Мой Проклятый Север

Глава 4

Через пару минут, проведенных нами в молчании, в аудиторию бодрым шагом зашел преподаватель — Проклятый со шрамами, знакомый нам по происшествию в Пустоши.

— Меня зовут профессор Шари́м Джиру́т. — По его губам скользнула едва заметная усмешка. — За четыре недели вы узнаете все, что известно про Пустошь. Программа насыщенная, пустой болтовни на занятиях не потерплю. Итак. — Он нарисовал на доске прямоугольник. — Это территория лагеря. Кто знает, как устроена его защита?

— По периметру всего лагеря установлены защитные артефакты, образующие непрерывную силовую сетку, подпитываемую энергией Проклятых, — протараторил Эйджел.

— Неплохо. Заклинания на артефактах обновляются ежедневно, так что даже в случае большого прорыва чудовищ сеть выдержит. — Продолжая говорить, Шарим нарисовал линию вдоль одной из сторон лагеря. — Единственная сухопутная граница с Гнатской Пустошью проходит здесь. С запада и востока к Пустоши вплотную прилегают горы, они необитаемы и для чудовищ непроходимы; а с севера она омывается морем. Протяженность границы — десять километров. Идеи, как она защищена?

— Так же, как и лагерь — с помощью артефактов, — уверенно ответил староста.

— Хмм. Если все так, то почему возможны прорывы? И зачем нужен такой большой лагерь? Сидела бы кучка магов, подпитывали артефакты.

— На территории Пустоши магия ведет себя необычно, — сказал один из Проклятых, бородатый парень с татушкой на пол-лица.

— Именно, — кивнул Шарим. — Потоки магии там не подчиняются привычным правилам: заклинание может продержаться неделю, а может рассеяться за минуту. Даже на территории лагеря ощущается некоторая нестабильность. Порталы вообще работают только в районе Угреста, а ближе к нам их невозможно настроить — портальные чары мгновенно гаснут. Поэтому на обновление защиты у границы уходит много времени и сил.

— А если расположить защитную линию чуть дальше от границы, там, где потоки стабильнее? И поддерживать ее? Тогда только края, приближающиеся к Пустоши, будут неустойчивы, — поинтересовалась я. Решение казалось логичным.

Судя по лицу препода, он ждал этого вопроса.

— Кто-нибудь может предположить, почему так не сделали?

Все молчали.

— Второй феномен Пустоши в том, что она отравляет силу, вложенную в заклинания. Соответственно, нестабильность с краев магического «забора» мгновенно распространится на всю линию, без разницы, насколько далеко от границы она проведена.

Мы переглянулись. Почему в Академии этого не объясняли? Почему не учили — или хотя бы не рассказывали — как работать с изменяющимися магическими потоками?

Оставшуюся часть занятия Шарим показывал преобразованные под условия Пустоши магические схемы, а мы отрабатывали заклинания. Дела у Одаренных шли хуже, чем у Проклятых. В большинстве случаев заклинания срывались или приводили не к тем результатам, а сил при таком колдовстве уходило куда больше, чем обычно.

— Ай! — завопил Эйджел, потирая покрасневший лоб. Это Киш, тренируя одно из базовых заклинаний — формирование сгустка пламени, не удержал плетения, и маленький горячий шар срикошетил в старосту. — Какого гната выбрал огонь? Для таких, как ты, есть менее опасная стихия — водная!

Рыжий хмыкнул, и через пару секунд на старосту вылилось с полведра воды.

— Ты сам предложил, — пожал он плечами в ответ на возмущение одногруппника.

— Хватит! Достали! Или молчите, или свалите отсюда, — огрызнулся Иллат, у которого с использованием новой схемы не получалось пробить даже хилый, постоянно гаснущий и разваливающийся на кусочки щит Нэйра.

Я упражнялась в простейшем атакующем заклинании, выбрав мишенью ближайший стул. Тот, в другое время разлетевшийся бы в щепки, едва покачивался. Я и то качалась сильнее. Правда, от слабости.

— Это с непривычки, — прокомментировал профессор наши серые лица в конце занятия. — С каждым разом сил будет тратиться меньше, а получаться — лучше. Вспомните, как вы учились своим первым заклинаниям — от легких к сложным, постепенно увеличивая силу и резерв. Так и тут. Считайте, что учитесь магии заново.

Наказав отрабатывать все разученные за сегодня схемы, он отпустил нас на обед.

Староста, одним движением смахнув вещи со стола в сумку, пробормотал, что присоединится к нам позже из-за срочных дел, требующих его присутствия.

— Каких таких дел? — подозрительно уточнил Киш. — Чего ты не договариваешь, очкар… ботаник?

— Срочных! — нервно ответил тот. — В библиотеку я, понятно?

И мгновенно исчез.

— Чего это он? — хмыкнул Киш, качая головой. — Все, поехал наш староста, точно вам говорю.

Мы пожали плечами, слишком измотанные, чтобы переживать, и двинулись есть.

— Эй, Одаренные! — услышали, только переступив порог столовой. — Давайте сюда!

