Мораль ментального мага

Глава 3. Честные ответы

Последняя пара в пятницу у группы Иссы неожиданно отменилась. Следак, как студенты между собой называли преподавателя по работе с остаточными магическими проявлениями, то есть изучению и зачистке следов, срочно умчался по важным личным делам, возникшим в последний момент, а заменить его оказалось некому. Вечер неожиданно освободился, чему Исса вместе с остальными искренне порадовалась и ушла в общежитие, намереваясь посвятить высвобожденный час какой-нибудь интересной книжке.

— Ну наконец-то! — хором приветствовали её соседки, топтавшиеся у письменного стола.

— Эй, вы чего? — Змея подалась назад под хищными взглядами. — Если что — то это не я!

— Что не ты? Да ну тебя, иди быстрее! — вразнобой загомонили они. — Смотри скорее, а то нам воспитание не позволяет!

Причина воодушевления открылась быстро: Иссу ждал подарок. В университете существовала небольшая курьерская служба, которая активно взаимодействовала с почтой и прочими системами доставки Рыбного острова, так что посылки из дома, если кто-то экономил на порталах, приходили исправно, пусть и с небольшой задержкой, а помимо них — письма и разного рода доставка из магазинов. Так что вопросов о том, как подарок оказался в комнате, не возникло — у курьеров была договорённость с комендантом и особые именные жетоны-пропуска, а вот личность дарителя даже предположить не получалось.

Когда Исса распаковала подарок, подозрение шевельнулось внутри, на корню срезав волнующее предвкушение и удовольствие. Если подарочную коробку хороших шоколадных конфет мог прислать кто угодно, то подумать о выполненной в технике цветомагии орхидее мог, кажется, только один знакомый. Да как выполненной! Красочные мазки парили в воздухе, складываясь в причудливый калейдоскоп, и с одной стороны это казалось облаком пёстрых рыбок, с другой — рябью на воде, а с третьей — удивительно реалистичным цветком с росой на лепестках, которые едва заметно трепетали на невидимом ветру.

К подарку прилагался обыкновенный конверт без указания отправителя, надписанный красивым округлым почерком «с финтифлюшками». Исса бы назвала его женским, но…

«Надеюсь, подруги согласятся составить компанию. Будет интересно», — гласила короткая записка без подписи. К ней прилагались три пригласительных на предъявителя на то самое торжественное закрытие выставки, которое отняло у змеи последнюю возможность посетить экспозицию.

— Без имени, — грустно вздохнула Айнур. — Может, это Яман решил сюрприз сделать?

— Яман?! — Велица едва не поперхнулась воздухом. — В моём старом стуле романтичности больше, чем в этом кентавре! У Иссы появился загадочный поклонник со вкусом и фантазией. У тебя есть версии? — она толкнула замершую змею плечом.

— А? Ни единой, — пробормотала девушка.

— А что за билеты? Выставка?! Очень странный поклонник, — проворчала кентаврида.

— О! Ничего себе! Как он только достал эти пригласительные?! — восхищённо ахнула Веля. — Исса, а ты уже придумала, с кем пойдёшь? Кажется, твой аноним на внимание не претендует… Или мечтает встретиться там?

— Я вообще не уверена, что пойду, — возразила девушка, рассеянно поглаживая подушечками пальцев приглашение. Красиво оформленное, с тем же изображением, которое украшало буклет, на такой же приятной бумаге.

Врала. Она это прекрасно понимала. От приглашения стоило отказаться, стоило вернуть подарок и высказать всё, что Цитрин должен был прекрасно понимать сам. Во-первых, он преподаватель, и это откровенно неприлично. Во-вторых, у неё есть парень, о чём дракон отлично знает, и это неприлично вдвойне! В-третьих…

А какая разница, что в-третьих, если она просто не сможет этого сделать? И беда не в том, что сладкоежка-Айнур уже украдкой стянула одну конфету, подобные мелочи они всегда делили на троих; можно было купить и отдать точно такие же. Главное, она никак не могла отвести взгляд от волшебного цветка, прекратить то и дело касаться упруго-невесомых мазков краски, связанных магией в единую живую оптическую иллюзию, и в пригласительные вцепилась так, словно от них зависит её жизнь.

Цветомагов мало, их работы — редкость. Нечасто в одном человеке сочетается художественный талант и достаточной силы магический дар, да к тому же — строго определённого, воздушного направления. Исса мечтала, что когда-нибудь сумеет познакомиться с одним из них и, если повезёт, заказать себе что-то маленькое, простое. Гораздо проще, чем эта чудесная орхидея. В свободной продаже этих творений — хороших, а не ученических недолговечных поделок, — почти не встретить, а покупать на художественном аукционе… Исса не сомневалась, что будет неплохо зарабатывать после окончания университета, но «неплохо» — это совсем не те деньги, которых хватит на работу настоящего мастера.

Исса сознавала, что подарок, даже если это сделал хороший друг менталиста, слишком ценный, чтобы его принять. И всё же… как отказаться?

— Нет, только попробуй не пойти, мне совесть не позволит отнимать у тебя все билеты! Там приглашена Ши Лун, это лучшее сопрано современности!

— Бр-р, ещё и сопрано! — ужаснулась Айнур. — Я вас боюсь.

