Мораль ментального мага

Глава 12. Лучшее свидание

Просыпалась Исса с трудом. Ничего не болело, но чувство было такое, будто она две ночи кряду готовилась к важному экзамену, наконец легла отоспаться — но должна вставать через час после того, как голова коснулась подушки.

Сразу задаться вопросом, а кто её к этому вынуждает и как, она не сообразила, а когда подумала об этом — очнулась достаточно, чтобы заинтересоваться окружающим миром и своим в нём положением. Первым делом почему-то вспомнила дракона, вид снизу — красивого, серебряного с чернью и оранжево-янтарной изнанкой крыльев. Потом память выдала жаркий, волнующий поцелуй, от которого к щекам прилила кровь, и только потом сложилась вся картина случайного провала в портал, драки и последующего полёта.

Хотелось вскочить и помчаться на поиски менталиста, чтобы выяснить, как он, но сил не было, а там и здравый смысл подключился. Если она лежит в лазарете и ощущает на положенных местах руки и ноги, они оба выжили. Цитрин сумел дотянуть до университета и благополучно приземлиться, не раздавив и не уронив ношу, а значит, травмы его не настолько тяжёлые. Помощь ему точно оказали без её участия. Куда рваться?

Хотелось его увидеть. Убедиться лишний раз, что — да, живой.

Убедиться, что ей всё это не приснилось. Потому что стыдно, странно, и сердце в груди замирает, но… это новое ощущение скорее приятное, чем нет. Непривычное просто. Никогда раньше с ней такого не было!

Некоторое время она полежала, почти соскальзывая в дрёму и тут же выныривая обратно, а окончательно собраться и встать заставили в конце концов естественные потребности. Хотелось в туалет и есть, причём последнего больше. Сколько же она тут провалялась?..

Достаточно быстро всё прояснилось, и на некоторое время Исса оказалась занята. Медсестра встретила её на полпути в уборную, проводила, позвала целителя, принесла еды, и не диетически лёгкой, а большую тарелку тёплой каши с маленькой, но радующей душу котлеткой и парой ломтей хлеба.

Целитель быстро осмотрел пациентку, порадовался аппетиту, заверил, что опасности нет, а проспала она около двух суток, и стоило бы поспать ещё. От осторожного вопроса о Цитрине Книжнике отмахнулся, мол, что ему сделается, давно уже удрал к себе.

Окончательно успокоившись, Исса не стала следовать его примеру — чувствовала себя очень слабой, ещё не хватало плестись в таком состоянии в общежитие, — так что осталась в палате.

Правда, долго одна она не просидела. Первым примчался отец, которому сообщили, что змея пришла в себя. Явно порталом, и Иссе стало ужасно стыдно, что уже второй раз вынуждает его бросать всё и мчаться сюда.

— Решила наверстать упущенное, — с иронией заметил Сурт ас-Брусла, удостоверившись, что дочь чувствует себя неплохо. — Два курса всё было так мирно, что мы расслабились, а тут началось!

— Я тоже рада тебя видеть, — улыбнулась Исса, устраиваясь под боком у севшего на постель отца. — Это я бдительность усыпляла.

— А если серьёзно? Рассказывай, что случилось.

Вдаваться в подробности драки не хотелось, тем более всё обошлось, и пострадала змея больше от холода — так какая разница, с кем именно пришлось столкнуться! А вот поговорить о личном — напрашивалось. О Книжнике не подбирались слова, да и прошлый разговор помнился и смущал, а вот о Ямане рассказать — самое то. О том, как и почему они расстались. О том, как поначалу расстроилась, как потом поняла, что это и правда лучший выход, поскольку планы на жизнь у них слишком разные.

— Как ты думаешь, мы правильно решили? — задумчиво спросила она.

— Уверен, — спокойно подтвердил он. — Когда двое по-разному видят будущее, это приведёт только к разочарованию. Но я хуже думал об этом парне, чем он есть.

— Вы с мамой сразу поняли, что хотите такую семью?

— Ну… можно сказать и так. Ей хотелось тишины и мира, а мне — заботиться о ней и защищать. Она никогда не рвалась в боевые маги или совершать какие-то великие открытия, а я не люблю шумные светские встречи и прочее в том же духе. Можно сказать, мы с ней нашли друг друга, — с улыбкой закончил он. — А о Ямане не переживай, какие ваши годы! Найдёте ещё своё счастье.

— Да уж, — пробормотала змея, чувствуя, как теплеют щёки. Про поцелуй с Цитрином она не говорила, ещё не была готова, но не помнить о нём не могла.

— Что, кто-то уже приглянулся? — конечно, отец это заметил, иронично улыбнулся и потрепал по плечу.

— Ну так… Я не уверена.

— Тогда, конечно, спешить не надо, — рассудительно поддержал он. — Но тут другая опасность есть, упустить можно. В ком ты хоть не уверена? Ты про него говорила раньше?

— Угу. В Книжнике, — нехотя призналась она. — В себе, вернее… Меня так злит, что нас все кому не лень свести пытаются, что хочется просто назло держаться от него подальше.

— Но? — змей приподнял брови.

— Это же глупо, делать кому-то назло. И я никак не могу понять, где у меня вот эта обида и назло, а где — собственное мнение.

— Интересно. И что заставило тебя так перемениться к нему? Помнится, в прошлую нашу встречу ты и слушать о нём не хотела.

— Ну-у… — неуверенно протянула Исса. — Не знаю. У нас с ним удивительно много общих интересов, но я не собиралась к нему меняться. Просто после срыва он стал такой… неправильный, хотелось помочь. Оказывается, человек без эмоций — это жутко. Ну и как-то… поняла, что нормальный он — неплохой. А ещё… Это глупо, но… Я не ожидала, что он такой сильный. Не физически, а как человек. То есть всегда понимала, что сила воли у него ого-го какая, но как-то об этом не задумывалась. Но когда мы оказались там, в этой старой деревне… Сложно не бояться Пустоты. Я вот на боевого мага учусь, но, по-моему, держалась хуже. А Цитрин…

— Цитрин прошёл проверку боем, ясно, — засмеялся Сурт, поцеловал в висок. — Ты разберёшься, Солнышко. Хотя сложно будет.

— Почему ты так думаешь?

— Ну он был настойчив, даже когда у тебя парня не было, а теперь вообще возьмёт измором. Так он тебе и даст разобраться, если почует слабину!

— Да ну тебя, — возмущённо фыркнув, Исса толкнула его плечом в рёбра, чем ещё больше развеселила.

А уж когда в этот момент, словно специально поджидал, в комнату вошёл курьер в сопровождении медсестры и под её бдительным присмотром передал змее целую корзинку аюсы, Сурт только рассмеялся над сложным выражением лица дочери. Карточка без подписи содержала всего одно слово «Поправляйся!», и у змеи вспыхнули даже уши.

— Какой предусмотрительный менталист, — похвалил отец, взяв первый попавшийся плод.

