Мораль ментального мага

Глава 4. Бесплодные переживания

Если Исса рассчитывала, что полученный ответ принесёт облегчение и поможет спокойно заснуть, то — напрасно. Сначала её ещё больше взбудоражили соседки вопросами об окончании вечера, и пришлось выкручиваться, вспоминая вечеринку. Говорить об интересе преподавателя было всё ещё неловко и неприятно, а по существу жаловаться как будто не на что. Потом все угомонились, но легче не стало, девушка долго ворочалась, перебирая события и слова.

Забывшись только под утро, змея наверняка проспала бы и завтрак, и первую пару, но Веля знала расписание подруг и не позволяла им разлёживаться утром, невзирая на брюзжание Айнур. Дурное настроение не повлияло на аппетит, даже наоборот — внутри как будто разверзлась маленькая Пустота.

Составители программы обучения по оборотной практике заслуживали прижизненного увековечивания в бронзе или граните, потому что свести вместе все расы со своими особенностями было задачей нетривиальной. Драконов отпускали полетать, чему они искренне радовались: нахождение на территории университета в отличной от человеческой трансформации запрещалось и всегда влекло дисциплинарное расследование. Одно дело, если инстинктивно в защитную форму перекинулся, тут небольшой спрос, а вот если сознательно, да ещё для нападения… Не то что отчисление, можно и под суд загреметь.

Русалки, жившие на большом архипелаге островов и атоллов к югу, тренироваться со всеми не могли, но для них имелся отдельный бассейн. Птицы же, змеи и кентавры занимались все вместе, а с третьего курса даже спарринговали друг с другом. Преподаватель очень любил сводить межрасовые пары, считая, что так студенты лучше закрепляют материал.

Единственным, что не нравилось Иссе в этих занятиях, был путь от раздевалки до тренировочного зала и обратно, который требовалось проделать в человеческом облике. Форма для занятия у всех была одинаковой — никакой обуви, одна только короткая свободная туника с завязками на спине и плечах и с поясом. Всего десяток метров, но — босиком, да и в тренировочном зале, мягко говоря, не жарко.

Зато в атакующей ипостаси уже никакой холод не страшен, тело защищает магия. Заняв своё место, Исса с наслаждением растеклась кольцами узорчатого золотисто-коричневого хвоста.

Этот момент всегда отзывался коротким головокружением и дезориентацией. Перестройка скелетно-мышечного каркаса, смещение центра тяжести, изменение роста и восприятия. Пол становится ближе — держать себя хвостом на прежней высоте физически тяжелее, гораздо приятнее свернуть пару колец и сесть на них в ожидании начала занятия. Цвета приглушённые, тусклые, выгоревшие, но формы — отчётливей и контрастнее, малейшее движение даже на периферии мгновенно цепляет внимание.

И тепло, да. Не чувствовать холода, когда мгновение назад немели пальцы, — дорогого стоит.

Рядом встряхивались и привыкали к полуобороту одногруппники. Змей, кроме Иссы, был всего один, флегматичный и неожиданно массивный для этого народа здоровяк Ксац сине-серебряной масти. Перебирали копытами кентавры и встряхивали крыльями сирины — если у змеелюдов число конечностей уменьшалось, то остальным добавлялась лишняя пара, и к этому каждый раз приходилось привыкать заново.

Исса призвала к порядку хвост, кончик которого затрепетал, выражая общее дурное настроение, и рассыпал по залу характерный костяной стрекот. Этнические гремучники, раньше жившие достаточно обособленно, сейчас распространились и смешались с остальными змеями, так что в чистом виде встречались нечасто. Исса унаследовала характерное хвостовое украшение и расцветку от матери.

— Доброе утро, мои дорогие питомцы, — с привычным приветствием в зал процокал пожилой кентавр Хакон, который производил впечатление степенного мудреца, державшееся, однако, до первого разговора. — Копыта подрезали, пёрышки почистили? Исса, а чего мы так нервничаем, что трещим на весь зал?

— Разминаюсь, — отмахнулась первым подходящим объяснением змея, которая не горела желанием вдаваться в подробности, всё равно они преподавателю нужны как русалке крылья. В полуобороте к тому же не наговоришься: изменившиеся зубы добавляли шепелявости и портили дикцию, а держать их человеческими — дополнительные усилия.

— Чудненько! Надеюсь, остальные тоже не теряли времени даром, но пара минут у вас есть, пока мы понаблюдаем за змеиным клубком. Чешуйчатые у нас сегодня откроют представление, для разнообразия. Вас как раз двое.

Он повёл широкой мозолистой ладонью в сторону большого круглого ринга, на котором в учеников вколачивались нужные навыки вместе с осознанием тщетности бытия и собственной ущербности. Часть воспитательной системы Хакона: он считал непедагогичным хвалить подопечных, они же не дети.

Студенты не всегда могли определиться, как на это реагировать. Вроде поведение преподавателя задевало, но странно требовать снисхождения после такого, не признавать же себя ребёнком! Примитивная, однако эффективная манипуляция, которой кентавр не просто пользовался без зазрения совести — гордился. Но поскольку в остальном наставником он был отличным и меру знал, его терпели и даже иногда любили.

