Мой Проклятый Север

Глава 9

Альяра

Узнав в мужской фигуре куратора, я всхлипнула от облегчения и остановилась, все еще не веря своей удаче.

Мужчина в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние и обнял. Я обхватила его за шею, прошептав:

— Тарий!

А затем заревела.

Кажется, плакать ему в плечо становится привычкой.

— Ты цела? — тихо произнес он, поглаживая меня по спине. От его ладони в меня перетекала сила.

— Да, только вот. Сможешь снять? — нехотя высвободившись из кольца его рук, я показала на браслеты.

— Вирриловые, откуда? — гневно сверкнул глазами он.

— Меня схватили Проклятые, привели в Убежище. Они тут живут, понимаешь? Прямо в Пустоши. И крадут Одаренных! Для силы или для работы… — сбивчиво бормотала я.

— Ш-ш, не тараторь, — успокаивающе провел по волосам Тарий, второй рукой касаясь моих запястий. Секунда — и браслеты свалились ему в ладонь. Он тут же сунул их в карман. — Давай по порядку.

С каждой минутой куратор все больше и больше мрачнел. Он задавал миллион вопросов: местоположение Убежища и его размеры, количество Проклятых, их внешность, имена, отличительные особенности; любые детали, которые я подметила, находясь в плену.

— Кто тот Одаренный, который тебя спас?

— Не знаю… — соврала я. Слова Микела «Не верь командиру Ошу» все еще стояли в ушах. Поэтому я решила пока не выдавать ни его имени, ни факта нашего знакомства. — Его, как и меня, поймали, но он почему-то не может сбежать. Тарий, много ли магов пропадало из лагеря?

— Много, особенно в первые годы. Считалось, что они погибают от чудовищ. Но мы не знали до этого, что в Пустоши кто-то живет, — хмуро ответил он.

Мы уже почти добрались до границы, как на нас напали скрофы — три крупных особи с оскаленными клыками. Атака оказалась стремительной, но так же молниеносно и закончилась: толкнув меня в сторону, Тарий вскинул руки, пуская одно заклинание за другим в бешеных чудовищ. Глаза куратора горели белым огнем, движения были идеально выверены.

Как он красив!

Справившись со скрофами, мужчина направился ко мне.

Четвертый скроф взялся из ниоткуда. Выпрыгнул внезапно, целясь в грудь куратора.

Как в замедленной съемке, я смотрела, как острый клык пронзает тело, как Тарий скидывает с себя зверя, успевая поразить его силой; и как он бледнеет и оседает на снег.

Я кинулась к Тарию и дрожащими руками начала ощупывать рану. Впервые в жизни пожалев, что не Целитель, пробудила дар и, как умела, остановила кровь и поделилась силой.

Куратор застонал и открыл глаза.

— Нужно добраться до границы, — прошептал он. — Помоги встать.

Опираясь на мое плечо, он делал шаг за шагом. Молча, стиснув зубы и не показывая, насколько трудно ему это дается.

У границы Тарий дотронулся рукой до силовой линии, и мы вышли с территории Гнатской Пустоши через открывшийся проход в защите.

— Беги на запад, — устало произнес он, опускаясь в сугроб, — туда, где открылся прорыв. Там должна еще оставаться часть магов.

Кивнув сквозь слезы, я побежала. С этой стороны границы снега было меньше, поэтому бежалось легко. Возле прорыва находилось несколько людей, среди которых я заметила Ворона. Выслушав мой сбивчивый рассказ, он быстро собрал небольшой отряд, и мы отправились за Тарием.

Как добирались до лагеря, я запомнила плохо. Более или менее пришла в себя уже в лечебнице, осматриваемая целителями.

— Я в порядке, я не пострадала, — бормотала, отталкивая их руки. — Что с Тарием?

— У вас кровь, дайте мне вас обследовать, — негодовала целительница.

— Это не моя! Что с Тарием? — нервно вскрикнула я.

— С главнокомандующим Ошем, — практически по слогам произнесла женщина, — находятся лучшие целители. С ним все будет хорошо. А теперь, милочка, замрите и не вырывайтесь.

