Монголия в XIII–XIV веках

Заключение

В результате народной революции в Монголии история, так же как и другие науки, переживает период стремительного подъема.

В частности, монгольские ученые в творческом содружестве с советскими коллегами создали однотомник «История Монгольской Народной Республики». Недавний выход в свет трехтомной «Истории Монгольской Народной Республики» является также одним из крупных успехов монгольских историков, достигнутых за последние годы.

В этих работах с марксистско-ленинских позиций по-новому освещается ряд важнейших проблем, охватывающих все периоды истории монголов, в том числе Юаньской империи. Но само собой разумеется, что многие вопросы по истории монголов все еще ждут своего детального исследования. Одним из них является история монголов XIII–XIV вв., которая, в свою очередь, представляет большой интерес и для изучения монголо-китайских отношений.

Во введении к настоящей книге подробно рассказывается об источниках, особенно китайских, и основной литературе по Монголии, связанных с историей монголов того времени.

Как отмечает автор, внимательное исследование китайских источников, сохранившихся до нашего времени, дает богатый материал для изучения истории монголов.

Автор подчеркивает также необходимость критического подхода к китайским источникам и отмечает большой вклад теоретических работ советских ученых в области истории монголов в XIII–XIV вв.

Следует отметить, что некоторые авторы недостаточно критически подходили к китайским источникам. При пользовании многочисленными китайскими материалами и источниками следует сличать их с монгольскими. В этом отношении монгольские и советские ученые достигли значительных успехов. Среди наиболее фундаментальных можно назвать работы Б. Я. Владимир-цова, С. Д. Дылыкова, Н. Ц. Мункуева и других.

Как подчеркивается в книге, основным китайским источником является «Юань ши» (История [династии] Юань).

При династии Мин китайские историки под руководством Сун Ляня (1310–1381) и Ван Вэя (1321–1372) в течение 331 дня составили историю монголов за 165 лет, основываясь на различных материалах, собранных монголами в период династии Юань.

Этот всеобъемлющий труд представляет собой обширный материал для изучения политики монгольского государства, экономики, культуры и жизни монгольского народа того времени.

В «Юань ши» можно встретить места, где авторы фальсифицировали историю монголов с точки зрения националистических концепций, заменили историю народа историей императоров и допустили ошибки в употреблении некоторых слов, словосочетаний и монгольских терминов. Последнее произошло, конечно, по той причине, что авторы не знали монгольского языка. Однако все это ни в коей мере не умаляет значения обширных материалов, собранных в «Юань ши».

Интересно, что в некоторых частях «Юань ши» фразы написаны по образцу монгольских предложений. Этого не видно в других китайских источниках. То же самое было замечено и известным японским монголистом Ивамурой Синобу, занимающимся в течение многих лет исследованием «Юань ши».

Несмотря на то что во многих странах мира сравнительно давно началось исследование «Юань ши», до сих пор, кроме МНР, нигде нет полного перевода этого фундаментального труда.

Высказывалось предположение о том, что «Юань ши» была переведена на монгольский язык уже во времена династии Мин. По-видимому, нет оснований утверждать, что монгольское государство, которое в течение 260 лет жило по соседству с династией Мин, не интересовалось и не изучало «Юань ши». Но до сих пор не найден ее перевод, который, возможно, существовал.

В 1-м году правления императора Шунь-чжи (1644–1661) династии Цин был сделан сокращенный перевод «Юань ши» на маньчжурский и монгольский языки, который был напечатан ксилографическим способом в 600 экземплярах. Согласно известным нам сообщениям, эти два перевода являются первыми переводами «Юань ши» на иностранный язык. С тех пор на монгольский язык переводились отдельные главы «Юань ши».

Работа над переводом «Юань ши» в Европе началась только с XIX в. Более ста лет тому назад известный русский синолог Н. Я. Бичурин перевел первые четыре главы «Юань ши» с китайского языка на русский. Этим он открыл доступ к изучению «Юань ши» в Европе.

Уже в середине XX в. главы 93, 94, 102, 107 и 108-я «Юань ши» были переведены на французский и английский языки. Из них Л. Анби перевел три главы на французский.