Но сейчас змея едва сдержала недовольное шипение. На этом занятии Ксац был для неё самым неудобным противником: её же вида, с тем же набором тактик, гораздо лучшей выдержкой и силой. Она могла управиться с ним магией, в которой была куда более умелой, но при этом выложиться по полной. Первая пара, как потом выживать весь день, включая практические занятия?

Так и вышло. Поначалу девушка ещё старалась действовать так, как любил преподаватель, — на ресурсах тела. Но долго использовать преимущество лёгкости и скорости не вышло, потому что противник и выносливостью отличался куда большей. Сначала, назло недовольным окрикам Хакона, в ход пошли магические щиты, а дальше дело не стало и за атакующими чарами. Слабыми, здешняя защита не была рассчитана на удары в полную силу, но весьма эффективными. Если вовремя подпалить противнику кончик хвоста, нетрудно заставить его пропустить пару ударов.

Хакон не зря называл спарринг представлением, и к змеям это определение подходило идеально. Быстрые гибкие тела, текучие стремительные движения, бьющий по нервам стрекот хвостовой погремушки... Драка двух змей и в куда более серьёзных случаях больше походила на смертельный танец, что уж говорить об учебном поединке!

Клочья пламени вспыхивали всё чаще и гасли всё медленнее, окутывали бойцов жгучим маревом. Мгновение — и, кажется, змеиные тела вспыхнут целиком, уподобляя дерущихся древним богам.

«Танцовщица» с выставки явно была об этом...

— Довольно!

Этот резкий окрик, в отличие от других замечаний, до сознания увлёкшейся Иссы дошёл сразу, и змеи отпрянули в разные стороны.

— Ас-Брусла, плохо! — припечатал Хакон, пока бойцы покидали ринг. — Будешь так искрами полыхать в реальном бою — сожрут. Работай над контролем! Тебе сегодня хвост прищемили? Распсиховалась — минуты не прошло!

На первом курсе эта критика ещё задевала, но Хакон ругал всех, вон и Ксацу досталось, так что оправдываться — себе дороже. Главное, что на экзаменах он спрашивает исключительно в рамках установленных свыше нормативов, а всё остальное можно пережить. Пожалуй, это даже приятно: когда после муштры и придирок выпускное задание кажется элементарным.

Препираться девушка не стала, только кивнула, принимая замечание к сведению, и отползла на свободное место подальше, стараясь дышать медленно и успокаивая бурлящую силу. В полуобороте, насыщенном магией, стихия всегда вела себя своенравно и гораздо больше влияла на поведение, чем в человеческом облике.

Обычно Исса с удовольствием посещала оборотную практику. Первый год, пока осваивалась и привыкала, это давалось тяжело, а сейчас — ничего, втянулась. Она упрямо работала над своим характером: горячность и эмоциональные порывы плохо сочетаются с работой боевого мага и могут стоить жизни. Обуздать увлекающуюся порывистую натуру помогали, как ни странно, танцы, в которых так легко выплеснуть всё лишнее, и змея заслуженно гордилась успехами. Даже преподаватели отмечали, насколько улучшился самоконтроль, что ас-Брусла начала гораздо чаще сначала думать и только потом делать.

Но не сегодня. Сегодня всё получалось из рук вон плохо, и змея тихо ненавидела весь окружающий мир и себя в нём.

По нескольку минут спарринга выделили всем, а потом началась рутина: работа над ошибками по результатам. Взвинченной Иссе предсказуемо досталось самое сложное: статичные позы. Это в уравновешенном состоянии в них не было ничего сложного, помогало наследие звериной формы, а вот сейчас, когда властвовал не зверь, а магия, это была пытка.

Исса злилась, кусала губы, стискивала кулаки. Кольца длинного тела отказывались сохранять неподвижность, трещотка на хвосте то и дело выплёскивала негодование, мысли разбредались, норовя уцепиться за больную тему. Отчаянно хотелось вернуться в человеческий облик — самый простой способ угомонить силу, но за это Хакон сразу влеплял пяток отработок.

— Ас-Брусла, задержись, — велел кентавр, когда прозвенел звонок и одногруппники с облегчением повалили к раздевалкам.

Осталось только кротко вздохнуть и подползти за заслуженным выговором.

Распекать студентку преподаватель не спешил, вообще не смотрел на неё, наблюдая, как остальные ученики покидают зал, и, только когда последний из них втянулся в двери и прикрыл их за собой, Хакон заговорил.

— У тебя всё нормально?

— О чём вы? — растерялась Исса, ожидавшая чего угодно, кроме такого участливого тона.

— Я идиот, что ли? Ты в конце первого семестра держалась лучше, чем сейчас, — проворчал кентавр. — В семье всё хорошо? Или с парнем поцапалась?

На мгновение остро захотелось высказаться. Вот просто взять и вывалить на внезапно проявившего чуткость преподавателя все сумбурные переживания, пожаловаться на странное поведение менталиста, от которого у неё хвост в узел завязывается и голова кругом. Вдруг Хакон осерчает и набьёт дракону морду?

Представив эту картину, девушка искренне ужаснулась и разогнала бредовые фантазии.

— Спасибо, — глубоко вздохнув, начала она с главного, — с родными хорошо, и с парнем. Ничего серьёзного, честно. Глупая бабская рефлексия. Пройдёт.