— Мог бы и сам принести, — возразила Исса, и сама прекрасно понимая, насколько непоследовательна.

— Ну ты же жаловалась, что он тебя компрометирует. Вот человек и старается, осторожничает… Ладно, не смотри на меня так. Расскажи лучше, выяснилось, кто всё это устроил?

Исса нахмурилась и подобралась, но перемене темы обрадовалась. Да, новая тоже сложная, но не такая волнующая, тем более новых предположений не появилось. Некоторое время они обсуждали, и отец уверял, что уж сейчас-то точно во всём разберутся: императорская семья ни за что не спустит покушения на лучшего менталиста. Это давало надежду на благополучный исход. Всё же они с подругами — совсем не следователи, за две недели даже примерно не смогли вычислить злоумышленника. Вдруг у профессионалов получится?

А потом к ней пришла целая дружеская делегация, и отец, поцеловав в лоб, распрощался.

Несколько человек из группы, возглавляемых Ло, Велица с Морознем, Айнур и, неожиданно, слегка смущённый Яман. Исса насторожилась при его появлении, но бывший парень явно не стремился снова стать нынешним, проведать её явился на правах друга. Возникшую между бывшими возлюбленными неловкость сначала сгладило количество гостей, а потом и вовсе стало не до неё, когда друзья принялись наперебой делиться новостями.

Сказать, что поступок куратора всех шокировал, — это ничего не сказать. Вот уж кого точно не подозревали, да и незнание точного мотива добавляло недоумения. Конечно, Ло бы не была собой, если бы не выбрала из всех бродящих по университету версий ту, в которой Топаз приревновал ученицу к менталисту, но даже сама она в это не верила, хотя теорию все обсудили в охотку, с удовольствием подразнив Иссу.

Потом на змею вывалили эпические и драматические подробности возвращения покалеченного Цитрина с ценной ношей, и визит наследника не остался незамеченным, да и потрёпанного, но несломленного Книжника показали в лицах. Явно преувеличивали, но Исса выделила для себя из всего этого вороха новостей подтверждение главного: менталист жив и неплохо себя чувствует.

Конечно, всем очень интересно было узнать, с чем именно столкнулась змея на месте Пустоты и как справилась. И друзьям Исса рассказала всё гораздо подробнее, чем отцу. Всё же сейчас, когда первые страхи и волнения улеглись, она понимала: есть повод для гордости. И за щит, и за то, что справилась с тремя грохотунами, пусть и с помощью ментального мага, и от магожорки они смогли удрать.

Друзья восхищённо ахали «да ладно!» и «ну ничего себе!», её расспрашивали о деталях, восторженно присвистывали и качали головами, потом обсуждали между собой, а потом на какое-то время повисла тишина, в которой все осмысливали информацию, и нарушил её Яман.

— А менталист молодец, нормальным мужиком оказался…

— Одобряешь и благословляешь? — хихикнула Ло.

Обсуждение и подначки на эту тему пошли на очередной круг, а Исса только философски вздохнула, изо всех сил стараясь не реагировать. Если не поддаваться — им быстро надоест, это лучшая стратегия.

Правда, стоило немного отвлечься и проявить внимательность к другим деталям, и сразу обнаружилась одна мелочь, которую все дружно игнорировали: Айнур держалась поближе к кентавру и участвовала в разговоре гораздо меньше, чем обычно.

Спросить мнения общественности по этому поводу Исса не успела, заглянул врач и велел посетителям выметаться, оставить пациентку одну, и вообще завтра он её отпустит, смогут наобщаться. Все шумно распрощались, а через несколько секунд в дверь неожиданно поскреблась кентаврида.

— Ты чего? — озадачилась змея.

— Поговорить наедине, — ответила та, присела на край постели, пряча глаза. — Слушай, Исса… А тебе правда нравится Книжник? И с Яманом ты из-за него рассталась?

— Да дался вам всем Цитрин! — Змея закатила глаза. — Я же всё объясняла и сказала правду! К чему ты это спрашиваешь? — уточнила, хотя некоторые подозрения внутри шевельнулись.

— Я… Когда вы прилетели, а мы тут волновались и ничего не знали, и потом… Ну… В общем, так получилось, что мы с Яманом теперь как будто вместе.

— Как будто или вместе? — хмыкнула Исса.

— А ты не обидишься? — искоса глянула кентаврида.

— На что? — змея вздохнула и обняла подругу. — Мы же не из-за тебя расстались, ну!

— Мало ли, — свободнее вздохнула та, отвечая на объятия. — Я очень боялась, что ты рассердишься!

— Не выдумывай! На что сердиться? Я только порадуюсь, если у вас всё сложится хорошо! Только я удивлена, как быстро вы сошлись…

— Если честно, мне Яман всегда очень нравился, — потупилась Айнур. — Но это же твой парень был!

Исса на несколько мгновений лишилась дара речи от удивления, а потом пробормотала:

— Вот с чем мне точно повезло в жизни, так это с подругами! Ты что, так активно мне его сватала, потому что он нравился тебе?!

— Ну… Да.

Они ещё некоторое время посидели так вдвоём, обнявшись. Посплетничали о Ямане, похихикали, и от этого отступило чувство неловкости, просочившееся вместе с Айнур в палату. А потом, оставшись в одиночестве, Исса рассеянно думала о том, что отец прав, как всегда: будет у них что-то с Цитрином или нет, а в жизни очень много других замечательных вещей, и у неё есть как минимум две огромных удачи — семья и подруги. А остальное всё — преходяще.

***

Утешения семейной поддержкой и дружеской верностью хватило ненадолго. Умом змея понимала, что ничего плохого не происходит, но волновалась и чувствовала глупую обиду.

Цитрин не пришёл её навестить, ограничился корзиной фруктов. Вроде бы она сама требовала соблюдения приличий, а про них и так болтали, и его появление в лазарете обязательно породило бы новую волну слухов. Но с другой стороны — хотелось. И увидеть его, и объясниться, и понять наконец: тот поцелуй по-прежнему жёг губы лишь потому, что сорван был на пороге смерти, или?..

Но хуже всего, что она до сих пор не могла определиться со своим к нему отношением. Не равнодушие — точно, но что? Вот так выглядит влюблённость, с которой ей прежде не доводилось сталкиваться, или думать об этом человеке заставляет его настойчивое внимание? Она сочувствует его проблемам, заинтригована сложным и сильным характером или сердится из-за всех этих намёков окружающих?

Всё и сразу, и ещё несколько десятков обрывков мыслей и чувств.

Шестицу она провела в лазарете, в седмицу утром — отправилась к себе в комнату, отказавшись от предложенного больничного на неделю. Не так уж сильно она вымоталась, надо начинать полноценно заниматься.