Поскольку кентаврида решительно самоустранилась, компания для похода в галерею определилась быстро: Веля пообещала взять своего парня. Морозень был очень приятной компанией — хороший, добрый и умный, не лишённый чувства юмора, пусть весьма молчаливый с малознакомыми людьми и стеснительный в мелочах. Исса опомниться не успела, как единственный выходной неожиданно оказался занят: змее строго наказали даже не думать об отказе. И она с облегчением переложила ответственность за спорное решение на подругу.

Потом соседки принялись с жаром гадать, кто же этот неведомый поклонник. К счастью, они, в отличие от Иссы, слабо представляли себе ценность подарка, поэтому перебирали общих знакомых и студентов старших курсов, которые с интересом поглядывали на рыжую змею. Назвали многих, и не всех их ас-Брусла вспомнила, но — не спорила и даже с азартом подкидывала идеи.

Она не сомневалась, что подругам можно доверить любой секрет, они бы не стали болтать, но ситуация выглядела настолько странно и нереально, что змея не представляла, как это можно озвучить. За ней ухаживает преподаватель. А можно ли считать, что ухаживает?

Да, подарок дорогой, но как будто без обязательств. Цитрин держал дистанцию и проявлял тактичность — и намёком не выдал себя в записке, в общении наедине не делал ничего такого, за что можно было предъявить претензии. Иссе упорно казалось, что особый интерес с его стороны она выдумывает. Не ругаться же всерьёз из-за того, что ей почудился слишком заинтересованный взгляд или слишком неприличное прикосновение к руке! Уже несколько веков минуло с тех пор, как подобное могло считаться непристойным.

Сомнительно, что взрослый маг ради неё рискнёт репутацией. Для неё это тоже скандал и проблемы, но в случае дисциплинарного разбирательства именно он наверняка будет признан виновным. В первый год обучения Иссы случилась подобная история, когда преподаватель начал ухаживать за студенткой, и шумиха разразилась грандиозная. Даже несмотря на искренние чувства обоих, закончилось всё увольнением. Девушке дали доучиться, всё же последний курс, потом эти двое поженились и вроде бы неплохо жили сейчас, но нервы им обоим вымотали знатно.

Возвращаясь к менталисту, вряд ли он настроен настолько серьёзно. В императорском дворце Книжник наверняка привык к другим порядкам, может там подобные знаки внимания считались дружескими мелочами — тонкостей светского этикета Исса не знала. Не исключено, что он не отдаёт себе отчёта, как подобное поведение выглядит здесь и сейчас.

Исса бы очень хотела, чтобы именно этот вариант оказался правдой. Она понятия не имела, что делать в противном случае.

Долгие размышления ночью, наедине с собой, заставили принять трудное, но необходимое решение: подарок надо вернуть. Приглашение на выставку — ладно, Цитрин упоминал знакомство с организатором, наверняка ему нетрудно было раздобыть несколько билетов. А вот принять цветок, как бы она ни хотела, не могла.

Однако претворить решение в жизнь оказалось не так-то просто: дракон удрал из университета ещё вчера, словно сговорившись со следаком, и планировал вернуться обратно только к понедельнику. Исса пыталась напомнить себе, что мир не вращается вокруг неё и у менталиста может быть много других, более важных дел, чем бегать от какой-то студентки, но отделаться от этого ощущения не могла. Оставалось уговаривать себя, что вечно бегать Цитрин не станет, а нарисованная орхидея за пару дней не испортится.

***

Пригласительный не только содержал дату, время и место мероприятия — в полдень в художественной галерее, — но и указывал «неформально-торжественную» форму одежды, так что пришлось встать достаточно рано и заняться наведением красоты. Велица ворчала, зачем она на это согласилась, но больше из принципа. Не хотела бы наряжаться — выбрала бы, как Морозень, парадную университетскую форму, которая как раз подходила для этого случая, а не отправляла родителям срочное послание с просьбой прислать порталом нужное платье.

Обе девушки не могли похвастаться роскошным придворным гардеробом, но кое-что подходящее нашлось у обеих. Иссе даже не пришлось обращаться к родителям, она привезла пару нарядов с собой. Танцевальный клуб регулярно устраивал праздничные вечера с представлением и приглашением всех желающих, так что без красивого наряда было не обойтись. Любимое красное с длинной бахромой платье идеально подходило к случаю, если надеть поверх кружевное болеро.

С Морознем, у которого наутро было запланировано какое-то неотложное дело, девушки договорились встретиться у начала моста на Рыбный остров. Сегодня зима смягчила свой нрав, и хотя погода всё ещё была, на взгляд змеи, невыносимой, но чуть менее, чем обычно. Ветер почти стих, тяжёлые низкие тучи лениво сеяли мелкий снежок — словно делали миру одолжение, и мороз не щипал ноздри, а лишь слегка, почти ласково, покусывал щёки.

Пока подруги — накрашенные, тепло одетые и со сменной обувью в сумках, — не спеша шли к месту встречи, довольные тем, что не опаздывают и их никому не придётся ждать, разговор крутился вокруг искусства и предстоящего события. Велица, больше заинтересованная не в произведениях живописи, а в приглашённых музыкантах, просвещала подругу, а та отвечала взаимностью.

Что спросить сирин хочет нечто другое, Исса заподозрила вскоре. Веля запиналась, хмурилась и долго не могла решиться, а потом всё-таки не выдержала.