Несмотря на паршивое настроение и раздражающую собственную шепелявость сквозь змеиные зубы, девушка почувствовала, как губы кривит непроизвольная улыбка. Грубо, но правда ведь! Пожалуй, самое точное определение, которое она могла найти своему состоянию.

Хакон тоже ухмыльнулся, понимающе и непривычно дружелюбно.

— Ну смотри. Но если что не так — говори прямо. Иди, а то опоздаешь.

— До свидания!

После этого короткого разговора на удивление полегчало. Грубоватая основательность кентавра и неожиданная забота согрели и помогли наконец достигнуть внутреннего равновесия.

Следующие пары прошли спокойно. В обед Исса сначала удивилась тому, что не встретила Ямана, всё же обедать они старались вместе, и только потом вспомнила, что его группа отправилась на добровольную практику.

Неуклонно надвигался вечер, и с ним — факультатив. Если в обед девушка была уверена, что пойдёт на него и ничего не случится, то к концу последнего занятия решимость поугасла и сменилась новой идеей: минимизировать контакты с менталистом.

Так и этак мусоля её, Исса нашла компромисс: сегодня она точно прогуляет. Не будет принимать скоропалительные решения и отказываться от занятий вовсе, но сегодня она не в том состоянии и настроении, чтобы спокойно выдержать разговор. Наговорит и натворит глупостей, зачем? А завтра проведёт вечер с Яманом, успокоится, они сходят куда-нибудь — они очень давно никуда не ходили вместе, наверняка в этом и проблема, — и всё станет нормально.

Некоторое время Исса помаялась сомнениями, а потом неожиданно стало не до факультатива: в университете разразился скандал, никак не связанный ни с менталистом, ни с ближним окружением змеи, оказавшийся для неё такой же неожиданностью, как и для большинства. Вскрылась целая преступная организация, готовящая и распространяющая «запрещёнку».

Конечно, студенческими силами среди всех слухов невозможно было разобраться, сколько человек и в чём именно оказались замешаны, сведения «из надёжных источников» приходили чуть ли не противоположные. Одни утверждали, что вся «банда» — три человека, другие — что это целая сеть, управляемая извне, в которой замешано несколько десятков студентов и даже преподаватели. Первые говорили, что торговал «синдикат» стимуляторами для учёбы, вторые — что распространяли тяжёлые наркотики.

В такой атмосфере, конечно, все мелкие личные неурядицы отошли на задний план. Обитательницы блока собрались в общей гостиной за оживлённым обсуждением. Вспоминали странности общих и дальних знакомых, незначительные слухи и мелкие детали, которые то ли замечали и не обратили внимания, то ли выдумали прямо сейчас.

— Удивительно, — рассеянно заметила Велица, — на что они рассчитывают? Ну ладно где-то торговать, где никому дела нет до окружающих, в клубах там. Но здесь! Неужели думают, что преподаватели идиоты или другие студенты слепые? Как можно не заметить?

— Оптимисты, — хмыкнула Исса. — Это всегда так, «уж меня-то точно не поймают».

— Ну да, а пристроить стимуляторы вообще не проблема, особенно в сессию, — вздохнула Айнур. — Я бы, может, тоже воспользовалась, но кто ж мне даст, — она состроила подругам гримасу, те ответили взаимностью.

— Вот тебе не дадут, а у кого-то таких бдительных друзей нет, — разумно возразила Чичек. — И ябедничать не всякий пойдёт.

— Ябедничать?! — возмутилась Веля. — Да это же преступление! Как можно это игнорировать?

— Ну это ты так думаешь, — возразила кентаврида. — А некоторые покупатели могут и тёмную устроить, если узнают, кто поставщиков сдал. Я кое-кого из парней знаю, кто грозился убить стукача.

— Придурки, — проворчала Велица. — Но я всё равно не понимаю, зачем на преступление идти. Ради чего?

— Незачем, если родители помогают, — заметила Нефрит Птица, единственная в их блоке драконица. — А если хочется денег, да побольше, да побыстрее, — и не в такое влезают. У меня с одной родственницей похожая история была.

— Это какая такая? — заинтересовались все.

— Похожая, — усмехнулась драконица. — У неё отец очень суровый, считал, девушке незачем в университет идти, настаивал на замужестве, а она хотела алхимией заниматься. Ну и сбежала, и поступила, и даже неплохо отучилась первый семестр.

— А потом? — жадно подбодрила Чичек.

— А потом надоело, — сообщила Птица. — Отец хоть и суровый, но денег на её капризы не жалел. Ну она и соскучилась по красивой жизни, экономить не хотела, нашла способ. Скандал разразился ужасный! На все острова. Отец-то у неё приближённый императора, не просто так. Не помню, какую он тогда должность занимал, но солидную, это сейчас от дел отошёл.

— И чем всё кончилось?

— Отчислением и замужеством с тем, на кого указал отец, — пожала она плечами. — Хорошо ещё, никто не умер, её быстро вычислили, а то бы так просто не отделалась даже с отцовским влиянием.

— Как-то это грустно, — заметила Айнур и даже поёжилась. — Что так сразу замуж? Да ещё по указке…

— Я подробностей не знаю, — развела руками Нефрит. — Но выглядит она сейчас счастливой и довольной жизнью. При дворе блистает, муж с неё пылинки сдувает. Исса! Слушай, а ты же к менталисту ходишь на факультатив, спроси у него!

