Мой верный страж

Глава 14

Виктория. Наконец он узнал имя своей возлюбленной. Грант не переставал повторять его на обратном пути в Лондон.

Виктория и Вивьен действительно были близнецами. Вивьен сменила фамилию на Дюваль, когда начала карьеру куртизанки. Виктория осталась в Форест-Кроссе с отцом.

В Уайт-Роуз-коттедже царила удивительная атмосфера тепла и уюта, хотя было очевидно, что Дивейны принадлежали к обедневшему дворянству. Дом ломился от книг, стопки которых высились в каждом углу, — древние тома с потрепанными обложками. На стенах висели небольшие пейзажи, изображавшие деревенские сценки, выполненные в любительской, но живой манере. Все они были подписаны одним и тем же именем — Виктория Дивейн.

Проговорив с Вивьен всю вторую половину дня, Грант все еще с трудом верил, что две женщины, неотличимые внешне, могли быть настолько разными. Виктория была невинной девушкой благородного происхождения, которая довольствовалась тихой жизнью в сельской глуши. Она проводила дни за чтением, учила деревенских детей, рисовала, бродила по лугам, собирая букеты из вереска. Вивьен, напротив, любила удовольствия, думала только о себе… и обладала весьма расплывчатыми принципами. Отголоски их беседы крутились у Гранта в голове, особенно тот момент, когда он обвинил Вивьен, что она сознательно заманила свою неискушенную сестру в Лондон в надежде отвести опасность от себя.

— Вы бросили ее на растерзание волкам, чтобы спасти собственную шкуру, — заявил Грант с ледяным спокойствием. — Вы хотели, чтобы ее приняли за вас, и добились своего. Весьма кстати избавившись от нее, вы решили жить здесь, заняв ее место.

Лицо Вивьен негодующе исказилось, и она прошипела, как рассерженная кошка:

— Я предпочла остаться здесь, потому что нахожусь не в том состоянии, чтобы отправиться на поиски пропавшей сестры. Я чуть не заболела от беспокойства, гадая, где она и что с ней случилось. Я была уверена, что если она не найдет меня в Лондоне, то вернется сюда. И к вашему сведению, я послала ей письмо с предупреждением, чтобы она не приезжала в город!

— Не это ли? — насмешливо поинтересовался он, извлекая письмо из нагрудного кармана.

Выхватив у него сложенный листок, Вивьен быстро пробежала его глазами:

— Где вы его взяли?

— Вы забыли его в кабинете доктора Линли.

— Ничего подобного! — запальчиво воскликнула она. — Я отправила его, как только… — Она осеклась, пальцы ее взлетели к губам, лицо вытянулось. — Я собиралась, — произнесла она наконец. — Я почти уверена, что отправила письмо, но было столько забот… О Боже! — она отшвырнула письмо, словно змею, и угрюмо уставилась на него. — Я не хотела, чтобы Виктория приезжала в город. Она сама виновата, что вторглась туда, куда не следовало. Я снимаю с себя ответственность за то, что с ней случилось.

— Никто не просит вас брать на себя ответственность, — ровным тоном отозвался Грант. — Помогите мне и своей сестре, ответив на несколько вопросов.

Вивьен сразу же согласилась, лишь бы избавиться от угрозы, нависшей над ней.

— Я расскажу все, что знаю, — сказала она. — Однако после того как мы закончим, вы наверняка захотите поговорить еще с одним человеком. Лордом Лейном.

Когда тем же вечером Грант появился в резиденции лорда Лейна, того, к сожалению, не оказалось дома. Расспросив дворецкого, Грант выяснил, что Лейн обычно проводит свободное время в клубе «Будлз», тихой гавани, которую облюбовали знатные землевладельцы, предпочитавшие охотничьи истории спорам о политике.

Под отдаленные раскаты грома в быстро сгущавшихся сумерках Грант направил экипаж на Сент-Джеймс-стрит. Проведя весь день в разъездах, он устал и испытывал нетерпение, более всего желая оказаться рядом с Викторией.

Он предвкушал момент, когда наконец доберется до нее и все расскажет… кто она и откуда, как и почему оказалась вовлеченной в события, едва не стоившие ей жизни. Он хотел, чтобы она знала, что худшее позади, чтобы чувствовала себя в безопасности. Отныне и навсегда он будет заботиться о ней, наполнит ее жизнь комфортом и радостями, если только она ему позволит.

Грант строил грандиозные планы, преисполненный оптимизма. Он закончит запутанное дело, связанное с Вивьен Дюваль, а потом займется устройством их с Викторией счастья. После десяти лет занятий сыском он дьявольски устал от драк и поножовщины в темных аллеях, подавления беспорядков, преследования преступников по притонам и злачным местам. Пусть теперь другой бедолага побегает так же… Пора и ему испытать немного радости и удовольствий в жизни.