— Исса, по поводу этих билетов и цветка. Я знаю, ты не хочешь об этом говорить…

— Ну там же не было данных отправителя, а я же говорю…

— Нет, я не об этом! — перебила Велица. — Ты можешь не рассказывать ничего, даже если знаешь, кто отправил, — это твоё дело, и не думай, я не обижаюсь. Любопытно, конечно, но если ты не хочешь обсуждать — не надо. Я хотела сказать, что я в любом случае на твоей стороне. И если вдруг этот человек окажется хорошим, не думай о том, что скажет Яман. Он переживёт, если ты его бросишь.

— Ты его всегда недолюбливала, — улыбнулась Исса.

— Нет, он хороший парень. Просто бывает так, что два хороших человека совсем друг другу не подходят, — рассудительно заметила она. — Мне кажется, он совершенно тебя не понимает… Извини, это всё-таки не моё дело.

— Да ладно, кому ещё может быть до этого дело, кроме лучшей подруги? — Исса обняла её за плечи. — Честное слово, когда я пойму, что происходит, тебе расскажу первой!

Расставаться с Яманом она не собиралась, но слова поддержки согрели вместе с мыслью, что хотя бы один человек в ближайшем окружении поддержит её при любом исходе.

Высказав то, что тревожило, Веля сама сразу же сменила тему на куда более близкую, понятную и неотложную. Обе девушки были далеки от светских мероприятий, и если бойкая Исса испытывала перед торжественным закрытием выставки любопытство, то Велица — искренне тревожилась. Она любила театры, но там всё же совсем другие ощущения.

Как их примет общество, которое соберётся в галерее? Большинство гостей наверняка знакомы друг с другом и придут неслучайно, и тут вдруг — они! А если спросят, откуда взялись приглашения? А если окажется, что те недействительны и это чья-то злая шутка?!

Последний страх Исса разбила быстро: вряд ли тот, кто подарил прекрасную цветомагическую орхидею, стал бы так шутить с билетами. Да и в том, что они подарены, змея не видела беды: неименные, никаких указаний о запрете передачи в чужие руки нет, о чём волноваться?

Потом к ним присоединился Морозень, спокойно заверивший возлюбленную, что они втроём не пропадут, и уж он-то точно не оставит Велицу одну.

За это Исса парня и уважала: скромный, тихий, не грозный и несолидный, он, когда надо, умел проявлять лучшие мужские качества.

Змею запоздало кольнуло другое беспокойство: а вдруг на выставку придёт менталист? Но самоубеждение помогло. До сих пор Цитрин не позволял себе ничего предосудительного, почему вдруг должен начать на глазах множества посторонних людей в галерее? А Велица, при всей её проницательности, вряд ли заподозрит неладное.

Уже на входе стало ясно, что все опасения беспочвенны. Импозантный мужчина в костюме проверил приглашения, поприветствовал гостей и сам же указал, где можно оставить вещи и сменить обувь: и без них хватало таких, сменяющих, которые не приехали личным транспортом и не потратились на дорогой портал.

Галерея была невелика, всего четыре просторных зала, расположенных квадратом и связанных широкими проходами, но и коллекция насчитывала чуть больше трёх десятков экспонатов, половина которых не отличались значительными размерами. Зато в отведённом пространстве их разместили прекрасно — с нужным светом, с отметками точек фокуса, на сдержанном тусклом фоне, не отвлекающем от произведений искусства. Цитрин был прав, организатор потрудилась на славу.

Гости растеклись по залу, редкая толпа сдержанно гудела. Некоторые собирались в маленькие кучки и что-то оживлённо обсуждали, некоторые — бродили по залу, разглядывая живопись и примыкая то к одной, то к другой группе. Очень мало кто рассматривал произведения жадно, пристально, застывая подолгу, что очень порадовало Иссу — в обычный день народу могло быть гораздо больше. На троих студентов никто не обратил внимания, разве что девушкам доставались оценивающие скользящие взгляды от мужчин.

Когда Исса залипла на несколько минут, разглядывая первый экспонат — букет сирени в высокой вазе, друзья составили ей компанию, немного постояли рядом, но быстро заскучали и сумели оттащить змею. Недалеко: она тут же застряла перед «Танцовщицей» — невероятно живой змеедевой в боевой ипостаси, запечатлённой в иллюзорном огне в первобытной воинственной пляске. Велица, переглянувшись с Морознем, махнула на подругу рукой и оставила её одну: потеряться негде, а компания и поддержка здесь явно не требовались.

— Скажите, это вы — Исса ас-Брусла? — отвлёк от созерцания приятный женский голос.

— Д-да, — с заминкой ответила змея, не сразу сумев оторвать взгляд от произведения искусства и обернуться. Незнакомка терпеливо ждала, понимающе улыбаясь уголками губ. — А вы?..

Эту женщину она раньше ни разу не видела, иначе запомнила бы. Высокая и очень тонкая, белая и словно бы прозрачная, она подчёркивала необычную внешность многими слоями холодно-светлого, бледно-голубого и серебряного шифона, отчего превращалась в порыв зимнего ветра. Длинные снежные волосы рассыпались по плечам, а пронзительно-синие глаза в обрамлении бесцветных ресниц почти пугали.

— Лазурна, — назвалась она. — Солнышко очень подробно вас описал.

— Солнышко? — вырвалось у Иссы с нервным смешком. Странно было слышать своё домашнее прозвище в адрес постороннего человека. Тем более этого.