— О чём? — растерялась змея.

— Чем история кончилась. Они же в одно время учились, и вроде как именно Цитрин тогда всю эту компанию сдал. Я с её семьёй плохо знакома, хоть и один клан, но отец вспомнил менталиста, когда я про него рассказала, и ту историю. Может, кстати, сейчас тоже без него не обошлось!

— Да уж проще куратора спросить, наш Топаз в то же время учился, — отмахнулась змея. Разговаривать с Книжником не хотелось, тем более о личном.

— Понимаю, ваш рыжий хорош! — мечтательно прищурилась Нефрит.

— А мне Цитрин больше понравился, он такой милашка, — заметила ещё одна из девушек.

На этом разговор съехал с вопросов текущих на вечные: мужчин. Сравнили и преподавателей, и старшекурсников, и даже кого-то из младших помянули. Заболтались обо всём этом за полночь, успели два раза выпить чаю, но зато спать разошлись в куда лучшем настроении, чем были перед посиделками.

Куратор отловил Иссу после завтрака сам, не пришлось разыскивать. Расспросил о новостях, всё ли в порядке, рассказал о восстановлении Коскуна, который уже близился к выписке и должен был вернуться на этой неделе, посетовал, что Исса отказалась от участия в стихийной практике: всё прошло отлично.

— Если бы я участвовала, всё прошло бы куда менее отлично, — возразила она. — Пришлось бы спасать меня от холода. — Преподаватель только рассмеялся, а Исса посчитала это хорошим моментом, чтобы задать интересующий вопрос. — Скажите, Топаз, а что это за история с наркотиками? Всё серьёзно? А то слухи такие ходят!

— Да какие наркотики, кого ты слушаешь! Пара балбесов из алхимиков решила подзаработать, — вздохнул он. — Истурум, который среднее зелье памяти. На нём чуть ли не каждый год кто-то попадается, давно бы уже разрешили легально, а не устраивали эти скандалы.

— Но истурум ядовитый с кучей побочек, — возразила девушка. — Да и привыкание вызывает...

— Даже витамины с кучей побочек и ядовитые в большом количестве, — отмахнулся дракон. — Тут как всегда: в капле лекарство, в ложке — яд. Если бы оно не было запрещённым, гораздо реже случались бы передозировки и прочие нарушения.

Исса не стала спорить — всё же ни целителем, ни алхимиком она не была, зато задала самый интересный вопрос:

— А правда, что их Цитрин Книжник опять разоблачил?

— А что, он уже похвастался? — Топаза как-то странно перекосило на этих словах.

— Да просто слухи ходят, что он уже кого-то вычислял во время учёбы.

— Вычислил, ага, — скривился он. — Девчонке отомстил.

— За что? — опешила Исса.

— За отказ, за что ещё… Тьфу. Отстань, рыжая, что ты меня на сплетни провоцируешь? И без него хватает желающих заложить ближнего своего, тут другие отличились.

Сдаваться так просто змея не собиралась, но задать следующий вопрос не успела: окликнул лёгкий на помине менталист.

— Исса, доброе утро, — подошёл он. С коллегой они обменялись скупыми кивками, и Топаз немедленно удрал, оставив змею без ответов. — Вы не пришли вчера на факультатив, что-то случилось?

— Я неважно себя чувствовала, — неловко проговорила она. Почти правду, а что имелось в виду не физическое состояние — так это уже детали.

— В следующий раз предупредите, пожалуйста, чтобы я не ждал. — Смотрел он не тем жутким, пробирающим взглядом, от которого хотелось спрятаться, просто — холодно и внимательно, как будто точно знал, что она врёт, и не одобрял. С него бы сталось, несмотря на блокирующий артефакт, который — Исса обратила внимание — находился на своём месте.

Или змея всё это придумала и ей безо всяких взглядов стало стыдно за собственный поступок?

— Простите. Я совсем не подумала, что одна на этом факультативе, — искренне повинилась она, чувствуя, как горят щёки, и от этого ощущая себя ещё более глупо. Краснела Исса нечасто, но зато — в худших рыжих традициях, так ярко, что не захочешь — заметишь. — Это больше не повторится.

— Верю, — улыбнулся мужчина, явно оценивший искреннее раскаяние. — Хорошего дня.

Пожелание неожиданно сбылось. Занятия прошли спокойно и увлекательно, время промчалось быстро, а вечер Исса, к взаимному удовольствию, провела вдвоём с Яманом, соседи которого где-то задержались. Среди прочего он в подробностях и в лицах рассказал о минувшей практике. Выходило весьма забавно, но девушка ни на секунду не пожалела о том, что не пошла с ними, даже несмотря на сложности с Цитрином. Выставка и тот вечер стоили не одного десятка пропущенных выездов, тем более зимних.

Шанс разминуться с неприятностями тоже был, но Исса задержалась у дверей блока, до которых её проводил Яман. Прощание затянулось.

— Эй, влюблённые! — окликнул незнакомый голос, и пришлось прерываться. — А вы не из восемнадцать — сорок один?

— Тебе-то чего? — недружелюбно обернулся Яман, не спеша выпускать девушку из объятий.

