым взглядом.

— Веди себя прилично!

— Зачем? Быть плохим — это так весело.

Она сделала еще один глоток воды.

— Не знаю, что я буду делать дальше. Пора прекратить зализывать раны и принять хоть какое-то решение.

Бек убрал прядь волос с ее лица.

— Эти двое, хотят помочь тебе стать цельной. У тебя и мысли не должно быть о том, что они тебя не любят.

Ну да, Лиам заботился о ней. Он так старался достучаться до нее. Поэтому, чем сильнее она влюблялась в него, тем сильнее она боялась этого чувства. И тем больше, отстранялась от него.

А как же клятва, которую она приносила ему во время церемонии? Рейн отлично понимала, что не выполнила свою часть их договора. Тем самым, не давая ему другого выбора, кроме как освободить ее.

А что Хаммер? Тот, по-своему, заботился о ней. С ним она не успела настолько сильно облажаться. В основном потому, что он никогда и ничего не ожидал от нее и не пытался лично приструнить. И, тем не менее, сердцем она понимала, что он, должно быть, разочарован ей.

В любом случае, ей как никогда нужно научиться меняться, вырасти, потому, что ни один из них не станет вечно терпеть ее метания. Лиам уже ясно дал ей это понять, а Хаммер… она была уверена, что он будет придерживаться такого же мнения. Поэтому, если она не сможет измениться, тогда, ей просто лучше двигаться дальше. Одной.

— Не думаю, что простой любви тут достаточно.

— Чушь собачья.

Задумавшись, он наклонился ближе, и пристально посмотрел на нее.

— Я думал об этом, и, возможно, у меня есть ответ на твой вопрос. Ты понимаешь, что они оба могли бы быть твоими?

Замолчав, она изумленно уставилась на него. Каких ошизевших таблеток он наглотался? Надо попросить у него рецепт, ведь такое точно не продают без разрешения…

— Ты спятил.

Он усмехнулся.

— Многие люди так считают, и может быть так оно и есть, отчасти. Но я уверен в том, что я прав. И в глубине души, ты знаешь об этом. Даже больше, ты хочешь этого. Признайся!

Рейн почувствовала, как ее щеки начали покрываться румянцем. Пару раз, она даже как-то позволила себе помечтать о запретном. Прижимаясь к Лиаму среди ночи, она думала о том, как же правильно будет оказаться между ним и Хаммером, и какую цельность она смогла бы обрести между ними. Но каждый раз, она отгоняла от себя подобные мысли.

— Мои желания и возможности, не то, что не совпадают, они даже близко не стоят друг рядом с другом.

Бек усмехнулся.

— Думай позитивнее.

— Если я не могу оправдать даже ожиданий Лиама, как, по-твоему, я смогу угодить им обоим?

— Они научат тебя. Прекрати сопротивляться и будь внимательной. Избавься от своих проблем. Ты же умная девочка, Рейн.

Он посмотрел на нее серьезным взглядом.

— Они и раньше участвовали в менаже. Ну, а уж ради женщины, в которую оба влюблены, они точно повторят свой опыт.

Бек думал, что эта женщина и она — одно лицо?

— Они разделяли жену Хаммера, и если ты не в курсе, то все закончилось плачевно. Кроме того, они и двух минут не могут ужиться спокойно.

— Это временное перебрасывание словесным дерьмом между ними — не твоя проблема. Твоя цель сейчас состоит в том, чтобы помочь самой себе. В случае успеха, все твои маленькие фантазии станут реальностью. Подарив этим двоим то, в чем они нуждаются больше всего, ты исцелишь их. Подари им себя, Рейн.

У Рейн слишком сильно болела голова, чтобы спорить с Беком, но она, по-прежнему, считала его немного безумным. В конце концов, этот мифический секс втроем, который они обсуждали, не являлся изначальным предметом их разговора.

— Если в итоге я и вернусь в "Темницу", то буду должна им обоим. Ведь получается, что каждый из них в пустую потратит себя, если не получит ничего взамен.

— Так и есть. В чем проблема?

Правильнее будет спросить: "а в чем сейчас нет проблемы"? У нее в голове был такой бардак, будто все мысли скрутились в один тугой узел. Страх быть брошенной и уязвленной были высечены у нее на душе. Руководствоваться своими фобиями, было для нее привычным делом. Как ей перевоспитать себя? Рейн должна была найти способ.

Последние двадцать четыре часа доказали, что жизнь без обоих мужчин, сделает ее совершенно несчастной. Ей хотелось вернуться домой, в "Темницу", в свою семью….. к ним в руки.

Даже не обращая внимания на то, что говорил Хаммер последние несколько недель, он никогда не согласится стать ее Господином. Но это не страшно… она могла любить его и издалека. Ведь она занималась этим долгие годы и стала профессионалом в этом деле.