Собеседница только неопределённо повела плечами и беспечно улыбнулась.

— Он очень извинялся, что наверняка не успеет, но взял с меня обещание рассказать о выставке. Как вижу, Солнышко ничуть не преувеличил ваше увлечение, и я рада, что вы пришли. Приятно встретить ещё одного преданного поклонника цветомагии!

Поначалу Исса напряглась, ожидая… чего-то. Нескромных вопросов, скользких намёков, хитрых взглядов — чего-то, что могло бы подтвердить её страхи. Однако чем дальше, тем глупее она себя чувствовала: Лазурна вообще не говорила о личном, попросту не интересуясь подобной ерундой. Люди для неё делились на два типа: тех, кто понимал и восхищался цветомагией, и всех остальных, которые составляли некий фон вместе с мебелью, домами и брусчаткой под ногами.

Исса быстро расслабилась в обществе этой странной, но очень увлечённой особы, выкинула из головы Цитрина и вскоре уже болтала с ней как с приятельницей. Лазурна не отвлекала от созерцания — она делала удовольствие более полным. Рассказывала вдохновенно и с удовольствием, знала все секреты каждого из произведений. История создания, замысел автора, маленькие тайны каждого изображения и неожиданные техники… Без неё Исса при всём внимании не заметила бы часть граней самых сложных произведений и уж точно не обратила бы внимания, что некоторые из них и сами словно бы разглядывают гостей, поворачиваясь вслед за ними.

Волшебная иллюзия и чистейшее мастерство художника. Кто-то делал для своего творения проволочный каркас, словно для скульптуры, другой — властвовал над хаосом. Один строил сложный единый каркас чар — иной накладывал простые тысячами слоёв. Высшая форма созидающей магии, — в таком восприятии искусства цветомагии Исса и Лазурна были солидарны.

Время промчалось незаметно. Прекрасная экспозиция, небольшой, но очень душевный концерт, перед которым змея присоединилась к своим спутникам, обилие лёгких закусок, которые позволили даже не вспоминать о чувстве голода… Змея ни на секунду не пожалела о том, что приняла этот подарок, и пообещала себе от души поблагодарить дракона, как бы его поведение ни тревожило.

Гости начали расходиться около шести вечера. Лазурна к этому моменту уже успела объяснить Иссе, что является очень ранней пташкой. Именно этим объяснялся график работы выставки и окончание светского мероприятия в столь ранний час. Эта удивительная женщина плевала на обычаи и делала так, как считала нужным, а окружающий мир безропотно потакал этим прихотям. Исса не стала спрашивать. как у неё это получается. Любопытно, но… Какая разница?

Выполняя обязанности хозяйки, Лазурна провожала каждого, находя несколько только личных тёплых слов, и — всё так же сияла, словно свежий снег, вопреки недавним словам о том, что в седьмом часу вечера уже начинает клевать носом. Она как будто напитывалась энергией от гостей, а не тратила её на разговоры.

— Как вам мой вечер и выставка? — обратилась хозяйка к Иссе с компанией, когда те приблизились к её месту дежурства у выхода. Удовлетворилась обилием искренней похвалы и восхищения — и выставкой, и гостями, и закусками, и развлекательной программой, — и неожиданно предложила: — А не желаете ли задержаться ещё? Вся почтенная публика отбывает, а мы планируем хорошенько повеселиться этажом выше. Время позднее, но иногда привычкам можно изменить! — подмигнула она Иссе.

— Каким образом повеселиться? — Велица со змеёй переглянулись.

— Небольшой фуршет для тех, кто проголодался, и — танцы! Будет чудесный маленький ансамбль из местных, они обожают южные ритмы. — Лазурна грациозно изобразила пару зажигательных танцевальных движений.

— Честно признаться, я и танцы… — пробормотала Веля, переглянувшись со своим парнем, который выглядел ещё менее воодушевлённым.

— А я бы осталась, — не сумела отказаться от такого предложения Исса.

— Прекрасно, договорились! — просияла Лазурна. — Не волнуйтесь за свою подругу, мы обязательно найдём сильного и надёжного мужчину, который после проводит её домой. И уверяю, никакого злоупотребления алкоголем, это ужасно некрасиво!

— Исса сама кого хочешь проводит, — улыбнулась Веля. — Но ты точно уверена, что не заскучаешь одна?

— О, об этом не волнуйтесь, скучать ей точно будет некогда! — рассмеялась хозяйка.

Велица явно волновалась, но всё же слишком устала и хотела домой, а беспокойство это было иррациональным. Рыбный — тихий остров, как и все драконьи поселения. Тут скорее студенты представляли опасность для местных, чем наоборот. Да и подготовка будущего боевого мага позволяла не бояться случайных стычек.

О своём решении задержаться Исса тоже не пожалела. Пока уходили официальные гости, она ещё побродила по пустеющим залам, а потом…

Это очень походило на студенческую вечеринку. Да, не всё было благостно и мирно — когда вместе собираются повеселиться полсотни человек, редко обходится без проблем. Кто-то перебрал спиртного, к неудовольствию Лазурны, кто-то приревновал спутницу и устроил скандал, кто-то слишком распускал руки и навязывал своё пристальное внимание, заинтересовавшись яркой молодой змеёй, но всё это не выходило за рамки терпимого, не вызывало напряжения и уж тем более страха. Не то место, не та компания, чтобы всерьёз бояться.