— У меня работа, — жизнерадостно откликнулся вихрастый высокий и нескладный парень в потёртых штанах и рубашке навыпуск из грубой ткани — так и не поймёшь, то ли спецодежда, то ли какое-то очередное модное молодёжное течение. В руках он держал небольшую, но увесистую корзинку, обёрнутую пергаментной бумагой, из которой торчала только высокая гнутая ручка с печально поникшим рыжим бантом. — Посылка вот. Исса ас-Брусла в этой комнате проживает?

— Проживает, это я. — Змея с тревожным предчувствием выскользнула из объятий парня.

— Чудненько! — Обрадованный курьер сунул подарок Яману. — Подержи. Доставка лично в руки — это отлично. Вот сюда слепок ауры, пожалуйста!

Он выудил из тряпичной сумки, висевшей через плечо и сливавшейся с рубашкой, артефактный планшет, к которому Исса приложила руку.

— А от кого это? — поинтересовался Яман.

— Понятия не имею, если внутри нет карточки — не скажу. А её наверняка нет! — с прежним воодушевлением сообщил курьер. — Вот же, стандартная открытка. Обычно такие к анонимным посланиям прилагают, иначе всё внутрь вкладывают. Скажу только, что доставка внутренняя, университетская.

Он выудил и вручил Иссе небольшой кусок картона — открытку с цветами и типографской надписью «На здоровье!».

— Обычно в лазарет такие шлют.

— А что там внутри? — осторожно уточнила Исса, с опаской поглядывая на корзину.

— Понятия не имею! — повторил он. — Но точно ничего запрещённого, опасного и никаких артефактов, у нас строгий контроль.

— Давай занесу, — усмехнулся Яман, когда девушка потянулась забрать подарок.

Осталось вымучить улыбку и согласиться, молясь, чтобы ей не прислали ничего эксцентричного и дорогого. Или хотя бы чтобы парень не понял, что это — дорогое. Кентавр, к счастью, не отличался безудержной ревнивостью и сейчас реагировал спокойно, пусть так остаётся и дальше.

Общая гостиная пустовала, а в спальне нашлась Велица, которая сидела на кровати с книгой. С Яманом она поздоровалась с некоторым удивлением — то ли ноша озадачила, то ли само появление, потому что к себе змея парня не водила, встречались «на его территории».

— Ну давай, открывай, мне тоже интересно, что там! — подбодрил Яман.

— А это не от тебя? — удивилась Веля. — Что, опять таинственный поклонник?

— Опять? — кентавр насмешливо приподнял брови. — Интересные новости. И давно он у тебя?

— Не очень, — пробормотала Исса, развязывая бант из более тонкой ленточки, чем та, что украшала ручку. Рвать тонкую хрустящую упаковку не хотелось.

— А ты что, совсем не ревнуешь? Уведут, — поддела Велица, которая тоже, ведомая любопытством, подобралась ближе.

— Так он же тайный пока, — логично парировал Яман. — Вот как проявится, тогда и набью морду, чтобы не лез. А Иссе я доверяю, она врать не станет.

Змея порадовалась, что возилась в этот момент с бумагой: парень точно не видел, как вспыхнуло в этот момент её лицо.

Самоубеждение, что она не делает ничего дурного, с каждым разом давалось всё труднее и работало всё хуже.

— Что это такое? — прозвучало на два голоса удивлённое, когда Исса управилась с упаковкой.

— Аюса, «змеиная шея». Южный фрукт.

— Интересно, а почему я таких никогда не видела? — спросила Веля. — Они съедобные?

— Да, но очень своеобразные. — Змея взяла увесистый продолговатый тёмно-красный плод в палец размером, покрытый плотной кожицей. — Их очень редко едят другие расы.

— Почему? — заинтересовался и Яман.

— Специфический запах, у всех остальных он обычно вызывает сомнения и даже тревогу. Сейчас, — она прикусила кончик плода, надламывая кожицу, и сняла её с нескольких круглых бурых горошин. Одну закинула в рот и раскусила, а две других протянула интересующимся.

— Странная штука, — нахмурился кентавр, морща нос.

— Они очень полезные, у нас их едят зимой для профилактики простуды, — улыбнулась Исса и подставила ладонь, в которую Яман вернул горошину, не решившись попробовать.

Веля несколько секунд принюхивалась, хмурясь, а потом глянула на подругу, раскусившую второй стручок, и решительно сунула горошину в рот.

— Хм. А довольно вкусно, — признала с недоумением. — Кисло-сладкая такая, освежает… Но ощущение такое, как будто она слегка испорчена. Они точно нормальные?

— И даже очень хорошие, — заверила змея.

Яман вскоре ушёл, оставив девушек вдвоём. Некоторое время они обсуждали вкусовые качества и запах аюсы, вспомнили ещё несколько расовых блюд и продуктов, которые редко нравились чужакам, вроде сырой рыбы у русалок или насекомых в национальной кухне сирин, и это помогло Иссе успокоиться. Ровно до того момента, когда Велица спросила:

— Ты ведь знаешь, кто это прислал, да?

— С чего ты взяла? — напряглась змея, понимая, что этим выдала себя с головой.

Веля вздохнула, потом пересела поближе, на кровать к подруге.

— Слушай, мне, конечно, страшно любопытно, но я не расспросить тебя хотела. Просто видно же, что ты мучаешься. Я могу чем-нибудь помочь?