Я обессиленно рухнула на кровать, позволяя ей делать свою работу.

В следующий раз открыв глаза, увидела рядом Эйджела. Староста сидел, подперев рукой лоб, и всматривался в листочки перед собой.

— Очнулась! — воскликнул он.

— Где ребята? Нэйр, Эйджел?

— Их держат в отдельных палатах, они в ноль резерв потратили. Но обещают выпустить к вечеру.

— А остальные? Их же тоже к границе отправляли?

— Ага, кроме Лейры — она заперлась в комнате и отказалась выходить. Остальные пошли, но их почти сразу вернули обратно. Куратор Ош приказал. Гиила старшим по возвращению назначил. Тот теперь такой важный ходит, — хихикнул он. — Считает себя ответственным за всех нас.

— Ты знаешь, что с ним? С куратором? — Из всего, что сказал Эйджел, я услышала только «куратор Ош».

— О-о-о, целители носились, как бешеные, не могли стабилизировать его состояние. И безостановочно силу вливали. А потом в ране нашли кусочек клыка, оставшегося от скрофа — он и мешал исцелить. Это мне целительница по секрету рассказала! — Староста важно поправил очки и слегка порозовел. — Валяется теперь наш куратор в палате, восстанавливается.

Я громко выдохнула от облегчения и слегка улыбнулась. Живой!

В этот момент дверь открылась, и в палату заглянули Мемер с Мизаром. За их спиной маячил Гиил. Увидев, что я не сплю, они с радостным гомоном ввалились внутрь.

— Одаренушка, ты как? — хлопнул по одеялу Мемер.

— Ну-ка отошел от моего боевого партнера, — шикнул, отпихивая брата от кровати, Мизар. — Как самочувствие?

— Оба отошли! — прикрикнул Гиил, подходя ближе и внимательно вглядываясь в мое лицо. — Резерв в норме? Раны залечили? Сегодня, конечно, практики нет, а завтрашнюю никто не отменял.

— Я же говорил, что он теперь считает себя нашим старостой, — фыркнул Эйджел, закатив глаза. — Скоро командовать начнет.

Гиил довольно ухмыльнулся.

— Не было никаких ран, — отмахнулась я. — И резерв в порядке. Меня так, для профилактики оставили. А теперь кыш все отсюда, оденусь и вернусь в корпус.

— Тебя подождать? — сгребая свои листочки в кучу, поинтересовался Эйджел.

— Не надо, — помотала головой я. — Хочу ребят проведать.

И куратора, разумеется. Но старосте об этом знать ни к чему.

Слегка повздорив с не желающей отпускать меня из лечебницы целительницей, в конце концов я сумела ее убедить, что это к лучшему.

— Вам же не нужна здесь толпа практикантов? А они продолжат тут шататься, если меня не выпустят, — припугнула я.

Женщина поворчала, но согласилась с моими доводами.

Уточнив, в каких комнатах находятся куратор и друзья — оказалось, их разместили на одном этаже, я поспешила к Тарию. Нетерпеливо взлетела наверх по лестнице, протопала по коридору — он пустовал, и казалось, что каждый мой шаг гремит на всю лечебницу.

Подойдя к нужной двери, я услышала, что внутри кто-то беседует.

— Ошик, Ошик, — донесся нежный женский голос.

Тиала! Она умеет так мягко разговаривать? Удивительно.

— Тиа, — раздался такой же мягкий голос Тария. Сердце в груди сделало кувырок и быстро-быстро застучало. — Ты знаешь, что я тебя люблю.

Резко отшатнувшись от двери, я отступила на несколько шагов в сторону. Сквозь силу сделала вдох, за ним еще один. Внутри черной рекой разливалась горечь. И боль — та, до которой не дотянуться, как ни крутись — глубокая, невыносимая боль сковала.

Забежав в какой-то темный закуток, присела на пол.

Нужно успокоиться. Показываться в таком виде Нэйру и Эйджелу — самоубийство; каждый не преминет спросить, все ли в порядке, а сил отвечать и радостно улыбаться, что все отлично, нет совсем.