Выходной Исса посвятила тому, чтобы переписать у Ло конспекты и нагнать пропущенное, и это немного отвлекало от мыслей, а вот вечером стало совсем туго. Подруги разбрелись — они проводили выходной с парнями, а к более сознательной, чем бездумное переписывание, учёбе не лежала душа. Потом посыльный принёс одинокую крупную розу насыщенного оранжевого с красной каёмкой цвета, причём сразу с тонкой высокой вазой, и попытки взять себя в руки окончательно пошли прахом.

Понедельник после почти бессонной ночи начался с шока: провинившегося куратора оставили доучивать студентов до конца года. Узнала Исса об этом самым внезапным и исключающим ошибку образом: от Топаза, поймавшего старосту возле столовой.

Глазели на дракона все, и шушукались — тоже, а сам он выглядел осунувшимся, бледным и потерянным, пожалуй, даже больше, чем сама змея в шестицу после пробуждения.

— Привет, рыжая, — слабо и криво улыбнулся он, отчего стал выглядеть ещё более пугающе. — Можно тебя на минуту?

— Вы что-то хотели? — насторожённо спросила девушка, но с преподавателем в сторону отошла. Вряд ли он начнёт убивать её вот прямо сейчас, на глазах изумлённых студентов.

— Понимаю, что это глупо, но я хотел сказать… Я сожалею, что всё так получилось, и рад, что ты жива и почти не пострадала. Я не хотел, чтобы так вышло.

— Я верю, — осторожно кивнула Исса. — А вы теперь?.. — неопределённо повела она рукой, так и не придумав подходящую формулировку.

— Пока здесь останусь, — понял её куратор. — Сказали, надо вас доучить до конца семестра. Менталист вроде заступился, и сам наследник хлопотал… — Гримаса вышла кривой и совсем нерадостной, не похожей на улыбку. — Наказание похуже тюремного срока. Учитывая, что мне всё это время надо ходить к мозгоправу. Хорошо хоть, не к Книжнику лично!

— А потом? — спросила змея. Про врача уточнять не стала. Наверное, Цитрин что-то такое понял...

— На Туманную гряду.

— Больше похоже на поощрение, туда все студенты рвутся, — растерялась Исса.

Злиться на куратора всё ещё толком не получалось, хотя она прекрасно понимала, что их с Цитрином спасло только чудо. Но ведь спасло, да и голову сейчас куда больше занимала сложная личная жизнь, чем какое-то там возмездие. Получалось только жалеть его — потерянного и смятенного.

— Потому что молодые и бестолковые, надолго там никто не задерживается, — хмыкнул Топаз. — Да в общем правильно, дурость надо искупать и исправлять. Вот только как перед тобой извиниться? Не представляю, чем могу заслужить прощение… Экзаменом автоматом? — слабо улыбнулся он.

— Неплохая версия, — поддержала шутку Исса. — Но лучше объясните, из-за чего вы так взъелись на Книжника? И будем считать, что в расчёте, — решила она. Хотя прекрасно понимала, что как раньше уже не будет. Раньше Бант был одним из любимых и самым доверенным преподавателем, а какое доверие теперь!

— А экзаменом не обойдёмся? — Он как будто слегка ожил от этого обмена шпильками. Почти привычного. Жаль, что почти.

— Экзамен я и сама сдам!

— Тоже верно. Там… Глупо получилось, да и рассказывать долго. Тебе на завтрак надо. Иди. Потом ещё поговорим.

«Потом» выдалось скоро, на паре, всё равно Иссе предписали на ближайшую неделю щадящие нагрузки, да и разговор вышел не таким уж долгим. В подробности истории куратор не вдавался, мялся, а когда змея задала закономерный вопрос, что сейчас с той женщиной, — совсем смешался и пробурчал что-то про замужем и детей. То есть знал.

Исса плохо поняла мотив преподавателя, но снова подумала, что отправить его к врачу — очень правильная идея. Кажется, ничего здорового в его решениях не было.

Остальные занятия прошли в тревоге и мыслях о приближающемся факультативе. К кабинету менталиста змея шла как на заклание, перебирая в голове реплики и только глубже впадая в уныние на границе с отчаянием.

Только уже возле самой двери Иссу посетила неожиданная и весьма интересная мысль, с которой она и шагнула в кабинет.

— Добрый день, — улыбнулся Цитрин, обнаружившийся за столом с книгой, и поднялся навстречу студентке.

Рука его всё ещё лежала на перевязи, но общий вид был совсем не таким драматичным и несчастным, как описывали студенты. Даже наоборот, вполне здоровый цвет лица, тёплый взгляд… Сейчас он, даже с переломом, точно выглядел куда лучше, чем неделю назад.

— Добрый, — ответила змея, неуверенно приближаясь.

— Что-то случилось? — озадаченно нахмурился менталист. — У тебя сейчас такое лицо, что мне страшно.

— Вы… Ты ведь ментальный маг, да?

— Сейчас уже не уверен, — растерялся мужчина. — Что случилось-то?

— Я не понимаю, — решившись, созналась она. — Скажи мне, что я чувствую?

— Что? — золотистые брови удивлённо взлетели.

— Скажи мне, что я чувствую. — Исса остановилась вплотную, пристально разглядывая его лицо. — Я… запуталась, — добавила тише.

— Ты хорошо подумала? — уточнил он странно севшим голосом. Взгляд знакомо потяжелел, но Исса встретила его прямо.

— Так не первый раз уже, — кривовато улыбнулась она.

— Тогда была экстренная ситуация, а сейчас…

— А сейчас тем более!

— Ты настолько мне доверяешь?

Исса отвела взгляд и пожала плечами. Доверяла или нет, а вот эти собственные метания ужасно надоели. Хотелось с ними что-то сделать — с ними, с суетными мыслями, с новым колким ощущением в груди и этими перебоями сердечного ритма.

Может, ей тоже надо к врачу и Цитрин тут ни при чём?

Книжник несколько мгновений разглядывал её лицо, потом медленно поднял руку. Не дотронулся.

— Ты позволишь? — спросил тихо.

Вместо ответа змея накрыла его ладонь своей, прижимая к щеке, и зажмурилась, ожидая… чего-то. Может быть, той волны покоя, которой он окутал её во время боя. Может, мгновенного осознания. Может….

Додумать не успела, потому что мужчина поцеловал. Настойчиво и уверенно, и через пару мгновений ладонь скользнула на затылок, придерживая её голову. А Исса без раздумий ответила — и его губам, и его руке — тоже, подавшись вперёд, обхватив за плечи и прижавшись всем телом.

Всё-таки неплохо, что они почти одного роста. Очень удобно.

Один вопрос она для себя сняла сразу: в том, что его поцелуй так пьянит, виноват человек, а не место и грань смерти.

Когда Цитрин оставил её рот, мазнул губами по скуле и прижался к виску, Исса судорожно вздохнула — и замерла. Мужчина уже какое-то время назад отпустил её затылок и обнимал за талию, тесно прижимая к себе — немного сбоку, так, чтобы больная рука не мешалась. Её пальцы окончательно разворошили его и без того неуклюжий хвост и растрепали мягкие волосы. Менталист дышал часто и хрипловато, словно успел пробежаться. У самой змеи заполошный стук сердца отдавался в затылке.

