Мост

2.4

Интересно, какие у нее глаза?..

— Дружище, не отвлекайся, ты еще должен рассказать мне, как тут у вас все фунциклирует. Давай, ты остановился вот на этой таблице. Я должен вносить в нее какие-то поправки? — Шизик как будто хотел подергать меня за рукав, но не стал.

— Вы не можете вносить сюда правки. Вам, как и мне, дается доступ лишь для просмотра и иногда — для принятия решений, если Система не может сделать это самостоятельно.

— А как же поправки? Вдруг она там ошибется?

Я откинулся на спинку кресла и посмотрел на Шизика, который сидел рядом с моим рабочим местом, на приставном стуле. Это называлось «ввести сотрудника в курс дел», но на практике превратилось в какой-то фарс.

— Это бессмысленно, — объявил я. — После третьего объяснения это становится бессмысленным. Не думаю, что четвертое повторение нам поможет. И потом, вы ко всему относитесь не серьезно.

Я чувствовал себя слегка заторможенным и постоянно собирал мысли, чтобы отвечать на вопросы и работать. Однако они снова от меня разбредались и шли совсем в другую сторону.

Наверняка у нее очень густые ресницы, и когда свет падает из окна…

— Попрошу уважать мои ментальные особенности и не делать их объектом для уничижительных замечаний, — заявил Шизик, но было видно, что происходящее его веселит.

— Мои замечания не относятся к вашим ментальным особенностям. Возможно, они касаются вашей памяти и профессиональной подготовки. Как вообще вы к нам попали, если не обладаете необходимой квалификацией?

— Так я живу тут неподалеку, а мне, в соответствии с диагнозом, нельзя ездить на метро, у меня клаустрофобия.

— Ну, не только метро ведь перевозит людей.

— Никак, — он громко щелкнул языком. — У меня еще амаксофобия — боязнь передвижения на любом общественном транспорте.

— И что же, всем людям с фобиями дают работу рядом с домом?

— Я участник программы уменьшения загруженности метро и сокращения плотности человекопотока.

— А вам разве не должны велосипеды выдавать?

— К сожалению, у меня еще циклофобия.

— А это что такое? Вы боитесь повторения действий?

— Нет, это боязнь двухколесного транспорта.

Я вздохнул, потому что понял — от Шизика нам не отделаться. Никогда!

— Получается, дружище, что как раз в соответствии с ментальными особенностями, Центр Гармонизации оказался единственным возможным для меня местом со свободной вакансией.

Он глянул на свой коммуникатор и встрепенулся.

— О! Да настанет время моего любимого большого перерыва. Целых 20 минут. Сказочно! Пойдешь в столовую?

— Вы могли бы мне не тыкать? Не пойду.

— Тогда увидимся, и ты мне еще раз расскажешь про эту таблицу.

Я проводил Шизика взглядом. Надеюсь, не слишком ненавидящим. У меня было 20 минут, чтобы подумать о Ней.

Было непривычно называть своего сменщика, нормального парня, «она», однако я быстро привык. А с чего я, собственно, решил, что это «он»?

В законах не сказано, что в одну квартиру нельзя селить людей разного пола. Ведь мы никогда не пересекаемся и не можем встретиться ни при каких обстоятельствах. Тысячи крупных и мелких правил, пунктов, законов и указов запрещают такой контакт. Потому что охрана личного пространства и информации — главное право современного человека. Незыблемое и гарантированное законом.

Закон ограждает тебя от тебе подобных и не дает им возможности узнать твои личные данные: имя, адрес, пол, возраст, ведь с их помощью человека легко можно обмануть или использовать в корыстных целях.

И главная обязанность каждого нормального человека — все эти правила соблюдать. И поэтому я никогда не увижу ее… Интересно, а какие у нее волосы?

Мне почему-то хотелось, чтобы они были каштановыми и чуть рыжеватыми на кончиках прядок…

Надо мной нависла грива черных крупных кудрей. И закачалась массивная грудь, обтянутая сегодня даже сильнее обычного… Кажется, я опять слишком задумался.

— Я все изучил! — Я быстро встал и оказался на одном уровне с бровями, слишком густыми, чтобы быть натуральными. — Вынужден отказаться от столь лестного… Я, несомненно, уважаю вас… Но я противник интимных отношений с коллегами…

Черные кудри заколыхались.

— Но у вас были интимные отношения третьего уровня с коллегой на предыдущем месте работы! — слегка возмущенно возразила Элеонора.

— Я… не… Откуда вы знаете?

— В вашем личном открытом профиле есть ссылка на отзывы. Бывшая партнерша поставила вам девять баллов из десяти!

— Откуда там эта информация? Я не давал разрешения ни на какие отзывы!

— Ваши права не были ущемлены. Это автоматическая функция рассылки положительных откликов, сбор портфолио. Для их размещения не требуется разрешения. Но вы можете послать запрос на их удаление.

— Обязательно так и сделаю.

Чертова, адская технология. Инкубы и суккубы им на головы! И правила меняются каждый день. Я заходил на свой профиль, конечно. Когда-то. Давно не контролировал, и вот что получилось.

— А вы точно изучили раздел «Мои предпочтения», вкладку «Особенные»? — уточнила коллега. — Там много интересного. И дополнительно я указала, что могу гибко менять расписание встреч. Хотя, несомненно, выходной день — это лучший вариант.

— Простите, работа… — попытался я прервать этот поток, потому что Шизик уже вернулся с перерыва и стоял теперь рядом, демонстративно улыбаясь.

Элеонора зыркнула в его сторону.

— Коллега, я вынуждена оформить на вас жалобу. Разрешенное расстояние для коллег в нашей организации составляет…

Шизик преувеличенно ужаснулся и достал рулетку, выражая полную готовность к фиксации нарушения. Элеонора еще раз на глаз оценила расстояние от его потрепанного плеча до туго обтянутого своего. Видимо, пришла к выводу, что ошиблась, расстояние было точно соблюдено, и резко развернулась на каблуках.

— Надеюсь, вы пересмотрите свое решение, — процедила она мне и удалилась.

— Точность — основа добросердечных отношений с коллегами! — резюмировал Шизик.

Он еще хихикал, когда я в четвертый раз рассказывал ему о базе данных нарушителей и показывал, как она связана с общегородской.

А где-то там, в семидесяти двух минутах езды от меня, тонкая девушка с каштановыми волосами тихонько спала в нашей постели…

Возможно, кончики прядок у нее чуть рыжеватые. Но только немного. А кожа — светлая и тонкая, с голубыми прожилками вен на шее. И сейчас она спит спокойно, как ангел.

Возможно, перед сном она прикоснулась на секунду к моему корявому смайлику… Возможно, что теперь она оформит на меня жалобу за порчу нашего общего имущества. Потому что мой рисунок огромный и очень кривой, вряд ли он ей понравится. А если я попытаюсь ее увидеть, она вызовет команду гармонизаторов. И тогда я наконец-то увижу вживую тех ребят, с которыми работаю каждый день в команде. Не стоит мне о ней думать!