— Ты уже помогаешь, — слабо улыбнулась Исса. — Просто… Всё так глупо! Я пыталась ему сказать, что не надо, но… Он же дарит такое, что нельзя однозначно трактовать как ухаживания. Вот. Это же не корзина цветов, не драгоценности, никаких намёков! Фрукты, забота о здоровье. Дружеское участие. И мне стыдно ругаться, может он и правда ничего такого не имеет в виду, а я себе придумала особый интерес. И перед Яманом стыдно, хотя я вроде бы ничего плохого не делаю. Расскажу — боюсь, он глупостей натворит… Не представляю, что делать!

— Попробовать не делать ничего, — очень серьёзно предложила Велица и обняла подругу за плечи. — А там всё само собой разрешится. Или тайный воздыхатель устанет лавировать и ты сможешь его прямым текстом послать, или поймёшь, что он лучше Ямана, честно бросишь его и начнёшь новые отношения.

— Веля, — укоризненно протянула Исса. Но ощутила, что стало легче — от поддержки подруги, оттого, что наконец удалось высказать то, что тревожило, вслух. Озвученная, проблема снова показалась менее значительной, чем виделась в одиночестве.

— Я просто предполагаю! — улыбнулась Веля. — Но если честно, мне этот тип уже нравится. Если он не псих и маньяк, конечно, который преследует тебя с угрожающими целями.

— Да ну не говори ерунды! Нормальный он! — возмутилась змея. — Во всяком случае, я надеюсь, — добавила с сомнением, потому что от менталиста можно было ждать разного. — Чем он тебе нравится, если ты его не знаешь?

— Он умеет думать о тебе. Это вообще-то очень редкое качество, если ты не замечала.

— Не поняла.

— Ну он дарит то, что хочется тебе, ну или уж хотя бы — пытается угадать. Не знаю, любишь ты эти фрукты или нет, а я, например, вообще об их существовании не знала… Или он змей? Ну вот, значит, я права, — продолжила она, когда Исса качнула головой. — Или он страшненький? — опомнилась она.

— Да нет, ничего так, — нехотя ответила Исса. А вспомнив дракона на вечеринке, про себя призналась, что иногда даже красивый. Не такой, как Яман, но…

А впрочем — как сравнивать. Кентавр высокий, плечистый, статный, но у него грубоватое рубленое лицо, густые тяжёлые брови… Конечно, именно он — образец настоящей мужской красоты, суровой и «правильной», очень мужественной. Изящный дракон в сравнении с ним — мальчишка. Но с другой стороны, менталист удивительно похож на Фассара с классических полотен. Этот бог старого змеиного пантеона считался покровителем весны, красоты и любви, его обожали живописцы, и в давние времена считали эталоном змеиной привлекательности. Вот и думай.

Исса запнулась об эту мысль и искренне удивилась, как не отметила сходства раньше. Интересно, а позировать ему не приходилось?..

— По-моему, ты лукавишь, — хихикнула рядом Велица. — С таким мечтательным выражением лица о постороннем «ничего так» не думают.

— Да ну тебя, — смутилась Исса.

— Только пообещай мне одну вещь, ладно? — посерьёзнела подруга. — Что ты не будешь выбирать «как правильно», «как положено» и «как должно быть», ладно?

— Я тебя опять не поняла.

— Ну как сказать… Мама всегда говорит, что в любви голова не советчик, но терять её не стоит. Это правда, потому что иногда сердце может завести в проблемы. Но у тебя, по-моему, другая беда, ты слишком много думаешь.

— Неправда, — проворчала Исса из чистого упрямства.

— А ты уже забыла, как начала с Яманом встречаться? — хихикнула Веля. — Кто тут сидел, подсчитывал плюсы и минусы? Уж извини, это не про сердце.

— В общем, ты с симпатиями определилась, да? — улыбнулась змея.

— Главное, чтобы ты определилась, — не попалась в ловушку подруга. — Ты точно заслуживаешь настоящей любви!

— Спасибо, — только и смогла подытожить Исса и крепко обняла Велицу в ответ.

***

— Ваша очаровательная староста попеняла мне на неправильную организацию курса лекций. — Цитрин начал пару не сидя за столом, а привалившись к нему бедром и скрестив руки на груди.

— Эта может, — обиженно проворчал кто-то с дальней парты, и группа захихикала. Исса постаралась удержать невозмутимое выражение лица, но взглядом уткнулась в открытую тетрадь. Хотелось возразить, что ни на что она не пеняла, но удалось сдержаться.

Внимание менталиста снова растревожило. Она то и дело ощущала взгляд изумрудных драконьих глаз, пыталась заставить себя смотреть в ответ, но — не могла. Всё казалось, что он специально дразнится, и кто-то непременно поймёт, что к старосте преподаватель относится совсем не так, как должен.