Зато — хорошая весёлая музыка, смех, голоса, немного вкусной еды и напитков… Исса чувствовала себя счастливой. Она не запомнила почти никого из гостей, но это не доставляло неудобств — ни ей, ни окружающим. Зажигательные змеиные танцы, с которыми она выросла, короткие минуты отдыха с холодным лимонадом или бокалом вина и лёгким разговором о том, что никого не заденет: о погоде, природе, университете и, конечно, выставке.

Зона со свободно стоящими круглыми столиками отделялась от танцевальной лёгкой магической завесой, разделявшей звуки и запахи, так что не приходилось сильно повышать голос. Исса сидела за одним из них с молодой художницей, только делающей первые шаги в цветомагии, обсуждая понятный им обеим практический вопрос: изыски и тонкости силовых каркасов. Змея, пусть и в совсем другом приложении, изучала эти механизмы в университете, так что девушкам было на что пожаловаться друг другу, поддержать и поспорить. Живой разговор неожиданно прервал знакомый голос:

— Позвольте вас пригласить?

Змея уже привыкла, что здесь, в этой шумной и начисто лишённой предубеждений компании, на танец приглашают совсем иначе: просто хватают за руку и тянут поближе к музыкантам. Выбирали, впрочем, не тех, кто отдыхает за столиками: танцующих девушек было больше, чем мужчин.

Но кое-кто был слишком упрям.

— Вы?.. — Исса успела забыть, что оказалась здесь с подачи этого весьма подозрительного дракона, забыть о нём и перестать тревожиться из-за его возможного появления. — Простите, я не уверена, что… — нахмурилась она, сразу вспомнив драгоценный цветок и все свои соображения.

— Я не успел вернуться к началу праздника, позвольте мне получить хоть немного удовольствия! — широко улыбнулся менталист.

— Но почему именно я?

— А почему нет? Бросьте, Исса, это всего лишь танец, — подначил он. — Не съем я вас и даже не заколдую. Честное слово!

— И всё-таки…

— А давайте обмен? — Зелёные глаза хитро, коварно блеснули в тёплом свете. — Вы мне танец — а я вам честный ответ на каверзный вопрос. Или даже желание, хотите?

Он явно знал, что предлагать.

— Ответа будет достаточно. Трёх, — сдалась Исса и вложила пальцы в тонкую ладонь.

Сегодня дракон выглядел очень необычно и, пожалуй, даже красиво. Не хватало роста и ширины плеч, но узкие чёрные брюки и шёлковая чёрная рубашка сидели отлично. Но сейчас он привлекал совсем не этим: неожиданно оказалось, что Цитрин отлично двигается и умеет танцевать. Не просто чувствует ритм и знает несколько движений, как большинство, а учился и много практиковался.

В танцевальном клубе большинство участников были змеями, и большинство молодых представителей этой расы состояло в клубе. Не так много сородичей Иссы добиралось до университета, всех отпугивал климат, и проще было выбрать какое-нибудь учебное заведение пониже рангом, но — в более пригодных для жизни местах. Иногда Исса жалела, что не пошла по этому пути, но упрямство заставляло держаться. А иногда — радовалась, что рискнула.

Как сейчас. Ей было хорошо и весело. Первая скованность быстро ушла, Исса выбросила из головы размышления о том, что Цитрин — преподаватель. В конце концов, это действительно просто танец, и дракон — не первый и не последний.

Но из лучших. Причём лучших не только здесь, а вообще — из всех, кого доводилось встречать Иссе, при всём богатстве опыта. Сложно было заподозрить в щуплом менталисте, который был чуть ниже партнёрши на каблуках, такого уверенного партнёра, всё казалось, что это хлипкое эфемерное создание не способно двигаться энергично, долго и тем более — красиво. Словно чистокровный змей, выросший у побережья, а не дракон!

Длинная красная бахрома эффектно взвивалась подобием пламени, чёрный шёлк ласкал ладони, руки направляли уверенно и твёрдо — не допуская ничего лишнего. Выверенное расстояние, словно они на сцене. Цитрин улыбался открыто и искренне, светлые волосы выбились из хвоста и растрепались — и Исса не могла не любоваться. Как не могла отказать в следующем танце, а потом ещё и ещё...

Окружающие тоже обращали на них внимание. Когда в очередной раз затихла музыка, отмечая окончание прошлой композиции и давая передышку, Лазурна с удовольствием хлопала и радостно заявила, что они великолепно смотрятся вместе, так и просится на полотно. Хотя бы просто живописное! Возразить на это было нечего: чёрное с красным — беспроигрышное сочетание.

Дракон оказался не только отличным партнёром, но и невероятно предупредительным кавалером. Замечал, когда его спутница уставала, угадывал желание выпить чего-то прохладного, развлекал во время отдыха забавными придворными сплетнями и историями — не упоминая ни одного имени. Легко открыл тайну, куда уезжал: вызвали к юному менталисту, у которого из-за подростковых проблем начался конфликт с даром. По собственному признанию, это Цитрину удавалось лучше всего — находить язык с молодыми собратьями по дару, так что иногда знакомые специалисты звали на помощь. На вопрос, почему он не захотел посвятить жизнь именно этой работе, бесхитростно признался, что со взрослыми ему гораздо интереснее, чем с детьми.

