Мой неожиданный сиамский брат

XXVII. Красиво жить не запретишь...

Вано Гургенидзе, старший официант ресторана 'Иверия' чувствовал себя не слишком уютно, несмотря на малочисленность гостей. Просто потому что знал, какие люди собрались сейчас в зале закрытого 'на спецобслуживание' ресторана. Нет, каких-либо скандалов или драк Вано не ждал. 'Воры в законе', конечно, не в ладах с уголовным кодексом, но при личной встрече силовые разборки устраивать не будут, как и хамить 'халдеям'. Но все равно, томило опытного официанта какое-то неявное предчувствие чего-то нехорошего. Он даже прошел на кухню и посмотрел на работу поваров, пока шеф-повар не рассердился и не отправил его в зал, заметив, что лишних людей ему здесь не надо.

Да, человек, знакомый с уголовной средой, был бы поражен, увидев, какие авторитеты криминального мира Союза собрались в закрытом зале этого ресторана: Вячеслав Иваньков — Япончик, Дед Хасан, Васька Бриллиант, Сво Раф, Алимжан Тохтахунов — Тайваньчик, Амиран и Отари Квантришвили, Анзор Кикалишвили... Хотя был апрель месяц — самое, пожалуй, прекрасное время в Тбилиси, красоты грузинской столицы нисколько не интересовали собравшихся здесь. Как, впрочем и вкус приготовленных со всей тщательностью блюд. Как понял Вано, они больше были заняты предстоящим разговором. Как раз тогда, когда старший официант заглянул в зал, слово взял вор в законе Джаба Иоселиани, по личной инициативе которого и была созвана сходка. (Вор в законе, доктор филологических наук, советник Эдуарда Шеварднадзе — такова краткая биография Джабы Иоселиани...)

— Друзья,— сказал Джаба,— мы должны признать, что настали новые времена. И политические деятели, и 'цеховики' любят говорить, что нет сильной политики без сильной экономики. Эту мысль подтверждает пример мощных государств Америки и Европы. Заметно это и у нас, в Советском Союзе. Хотим мы или не хотим, но должны принимать участие в политических процессах, которые явно идут не в ту сторону... А еще точнее — мы, независимо от нашей воли, уже участвуем в политических процессах. Хотя бы наш брат Отарик...

Кто-то из присутствующих, Вано не успел заметить, кто довольно громко высказался на тему 'взломщика мохнатых сейфов' (Отари Квантришвили сидел за изнасилование и строго 'по понятиям' не мог быть вором в законе). Но это высказывание сразу же утонуло в громких выкриках грузин.

— А ну, тихо! — бас Деда Хасана легко перекрыл шум в зале. — Базарь дальше, Джаба.

— Вот я и говорю, — продолжил Иоселиани. — Времена изменились ... — что оратор говорил дальше, Вано не расслышал, его вызвали на кухню. Взяв поднос с закусками, он вернулся в зал. Никто из споривших воров не обращал внимания на суетящегося вокруг стола 'халдея'. Джаба просил всех высказать свои соображения, из-за чего в зале разгорелся жестокий спор. Джаба, Отари и другие грузины очень хотели, чтобы было принято решение о сращении с властью. Особенно резко выступил против этого Вася Бриллиант:

— Да стоит нам только высунуться, наш и головенки сразу почикают! Вы что, 'переели рыбного супа' или получили разжижение мозгов? ... — грязно ругаясь, он пытался донести до присутсвующих мысль, что номенклатура и госструктуры ни за что не потерпят покушения на их право управлять страной. — Гебня только и ждет команды, чтобы нами заняться, как 'цеховиками' и прочими фрайерами, типа торговцев, решившими, что с государством можно играть в азартные игры...

— Сядь и не мельтеши, — негромко перебил разошедшегося Васю Дед Хасан. — Послушай Джабу...

— А государство и так готово нас придавить, не так ли, Отарик?