Она уткнулась лбом в его шею, обняла одной рукой, вторую осторожно устроила на зафиксированном плече и первой неуверенно нарушила тишину:

— Ну что?

— Что? — не понял он.

— Что я чувствую?

Цитрин неопределённо хмыкнул, слегка двинул плечами.

— Извини, я пока не разобрал. Попробуем ещё раз?

Исса подняла голову, чтобы заглянуть в глаза и понять их выражение — но не успела, весь настрой сбил новый поцелуй. А потом ещё и ещё, и она сама не заметила, в какой момент дракон оказался сидящим на стуле, а она — у него на коленях.

Обнаружила это, пытаясь отдышаться после нового поцелуя. В мыслях царил вязкий тёплый туман, и, хотя ответа на свой вопрос она не получила, сейчас его уже и повторять не хотелось.

— Знаешь, это даже хорошо, что у меня сейчас только одна рука, — с заметной иронией проговорил Цитрин.

— А если бы было две? — спросила змея и нехотя выпрямилась, поймала горячий смеющийся взгляд.

— Одними поцелуями ограничиться не вышло бы. А тут не самое подходящее место и время. Для поцелуев-то неподходящее, там даже дверь не заперта! — напомнил он, но дёрнувшуюся было подняться девушку не отпустил. — Куда? Мы, кажется, ещё не разобрались в твоих чувствах.

— Мне кажется, ты и не пытаешься, — с показательной ворчливостью заметила Исса, но больше подняться не пыталась.

— Просто ты переоцениваешь мою выдержку, — тихо засмеялся он. — Извини, это правда сложно.

— Всё так запутанно? — предположила змея неуверенно. Потому что ей-то казалось, что ситуация начинает проясняться.

— Всё так запущенно. Понимаешь, Солнышко… — ещё больше развеселился он. У неё внутри сладко ёкнуло от этого обращения — и, трепеща, замерло от следующих слов. — Я-то тебя люблю, и это не вызывает сомнений. И, как у любого нормального человека из плоти и крови, это проявляется не только в духовном аспекте.

— Я заметила, — не сдержала Исса смешка и сама слегка прихватила губами край его уха, уткнулась лицом в волосы. — Но не понимаю, к чему ты клонишь.

— Небо, Исса! — со смешком выдохнул он. — А мы ведь уже проходили эту тему! Простое, телесное, всегда лежит на поверхности сознания, легче всего ощутить чужую боль, голод и прочее в том же духе.

— Ты решил вспомнить, что у нас факультатив? — рассмеялась змея. Почему-то сейчас ей было очень легко. И вообще, и — с ним.

— Я об этом и не забывал. Так вот… Мне безумно хочется тебя целовать, сдерживаться удаётся только волевым усилием. Я полтора месяца только об этом и думал, когда тебя видел, но до смерти боялся спугнуть.

— Ты хорошо держался, — растерянно похвалила Исса. — Как ты вёл факультатив?

— С трудом, — светло улыбнулся он. — Жизненный опыт помогал. Но вот мечта сбылась, я могу тебя поцеловать. Ты приглашаешь прикоснуться к твоему сознанию — и я вижу отражение собственного желания. Это не просто испытывает выдержку, это… Пустота побери! Я не представляю, с чем это можно сравнить. Само по себе прикосновение к чужому добровольно открытому сознанию — уже очень волнующее ощущение. Ты словно внутри сложнейшей объёмной, живой и постоянно меняющейся цветомагической картины со вкусом, цветом и запахом. Когда вламываешься или заглядываешь обманом, ничего такого нет и близко.

— Даже немного жаль, что я не могу этого увидеть, — рассеянно заметила Исса.

— Ну именно у тебя есть уникальная возможность ощутить, — усмехнулся Цитрин.

— Из-за дара или твоего особого отношения?

— Всего понемногу. Помнишь, ты сказала, что не испытывала неприятных ощущений, когда я продавливал твою защиту?

— Ты был осторожен. Разве нет?

— И это тоже, но… если тебе было приятно, значит, приятен я. Уже тогда был.

— Ах вот почему ты так настойчиво игнорировал мои просьбы оставить в покое! — возмутилась змея. Но встать с его колен даже не попыталась.

— Во многом да. Ментальная магия очень сильно завязана на эмоциях — и мага, и его объекта. Ломиться в голову к тому, кто тебя ненавидит, да ещё с сильной ментальной защитой… Сложно объяснить словами, но это одно из самых мерзких ощущений, которое я испытывал в жизни.

— Противнее прямой передачи силы?

— Гораздо, — серьёзно кивнул он.

— А когда тебе доводилось ломать сильных и злых на тебя магов? — заинтересовалась она.

— Солнышко…. — проговорил он странно, словно со страданием. Исса решила, что уйдёт от ответа, но Книжник удивил. — По долгу службы доводилось и не такое, я нередко помогал императорской канцелярии. Но честное слово, это совсем не то, о чём хочется вспоминать, обнимая самую прекрасную девушку в мире.

— Хорошо. — Исса не стала настаивать — ей и слушать об этом не очень-то хотелось. — Но я всё ещё не улавливаю связи между удовольствием от контакта и тем, что ты можешь показать нечто особенное.

— Вспомни лекции, мы проходили. Вложить что-то в чужую голову гораздо сложнее, чем вынуть. Это невозможно с помощью насилия, только умелым обманом. Ну или в том случае, когда человек сам готов принять чужие впечатления. Поэтому тебе я смогу показать всю полноту ощущений. Но не сейчас, определённо. Сейчас мне на такое не хватит выдержки.

— И это главная причина?

— Точно, — улыбнулся он, коротко коснулся её губ поцелуем, словно поощряя. У Иссы мелькнула неприличная мысль, что, если именно так он будет хвалить её успехи в учёбе, стараться она станет гораздо больше. К счастью, развить эту идею она не успела, менталист продолжил. — Когда много общаешься с людьми, в любом случае начинаешь высоко ценить искреннее доверие. Но, оказывается, когда такой открытостью отвечает любимая девушка, да ещё с ходу оглушает собственным удовольствием… Честное слово, меня останавливает только то, что одной рукой очень неудобно сдирать с тебя одежду. Все установки, запреты и «так нельзя» моментально испаряются, и никакие внешние раздражители не пробиваются к сознанию, какие уж тут сложные манипуляции с эмоциями! Я не замечу, даже если кто-то войдёт в кабинет и похлопает по плечу. Ты тоже не заметишь, не хмыкай так скептически.