Менталист был настолько безупречен, что это почти пугало. Исса пыталась придраться хоть к чему-то в его поведении — и каждый раз терпела неудачу. Без малейшего неудовольствия уступил партнёршу другому кавалеру, спросив при этом её согласия, охотно увлёк в танец хозяйку вечера, потом ещё одну девушку, кажется художницу. С каждой партнёршей был неизменно обходителен, не бросал на змею пламенеющих взглядов.

И уже Исса ловила себя на том, что не хочет уступать его внимание кому-то ещё. Это злило. Злило, что он — вот такой исключительно обаятельный, улыбчивый и заботливый сам по себе, а она интересует его сейчас больше других только из-за умения танцевать и любви к цветомагии. А то обстоятельство, что её это задевает, злило ещё больше и вызывало чувство отупелого бессилия.

Змея пыталась отвлечь себя напоминанием об этике и мыслями о Ямане, но стало только хуже. Потому что она не могла не сравнивать. Да, кентавр — хороший парень, очень красивый, и с ним хорошо, но… До чего же хотелось, чтобы он, хоть иногда, был таким! Танцевал. Подавал руку, помогая встать со стула — и вовсе не потому, что она сама не способна подняться.

Перед Яманом было мучительно стыдно и противно — от себя самой. Но уйти Исса всё равно не могла: музыка манила, словно дудочка заклинателя.

Мысли накатывали волнами, вдруг, стоило остановиться и ненадолго остаться в относительном одиночестве, и выход Исса нашла один: не останавливаться. Музыка, движения и поддержка надёжного, уверенного партнёра не вызывали сомнений и внутренних разногласий.

До медленного танца, в котором она оказалась в паре с Цитрином.

Дракон не изменял себе. Не поглаживал сквозь тонкую ткань, не прижимал слишком тесно, и ладони его находились именно там, где требовал танец. Но…

Этот проклятый танец и это проклятое платье, которое всего час назад казалось любимым! Исса давно сняла болеро, которое мешало двигаться, и каждый раз едва не вздрагивала, когда горячая ладонь мужчины ложилась на обнажённую кожу между лопаток, соскальзывала по плечу. В быстром движении это не ощущалось так остро, не привлекало столько внимания.

Чувствуя, что ещё немного, и она не выдержит, попросту сбежит, Исса постаралась отвлечь себя единственным доступным способом.

— Цитрин, я благодарю вас за приглашения на этот вечер, всё прошло чудесно, но цветок хотелось бы вернуть, — начала она разговор, который успела несколько раз отрепетировать в голове. Да, он должен был проходить в менее волнующей обстановке, но лучше это, чем неловкое молчание, сосредоточенное на неуместных ощущениях.

— Вам не понравилось? — кажется, всерьёз расстроился он. Или убедительно изобразил.

— Нет, орхидея прекрасна, но я не могу принять такой дорогой подарок.

— Ах вот что вас смущает! — просиял мужчина. — А если я скажу, что стоил он пару империалов?

— Я не поверю, — нахмурилась Исса. Деньги были не совсем плёвые, примерно столько обошёлся бы хороший ужин в одном из ресторанов Рыбного, но творения цветомагов стоили на несколько порядков дороже! — Так не бывает.

— Бывает, если считать только затраты на материалы, — улыбка дракона стала ещё шире и совсем уж неприлично счастливой. — Это одна из самых удачных моих учебных поделок.

— Вы же говорили, что не умеете рисовать, — припомнила она. — Примитивизм и всё такое…

— Я был немного слишком самокритичен, — признался Цитрин. — Но когда смотришь на работы мастеров, а твой предел — простые цветы с ладошку, это заставляет критически воспринимать результаты.

Исса прекрасно знала, что в цветомагии есть две крайних степени сложности произведения: это нечто большое или миниатюрное, но при этом — очень подробное. Чем больше мазков краски и чем они ближе друг к другу, тем труднее собрать устойчивую конструкцию. Но теория очень плохо стыковалась с действительностью: для чистого огненного мага, которому совсем не даются другие стихии, сама возможность так тонко манипулировать силой и заставлять её замереть в крошечном пространстве ставила творцов в один ряд с богами.

Цитрин уверял, что цветок — одна из самых простых конструкций, учебная, и если он хорошо выходит — это не значит, что получится нечто иное. Собственно, несколько видов цветов были его творческим пределом, и тут не Иссе стоило смущаться подарка, а ему — гордиться тем, что его поделка принесла кому-то радость. В какой-то период его жизни все знакомые выли от этих цветов, потому что творить — хотелось, а ничего больше не выходило.

Видя недоверие Иссы, он предложил продемонстрировать мастерство, но в итоге сошлись на призвании в свидетели Лазурны. Конечно, оставался шанс, что они сговорились, но змея одёрнула себя: это уже паранойя. Диалог же выглядел очень естественно. На прямой вопрос «Что ты можешь сказать о моих творческих способностях?» последовал насмешливый ответ о том, что выше головы не прыгнешь, а менталистика и управление стихией — разные вещи. Так что Исса разрешила себя уговорить. Слишком не хотелось расставаться с цветком...

Время перевалило за полночь, когда девушка опомнилась. Она редко позволяла себе так задерживаться вечерами, а ведь ещё добираться до университета! Комендантского часа не было, предполагалось, что студенты — достаточно взрослые люди, чтобы самостоятельно планировать день и ответственно относиться к занятиям, так что за позднее возвращение не грозили никакие кары, но всё равно, попадёшься кому-то на глаза — появятся неудобные вопросы.