Она так же, очень сильно любила Лиама, заполнившего собой ее сердце. Они могли бы быть счастливы, если бы она, преодолев свои страхи, начала двигаться вперед. И первым шагом к этому была встреча с жестокой правдой.

— Мой отец.

Ну, для начала, во всяком случае.

— Когда я была ребенком, вся власть в доме принадлежала ему.

— И он злоупотреблял ею, так же как и тобой.

Рейн едва сдерживалась от желания схватить одеяло и натянуть его до подбородка, пытаясь защититься. Но от чего? Бек был здесь как раз для того, чтобы помочь ей, поэтому она должна была прекратить прятаться, иначе, это просто приведет к саморазрушению.

— Да. На самом деле, я избегала даже саму мысль об этом, но…. я знаю, что это — именно он — камень преткновения.

Устроившись поудобнее, Бек пристально посмотрел на нее.

— Ты разговаривала об этом со специалистом? Я знаю, Хаммер показывал тебя психологическому консультанту сразу после твоего появления в клубе.

Она раздраженно вздохнула.

— Она задавала дебильные вопросы, типа "Наверное, это поведение твоего отца сделало тебя такой агрессивной? Ты сама, как думаешь?"

Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

— То есть она не помогла тебе, соответственно и денег за свою "терапию" она тоже не заработала.

Рейн хлопнула Бека по плечу.

— А не слишком ли у кого-то длинный нос, чтобы лезть не в свои дела, дружок?

— Похоже на дерзкий ответ, принцесса.

Предупреждение было слишком очевидным, чтобы не услышать его. Поэтому, она снова вернулась к шутливому тону.

— Прости. Я не хотела грубить. Я ценю все, что ты сделал, ведь я знаю, ты совсем не обязан помогать мне.

Бек отмахнулся от нее.

— С тех пор, как ты ушла из дома, ты больше ни разу не встречалась и не разговаривала со своим отцом, ведь так?

— Нет.

Она отшатнулась.

— Боже, нет.

В течение долгого времени, Бек ничего не говорил, и Рейн поняла, что он тщательно подбирал слова. Наконец, поднявшись с края кровати, на которой она спала, он произнес:

— Хорошо. Тогда, может, поедим? Полдень уже давно прошел, думаю, ты проголодалась.

— А ты?

Поднявшись вслед за ним, она постаралась не смущаться, увидев то, в чем была одета: открытый топик и спортивные шортики. Несмотря на его легкомысленный флирт, отношения между ними не выходили за рамки дружеских, и уж точно их нельзя было назвать сексуальными. Кроме того, в "Темнице" Бек видел всех до единого — обнаженными, в том числе и ее. И потом, он был врачом. А у нее не было каких-либо частей тела, отличающих ее от его пациенток или женщин разгуливающих по клубу.

Она заметила, как в его глазах погасла вспышка.

— Сможешь приготовить что-нибудь? Потому что, предупреждаю сразу, холостяцкая еда и еда в больничном кафетерии — мусорный отстой.

Она рассмеялась.

— Буду только рада. Дай мне несколько минут, и я сделаю что-нибудь феерическое.

Это было самое меньшее из того, что она могла для него сделать.

Расчесав волосы, почистив зубы и умывшись, Рейн переоделась в штаны для занятия йогой и выцветший свитер. Надев пару носков, она проследовала на кухню.

Бек стоял на балконе, и смотрел в сторону океана. Он сам, как и боль, которую он причинял сабам в клубе, долгие годы оставались для нее загадкой. Когда они впервые встретились, мысленно, она даже поставила его на один уровень со своим отцом, сейчас же, она понимала насколько была несправедлива. Сабы просили и умоляли его о боли. Но эта привлекательная и сострадательная его сторона, удивила ее. Рейн не понимала, почему он одинок, когда мог запросто соблазнить любую. И сейчас, смотря на его задумчивый…. и несчастный профиль, она надеялась, что в скором времени, он все же найдет ту, которую так долго искал.

На кухне, она почувствовала себя, как дома. Экономка Бека, по всей видимости, посещала изысканный продуктовый магазин, потому что, покопавшись в куче ящичков, Рейн нашла много всяких вкусностей.

Она поджарила для него креветки, завернув их в ломтики бекона, потушила овощи и приготовила картофельное пюре, в которое щедро добавила тертый чесночный пармезан. Бутылку Совиньона Блан, Бек оставил охлаждаться в холодильнике.

Вытащив два бокала и бутылку, она взяла штопор и отнесла их ему на балкон. Прихватив салфетки, вилки и две полные тарелки еды, она сервировала ими небольшой столик.

День был холодным и ветреным. Побережье окутывал почти непроглядный туман.

Рейн еще не приняла никаких решений, она не знала, что и как ей делать дальше, но каким-то образом, новое место, в котором она находилась, помогло ей справиться с той огромной кучей вчерашних проблем.

Надкусив креветку, Бек закатил глаза и громко застонал. Имея слуховое представление о том, как он получает оргазмы, она поняла, что этот звук, по сравнению с ними, прозвучал намного громче. Рейн захихикала.

