Москва

МОСКВА КЛАССИЧЕСКАЯ

Уже в конце XVII века в облике московских зданий обозначились новые черты, отличные от всего того, что составляло особенности зодчества Древней Руси. Петровские преобразования и последовавшее затем вступление России на общеевропейский путь развития коренным образом изменили характер архитектуры Москвы. Помимо этого, на архитектуре Москвы сказался не только перенос столицы в новооснованный Петербург с его прямыми проспектами и просторными площадями, но и указ Петра, запрещавший с 1714 года возводить здесь каменные здания. Строительство в Москве возобновляется лишь с середины XVIII века, достигнув значительного размаха во второй половине столетия.

Сложные по композиции хоромы и церкви с обилием разнохарактерных и причудливых кровель и завершений, излюбленные декоративные формы древнерусского узорочья, пестрая раскраска каждой, даже самой незначительной детали, стали заменяться совершенно непривычным и новым. Дома теперь возводятся единым блоком, их залы и комнаты образуют в плане стройную систему, отвечающую новому бытовому укладу и условиям жизни. Членения зданий, как и их убранство, теснейшим образом связываются с ордерами. Именно гладкие, стройные колонны или плоские пилястры, заменившие прежние лопатки, получают теперь наибольшее распространение. Легкая орнаментальная лепнина заполняет треугольные плоскости фронтонов портиков или в виде розеток, масок или иных декоративных деталей размещается в плоских филенках-углублениях. Стены- окрашиваются в светло-желтые, розовые или фисташковые тона. Заметно возросла роль скульптуры. Появились отдельные статуи или рельефы, украшающие наиболее важные части зданий.

Изменение всей архитектуры, обусловленное развитием передовой культуры русского дворянства, не могло не отразиться на местоположении сооружений в системе городских улиц и площадей. Здания как бы выходят из глубины дворов, обнесенных ранее высокими оградами. Они располагаются либо вдоль красных линий улиц, либо отделяются от них легкой решеткой, сквозь красивый рисунок которой виднеется относительно небольшое пространство парадного двора с приветливо выступающим портиком главного здания. Со временем эта связь с улицами и площадями города становится все более отчетливее и заметнее.

Естественно, что столь большие изменения в архитектуре заставили зодчих Москвы задуматься над характером и системой улиц, переулков и площадей города. Первый более или менее точный план Москвы 1739 года, выполненный архитектором И. Мичуриным, отразил попытки московских зодчих упорядочить застройку города. Однако его старая средневековая система с радиальными улицами и кольцами оборонительных укреплений, как и права собственников на землю, не позволяли быстро и решительно изменить и исправить общегородской план, не отвечавший уже потребностям времени. Вплоть до пожара 1812 года прежняя столица сохраняла многие особенности отжившего свой век древнего градостроительства.

Конечно, за первые шестьдесят лет XVIII века в Москве было построено известное число различных по назначению сооружений. В их архитектуре отразились сменявшие друг друга стили. Мы уже знакомы со стилем петровского времени по дому дьяка Аверкия Кириллова (см. стр. 126) или церкви Иоанна Воина на Якиманке (см. стр. 118). Его сменило барокко, с его любовью к сложным планам, обилию колонн, лепным картушам и массивным наличникам окон. С начала 70-х годов XVIII века начинается увлечение классическими архитектурными формами, продолжавшееся вплоть до второй трети XIX века.

89. План

Маршрут I: 1-1 - Собор Заиконоспасского монастыря. 1-2 - Меншикова башня. 1-3 - Дом № 22 на улице Чернышевского (б. дом М. Ф. Апраксина). 1-4 - Церковь Никиты Мученика. 1-5 - б. дом Демидова. 1-6 - Институт физической культуры (б. дом Разумовских). Маршрут III: III-1 - Церковь Петра и Павла. III-2 - б. дом Барышникова (дом № 42 на улице Кирова). Ш-3 - Дом № 43 (б. дом Лобановых-Ростовских). III-4 - Дом № 21 на улице Кирова (б. дом Юшкова). Ш-5 - Дом № 11 на Покровском бульваре (б. дом Дурасовых). III-6 - Санаторий „Высокие горы" (б. усадьба Найденовых). Маршрут IV: IV-1 - Большой театр. IV-2 - Дом Союзов. IV-3 - Университет на проспекте Маркса. IV-4 - Манеж. IV-5 - Александровский сад. IV-6 - Памятник Минину и Пожарскому. IV-7 - б. Гостиный двор на улице Куйбышева. Маршрут V: V-1 - Старое здание библиотеки им. В. И. Ленина (б. дом П. Е. Пашкова). V-2 - Ворота б. усадьбы Голицыных (дом № 14 на Волхонке). V-3 - Музей Л. Н. Толстого (дом № И на улице Кропоткина). V-4 - Музей А. С. Пушкина (б. дом Хрущевых-Селезневых). V-5 - Провиантские склады. Маршрут VI: VI-1 - б. дом Гагарина (больница у Петровских ворот). "VI-2 - б. дом Губина. VI-3 - Музей Революции (б. Английский клуб). VI-4 - б. дом Волконской (больница им. Филатова). VI-5 -,,Вдовий дом" (Институт усовершенствования врачей). VI-6 - Музей А. М. Горького (б. Коннозаводство). VI-7 - Церковь Большое Вознесение. VI-8 - б. дом Луниных (дом № 12 на Суворовском бульваре). VI-9 - б. дом Поливанова (дом № 9 на улице Веснина). VI-10 - дом № 5 на ул. Танеевых (в б. Малом Власьевском переулке). Маршрут VIII: VIII-1 - Церковь Косьмы и Дамиана. VIII-2 - Опекунский совет (дом № 14 на Солянке). VIII-3 - б. Воспитательный дом. VIII-4 - б. дом Баташова (Яузская больница). VIII-5 - Дом № 49 на Ульяновской улице.

Именно классицизм определил облик Москвы этого времени. Этот период в архитектуре справедливо называют „казаковским" по имени замечательного мастера М. Казакова, столь много сделавшего для формирования ее нового облика. Москва быстро растет и к началу XIX века выходит за пределы прежних укреплений Земляного города (по Садовому кольцу). Однако пожар 1812 года испепеляет ее большую часть. Из девяти с лишним тысяч зданий сгорело более шести тысяч. Для восстановления города уже в 1812 году была создана „Комиссия для строения города Москвы", просуществовавшая до 1842 года. Все работы, связанные с возрождением древней столицы, рассматривались как дело национальной чести России. Их размах предопределил типизацию быстро возводимых зданий, в особенности жилых. Уже к 1817 году количество жилых построек превысило допожарное время. Талант и искусство архитекторов во главе с О. Бове не только позволили избежать однообразия, но и позволили достигнуть высокохудожественного качества архитектуры даже второстепенных построек.

90. План

Маршрут II: II-1 - Лефортовский дворец. П-2 - МВТУ. II-3 - б. Екатерининский дворец. И-4 - Госпиталь. Маршрут VII: VII-1 - Церковь Николы в Звонарях. VII-2 - Институт скорой помощи им. Склифосовского (б. Странноприимный дом). VII-3 - Церковь Филиппа Митрополита. VII- 4 - Центральный Дом Советской Армии. VII-5 - Больница им. Ф. М. Достоевского (б. Мариинская). VII-6 - Туберкулезный институт (б. Александровский институт). Маршрут IX: IX-1 - Церковь Климента. IX-2 - Церковь „Всех Скорбящих". IX-3 - Усадьба Демидовой в Б. Толмачевском переулке. IX-4 - 1-я Градская больница. IX-5 - Голицынская больница. IX-6 - б. Дворец в Нескучном (здание Президиума Академии наук СССР). IX-7 - „Дача-голубятня" (дом во 2-м Верхнем Михайловском переулке).

Недалеко от Красной площади, на улице 25-го Октября (бывш. Никольская) под № 9 расположен собор Заиконоспасского монастыря (илл. 92). Монастырь был основан в начале XVII века, а с 1682 года стал местом, где разместилось первое русское высшее учебное заведение - Славяно-греко-латинская Академия. В ее стенах обучались великий русский ученый М. Ломоносов, поэт А. Кантемир, математик Л. Магницкий и прославленный архитектор В. Баженов. Среди каменных палат монастыря, составляющих ныне нижний этаж более позднего по времени корпуса, стоит собор. Он был построен в 1661 году, затем подвергся основательной перестройке в 1711 - 1720 годах. В 1742 году архитектор И. Мичурин вновь вел здесь какие-то строительные работы. Однако, зная о глубоком уважении Мичурина к русской архитектуре предшествовавшего времени, мы можем предполагать, что собор вряд ли претерпел какие-либо серьезные изменения. Действительно, в основе его объемной композиции легко прослеживаются формы, характерные для московской архитектуры начала XVIII века. Центральные выступы всех фасадов отмечены своего рода полукруглыми фронтонами, прерывающими горизонталь сложного карниза четверика. Эти полукружия играют определенную композиционную роль, направляя взгляд к венчающим восьмерикам. Широкие окна последних с легкими голландского типа рамами создают впечатление воздушности и нарядности здания, что особенно ярко сказывается в венчающей колонной беседке и парапетах с балясинами красивого рисунка, так хорошо обрамляющих верхние части храма. В обработке стен собора пременены ордерные детали. Немногие декоративные формы очень просты и хорошо связаны со стройным объемом здания, несущего отпечаток уже новой светской культуры XVIII столетия.

91. „Меншикова башня". 1704 - 1707

92. Собор Заиконоспасского монастыря. Начало XVIII в.

Наиболее интересным памятником Москвы петровского времени безусловно следует считать церковь Архангела Гавриила, известную под народным прозвищем „Меншиковой башни" (илл. 91). Она находится около Кировских (бывш. Мясницких) ворот в Телеграфном переулке. Башня была возведена в 1704 - 1707 годах на средства известного сподвижника Петра I А. Меншикова. Некогда она была увенчана высоким шпилем, сгоревшим в 1723 году. Такое невиданное в архитектуре Москвы завершение легенда объясняет желанием своенравного заказчика выстроить новый храм выше колокольни Ивана Великого. В конце XVIII века здание было приведено в порядок и сохранилось в таком виде до сих пор.

