Мораль ментального мага

Глава 10. Опасный подарок

— Ты специально выбрал для танца ту девушку, которая тебя узнала? — спросил Цитрин, когда они с другом заняли столик. Для Кастета свободное место находилось всегда и везде, что уж говорить про ресторан его троюродного дядюшки?

— Я выбрал ту, которая умеет танцевать, — улыбнулся он. — Не как твоя, но очень неплохо двигается, так что я получил удовольствие. Кроме того, именно она толкнула ту очаровательную змейку в твои объятия, как я мог пройти мимо столь самоотверженной особы?

— С вежливым кивком, — ответил менталист. — И госпожа ас-Брусла — не моя девушка.

— Однако совсем не против ей стать!

— Уверяю, это не так, — возразил Цитрин. — Я вполне ощутил глубину её злости, обиды и отвращения.

— Ну да, именно из-за отвращения она тебя поцеловала, — улыбнулся Лазурит. — Девушки именно так всегда и поступают. Ты точно правильно понял её эмоции?

— Это бессмысленный разговор.

— Упрямство твоё бессмысленное. Посмотрел бы ты на неё внимательнее ещё раз! Держу пари, в первый раз ты ошибся и что-то не так понял.

— Такая вероятность существует, однако шанс нового срыва существенно выше. Третий подряд за короткий срок, он может слишком сильно навредить. Риск неоправдан.

— Клянусь лазуритом, ты невыносим в таком состоянии, — проворчал Кастет. — Ну посмотри на неё сейчас, холодным взглядом!

— В нынешнем состоянии я не способен к тонким манипуляциям, тем более — глубже поверхностных слоёв психики, — возразил менталист. — Это будет грубое вмешательство, которое потянет на часть седьмую, статью тринадцатую, часть…

— Хватит! — оборвал его Лазурит. — Мне слишком хочется тебе врезать, поговорим об этом ещё раз, когда придёшь в себя.

— Как пожелаешь. — Цитрин учтиво склонил голову, и его собеседник мучительно скривился.

— Что с твоим прогрессом восстановления?

— Целитель уверяет, что всё идёт хорошо и уже через несколько дней можно ожидать заметных изменений, — дисциплинированно отозвался менталист, и его собеседник облегчённо перевёл дух: новость была отличной.

— Я так и не понял, откуда взялся этот инспектор и что он натворил. Мне казалось, ты вполне ладишь с ними, разве нет?

— В последнее время никаких недопониманий не было, — подтвердил Цитрин. — Насчёт всей этой истории госпожа ас-Брусла выдвинула разумную идею…

Кастет усмехнулся на упоминании девушки, но благоразумно не стал заострять на нём внимание. Сейчас с Цитрином разговаривать бессмысленно: целитель уверял, что он не только эмоций лишён, но и когнитивные функции ослаблены, его сейчас, такого, в чём-то убеждать — себе дороже. Пусть придёт в чувство, а там можно снова поднять эту тему.

За Книжника Лазурит переживал искренне: для него менталист был, пожалуй, единственным человеком, которого можно назвать другом без оговорок и в лучшем смысле этого слова. Он один из немногих не искал выгоды от знакомства с наследником империи, и это подкупало. У Цитрина тоже были серьёзные проблемы с ближайшим окружением, и Кастет без шуток гордился тем, что оказался в ближнем круге менталиста. Встретить в девятнадцать лет первого настоящего друга — это вообще дорогого стоило.

Нередко находились те, кто намекал, будто всё это игра и манипуляция со стороны сильного мага, который грезит о власти. Сложнее всего в таких случаях было не рассмеяться «доброжелателю» в лицо. Кастет прекрасно знал, насколько тошнит Книжника от великосветского общества, от необходимости копаться в придворной плесени и выуживать из океана мелких страстей отголоски серьёзных проблем. Грёзы о власти? Да больше всего на свете менталист мечтал о том, чтобы оказаться подальше от столицы и дворца!

Вывод целителя о причинах первого срыва был однозначен: спусковой крючок не имел значения, подтолкнуть могла любая мелочь, а главная причина — в накопившихся напряжении и усталости. Цитрин долго терпел и выполнял свой долг, но в какой-то момент не выдержал.