«Будлз», названный так по имени своего владельца, был роскошным, но довольно скучным заведением, где члены клуба наслаждались покоем и отдыхом. С сигарами и бокалами бренди они сидели в массивных мягких креслах, созерцая картины, изображавшие охотничьи сцены, соревнования по стрельбе и другие сельские развлечения. Ничто не нарушало тишины, кроме шелеста газет и шепота слуг, обслуживающих джентльменов в столовой. Типичный заповедник знати, куда никогда бы не приняли Гранта. Тот факт, что он обладает солидным состоянием, ничего не менял, поскольку у него ire было ни влиятельной семьи, ни загородного поместья, а его охотничьи интересы сводились к поимке двуногой дичи.

Войдя в гостиную, Грант остановился возле знаменитого окна-эркера, где обыкновенно собирались курильщики. К нему тут же поспешил дворецкий, не слишком обрадованный его появлением.

— Сэр? — Лицо дворецкого было надменно-снисходительным. — Позвольте спросить, по какому вы делу?

— Мне необходимо видеть лорда Лейна. Я Морган с Боу-стрит.

Едва заметное удивление мелькнуло в глазах дворецкого. Немыслимо, чтобы член такого клуба, как «Будлз», был как-то связан с Боу-стрит.

— Лорд Лейн ждет вас, мистер Морган?

— Нет.

— В таком случае вам придется встретиться с ним в другое время и в другом месте, сэр. — Величественным жестом дворецкий взялся за ручку двери, намереваясь выпроводить нежеланного посетителя.

Но Грант вызывающе улыбнулся ему в лицо:

— Боюсь, вы не правильно меня поняли. Я не прошу разрешения, а ставлю вас в известность, что намерен встретиться с лордом Лейном. Сегодня. Здесь. Ну а теперь… не скажете ли вы, где он, или предпочитаете, чтобы я осмотрел все комнаты? Должен вас предупредить, что не всегда удается быть аккуратным во время обыска. Случается что-нибудь и разбить ненароком.

Дворецкий застыл в паническом ужасе, представив, в какой хаос может ввергнуть тихий клуб здоровенный сыщик с Боу-стрит, к тому же выведенный из себя.

— Это недопустимо, — выдохнул он. — Вы не должны беспокоить членов клуба. Полагаю, лорд Лейн в столовой. Если вы способны проявить хотя бы минимум осмотрительности, то умоляю вас…

— Я самый осмотрительный человек на свете, — заверил его Грант с ослепительной улыбкой. — Успокойтесь. Я поболтаю с Лейном и уйду раньше, чем достойные члены вашего клуба заметят меня.

— Сомневаюсь, — мрачно изрек дворецкий, провожая обеспокоенным взглядом чужака, ступившего на священную территорию.

В столовой за круглыми столами на мягких, набитых конским волосом стульях расположились джентльмены, в сосредоточенном молчании поглощавшие пищу. С белого сводчатого потолка свисала люстра с тяжелыми хрустальными подвесками. Стену над камином занимала довольно мрачная картина, изображавшая сцену охоты на оленя. При появлении Гранта все дружно повернули головы, устремив осуждающие взгляды на его запылившуюся в дороге одежду и короткие взъерошенные волосы. Ничуть не смущенный своим внешним видом, Грант внимательно оглядывал столы, пока не заметил джентльмена, сидевшего в одиночестве у огня.

Это был высокий мужчина с длинными руками и ногами, сильной проседью в волосах, с худощавым лицом, изрезанным глубокими морщинами, и крючковатым носом. Он углубился в газету. На тарелке перед ним лежал ломтик сыра, немного джема и печенье.

Грант неторопливо подошел к его столу.

— Лорд Лейн, — тихо произнес он. Тот не поднял глаз от газеты, хотя наверняка слышал обращенные к нему слова. — Я Морган с Боу-стрит…

— Мне известно, кто вы, — бросил Лейн, демонстративно дочитав до конца абзац, и отложил газету. Его голос звучал учтиво, но сухо и отрывисто.

— Я хотел бы поговорить с вами.

Бесцветные глаза Лейна холодно уставились на него.

— Как вы смеете надоедать мне в моем клубе!

— Если угодно, мы можем отправиться в другое место, — предложил Грант преувеличенно вежливым тоном.

— Мне угодно, Морган, чтобы вы удалились.