— Ну как, тебе нравится?

— О-о, принцесса. Забудь Лиама и Хаммера. Оставайся жить у меня.

— Расцениваю это, как да.

Она закатила глаза.

— А как же второе и десерт?

— Нет, для начала мне нужно разобраться с креветками, а там посмотрим.

Бек блаженно вздохнул.

Пока он разливал вино и они ели, между ними стояла тишина. В ее голове, снова и снова, прокручивались тысячи мыслей. Она так долго противостояла Хаммеру и не подпускала к себе Лиама. Но Бек задал простой вопрос. В чем ее проблема? И когда она призналась, что не видела своего отца в течение шести лет, он не сказал ни единого слова об этом. Но выражением своего лица, он ясно дал ей понять, что ей следует это сделать.

Первым ее инстинктивным желанием было — бежать. Боже, и когда она успела стать такой трусихой? Точнее, сможет ли она обрести свое счастье, если продолжит отталкивать и избегать каждого, кто захочет узнать ее поближе?

— Я должна встретиться с ним, — призналась она.

— С Лиамом? Или Хаммером? — спросил Бек, положив в рот еще один кусочек картошки.

— Со своим отцом.

— Ну, рано или поздно, это все равно произойдет, — согласился он.

Зачем ждать? Растягивание этого состояния неопределенности, не позволит ей двигаться вперед.

— Сегодня.

— Это…. смело.

Сделав вдох, Бек задумался.

— Давай сперва поговорим об этом. Ты уже знаешь, что скажешь ему?

После того, как она стала жить в "Темнице", она часто репетировала и прокручивала в голове свою речь, но теперь ее мысли были настолько запутаны, что она даже не знала с чего начать.

— Придумаю что-нибудь.

Бек отложил вилку в сторону.

— Он опасен. Я не могу позволить тебе встретиться с ним один на один. Конечно, вы сможете поговорить без меня, но я буду держаться поблизости.

Рейн долго обдумывала его слова. Она и раньше представляла себе, как вернется в отчий дом… в ее фантазиях, она всегда приходила туда с пистолетом, ей раз за разом приходилось прокручивать это в голове, потому что он чертовски пугал ее. Выше ее на голову и намного агрессивнее, он, скорее всего, отберет у нее оружие и застрелит при первой же возможности. Ну, или она, увидев его, придет в такую ярость, что выстрелит в него первой.

Тюрьма — это совсем не весело. Несколько раз, она даже подумывала о том, что проще пристрелить этого сукиного сына, чтобы закончить свои мучения, но что-то всегда удерживало ее от этого.

— Я не могу подвергать тебя такому риску.

Она покачала головой.

— Так, либо мы идем туда вместе, либо я отхлещу твою сладкую попку десятифутовой палкой, а ты можешь притвориться, что не замечаешь меня. Сама выбирай.

— Замечательная альтернатива, Бек.

Внутри потеплело. Кто бы мог подумать, что у садиста, так хорошо орудующего резиновым паддлом, окажется такое огромное сердце? Его доброта и защита были хоть и неожиданным, но благословенным облегчением.

— Полагаю, в таком случае, мы пойдем вдвоем. Мне будет лучше, если я буду знать, что меня есть, кому прикрыть.

— Ох, ну, конечно. К тому же, я приглашу своих друзей Смита и Вессона на нашу прогулку. (*Smith&Wesson — американская компания, производитель огнестрельного оружия.)

Он усмехнулся.

— Я уберу посуду. А ты иди, собирайся. Через час?

— Тридцать минут. Я не собираюсь наряжаться ради старого ублюдка.

— Хорошая девочка.

Когда она оказалась под крышей Бека, все обрело смысл и придало ей непередаваемое ощущение свободы. И вот теперь, двигаясь по направлению к дому своего детства, это ощущение… притупилось.

Живот Рейн скрутило. От страха, она начала заламывать руки. Ее ладони вспотели, а сердце, того и гляди грозилось выпрыгнуть из груди.

Бек положил свою руку на ее.

— Все будет в порядке. Скажи то, что должна. Ты в безопасности. Самое важное сейчас для тебя — это избавиться от гнева, который ты так долго копила в себе.

— Понятия не имею, как мне тебя отблагодарить за все.

Она с признательностью посмотрела на него.

— Прекрати мяться и иди к нему, принцесса.

Ведя свой Мерседес вдоль бордюра по всему кварталу, он медленно подъезжал к дому.

— Этот?

Ее сердце сжалось, когда она кивнула в ответ.

— Да.

Она и раньше переживала подобный ужас, но такое было давным-давно. Тогда, Хаммер подобрал ее с улицы и предоставил ту безопасную обстановку, которую не обеспечил ей родной отец. А она отплатила ему тем, что убежала, не сказав ни слова. Также она поступила и с Лиамом, спрятав от него свое сердце за кирпичной стеной.