— То есть всё интересное после постели? — рассмеялась змея. — Сразу вспоминаются расхожие высказывания про мужчин, которым только одно надо…

— Ты путаешь, — мягко улыбнулся Цитрин и разомкнул объятья, позволяя девушке встать. Она предложением воспользовалась и постаралась не придавать значения собственному недовольству этим обстоятельством. Не получилось, особенно когда менталист продолжил. — Мне от тебя надо не одно, а всё сразу, и к священному алтарю я тебя хоть сейчас бы с удовольствием отнёс… Ладно, не сейчас, сначала пусть рука заживёт. Да погоди ты ругаться! — со смешком перебил он готовую возмутиться Иссу и поднялся вслед за ней. — Я прекрасно помню, что ничего тебе не предлагал. Но исключительно потому, что не хочу давить. В общем, к чему всё это… Простейшим способом я ответить на твой вопрос не могу, поэтому придётся по старинке.

— В каком смысле?

— Ну как-то же миллионы людей разбираются в своих чувствах друг к другу, иначе мы бы вымерли давно, — рассмеялся он. Осторожно подцепил кончиками пальцев её подбородок, легко поцеловал припухшие губы. — Не сердись, Солнышко. Менталисты тоже люди, и отнюдь не всемогущие. Давай не будем забегать вперёд, хорошо? Просто позволь мне ухаживать за тобой. Пригласить на свидание… скажем, завтра в шесть. А там как-нибудь разберёмся.

— И ты поможешь мне сделать правильный выбор? — понимающе усмехнулась змея. Никакого отторжения эта мысль не вызывала, только азарт и любопытство. — Завтра в шесть. Хорошо.

Книжник с довольной улыбкой поймал её руку, поцеловал костяшки пальцев и жестом предложил занять обычное место за столом.

— Тогда давай попробуем настроиться на рабочий лад. Хоть немного. А то я начинаю злиться на самого себя и напоминать, что правила университета не просто так придуманы, и когда личное мешает учёбе — это неправильно. Не хочется с самим собой ругаться по такому поводу.

Задуманное, к удивлению, удалось. Факультатив из-за разговоров и поцелуев здорово затянулся, но зато прошёл плодотворно. Книжник вздохнул с облегчением, потому что личная заинтересованность и невозможность сосредоточиться на деле очень тяготили.

Хотя они и договаривались встретиться завтра в шесть, но после занятия расставаться не спешили. Само собой получилось, что из кабинета вышли вдвоём и не спеша зашагали по коридору.

— Кажется, я начинаю понимать, что про спорную мораль ментальных магов — это была тонкая пугалка для студентов, — заметила змея.

— Что ты имеешь в виду?

— Я про твоё переживание за результат учёбы. Ты запугивал нас своей склонностью к манипуляциям, да и вообще начал за мной ухаживать в нарушение правил, но при этом куда щепетильнее большинства моих знакомых. А наш проректор тоже обманут или он с тобой в сговоре?

— Проректор?

— По воспитательной работе. Когда я ходила к нему жаловаться на твоё поведение, меня отказались спасать.

— Ты ходила на меня жаловаться?! — окончательно опешил Цитрин, а Исса независимо пожала плечами.

— Меня беспокоили возможные последствия. Между прочим, до сих пор не по себе, насколько ты меня старше… Что? — нахмурилась она под его заискрившимся весельем взглядом. — Ты старше моего отца!

— Я всё-таки спрошу, — заговорил он с улыбкой. — А тебя это в каком аспекте бытия беспокоит? Чтобы мне подготовиться к зачёту.

— Во всех, — проворчала змея. — В разнице жизненного опыта, например. Тебе со мной может быть скучно и не о чем поговорить.

— Ты любишь красоту и искусство, и мне приятно познакомить тебя с тем, что люблю я, — и познакомиться с тем, что любишь ты. Мне будет интересно, если ты захочешь рассказать о работе боевых магов, я никогда с ней не сталкивался близко. Опыт… Ерунда это. Было бы сложно, например, если бы ты была каким-нибудь увлечённым учёным с великими открытиями, а я — пастухом без образования и ограниченными стадом интересами. А так… Впрочем, ты скоро сама всё поймёшь. Несмотря на мой почтенный возраст, спешить нам особо некуда.

— Зря я об этом сказала, да? Ты мне теперь до скончания веков будешь припоминать? — предположила змея, чувствуя, что губы пытаются раздвинуться в улыбке.

— Сложно удержаться. Но это самый безобидный вариант, поверь. Лучше, чем если бы я начал доказывать на практике. Мне, увы, приходит в голову единственный способ.

— А куда мы вообще идём? — запоздало опомнилась Исса, заодно переводя тему. Последний его намёк был слишком прозрачным, чтобы не понять. Сразу вспомнились жадные уверенные поцелуи — и рука на перевязи. Зачем дёргать дракона за хвост!

— Хочу показать тебе одно из моих любимых мест в университете. Не волнуйся, наружу выходить не придётся, я помню, как ты не любишь зиму и холод. Проверим, насколько хорошо я тебя понимаю.

— А ты со своим даром можешь кого-то не понимать?

— Мы же помним, да, чем закончилась попытка тебя прочитать? — рассмеялся он. — Нет, ты права, дар тоже играет роль. Он в какой-то мере заменяет глаза. Когда я не понимаю мимику — он подсказывает. Но то, что меня сейчас интересует, лежит глубже. Не сиюминутные реакции, а общая система ценностей. Её не прочитаешь, просто сунувшись в чужую голову, надо общаться. Мне кажется, мы очень похоже смотрим на мир, иначе мне не было бы рядом с тобой так легко и спокойно. Вот сейчас и убедимся.

— А как тебе обычно с людьми?

— Сложно, — без раздумий ответил он.

— По тебе не скажешь, ты же явная душа компании!

— Потому что людям со мной легко, — улыбнулся менталист. — Это разные вещи. Но вообще… Всем тяжело. Просто по-разному. У ментальных магов эти сложности выпирают сильнее, чем у нормальных людей, только и всего. Но прийти к этой мысли получается не у всех, особенно в юности.

— У тебя не получалось?

— Конечно нет, — улыбнулся он. — Я был очень драматичным подростком. Но это не странно, я рос без матери, а отец… Сложный человек. Я научился понимать его совсем недавно.

— Да уж, не то слово, — поёжилась змея.

— Когда ты успела с ним познакомиться? — озадачился Книжник.

— Когда пришла узнать о твоём состоянии после срыва, столкнулись в приёмном покое.

— Извини его, — не стал вдаваться в подробности дракон. — Отец — самый хрестоматийный менталист из моих знакомых со всеми самыми яркими проблемами, которые нам приписывают. При том что он очень хороший психолог и помогает многим, он нелюдим, замкнут, грубоват, не способен проявлять нежные чувства и крайне резок в словах и поступках. Он наорал на тебя не потому, что злился, а потому, что боялся за меня.

— Почему ты думаешь, что он наорал?

— Он всегда так делает.

— А ты говорил, что менталисты неконфликтные…

— Я говорил, что мы не любим скандалы, но это никому не мешает при случае срываться. Ну вот, мы пришли. Сейчас, ещё немного…

— Музей? — недоверчиво пробормотала Исса. — Ты хочешь показать что-то определённое здесь или просто посидеть в тишине?