— Боюсь, не в моей власти сделать вам такое одолжение, милорд. То, что я намерен обсудить с вами, не терпит отлагательства. Итак… мы будем разговаривать здесь в присутствии ваших друзей или уединимся в одной из комнат?

Лейн бросил взгляд на находившегося поблизости слугу, нервно косившегося на них. Бедняга не на шутку растерялся, не зная, как справиться с неожиданным вторжением подозрительного субъекта.

— Видимо, мне придется обратиться к обслуживающему персоналу, чтобы вас выкинули отсюда, — сказал Лейн, щелкнув пальцами слуге, который с готовностью устремился к ним.

Грант предупреждающе поднял руку и жестом приказал слуге вернуться на свое место у стены. Затем холодно улыбнулся Лейну.

— Я сегодня не в настроении играть в игры, милорд. Дайте мне вот такусенький повод, — он почти вплотную сблизил большой и указательный пальцы, оставив между ними едва заметную щель, — и я выволоку вас отсюда и доставлю на Боу-стрит в камеру для допросов.

Впалые щеки Лейна побагровели от гнева.

— Вы не посмеете!

— О, не сомневайтесь, — заверил его Грант. — Меня чрезвычайно привлекает идея арестовать постоянного члена «Будлза» прямо в столовой — только для того, чтобы продемонстрировать вашей братии, что это возможно. Но я готов сдержать свои порывы, милорд, если вы будете так любезны ответить на интересующие меня вопросы.

Глаза Лейна полыхали от бессильной ярости.

— Ничтожество, грязный подзаборник…

— Знаю, знаю. — Грант сделал знак слуге, который с нерешительным видом топтался рядом. — Кофе, пожалуйста. Черный. — Он помолчал, выжидающе выгнув бровь. — Так где мы можем поговорить, милорд?

— Кабинет номер четыре свободен?

— Да, милорд.

— Значит, номер четыре, — сказал Грант. — Принесите туда мой кофе.

— Слушаюсь, сэр.

Сопровождаемые взглядами всех присутствующих, они проследовали мимо столов, вышли в коридор и направились в ту его часть, где располагались отдельные кабинеты.

— Вы не представляете себе размеров моего влияния, — с презрительной гримасой прошипел Лейн. — Если я пожелаю, мне хватит одного дня, чтобы сместить вашего шефа. Я могу добиться, что вас закуют в кандалы, наглый щенок!

— Давайте потолкуем о Вивьен Дюваль, — вкрадчиво предложил Грант.

Бледное лицо лорда Лейна приняло оттенок старого пергамента.

— О ком это, во имя Господа, вы говорите?

Появившийся слуга поставил на стол поднос с кофе и бисквитами, наполнил чашку Гранта и поспешно удалился. Когда дверь за ним закрылась, Грант одним Лотком проглотил половину чашки и взглянул на настороженное лицо Лейна.

— Кто-то пытался убить ее месяц назад, — сообщил он. — Мне кажется, вы могли бы пролить свет на это дело.

Услышав имя Вивьен, пожилой джентльмен заскрежетал зубами.

— Я отказываюсь обсуждать эту мерзкую потаскушку.

— Я тоже не отношусь к ее поклонникам, — отозвался Грант. — Но у вас больше оснований ее ненавидеть, чем у кого бы то ни было, не так ли? Вы вините ее в том, что она довела до самоубийства вашего сына.

— Да, на ее совести смерть Гарри, — признал Лейн с надменным видом. — Я всегда это утверждал. — Голос лорда Лейна дрожал от гнева и горя. — Мой сын несколько лет страдал от меланхолии, что явилось причиной его необузданного поведения. Он стал легкой добычей игроков, воров… и женщин, таких как эта дрянь, Вивьен Дюваль. У нее была связь с Гарри, а когда она закончилась, он застрелился.

— Этим не исчерпываются ваши претензии к ней, — сказал Грант. — После смерти Гарри Вивьен Дюваль соблазнила его сына Томаса, вашего единственного внука, и задумала женить его на себе.

Воцарилось долгое молчание.

— Мне ничего не известно о планах моего внука, — наконец произнес Лейн.

Лейн лгал довольно убедительно, но предмет обсуждения был слишком близок его сердцу, а ярость слишком велика, чтобы долго скрывать правду.

— Когда вы узнали, что Вивьен положила глаз на Томаса, вы купили ему патент и отправили в Индию на первом же корабле, — продолжил Грант. — По всей видимости, вы полагали, что, сражаясь с язычниками, дикими животными и экзотическими болезнями, он будет в большей безопасности, чем под влиянием Вивьен. Бог знает, может, вы и правы. Но вам следовало на этом остановиться, милорд. Вы зашли чересчур далеко, когда наняли кого-то, чтобы убить Вивьен.