Прокля́тый Про́клятый! Прокля́тая Про́клятая!

Как я не заметила, что они вместе? А они, очевидно, вместе. Я ведь думала, подозревала… шутила мысленно! Тарий и Тиа, Тиа и Тарий.

Дура! С чего я вообще взяла, что он что-то ко мне чувствует? Вообразила непонятно что, а когда реальность оказалась другой, сама же и расстроилась. В глазах защипало, и я закинула голову наверх, сдерживая слезы.

— Нам не страшен серый скроф, серый скроф, серый скроф, — тихонько напевала я. Старая детская песенка всегда заставляла меня улыбнуться. — Где ты ходишь, глупый скроф…

Вот и я, как этот глупый скроф — глу-у-упая. И хожу непонятно где. То в Пустоши, то… в лечебнице.

Хватит.

Резко встав, я встряхнулась всем телом и даже несколько раз подпрыгнула, прогоняя все мысли о кураторе. Из закутка выбралась обратно в коридор и тут же налетела на выскочившую из комнаты Тария Тиалу.

Проклятая злобно сверкнула красными, заплаканными глазами. У нее-то что случилось, признание в любви вышло короче, чем ей хотелось?

— Одаренная, — раздраженно процедила она. — Что ты тут делаешь?

— Развлекаюсь, — буркнула я. — В лечебницу же для этого ходят.

— Нет, что ты делаешь на этом этаже? — Тиала больно схватила меня за локоть и затрясла.

— Отпусти, — начала вырываться я, но та держала крепко.

— Хватит вертеться у него под носом, думаешь, я не вижу твоих томных взглядов? — повысила голос эта ненормальная.

Захлопали двери — привлеченные шумом пациенты выглядывали в коридор. Почти одновременно из разных комнат выбежали Тарий и Нэйр.

— Тиа, — сразу же бросился к девушке куратор, с трудом оторвав ее от меня.

— Альяра! — заключил меня в объятья друг, одной рукой обхватив за талию, а другую запустив в волосы на затылке.

Приблизив лицо, он мягко коснулся моих губ. И я ответила на поцелуй. Жадно, жарко. Прижалась крепче, переплела ладони за его спиной.

И мысленно умоляла Светлую Мать не отказываться от меня из-за этого проступка и не отдавать Темному Отцу. И просила прощения.

За разыгранный спектакль. За ложь. И особенно — за то, что обманываю Нэйра.

Но боль и обида на Тария оказались настолько сильны, что я, не думая, ухватилась за возможность, чтобы… Хмм. Показать, что у меня и без него все отлично?

А куратор тем временем неожиданно очутился рядом.

— Практикант Ларейн, практикантка Р-райас, здесь вам не цитадель любви, а лечебница, — грозно рыкнул мужчина прямо мне в ухо. Я отшатнулась от Нэйра, не зная, куда девать глаза. — Чтобы я больше вот этого не видел! Отработка, каждому, по десять дополнительных занятий. Ларейн — с Вороном. Р-райас, — оскалился он, — со мной.

И ушел к себе, напоследок оглушительно хлопнув дверью.

Коридор, помимо нас двоих, вновь был пуст. Даже Седая уже успела уйти.

— Это что, он нам за поцелуй отработку назначил? — в недоумении уставился на меня Нэйр.

— Похоже, так, — не менее ошарашенно произнесла я.

Какого гната сейчас произошло?!

— Зайдешь? — кивнул на палату парень, мягко переплетая наши ладони.

— В корпус пойду, — выосвободилась я. Посмотрела на дверь. — А Киш где, разве не с тобой? Почему он не вышел?

— Ты будто рыжего не знаешь, — улыбнулся тот. — Храпит так, что стены трясутся. Странно, что отсюда не слышно. Альяра, а что от тебя Тиала хотела?

— Понятия не имею, — развела я руками. Это я и сама не отказалась бы узнать.

Лейра сидела на кровати, сосредоточенно красясь и досадливо ругаясь на маленькое зеркало.