Своеобразие архитектуры „Меншиковой башни" выразилось в том, что зодчий Иван Зарудный сочетал здесь старую схему плана с совершенно новой системой башнеобразного построения объема. Поставленные друг на друга восьмигранники уже мало походят на недавние восьмерики. Они плавно соединены друг с другом крышами с мягким волнообразным изгибом. Ордерные формы в виде колонн, лопаток и поясов-антаблементов, составляющие основные элементы убранства здания, привносят в его облик те масштабные соотношения, близкие человеку, которые отныне будут определять все развитие русской архитектуры. При первоначально большой высоте храма-башни, он выглядит легким, что было достигнуто рядом тонких архитектурных приемов. Так, сильно вытянутые колонны его портиков получили каннелюры, придавшие им зрительно большую стройность; пилястры приобрели филенки, украшенные свисающими гирляндами из цветов и фруктов; проемы восьмигранников значительно увеличились в высоту, на гранях последних разместились декоративные вазы (ранее стояли скульптуры); каждая вертикальная деталь была отмечена соответствующим выступом карнизов (креповкой) или декоративным надкарнизным украшением (акротерием).

Высокие художественные качества „Меншиковой башни" во многом объясняются и великолепно выполненной в белом камне рельефной декоративной орнаментацией. Ее автор Зарудный умело украсил свое произведение разнообразными, необычайно красивыми цветочными гирляндами и картушами, наделив их тонкой пластикой, ощутимо подчеркнутой розовым фоном стен. Особенно красив западный фасад храма, с его огромными почти что скульптурными гигантскими волютами, оттеняющими хрупкие на вид колонны портика входа. Сохранившиеся внутри фрагменты не менее замечательного убранства, например статуи-кариатиды на хорах и декоративная лепнина в алтаре, говорят о большой одаренности скульптора Зарудного.

Архитектурное совершенство „Меншиковой башни" оказало заметное влияние при постройке колокольни Петропавловского собора в Петербурге.

Миновав Чистопрудный бульвар и свернув налево у Покровских ворот на улицу Чернышевского (бывш. Покровка), мы увидим здание, которое сразу привлечет наше внимание, - это дом № 22 (илл. 93), некогда принадлежавший Апраксину. Реставрация последних лет вернула этому дворцовому зданию елизаветинской поры его первоначальный вид. На изумрудно-лазоревых стенах хорошо рисуются стройные колонны портиков, наличники окон и скульптурные детали, столь характерные своими причудливыми формами. Дом был выстроен в 1766 году, когда в Москве еще не угасла любовь к стилю барокко. Неизвестный зодчий проявил здесь большую изобретательность: здание наделено таким количеством выступающих вперед портиков, так изогнуты его стены, что трудно представить себе его истинную форму. Помимо этого, он применил ряд приемов, усиливающих декоративность и пластику здания: тут и узкие ниши, врезанные в постаменты под колоннами, и так называемые разорванные фронтоны (особенно хороши они над портиками угловых срезов), и окна различного размера. Не менее эффектно здание со стороны двора, здесь фасад в центре решен в виде выступающей полукруглой части. В третьем этаже помещены большие круглые окна, которых нет на уличном фасаде. Яркая изумрудно-лазоревая раскраска здания была не только типична для середины XVIII века, но и отражала исконно русскую любовь к цвету в архитектуре, так полно сказавшуюся еще в конце XVII столетия. Цвет усиливал ощущение праздничности и пышности, свойственное стилю барокко. С двух сторон к дому примыкают небольшие флигели, а справа еще и службы, составляя с ним единый комплекс построек. Подобными зданиями начала обстраиваться Москва в середине XVIII века. Дом Апраксина, пожалуй, единственный пример в Москве, по которому мы можем судить об архитектуре жилых зданий того времени.

93. Дом № 22 на улице Чернышевского (б. дом М.Ф.Апраксина, 1766).

94. „Золотые комнаты" (б. дом И. И. Демидова, 1779 - 1791)

Если мы пройдем дальше к улице Чкалова (бывш. Земляной вал), пересечем ее и пойдем по улице К. Маркса (бывш. Старая Басманная), то справа уже издали мы увидим большую церковь Никиты -мученика (1751). Ее сопоставление с проектом Инвалидного дома московского архитектора Д. Ухтомского дало возможность считать его автором и этого храма. Храм строился с расчетом сноса ранее существовавшей здесь церкви, возведенной еще в конце XVII века. Однако в процессе постройки части старого здания были приспособлены под трапезную, соединившую порознь задуманные храм и колокольню. Если церковь отличают грузные объемы четверика со сливающимся с ним восьмериком с плоскими пилястрами и типичными барочными наличниками больших окон, то силуэт колокольни гораздо острее и динамичнее. Свободно стоящие колонны, разорванные фронтоны и сильно выступающие карнизы составляют ее характерные черты.

На южной стороне храма помещено не лишенное своеобразной красоты крыльцо, которому отвечало такое же, обращенное к улице. Внутри храма частично уцелела первоначальная обработка стен. В своей общей композиции здание обнаруживает черты преемственности от более ранних памятников, хотя по всему своему строю и виду оно принадлежит к стилю барокко.

Напротив церкви Никиты-мученика, по правую сторону начинающегося здесь Гороховского переулка, расположены два дома (№ 2 и 4). Оба они построены во второй половине XVIII века. Первый сооружен безвестным нам архитектором для рядового городского обывателя. Его архитектура до предела лаконична, лишь вертикальные филенки, в которых помещены окна, членят стены.

95. Институт физической культуры (б. дом Разумовских, 1801 - 1803)

Другой же дом (№ 4) построен в 1779 - 1791 годах прославленным московским зодчим М. Казаковым для И. Демидова. Владелец не поскупился на отделку. Однако снаружи дом относительно прост. Его центр отмечен шестиколонным коринфским портиком, поставленным на выступ цокольного этажа, отчего здание выглядит торжественным и представительным. В плоских круглых углублениях размещены типичные для классицизма лепные розетки. Некогда дом выглядел наряднее благодаря балюстраде, обходившей по верху его венчающий аттик и смягчавшей высокий подъем фронтона. Но за строгой внешней архитектурой дома скрыто необычайное богатство его внутренней отделки (илл. 94). Если нижний вестибюль и круглая в плане столовая верхнего парадного этажа еще сдержанны в применении деталей классической архитектуры, то расположенные за столовой вдоль уличного фасада комнаты - гостиные и спальня - поражают изысканностью разнообразных приемов убранства. Каждой комнате свойственны свои особенности, и вместе с тем все они составляют органическое целое, объединенные расположенными друг против друга дверями. Двери, будучи открыты, составляют ту ценившуюся в то время анфиладу, которая давала возможность свободно переходить из одной комнаты в другую, любуясь красотой и изобретательностью их отделки. Парадные комнаты демидовского дома носят название "Золотых", поскольку они украшены тончайшей золоченой резьбой, искусно исполненной крепостными резчиками по рисункам Казакова. Легкие перистые травы, вазы, наполненные цветами, и резной багет, поражая разнообразием своих декоративных форм, составляют как бы лейтмотив всего внутреннего убранства дома. С резьбой сочетается роспись и не менее утонченная лепнина. Так, венку, искусно написанному на потолке спальни, вторит легкий растительный лепной орнамент, бегущий по краю потолка вдоль стен. Следует внимательно присмотреться к любой архитектурной детали убранства каждой комнаты - и к тонким колонкам зеркальных столиков в простенках, и к карнизам у потолков, и к обрамлениям дверей, и даже к их ручкам. Здесь все - искусство, здесь продумана каждая мелочь. "Золотые комнаты" дома Демидова - высокохудожественное произведение русского классицизма. Им мало равных по красоте и изяществу.

96. Московское высшее техническое училище им. Баумана. 1820-е гг.

На рядом расположенной улице, носящей ныне имя зодчего Казакова (бывш. Гороховская), находится большая городская усадьба, с некогда существовавшим парком, и принадлежавшая в свое время екатерининскому вельможе А. Разумовскому. Дом построен в 1801 - 1803 годах архитектором англичанином А. Менеласом. Когда-то центральный корпус с большими угловыми выступами и полукруглыми галереями заканчивался отдельно стоявшими флигелями, расположенными у границы улицы. Позднейшие переделки и перестройки связали все эти отдельные части в единое здание. Поскольку московский пожар 1812 года не затронул этой части города, этот деревянный с оштукатуренными стенами дом сохранил до нашего времени оригинальную конструкцию стен. Они состоят из вертикально поставленных и тщательно пригнанных друг к другу дубовых брусьев, покрытых затем войлоком и оштукатуренных так, что здание кажется каменным. Наиболее интересная часть дома - центральная (илл. 95). Здесь во втором этаже расположена глубокая большая ниша с парадным входом. К нему ведут сходящиеся по кривой открытые лестницы, умело расположенные между двумя выступающими эффектными портиками ионического ордера. Их поставленные на высокие постаменты то парные, то одиночные колонны создают при движении по лестнице редкую по богатству видов сменяющую друг друга архитектурную картину. Благодаря открытому пространству ниши с ее статуями, как бы вторгающемуся в организм здания, и сильно выступающим портикам нас со всех сторон как бы окружают архитектурные элементы, создающие впечатление не только глубины архитектурного пространства, но и говорящие о законченном классическом совершенстве языка зодчего.

По соседству на той же улице стоит храм Вознесения, построенный М. Казаковым в 1790 - 1793 годах. Его отличает круглая форма самого храма и стройная ярусная колокольня.

Дальнейший путь ведет в Лефортово. Этот район юрода, расположенный вдоль реки Яузы, возник лишь во второй половине XVII века, когда сюда, в Немецкую слободу, из Москвы были переселены иностранцы. Во времена Петра здесь стали строиться его сподвижники, поскольку Петр часто бывал в Лефортове. В течение XVIII столетия тут сооружается ряд дворцов и общественных зданий. До сих пор эта часть города сохранила сравнительно большое количество памятников, начиная от самых непритязательных и простых и кончая большими, монументальными сооружениями. Так, в Кирочном переулке (№ 6), например, сохранился так называемый дом Анны Монс, возлюбленной Петра, выстроенный еще в типичном для конца XVII века стиле "московского барокко". К концу XVII века относится петровский Лефортовский дворец (2-я Бауманская улица, № 1, бывш. Коровий брод). Он строился зодчим Д. Аксамитовым в 1697 - 1699 годах и по окончании строительства был подарен Петром генералу Лефорту. Позднейшие переделки сильно исказили это очень интересное здание переходной поры. Его планировка говорит уже о новых принципах русской архитектуры: план симметричен по композиции, на углах и в центре расположены выступы, где помешались залы дворца. В центральном зале находилась огромная изразцовая печь, на стенах висели портреты, называвшиеся тогда "парсунами". Здесь Петр устраивал свои знаменитые пиры-ассамблеи. Исследование здания, проводившееся в последние годы, позволило установить, что наружные его формы были весьма своеобразными. Старые мотивы XVII века сочетались с новыми элементами ордерной архитектуры. Старинные гравюры петровский поры изображают его как одно из интереснейших сооружений того времени.