Императору отчаянно не хотелось терять и заменять кем-то отлично зарекомендовавшего себя человека, чьими стараниями было раскрыто несколько заговоров, но дураком он не был и ценить людей умел, особенно верных и уникальных, да ещё в том случае, если дело касалось их жизни. Цитрин Книжник был слишком ценен, чтобы корона могла его потерять, и гораздо разумнее оказалось отпустить его в длительный отпуск. Конечно, самому магу эта идея не озвучивалась, но правитель не терял надежды вернуть его обратно.

Кастет помалкивал, хотя и знал об этом мотиве отца. Силой Цитрина во дворец никто не потащит, а если вдруг почувствует себя хорошо и согласится вернуться — что ж, самому наследнику будет только лучше в компании друга, но пока он искренне радовался за воодушевлённого и окрылённого новой работой Книжника. Времени на то, чтобы навещать его, у Кастета не было, но активной переписке это не мешало. Лёгкость ощущалась не только на словах, а в самом тексте коротких писем.

Поделился Цитрин и новостью о том, что влюбился в студентку. Поначалу Кастет насторожился, но запросил досье на девушку и её ближайших родственников, навёл справки и успокоился. Талантливая, отличница, из приличной семьи, да ещё частично одарённая. С женщинами Книжнику не очень-то везло: либо мешали их личные качества и меркантильные интересы, либо обычная проблема менталистов с ближним кругом, и вдруг такая удача! И шанс на благосклонность предмета нежных чувств, кажется, был неплохой.

Кастет от всей души желал другу удачи. Тот испытывал воодушевление и азарт — даже когда писал о том, что девушка сопротивляется и упирается. Был настроен на долгую осаду, не собирался торопиться и тщательно продумывал каждый шаг.

И вдруг — новый срыв!

Как, с чего?! Никаких предпосылок, никаких проблем! Кастет даже поначалу не поверил, решил, что ошибка. Потом — испугался, но быстро выяснил, что самого худшего исхода удалось избежать.

В первый раз перемена Цитрина после срыва шокировала Лазурита, и объяснения целителя казались более чем сомнительными, но время подтвердило правоту опытного мага. Во второй раз Кастет уже знал, чего ждать, и отчасти именно поэтому не рвался навестить друг сразу же, отменив все дела. Предпочёл подождать удобного момента — чтобы и свободного времени в расписании больше чем четверть часа, и, глядишь, менталисту немного полегчает.

Полегчать, увы, не успело, приходилось терпеть.

Причину срыва Цитрин объяснил очень скупо: ещё не до конца восстановился, а тут ощутил эмоции своей избранницы, осознал, что всё это время принимал желаемое за действительное, и наложилось. По большей части винил он в этом самого себя: решил воспользоваться артефактом, чтобы заглушить дар, а без него — не хватило навыков, чтобы правильно понять чувства девушки.

Печальная, но правдоподобная история, и Кастет уже задумался о том, чем можно отвлечь и развлечь друга после того, как тот придёт в себя и возникнет такая необходимость.

Но то, что он видел сейчас, перечёркивало все выводы менталиста. Не станет такая девушка, какой рисовалась во всех характеристиках юная госпожа ас-Брусла, буквально навязывать танец неприятному ей мужчине, да ещё и целовать после. Говорить об этом с Книжником сейчас было бессмысленно, он явно упёрся. Сделал выводы на основе каких-то собственных ошибок и не видел смысла их пересматривать.

Оставалось надеяться, что скоро Книжник придёт в себя, вернётся желание завоевать понравившуюся девушку, и он сумеет разобраться в собственных и её чувствах. А пока можно было заняться и этой странной историей с появлением инспектора.

— А у тебя тут весело, — усмехнулся он. — Только я согласен со змеёй, целили в тебя. Ей-то какой урон? С тобой поругалась? И кому это всерьёз может понадобиться? Если парня увести — так, наоборот, надо стараться вас свести. Просто гадость сделать? Если она так тяготилась твоими знаками внимания, то ей услугу оказали. Если бы не дошло до твоего срыва, она просто ещё более старательно избегала бы твоего общества. Так что думай, кто может быть на тебя обижен. Причём из местных, устраивать всё это из дворца — глупость несусветная. Мелко, по-детски. Обиженные студенты? Влюблённые студентки?

— Не представляю, — медленно качнул головой Цитрин. — Ещё далеко до конца семестра, практика начнётся только через пару недель, студентам мстить не за что.

— А старые счёты?

