Мороженщик

Бакхед-Спрингз

Оказалось, что Донна упаковала большую часть содержимого его платяного шкафа, и, развешивая лишнее обратно, он подшучивал над ней:

— Я вижу, ты не прочь отделаться от меня. Должен тебя огорчить: я еду не на месяц и даже не на неделю, а всего на пару дней. Ты и правда хочешь от меня избавиться?

— Разумеется, — сказала жена. Она подошла сзади, обняла его за талию и нежно прижалась к спине.

Он ухитрился забросить крючок вешалки на перекладину, повернулся к ней и заключил ее в объятия, ласково глядя ей в лицо.

— Мм-ма, — сказала она, со смаком целуя его.

— Я тоже так думаю, — вернул он поцелуй.

Они целовались долго и нежно. Это был замечательный вечер. Джонатан был таким послушным, что Джек решил отложить разговор с Донной о возможностях лечения повышенной раздражительности и агрессивности мальчика. В последнее время он собирал информацию об этом. Нужна диета. Зерно. Грубая пища. Молочные продукты. Кажется, еще что-то. Ах да, обращать внимание на симптоматические сигналы. Он смотрел видеопленки о детях, чьи поступки походили на поведение их приемного сына. Но делал это глубокой ночью, тайком.

Они уложили ребенка спать и закончили сборы Джека в Техас.

— Тебе действительно надо ехать? — спросила она.

— Я не знаю, — вздохнул он. — Может быть, и не обязательно, но поездка, я надеюсь, сдвинет нас с мертвой точки в деле Тины Хоут. Нельзя же тянуть расследование до бесконечности Начальники изведут нас нагоняями. Да их можно понять: вездесущие журналисты — эти крестоносцы телевидения, печати и радио не дадут им ни дня покоя.

— А как ты относишься к тому, чтобы немного заняться мною? — прошептала она ему на ухо.

— Положительно, — улыбнулся он, и их губы жарю слились. Он никогда не мог пресытиться ею. Высокая, красивая грудь, чуть торчащие вверх соски, как на обложках журналов для мужчин, совершенный бюст юной фотомодели. Груди твердые и высокие, каждая увенчана налитой, зазывающей вишенкой. Длинные шелковистые волосы и — самое главное, самое лучшее — ее походка, восхитительно женственная, естественная и притягательная. Джеку казалось, что, будь его воля, он и вовсе не вылезал бы из ее постели.

Изящество жены до сих пор внушало ему изумление. Он редко встречал женщин настолько естественных и всегда любовался ее пластичными движениями. Он любил ее свободную манеру держаться, смелость в любви. Его восхищенный взгляд постоянно следовал за ней, что бы она ни делала. Приятно было смотреть, как она ходит, бегает или уютно сидит на софе. Он любовался ею спящей, еще не совсем проснувшейся и разнеженной, как ребенок, оживленной, отдыхающей. Его возлюбленная была фантастически женственной, абсолютно открытой в выражении своих чувств. Но при этом оставалась вечной тайной, от которой у него все еще перехватывало дыхание.

— Что? — спросила она.

— Я говорю, что никогда не увянут розы на твоих прелестных щечках, дорогая, — промурлыкал Джек.

— Я люблю тебя, — ответила Донна.

— Хмм. — Он улыбнулся и немного отодвинулся, чтобы лучше видеть ее. Если бы можно было выразить словами, что он чувствовал в этот момент! От нежности у него перехватило горло. Она была одним из самых прекрасных созданий природы. Наравне с радугами, закатами, океанами и заснеженными полями. Изысканно совершенное, прекрасное и пленительно женственное.

Что знаменитый испанский художник называл самой совершенной формой? Яйцо? Или горизонтально расположенную восьмерку — знак бесконечности? Греческую букву? Или перехватывающий дыхание абрис женской фигуры в виде буквы S — самой совершенной линии природы? Знаменитая S груди и ягодиц.

Джек Эйхорд проследил мысленным взором плавную, удивительно теплую линию под просторной одеждой жены.

— Твоя S просто великолепна. Тебе это известно? — спросил он.

— Твоя S тоже не так уж плоха, — ответила Донна.

И они бросились в объятия друг друга, стремясь утолить ненасытную страсть.