— Определённое. А что, страшно?

— Нет, — змея медленно качнула головой, разглядывая отлично знакомые стены, и призналась: — Когда я хочу побыть одна, я прихожу сюда. Не уверена, что ты покажешь мне что-то новое.

— Посмотрим, — явно довольный её словами, менталист свернул обсуждение.

Место это среди студентов, мягко говоря, не пользовалось популярностью. Пара небольших залов с довольно скучными экспонатами — награды, несколько макетов, портреты прославившихся студентов, книги и письма под стеклом. Опасные и важные артефакты тут никто не хранил, только разные курьёзные бессмысленные поделки вроде летающей метлы, плаща-невидимки или безнадёжно устаревшего самоподогревающегося котелка для варки зелий, который придумали лет сто назад, при том что уже несколько веков зелья готовили только в лабораторной посуде.

Сюда приводили на экскурсию поступающих, но крайне редко студенты приходили добровольно.

Не обращая внимания на экспонаты, даже более-менее интересные, Книжник провёл спутницу в самый дальний конец зала, занятый громадной статуей дракона. Художественной ценности кусок камня не представлял, но был подарен на открытие университета братом тогдашнего императора, не могли же ему честно сказать, что этого крокодила с крыльями стыдно показывать гостям. Поэтому поблагодарили и припрятали поглубже.

Страховидный зверь лежал, свернувшись клубком и приподняв крыло, из-под которого торчала кривоватая морда.

— Мне нравится сидеть вон там, за его локтем, — махнула рукой Исса. — Уютно. Он не такой холодный, как кажется. А ты?..

Цитрин ответил улыбкой и двинулся в другую сторону, обходя статую. Остановился в районе задних лап, слегка прищурившись, окинул внимательным взглядом, встряхнулся…

Исса даже вздрогнула от неожиданности, когда он быстро прянул вперёд и ловко взобрался наверх, орудуя при этом одной рукой. Кажется, даже магией не помогал.

— Ничего себе… — только и смогла проговорить она.

— Забирайся, — позвал менталист откуда-то сверху, из-за драконьего бедра. — Если хочешь, могу поднять воздушной петлёй.

— Справлюсь, — заверила Исса, тоже примериваясь. Это был вызов: если покалеченный Книжник так ловко вспорхнул, то как может не справиться боевой маг?

Взобралась наверх она не столь прытко и изящно, как Цитрин, но уверенно. Тем более оказалось, что статуя совсем не такая покатая и скользкая, как виделось со стороны. Оттолкнуться от невысокого постамента, ухватиться за глубокий узор чешуи — а там поверхность стала куда более пологой.

— Как ты нашёл это место? — изумилась змея, оглядываясь. У основания крыла статуи была низкая тесная ниша, скрытая от взгляда снизу. Уютная, стоило это признать, хотя даже сидеть здесь во весь рост не получалось, да и вид открывался скучный — на пыльные крышки витрин.

— Случайно. — Книжник устроился в глубине ниши, похлопал ладонью по камню рядом с собой. Аккуратно приобнял за талию, когда Исса села, но змея сделала вид, что не заметила, продолжая осматриваться. — Говорю же, я был очень драматичным подростком и порой утомлялся обществом, жаждал одиночества и изыскивал его здесь, под крылом каменного зверя, — отчётливо другим, насмешливо-выспренным тоном заговорил он. Усмехнулся. — Мне нравилось думать, что эта статуя древняя, этакий задремавший прародитель драконов, и под его крылом я чувствовал себя умиротворённо. Часто сидел тут с книгами, пока учился, приволок подушки, плед — было здорово. Даже, видишь, приловчился забираться с одной рукой, вторая обычно была занята.

— Здорово! Я не догадалась бы лазать по экспонатам. Ты был ещё и бунтарём!

— Немного, — улыбнулся он. — Особенно когда влюблялся, конечно всегда безответно, и совсем не в ту, в кого стоило.

— И часто это с тобой происходило?

— На первом курсе — где-то раз в месяц, — весело признался он. — Потом отпустило. Гормоны, плюс огромный ментальный дар, плюс резко расширившийся круг общения — страшная смесь для восторженного, бестолкового мальчишки, который не умел отличать любовь от восхищения и желания.

— А сейчас научился?

Он улыбнулся.

— Говорю же, глупость прошла быстро, когда накопился опыт. Не собственный, куда больше — наблюдения за людьми. Меня воспитывал отец, и с примерами подобных чувств перед глазами было… негусто. А ты?

— Что — я?

— Ты часто влюблялась?

— Никогда, — пробормотала Исса. — Подруги говорили о своих чувствах, но раньше мне это казалось такой глупостью…

— Что — это?

— Бабочки в животе, — припомнила она, — и прочая ерунда. Я всегда шутила, что, если сердце сладко замирает и стучит с перебоями, надо идти к врачу.

— Раньше, — после короткой паузы повторил Цитрин. Зацепился ведь, запомнил оговорку! — А теперь?

— И теперь не понимаю. Но к врачу не хочется…

Она зажмурилась и замерла, ожидая продолжения расспросов, — но Книжник отступил. Угадал или почувствовал, но продолжать разговор не стал, даже не попытался увлечь жарким поцелуем. Только погладил по плечу и мягко коснулся губами виска.

А всё-таки это здорово — когда кто-то так точно видит твои чувства и, главное, готов с ними считаться.

— Знаешь, это может быть проявлением ментального дара, — рассеянно заметил дракон.

— Что — это?

— То, что тебе не доводилось влюбляться. Другая сторона монеты, как моя повышенная влюбчивость. Твой осколок с акцентом на защиту, вполне могло и здесь сказаться… С цельным-то даром никогда не угадаешь, как шарахнет, а уж с частью!

— Как с последствиями срыва? Какие они могут быть.

— Примерно.

Они замолчали. На музей опустилась прозрачная, плотная тишина.

Некоторое время Иссу не отпускало напряжение, но Цитрин явно не собирался продолжать разговор. Причём, кажется, не из одной только тактичности — он выглядел расслабленным и умиротворённым, дышал медленно и ровно, кажется попросту задремав в тишине музея, и камень под спиной его не беспокоил.

Змея некоторое время разглядывала менталиста — тонкие морщинки в уголках глаз, явно заострившиеся после всех последних треволнений скулы и слегка запавшие глаза. Её переполняли нежность, умиление и глупое желание остаться здесь на несколько дней, просто чтобы Цитрин мог отдохнуть и нормально восстановиться. Он от срыва-то не до конца отошёл, а тут эти приключения…

Одна надежда, что они уже закончились, и дальше ждут обычные учебные будни.

Исса прикрыла глаза, аккуратно склонила голову на плечо Книжнику. Стоило отпустить напряжённое ожидание, и её тоже окутало чувством умиротворения и спокойствия. Про предка всех драконов Цитрин говорил очень образно, но она-то не дракон! Тогда почему ей здесь так хорошо?