— Я не был здесь много лет, с тех пор, как закончил обучение. Уверяю, если недоброжелатель здесь, я его почувствую, когда способности немного восстановятся. Если бы не артефакт, давно бы уже заметил.

— Ладно, разбирайся. А тебе, к слову, передавали приветы…

Больше к разговору о происшествии и юной змее они не возвращались. Нашлись столичные новости и общие знакомые, которых вполне можно было обсудить, да и Цитрин о своей новой работе рассказывал охотно, даже несмотря на нынешнее состояние. Интеллектуальные темы с ним сейчас шли гораздо легче эмоциональных, на них друзья в итоге и остановились.

***

Цитрин, по отзывам знакомых из других групп, держался стоически. Принимал фрукты и открытки, не дёргал глазом на воодушевляющие песни и плакаты. Исса бы даже пожалела его, если бы его физиономия не оставалась столь же каменной, несмотря на все старания студентов вывести из себя. То есть, конечно, расшевелить и взбодрить, но итог у подобных стараний мог быть только один.

Сама змея решила не перегибать и больше к сонму дарителей не присоединялась, а к концу недели поток спасителей и желающих поддержать преподавателя заметно поредел и почти вовсе иссяк. Менталиста, конечно, жаль, но у учеников имелись и другие дела, а безрезультатные попытки спасения быстро убивали всякий интерес. Если бы ещё наблюдался прогресс — другое дело, а так…

Придумать же что-то ещё, более действенное, не получалось. Ну и кроме того, Исса немного стеснялась собственного поступка в седмицу. Вроде бы ничего неприличного не сделала, и даже без коварного пряного вина тот поцелуй не казался чем-то особо вызывающим или неправильным, но всё равно было неловко находиться рядом с Цитрином.

Подруги поддразнивали, но без огонька. Ло гораздо больше впечатлила встреча с наследником и его близкая дружба с Книжником, а соседкам было не до того. Велица с Морознем погрязли в каких-то запутанных родственных делах в преддверии большого праздника в семье парня — дня рождения прадеда, настоящего патриарха рода, сурового и уважаемого всеми. От предложенной помощи сирин только отмахивалась, что там кентавр все четыре ноги поломает, пытаясь распутать все эти интриги.

Айнур была непривычно сдержанна и молчалива, а на все расспросы ссылалась на дурную погоду и плохое настроение, уверяя, что ничего серьёзного не случилось.

Погода и правда воцарилась удручающая. Скалистый остров окутали низкие серые тучи, из которых почти без перерыва сыпался снег пополам с дождём, сугробы съёживались и серели, ночами схватывались мёрзлой коркой, и выходить из университета хотелось ещё меньше, чем настоящей зимой. В кои-то веки Исса была не одинока в этом нежелании, его разделяли почти все обитатели острова.

Факультатив, однако, прошёл неплохо. Показанная драконом методика самоконтроля давала плоды, поэтому у Иссы начало получаться не дёргаться рядом с ним и держаться более уверенно. Ментальный маг оценил старания, поэтому всё занятие прошло в деловой, рабочей обстановке, и в конце змея даже удостоилась скупой похвалы, тем более ценной, что заподозрить Цитрина в предвзятости сейчас не получалось.

Ситуация с неожиданным появлением инспектора в университете, которое привело к срыву менталиста, не спешила проясняться. Установили только, что анонимка поступила отсюда, со Скалистого острова, но кто её отправил — оставалось неизвестным. Цитрин не вспомнил своих недоброжелателей, соседки по блоку принесли Иссе несколько имён тех, кто её недолюбливал, но даже крыса в сумке казалась неубедительным для них поступком, что уж говорить о жалобе в надзор!

Цитрину тоже не везло с поисками. Подробно о своих успехах он не отчитывался, но скупо сообщил, что недоброжелатель ему пока не попался: то ли его вообще не было в университете, то ли не успели пересечься, то ли свои чувства он скрывал достаточно глубоко и умело.

Единственным событием, разнообразившим жизнь группы на этой неделе, причём таким, что лучше бы обойтись без него, стала травма одного из парней в группе Иссы на тренировке, Речёна Браздова. Он собственной вины в случившемся не отрицал, но вздорная мать, примчавшаяся защищать единственного ребёнка, винила абсолютно всех вокруг, кроме «кровиночки». В результате несколько дней прошли очень нервно: замучили преподавателей, замучили студентов. Потом кое-кто из них возмущённо заявил остальным, что мамаша попыталась его подкупить, чтобы подтвердил вину преподавателя, и скандал вышел на новый виток.