Бросив еще один взгляд на дом, она глубоко вздохнула. Она поступала правильно.

Остановив машину и заглушив двигатель, Бек вышел из нее.

Открыв дверцу автомобиля, Рейн осмотрелась. Квартал, в котором она когда-то жила, особо не изменился. Мистер Маркланд все также с религиозным фанатизмом, тщательно и дотошно подрезал кусты у себя на участке так, чтобы они выстраивались в строгую линию. Сад миссис Фуллсом утопал в цветах, несмотря на то, что на улице было начало декабря.

Ступив на тротуар, она сразу же обратила внимание на дом своего отца. Красная парадная дверь давно потеряла свой цвет, но, даже не смотря на это, она по-прежнему выглядела внушительно. За этим куском дерева, внутри дома, творились ужасные трагические события. Каждый год — проклятье, каждый день — оборачивался в нем еще большим кошмаром.

Рейн уставилась на дом, словно перед ней был демон, который собирался украсть ее душу. Она схватилась за живот. Боже, ей нужно было освободиться от своего прошлого, но ей не хотелось быть здесь. Она поклялась, что никогда больше не увидится с Биллом Кендаллом. И все шесть лет, хранила верность своему обещанию. Теперь же, Рейн заставила себя идти вперед, решив забрать ту часть себя, которую он так подло украл.

Бек проводил ее до границы участка собственности, а затем, взяв ее руку, сжал… и отпустил. Послав ей последний взгляд, он кивнул ей в ответ, показывая, тем самым, свою поддержку. Позже, она снова скажет ему, насколько благодарна за то, что он поехал вместе с ней. А теперь, самое время напугать до чертиков самого Дьявола.

Сделав глубокий вдох, Рейн постучала в дверь. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь резко распахнулась. Когда в дверном проеме показался ее отец и посмотрел на нее, у нее чуть не подогнулись колени.

Она была потрясена, увидев его абсолютно седые волосы. Ведь в ночь, когда она сбежала, его седина была еще не такой явной. Морщины вокруг его рта и подбородка углубились, словно с момента ее побега он только и делал, что хмурился от злости и делал суровую мину. На его щеке красовался бледный шрам, дело ее рук.

Один взгляд на него принес с собой жестокие воспоминания и чувство мрачного удовлетворения от того, что она все-таки поборола Билла и оставила на его лице отметину, которая не пройдет до конца его ничтожной жизни.

Его голубые глаза не изменились, и были точно такими же, какие она видела каждый день, смотрясь в зеркало. Словно глотнув яда, она вздрогнула.

В теле старика, по-прежнему проживал монстр. И когда-то, он очень сильно пугал ее. Теперь же, Рейн отказывалась показывать свой страх.

Билл Кендалл был той самой причиной, по которой она не могла доверять людям, и нормально общаться с ними. Не могла по-настоящему отдаться Лиаму.

Покинув эту адскую дыру, она никогда не испытывала желания исцелиться. Ей было легче постоянно ковырять свои раны, заставлять их кровоточить, чем позволить кому-то еще ранить себя. Ей пришлось смириться с тем, что этот мерзкий мудак лишил ее способности любить. Но больше никогда.

— Что ты здесь делаешь, шлюха? И кто он такой? — кивнул он в сторону Бека.

— Я так понимаю, что и с ним, ты тоже трахаешься?

Проигнорировав его вопрос, она выпятила подбородок.

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

— Почему я должен слушать? Я не хотел этого тогда, и я не хочу этого сейчас.

— Поверь мне, я не останусь. Я просто пришла сказать, что ненавижу тебя, и что будет лучше, если ты никогда больше не заговоришь со мной. Ох, и я хотела бы отдать тебе вот это.

Подняв кулак, Рейн позволила тому врезаться с громким хрустом в его челюсть. В ту же секунду ее пальцы обдало болью, постепенно охватывающей всю руку, но ей было наплевать. Эта боль стоила того, когда от удара у Билла запрокинулась голова.

— Мелкая сучка!

Выбежав на крыльцо, он жестоко схватил ее за руку.

— Ты заплатишь за это.

Сделав яростный рывок, он потащил ее в дом. Но Рейн не поддалась, уперевшись в пол пятками. Билл недовольно повернулся и занес над ней кулак. Она поборола в себе желание зажмуриться.

Позади себя, она увидела, как Бек рванул на крыльцо.

— Нужна помощь?

— Отвали, — насмешливо произнес Билл.

— У меня все под контролем, — сказала она Беку.

Ей было необходимо разобраться со своим отцом самой. И, Слава Богу, Бек позволил ей это сделать.

Заставив напряженные мышцы расслабиться, Рейн подождала, пока до старого подонка дойдет, что она не сжалась и не превратилась в дрожащий комок страха. Он купился на ее уловку, поэтому потеряв бдительность, покачал перед ее лицом своим мясистым кулаком с видом победителя. Подняв предплечье и блокируя его атаку, она быстро отбила удар. И завершая комбинацию, врезала ему в живот. Он зарычал, одновременно от шока и ненависти.