— Альяра! Рассказывай, что с тобой случилось в Пустоши? Зачем вы туда поперлись? — подружка отложила губную помаду и посмотрела на меня.

— Гипотезу проверяли, — вздохнула я.

— И как, проверили? — фыркнула она. — Нашла с кем дружить! Со старостой и рыжим! Один вечно изобретает что-то, а второй готов любую сумасбродную идею первого поддержать. А отдуваешься всегда почему-то ты. То с волосами золотыми ходишь, то уничтоженные записи с лекций восстанавливаешь, — вспомнила подружка шалости на младших курсах, — то жизнью рискуешь!

Она неодобрительно покачала головой. Разговоры про неприемлемость дружбы с ребятами я слышала от нее с первого курса. Только она вечно упускала тот факт, что с Эйджелом и Кишем мы были в сто раз ближе, чем с ней.

— Лейра, а ты почему к прорыву не отправилась, когда практикантов собирали? — сменила я тему.

Она негодующе вскочила и стала расхаживать вдоль комнаты.

— Знаешь, как страшно было? Какой-то Проклятый начал барабанить в дверь, кричал, чтобы я собиралась в Пустошь! Я бросилась тебя будить — а кровать пустая! Ну и… перенервничала. Заблокировала дверь и просидела так до возвращения наших. Мне Иллат потом новости рассказал. — Она помолчала и продолжила тихим голосом: — Альяра, я так хочу домой. Мне здесь плохо и тяжело. И тоскливо, все время тоскливо.

— Хочешь, я попробую поговорить с куратором, чтобы тебя отправили домой? — неожиданно выпалила я.

— Спасибо, — пылко меня обняв, закивала та.

К ужину от ее дурного настроения не осталось и следа. Как обычно, в столовой сели вместе с «нашими», как мы называли согрупников, Проклятыми. Все Одаренные были в сборе: даже Нэйра и Киша отпустили из лечебницы, наказав, правда, хотя бы пару дней не использовать силу.

Отправив рыжего на другой конец стола, Нэйр сел рядом со мной и слегка приобняв, чмокнул в щеку. Староста удивленно поднял брови, но под моим грозным взглядом промолчал.

Мне же на месте не сиделось: я крутилась и смотрела по сторонам. Увидев в дальнем углу Тария в окружении других Проклятых, вспыхнула и тут же уткнулась в тарелку. Сердце бешено заколотилось где-то в горле, подступила тошнота. С отвращением глядя на еду, я через силу заставила себя съесть хотя бы овощи.

Теперь у меня из-за него еще и аппетит пропал? Мой идеальный аппетит, на который я никогда не жаловалась! Что дальше, куратор Ош?

Почувствовав пинок под столом, я вопросительно посмотрела на Эйджела, сидящего напротив. Тот отчаянно гримасничал, на что-то намекая. К сожалению, пантомима явно не входила в список талантов старосты.

— Да скажи ты уже вслух! — не выдержала я.

— Практикант Вюрт пытается сообщить, что у вас за спиной — я, практикантка Р-райас, — раздался вкрадчивый голос куратора. — Не засиживайтесь за ужином, ваша первая дополнительная отработка — через полчаса. Опоздание будет караться новым штрафом.

Еле слышно хмыкнув на прощание, мужчина ушел. Нэйр, который во время речи до боли сжал мою ладонь, наконец, расслабился.

А я… Я с трудом сдерживала рвущуюся наружу глупую улыбку.

Постучав и услышав холодное «входите», я зашла в покои куратора. Картина внутри выглядела привычно: он сидел за столом, изучая документы. И казался бледнее, чем обычно — хмм, а его точно выпустили из лечебницы? Или сбежал?

Я уже открыла рот, чтобы отпустить ироничный комментарий, но…

— Практикантка Райас, пододвиньте стул сюда, — не отрываясь от бумаг, указал мужчина на место напротив.

— Тарий, как ты себя чувствуешь? — присаживаясь, пробормотала я.