Змею всё это затрагивало как старосту, потому что парню предстояло восстанавливаться больше месяца, и, пока не определились, возьмёт ли он год академического отпуска по болезни или постарается не отстать от остальных, она организовала одногруппников на дежурство по раненому, чтобы он не отставал хотя бы по теоретическим предметам. Благо голова не пострадала, только спина.

— Исса, на минутку! — Топаз Бант выловил её на обеде в следующий четверг, через две недели после срыва Книжника. — Я с новостями по Речёну.

— Опять мамаша что-то учудила? — тяжело вздохнула Исса.

— Нет, на этот раз новости хорошие, — улыбнулся он. — Декан с ней уладил, так что проблем больше не будет, а Браздов берёт паузу на год.

— Всё-таки решил не пытаться нагнать? — Новость вызвала сожаление: несмотря на буйную родительницу, сам Речён был хорошим, весёлым парнем, да и учился неплохо.

— Целители настояли. Встать-то он встанет, но нормальную нагрузку сразу не потянет. Будет надрываться, только хуже сделает, и как бы вообще не покалечился. А к следующему году полноценно восстановится.

— Это если на следующий год несчастную деточку отпустят из-под крылышка, — недовольно фыркнула Исса.

— Ну ты уж совсем из бедной женщины чудовище делаешь, — улыбнулся куратор. — Её можно понять, единственный ребёнок сильно пострадал и хорошо ещё, что вообще выжил!

— А попытки подкупа как понять? Тоже как заботу о единственном ребёнке?

— Не кипятись, суровая женщина, — хмыкнул Бант, но продолжать пустой спор не стал. — В общем, можете оставить его в покое, вернётся на учёбу — всё наверстает. Да, слушай… Может, это не моё дело, но… Вы с Яманом поругались, что ли?

— Нет, а что случилось? — озадачилась она.

— Да видел я его в неожиданной компании…

— С девушкой, что ли? — сообразила Исса. — Мы не ругались, мы мирно расстались.

— Почему? — изумился куратор. — Если он из-за менталиста…

— Дался всем этот менталист! — вздохнула змея. — Нет, не из-за него. У нас разные планы на жизнь, и мы решили, что так будет лучше.

— Никак ты определилась с дальнейшей службой? — улыбнулся Топаз.

— Нет, но я точно знаю, что на Туманную гряду не поеду и за все сокровища мира, а Яман нацелился именно туда, — уже в который раз повторила она эту причину. — Да вы и так знаете, наверное.

— О да, он об этом мечтает! В таком случае больше не лезу, может это и правда лучший вариант, — задумчиво кивнул Бант. — Как твой факультатив по менталистике?

— Прогрессирую, — улыбнулась она. — Жду не дождусь, когда Книжник придёт в чувство, он нынешний просто невыносим. Есть ощущение, что наметился прогресс, он даже почти шутил сегодня на паре, но не уверена, что мы не принимаем желаемое за действительное.

— Он не говорил, не планирует ли вернуться в столицу? После такого-то…

— Мне кажется, нет. — Исса пожала плечами. Сообщать о повторном срыве она, конечно, не стала, обещала же. — Вряд ли там легче, чем здесь.

— Тоже верно. Это радует, нового менталиста попробуй найди! Ладно, не буду больше задерживать. Про Речёна можешь преподавателям так и говорить, если вдруг спрашивать станут, документы уже оформляются.

— Спасибо!

К удивлению Иссы, Цитрин в этот раз уже находился в кабинете. Это было неожиданно, потому что с момента срыва он начал появляться исключительно со звонком или за несколько мгновений до назначенного времени, неведомым образом подгадывая с идеальной точностью.

— Добрый день!

— И снова здравствуйте, госпожа ас-Брусла, — кивнул он, и змея едва не запнулась на полдороге.

Если потеплевший, более человеческий взгляд мужчины на паре ещё мог чудиться, в остальном он держался привычно ровно, то нестандартное приветствие и лёгкая улыбка в уголках губ точно не померещились. Неужели его и правда начало отпускать то жуткое состояние?!