— Я решил, что я взрослый самостоятельный дракон и не буду слушать даже очень строгих змей и поступлю по-своему. — Реплика вызвала волну хихиканья и новых тихих подначек. — Правда, потом подумал и вспомнил классика, а кто я такой, чтобы спорить с предками? Женщина всегда права! Так что серьёзные научные выкладки мы отложим на потом, а сегодня поговорим о психологии и морали ментальных магов. Вам полезно знать, с какой стороны подходить к этим опасным животным, встретив их на узкой дорожке, да и понимать предмет станет легче. Надеюсь. Ну и мне спокойнее, а то мне с ней наедине на факультативе оставаться, побьёт же. — Группа охотно грянула хохотом, оценив самокритичность мелкого менталиста, и только Исса так и не смогла вымучить из себя улыбку. Ну вот зачем он всё это вспомнил? Зачем она это спросила?! — К тому же у меня есть настроение поболтать, а это тема больше разговорная, чем под запись. Спрашивать на зачёте её никто, конечно, не станет, — невозмутимо подытожил маг к вящей радости присутствующих.

Студенты тут же расслабились, отложили ручки, устроились поудобнее и принялись внимать куда благосклоннее, чем обычно.

— А что, менталисты в этом сильно отличаются от остальных людей? — полюбопытствовала Ло, которая не смеялась, но улыбалась с удовольствием.

— И это правильный вопрос, прекрасная госпожа Шеен. — Цитрин учтиво склонил голову. — Очень правильный вопрос. Вы даже не представляете, насколько правильный! Чем отличаются менталисты от нормальных людей и отличаются ли вообще? С одной стороны — нет, конечно. Мы испытываем ровно те же чувства, что и все остальные. Честное слово, та байка, которая рисует менталистов имитаторами, которые не способны чувствовать сами, а только копируют чужие реакции, чтобы социализироваться, это глупость и даже вредительство. Это просто… дар, — запнулся он. — Как целительство, проклятия и тьма в магии, врождённый музыкальный слух или потрясающая гибкость суставов — в физиологии.

— А откуда взялся этот миф? Ну, о бесчувственности менталистов, — прозвучал вопрос из аудитории.

— Не могу сказать, — пожал плечами Цитрин. — Я не отслеживал историю рождения суеверий. Но легко могу объяснить, почему он возник.

— И почему же?

— Из страха. — Ответ прозвучал неожиданно. — А что вы так недовольно загудели? Что, не страшно? — усмехнулся он.

— Честно говоря, не очень, — за всех ответила Ло.

— Я приму это на счёт своего личного сокрушительного обаяния, спасибо! — рассмеялся дракон. — Но вообще живите теперь с этим: менталистов боятся сильнее, чем любых других магов, даже тех, кого объективно стоило бы опасаться. Впрочем, как всегда, есть нюанс. Боятся те, у кого есть грязные тайны, большие и маленькие, и репутация, которой они дорожат. Это обычная психология. Есть такая поговорка, «на воре шапка горит», она о том же самом. Но вернёмся к ментальным магам. Кто-нибудь помнит, на чём я сбился? Исса?

Змея вздрогнула от неожиданности, кашлянула, прочищая горло, но ответила уверенно — не поднимая глаз.

— Вы сказали, что, с одной стороны, менталисты не отличаются от остальных. А с другой?

— Тоже очень правильный вопрос, госпожа ас-Брусла! — Дракон вновь склонил голову. — Отличий не может не быть, потому что такой специфический дар не может не наложить отпечаток. Обобщения на большие группы — дело неблагодарное, но в данном случае можно выделить несколько общих черт, менталистов без которых не бывает. Впрочем, не совсем так. Они бывают, но вы с ними не встретитесь, эти бедолаги живут в специализированных заведениях. Потому что безумны.

— И много их таких?

— К счастью, нет. Насколько знаю, сейчас этих несчастных всего пятеро на империю.

— А менталистов вообще? — уточнила Ло.

— Полноценных — пара сотен, частично одарённых вроде вашей очаровательной старосты — может быть, несколько тысяч, их так тщательно не выявляют и не учитывают. Итак, чем эти две сотни примечательны. Упрямством. Это может выражаться по-разному, но сбить с пути менталиста, который твёрдо намерен чего-то добиться, невозможно. С тем же успехом можно просить Скалистый остров сдвинуться немного к югу, в тёплые края, — усмехнулся он и подмигнул, поймав взгляд только-только сумевшей немного отвлечься Иссы. — Наблюдательность. Неконфликтность. Скандалы — это почти физически больно. Нет, бывает, что и мы срываемся, но скандалы без своего участия не выносим. Чем терпеть рядом ссору — проще вырубить всех, а потом уже разбираться

— Это намёк? — насмешливо поинтересовался кто-то из парней.

— Где вы видите намёк? Прямое предупреждение. Да, и самое главное, раз мы заговорили о предупреждениях. Менталисты — манипуляторы. Всегда, это вопрос выживания. Как и все без исключения человеческие младенцы. Обычно куда более тонкие, но это зависит от степени социализации. Одинокие затворники часто действуют грубо и прямо, не умеют по-другому, поднаторевшие в общении обаяшки вроде меня работают гораздо тоньше.

— И как этому противостоять? — Ло не слишком-то принимала всерьёз сказанное, но слушала с интересом.

Иссе же становилось всё больше не по себе. В каждом слове чудился намёк, и дело осложнялось тем, что он вполне мог и не чудиться.

— Никак. Нет, попробовать можно, но, как говорит одна моя знакомая, проще сразу… Кхм, — запнулся он и слегка смутился, студенты захихикали, без труда додумав, а преподаватель проворчал: — Ну увлёкся слегка. В общем, попытаться можно, но проще договориться сразу.