— Куратор Ош, практикантка, или командир Ош, — сухо ответил тот. — Будем учить вас субординации в военном лагере. Лучше поздно, чем никогда.

Он издевается? Какая субординация после всего, что мы с ним пережили этой ночью? Да и не только этой… Но я решила играть по его правилам.

— Куратор Ош, — максимально ехидно протянула я, — в силах ли вы проводить дополнительное занятие или лучше перенести?

— За меня не беспокойтесь. Берите бумагу, — протянул чистые листы, — и пишите.

— Ч-что писать?

— Отчет о ночном происшествии. Подробный. С того момента, — он привстал и облокотился на стол, грозно нависнув над моей головой, — как вы утащили служебный документ и разболтали о его содержимом всем своим друзьям.

— Только двум, — проворчала я. — И вообще, что значит «служебный»? Я его сама, вот этими ручками, — пихнула ему под нос ладони, — составила. Таблички начертила. Понятные, в отличие от ваших!

Тарий, задумчиво посмотрев на мои руки, медленно обхватил их своими.

— Пальцы… ледяные, — хриплым голосом произнес он.

Я тяжело сглотнула от внезапно охватившего волнения. Куратор, не отрывая от меня нечитаемого взгляда, легонько погладил мои запястья. По коже тут же побежали предательские мурашки.

Казалось, воздух между нами плавится и течет; мужчина дернулся вперед, через стол, правой рукой обхватив меня за шею; и тут же отпустил, с громким выдохом упав обратно на стул. Закрыл глаза. А когда открыл, на меня смотрел уже совсем другой Тарий — бесстрастный и равнодушный.

— Ручку возьмите сами, вон там, — махнул он на книжный шкаф и вновь погрузился в изучение лежащих перед ним бумаг.

Протопав до шкафа и обратно, я недовольно фыркнула.

— Думала, дополнительная отработка подразумевает прокачку практических навыков, а не бумагомарание.

— Неожиданно, правда? — донесся в ответ хмык.

Демонстративно вздыхая, я вывела на середине листа — «Как я провела сегодняшнюю ночь». Хочет подробностей? О, пусть не сомневается, он их получит. Я широко ухмыльнулась.

— Ну и что вы задумали? — Оказывается, куратор оторвался от работы и с любопытством смотрел на меня.

— Сочинение на заданную тему писать, — невинным голосом сообщила я.

Покачав головой, он поднялся, обошел стол и встал за моей спиной.

— Ты кому-нибудь рассказал, что я узнала в Пустоши? Про Проклятых и Убежище? — подняла я голову наверх.

— Ворона с Тией и Шарима успел предупредить. А ты?

— Из ребят никто не знает, — тихо проговорила я.

— Даже твои рыцари? — прищурился он.

— Мои… кто?

— Вюрт с Маккейном. Я их про себя «рыцарями» зову, — мужчина неожиданно смутился. — Вы же как ходите? Один за твоим левым плечом, второй за правым.

— Даже они не в курсе.

— И твой… — дальше прозвучало что-то неразборчивое, — Ларейн? — раздраженно спросил он.

— Нэйр тоже не знает, — помотала головой. Хотела добавить, что никакой он не «мой», но меня прервал звук открывающейся входной двери.

Почему она никогда не закрыта? И что у него за проходной двор, что все постоянно вламываются! Надеюсь, это не Седая, иначе очередной истерики не избежать.

Повезло: в комнату зашел Ворон. Я застыла в неловкой позе, но тот спокойно взглянул на меня, как будто ничего другого и не ожидал увидеть в комнате Проклятого, и подошел к куратору.

— Тиа пропала.

— Уверен? — помрачнел тот.

— Абсолютно. На дежурство не вышла.

— Гнат, — сжал губы Тарий. — Мы с ней разговаривали за пару часов до ужина, — куратор быстро глянул на меня, — и слегка поссорились.

От Ворона не укрылся этот взгляд.

— Из-за чего?

— Из-за того, — сквозь зубы ответил Тарий.

Ворон выругался так, что я даже слегка порозовела и вытаращила глаза от витиеватости выражения.