97. Б. Екатерининский дворец. Вторая половина XVIII в.

В 1706 - 1708 годах новый владелец дворца А.Менши-ков окружает парадный дворцовый двор замкнутым прямоугольником корпусов с торжественным, тяжелым по пропорциям въездом. Со стороны двора эти корпуса имели аркады, столь типичные для итальянских двориков: их декоративная часть была выдержана в канонических формах классической архитектуры. В XIX веке аркады в основном были заложены, отчего здание во многом проиграло. Автором этих корпусов считают итальянца М. Фонтана.

98. „Военная госпиталь". 1798 - 1802

Рядом с Лефортовским дворцом находится Высшее техническое училище им. Баумана (илл. 96). В его состав входит ряд разновременных зданий, среди которых наиболее древними являются центральная часть и боковые, перпендикулярно стоящие к улице крылья. Они относятся к 1749 году и являются частью огромного дворца А. Бестужева-Рюмина, построенного по проекту неизвестного архитектора. На сохранившемся чертеже 1759 года, выполненном Д. Ухтомским, - это огромный ансамбль с фигурными прудами и парком, спускавшимся к Яузе. С 1788 по 1801 год дворец, подаренный А. Безбородко, дважды перестраивался по проектам Д. Кваренги. Работы здесь вел М. Казаков. Законченный отделкой, он был подарен владельцем Павлу I. Современники восторгались „Слободским дворцом" - так назывался он в те годы. Польский король Станислав Понятовский писал, что „во всей Европе не найдется другого подобного ему в пышности и убранстве". От этого времени уцелела очаровательная полуротонда, выходящая в сторону Яузы. В ней отчетливо ощущается твердая рука палладианца Д. Кваренги, ценившего ясность и простоту классической архитектуры. Во время пожара 1812 года здание сильно пострадало. В 1826 году его перестроили для Ремесленного учебного заведения - одного из первых московских технических училищ. Проект перестройки был поручен Д. Жилярди, который, сохранив основные стены старого дворца, приспособил его к новым нуждам. Фасады его здания были выполнены из красного кирпича с белокаменными деталями. Их основным архитектурным мотивом служат двухколонные лоджии, перекрытые белыми арками и далеко вынесенный белокаменный карниз с типичными для того времени плоскими модульонами. Венчающая белая полоса аттика также оттеняла строгие, монументальные, четкие объемы этого большого здания, увенчанного в центре скульптурной группой, выполненной И. Витали. К сожалению, позднейшая штукатурка стен несколько исказила его общий вид. Некоторые помещения сохранили детали внутренней отделки времени Д. Жилярди. Надстройка соединительных корпусов относится к началу XX века. На другой стороне Яузы за парком, разбитым здесь еще в XVIII веке М. Казаковым, виднеется громада дворца, получившего название Екатерининского (или Головинского, илл. 97) по имени первого владельца этой территории. Дворец неоднократно горел и перестраивался, теряя постепенно детали своего некогда знаменитого убранства. В настоящее время он сохранил самую большую в Москве колоннаду из шестнадцати великолепных коринфских колонн, стоящую перед глубокой лоджией (построена Д. Кваренги). Выразительность этой колоннады достигается тем, что колонны сложены из больших мастерски обработанных блоков камня, подчеркивающих мощь этих гигантских опор.

99. Санаторий „Высокие горы" (б. усадьба Найденовых, 1829 - 1831)

На Госпитальной улице расположена „Военная госпиталь" (илл. 98), построенная в 1798 - 1802 годах. Архитектору И. Еготову принадлежит центральная часть здания, умело поставленная между ранее начатыми постройкой двумя корпусами. Спаренные коринфские колонны на монументальном цоколе хотя и расположены перед лоджией, но увенчаны, словно портик, фронтоном. Этот прием применил впервые в архитектуре М. Казаков - учитель Еготова. Помещенные на "углах центрального корпуса столбы-анты с коринфскими капителями еще больше подчеркивали значение этой центральной части здания.

Богатство объемного построения здания госпиталя, как и украшающие его рельефы и статуи, не только вносят элементы определенной торжественности и приподнятости в облик этого старейшего лечебного учреждения России, но и говорят о глубокой содержательности архитектуры русского классицизма. Исследователи справедливо видят здесь воздействие на Еготова другого классического произведения Москвы - дома Пашкова, с которым нам предстоит познакомиться позднее (см. стр. 293). Дворцовый характер „Военной госпитали", могущий показаться неоправдан-1 ным, обусловен здесь всей застройкой Лефортова, рассматривавшегося как своего рода царская резиденция.

100. Санаторий „Высокие горы" (б. усадьба Найденовых). Беседка. 1829 - 1830

Этот маршрут мы начинаем с площади Красных ворот. Здесь за Лермонтовским сквером, с левой стороны, в начале Новой Басманной улицы, стоит церковь Петра и Павла (1705 - 1717) - интересный памятник петровского времени. Объем храма был некогда увенчан шпилем, что придавало ему оригинальный облик, знаменовавший формирование новых архитектурных приемов, шедших на смену приемам „московского барокко". Зодчий стремился крупными, четко очерченными формами показать оригинальность композиции цельного по замыслу объема. Декоративные детали играют здесь подчиненную роль. Данью прошлому является лишь широкий обрамленный аркадами подклет. Однако формы его арок свидетельствуют, что они были выполнены согласно правилам новой ордерной архитектуры. В 1740 - 1744 годах к храму пристроили оригинальную колокольню, ярусы которой украшены „пучками" колонн. К сожалению, она утратила ряд деталей. Однако сохранившиеся части позволяют видеть в ней прототип тех колоколен, которыми стала обстраиваться Москва в середине XVIII века.

Осмотрев церковь, направимся на улицу Кирова (бывш. Мясницкая). Здесь, во владении № 42, сохранился дом Барышниковых, построенный М. Казаковым в 1797 - 1802 годах по проекту начала 90-х годов XVIII века. Общий план дома П-образный. Такая планировка „покоем" была распространена в архитектуре классицизма. Пространство парадного двора перед домом было невелико, что при незначительной высоте всех корпусов могло повредить общему впечатлению. Чтобы преодолеть этот недостаток, Казаков выдвигает портик вперед, а колонны ставит на высокий цоколь, что увеличило высоту портика почти в два раза по отношению к боковым корпусам, выходящим торцами на линию улицы. Кроме того, колонны далеко отодвинуты от стены, и это создает портику необычную пространственность. Крайние колонны портика заменены столбами-антами, что, видимо, было вызвано значительным утонением форм колонн.

101. Большой театр. 1821 - 1853

102. Дом Союзов (б. дворянское собрание)

Внутри частично сохранились как общее расположение комнат, так и их отделка. Любопытно, что спальня владельца размещалась в центре дома, непосредственно за портиком. Такой прием планировки редок и, видимо, был вызван прихотью заказчика. Парадные комнаты из-за незначительных размеров центральной части дома располагались также и в боковых корпусах. Интересен танцевальный зал квадратной формы в левом крыле. Перекрытый плоским круглым потолком-плафоном, опирающимся на легкие колонны коринфского ордера с несколько вытянутыми и „распушенными" капителями, он производит впечатление круглого. Облицовка колонн искусственным мрамором повышает его нарядность. Особенно хороша часть, где спаренные колонны фланкируют выступ балкона - хор для оркестра. В целом зал привлекает своей красотой.

Напротив дома Барышникова сохранился другой дом (№43, Л о баново -Ростовских), относящийся к 1790 году. Его отличает большая декоративная арка в центре здания, поддерживаемая парными коринфскими колоннами с пышными капителями. Такие же колонны украшают боковые выступы (ризалиты). В противоположность обычной для классической Москвы постановки колонн на высокий цоколь они здесь подымаются с самой земли. Благодаря этому дом приобретает интимные черты, отражая те композиционные приемы, которые применялись в усадебной загородной архитектуре второй половины XVIII века.

На той же стороне улицы Кирова (№ 21), напротив Почтамта, стоит дом, построенный В. Баженовым в 80-х годах XVIII столетия (дом Юшкова). Он интересен своей красивой угловой колонной полуротондой. Внутри, в вестибюле второго этажа (бельэтажа), сохранилась эффектная колонная „беседка", поддерживающая перекрытия.

После осмотра дома Юшкова направимся по Бульварному кольцу в сторону Покровских ворот. Миновав их, остановимся на Покровском бульваре у дома № 11 (дом Д у расов ых), чтобы полюбоваться его красивым портиком, поднятым на высокий цоколь. На боковых частях дома расположены легкие балконы с коваными решетками, входившими в моду ко времени постройки здания. Они как бы подчеркнуты своего рода панно с орнаментальной лепниной.

Дойдя до улицы Обуха (бывш. Воронцово поле), свернем налево, чтобы выйти на улицу Чкалова.

Идя к мосту реки Яузы, мы увидим слева большой зеленый массив парка, среди деревьев которого расположена усадьба Усачевых (позднее Найденовых, илл. 99,100), построенная Д. Жилярди в 1829 - 1831 годах (ныне санаторий „Высокие горы"). Решая фасад дома, выходящий на улицу, архитектор придерживался тех форм, которые применялись в Москве при постройке относительно больших зданий. Однако Жилярди умело связал центральный дом усадьбы как с хозяйственными постройками, окружающими слева расположенный двор усадьбы, так и особенно с парком. С этой целью справа к дому примыкает пристройка, к которой поднимается пандус, украшенный вазами. Очень хороши расположенные в парке на склоне, ведущем к Яузе, чайный павильон и две беседки (илл. 100), связанные друг с другом аллеями. Несмотря на тяжелый руст стен чайного павильона, имитирующий кладку из квадров камня, Жилярди создал привлекательнейший садовый павильон - пожалуй, последний в русском садово-парковом искусстве, насыщенный светом и воздухом. Этому впечатлению немало способствовала свободная, незатесненная расстановка колонн ионического ордера.

103. Колонный зал Дома Союзов

При всем обаянии зданий, составляющих ансамбль этой городской, так счастливо сохранившейся усадьбы, все же следует отметить, что поздний классицизм конца 20-х - начала 30-х годов постепенно терял то разнообразие форм и приемов, которые еще так недавно были ему свойственны. Так, мы можем проследить известную стандартность, однотипность в построении цоколей, фронтонов, карнизов, в наборе декоративных лепных деталей, которые начинают встречаться в различных по назначению сооружениях. Лишь высокий художественный талант такого зодчего, как Д. Жилярди, позволил избежать здесь мертвящего штампа, уже готового убить дух искусства архитектуры.