— Что-то случилось? — спросила она, сдержав более неуместные вопросы и преждевременное выражение радости. В момент появления девушки Книжник сидел со старой подшивкой университетской газеты и листал её с сосредоточенным видом.

— Ничего нового, — отозвался он. — Решил освежить в памяти годы учёбы. Мой друг предположил, что причину визита инспектора стоит искать именно в прошлом, но самостоятельно вспомнить что-то подходящее не выходит. Я всё так же не понимаю, кто мог устроить такую глупость, и склоняюсь к тому, чтобы вообще плюнуть на попытки выяснить. Сделал и сделал. Давайте к нашим с вами практикам...

К практикам Исса перешла с воодушевлением. Теперь уже очевидно: Цитрину полегчало, он куда больше похож на себя прежнего, чем на машину. Да, в чувство пришёл не до конца, но явно на пути. Но буквально через несколько минут занятие прервал стук в дверь и появление на пороге курьера.

— Разрешите? Тут посылка для Цитрина Книжника, — с лёгким смущением проговорил парень. Знакомый Иссе, он приносил ей самой одно из посланий от менталиста.

— Опять? — вздохнул дракон. — Давайте. Карточка?

— Нет, ничего, — пожал плечами посыльный. — Но это точно внутреннее отправление, — бодро доложил он, выложил на стол зелёную с бантиком коробочку размером с половину ладони. — Вот, тут распишитесь… Спасибо! У нас, конечно, оплата сдельная, но вы всё-таки выздоравливайте!

— Продолжай, — велел Цитрин, когда посыльный ушёл, и отодвинул коробочку в сторону.

— А вам не любопытно? — Исса кивнула на коробочку.

— Вряд ли это что-то интересное. — Менталист пожал плечами, потом смерил девушку оценивающим взглядом. — Но проще посмотреть, — сдался через пару мгновений.

В дешёвой картонной коробке оказалась ёмкость гораздо солиднее, которая вполне подошла бы для дорогого кольца или серёжек — резная чёрная шкатулка с пружинной крышкой.

— Где-то я такие видел, — нахмурился Цитрин, поставил шкатулку на стол, не спеша открывать.

— В ювелирном магазине?

— Нет, это не ювелирная упаковка, — менталист качнул головой. — Интересно…

Он придержал коробочку на столе, аккуратно потянул крышку. Исса опёрлась обеими ладонями на столешницу и подалась вперёд от любопытства — интересно ведь, что там!

Холод ударил наотмашь, вдруг, и почему-то — в первую очередь по лицу. Змея охнула от неожиданности, потому что одновременно с этим пропал стул, но не упала, а вот менталист такой реакцией похвастаться не мог, он вскрикнул, сдавленно ругнулся...

— Вы в порядке? — Исса встревоженно перегнулась через стол.

Внимание фиксировало окружающую обстановку, но разум пока отказывался принимать её безумие, цепляясь за простое. За то, что Книжник грохнулся на камни и сейчас сел, недовольно потирая затылок и морщась. За то, как перекосился стол на каменистой осыпи. За опрокинувшуюся коробку с какой-то выпуклой крупной стекляшкой, не выпавшей из гнезда. За запах йода и сырости, за влажный холод, за мелкую морось, за рассеянные мысли о том, когда уже кончится эта проклятая зима…

— Нормально, — отмахнулся мужчина, уцепился за стол, поднялся, растерянно оглядываясь. — А вы? Что это за?.. Кто-то прислал мне портал? — озвучил он очевидное.

— Странный сюрприз, — проворчала Исса.

Привычный небольшой кабинет университета сменился прибрежными скалами, которые лениво облизывал прибой в десятке метров за спиной дракона. В крошечную бухту выдавалась короткая каменистая коса. Чуть выше по осыпи, позади Иссы, камни лежали странными грудами, в которых угадывались неожиданно правильные формы. Не сразу удалось определить в них осыпавшиеся остовы скромных домов.

Вопреки расхожему мнению, далеко не все драконы располагали собственными дворцами и обладали набитыми золотом пещерами, большинство жили точно так же, как остальные расы. Такие вот домики из камней складывали здесь с незапамятных времён — подходящего материала полно, а на растворе экономили, так что долго они не стояли. В них не жили семьями, а вот рыбаки, прибывавшие в сезон, когда сюда приходила рыба, или горняки, пытавшие счастья в бедной островной породе, вполне довольствовались таким скромным ночлегом.