— Правду говоришь, дорогой, — Отари неторопливо поднялся из-за стола — Есть у меня друг... там, — он поднял палец вверх, — он говорил, что готовятся нехорошие изменения в кодексах...

Действительно, земляк Квантришвили, Анзор Иосифович Кикалишвили-Аксентьев был одним из самых известных и матерых 'крестных отцов' советского преступного мира. Родившийся в 1948 году Анзор окончил Московский институт физкультуры, работал в пионерских лагерях, организовывал спортивные и другие массовые мероприятия. Как активного комсомольца его назначили заведующим отделом райкома комсомола Гагаринского района Москвы, затем перевели в Московский горком комсомола, где он являлся одним из ответственных за подготовку к Олимпиаде. Окончив Дипломатическую академию МИД России, он стал руководителем аспирантуры этой академии. Но это лишь видимый, внешний слой жизни Анзора Кикалишвили. Основным был другой, истинный, который целиком находился в мире криминала. Впечатляющему красавцу, блестящему великосветскому хлыщу, ценителю молоденьких девушек и гурману, ему никогда не доведется узнать вкус тюремной баланды, да, наверное, он и слова такого не знал. И не узнает, так как раз сегодня его легко уколол зонтиком прохожий. Отчего через полчаса сердце никогда и ничем серьезно не болевшего активиста-комсомольца вдруг резко остановилось. 'Сгорел на работе', — вынесли вердикт непосвященные в подоплеку сослуживцы.

Операция 'Синий туман' началась по всему Союзу почти одновременно, о чем не знал и никогад не узали ни сидящие в зале, ни простой официант Вано. Который вернулся к раздаче за следующим подносом... и неожиданно получил струю чего-то резко пахнущего в лицо. Отчего быстро отключился и свалился на пол, успев лишь заметить мелькнувшую человеческую фигуру. Или нечеловеческую? Что-то черное, блестящее вместо головы...

Подобные же фигуры в черных блестящих шлемах-сферах почти одновременно ворвались в зал ресторана из нескольких дверей. И даже успели кое-кого из остолбеневших 'заседателей' свалить на пол и, выкручивая руки, нацепить наручники. Но тут раздался выстрел. Кто стрелял, следствие потом установить так и не смогло. Поскольку после начавшейся перестрелки в здании еще и разгорелся пожар. Двое неприметных, трудно различимых в любой толпе парней ворвались в зал одновременно. Увлеченные спором гости не сразу среагировали на непонятный шум, кроме Деда Хасана. Звериное чутье тертого зэка заставило его рыбкой нырнуть под стол, к изумлению соседей. Но и это не спасло вора от смерти. Отстреляв всех, не успевших отреагировать на внезапное нападение, киллеры перезарядись. А затем аккуратно прошлись по залу, добивая раненых и успевших спрятаться. Каждому из присутствующих щедро досталось по две пули, для полной гарантии.

Получил свое и Дед Хасан, не успевший даже вскочить. Затем оба стрелка бросили свои пистолеты прямо на трупы, так что создалось впечатление выпавших из рук одного из убитых. И неторопливо скрылись, выйдя на улицу через кухню. Очнувшиеся через четверть часа уцелевшие работники, отблевавшись, вызвали милицию. Причем звонить пришлось с ближайшего телефона-автомата, ни один аппарат в ресторане не работал.

Прибывшие с опозданием пожарные смогли только спасти обслуживающий персонал, да предотвратить распространение огня на соседние здания. А что там случилось внутри для большинства населения оставалось загадкой довольно долго. По крайней мере до тех пор, пока кому-то из диссидентствующих радиолюбителей не удалось поймать передачу радио 'Свобода'. Прерываемая визгом глушилок, забивающих отдельные слова и предложения, передача как раз описывала уничтожение руками 'гэбистких убийц' мирного собрания оппозиционеров, 'несогласных с тоталитарным сталинистским режимом Брежнева'.