Очередной наш маршрут начинается с площади Свердлова (бывш. Театральной). Хотя площадь возникла еще в конце XVIII века, современную форму она получила лишь после пожара 1812 года, когда архитектор О. Бове перепланировал весь городской центр. Две площади - Красная и Театральная - заняли главенствующее место в городе. По утвержденному в 1816 году проекту этого района Москвы была создана прямоугольная площадь, которая пересекалась проездом, идущим от Охотного ряда (ныне проспект Маркса к Лубянской площади (ныне площадь им. Дзержинского). В глубине площади было построено новое здание Большого (Петровского) театра (илл. 701), по проекту О. Бове и А. Михайлова (1821 - 1824). Вдоль продольных сторон площади разместились однотипные корпуса с боковыми выступами-ризалитами, украшенными портиками. В настоящее время сохранился лишь один из них, занятый Малым театром. Первоначально крытые аркадные галлереи, примыкавшие к этим корпусам, обходили площадь по периметру, уподобляя ее римскому форуму. Строгие формы классической архитектуры не только связывались с геометрически правильной формой площади, но и подчеркивали великолепие восьмиколонного портика Большого театра, увенчанного квадригой со стоящим в колеснице Аполлоном. Архитектура площади и театра справедливо считалась лучшими в русской архитектуре того времени.

104. Московский Государственный университет им. М. В. Ломоносова 1817 - 1819

В 1853 году здание Большого театра сгорело. Вскоре оно было восстановлено по проекту архитектора А. Кавоса. Он сохранил знаменитый портик с колесницей над ним, но в остальном заметно отступил от того, что составляло высокие достоинства архитектуры здания. В членении стен появились сухие, вялые и неинтересные по рисунку детали. Внутри театр был отделан с невиданной роскошью в барочном стиле. Красный бархат и богатейшая золоченая лепнина составляют отличительные черты убранства театрального зала, славящегося хорошей акустикой (в настоящее время он вмещает 2900 человек). В 1826 году на площади по оси Большого театра был поставлен фонтан. В 1835 году на нем была установлена скульптурная группа работы скульптора И. Витали. Верхнюю его чашу, из которой падают водяные струи, держит бронзовая группа мальчиков. Красивый силуэт фонтана и его строгие по рисунку решетки составляют достойное украшение площади. Перед ним недавно поставлен (1961) памятник Карлу Марксу (см. стр. 422). В непосредственной близости к площади, на углу проспекта Маркса и Большой Дмитровки (ныне Пушкинской), М. Казаков построил в 80-х годах XVIII века знаменитый Колонный зал (ныне Дом Союзов илл. 102,103) для Дворянского собрания (клуба) - одно из замечательнейших произведений русского классицизма. В этом зале давались знаменитые в то время балы и устраивались многолюдные парадные приемы. Назначение зала диктовало архитектуру и создание торжественного и нарядного помещения. Казаков блестяще справился с этой задачей. Он ограничился расстановкой стройных белых коринфских колонн вдоль стен зала. Повешенные между ними хрустальные люстры и настенные зеркала, повторяющие форму окна, составляют основные элементы его убранства и создают впечатление большой праздничности. Некогда плафон зала был расписан, но после московского пожара 1812 года эта роспись не была возобновлена. По центру каждой стены зала были расположены широкие арочные проемы, связывающие его с окружающими помещениями. К сожалению, все они переделаны в начале XX века и не имеют ничего общего с архитектурой Колонного зала. Сравнивая Колонный зал с „Золотыми комнатами" дома Демидова (см. стр. 216), нетрудно увидеть, что Казаков в своем творчестве шел к большей простоте и строгости, одновременно добиваясь общей цельности и единства сравнительно немногими лаконичными приемами.

Осмотрев Колонный зал, дойдем до здания М о с-ковского университета (илл. 104), расположенного на проспекте Маркса (№ 18). Оно тоже построено М. Казаковым примерно в те же годы (1786 - 1793). Однако тот же пожар 1812 года не пощадил и этого выдающегося произведения великого зодчего. Его восстановил в 1817 - 1819 годах уже знакомый нам архитектор Д. Жилярди, значительно изменивший его уличный фасад, но сохранивший общую планировочную схему.

105. Манеж. 1817

Здание построено согласно традиции „покоем" (в виде буквы П). Желая теснее связать его с пространством улицы, от которой центральная часть здания отделена обширным парадным двором, Казаков округлил внешние углы боковых крыльев. Жилярди заменил в центральном портике легкие ионические колонны Казакова более тяжелыми дорическими, нагрузил фронтон ступенчатым аттиком и большим плоским куполом. Такие же дорические двухколонные портики-балконы он разместил на торцовых фасадах боковых крыльев на уровне второго этажа. Здание стало более значимым, даже тяжеловесным не только благодаря названным архитектурным формам и приемам, но и горизонтальному членению стен, что подчеркнуто еще и рустом первого этажа. Размещенный за колоннами центрального портика барельеф, посвященный теме просвещения, Как и львиные маски в замковых камнях над нижними окнами, сделаны скульптором Г. Замараевым. Жилярди создал крупное общественное здание, занявшее видное место в архитектуре центральной части города.

106. Решетка Александровского сада. 1821

Не меньших результатов достиг он и в архитектурном убранстве актового зала, занимающего, как и у Казакова, центр здания. Благодаря высокому коробовому своду, переходящему с противоположной от окон стороны в огромный полукупол, все внимание сосредоточивается на спокойном, могучем пространственном объеме. Это впечатление усилено легкой невысокой колоннадой с хорами, расположенной вдоль полукруглых стен и замечательно выполненной росписью, покрывающей сводчатые перекрытия. Над боковыми проходами помещены парные скульптуры летящих гениев с венками - излюбленный мотив московской архитектуры 10 - 20-х годов XIX века.

107. Памятник Минину и Пожарскому. 1818

Во дворе университета поставлены памятники А. Герцену и П. Огареву работы скульптора Н. Андреева (1922). Через улицу расположено здание бывшей университетской церкви (ныне клуб), заканчивающееся со стороны проспекта Маркса привлекательной полуротондой. Оно построено вместе с красивой оградой с решеткой архитектором Е. Тюриным в 1833 - 1835 годах.

Ныне здание университета выходит на большую Манежную площадь, образовавшуюся благодаря сносу старых, малоценных домов в 30-х годах XX века и получившую свое название от рядом расположенного Манежа (сейчас Центральный выставочный зал, илл. 105). Манеж возведен в 1817 году инженером А. Карбонье по проекту А. Бетанкура - руководителя всех сложных гидротехнических работ того времени. Бетанкур предложил стропильную деревянную конструкцию подвесного потолка, перекрывающего пролет шириной почти в сорок пять метров. Эта техническая новинка строительного дела привлекала внимание долгие годы и свидетельствовала о развитии инженерной мысли.

Архитектурное решение этого большого здания было осуществлено тем же Бетанкуром, лишь разработка декоративных мотивов принадлежит О. Бове, назначенному еще в 1814 году „по отличному его искусству в художестве и по знанию гражданской архитектуры" надзирать за „фасадической частью" всех московских зданий. Именно Бове отстоял идею оставить гладкими могучие торцовые фронтоны Манежа. Архитектура его стен основана на ритмически расположенных пилонах, соединенных друг с другом арками, перекрывающими оконные проемы. К пилонам приставлены дорические полуколонны, несущие красивый по рисунку антаблемент. Немалую роль играют люкарны, размещенные на крыше, освещающие чердачное помещение здания: они ритмически „разбивают" плоскости огромной крыши.

Тому же О. Бове принадлежит устройство в 1821 - 1823 годах обширного Александровского сада вдоль стен Кремля, разбитого на месте заключенной в трубу реки Неглинки.По его же проекту был устроен грот под средней Арсенальной башней. Архитектор Е. Паскаль соорудил торжественные чугунные ворота (илл. 106) и ограду, выходящие в сторону площади Революции. Их отличает выразительный и сильный рисунок. Легкая решетка, отделяющая сад со стороны Манежа, кованая. Она выполнена по проекту архитектора Ф. Шестакова и долгие годы служила своего рода образцом для решеток московских набережных. В свое время даже поставленные здесь уличные чугунные тумбы, ограждавшие тротуар из плит известняка, имели легкий скульптурный орнамент в виде пальметок.

Таким образом, университет, его церковь, стоящее в ее дворе университетское „новое" здание, Манеж и Александровский сад образуют часть города, решенную в одном классическом стиле.

На рядом расположенной Красной площади, у собора Василия Блаженного, стоит памятник Минину и Пожарскому (илл. 107). Первоначально он был расположен в центре площади. Памятник поставлен в 1818 году и выполнен скульптором И. Мартосом. Средства на его сооружение были собраны по подписке среди населения. Само открытие памятника вылилось во всенародное торжество, поскольку подвиг героев - Минина и Пожарского, освободивших Москву от захвативших ее в начале XVII века поляков, - напоминал близкие события 1812 года. Мартос, создавая свое произведение в распространенных тогда классических формах, в известной мере преодолел их условность. Он воплотил пафос героической борьбы за самостоятельность и свободу России. Группа композиционно великолепно построена.

Тонкий ритм связывает обе фигуры. Вместе с тем памятник, первый в Москве, по-своему декоративен. Он выразителен по силуэту, хорошо виден на расстоянии, - жест призыва Минина сразу же передает идею скульптуры. Не менее хороши два барельефа на постаменте; они посвящены теме „изгнания поляков" и „нижегородские граждане". Во втором барельефе Мартос изобразил себя с сыновьями.

108. Старое здание библиотеки им. В. И. Ленина (б. дом П. Е. Пашкова, 1785 - 1786)

От памятника Минину и Пожарскому направимся по улице Куйбышева (бывш. Ильинка). Один из кварталов справа занят Гостиным двором - огромным торговым зданием, построенным в 1790 - 1805 годах по проекту Д. Кваренги. Этот даровитый архитектор воспользовался как образцом той системой подобных сооружений, которая сложилась еще в XVII веке. Он окружил целый квартал между двумя улицами и переулками зданием с двойной двухэтажной первоначально открытой аркадой: внешняя была украшена крупным коринфским ордером, высотой в два этажа; внутренняя, выходящая во двор, откуда товар поступал в лавки, расположенные под каждой аркой, была скромнее: здесь колонны были заменены пилястрами. Просторная закрытая галлерея обегает во втором этаже все помещения этого большого по размеру сооружения. Архитектурным мотивом обработки его внешних стен, видимо, воспользовался Бетанкур, проектируя Манеж.

109. Старое здание библиотеки им. В. И. Ленина (б. дом П. Е. Пашкова). Дворцовый фасад

На месте перепада частей здания в спускающихся отлого переулках Кваренги применил своего рода архитектурные „вставки" в виде торжественного арочного портала с арочными же проемами. Особенно хороша эта часть здания, расположенная по центру Рыбного переулка.