На краю сознания, на периферии зрения вилось что-то неоформленное. Тень узнавания, отголосок ощущения, неприятный холодок в груди, похожий на чувство между бодрствованием и сном, когда чудится, что проваливаешься вниз, — всё это толпилось на границе восприятия, но пока отчаянно гналось подальше. Потому что не могло быть правдой.

— Кажется, мы всё ещё на Скалистом. Замёрзли? — нахмурился Цитрин, видя, как девушка зябко ёжится, обхватив себя руками. — А у меня и куртки нет, чтобы вам предложить, — добавил с досадой.

— Сейчас, я попробую сделать щит. Он очень энергоёмкий, но хоть что-то… Если мы не покинули остров, до университета хватит. А обратно нас портал не вернёт?

— Нет, но не стоит беспокоиться, я вас отнесу, — заверил менталист.

— Каким образом? — Исса от неожиданности сбилась с мысли и не смогла с первого раза собрать нужную структуру заклинания.

— Ну я всё-таки дракон, — слабо улыбнулся Цитрин. — Не то чтобы огромный, но и расстояние тут небольшое, одного пассажира осилю.

— А это уже снова вы или всё ещё не до конца? — спросила змея через несколько секунд, облегчённо переведя дух: защита оградила от холода и ветра. Да, только частично, но контраст всё равно впечатлял. Только теперь она поняла, насколько успела замёрзнуть за прошедшие несколько секунд.

— Это философский вопрос, — не удержался он от ироничного замечания. — Но если вы имеете в виду реабилитацию, то сейчас мой эмоциональный диапазон заметно расширился. Не могу судить, насколько я близок к окончательному восстановлению, но явно ближе, чем неделю назад. Отойдите немного, нужно место.

Исса послушно отступила. Интересно было взглянуть на драконий облик менталиста, да и во всех деталях наблюдать драконье превращение доводилось редко. В зверином облике заметно более крупные, чем представители других рас, даже если сравнивать с кентаврами, они обладали немного иным механизмом трансформации, и тело преобразовывалось вместе со всей одеждой. Имелись мелкие оговорки — например, не позволяли превратиться старинные металлические доспехи, — но драконы просто не носили то, что могло бы помешать, поэтому о подобных вещах редко задумывались.

Цитрин прикрыл глаза, повёл плечами, словно разминая после тяжёлой ноши…

— В сторону! — закричала Исса, одновременно прыгая к нему и швыряя сгусток пламени немного вбок. Их хорошо натаскивали, и пожаловаться на реакцию змея не могла: ударила ещё до того, как до конца осознала происходящее.

А вот Книжника никто не учил драться, и рефлекторно подчиняться командам — тоже. Он открыл глаза, растерянно уставился на студентку, а потом — себе под ноги, когда, казалось бы, устойчивый грунт зашатался и пополз.

Исса влетела в дракона с разгона, сбила с ног, оба кубарем покатились по ледяной мокрой гальке, пересчитывая собой камни. Больше досталось Цитрину — он рефлекторно обхватил девушку обеими руками, прикрыв от части ударов, а правильно падать — не умел.

Едва падение остановилось, Исса вывернулась из мужских рук, вскочила, судорожно вспоминая теоретические занятия. На месте знаний зиял пугающий провал, словно не было этих двух с половиной лет старательной учёбы.

Пустота. В голове и, что куда страшнее, вокруг.

Пустота вела себя необъяснимо. За все те века, которые человечество сталкивалось с этим явлением, не удалось даже на шаг приблизиться к пониманию её природы и, главное, предсказанию поведения. Почему иногда она долго копилась, не выплёскиваясь в окружающий мир, до того момента, как её потревожит случайный путник, а в других местах — выталкивала наружу собственные создания, так что зачищать местность шли целенаправленно? Почему иной раз за несколько десятилетий одиночества в брошенном доме не заводилось ничего, а иной — хватало нескольких месяцев тишины для появления по-настоящему страшного и опасного чудовища? Ни одной видимой закономерности, ни одной подтверждённой теории. Единственное, чему люди научились, это справляться с последствиями и уничтожать выродков.