Она довольно быстро сообразила и улыбнулась, позволив себе расслабиться окончательно.

Тёплая, тихая, сухая нора, и если немного прислушаться к звериным инстинктам, которые хотя и не давят на разум, но кое-какие особенности диктуют, то…

Когда-то в древности предки Иссы жили в скальных городах — системах нор, пробитых в мягком песчанике недалеко от берега, подобно убежищам звериных сородичей. Она бывала с классом на экскурсии в тех городах, и стоило бы посочувствовать сопровождающим: десятилетки так и норовили разбрестись и забиться в какой-нибудь тёмный угол. Впрочем, блуждать там было негде, но экскурсовод потом смеялась, что это в них голос предков заговорил.

Давно уже змеи перебрались в гораздо более удобные для человеческой половины дома, но всем другим предпочитали постели с низкими балдахинами из плотной ткани. Конечно, Исса в университете привыкла к другому, но…

Чем бы ни руководствовался Цитрин, когда решил привести девушку сюда, — хитрым расчётом, искренним любопытством или желанием разделить это место с ней, — змея была благодарна. Он угадал. И с местом, и с тем, что они, кажется, очень похоже смотрят на мир. Исса не одна из всего университета любила тишину музея, порой попадались другие любители одиночества, но всё же… Привести сюда Ямана ей бы и в голову не пришло, он не смог бы оценить.

И в общем какая разница, сколько у них с менталистом может быть тем для разговоров, если они могут вдвоём, свернувшись в уютный клубок, неподвижно лежать в норе, слушая тишину? Древние предки, определённо, одобрили бы такой критерий.

***

Завтрашнее свидание состоялось, и дракон опять сумел удивить и поразить воображение: увёл порталом на один из русалочьих островов. При всей своей любви к холоду он догадался подарить змее немного лета в разгар зимы. И это был один из лучших подарков в её жизни.

Да какого лета!

Выбрал не один из дорогих отелей с бассейнами, огороженными пляжами и вышколенной прислугой — кажется, именно на этом острове их вообще не было. Или располагались они где-то очень далеко, на другой стороне, а здесь была окраина крошечного посёлка, и на пляже веселились местные. Цитрин прихватил из дома сумку, в которой оказалась пара бутылок вина, сыр и палка колбасы, — и парочку с таким приданым легко приняли в компанию.

Пока они добрались до места, пока познакомились — короткий южный вечер кончился, на небо высыпались пригоршни звёзд.

Здесь не было никакого праздника. Просто хорошая тёплая ночь, у кого-то есть гитара, а жизнь — прекрасна.

Танцы босиком на песке у костра. Те же самые танцы, которые змея так любила, но — чуть другие. Откровеннее. Ближе. Глаза — жадные, объятия — тесные, ладонь то и дело норовит огладить, коснуться там, где танцем вообще-то не положено.

Иссе никогда не пришло бы в голову танцевать так в университетском клубе или даже на одной из площадок в родном городе. Только здесь, на не остывшем ещё песке, под рваный гитарный ритм и пляску языков пламени. Изгибаться, касаться, порой увязать и сбиваться с шага, быть подхваченной мужчиной — и прижиматься к нему в ответ.

И уж точно змее не пришло бы в голову танцевать так с кем-то ещё. Было бы неловко, даже стыдно, и хотелось бы отодвинуть человека подальше. А дракон сводил с ума. С ним было можно.

Можно немного вина — и много поцелуев, которые не смущали, несмотря на свидетелей.

А ещё можно чуть-чуть насмешек окружающих над подбитым драконом. Тот легко отшучивался по поводу своей руки, заявляя, что сражался за девушку с её поклонниками и вот именно поэтому, отбив, уволок подальше. Иссе оставалось только со смехом соглашаться — и жалеть о том, что дракон ещё не выздоровел. Конечно, он прекрасно танцевал и с одной рукой, но обнимать его, прижиматься к нему было бы удобнее.

Потом Исса поняла, что ещё немного — и она полыхнёт. Бурлила в крови не только страсть, но и сила. Это не стало бы срывом и не причинило никому вреда, но змея в боевой ипостаси точно никому не нужна этой ночью.

Цитрин попытался отговорить девушку от ночного купания, но, когда она фыркнула, что выросла на берегу моря, сдался.

— Пойдём со мной? — предложила Исса, уже почти привычно прильнув к его боку. — Мы недалеко.

— Во-первых, не надо так сильно переоценивать мою выдержку. — Цитрин легко поцеловал её в губы и отпустил. — А во-вторых… Да нет, собственно, «во-первых» — это главное, остальное можно не упоминать. Я же обещал дать тебе время, а ты теперь сама провоцируешь, — с укором заметил он.

— Провокацией было привести меня сюда и так танцевать, — рассмеялась Исса. Благодаря горячему коктейлю из магии, возбуждения и алкоголя она чувствовала себя невероятно.

Наверное, это и правда к лучшему, что он с рукой на перевязи, а то змея бы не сдержалась. Да она и сейчас не пыталась, потянулась к его губам.

Дракон ответил на поцелуй — жадно, но коротко — и отстранился.

— Признаю, моя вина, — вполголоса сказал менталист. — Понятия не имел, что здесь бывает так… откровенно. Иди купайся. Сейчас только... — Он зажёг над ладонью небольшой, но яркий светлячок и подбросил повыше, так что тот завис в трёх метрах над пляжем и залил песок тёплым жёлтым светом. — Я отвернусь, не волнуйся.

— Может, всё-таки тебе тоже охладиться? — засмеялась Исса. — Должно стать полегче.

— Не поможет, — он качнул головой и отступил на полшага.

— А мне кажется, отличная идея. — Даже понимая, что бессовестно его дразнит и испытывает терпение, Исса не могла сейчас остановиться.

Цитрин широко ухмыльнулся, окинул её насмешливым взглядом через лёгкий прищур и велел подчёркнуто мягко:

— Солнышко, иди в воду. Это и так самое сложное свидание в моей жизни. — И всё-таки отвернулся.

— Почему? — не сдержала любопытства Исса, но послушно принялась скидывать одежду.

— Потому что эти танцы, твои поцелуи, сама атмосфера... А ещё иногда долетают всплески эмоций от тех парочек, которые догадайся зачем порой сбегают от костра. В этом, конечно, что-то есть, я не жалуюсь на судьбу и не хочу отсюда уходить, но давай не усугублять.

— Извини. — Сквозь дурман стихийного праздника наконец пробился здравый смысл. — Последний вопрос, ладно? Зачем этот светляк?

— Так мне проще отпускать тебя в темноту.

Спокойная, серьёзная тревога, которая стояла за этими словами, вдруг отрезвила. Даже почти расхотелось купаться, хотя Исса могла бы напомнить, что она боевой маг, да ещё и огненный, и прекрасно сумеет осветить себе дорогу к берегу.

Он не пытался удерживать, запрещать, требовать — но просил вернуться и обещал ждать. Она не могла этого не оценить.