Исса сообщила об уходе хозяйке вечера и оказавшемуся рядом менталисту, и тот тоже опомнился и заспешил: у него завтра в расписании стояла первая пара, а дракон и без того терпеть не мог ранние подъёмы. Лазурна, уже заметно уставшая, но всё ещё дружелюбная и улыбчивая, обняла их на прощание, тепло заверив в самом искреннем расположении, даже поцеловала Цитрина в щёку, опять назвав Солнышком. Сейчас змея с досадой признала, что это прозвище ему подходит.

Ещё через пару минут Исса с недоумением обнаружила себя в тишине пустынного гардероба в компании преподавателя, который помогал ей надеть шубу. Отказываться от его компании на обратную дорогу змея не стала: глупо идти одним маршрутом и делать вид, что не знакомы. И сумку со сменной обувью доверила мужчине как-то очень естественно, без задней мысли.

Мороз к ночи окреп, так что Исса, шагнув наружу из тёплого здания, задохнулась от схватившего за горло холода и поспешила глубже закопаться в шарф и воротник, в очередной раз поблагодарив близких за заботу. Эту шубу из длинного, густого меха снежной козы подарили на поступление мудрые и многоопытные родители. Молодая змея, которая к драгоценностям всех видов относилась спокойно и ни о чём подобном не грезила, поначалу растерялась и по достоинству оценить заботу сумела только зимой.

Снежные козы обитали далеко на севере, за морем, на скованном льдами пустынном материке. Уникальный мех этих наполовину магических существ спасал от страшнейших морозов, из него шили верхнюю одежду, а из пуха — делали пряжу для вязаных вещей. Такие грели слабее целой шкуры, но всё равно спасали, и неизвестно, как бы змея выживала в здешних морозах без такой защиты. Рукавицы и пушистая шапка, высокие сапоги на козьем меху — представитель любой другой расы назвал бы этот наряд чрезмерным, а Исса всё равно немного мёрзла. Кажется, это был больше психологический эффект.

— На вас смотреть холодно, — честно сообщила она Цитрину, когда тот вышел следом.

А ещё он вызывал какое-то нелепое умиление. Прямое пальто сидело словно с чужого плеча — слишком свободное, а в сочетании с вязаной красной шапкой и длиннющим шарфом в три небрежных оборота вид мужчины будил почти материнское желание поправить полы пальто, затянуть пояс и аккуратнее перевязать шарф. Вышитая ромашками белая холщовая сумка на плече, в которой Исса принесла туфли, добавляла картине нотку безумия.

— А на вас — приятно, — улыбнулся менталист. — Вам очень к лицу этот мех. Идёмте, если стоять — даже я замёрзну.

— А сейчас не мёрзнете?

— Я же дракон, к тому же почти местный.

— Как это? — растерялась Исса. — Вы родом с Рыбного?

— Это первый каверзный вопрос? — хитро глянул он искоса.

— Что?.. Нет! — вспомнила девушка уговор. — Это просто вопрос. Но могу задать каверзный.

— Задавайте. — Дракон шагал, заложив руки в карманы пальто, чуть щурился на искрящийся в ярком свете фонарей снег и выглядел довольным.

— Почему на самом деле вы покинули императорский дворец? — Исса решила пользоваться возможностью без стеснения. Сам предложил.

— Устал, — улыбнулся Цитрин, не глядя в сторону спутницы. — Работа придворного менталиста — утомительная штука, ты всегда настороже. Как только появился человек, готовый и способный меня заменить, я подал прошение об отставке. Император мудр и милостив, так что удерживать не стал.

— Всего-то? — разочаровалась змея.

— А что, уже понапридумывали душещипательных драматических историй? — рассмеялся он. — Нет, всё просто. Всё всегда гораздо проще, чем накручивает молва. Жизнь при дворе слишком насыщенна, а я не из тех людей, кто получает удовольствие от подобного.

— Вы не похожи на человека, у которого проблемы с ближним кругом и общением, как говорят про менталистов… Вы один такой уникальный или слухи преувеличены?

— Не торгуйтесь больше ни с кем на вопросы, вы не умеете их формулировать, — весело попенял Цитрин.

— А я не говорила, что это второй каверзный вопрос, — тут же нашлась Исса.

— Давайте договоримся посчитать его таковым, а я отвечу то, что вы хотите знать, избежав словесных экивоков? Вы путаете понятия, — заговорил он, когда девушка кивнула. — Ближний круг — это ближний круг. В моём, например, всего два человека, и они сейчас далеко. Но не все менталисты, как и остальные люди, — угрюмые буки в общении с посторонними. Хотя и многие.

— А от чего это зависит?

— От характера, воспитания, привычек и стиля жизни. Кому-то проще замкнуться и минимизировать контакты, а ближний круг — те, с кем допустимы эмоции. Именно они — стереотипные ментальные маги. А я отдыхаю в ярком, лёгком обществе небольшого количества людей, не отягчённых думами о судьбах мира. Студенты, например, или вечеринка Лазурны: немного гостей, всем весело, шумные танцы и никаких сложных задач.

— А с ближним кругом вы как держитесь? — полюбопытствовала Исса.

— Это бессмысленный вопрос. Ближний круг подразумевает доверие и преданность, а не моментальное переключение из одного режима в другой, — не стал увиливать мужчина. — Резкий с посторонними человек не станет чудесным образом милым и покладистым с несколькими близкими.