Настоящий маршрут начинается со здания, которое справедливо считается самым красивым в Москве - с Пашкова дома (илл.108,109), расположенного на проспекте Маркса. В настоящее время он известен как старое здание Государственной библиотеки имени В.И. Ленина, новое здание которой находится рядом (см. стр.396). Дом построен в 1785 - 1786 годах, по-видимому, В. Баженовым, поскольку характерные элементы его архитектуры не раз применялись знаменитым зодчим. Обаяние этого действительно замечательного здания заключается не только в умелом его расположении на гребне небольшого холма в начале Моховой улицы, не только в изысканнейшей прорисовке всех архитектурных деталей, начиная от профиля какой-либо малозаметной тяги и кончая сложнейшей капителью композитного ордера (разновидность коринфского), но и в том, что архитектор уделил большое внимание силуэту здания с его двумя флигелями и галереями. С целью подчеркнуть роль флигелей он увенчал их фронтонами, боковые линии скатов которых ведут глаз к венчающей центральный корпус беседке-бельведеру, некогда украшенной статуей. Этот прием объединил все части здания в целостную, законченную композицию. Этой же цели служат одинаковые арочные завершения окон нижнего этажа как дома, так и его галереи и флигелей. Помимо этого, зодчий прибегнул еще к одному редко встречаемому приему. Он рассчитал выдвинутый вперед цоколь под портиком главного дома на шесть колонн, но поставил всего лишь четыре, заменив крайние скульптурами. Благодаря этому создается впечатление необычного богатства, насыщенной нарядности фасада, хотя только четырехколонный портик, лишенный к тому же обычного фронтона, украшает это тонкое по пропорциям здание.

Если же зайдем в переулок, где находится въезд на территорию, занятую домом, то увидим не только торжественные, украшенные ионическими колоннами ворота, но и расходящиеся от них под углом стены своего рода внутренней ограды, обработанные ложными арками. Именно эти учащающиеся в перспективном сокращении арки заставляют невольно проследить их бег в направлении к дворовому фасаду дома, не менее эффектному, чем уличный. Архитектурная разработка фасадов дома Пашкова такова, что невозможно оторвать взгляд от превосходно выполненных деталей убранства. Здесь и замечательные по своим пластическим качествам львиные маски в замках арок, и не менее тонко выполненные лепные гирлянды, и декоративные вазы по обводу аттика. Прекрасна по рисунку и решетка наружной ограды со стороны улицы Фрунзе. Здесь все изящно, все художественно совершенно.

Дом Пашкова не избежал в 1812 году участи большинства московских зданий. После пожара О. Бове восстановил венчающий бельведер, однако изменил рисунок ее лепнины и колонн. Внутри дом, переоборудованный под читальный зал, не сохранил первоначального облика.

С какой бы точки мы ни смотрели на великолепный Пашков дом, всюду как в целом, так и в деталях он поражает нас богатством своих архитектурно-пространственных видов, чарует совершенством своей несравненной архитектуры.

Если мы пройдем далее по Волхонке, минуем Музей изобразительных искусств, то рядом с ним (владение № 14) сможем увидеть остатки значительной по размеру городской усадьбы Голицыных. Единственным сооружением, мало пострадавшим от времени, являются въездные ворота (илл. 110). Их отличают хорошо найденные пропорции и совершенство архитектурных форм.

110. Ворота б. усадьбы Голицыных. Вторая половина XVIII в.

Дальнейший наш путь лежит к Кропоткинским воротам и далее по Кропоткинской улице (бывш. Пречистенка). Здесь стоит наиболее совершенный образец послепожарных зданий дом музея Л. Н. Толстого (владение № 11). Дом построен для Лопухиных в 1822 году архитектором А. Григорьевым, чьи произведения отличались определенной мягкостью, даже лиричностью. Легкий шестиколонный портик с невысоким фронтоном украшает этот небольшой дом. На стене за колоннами помещен многофигурный рельеф, он привлекает внимание изяществом и легкостью линий и тонкой пластической моделировкой фигур. Внутри очень хорошо сохранились парадные комнаты, выходящие на уличный фасад. Однако их расположение уже не отвечает композиции фасада, что свидетельствует о начинающемся кризисе стиля. В доме, со стороны двора, расположены антресоли (своего рода второй этаж), в которых протекала повседневная жизнь владельцев. Такое разделение комнат на парадные и повседневные заключало в себе те элементы, которые несколькими десятилетиями позднее приведут к появлению многоквартирного дома. Отделка парадных комнат - их роспись и легкие лепные украшения - не лишены изящества.

111. Музей Л. Н. Толстого (б. дом Чеснокова). Плафон. Первая половина XIX в.

Почти напротив музея Толстого стоит другой дом, заново отстроенный в 1814 году, на месте более старого. Ныне это музей А. Пушкина, а в прошлом это целая городская усадьба Хрущевых (позднее Селезневых, илл. 112)

В свое время она состояла из церкви и сада с беседками, занимавшими вместе с домом и службами целый квартал. Ее автором считают того же А. Григорьева. Расположенный на углу улицы и переулка главный дом имеет два различных портика. Особенно хорош боковой (выходящий в переулок), со спаренными колоннами. Внутренняя отделка комнат близка к отделке дома Лопухиных, но более красочна (в росписях). Здесь применены типичные легкие растительные орнаменты (арабески). Справа от дома на углу переулка находится домик сторожа - превосходное здание того же стиля. Помимо него на территории усадьбы сохранились более ранняя по времени полукруглая ограда с въездом, украшенная полуколоннами дорического ордера небольшого размера (высота их около 2 м), и небольшое здание XVII века со сводчатыми перекрытиями.

112. Музей А. С. Пушкина (б. дом Хрущевых-Селезневых, 1814)

На той же улице под № 19 находится подлинно дворцовое здание, выстроенное М. Казаковым в 1790 году для кн. Долгорукова. Большая протяженность фасада дома вынудила зодчего своеобразно решить архитектуру крыльев, расположенных по сторонам его центральной части с шестиколонным портиком. Последний поставлен на невысокий цоколь. Крыльям придан вид своего рода двухэтажных галлерей с глубокими лоджиями во втором этаже и пышно декорированных флигелей на концах здания. По обилию лепнины и по большому числу чисто архитектурных декоративных деталей дом Долгорукова скорее принадлежит 80-м годам XVIII века. Вместе с тем в членениях его фасадов угадывается влияние архитектуры дома Пашкова. Дом подвергся переделкам в 1837 году, что привело к появлению измельченных форм в убранстве.

113. Провиантские склады. 1832 - 1835

Свернув по одному из переулков на Метростроевскую улицу (бывш. Остоженка) и пройдя по ней до Крым-скоп площади, мы окажемся перед одним из привлекательных классических зданий Москвы - перед Провиантскими складами (илл. 113). Три их корпуса сооружены в 1832 - 1835 годах по проекту В. Стасова архитектором Ф. Шестаковым. По лаконизму своих могучих форм, по силе архитектурного образа по выразительности каждой детали эти здания не знают себе равных. Может показаться, что автор стремился ограничить себя лишь самыми элементарными и скупыми приемами. Однако, применяя относительно небольшое количество архитектурных средств, он не только придал каждой детали необычайное совершенство, но и сумел, варьируя их местоположение, добиться исключительной монументальности и мудрой полноты архитектурной композиции. Проследите, где и как применен руст, имитирующий кладку в обработке стен, как размещены оригинальные лепные венки, каким образом построены дверные проемы и какова роль больших полукруглых окон над ними! Здесь все обдумано, все учтено. Глядя на эти монументальные сравнительно невысокие корпуса, мы почти не замечаем их изобретательной расстановки на неудобном затесненном участке. Чтобы скрыть косую постановку крайнего правого корпуса, зодчий применил высокую чугунную ограду, прикрывшую узкий и неправильный по форме проезд между корпусами. Показательно, что высокие художественные свойства архитектуры Провиантских складов достигнуты без обычных для того времени колонн; в завершении корпусов применен лишь дорический архитрав с его характерными деталями. Провиантские склады - одно из лучших зданий московского классицизма первой трети XIX века.

Очередную прогулку мы начнем у Петровских ворот Бульварного кольца. Здесь, у внешнего проезда Петровского бульвара, мы познакомимся со зданием № 15/29, с домом Гагарина (илл. 115), построенным в 1786 - 1790 годах, где теперь находится больница. После московского пожара 1812 года дом был отстроен заново архитектором О. Бове, что сказалось в замене арочных завершений проемов цокольного этажа на горизонтальные перемычки, с характерной для позднего классицизма имитацией клинчатой каменной замковой кладки. Бове же принадлежит мастерски нарисованный лепной фриз с мужскими масками. Особенностью здания является его торжественно монументальный портик из двенадцати белокаменных ионических колонн, занимающий всю ширину центрального корпуса. В Москве это, пожалуй, единственный образец подобного архитектурного решения. Слева к дому примыкают бывшие службы, окаймляющие по полукругу хозяйственный открытый в сторону бульвара двор. Архитектурная композиция дома, как и необычный портик, свидетельствует о том, что автор здания, проектируя его, учитывая местоположение дома, хорошо представлял себе будущий облик проложенного в конце XVIII века бульвара с его молодыми тогда деревцами, заменившего каменные крепостные стены Белого города.

114. Музей A.M. Горького (б. Коннозаводство, 1820). Внутренний вид

115. Больница на Петровском бульваре (б. дом Гагарина, 1786 - 1790)

Рядом, на Петровке (дом № 25), напротив уже известного нам Высоко-Петровского монастыря (см. стр.100), находится дом Губина, построенный М. Казаковым для московского купца в 90-х годах XVIII века. Общая планировочная схема здания с боковыми флигелями (сохранился лишь правый) напоминает знакомый нам дом Демидова (см. стр. 216). Однако его архитектуру отличает мощный центральный портик, который скорее является лоджией, увенчанной фронтоном. Подобное построение фасада было обусловлено идущей в гору узкой улицей, создававшей резкие, невыгодные для обычных фасадов перспективные сокращения. Казаков преодолел эти трудности и создал одно из привлекательнейших зданий классической Москвы. Мощь портика оттенена нежной пластикой рельефов, размещенных над боковыми тройными итальянскими окнами. Внутри сохранились отдельные фрагменты убранства.