Рейн ударила его коленом по яйцам. После чего он, кряхтя и пошатываясь, согнулся пополам и схватился за промежность. Воспользовавшись этой возможностью, она схватила его за волосы и ударила головой о дверной косяк.

Он закричал, а Бек засмеялся.

— Да, у тебя, безусловно, все под контролем, принцесса.

— Я сотру тебя в порошок за это.

Билл поднял голову, и его глаза так яростно мерцали, что почти светились. Из раны между бровей, сочилась кровь, которая стекала вниз по лицу и скапливалась между зубами. Он выглядел, как настоящий демон.

— Даже не смей прикасаться ко мне. Я была совсем девчонкой, когда ты чуть не забил меня до смерти.

— А разве это не то, что ты позволяешь делать Мистеру Извращенцу и его ублюдочному другу, прежде чем, раздвинуть перед ними ноги в том сумасшедшем клубе?

Она открыла рот от изумления.

Из всего, что он мог ей сказать, тот факт, что он знал, где она и что с ней, был наиболее болезненным, как удар в солнечное сплетение. Ее отец разыскивал ее… или это Хаммер с Лиамом приезжали сюда, чтобы найти ее? От обоих возможных вариантов ее замутило.

Она сглотнула, подавив приступ тошноты. С этим она разберется позже.

— Заткнись! Я не позволю тебе оскорблять их. Они настоящие мужчины, и ты даже представить себе не можешь насколько.

Снова подняв кулак, Рейн сопроводила свои слова апперкотом по его подбородку.

— Грязная шлюха! Я вызову полицию.

— Давай, беги! Я расскажу им обо всем, что ты делал со мной в детстве, особенно о том, как ты пытался изнасиловать меня. Хочешь, чтобы об этом всем стало известно? Может мне стоит кричать погромче, пусть соседи услышат?

Внутри нее росла и множилась ярость, готовая извергнуться, как лава из вулкана, она бурлила в ее венах, поэтому Рейн врезала ему еще раз, сначала в нос, а затем в его налитый кровью глаз. Послышался отвратительный хруст, и из его носа хлынула кровь.

— Хаммер заставлял меня посещать курсы самообороны. Поэтому если ты ударишь меня снова, то только окажешь содействие в собственном убийстве, бесполезный ты кусок дерьма, ты заплатишь за все те годы несчастий в моей жизни, причиной который ты послужил. Ты довел сначала мою мать, брата, сестру… а затем и меня. Ты заслуживаешь каждой секунды своего жалкого одиночества. Желаю тебе сгнить в нем!

Рейн снова крепко сжала кулак, но твердая рука, схватившая ее за локоть, остановила ее. Повернувшись, она увидела Бека, покачивающего головой — и пистолет, нацеленный на лицо Билла.

— Ты уже отомстила ему. Он не стоит тюремного срока. Пойдем.

Она бы с удовольствием осталась и причинила бы тому еще больше боли. Это волновало. Придавало сил. Укрепляло самооценку. Освобождало от зависимости и ограничений. Но Бек был прав. Из-за Билла она не станет садиться в тюрьму.

Постепенно адреналин начал покидать ее, оставляя после себя легкую дрожь во всем теле. Но она чувствовала себя лучше, чем за все эти годы. Нет, она не позволит себе сесть за решетку.

Она кивнула.

— Я готова.

— Это еще не конец! — закричал Билл.

— Не думай, что так легко одержала победу, тупая дрянь, мы не последний раз видимся!

Не потрудившись обернуться, она подняла руку и показала ему средний палец. Чего-то большего, этот ублюдок просто не заслуживал.

****

Они вернулись в квартиру.

В тишине Бек пропустил ее вперед. Будто чувствуя, что ей необходимо побыть наедине со своими мыслями и воспоминаниями о послеобеденных событиях. Он не проронил ни слова с тех пор, как они покинули дом ее детства. Постепенно, она начала думать о том, что делать дальше…

Они не сразу вернулись домой, сначала Бек отвез ее на пляж и позволил прогуляться по берегу, неотступно следуя за ней в нескольких футах позади, чтобы не выпускать из вида. Грохот волн, немного успокоил жужжащий рой мыслей у нее в голове. Конечно, не так хорошо, как порка Лиама перед Днем Благодарения, но на данный момент и это работало. В итоге, она села на песок, закрыла глаза и плакала до тех пор, пока Бек не поднял ее на руки и не усадил снова в автомобиль.

Она посмотрела на часы на духовом шкафу. Без десяти шесть.

— Ты голоден? Я видела у тебя в холодильнике несколько стейков. Могу приготовить их, если хочешь.

— Готовка поможет тебе развеяться? С тем же успехом мы могли бы заказать и пиццу.

