Мой неожиданный сиамский брат

XXIV. Крах операции 'Полония'

Войцех Ярузельский, при всем его хорошем отношении к русским, в душе все же оставался истинным поляком, потомком шляхтичей и выпускником школы, в которой всем заправляли католические монахи. Поэтому сейчас новый первый секретарь ПОРП и премьер-министр Польши пребывал отнюдь не в лучшем настроении. Русские действовали непривычно нагло. Их посол разговаривал с Войцехом, словно пахан на зоне с шестерками. Не просил, а просто указывал, что делать. При этом откровенно поддерживал 'партийный бетон' — сталинистские, консервативные силы в руководстве партии.

К этому добавились еще и действия русской разведки, причем непонятно какой — раньше так не действовали ни ГРУ, ни КГБ. Нагло устроили автомобильную катастрофу нескольким церковным деятелям. И подбросили компрометирующие материалы, что они, оказывается, ехали из католический приюта, где занимались непотребными делами с детьми-сиротами. Разразился большой скандал, многие сначала не поверили, но когда на него наложилось разоблачение вожака 'Солидарности'... 'Я, нижеподписавшийся Лех Валенса, сын Болеслава и Феликсы, 1943 года рождения, обязуюсь сохранять в тайне содержание моих бесед с сотрудниками служб безопасности. Также обязуюсь сотрудничать со службой безопасности в деле выявления и борьбы с врагами Польской Народной Республики. Информацию я буду передавать в письменной форме. Факт сотрудничества со службой безопасности обязуюсь хранить в тайне и не раскрывать даже семье. Передаваемую информацию я буду подписывать псевдонимом Болек' — Ярузельский запомнил слово в слово прочитанную им лично расписку 'агитатора, горлопана и главаря'. От кого русские получили эти данные, установить так и не удалось. Но органы безопасности пришлось чистить, причем чистить под присмотром 'кураторов' из КГБ, нового министра внутренних дел Мирослава Милевского и представителя 'партийного бетона' Мечислава Мочара — бывшего министра внутренних дел, человека КГБ и сторонника решительного подавления оппозиции.

С другой стороны, неожиданные разоблачения привели к резкому падению популярности 'профсоюза'. Одно дело, когда рабочие под руководством простого электрика из Гданьска совершают революцию против ужасной тоталитарной системы, за 'социализм с человеческим лицом'. Это очень символично, духоподъемно и призывает к борьбе. Другое дело, когда оказывается, что все это движение используют для непонятных интриг или желающие просто свергнуть нынешнее правительство, или вообще иностранные шпионы из гебни. Такая ситуация обычных людей не вдохновляет. А всякие деятели из КОС-КОР, Державной лиги и Клуба католической интеллигенции притихли после арестов части руководителей и опубликования в печати доказательств получения этими организациями иностранной помощи. Как выяснилось на борьбу с социализмом в Польше шли большие средства, только по официальным каналам было перечислено свыше 90 тыс. фунтов стерлингов.

Потом русские напечатали у себя, а за ними перепечатали и многие газеты мира, отрывки из плана 'Полония', одним из создателей и вдохновителей которого оказался покойный антикоммунистический американский политик Бжезинский. Стало ясно, почему вдруг повысились цены, зачем пришлось срочно выплачивать большую часть кредита с помощью СССР ( о чем русские тоже объявили на весь мир), почему с такой охотой полякам давали деньги даже банки, обычно не желающие иметь дело с 'коммунистическими режимами'. Страна оглушено затихла, пытаясь осознать, что произошло, и куда ее тянули прежние власти и бунтари.

Такая ситуация, конечно, Войцеху нравилась, поскольку устраняла возможность прямого военного вмешательства стран ОВД, по примеру Чехословакии. Но методы, но все усиливающееся влияние русских, полное повторение пятидесятых с подчинением поляков русским, вплоть до прямого управления его совсем не устраивали. С другой стороны, всего тысяча арестованных и две тысячи эмигрантов из антисоциалистических организаций и сотня из госбезопасности — не такая уж и большая цена за спокойствие в стране. Не дай Бог, на его место придет Грабский или Ольшовский. Эти, не моргнув глазом, введут военное положение и прольют реки крови, заставив поляков стрелять друг в друга. А вот этого Ярузельский хотел не допустить любой ценой. Черт с ним, пусть посол тайно командует ему. Он посмотрит, что выполнять и как. В конце концов, Польша — суверенная страна...

Звонок раздался внезапно. Войцех, внутренне напрягшись в ожидании очередной неприятности, поднял трубку.

— Слушаю, — по голосу он узнал нового министра внутренних дел. — 'Помяни черта, он и появится' — мелькнула мысль.

— Докладываю, — судя по интонации, новости у пана Мирослава были действительно не из приятных. — Сбежал Яцек Куронь. Из четырех наблюдавших за ним офицеров безопасности трое убиты, точнее — отравлены. Один исчез, очевидно сбежал с поднадзорным.

— Понятно. Проведите тщательное расследование. Предварительный доклад жду от вас завтра, в шестнадцать ноль ноль, — голос главы Польши не дрогнул, хотя внутри все кипело. — 'Пся крев, русские оказались правы — в самой Службе Безопасности полно предателей!' — Всех посаженных под домашний арест перевести на тюремное содержание.

— Так есть, — по-военному кратко ответил Милевский и положил трубку.