После осмотра зданий у Петровских ворот, пройдем на площадь Пушкина и свернем направо по улице Горького (бывш. Тверская). Здесь слева наше внимание привлечет здание музея Революции. Оно было выстроено в 1780 году для брата писателя Хераскова. Во время московского пожара оно горело и было восстановлено архитектором А. Мене-ласом в формах позднего классицизма. С 1831 года здесь обосновался московский дворянский, так называемый Английский клуб, под именем которого дом часто упоминается в исторической литературе. Несмотря на то, что Менелас применил здесь строгие формы дорики и другие детали, явно заимствованные из архитектуры восстановленного университета (например, меньшие двухколонные портики-кубикулы), получившие распространение в эти годы, дом выглядит приветливым барским особняком, столь характерным для московской архитектуры. Пилоны ворот увенчаны животными, отдаленно напоминающими львов. Их-то и обессмертил Пушкин, описывая пейзаж Москвы того времени.

116. Институт скорой помощи им. Склифосовского (б. Странноприимный дом, 1794 - 1804

Далее направимся к площади Маяковского и свернем налево по Садовому кольцу. Здесь на Садово-Кудрин-ской под № 15 выходит на улицу небольшой домик, находящийся на территории детской больницы имени Филатова. Некогда все владение принадлежало Волконским (сильно перестроенное главное здание сохранилось в глубине участка). Привлекший наше внимание домик - характерный образец архитектуры послепожарной Москвы, когда дворцового типа постройки уступили место небольшим зданиям с неизменным колонным портиком, рустованными стенами и лепными деталями убранства (пальметки, венки, различные маски).

Такие дома стали возводиться по так называемым „апробованным" проектам мелким и средним дворянством, чиновниками и купцами. Планы и фасады этих зданий были достаточно разнообразны при их общем одинаковом объеме. Каждый застройщик мог „избрать для дома своего одну из утвержденных фасад", что позволило не только быстро восстановить Москву (к 1820 году), но и придать достаточно разнообразный облик улицам.

117. Церковь Большого Вознесения. 1820-е гг.

118. Б. дом Луниных. 1818 - 1823

На той же Садово-Кудринской улице, у площади Восстания, расположен „Вдовий дом". Он был построен в 1809 - 1811 годах И. Жилярди-отцом и переделан его сыном после пожара 1812 года под богадельню для вдов и сирот военных и чиновников. Д. Жилярди-сын сохранил общую композицию фасада с его глубокой колонной-лоджией, увенчанной фронтоном, придав лишь архитектурным деталям более лаконичный и простой характер. „Вдовий дом" должен быть отнесен к интересным памятникам Москвы начала XIX века. Д. Жилярди принадлежит и другое здание, ныне музей А.М.Горького, построенное для одного из князей Гагариных в 1820 году на улице Воровского (бывш. Поварская). В литературе оно более известно как дом Коннозаводства. На рустованном цокольном этаже высится этаж с парадными комнатами. Центр дома выделен на этот раз не обычной колоннадой, а тремя одинаковыми арочными нишами с короткими дорическими колоннами по сторонам, в глубине которых расположены окна. Этот мотив Жилярди-сын заимствовал у своего отца из выстроенного последним Александровского института (см. стр. 268). Но естественно, что тут арочные ниши с колоннами и окнами получили большую пластическую разработку, поскольку они заняли главное место в строгой архитектуре фасада этого дома. Фронтон, венчающий центральную часть, весьма невысок, что характерно для творчества Д. Жилярди. Боковые части дома до предела просты. Лишь лепные красивые по рисунку венки размещены над средними окнами. Завершающий здание карниз с плоскими модульонами вынесен далеко вперед в виде своего рода полочки, что было типичным в архитектуре позднего классицизма.

119. Церковь Филиппа-митрополита. 1777 - 1788

Любопытно, что Д. Жилярди использовал тот же мотив арки с двумя колоннами в композиции парадной лестницы, ведущей во второй этаж (илл.114). Прекрасно полированный белый искусственный мрамор, примененный здесь в отделке комнат, сменил прежнюю декоративную золоченую резьбу и полихромию окраски стен. В настоящее время перед зданием поставлен памятник А. М. Горькому работы В. Мухиной.

Выйдя на улицу Герцена, направимся к Никитским воротам. Здесь, почти на стыке Большой и Малой Никитских улиц (ныне улиц Герцена и Качалова), мы увидим большой кубический объем церкви Большого Вознесения (илл.117). Ее построили в 20-х годах XIX века. Автором считают А. Григорьева или Ф. Шестакова. Это здание интересно тем, что, несмотря на наличие портиков, все внимание архитектор сосредоточивает на показе ясных геометрически правильных форм - куба, цилиндра, купола, что в известной степени обедняет архитектурный замысел этого значительного по масштабу сооружения. В этом храме венчался А. Пушкин.

120. Церковь Николы в Звонарях. 1760 - 1762

От Никитских ворот свернем направо по Бульварному кольцу. На Суворовском (ранее Никитском) бульваре находится усадьба Луниных (илл. 118, строение № 12а), выстроенная в 1818 - 1823 iодах по проекту Д. Жилярди. Она отличается от других произведений мастера асимметрией своей общей композиции. Так, главному трехэтажному дому сопутствует лишь один флигель, расположенный справа, а слева находится одноэтажное здание хозяйственного назначения. Кроме этого, фасад флигеля достаточно самостоятелен: его шестиколонный ионический портик со спаренными угловыми колоннами увенчан фронтоном так, как это делалось в XVIII веке. Главный же дом имеет лоджию с мощной колоннадой коринфского ордера и балконом. Его завершает протяженный аттик, подчеркивающий удлиненность корпуса, стоящего вдоль внутреннего проезда бульвара. Руку Жилярди здесь отличает пристрастие к массивным, зрительно тяжелым формам цоколей и гладким стенам, на которых так хорошо видны мастерски выполненные лепные украшения.

Следует обратить внимание на лепной фриз, венки и розетки с масками над окнами, изображения рога изобилия, символа богатства, и музыкальных инструментов, появление которых было связано с музыкальными наклонностями хозяйки дома. Не менее совершенны чугунные кронштейны, несущие балкон центрального здания, и его решетка - прекрасный образец художественной обработки металла.

121. Дом № 5 на ул. Танеевых (б. Малый Власьевский переулок) Первая половина XIX в.

Восстановление Москвы после пожара 1812 года потребовало много труда и усилий от архитекторов, работавших в Комиссии строений. Одной из задач Комиссии, как мы уже говорили выше, являлось создание проектов различных по размерам и облику жилых домов, которые бы удовлетворяли различные социальные слои населения. Дома должны были быстро возводиться на улицах и в переулках, следуя новым, введенным той же Комиссией правилам застройки города. Надо отдать должное талантам зодчих, руководимых О. Бове. Они создали большое количество проектов и возвели по ним многие здания, отличающиеся хорошими пропорциями и выразительными деталями. Большинство из них были деревянными, с деревянными же элементами убранства, другие же были деревянные, но оштукатурены, подражая каменным сооружениям. Среди ряда подобных домов, сохранившихся в переулках Арбата и других прилегающих к нему радиальных улицах, можно встретить здания с небольшими портиками высотой всего лишь в один этаж или вовсе без колонн, но с типичным полукруглым окном светелки-мезонина, приветливо обращенным к улице. Все они, как правило, выходят на ее красную линию. Всем им присущи та человечность, та теплота, тот уют, которые так полно сказались именно в архитектуре Москвы этих первых десятилетий XIX столетия. Примером такого дома может служить дом А. Поливанова на ул. Веснина (дом № 9, бывш. Денежный переулок), куда следует попасть, проехав до конца Арбата. Здесь сохранились также типичные для этого времени пилоны ворот. Над шестиколонным дорическим портиком высится мезонин с небольшим фронтоном; со стороны просторного двора в доме вместо одного этажа размещено уже два. Второй значительно более низкий, антресольный. Внутреннее убранство комнат уцелело лишь в отдельных фрагментах. Не менее интересен небольшой деревянный домик на улице Танеевых № 5 (б. Малый Власьевский переулок, илл. 121). Помимо воспроизведенного в деревянной обшивке каменного руста он сохранил на фасаде декоративное панно-вставку с легким лепным орнаментом. Именно подобные орнаментальные мотивы, достаточно разнообразные, намного повышали художественные качества простой, но столь обаятельной архитектуры того времени.

122. Б. Воспитательный дом. XVIII в.

123. Церковь Коеьмы и Дамиана. 1791 - 1803

Настоящий маршрут охватывает крупные общественные здания второй половины XVIII - начала XIX века. Знакомство с ними мы начнем с улицы Жданова (бывшая Рождественка), где сохранился любопытный памятник середины XVIII века - церковь Николы „в 3вонарях" (илл. 120). Она построена архитектором К. Бланком на средства И. Воронцова, имевшего здесь обширную усадьбу, спускавшуюся к реке Неглинке. Покойный И. Грабарь следующим образом говорит о ее постройке. В 1759 году Бланк закончил восстановление собора Ново-Иерусалимского монастыря и тут же „началось невиданное паломничество в Новый Иерусалим. Здесь побывала вся Москва и приезжали издалека, чтобы полюбоваться диковинной изукрашенностью ротонды. Бланк сразу становится первым архитектором Москвы, московские знать и богачи заваливают его заказами, сперва на проектирование и постройку церквей, а затем особняков и усадеб". Церковь Николы была начата в 1760 году и закончена через два года, видимо, как домовая, что объясняет ее небольшой размер (колокольня более позднего времени). Храм отличает высокий стройный восьмерик, умело поставленный на вытянутый с юга на север прямоугольник основного объема. Хорошо прорисованный купол, увенчанный небольшой главкой, придает ее силуэту определенное изящество и остроту.

Пройдя по Сретенке, направимся к Колхозной площади, на которую выходит здание Института скорой помощи им. Склифосовского (бывш. Шереметевский Странноприимный дом). Его начал строить в 1794 году архитектор Е. Назаров, ученик В. Баженова, в виде грандиозного полукруглого сооружения с обширным парадным дворцом. В центре его разместилась увенчанная куполом небольшая церковь, слева - корпуса богаделен, справа - больница. Для подсобных помещений были отведены подвалы и четыре флигеля, сохранившиеся до наших дней. Тут же был устроен сад. Большая часть ансамбля была уже готова, когда произошло событие, изменившее архитектуру здания. В феврале 1803года умерла жена Н. Шереметева Параша Жемчугова-Ковалева, знаменитая актриса его театра. Шереметев, бесконечно ее любивший, задумал придать новой постройке мемориальный характер. Проект перестройки был составлен уже Д. Кваренги, который сумел немногими приемами изменить художественный образ произведения. Портик в центре здания он заменил полукруглой двойной колоннадой, по оригинальности формы не имеющей аналогий в мировой архитектуре (илл. 116). Введением этой колоннады Кваренги акцентирует центральную, увенчанную куполом часть, тем самым сразу усиливая пластику и пространственное построение всего здания. Особенно большое впечатление производит расстановка и мерный ритм двойных колонн, создающих исключительно сильное впечатление. Той же задаче усиления объемных и пространственных элементов служат и боковые портики, построенные на месте простых входных тамбуров. Благодаря дорическим пилястрам, членящим стены, не создается впечатления растянутости фасадов, и портики хорошо связываются с основной частью здания. Не случайно, что и церковь больницы внутри была также переделана Кваренги в соответствии с изменившимся образным строем сооружения.