Не в ночном купании дело, это был ответ на все невысказанные тревоги. Как ей учиться, какую службу выбирать, если они всё-таки будут вместе.

Доверие и — вера в неё. И последние тревоги слизнул мелкий тёплый прибой.

Вчера она согласилась со словами Цитрина, что нет повода для спешки, и собиралась обстоятельно разбираться в непривычных чувствах, которые будил этот человек. А сейчас с пронзительной ясностью поняла, что это время совсем не нужно. Всё и так понятно, и понятно давно, просто ей не хватало смелости признаться в этом самой себе. Хитрый менталист незаметно, осторожно, по-кошачьи, на мягких лапах пробрался ей в сердце и удобно там устроился — словно был всегда.

Хотя прямо сейчас она в этом, конечно, не признается. Не потому, что не доверяет или боится, а потому, что хочет немного побыть наедине с этим новым, непривычным чувством.

Долго купаться змея не стала, и далеко отплывать — тоже. Всё время оборачивалась на сидящего на песке, вытянув ноги, дракона, терпеливо ожидающего её возвращения, и внутри от этой картины трепетало необъяснимое предвкушение.

Книжник послушно отвернулся, когда она попросила об этом из воды, дожидаясь, пока магией высушит кожу и оденется. Но когда она бесшумно приблизилась, чтобы обнять, — не вздрогнул. Глупо пытаться застать врасплох менталиста.

Исса прижалась к спине дракона, он накрыл здоровой ладонью её руки, не спеша оборачиваться. Купание помогло ей остудить голову — и ему тоже стало ощутимо легче. Бурлящее хмельное возбуждение сменилось тёплой нежностью и удовольствием просто быть рядом.

Цитрин почти сразу погасил светляк, и вот так, молча, они простояли несколько минут. Общество у костра не начало вдруг тяготить, но хорошо было и задержаться поодаль от всех, видя отсветы пламени и слушая голоса и музыку.

Их возвращение не осталось незамеченным, посыпались шутки и почти свадебные пожелания, от которых Исса ворчала. Остальным, значит, можно заниматься непотребствами, и никого это не смущает, а на них тут же обратили внимание! Впрочем, бурчала не всерьёз: прекрасно понимала, что здесь все друг друга знают, а они — новые лица, да и Книжника с его маяком наверняка было неплохо видно. Потом дошло, что видно было, наверное, и её тоже, но… Да что теперь смущаться!

Одна из русалок воодушевилась порядочностью и стойкостью менталиста, слово за слово — и все дружно загорелись идеей цветочной свадьбы.

Этот отголосок древних традиций сейчас превратился в красивый, но игровой ритуал для туристов. Змея о нём не только слышала, но и наблюдала неоднократно, пару раз даже участвовала, хотя и не в роли невесты. К ней на родину его привезли русалки, там он быстро прижился и нравился не только приезжим, для которых проводили самые красочные и эффектные церемонии, но и местным влюблённым парочкам.

— А это точно шутка? — растерялся Цитрин, когда ему объяснили суть. — Я не то чтобы против, но мы же договаривались…

Это искреннее недоумение и опасение вызывали почти восторженное умиление, и уже Исса охотно включилась в объяснения, уговоры, а потом и в подготовку.

Было красиво и трогательно. Принесли странные местные цветы, кажется ободрав ближайшие заросли. Некоторые были с колючками, и их основания заворачивали в плотные кожистые листья, чтобы не пораниться, когда плели венки. У русалок получалось сноровисто, чувствовался большой опыт.

Кто-то зажёг огни. Лёгких высоких факелов не было, зато имелся толковый огненный маг, сумевший их заменить.

Песни — красивые, тягучие. Чужие руки, расчёсывающие распущенные волосы костяным гребнем. Запах вина, которым рисовали знаки на коже.

Путь навстречу друг другу через стихии. Воздух, который символизировали взмахи вееров из пальмовых листьев. Земля — песок, который сыпался им на плечи. Огонь — яркая пламенеющая полоса на песке. И, наконец, вода — прибой, по колено в котором они остановились.

Обещания. Благословения. Поцелуй — долгий, медленный, тягучий. Новый. Никогда раньше Исса не чувствовала ничего подобного…

А потом — снова танцы, снова улыбки и звон гитары, только теперь — как-то иначе. Мягче, проникновенней. Не ярость пожара — тепло очага, и настроение это затронуло не только «молодожёнов», но всех гуляющих. Парочки сидели обнявшись.

...Костёр прогорел, гитара утихла, многие разошлись. Горизонт за морем обозначила голубая полоса, обещавшая скорый рассвет, звёзды померкли, а луна — давно закатилась. Кто-то остался спать прямо здесь, на песке. Исса и Цитрин сидели немного в стороне, голова девушки уютно устроилась на мужском плече. Снятый венок лежал рядом, а второй — венчал голову менталиста.

Оба понимали, что нужно возвращаться. На сон времени уже не оставалось, а прогуливать целый день, особенно преподавателю, — последнее дело. Но шевелиться не хотелось.

— Знаешь, я передумал, — нарушил долгую умиротворённую тишину Книжник. — Ещё одно такое свидание, и я стану совершенно профнепригоден. Впрочем, почему — стану? Уже. Вряд ли я смогу завтра… то есть сегодня вести пары, а не сидеть как идиот с блаженной улыбкой, — с иронией признал он.

Исса фыркнула, представив, но согласилась, что день предстоит трудный.

— А в чём ты передумал? — уточнила змея, подняла голову, но рассмотреть выражение лица не сумела, только смутно белеющий профиль в густом предрассветном сумраке. — Встречаться со мной?

— Ну нет, не дождёшься, — проворчал он. — Ждать передумал. Выходи за меня замуж. По-настоящему. Я люблю тебя. Да что там! С ума по тебе схожу и не могу больше ни о чём думать. — Обветренные губы прижались к виску замершей от неожиданности Иссы. — Вот по поводу обручального браслета я не подготовился, но вечером исправлюсь.

Змея хотела возмутиться и обвинить его в коварных манипуляциях и том, что специально её сюда притащил, но язык не повернулся. Вспомнилось совсем другое. Как целовал, не позволяя себе большего, несмотря на то, что — хотелось. Как ждал на берегу. Беспокойство о достоверности цветочной свадьбы. Тёмные, шальные глаза в тот момент, когда тщетно пытавшаяся сохранить серьёзность русалка торжественно нарекла их, стоящих по колено в прибое, детьми моря и предложила поцеловаться.

— Я согласна… — выдохнула Исса и самой себе не поверила.

Дракон благоразумно не стал переспрашивать, поймал ртом её губы, поцеловал — уверенно, настойчиво. Отвлекая, утешая и безмолвно обещая, что она об этом не пожалеет.

Не обманул. Потому что мораль у ментальных магов, конечно, своеобразная, но второе её правило Исса вывела для себя очень быстро: они никогда не врут.

Вот только вовремя передумать это не мешает.