— На самом деле, я не голодна.

— Нет, такой ответ не принимается. Выбирай еще раз.

Рейн вздохнула.

— Я приготовлю.

— Хочешь, можем открыть еще одну бутылочку вина?

Она поморщилась.

— Нет, похмелье мне не к лицу.

— Ладно. Я первый раз видел, как ты пьешь с горя. Хреново.

— Бог ты мой, в следующий раз, я буду более внимательной, раз ты у нас такой неженка.

Рейн закатила глаза, а Бек хлопнул ее по попке.

— Маленькая нахалка. Пойду, организую барбекю.

— В духовке они получатся вкуснее. Я все сделаю.

Сорок пять минут спустя, они сели обедать. Позже, ответив на пару сообщений, Бек выругался.

— Мне нужно не надолго отъехать в больницу. Будешь хорошо себя вести? Не наделаешь глупостей?

— Типа как спрыгнуть с балкона?

Рейн посмотрела на него так, словно он был сумасшедшим.

— Типа как сбежать, — язвительно произнес он.

Она тут же растеряла свой боевой настрой.

— Нет. Это больше не работает.

Схватив ключи, он поцеловал ее в лоб.

— Ну, прогресс налицо. Ты двигаешься в правильном направлении.

— Мне приготовить завтрак утром?

— Посмотрим. Скорее всего, я нужен в операционной. Если это так, то я вернусь сегодня, правда, очень поздно.

С этими словами он и ушел.

Проснувшись на следующее утро, она обнаружила его спящим на диване.

Рейн приготовила блинчики с хрустящим беконом, поставила их в духовку, и сопроводила этот завтрак запиской. После чего, она выскользнула за дверь, чтобы осмотреть здание.

Как и следовало ожидать, у шикарного места было под стать ему оборудование для фитнеса. Череда кардио-упражений и работы с весами помогла ей, наконец, очистить сознание, поэтому, вернувшись, она обнаружила грязные тарелки в раковине и накарябанное внизу ее листочка, слово "спасибо". Самого Бека дома уже не было.

Она исходила маленькую квартирку вдоль и поперек, выучила в ней каждую деталь; доступный выбор фильмов для просмотра ее не порадовал. Программы кулинарных состязаний и дизайнерских решений, по кабельному телевидению, ее тоже не впечатлили.

Взяв в руку мобильник, она пристально посмотрела на него, как и тысячи раз до этого, обдумывая возможность позвонить… но снова отложила его в сторону.

По отношению к Лиаму будет нечестно, если она наберет его просто для того, чтобы услышать его голос, не имея при этом ответов, на такие важные для него вопросы. В равной степени, она также не могла позвонить и Хаммеру, чтобы заручиться его дружеской поддержкой. Ей нечего было предложить ему, им обоим.

Рейн коротала весь день на балконе, погруженная в свои мысли. Как ей научиться открываться людям, которых она любила, особенно, если эти самые люди на дух друг друга не переносят. Как ей вернуться обратно в "Темницу" и не поссорить их еще больше?

К восьми часам, еле волоча ноги, вернулся Бек. В это время она как раз открывала банку супа, но он выдернул ту из ее рук и повел ее саму к двери.

— Мексиканская еда и Маргарита. Сейчас же.

И кто она собственно такая, чтобы спорить с этим?

— Я знаю шикарное место.

Она улыбнулась.

— Отлично.

Он протянул ей ключи.

— Ты поведешь. Я чертовски устал.

Ничего себе, любитель командовать собирался позволить ей сесть за руль своего абсурдно дорогого кабриолета? Она усмехнулась.

— Идет!

Спустя пятнадцать минут, они сидели с напитками, края бокалов которых были щедро присыпаны солью, и заказывали энчиладу. Бек вздохнул.

— Ах, чипсы и выпивка, привели меня в чувства.

— Типичный мужчина.

— Я еще и Доминант. Поэтому, получай свою порцию приказов на сегодня, ответь: о чем ты думаешь? Что планируешь делать дальше?

— Пока тебя не было, я очень многое обдумала.

— Это все потому, что ты не хотела еще раз пересматривать Рэмбо. Я так и знал!

Ее жизнь сейчас представляла из себя не пойми какую кашу, но Бек все еще заставлял ее смеяться.

— Окей, ты раскрыл мои карты.

Он подмигнул ей.

— Давай выкладывай уже, принцесса. Мне, конечно, очень нравится проводить с тобой время. Я даже мог бы подсесть на твою стряпню. Но с завтрашнего дня, у меня начнется дежурство, и тебе точно не понравятся мои возвращения в два часа ночи, к тому же, от этого дивана в гостиной у меня чертовски болит спина.

Бек, как всегда, сдобрил важные серьезные заявления, большой толикой юмора. Но он был абсолютно прав.

Рейн глубоко вдохнула, пытаясь решить, как уместнее задать свои вопросы.

— Если я вернусь в "Темницу", что будет входить в мои обязанности?