Монгольский ученый Чимидун Дэмчигдорджи (1863–1932) впервые перевел «Юань ши» полностью в 210 главах на монгольский язык.

Он начал свой перевод «Юань ши» в 1917 г. и закончил в 1928 г. В 1920–1923 гг. он временно прекратил работу над переводом и отдался писательской деятельности. Следовательно, он один перевел «Юань ши» всего за семь или восемь лет.

Кроме «Юань ши» имеется ряд других ценных китайских источников (нам известно более 200 трудов), например «Чан-чунь чжэнь-жэнь си-ю цзи» («Записка о путешествии на Запад праведника Чан-чуня»), «Бэй-ши цзи» («Записка о посольстве на Север»), «Мэн-да бэй-лу» («Полное описание монголо-татар»), «Хэй-да ши-люэ» («Краткое описание черных татар»), «Го-чао вэнь-лэй» («Образцы сочинений правящей династии»), «Юань дянь-чжаи» («Установления династии Юань»), «Тунчжи тяо-гэ» («Кодифицированные правила из "Всеобщих законов"»), «Му-ань цзи» («Собрание сочинений Му-аня»), «Цю-цзянь сянь-шэн да-цюань вэнь-цзи» («Полное собрание сочинений господина Цю-цзяня»), «Нань-цунь чжо-гэн лу» («Записи, сделанные во время перерыва в пахоте в южной деревне») и др.

Буржуазные монголисты, ранее исследовавшие эти периоды истории монголов, смешивали монгольские и, китайские исторические события или больше останавливались на истории Китая. Некоторые из них, хотя и делали попытку написать историю монголов, к сожалению, сосредоточивали все внимание на жизни и деятельности монгольских ханов, ноянов и их завоеваниях. Таким образом, никто из них по-настоящему не исследовал историю монгольского народа.

Китайские феодальные историки рассматривали монгольскую династию Юань как одну из китайских императорских династий и историю Юаньской империи как историю Китая, игнорируя тот очевидный факт, что в ту эпоху династия Юань представляла монгольское государство и что сам Китай, лишенный своей государственности, входил в состав монгольской империи. Даже 65-летняя история монгольского государства от Чингис-хана до Хубилая, по их мнению, также является частью китайской истории, что представляет собой явную фальсификацию исторических фактов. Этой же точки зрения придерживались китайские ученые минского, цинского и других периодов, в том числе Шао Юаньпин, Цянь Дасинь (1728–1804), Вэй Юань (1794–1856), Кэ Шаоминь (1850–1933) и др.

Как отмечалось выше, из феодальных историков только Ту Цзи считал, что к истории династии Юань не имеют отношения события времен Чингис-хана и трех его преемников, имевшие место до узурпации Хубилаем престола великого хана в 1260 г. и последующего переименования династии в Да Юань (Великая Юань) в 1271 г., так же как факты, относящиеся к истории западных улусов монгольской империи. Но и он относил эпоху Юань к истории Китая. В первой главе настоящей работы затрагиваются проблемы борьбы за великоханский престол, переноса столицы и его последствий и др.

После образования КНР некоторые китайские историки по-прежнему тенденциозно освещали историю монголов в период Юаньской империи, пытаясь изобразить историю Монголии во второй половине XIII и в XIV в. не более как придаток истории Китая. В частности, под влиянием все возраставшей волны национализма в Китайской Народной Республике с 1961 г. начали открыто высказываться взгляды о необходимости переоценки отрицательного отношения к монгольскому владычеству в Китае. В этот период центральная печать КНР несколько раз публиковала материалы, в которых идеализируется основатель империи Юань.

Газета «Жэньминь жибао» писала: «Период правления династии Юань являлся эпохой великого объединения Китая… Династия, созданная Чингис-ханом, сыграла прогрессивную роль в истории Китая… Чингис-хан сломал границы между национальностями и восстановил вновь великое многонациональное государство, которого не было со времен династий Хань и Тан».