Представив, что бы я сделала на месте обиженной Проклятой, я вклинилась в их диалог:

— Тари… гм, куратор Ош, Тиала не могла отправиться искать Убежище?

Мужчины озадаченно переглянулись.

— Вполне в духе сестренки сделать от обиды очередную глупость, — пробурчал Седой. — Доказать, что сможет найти это логово.

— Собирай наших, через двадцать минут встречаемся у ворот, — распорядился Тарий.

Ворон молча кивнул и вышел, а я, не понимая, что делать — уходить? — осталась стоять, наблюдая за куратором. Тот двигался быстро и уверенно. Прошел в спальню и вернулся переодетым в более подходящую для Пустоши одежду. Открыл шкаф в гостиной. Вытащил артефакты, большинство из которых я ни разу не видела, и часть разложил по карманам.

— Альяра, — мягким тоном произнес он. От неожиданности я вздрогнула, но тут же подошла к нему ближе. — Что бы ни произошло, а судя по последним событиям, случиться может все что угодно, из моей комнаты не выходи. Если я буду о тебе беспокоиться, толку от меня будет мало.

— Хорошо, Тарий. — Я подошла еще ближе, коснувшись его рукава.

— Сочинение допиши, приду — проверю, ясно? — устало улыбнулся он.

Светлая Мать, как он пойдет в Пустошь? С не восполненным резервом, не до конца восстановившись после недавней битвы? Положив ладонь ему на солнечное сплетение, я пробудила дар и начала вливать в него силу. Он дернулся назад, перехватив и оторвав от себя мою руку, но я грозно рыкнула и рванулась к нему, возобновляя передачу.

— Не мешай! — раздраженно рявкнула я на очередную попытку вырваться. — Зато теперь можешь не переживать — точно останусь в комнате.

— Золотинка, — шепнул он еле слышно — но я расслышала! — и слегка провел по моим волосам.

И ушел.

Я растерянно оглянулась, осознав, что осталась в покоях одна. Когда в комнате находился Тарий, взгляд ни на что другое и не падал, только на невыносимого мужчину. Теперь же можно было спокойно и основательно все изучить.

В спальню заходить побоялась, ограничившись гостиной.

Комната, несмотря на уютную атмосферу, создаваемую за счет приятных цветов, пылающего камина и теплого разноуровневого света, оказалась столь же строгой и сдержанной, как сам куратор.

Никаких личных вещей или деталей, позволяющих лучше понять мужчину. Да даже моя комната в лагере выглядит обжитее, а я здесь всего две недели!

Стол, в прошлый приход доверху заваленный бумагами, был пугающе чист. Лежали лишь мое начатое сочинение да аккуратная невысокая стопка документов в углу; я глянула на верхнюю страницу, но та оказалась зачарованной и угрожающе начала дымиться и потрескивать.

— Не очень-то и хотелось! — фыркнула я.

Ладно, задание само себя не выполнит. Тяжело вздохнув, я взяла ручку и постаралась четко и сжато расписать детали своего приключения. Слова Микела продолжали звучать в голове.

«Не верь командиру Ошу».

Как жаль, что он не успел рассказать подробности! И главное, что у меня нет возможности встретиться с ним и узнать.

Мог ли Тарий оказаться предателем? Конечно, у него есть все возможности — как верховному главнокомандующему, ему доступна вся информация и любые ресурсы. И он всегда чудесным образом находил меня в Пустоши… И — я похолодела — как у Проклятых из Убежища, у него тоже есть выдрессированные чудовища — мы же их видели в самый первый день, по дороге в лагерь!

С силой сжав пальцы, я услышала хруст ручки.

Гнат.

Меня раздирали противоречия. Не верилось, что куратор связан с Убежищем, но что, если я ошибалась? Я горько усмехнулась, вспомнив, что в начале нашего знакомства не предполагала, что Тарий — Проклятый.

Обязательно спрошу у него про Микела — могу же я поинтересоваться о знакомом выпускнике, несколько лет назад отправившимся сюда на практику? И посмотрю на его реакцию.