Из дальнего угла нам махали одногруппники-Проклятые. Набрав на подносы еду, расселись; пришлось подвинуть еще один стол, чтобы поместились все.

Проклятых было лишь четверо. Гиил — парень с татуировкой — представил нам братьев-погодков Мемера, Мизара и Марра. Эти трое были настолько схожи — смуглолицые, бритоголовые, накачанные, с серебряными пирсингами в бровях; что различить и запомнить, кто есть кто, с первого раза мне не удалось.

— Одареныши, а вы всегда толпой ходите? Вы неделимые, что ли? — по-доброму заржал, кажется, Мемер.

— Или Проклятых боитесь?

— Мы не кусаемся! Ну… разве что он, — пихнул один из братьев Гиила. Тот широко ухмыльнулся, показав нам кривые выпирающие клыки.

Вообще, все четверо, несмотря на принадлежность к Проклятым, вызывали симпатию. Для меня, все свои двадцать лет учившейся (и надо сказать, успешно) ненавидеть Проклятых, это оказалось неожиданным. В помещении столовой, с условно отсутствующей магией, мы ничем не отличались — неопытные практиканты, вырванные из привычной среды и отправленные в Пустошь.

— Мать моя Светлая! — внезапно вскрикнул Киш, подпрыгнув на стуле.

К нам через всю столовую пробирался Эйджел. У него на носу красовались полукруглые очки в золотой оправе — точь-в-точь как предыдущие, сломанные в бою.

— СНИМИ ИХ НЕМЕДЛЕННО, — во весь голос проревел рыжий, как только староста оказался рядом.

— Как ты не понимаешь, — невозмутимо заявил тот, слегка поправляя дужки. — Очки — неотъемлемая часть моей идентичности, без них я совершенно иная личность. А мне нравится моя старая!

«Близнецы» покатились со смеху, наблюдая за побагровевшим от возмущения лицом Киша, а «братья» и Гиил непонимающе переглянулись.

— У Эйджела идеальное зрение. Он носит очки с первого курса, а мы только вчера, когда они разбились, узнали, что это муляж, — пояснила я.

— И вот он раздобыл новые, — со смешком добавила Лейра.

— Это невыносимо! — простонал рыжий.

— Брат, терпимее надо быть, добрее, — обратился к нему Мизар. — Я вот шарфики крючком вяжу. Ажурные.

Мы вытаращили глаза. Вот эта двухметровая махина, с мускулистыми руками, созданными природой-матушкой будто специально для борьбы — вязанием занимается?

Мемер и Марр закивали, а Мизар продолжил:

— Сначала люблю пряжу выбирать. Тип. Цвет. Толщину. Потом эскиз рисую, если узор необычный. И вяжу вечерами, ме-ди-ти-ру-ю. И ни один Проклятый никогда надо мной не насмехался. Хочет твой товарищ бесполезные стекляшки носить, чувствует себя с ними увереннее — так ты поддержи его; поучись, брат, у нас.

Хлопнув ошалевшего Киша по плечу, он подхватил свой поднос и удалился. Остальные Проклятые тоже закончили обедать и засобирались.

— Шарфики, кстати, у него выходят бесподобными, — шепнул на прощание Гиил. — В том году король себе десять штук заказал.

— Терпим будь, брат, — поддел Эйджел рыжего, как только Проклятые ушли.

Мы с Лейрой, дообедав, побежали в нашу комнату переодеваться. Я скептически осмотрела спортивную форму, все еще мокрую после утренних занятий, и полезла в шкаф. Отыскав не слишком теплые, но зато непродуваемые штаны и ветровку, я быстро их нацепила и присела на стул, ожидая Лейру. Та подошла к выбору серьезнее и отвергала вариант за вариантом: то кофта не подходила по фасону, то ботинки и штаны не гармонировали по стилю, то фиолетовая куртка в сочетании с красной помадой «желтили» лицо.

Через пять минут мне стало жарко. Сказав, что подожду ее на улице, я вышла в коридор. Там, как обычно, было тихо и пусто. Интересно, почему мы ни разу не встретили никого из других комнат? Мы занимали только четыре, оставалось еще шесть на нашем этаже и десять на втором. Или они нежилые?

Я спускалась, погруженная в свои мысли, и не успела среагировать на мужчину, вылетевшего на лестницу из двери на втором этаже. Не ожидая препятствия на своем пути, он врезался мне в спину, и мы оба, не удержавшись на ногах, скатились по ступенькам.

— Ууууу, — жалобно возопила я из-под тяжелого мужского тела.

— Хршшш, — раздраженно прошипел куратор.

Светлая Мать, да ты издеваешься надо мной!

— Альяр-ра! — рявкнул он. — Что ты тут делаешь?

— Лежу, — констатировала я. — Ты меня сейчас раздавишь, Тарий.

— Куратор Ош, — поправил он.

— Куратор Ош, — послушно повторила я. — И все-таки, не мог бы ты слезть?

Он слегка приподнялся на локтях, впрочем, не позволяя мне сдвинуться ни на сантиметр.

— Голову не ушибла?