По счастью, богатой фантазией Пустота не отличалась, люди давно описали все шестьдесят четыре вида её порождений. Все одинаково враждебные, воспринимающие человека как пищу, но разной степени опасности — от мелких бесплотных духов, способных только напугать и питающихся страхом, до громадных монстров, способных проглотить человека целиком, против которых собиралась целая группа опытных боевых магов.

К несчастью, порой разные существа действовали сообща. Иногда даже весьма умело.

Удар Иссы заставил неведомую тварь на мгновение замереть. Потёкшие было к общему центру камни опали и рассыпались, повинуясь силе тяжести.

В повисшей тишине негромкое ругательство Цитрина прозвучало почти криком, заставило вздрогнуть. Мужчина с трудом поднялся, баюкая левую руку…

И вновь его спасла змея, которая успела поставить щит на обоих: тишину нарушили несколько крупных камней, полетевших в людей.

Первое правило драки: не знаешь, с кем столкнулся, — уходи в оборону. Сложный, громоздкий универсальный щит преподаватели заставляли отрабатывать до автоматизма — и наука пошла впрок. Удержать его вместе с защитой от холода не стоило и пытаться, и сейчас Исса легко пожертвовала комфортом.

— Что это? — пробормотал Цитрин потрясённо, вместе с Иссой наблюдая, как камни шевелятся и опять пытаются собраться во что-то единое и большое.

— Понятия не имею, — призналась змея, веером кидая россыпь мелких жалящих огней.

Каменщик, которого называли великаном или големом, одна из самых страшных и неуязвимых тварей Пустоты? Похоже, но… Не то. Не так. На него не действовал чистый огонь.

Движение гальки опять на мгновение прекратилось — а следующие камни полетели прямо из-под ног.

Книжник опять вскрикнул, но дёрнулся прикрыть Иссу. Предназначавшийся ей камень раскроил мужчине скулу, заставил пошатнуться и едва не упасть на девушку. Она снова отдёрнула его в сторону.

— Держитесь позади! — резко велела она, вскочив на скальный выход, приподнятый над галькой. Что бы им ни противостояло, свернуть гору оно не могло. — Ближе!

— Я не…

— Назад! — зло рявкнула Исса. — Или ты умеешь драться?

Хмурый и сосредоточенный менталист наконец подчинился, встал за её спиной, обнял одной рукой за талию — куда уж ближе! Щит сомкнулся вокруг плотным коконом. Чем меньше площадь, тем проще его держать. Но едва ли Иссы даже с её потенциалом хватит надолго…

— Никогда не думал, что придётся прятаться за девушку, — проворчал над ухом Цитрин. — Давай я унесу нас отсюда?

— Ты умеешь левитировать с грузом? — с сомнением уточнила змея.

— Летать. Драконом.

— И далеко ты улетишь со сломанными первым же камнем крыльями?

Он отчётливо скрипнул зубами, но спорить не стал.

Собраться в цельную фигуру враг больше не пытался, но галька в людей летела со всех сторон.

— Твои предложения?

— Я не понимаю, что это, — призналась Исса. — Мой огонь ему неприятен, но не убивает, а я его не вижу, чтобы нанести удар сильнее.

— Им, — вставил дракон.

— Что?..

— Я не знаю, что это, но их трое.

— Откуда ты знаешь?

— Ну я всё-таки менталист. — Исса почувствовала, как он пожал плечом. — А у них есть сознание. Не человеческое и не звериное, но есть. Пытаюсь сломать хотя бы одного, но пока не выходит.

Змее стало стыдно. Боевой маг здесь — она, а сражается Цитрин, она же… Сопли на кулак наматывает, как сказал бы Хакон.

Воспоминание о старом суровом кентавре взбодрило. Стараясь не упустить щит, Исса развернула за его пределами лёгкую поисковую сеть, ориентированную на энергетические возмущения. Решение оказалось неправильным: та вернула картинку равномерного поля с подвижными пиками летящих камней. Поиск живого также вернулся ни с чем.

— Где ты их чувствуешь? — спросила она дракона.

— Направление? — сообразил он. — Не могу сказать. Но близко, около двух метров.

— А высота? — с надеждой уточнила Исса.

— Нет, только расстояние.

Змея прикрыла глаза, чтобы не отвлекаться на упрямо летящие камни. Создавать заклинания за пределами сплошного кокона защиты, не разрушив его, — то ещё удовольствие. Да, их этому учили, но… Боги, это даже для профессионалов сложно! Сколько у неё было практики?!