— Разве это не аморально? — не сдержалась Исса.

— О да, ещё как! — довольно улыбнулся дракон. — И мы изящно подошли к самому любимому моему вопросу. Мораль ментального мага. Прекрасная дискуссионная история, в которой уже не первое столетие безуспешно пытаются найти правильный ответ. Начнём с самого простого. Что такое мораль?

Цитрин умудрился втянуть в обсуждение даже тех, кто обычно отмалчивался. Казалось бы, студенты — уже достаточно взрослые люди, чтобы доброжелательный интерес преподавателя к их мнению не так сильно льстил самолюбию и не провоцировал на активные действия. Однако — льстил.

Менталист не соврал, он прекрасно умел манипулировать людьми и добиваться от них нужной реакции.

В остальном… Занятие прошло энергично и интересно, тут даже скептически настроенная Исса не могла спорить, но оставило смутное ощущение неудовлетворённости. Преподаватель с самого начала предупредил, что точного ответа на вопрос нет, змея запомнила, но принять это оказалось сложно.

Из всего сказанного она вынесла, что для менталистов существовала единственная жёсткая установка: следование букве закона. Эта идея вбивалась в них с детства, настолько жёстко и неукоснительно, что даже от мысли нарушить закон накатывала тревожность. Как именно добивались такого результата, Цитрин не сказал, ускользнув от прямого ответа, но едва ли это было приятно.

Наиболее строгим табу для них было незаконное вмешательство в чужой разум, особенно вредоносное. Со слов Цитрина, в случае самообороны дар будет последним, к чему прибегнет ментальный маг, и только в том случае, если остальные варианты исчерпаны. Даже убийство не вызывало такого отторжения.

Вспомнилась упомянутая соседкой-драконицей история про девушку с запрещёнными зельями. С такими установками для него, выходит, не было других вариантов действий, кроме как сообщить о преступлении. Интересно, как он это всё пережил, если действительно был влюблён?..

Свято блюдя формальные законы, неписаные правила и традиции ментальные маги использовали по своему усмотрению, только тогда, когда им самим этого хотелось и было полезно. После такого откровения Исса другими глазами взглянула на поведение Цитрина. Выходило, проявленные им осторожность и тактичность даже более значимые, чем казалось до сих пор.

Но стало очевидно: по-хорошему убедить менталиста прекратить проявлять к ней излишнее внимание не выйдет, он ясно дал это понять. Выбранной темой лекции, её построением, настойчивыми попытками втянуть в разговор, постоянно приводя змею в пример и спрашивая её мнение. Исса тревожно поглядывала на одногруппников, но, кажется, никто не обращал на это внимания.

После занятия, пролетевшего стремительно, — они бы легко обошлись без перерыва посреди пары, но делать это отказался сам преподаватель, заявивший, что ему надо проветриться, — змея с напряжением ждала просьбы остаться на пару слов, но Цитрина явно всё устраивало.

На факультатив Исса в конце дня шла как на бой. Мелькнувшую было трусливую мыслишку прогулять изгнала решительно: нужно либо вовсе прекращать дополнительные занятия, либо дисциплинированно их посещать, а не вести себя вот так. Хватило одного раза, когда она чуть не сгорела от стыда.

— Как ваше самочувствие? — участливо спросил Цитрин, явившийся след в след за ученицей. — И как оказалась аюса? Я не ценитель и не знаток, так что сам выбрать не способен, пришлось довериться продавцу.

— Всё хорошо, спасибо! Но… не стоило. Правда! Я не настолько плохо себя чувствовала, и вообще…

— Я знаю, — улыбнулся менталист. — Садитесь. Но здешний климат очень тяжёлый для змей, мне хотелось порадовать вас тёплым приветом с родины. Говорят, аюса очень полезная.

— Да. Спасибо, — вздохнула Исса, не зная, что ещё возразить. Не говоря уже о том, что любые возражения были бы лицемерны: даже понимая, что это неправильно, она не могла отрицать, что внимание и забота ей приятны.

Всё-таки страшный человек этот менталист. Слишком хорошо умеет быть привлекательным и знает, как понравиться. Не просто манипулятор — очень талантливый и тонкий манипулятор.

— Ну что ж, раз вы хорошо себя чувствуете, давайте к делу! — перескочил Цитрин.

С делом всё было… сложно. Если неделю назад ширина парты казалась очень комфортным расстоянием, а прикосновение сухих прохладных пальцев к запястьям — спокойным и деловитым, то сейчас в каждом взгляде и жесте виделся намёк. Исса не могла отогнать воспоминания о вечеринке и последовавшем за ней признании, но разозлиться не выходило, и она — смущалась. Спасибо дракону, больше отвлечённые темы он не поднимал, и все прикосновения ограничивались требованиями необходимости. Но легче от этого не становилось, змея всё равно умудрялась видеть тонкие, завуалированные намёки там, где их и быть не могло.

Несмотря на это, занятие девушка смогла пережить с пользой. Не исключено, что Цитрин хвалил прогресс из-за предвзятости, но здесь змея предпочла считать себя молодцом.

После факультатива она снова попыталась объяснить дракону, что не стоит дарить ей подарки, даже скромные, но тот от всех возражений только отмахнулся и выпроводил студентку, сославшись на неотложные дела.