124. Церковь Климента, 1762 - 1770

Недалеко, на 2-й Мещанской улице, находится церковь Филиппа-митрополита (1777 - 1788, илл.119). Ее автор - М. Казаков. Ему принадлежит двухэтажная ротонда храма, пристроенная к трапезной, существовавшей с 1752 года. С севера и с юга к ротонде примыкают дорические одноэтажные четырехколонные портики. Выступ двухэтажного алтаря равен выносу портиков. Подобное построение обусловлено желанием уравновесить композицию ротонды, которая нарушалась бы из-за примыкающей с противоположной стороны трапезной. Сама ротонда достаточно монументальна: дорический фриз и сильно вынесенный карниз усиливают впечатление монолитности. Более дробные формы ее завершения создают переход к легкой и воздушной венчающей беседке. Таким образом, общее пирамидальное построение церкви, становящееся с каждым ярусом легче и воз-душнее, позволяет Казакову внести и в эту постройку элементы изысканной камерности. Фонарик-беседка храма как бы намекает на его основную архитектурную тему - внутреннюю колонную ротонду.

125. Ворота б. усадьбы Демидовых. Конец XVIII - начало XIX в.

Храм строился при доме московского митрополита Платона, что определило его небольшие размеры. В оформление внутреннего пространства церкви Казаков мастерски ввел колонны большого ордера, сумев при этом избежать впечатления загроможденности. Полукольцо четырех ионических колонн и алтарная стена несут высокий светлый купол, прорезанный ок-нами-люкарнами. Помещенные во втором ярусе между стеной и колоннадой хоры опираются на столбы, стоящие позади колонн, что не стесняет свободы постановки последних.

Малый коринфский ордер алтарной стены вносит лирическую ноту в монументальную композицию, оттеняя по контрасту выразительность большого ордера. Необыкновенно хороши все детали отделки, ювелирная красота которых прекрасно гармонирует с крупными архитектурными формами. Особенно выделяется антаблемент большой колоннады. При общем классическом характере превосходной архитектуры в частностях здесь еще много фантазии и живости стиля предыдущей эпохи - барокко.

126. Дом № 49 на Ульяновской улице. Середина XVIII в.

От церкви Филиппа-митрополита пройдем к площади Коммуны (бывш. Екатерининская), где расположено широко известное здание Екатерининского института (теперь Центральный дом Советской Армии. Здание, возведенное еще в XVIII веке, было перестроено под Екатерининский институт в 1802 году архитектором И. Жилярди. После пожара 1812 года его восстанавливали Д. Жилярди и А. Григорьев. Они увеличили центральный портик и украсили его великолепным лепным фризом, что придало зданию характер общественного сооружения. Внутри частично сохранилась отделка помещений начала XIX века (актовый зал и др.).

Не менее интересны два других сооружения, расположенные почти рядом на улице Достоевского (бывш. Новая Божедомка). Здание для Мариинской больницы (ныне больница им. Ф. М. Достоевского) было построено в 1803 - 1805 годах по проекту А. Михайлова. Это строгое классическое сооружение с великолепным ионическим портиком отмечено незаурядным талантом автора.

Здесь в 1821 году родился писатель Ф. Достоевский, поэтому именно здесь, в сквере перед главным зданием, поставлен ему памятник, выполненный С. Меркуровым в 1918 году в осуществление Ленинского плана монументальной пропаганды. Эта скульптура представляет большой интерес как ранний образец советского искусства.

За зданием больницы расположен дом, занятый теперь Туберкулезным институтом (бывш. Александровский институт). Он построен в 1804 - 1807 годах И. Жилярди. Его торжественный и красивый портик поставлен на высокий цоколь. Благородные пропорции и хорошо прорисованные детали свидетельствуют об одаренности автора. Известный интерес представляет садовый фасад дома, центр которого сохранил три декоративные арки, почти полностью повторенные сыном архитектора - Д. Жилярди в доме Гагарина на улице Воровского (см. стр. 255).

127. Церковь „Всех Скорбящих". Внутренний вид. 1828 - 1833

Эту прогулку по классической Москве начнем с Армянского переулка - с места выхода его на улицу Богдана Хмельницкого. Здесь, на противоположном углу, стоит церковь Косьмы и Дамиана (1791 - 1803, илл. 123), построенная М. Казаковым. Зодчий, видимо, задумал органически слить цилиндрический ротондальный объем, считавшийся своего рода идеалом для центрического сооружения, с группой схожих по характеру, но самостоятельных частей в виде алтаря и двух приделов. Небольшая трапезная и колокольня дополняют здание храма с запада. В результате образовалась интересная ступенчато-пирамидальная композиция, отдаленно напоминающая композицию многообъемных храмов с притворами „московского барокко". Такое оригинальное построение храма было также, видимо, подсказано архитектурой церкви начала XVIII века в селе Грабцове под Калугой, где Казаков строил для одного из своих заказчиков. Об этом говорит и ложа внутри московского храма - чуть ли не обязательная деталь архитектуры конца XVII века. Вместе с тем в компоновке плана казаковской церкви можно усмотреть влияние садово-парковых сооружений 70-х годов XVIII века, где увлекались всевозможным сочетанием круглых, овальных и иных по форме помещений. Сам Казаков в молодые годы был свидетелем и, возможно, участником строительства не только подобных зданий, но и других, близких по плану им церквей (треугольный с внутренними цилиндрическими объемами храм подмосковного села Виноградова). Особенностью церкви Косьмы и Дамиана является почти полное отсутствие каких-либо украшающих ее деталей. Лишь два небольших двухколонных дорических портика „обогащают" фасад храма со стороны улицы. Нас привлекает чистота и ясность цилиндрического объема здания, перекрытого полукруглым куполом на ступенчатом основании с теснящимися вокруг „пузырями" алтаря и приделов.

Осмотрев эту оригинальную церковь, пройдем переулками к Солянке. Здесь с правой стороны под № 14 стоит здание бывш. Опекунского совета. Оно построено в 1823 - 1826 годах архитектором Д. Жилярди при участии его постоянного помощника А. Григорьева. Первоначально оно состояло из трех самостоятельных корпусов, из которых центральный выделен красивым восьмиколонным портиком и куполом. С целью подчеркнуть общественный характер здания Д. Жилярди слегка отодвинул его от красной линии улицы и подвел к пяти арочным проемам входов лестницу, замененную позднее отлогими пандусами. Этим приемом он преодолел „неприступность" столь им излюбленных мощных цокольных этажей. Наличие небольшого купола, освещавшего служебный зал, объясняется желанием показать материальность архитектурного объема дома в противоположность „фасадической", распространявшейся в те годы архитектуре, когда все внимание архитектора сосредоточивалось лишь на уличном фасаде. К сожалению, в середине XIX века все три корпуса были объединены и сильно перестроены внутри, утеряв во многом отличавшую их ясность и четкость композиционного построения. Барельефы и скульптуры выполнены скульптором И. Витали, которому принадлежат также фигуры „Воспитание" и „Милосердие", украшавшие пилоны ворот рядом расположенного въезда к бывшему Воспитательному дому (илл. 122) - одному из самых больших зданий второй половины XVIII века.

128. Голицынская больница. 1796 - 1801

Пройдя далее по Солянке, миновав Яузские ворота и реку Яузу, поднимемся по Интернациональной улице (бывш. Яузская), идущей к Таганке. Здесь наше внимание привлечет богатством своих классических форм бывший дом Баташова (ныне больница, дом № 11). Это дворцового типа здание построено в 1798 - 1802 годах, как считают, по проекту Р. Казакова, крепостным архитектором М. Кисельниковым. Сам дом, отодвинутый в глубину участка, поражает своим торжественным и пышным портиком. Парадный двор отделен от улицы красивой кованой решеткой с несколько сложными по композиции пилонами ворот. Они украшены ставшими затем весьма распространенными скульптурами львов и вазами. Боковые флигели, хотя и незначительные по объему, также наделены не менее декоративными классическими деталями. По насыщенности подобными формами дом Баташова выделяется среди одновременных ему зданий. Его скорее можно было бы отнести к началу 80-х годов, когда зодчие классицизма еще не достигли мудрой простоты и лаконизма.

По окрестным улицам сохранился ряд памятников XVIII века, среди которых крупнейшим является храм

Мартина-исповедника, соборного типа, построенны в 1782 - 1793 годах Р. Казаковым близ Таганской площади (на Коммунистической ул.)- Однако, пожалуй, больший интерес представляет дом № 49 по У л ь я-новской улице (илл. 126, бывш. Малая Алексеевская) и расположенная напротив него церковь Алексея-митрополита (дом № 54, 1748 - 1751). Поскольку архитектурные детали того и другого здания близки по форме, можно думать, что дом был сооружен, как дом церковного притча, в те же годы. Оба здания относятся к стилю барокко. Однако здесь нет тех эффектных декоративных форм, которые нам знакомы по церкви Никиты-мученика (см. стр.215) или дворцу Апраксина (см. стр.212). Здесь все проще, своеобразнее. Неизвестный нам мастер применил в композиции церкви приемы обработки стен (плоские пилястры, наличники и др.), распространенные на севере и восходящие к архитектуре XVII века. Древние традиции отчетливо видны и в домике с его асимметричным фасадом, по которому легко угадывается внутреннее расположение комнат. Сложные наличники окон, особенно заметные на церкви, как и мелкопрофилиро-ванные карнизы-антаблементы, являются отличительными деталями обеих построек XVIII века.