— Ушибла. А что не ушибла, то отдавил злой куратор; как теперь на практику идти — не представляю! — съехидничала я и уперлась в него руками. — Слезай давай!

Он нехотя встал, помогая мне подняться. А затем, пробудив силу и схватив за плечо, второй рукой быстро провел по моей спине, сверху вниз. В местах, которых он касался, сквозь тело проходила горячая волна — это оказалось неожиданно приятно.

— Убрал последствия падения. Теперь на практике придется впахивать, оправданий у тебя нет.

— Что ты делал в нашем корпусе? — Мне стало любопытно.

— В вашем? — усмехнулся он. — Что ж. В вашем корпусе я живу. Или вы надеялись, что получили в свое пользование целое здание?

— Нет, но и соседа верховного главнокомандующего тоже не ожидали.

— Мне так спокойнее. — Он устало потер лоб и поморщился, будто вспомнив о чем-то неприятном. — Логичнее было расселить вас в корпус Одаренных, но там нет свободных комнат. А здесь живу я и несколько Проклятых, которым доверяю, как себе.

— Кирис не в их числе? — Представив, что мерзкий Проклятый может спать этажом ниже, я поежилась.

— Он живет в другом месте. Но он лоялен, Альяра. Лояльность на севере ценится так же высоко, как доверие.

— Действительно. А в свободное время пусть хоть всех Одаренных высосет, да? — ядовито процедила я.

Тарий выпрямился и напрягся, буравя меня взглядом. От прежней дружелюбной атмосферы не осталось и следа — воздух между нами трещал, как защитная магическая сеть.

— Куратор О-ош! — ангельским голосом протянула спустившаяся вниз Лейра.

Да чтоб ее скроф съел, как же она не вовремя!

Я тут же устыдилась своей мысли. В паре сотен метров от Гнатской Пустоши невинное выражение, привычное любому столичному жителю, внезапно обрело мрачный смысл. Осуществимый.

— А мы на практику собрались. Дадите нам какой-нибудь полезный совет? — мило улыбнулась подружка.

— Отчего же не дать, — ледяным тоном произнес Тарий. — Запомните, практикантка Кери-Ут, что при виде чудовищ бойцы не убегают, а сражаются.

Не удостоив ее даже взглядом — все это время он, не отрываясь, продолжал смотреть на меня — мужчина резко развернулся и вышел из здания.

— За что он так? — У Лейры от обиды задрожали губы.

— Не обращай внимания, он просто… Проклятый. Лучше пойдем, разомнемся перед занятием и покажем всем, что с девушками-Одаренными не шутят!

На полигоне, где проходила практика, было людно. Кто-то бегал, кто-то занимался на тренажерах; в дальней части спарринговали — оттуда доносились довольные и не очень вскрики болельщиков.

Увидев возле брусьев на спортивной площадке братьев, мы подошли к ним и встали рядом, наблюдая за их разминкой.

— Одаренки, чего стоите? Подключайтесь! — Мемер еще раз отжался и встал в боковую планку.

Лейра скептически осматривала грязную поверхность покрытия, мучительно вздыхая при взгляде на свои белоснежные перчатки. Я же опустилась на землю и присоединилась к парням.

Постепенно наша компания росла — сначала пришли остальные Проклятые, затем подтянулись и Одаренные.

Ровно в три к площадке подошли Тарий, Ворон, и незнакомая девушка с такими же седыми, как у Ворона, волосами.

— Я Ворон, а это Тиала, — представил девушку он. — Моя сестра и по совместительству напарница. Мы будем обучать вас практическим основам боя — чтобы вы знали, что стоит делать, а чего никогда нельзя предпринимать при встрече с чудовищами.

— Для допуска в Пустошь вам нужно пройти и сдать три уровня, — подхватила Седая. — Первый — спарринги. Второй — сражение с чудовищем в контролируемой нами среде. И третий — схватка в реальных условиях Пустоши. Вопросы? Нет? Поехали!

— Позвольте, вы же и слова не дали вставить, — возмутился староста. Теперь, с очками на носу, он вновь чувствовал себя неуязвимым. — Разумеется, у нас есть вопросы. Сколько лет вы занимаетесь обучением новых рекрутов? Тренировали ли до этого Одаренных? И какой процент пострадавших после первого выхода в Пустошь из тех, кого готовили вы?

Тиала хмуро глянула на Эйджела.

— А я тебя предупреждал, Тиа, что будет нелегко: у Одаренных нет ни уважения к субординации, ни понимания, что такое военный лагерь. Изнеженные, избалованные, самоуверенные, и совсем не готовые к борьбе. Наслаждайся! — Тарий тихо рассмеялся — и ласковый смех, предназначенный не мне, пробрался внутрь и наполнил необъяснимой досадой.

Я не могла отвести от куратора глаз. Такой знакомый. Такой чужой. Про́клятый. Мне претит его магия. Принципы. Взгляды на жизнь. Но почему тогда так больно на сердце?

— Практикантка Райас, не на меня надо пялиться, а на преподавателей, — язвительно обронил куратор, проходя мимо меня.