— По отношению к Лиаму?

Он пожал плечами.

— Ничего. Он отпустил тебя. Теперь ты снова добыча для хищников, и я склонен думать, что в ближайшее время вокруг тебя соберется целая группа львов. Сейчас угроза Хаммера о твоей неприкосновенности перестала иметь вес.

После того, как она пропустила чувства Лиама через центрифугу, она сомневалась в том, что кто-либо еще рискнет охотиться на нее. Хотя, это уже не так важно.

— Тогда что же мне делать?

— Ты можешь заниматься всем, чем захочешь. Собираешься искать другого Дома?

Внезапно ей стало очень интересно рассматривать упаковку чипсов. Н-да, встретиться взглядом с Беком она не могла. Рейн прикусила губу.

— Думаю, мне нужен кто-то.

— Я тоже так думаю.

Что ж, частично она оказалась права. Это утверждение, хоть и порадовало ее, но оставалось еще кое-что, что озадачивало ее еще больше.

— Что же я делаю?

— А чего ты хочешь?

Он поднял руку.

— Позволь мне перефразировать. Как ты думаешь, кто обладает достаточным багажом знаний и умений, чтобы помочь тебе?

Если бы она смогла открыться, Лиам и Хаммер точно бы справились с поставленной задачей, но с таким прошлым… плохим прошлым, станут ли они пытаться? Очевидно, Бек считал, что так оно и будет, но… Перебирая в уме оставшиеся варианты, она заставила себя посмотреть на него.

— А ты сам бы взялся за меня?

— Нет.

Его ответ был настолько быстрым и решительным, что он ошеломил ее.

— Могу я узнать, почему?

— Конечно. Ну, во-первых: мне дороги мои шары. А во-вторых: Хаммер убьет меня за это, а Лиам похоронит. Ты нравишься мне, принцесса, но… нет.

— Но нам не обязательно заниматься сексом. На самом деле, без него будет даже лучше.

— Это неважно. Они не выдержат того, что ты передаешь мне власть над собой.

И вероятнее всего, таким образом, она бы вбила клин теперь между Хаммером и Беком.

— Извини. С моей стороны было нечестно спрашивать об этом.

— Нет, это логично. Ты нуждаешься в помощи, я могу тебе ее предоставить. Мне нелегко говорить тебе "нет", но к концу дня тебе все равно потребуется кто-то, не возражающий потерять свои яйца и желающий помочь тебе сильнее, чем просто трахнуть.

— Ты прав.

Но тогда кто?

— Слушай, тебе придется делать то, что ты еще никогда не делала. У тебя огромнейшие проблемы с доверием. Увидев вчерашнюю сцену, я понял это. Кстати говоря, мне чертовски сильно хотелось пристрелить сукиного сына за попытку изнасиловать тебя. Мне жаль, что тебе пришлось это пережить.

— Это давняя история, я должна похоронить ее в прошлом, но спасибо.

Бек кивнул.

— Ты уже знаешь, что отношения Доминанта и сабмиссива строятся не на сексе, а на обмене властью. Ты, будучи сабой, отдаешь своему Доминанту полный контроль над собой, в ответ на что, он принимает, ценит и наставляет тебя, как стать цельной. Когда ты, наконец, научишься полностью открываться перед ним, ты осознаешь всю красоту этого действия. Награда будет стоить всех пройденных препятствий. Но никто не сможет удовлетворить твои глубочайшие нужды до тех пор, пока ты не позволишь ему узнать себя вдоль и поперек до самых тонких струнок своей души и сердца.

— Признаться честно, у меня это получается паршиво.

Она поморщилась.

— Подумай об этом под таким углом… Я не поеду на шиномонтаж покупать половину шины, потому что все равно не смогу уехать на этом огрызке резины. В подчинении тот же принцип, если ты не отдаешься полностью, то тебя ждет та же судьба, что и шину, ты будешь стоять на месте. Все зависит от тебя.

Как раз в этот момент официантка принесла им и заказ, и они погрузились в поглощение еды.

После, Бек платил за ужин, а Рейн обдумывала его совет. Пока они шли к стоянке, легкий ветерок, разметал по сторонам ее волосы. Но было так хорошо чувствовать себя снова живой и иметь представление о том, куда двигаться дальше.

— Я знаю, что делать.

****

Краем уха, слушая их болтовню, Лиам подсел к Сету и Хаммеру, в баре. Еще один день бессмысленного ожидания. Еще один час ничегонеделанья и он свихнется.

Почему Рейн еще не вернулась? Или, по крайней мере, не связалась с ним? От этих мыслей ему становилось только хуже.

Многочисленные сообщения, которыми Хаммер обменивался с Беком, не пролили ни крупицы света на ее местонахождение и ее образ мыслей. Уклончивый мудак все продолжал твердить о том, что не собирается предавать ее доверие. Да какое вообще он имел право удерживать от них Рейн?