«Хубилай, — писала газета, "Гуанмин жибао", — внес выдающийся вклад в развитие нашего единого и многонационального государства… Хубилай-хан одновременно сыграл большую роль в развитии истории монголов».

В конце 1961 г. в Нанкинском университете состоялась научная конференция, на которой обсуждался вопрос об исторической роли Хубилая. Чрезмерное восхваление деятельности Хубилая как самого прогрессивного из всех «китайских хаганов» является не чем иным, как оправданием монгольских феодальных завоеваний и искажением действительности монгольской истории.

В целом историки дают разные толкования междоусобной борьбы между Ариг-Богом и Хубилаем за престол, образованию Юаньской империи, а также по-разному определяют численность населения Монголии в тот период.

Монкэ-хаган во время своего похода на Китай оставил временно во главе ставки в Каракоруме младшего брата Ариг-Бога. Последний после смерти Монкэ, в 1260 г., созвал курилтай в Каракоруме и избрал себя ханом. Его поддержали старшая жена Монкэ-хагана и царевичи. Узнав об этом, Хубилай сразу же собрал своих сторонников в Кайпине и, созвав курилтай, нарушив традиционные формы избрания хагана, объявил себя монгольским «законным» хаганом. Этим актом в борьбе с Ариг-Богом Хубилай противопоставлял Кайпин Каракоруму как новый административный центр империи.

Борьба за великоханский престол Монголии началась еще со времени Огодэя и Монкэ-хагана и усилилась при империи Юань.

Враждебные действия между двумя братьями — Ариг-Богом и Хубилаем являлись обыкновенной средневековой борьбой за престол. Она отличалась от предыдущих случаев тем, что от результата этой борьбы зависела судьба монгольского государства. Но, на наш взгляд, усилия Ариг-Бога, направленные на то, чтобы сохранить административный центр Монголии в Каракоруме, были положительным фактом для истории Монголии, а деятельность Хубилая, который перенес свою столицу в чужую страну, — отрицательным.

В состав Юаньской империи кроме собственно Монголии входили многие азиатские страны, в том числе Китай.

В этой работе автор считает необходимым кратко изложить историю монголов районов расселения монгольских племен, которая игнорировалась авторами, писавшими о династии Юань.

Монголия со столицей Каракорум (нынешняя основная территория МНР), явившаяся очагом независимости всех монголов, осталась политическим центром всего монгольского народа и во времена Юаньской империи.

Кроме того, существовали ойратские и урянхайские монголы, проживающие в районе Алтайских гор. Места расселения монголов вокруг столицы Ханбалгасун (в провинциях Хэбэй, Шаньси и Шаньдун) и в южной части Монголии в то время считали «внутренней территорией» (фули).

В период Юаньской империи всей Монголией управляли три разные по рангу титулованные особы, имеющие полномочия от великого хана: хуан-тай-цзы (наследник престола), цзинь-ван (глава административного управления коренной Монголией) и цинь-ван (князь — родственник хагана).

Если рассмотреть круг полномочий и функции вышеперечисленных лиц, то хуан-тай-цзы — наследник престола должен был проживать в Каракоруме и осуществлять государственную власть в Монголии.

Он должен был подготовлять себя к ханствованию, а также командовать войсками Монголии. Цзинь-ван по указу императора возглавлял административную власть в Монголии.

Цинь-ван был ниже рангом цзинь-вана и управлял теми территориями, которые не входили во владения цзинь-вана, а также некоторыми областями Китая и других завоеванных стран.

Во время правления Юаньской империи собственно Монголия была всегда наместничеством для наследника престола.

По сведениям «Юань ши» и некоторых других китайских источников, монголы, проживавшие в собственно Монголии, находились в очень тяжелом положении. Но они все же в какой-то мере обеспечивали свои внутренние потребности.

Сразу после свержения Юаньской империи китайская династия Мин стала проводить политику свертывания торговых отношений, совершала частые военные вторжения в Монголию. Но монголы, сохранив политическую независимость, сумели обеспечить свои насущные экономические потребности, что является одним из ярких примеров их самостоятельности.