— Но как-то же посторонние попадают в этот ближний круг!

— С трудом, — хмыкнул Цитрин. — Но по сути это мало отличается от проблем остальных людей. Вы яркая, общительная девушка, легко заводите знакомства, но если задумаетесь, то наверняка тоже придёте к выводу, что ближний круг ваш невелик. Семья да пара подруг, разве нет?

— Ну да. И мой парень ещё.

— Уверены? — усмехнулся он.

— Конечно! — возмутилась Исса. — Яман — он…

— Простите, я не думал вас задеть, — примирительно сказал менталист. — Вам виднее. Возвращаясь к менталистам, у нас есть одна особенность, которая одновременно и благо, и проблема. Мы очень точно чувствуем «своих» людей. Родственные души, если угодно. Ничтожен шанс, что одарённый сблизится с неподходящим ему человеком, но одновременно куда ниже вероятность, что он вообще с кем-то сблизится, потому что попробуй этого человека найти, да ещё и отклик не гарантирован. Если короче, у нас меньше возможностей ошибиться в людях, но куда больше — остаться в одиночестве. В остальном всё как у нормальных людей.

— Интересно, и почему нам это не рассказывают на занятиях? — поинтересовалась Исса.

— Может, потому, что занятий тех было всего ничего? — Цитрин принял шпильку невозмутимо. — Вы просто забежали вперёд, в курсе лекций есть целая тема про психологию менталистов. Хм, а вот и наш мост! Как-то быстро дошли, мне казалось, он дальше... У вас что первой парой? Нетрудно будет вставать? — заботливо поинтересовался он.

— Оборотная практика, — припомнила Исса. — Это несложно.

— Ну не скажите, — улыбнулся дракон. — Я во время учёбы страшно завидовал другим расам, что у них есть эта чудесная возможность — частичный оборот. Да и наличие боевой формы вызывает схожие чувства…

— А мне казалось, драконам удобнее — всего две формы, и защитная такая, что другие атакующие рядом не стояли!

Дети в первые годы жизни осваивали защитную форму с полным превращением в животное, переход в которую поначалу происходил инстинктивно, и уже потом, годам к восьми, начинали знакомиться с промежуточной — боевой. Первая не позволяла пользоваться магией, зато весь резерв уходил в защиту, да и скорость перемещения кратно возрастала, зато вторая позволяла сочетать достоинства обеих ипостасей.

Окончательно осваивался этот контроль в начальной школе, и после большинство жителей боевым обликом не пользовались. Защитный использовался чаще, например помогал в дороге, но основная часть людей и к нему почти не прибегала.

Работа с собственным телом выводилась на другой уровень только в университете и только для боевых магов. Тонкости контроля над энергиями, тренировка координации, выработка привычки к изменённому облику и, наконец, частичная трансформация, которая позволяла добиться лучших результатов с минимальными затратами сил. Боевая форма по большей части существовала за счёт магии и сильно истощала резерв.

— Разве драконы не способны к частичной трансформации? — спросила Исса. — А как же глаза? И чешуя иногда проступает…

— Глаза да, но это совсем не тот уровень. А чешуи нет, только узор, она нематериальна и бесполезна. Что-то вроде специфического мимического проявления. Разве это не общеизвестно?

— Может, было на биологии в школе, но я никогда её не любила, — смущённо призналась девушка. — А со знакомыми драконами никогда речь не заходила, у меня нет среди них хороших друзей. Цитрин, а скажите…

— Давайте завтра? — предложил он. — Мы пришли, и я не думаю, что будет уместно провожать вас до общежития.

— И всё-таки у меня есть третий каверзный вопрос, — настояла Исса, которая прекрасно понимала, что без ответа опять будет маяться, и специально приберегала именно эти слова напоследок. — Это не займёт много времени. Скажите, вы заинтересовались мной, потому что почувствовали «своего человека»? Того, кто может войти в ближний круг?

— Почему вы думаете, что вами можно заинтересоваться только по этой причине? У вас есть талант, и было бы странно и даже почти преступно его не развивать. К тому же у нас обнаружились некоторые общие интересы, которые всегда приятно обсудить. Мне кажется, в этом нет ничего предосудительного.

— Это не ответ, — нахмурилась девушка.

— Разве? — безмятежно улыбнулся он.

Несколько секунд они мерились взглядами, потом змея недовольно фыркнула.

— Да ну вас в Пустоту! Тёплой ночи.

— Исса, постойте! — через пару шагов окликнул дракон. — Я не хотел вас задеть, просто… Исса! Да. Да, я так чувствую.

Она остановилась и всё-таки обернулась. Нахохлившийся в свете фонарей, в немного съехавшей набекрень шапке, небрежно замотанный в шарф, Цитрин выглядел заблудившимся ребёнком из какой-то зимней сказки, а не взрослым мужчиной. Иссу на мгновение кольнула совесть, а потом пришло раздражение. Чего стыдиться, если она не сделала ничего дурного и даже никакой гадости не сказала!

Хотя, наверное, стоило. Наверное, и оборачиваться не надо было, а просто уйти. И уж точно не стоило отвечать.

— Спасибо за откровенность.

Он коротко кивнул, пожелал добрых снов, и Исса ушла, до самых дверей корпуса ощущая спиной внимательный, тяжёлый взгляд дракона.