Девушка закусила губу, пытаясь задавить страх и жалость к себе. Первая попытка создать огненное кольцо провалилась, вторая — тоже…

— Позволь мне помочь, — тихо попросил Книжник, когда Исса судорожно, на грани всхлипа вздохнула.

— Как? — зло буркнула она. — Ты умеешь плести боевые чары? Знаешь, что это такое и как его уничтожить?

— Я могу помочь успокоиться, если позволишь прикоснуться к твоему разуму.

— Давай, — после мгновенной заминки решительно кивнула змея. — Что мне нужно делать?

— Попробуй расслабиться и не бить меня, — смешок пощекотал край уха, заставив вздрогнуть и пустив по коже волну мурашек.

И как он предлагает расслабиться? Стоит немного отвлечься от опасности, так сразу мысли цепляются за тепло чужого тела и ладонь на талии…

Исса глубоко вздохнула, прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться на универсальном щите. Лучше думать о нём, а не о неуместных глупостях!

Правда, решимости хватило ненадолго, но виноват в этом был сам дракон. Вместо того чтобы напряжённо магичить, он вдруг тепло, мягко, уверенно коснулся губами её шеи. Скользнул вверх, остановился за ухом, шумно втянул носом запах волос…

Исса, чудом не упустив щит, распахнула глаза и набрала воздуха в грудь, чтобы возмутиться, — и замерла на выдохе.

Чужое спокойствие не ощущалось как собственная эмоция, но не вызывало отторжения и мыслей о насильственной природе этого чувства. Оно окутывало ласково, мягко, подобно первым лучам рассветного солнца. Пробиралось под кожу, проникало в душу, заполняло изнутри, согревая и вызывая улыбку. В этих лучах, словно призраки ночи и отзвуки страшных сказок, таяла неуверенность, исчезала нервная дрожь и утихала суета мыслей.

— Это же грохотуны, как я могла не узнать?! — с облегчением выдохнула она.

— Кто? — спросил Цитрин.

— Драконы называют их полтергейстом, — пояснила змея, вновь сосредоточенно прикрывая глаза.

Инстинкт повёл её правильно, огненное кольцо было против этой мелкой, опасной, но всё же не самой страшной пакости самым эффективным оружием. Простое — похуже, а вот колеблющееся должно с гарантией зацепить всех. Оно повторяло движение ребра упавшей монеты, которую до падения закрутили волчком, но энергия иссякла, и вот-вот металлический диск замрёт неподвижно. А если запустить два таких одновременно…

Красивая магия. Сильная. Сложная. Самостоятельно Исса бы ни за что не справилась. Но чужие крылья за спиной, чужая уверенность и чужая сила не допускали сомнений: она сможет. Да, уйдёт много энергии. Да, щит здорово высосал, потому что он не рассчитан на такое долгое использование. Но сил хватит. Точно хватит. И даже не придётся впадать в перерасход.

Огненные ленты замкнулись в два кольца, которые покатились, качаясь, одно за другим. Исса пошатнулась от навалившейся слабости, но Книжник удержал, прижал к себе крепче, и змея с облегчением это позволила, развеяв щит: держать его уже не получалось. Со слабостью вернулось осознание холода, её накрыл озноб, и чужое тепло рядом показалось даже желаннее чужого спокойствия.

Прибой монотонно шелестел, облизывая гальку, и больше в мире, казалось, не осталось никаких звуков. Камни, как им и положено, смирно лежали на берегу.

— Боги, неужели всё?! — выдохнула Исса.

Навалилась усталость, мысли странно заметались, цепляясь за куски недавнего противостояния. Запоздало накатила жуть: змея осознала, насколько рисковала. Сорвись такая сложная магия, и они бы остались без щита, а значит — погибли.

Не сразу Исса сообразила, что всё это — последствия пропавшего воздействия. Менталист отпустил её сознание. Солнце спряталось за тучами, закончились кристальная ясность сознания и вера в собственные силы.

На мгновение остро кольнула жалость и захотелось вернуть всё назад, а потом — обдало жутью. Опасная ловушка это ментальное воздействие. Почти наркотик. Так заманчиво — с помощью чужой магии добиться того, с чем не получается справиться самостоятельно…

Чем больше она узнавала о менталистах, тем меньше удивлялась, почему их когда-то пытались истребить.