Во времена Юаньской империи с целью скрыть масштабы своей военной силы монголы держали численность их населения в тайне. Поэтому решение этой проблемы связано с определенными трудностями.

По этому вопросу имеется интересное сообщение в произведении ученого Яо Суя, жившего во времена царствования Хубилай-хагана. В нем говорится о том, что на вопрос Хубилай-хагана, почему численность монголов так мала, один чиновник ответил: «Я, к сожалению, очень мало знаю о том, как было во времена Чингис-хана. Мне, грешному, думается, что, сколько насчитывалось войск в старые времена, наверное, столько и ныне осталось». На это хаган ответил: «Мы никогда не были малочисленными, как и теперь. Поэтому и побеждали во всех боях».

Сообщение русского ученого И. Захарова свидетельствует о том, что во времена Юаньской империи численность монголов составляла максимально 2,5 млн. Такой же точки зрения о численности населения Монголии в тот период придерживается и известный советский ученый С. Л. Тихвинский.

Рашид-ад-Дин сообщает, что собственно монгольские войска, принадлежавшие Чингис-хану и его родственникам, составляли всего 129 тыс. человек.

Эта цифра, по-видимому, не полностью отражает численность всех монгольских войск. По этому поводу Н. Ц. Мункуев писал, что в количество монгольских войск, указанное Рашид-ад-Дином, не входила численность онгутских войск.

Опираясь на многочисленные материалы, Н. Ц. Мункуев утверждает, что в начале XII — конце XIV в. население собственно Монголии насчитывало 854 400 человек, а во всей империи проживало 1390 тыс.

Во времена Юаньской империи в западных улусах проживали свыше 500 тыс. монголов, в Китае, естественно, было не меньше.

Как бы то ни было, основываясь на сообщениях монгольских летописей о «четырех тумэнах ойратов» и «сорока тумэнах монголов», а также сопоставляя различные сообщения о численности семей, проживающих за границей, численности войск и численности семей, находившихся на службе у великих ханов и князей, а также о численности почтовых служителей, можно сделать вывод о том, что во второй половине XIII и в XIV в. население Монголии составляло приблизительно 2 млн.

Но ясно одно, что как следствие завоевательных войн XIII в. и вызванных ими миграций к этому времени численность монголов в самой стране значительно сократилась при общем приросте их во всей монгольской империи.

Некоторая часть семей, проживавших за границей, не сумев возвратиться на родину, постепенно ассимилировалась в окружающей этнической среде.

Сразу после образования династии Мин были приняты меры, направленные против возвращения на родину монголов, проживающих в Китае. Их стали силой задерживать на месте.

А тех, которые пытались вернуться на родину, не считаясь с запретами, уничтожали.

Император династии Мин Чжу Юаньчжан в 1372 г. издал указ, запрещавший возвращение монголов, проживавших в Китае, на родину.

В уложении династии Мин было написано: «Нельзя монголов отпускать на родину. Их нужно роднить с китайцами путем брака, нужно запретить браки между монголами; нарушителей этого закона, мужчин и женщин, превращать в рабов».

Это является одним из ярких проявлений политики китайских феодалов, которые с целью сокращения численности населения Монголии и ослабления ее мощи стремились к насильственной ассимиляции монгольского населения империи.

В третьей главе «Хозяйство и общественный строй монголов» рассматриваются проблемы хозяйства, общественного строя. В XIII–XIV вв. основным занятием монгольского народа было кочевое экстенсивное животноводство. Богатство собственно Монголии составляли стада крупного рогатого скота, овец, верблюдов, табуны лошадей. Юаньские императоры использовали Монголию как важную зону кочевого скотоводства. Араты кочевали небольшими группами айлов, переходя с одного места на другое в зависимости от времени года в поисках пастбищ для скота. Каждая группа аратов передвигалась в границах строго определенного района, входившего во владение феодала, к земле которого эти араты были прикреплены и откочевывать от которого они не имели права.

Существенную роль в хозяйстве страны в этот период продолжала играть охота. Кроме этого, в Монголии получили развитие земледелие, ремесло и торговля.