Лиам изнывал без нее. Пять минут наедине с ней — все, о чем он мечтал, ему будет достаточно этого времени, чтобы понять, что у нее на уме. Вздохнув, он посмотрел на стоящую перед ним бутылку воды.

Десять тридцать. Ночь.

По воскресеньям клуб был закрыт, поэтому неуютная тишина лишь бередила его раны. Вероятно, сегодня Рейн уже можно не ждать.

Его мучила агония от того, что его вычеркнули из ее сердца и жизни, все шло к тому, что его ждал еще один день без нее, его персональный ад. Единственным утешением для Лиама было то, что Хаммеру, очевидно, было так же хреново, как и ему. Но это не доставляло ему желаемого удовлетворения. Беспокойство светилось в чертах его лица и в темных кругах под глазами орехового цвета, это беспокойство совпадало с его собственным. Лиам осушил стакан с водой. Ничто не скрывало того факта, что они оба чертовски мало спали.

Подняв взгляд к подсвеченным стеклянным полкам бара, его глаза ухватили цветные этикетки на бутылках, зовущих его и обещающих сладкое забвение. Но он не стал рисковать. Ему нужен был трезвый ум, на случай, если до них дойдет информация о ее местонахождении. Слишком много сейчас лежало на весах, поэтому нельзя, чтобы его мозг был затуманен спиртным.

Однако сидеть на барном стуле и не мерить шагами пол, словно лунатик, было, блять, очень нудным занятием. Без Рейн "Темница" выглядела пустой и безжизненной. Каждая минута без нее бросала вызов его самообладанию. Раз за разом, он продолжал вызывать в памяти воспоминание об их последнем совместном утре.

Он видел любовь в ее глазах. Чувствовал ее. Проклятье, он почти ощущал ее вкус в воздухе. В тот момент, он всем своим существом едва не поверил в то, что он, наконец, достучался до нее. Но это сказочное чувство схлынуло, когда Рейн не смогла произнести вслух необходимые слова. Она спряталась за своими стенами и закрылась от него.

Почему любовь к нему так пугала ее? Она не верила в силу их связи, даже, несмотря на всю кропотливую работу, что он провел, выстраивая ее. Без сомнения, она была уверена в том, что он не даст ей упасть, он всегда будет ее спасением вопреки всему. Но опять же… может, она и не знала об этом.

Его визит в дом Кендаллов всплывал в его мозгу, прокручиваясь, словно фильм ужасов. Мерзкие оправдания ее отца смешались с образами фотографий ее хрупкого, избитого, покрытого синяками, тельца, эти картинки словно вырвали с мясом кусок его души. А ведь он всего лишь навсего увидел внешнее проявление горя, в котором она жила, ему оставалось только воображать какой отпечаток на ее психике оставили все эти события.

Если бы тогда, он знал то, что знает теперь, он никогда бы не снял с нее ошейник. Ему хотелось все изменить, укрыть ее в своих объятиях и заверить в том, что она больше никогда не будет чувствовать себя потерянной и одинокой. Он бы пообещал ей, что она может открыть ему все свои секреты, скрывающиеся в глубине, и он несмотря ни на что, все равно останется рядом, продолжая защищать, лелеять и любить ее.

Сет что-то сказал Хаммеру, на что тот рассмеялся, вернув внимание Лиама обратно к их разговору. Он улыбнулся так, словно понял шутку, а не витал в мечтах, позволив себе ускользнуть из реальности.

Странный скрип около входной двери прервал их мирную беседу. Хаммер насторожился. Лиам не распознал звук, но заметил, как напрягся Хаммер, схватившись ладонью за стойку. Отпечаток беспокойства на его лице выдавал его состояние ожидания. Лиам не знал, какого дьявола тут происходит, но тоже повернулся на скрип и практически задержал дыхание.

— Есть кто-нибудь дома? — глубокий голос эхом отразился от входной двери.

Бек.

Сердце Лиама на мгновение замерло, но тут же застучало с частотой выше 90 ударов в минуту, врезаясь в ребра. Он оттолкнулся от бара, роняя свой стул, который, упав, с громким грохотом ударился о бетонный пол.

Надежда взлетела до неведомых высот. Если пришел Бек, может тогда, он привел с собой и Рейн. По пятам за этой мыслью примчалась другая, о том, что ублюдок спрятал ее еще где-нибудь, а сам пришел поиздеваться над ними. Если так, то Лиам поклялся, что выбьет из этого мудака все его гребаное дерьмо.

С рвущимся наружу сердцем и бушующей кровью, Лиам направился к входной двери. Хаммер не отставал от него. Они завернули за угол.

Бек прошел мимо них прямиком к спальням, держа в руке знакомый чемодан, Хаммер и Лиам остановились, пристально глядя на дверной проем. С черными, убранными с бледного лица волосами, одетая в огромную, практически скрывающую всю ее, трикотажную рубашку, стояла Рейн.