Мой неуловимый миллиардер (СИ)

Глава 42

Сергей

— Спокойной ночи, милая, — говорю я Лене, прижимаясь к ее лбу поцелуем. Она улыбается мне и смотрит на Эмили, которая стоит рядом. Глаза нашей дочери загораются счастьем, когда Эмили наклоняется и тоже целует ее в лоб. Я давно не видел Лену настолько радостной, и мне больно от того, что ее сердце разобьется снова, когда мама уедет.

— Коля крепко спит, — говорит Эмили, когда мы выходим из комнаты Лены. — С ним няня, так что нам лучше их не беспокоить.

— Лера заснула в его комнате?

Она кивает, ее взгляд задерживается на мне.

— Няня… ты с ней спишь?

Я останавливаюсь на месте и удивленно смотрю на нее.

— Прошу прощения? — спрашиваю я, хотя на самом деле прекрасно услышал все с первого раза.

— Ты спишь с их няней, Сергей.

Я скрещиваю руки на груди и пристально смотрю на нее.

— Я уверен, что просил тебя не вмешиваться в мою личную жизнь. Так что ответ один — не твое дело. Если не хочешь переезжать в отель, занимайся, пожалуйста, своими делами.

На мгновение она выглядит шокированной, на ее лице отражается непонимание.

— Что с тобой случилось? Раньше ты никогда так со мной не разговаривал.

Я вздыхаю и провожу рукой по волосам.

— Эмили, я с тобой абсолютно вежлив. Черт, я даже пустил тебя в свой дом. И попросил не нарушать мои личные границы. Ты больше не моя жена. Я ничем тебе не обязан.

Она смотрит на меня как-то странно, и я на мгновение замираю. Наверное, именно в этот момент я наконец понимаю, что никогда не видел Эмили настоящей. Такой, какая она есть на самом деле. Я сам выдумал ее образ и заставил себя поверить, что она такая, какой я хотел бы ее видеть.

— Спокойной ночи, — говорю я ей и иду в сторону своей спальни, хотя мне хочется пойти именно в комнату Коли. Меньше всего мне сейчас нужно, чтобы Эмили пошла за мной.

В итоге я жду в комнате, прямо у двери, и, удостоверившись, что Эмили спустилась вниз и зашла к себе, снова выхожу в коридор. Чувствую себя при этом я нелепо. Не могу поверить, что мне приходится красться по своему собственному дому. Эта ситуация не могла стать еще страннее, но вот мы здесь.

Я нетерпеливо вхожу в спальню Коли и останавливаюсь, когда вижу Леру, спящую с ним в обнимку. Я замираю на мгновение, просто наблюдая за ними. Это Эмили должна лежать там с Колей, но он попросил Леру. Не слишком удивительно, но сделать некоторые выводы вполне помогает.

Я осторожно поднимаю Леру на руки, мое сердце переполнено любовью. Я фантазировал о ней в своей постели уже несколько месяцев. Она ни за что не будет спать сегодня ни здесь, ни в комнате для гостей.

Лера сонно моргает, когда я несу ее в свою спальню, и ее взгляд быстро находит мой.

— Фома? — сонно и непонимающе тянет она, и звук ее голоса сейчас кажется мне особенно сексуальным. Я хочу засыпать с ней каждую ночь и просыпаться вместе каждое утро. Никогда в жизни я не был так уверен ни в одном своем желании настолько же сильно.

Я укладываю ее, и она зевает.

— Мне нужно принять душ, — тихо бормочет Лера. — Это был длинный день.

— Можешь пользоваться моей ванной, — говорю я ей. — Сейчас принесу твои вещи.

Она кивает, и я смотрю, как она исчезает за дверью ванной. Снова накатывает чувство щемящей нежности в груди. Я хочу, чтобы ее одежда висела среди моей, чтобы ее зубная щетка лежала рядом с моей. Я отчаянно нуждаюсь в подобных глупостях.

Кажется, я смогу вынести еще не больше нескольких недель. А потом я не смогу продолжить без огласки — слишком уж хочется объявить всему миру, что Лера принадлежит мне. Как только она защитит диссертацию, все будет в полном порядке. Тогда останется только найти подходящее время, чтобы рассказать о нас детям и ее семье.

Я кладу рюкзак, которую Арина принесла Лере, на кровать и хмурюсь, когда вижу что-то фиолетовое, проглядывающее сквозь ее одежду.

Кружева, соединенные тонкими лентами, сложно назвать комплектом белья — слишком мало ткани. Стоит только представить, что Лера наденет это на себя, и в даже в домашних мягких трениках мне становится тесно. Я не привык рыться в чужих вещах, но один комплект цепляет за собой другой — такой же откровенный, только теперь ярко-красный. Лере этот цвет подойдет просто идеально, я уверен.

Вот ведь младшая сестренка… я даже не знаю, что именно чувствую по отношению к таким вот ее фокусам.

— Ты говорила что-то Арине? — спрашиваю я, заходя в ванную с красными стрингами в одной руке и фиолетовыми — в другой.

— А что я должна была ей сказать? — Лера моет волосы, и из-за воды ее слышно не очень хорошо.

— Ты говорила Арине про нас?

— Я вообще стараюсь не вспоминать о тебе при ней. На всякий случай.

Я фыркаю и, дождавшись, когда Лера вылезет-таки из-под воды и начнет вытираться, подхожу ближе.

— И что же это тогда такое?

Лера, посмотрев на мои сомнительные трофеи, только качает головой: но удушливый алый румянец выдает ее отчетливое смущение.

— Это ее чувство прекрасного. Удивлен?

— Ни капли, — на самом деле, такая выходка для моей сестренки может считаться абсолютно безобидной, она способна и на большее.

— Так что, какие хочешь надеть сегодня?

Отложив мокрое полотенце, Лера встряхивает головой, заставляя влажные волосы рассыпаться по плечам, и предстает передо мной полностью обнаженной. Тут же дает о себе знать жаркое возбуждение — я сжимаю и разжимаю кулаки, тщательно контролируя дыхание, чтобы случайно не наброситься на Леру, как дикий зверь.

— Ты считаешь, что мне понадобится белье? — Лера нарочито громко фыркает, проходя мимо меня, но я не даю ей выйти из ванной самостоятельно. Как только она оказывается рядом, я сначала хватаю ее за руку, а потом и вовсе поднимаю над полом, закидывая на плечо, как какой-то дикарь. Шуметь нельзя, поэтому Лера только ругается шепотом и бьет меня раскрытыми ладонями по спине, пока я несу ее к кровати.

Аккуратно скинув ее на постель, я быстро раздеваюсь под внимательным и жадным взглядом. Когда я подхожу ближе, Лера перебирается к изголовью кровати, с каждым своим движением все сильнее раздвигая тонкие ножки, будто напрашиваясь на скорейшее продолжение.

Ее тёплая улыбка, нежные руки, податливое тело… я никогда не понимал, почему люди вместо простого и емкого «секс» говорят «заниматься любовью», но сегодня до меня доходит, наконец, это осознание.