Монгольский народ по-прежнему находился в политической и экономической кабале у феодалов. Причинами экономического упадка Монголии были феодальные усобицы. Большинство из них происходило именно на территории Монголии и тяжело сказывалось на населении. Содержание большого контингента монгольских войск для охраны империи также истощало ресурсы страны и отрывало значительную часть населения от производительного труда.

В четвертой главе «Падение империи Юань и перенесение столицы государства в собственно Монголию» рассматривается общее положение монгольского государства «Северная Юань».

Юаньская империя фактически была создана в 1260 г. и распалась через 108 лет, т. е. в 1368 г. Но фактически в 1388 г. монгольское господство окончательно потерпело поражение.

После распада Юаньской империи в 1370 г. сын Тогон-Тэмура — Аюширидара был провозглашен в Каракоруме хаганом с титулом Билигту-хагана. После 110-летнего перерыва Каракорум вновь становится политическим центром Монголии.

Хотя, с одной стороны, монгольские феодалы после свержения Юаньской империи вынуждены были возвратить свою столицу в Каракорум, но с другой — это явилось результатом стремления самого монгольского народа, который хотел видеть свою столицу на родине.

В 1372 г. в Монголию вторглась 150-тысячная армия династии Мин и в боях с ней войска Аюширидары и Кокэ-Тэмура вышли победителями.

Сразу же после свержения Юаньской империи династия Мин прекратила торговые отношения с Монголией и часто совершала военные вторжения в страну. Но монголы, сохранив политическую независимость, сумели обеспечить себе и экономическую самостоятельность.

В пятой главе «Культура и религия монголов во второй половине XIII и в XIV в.» исследуются вопросы письменной культуры и религии Монголии в XIII–XIV вв.

Развитие монгольской историографии в указанный период характеризуется появлением ряда значительных произведений. Зарождение монгольской письменной литературы можно условно отнести к XIII в. С начала XIV в. начинается новый период в развитии монгольского письменного языка в связи с активизацией переводческой деятельности у монголов.

В XIV в. у монголов появились первые ростки науки. Тогда же зародилась монгольская народная медицина. В период Юаньской империи Пагба-лама Лодойжалцан создал новую письменность, так называемое квадратное письмо, которое было введено в 1269 г.

Монгольская литература, выросшая из устного народного творчества, достигла к XIII–XIV вв. значительного развития.

Главной религией при дворе империи Юань был буддизм, которому противодействовал древний шаманизм, распространенный среди монголов. Однако главная причина, побудившая Хубилая принять буддизм как ведущую религию при дворе, не заключалась в его желании уничтожить шаманство и распространить взамен ламаизм. Ему нужно было объединиться с Тибетом и использовать лам тибетских монастырей в своих целях для окончательного подчинения Китая.

Правители Юаньской империи, приняв буддизм, не отказались от шаманизма, строго соблюдали монгольские обычаи и традиции. Ими не было выпущено ни одного указа об уничтожении шаманства.

Если впоследствии в XVI в. между Алтан-ханом и далай-ламой Содномджамцо был заключен договор о запрещении шаманства и распространении ламаизма, то между Хубилаем и Пагба-ламой не было и речи о запрещении шаманства. Монгольский хаган только соглашался на распространение ламаизма среди его подданных. Итак, в монгольской феодальной империи шаманство все еще сохраняло полностью свое влияние и силу. Например, при дворе юаньских хаганов такие обряды, как похороны, совершались только шаманами. В стране одновременно проповедовался буддизм, который оказал некоторое внешнее влияние на шаманизм. Так, в этот период специальные предметы одежды у шаманов стали более изысканными и привлекательными. Если раньше изображения онгонов делали из камня и дерева, то сейчас их делают из серебра и железа. Шаманизм становится более «культурным».

Шаманы являлись прямым орудием монгольских феодалов в деле подчинения и эксплуатации простых аратов. Когда Тогон-Тэмур был изгнан из Китая и вернулся на родину, на некоторое время шаманизм становится основной религией, а влияние буддизма уменьшается. Однако вскоре со второй половины XVI в. шаманизм приходит в упадок и господствующей религией становится ламаизм.