Кивнув самой себе, пробежалась глазами по написанному и в конце добавила про записи на доске, мельком увиденные в Убежище. В памяти отложились лишь пара дат, которые я и дописала.

Посмотрела на время — десять часов. Так, Тарий же не имел в виду, что я действительно должна дождаться его здесь, в его комнате? Подойдя к двери, дернула ручку. Ничего. Слегка прощупала даром — на такое остатка моего резерва спокойно хватало — и увидела защитное заклинание, навешанное куратором.

Тиран! Деспот! Это что же он, догадывался, что я захочу сбежать?

А как мне завтра на тренировку идти, если он не вернется, он подумал? С другой стороны, кому вести занятия, если все преподы — в Пустоши?

И все равно, ночевать в покоях куратора казалось странным. Волнительным. Да и перед ребятами неудобно… В прошлый раз повезло, что Эйджел меня прикрыл, в этот может и не получиться так складно соврать.

А как отреагирует Нэйр, я и вовсе знать не хотела. При мысли о парне щеки стыдливо покраснели. Да-а, нужно обязательно в ближайшее время поговорить с ним, объяснить, что это был случайный поцелуй.

Чем бы заняться, раз меня заточили тут? Остановившись напротив книжного шкафа, я разглядывала разномастные корешки.

«Чудовища Пустоши: виды и особенности».

«Теория создания артефактов проклятой энергии».

«В начале была магия».

Заинтересовавшись последним названием, я аккуратно достала томик с полки и пролистала пару страниц. Он был совсем небольшим, потрепанным, с практически полностью выцветшей обложкой. А судя по качеству бумаги и вычурности выражений, еще и очень старым.

Я забралась на диван, укрылась пледом и погрузилась в чтение. Книжка состояла из коротких легенд, одна из которых описывала историю создания магии.

«Меж звезд повстречались Светлая Мать и Темный Отец, а встретившись, полюбили друг друга. Создали они детей по подобию своему и наделили тех Даром. И магия их была цельной, а сила — великой.

Радостно взирали Светлая Мать и Темный Отец на своих созданий, и направляли их, и помогали им.

Сменялись поколения, рождались люди с магией и без, и постепенно отдалились дети от родителей. И стали относиться к ним, как к Богам. Забыли про Единый Дар, потеряли знания, переданные им первыми поколениями.

Часть магов отдала предпочтение Светлому Дару, другая часть — Темному. И молили они Богов даровать им только Светлую или Темную силу. С грустью смотрели на потомков Светлая Мать и Темный Отец, но исполнили желание неразумных детей.

И стали рождаться маги лишь с половинкой Дара.

Но однажды начнутся темные времена, и мир окажется на краю гибели. И только общность Даров исцелит его».

История, как рисунки на Колокольне! Бр-р, надеюсь, это всего-навсего старое ложное предание, и никакая гибель нам не грозит. Или грозит, но когда-нибудь попозже. Через миллион лет — отличное время для апокалипсиса.

Задумавшись над историей, я уставилась в окно. Точно, окно! Почему я сразу не сообразила? Второй этаж, в целом — невысоко. А если подстраховаться даром, то еще и безопасно.

Подойдя к окну, проверила, нет ли защиты — с куратора станется и тут блок поставить. Но нет, все было чисто.

— Это вы, командир Ош, плохо подготовились, — вслух хихикнула я и полезла на подоконник.

Неловко поставив коленку, заскользила и сорвалась. Хорошо, что сработал рефлекс, приобретенный за годы практики, и магией я затормозила свое падение. Плохо, что рефлекс сработал не мгновенно, и пятую точку я все-таки отбила.

Лежа на снегу и физически ощущая будущий синяк, я смотрела в чистое ночное небо. Звезды ярко переливались и мерцали, завораживая своим танцем. Красиво на севере. Красиво и тихо.

«Хруп, хруп, хруп».

Это что, шаги?

— Инстинкта самосохранения у тебя, я смотрю, совсем нет? — раздался зловещий голос. Сверху вниз на меня уставились усталые глаза куратора.

Упс.