129. 1-я Градская больница. 1828 - 1833

Замоскворечье не менее богато памятниками, чем центральная часть города. Их осмотр мы начнем с церкви Климента (илл. 124) на Пятницкой улице. Она относится к 1762 - 1770 годам, хотя, видимо, сам замысел ее постройки принадлежит к более раннему времени, поскольку колокольня была выстроена уже в 1758 году. Автор ее неизвестен, о чем приходится сожалеть, потому что этот храм является одним из интереснейших в архитектуре барокко середины XVIII столетия. Его могучее пятиглавие до сих пор хорошо видно со стороны Кремля в панораме Замоскворечья. Благодаря двухэтажному объему самого здания он выглядит не столько церковным сооружением, сколько типичным для барокко дворцом. Его массивность оттеняет примыкающая к нему одноэтажная трапезная, соединяющая храм с колокольней. Присматриваясь к деталям убранства церкви, мы можем отметить, что портики из полуколонн коринфского ордера, украшающие ее верхний этаж по сравнению со всем ее объемом, чрезмерно легки. Правда, несоответствие ордерных форм объему здания смягчено большими наличниками окон. Любопытны гурты на куполах храма. Они зрительно как бы продолжают вертикали колонн и креповку антаблемента световых барабанов. Над ними высятся характерные для этого стиля небольшие главки с перехватом у основания, что сильно обостряет их силуэт. Такое противопоставление тяжелого и массивного легкому и острому характерно для архитектуры барокко, а особенно для его декоративной лепнины с ее причудливыми растительными побегами и картушами, умело размещенными среди геометризованных архитектурных деталей.

По Климентовскому переулку выйдем на Большую Ордынку. Почти напротив, несколько справа, виднеется церковь „Всех скорбящих" (Скорбященская, илл.127). В 80-х годах XVIII века было решено пристроить к древнему храму XVII столетия новую трапезную и колокольню. Заказчиком выступил купец A. Долгов (его перестроенный в 1817 году дом № 21 находится по другую сторону улицы), родственник B. Баженова. Естественно, что составление проекта было поручено последнему. Баженов выстроил обширную, незатесненную, лишь с двумя внутренними столбами трапезную и многоярусную колокольню. Четырех-колонные ионические портики украшают наружные стены трапезной. Лаконизм архитектурных форм сочетается с пластичностью их трактовки. Большие окна трапезной забраны интересными по рисунку решетками. Колокольня при всем таланте зодчего менее удалась ему: ее ярусы производят впечатление почти одинаковых по размеру, что вряд ли можно отнести к ее положительным достоинствам. В 1828 - 1833 годах старая церковь XVII века была заменена ротондой с чрезмерно повышенным куполом. Ее автором был хорошо нам известный О. Бове. Для сооружения этой церкви архитектор воспользовался собственной же более ранней постройкой (церковь в усадьбе О. Бове - Архангельском близ станции Дорохове). Однако храм на Большой Ордынке уступает прототипу. Форма купола не особенно красива, в лепнине чувствуется некоторая сухость и измельченность форм. Внутри нас поразит орнаментированный чугунный пол и великолепный иконостас с колоннами, в котором нетрудно узнать центральную часть дома Гагарина на Новинском бульваре, славившегося как одно из лучших произведений автора (сгорел в 1941 году от немецкой бомбы). Сопоставление частей храма, построенного Баженовым, с тем, что было осуществлено Бове, дает наглядное представление о развитии русского классицизма.

130. „Дача-голубятня". 1820 - 1830-е гг.

От Скорбященской церкви пройдем по Большому Толмачевскому переулку, чтобы осмотреть городскую усадьбу Демидовой рубежа XVIII - XIX столетий (дом № 3). Этот участок со старыми постройками был приобретен владелицей в 1772 году, после чего был заново отстроен дом, малоинтересный, если судить по чертежам того времени. После московского пожара его вновь отделали: пристроили колонный портик и украсили стены барельефами, частично сохранив старую архитектурную обработку. Эти доделки были произведены в стиле зрелого классицизма XVIII века. В настоящее время по своему внешнему облику (внутри почти все переделано) здание похоже на типичный московский барский дом конца XVIII - начала XIX века. Достопримечательностью усадьбы является его чугунная барочная ограда - великолепный образец русского литья середины XVIII века(илл.125). Она выполнена, видимо, на одном из уральских заводов Демидовых, где изготовлялись подобные произведения искусства, широко применявшиеся в их строительных затеях. Ограду отличает сложный узорный рисунок ее звеньев и декоративные чугунные вазы на столбах, украшенных также чугунными пилястрами.

Дальнейший путь ведет нас на Ленинский проспект (бывш. Б. Калужская улица), куда мы можем попасть, используя городской транспорт. В начале XIX века эта улица была еще загородной и малозастроенной, зелень ее парков подходила к ее проезжей части. Зодчие, возводившие здесь свои здания, ставили их свободно, отодвигая от проезжей линии улицы. Все это обусловило большую пространственность композиции, большую выразительность архитектурных форм. Таково здание 1-й Градской больниц ы(илл.129), построенное О. Бове в 1828 - 1833 годах (дом № 8). За широким парадным двором, ныне заросшим деревьями, стоит продолговатый корпус, центр которого отмечен восьмиколонным ионическим портиком. Бове сумел придать этому нежному, даже грациозному ордеру черты подлинной монументальности. Особенно выразителен фасад, когда подходишь к нему несколько сбоку. Линиям перспективно сокращающихся колонн вторят линии ступеней широкой лестницы перед ними. Как всегда, у Бове необычайно тонко прорисована лепнина фриза. По бокам главного корпуса стоят двухэтажные флигели, оттеняющие своей лаконичной обработкой декоративные качества центрального портика.

При всех высоких достоинствах архитектуры этого времени, при ее изысканных пропорциях, при прорисованности ее отдельных элементов нетрудно все же заметить, что постепенно скудеет набор применяемых приемов, некогда столь разнообразных и поражавших своими неожиданными эффектами. Как бы ни старались архитекторы, все же даже в лучших их произведениях, каким, например, является больница, построенная Бове, начинают проступать черты однообразия, повторность стандартизованных элементов, что предвещало грядущий упадок архитектуры, перешедший затем в ее глубокий кризис.

В непосредственной близости от 1-й Градской больницы, на том же проспекте, расположено здание Голицынской больницы (илл.128, ее неверно называют 2-й Градской), построенное М. Казаковым в 1796 - 1801 годах. Она по праву может считаться лучшим среди его произведений. Ее планировочная схема несколько напоминает распространенный в те годы прием постройки городской усадьбы с парадным двором со стороны улицы. Однако боковые корпуса больницы вытянуты вдоль улицы, как бы демонстрируя свою органическую связь с ее протяженным пространством. Тот же принцип мы обнаружим и в расположении белокаменной лестницы, подымающейся к порталу центрального здания. Купол, венчающий круглый зал церкви, придает особую гармоническую законченность всей композиции здания. В то же время два меньших купола, на стройных барабанах, стоящие со стороны портика, заставляют предполагать, что по другую сторону фасада им отвечает пара подобных же небольших куполов. Тем самым здание воспринимается как весомый, массивный объем. Планировка корпусов Голицынской больницы с их сдержанной, даже строгой архитектурой отразила наиболее полным образом идейные основы общественного сооружения.

Центральный круглый купольный зал больницы обходит колоннада ионического ордера, но сам купол покоится на стенах, расположенных за колоннами, что создает впечатление исключительной пространственности зала и мощи купола. Сквозь круглое отверстие купола виднеется второй - подсвеченный наружными окнами-люкарнами. Между колоннами ионического ордера стоят меньшие по масштабу колонны коринфского ордера, что было необычным в тогдашней архитектурной практике с ее определенным порядком последовательного расположения колонных ордеров.

Стены зала расписаны однотонной живописью, воспроизводящей лепные скульптурные украшения. Такого рода живопись получила название „гризайль" благодаря преимущественному применению серого цвета (по-французски серый - гри - gris). Купольный зал Голицынской больницы как бы итог многократному обращению Казакова к форме ротонды.

Позади больницы Казаков устроил спускающийся к Москве-реке парк с дорожками и фигурным прудом. Вдоль берега была сооружена белокаменная высокая набережная с двумя белокаменными беседками, как бы подчеркивающими границы владения. Ныне парк больницы вошел в состав Центрального парка культуры и отдыха им. М. Горького.

Недалеко от Голицынской больницы расположен Нескучный дворец (ныне здание Президиума Академии наук СССР, № 14), въезд на территорию которого отмечен пилонами ворот со скульптурами, выполненными в 1835 году И. Витали. Строительство усадьбы относится еще к середине XVIII столетия, но купленная для дворцового ведомства, она была во многом заново отстроена в 30-х годах XIX века архитектором Е. Тюриным. Он перестроил дворец, создав представительный фасад, где спаренные колонны стоят по бокам больших арочных проемов окон второго этажа. Фактически центральный выступ, который они украшают, является основным архитектурным элементом в целом довольно скромного сооружения. Тюрин отделал внутренние помещения дворца искусственным мрамором с росписью. Обширный парадный двор с фонтаном работы того же И.Витали, перенесенный сюда с площади Дзержинского, хорошо подчеркивает массив дворца, окруженного купами деревьев.

Справа от дворца стоит небольшое одноэтажное здание гауптвахты с неизменным портиком, перекрытым аттиком. Такие аттики, появившиеся в архитектуре послепожарной Москвы, довольно быстро вытеснили обычные фронтоны. Слева, в глубине парка, сохранился манеж с неплохой росписью потолка.

Кроме того, в парке, который составляет теперь часть Центрального парка культуры и отдыха им. М. Горького, сохранились садово-парковые сооружения. Так, Чайный домик поставлен на горе над Москвой-рекой. Его высокие, стройные коринфские колонны, как и весь он в целом, носят отпечаток усадебной архитектуры более раннего времени, когда в здании так ценилась пространственность и „воздушность" композиции. В подобных сооружениях портики отстояли сравнительно далеко от стен, во втором этаже между колоннами часто устраивались широкие балконы, выходившие в сторону реки или затененного деревьями пруда. Правда, в Нескучном сельские дали уступили место виду на золотящиеся главы Ново-Девичьего монастыря, но принцип самого расположения здания остался старым. Слева от Чайного домика в глубоком овраге, где пробивались ключи, была устроена небольшая плотина. У образовавшейся запруды был построен Ванный домик, теперь хорошо вписавшийся в зелень разросшегося парка. Хотя по качеству архитектуры своих зданий Нескучное уступает виденной нами усадьбе Найденовых, все же ему присуще то благородство, которое отличает русскую архитектуру того времени. На Шаболовке, во 2-м Верхнем Михайловском переулке, интересно оригинальное здание эпохи позднего классицизма (20 - 30-е годы XIX века), известное под названием" Дача -голубятня" (илл.130). Оно было в свое время выстроено Орловым, видимо, как летний небольшой усадебный дом. На каменном квадратном в плане цокольном этаже поставлена ротонда. Ее тонкие деревянные колонки обходят по кругу верхний объем, образуя широкую окаймляющую второй этаж крытую террасу. Над домом высится крыша с люкарнами и небольшой купол. По замыслу „голубятня" принадлежит к числу тех памятников, в которых сказывается талант русских зодчих, создавших оригинальную постройку без применения обычных архитектурных приемов.