— Чепуха, — резко бросил Лейн. — Если бы я хотел, чтобы эта шлюха умерла, то прикончил бы ее собственными руками.

— Люди вашего положения никогда ничего не делают сами. Меня лишь удивляет, что вы поручили исполнение своих гнусных замыслов кретину. Он не довел дело до конца. Эта бестолочь не смогла даже убить хрупкую, беззащитную женщину — в чем вы убедились своими глазами, увидев Вивьен на балу у леди Личфилд. И по вполне понятным соображениям решили заставить негодяя завершить то, за что ему было заплачено.

— Вы располагаете доказательствами, подтверждающими этот бред? — самодовольно спросил Лейн.

— У меня будет более чем достаточно доказательств, когда расследование подойдет к концу и я поймаю нанятого вами убийцу.

И вдруг произошло нечто странное… нечто такое, чего ни разу не случалось с Грантом за долгие годы сыскной деятельности. Защитный барьер внезапно рухнул, и Лейн уставился на него взглядом, в котором сверкало неприкрытое злобное ликование.

— Вам его никогда не поймать, — заявил он.

В сущности, это было признанием вины, что явилось для Гранта полной неожиданностью. У Лейна не было ни малейших причин сознаваться. Позднее, однако, Грант пришел к выводу, что подобный поступок вполне соответствовал поведению Лейна, убежденного в собственной безнаказанности. Он нисколько не сомневался, что персона его уровня — пэр королевства — не могла быть привлечена к суду за убийство шлюхи. Более того, пребывая в бешенстве из-за самоубийства сына, в глубине души он даже хотел, чтобы кто-нибудь знал, что смерть Гарри отомщена. Он был стар, его лишили единственного сына и обрекли доживать последние годы в одиночестве.

Грант молча смотрел на Лейна, между тем как тот со спокойной уверенностью продолжил свои откровения:

— Скоро Вивьен Дюваль будет в могиле, ее убийца покинет Англию, и вы не сможете этому помешать.

Стараясь не поддаваться тревоге, Грант напомнил себе, что Виктория находится у него дома под защитой сыщика с Боу-стрит.

— Идиот, которого вы наняли, не доберется до Вивьен, — тихо сказал Грант. — До сих пор ему не удалось дотронуться до нее даже пальцем. С самого начала этой дьявольской сделки он охотился за другой женщиной, понимаете? Женщина, на которую он напал и чуть не утопил в Темзе — именно ее вы видели со мной на балу у леди Личфилд, — не Вивьен Дюваль. Все это время Вивьен скрывалась, а ваш наемник пытался убить ее ни в чем не повинную сестру Викторию.

— Ложь! — Лейн так резко вскочил на ноги, что опрокинул стул. Предположение, что Вивьен здорова и находится вне пределов его досягаемости, привело чопорного аристократа в бешенство. Казалось, даже кончики его жестких седых волос потрескивали от ярости. — Лживый щенок! Только круглый идиот поверит подобной небылице…

— Из-за вашей тупости сестра Вивьен прошла через ад, — перебил его Грант, с трудом сдерживая нарастающий гнев. — Но сегодня вечером кошмар, в котором она живет, закончится. — Не отдавая себе отчета в том, что делает, он сомкнул пальцы на горле Лейна с устрашающей силой. — Почему бы вам не испытать на собственной шкуре то, что довелось пережить ей? — глухо произнес он. — Посмотрим, как вам понравится, когда вас сначала душат, а потом устраивают купание в ледяной Темзе.

— Уберите… руки… — просипел Лейн.

— Назовите имя своего сообщника, чтобы я мог остановить эту чертовщину, — свирепо потребовал Грант. — Назовите имя, старый негодяй.

Лицо Лейна побагровело, глаза вылезли из орбит.

— Если это правда, — выдавил он, задыхаясь, — если их две… я уничтожу для пущей верности обеих.

— Никогда. Все кончено, понятно? — Грант сильнее сдавил его горло. — Имя, — угрюмо повторил он, уставившись, как ангел мщения, в водянистые глаза старика.

Лейн выплюнул имя с таким остервенением, что капельки слюны попали Гранту в лицо.

Руки Гранта ослабли, и он недоуменно воззрился на кашляющего, хватающего ртом воздух Лейна.

— Что вы сказали? — тупо переспросил он. Едва держась на ногах, Лейн попятился назад, повторив имя таким тоном, словно это было ругательство.

— Кейс, — сказал он. — Нейл Генри Кейс… один из ваших хваленых коллег, будь они прокляты. Сыщик. — Он хрипло рассмеялся. — Ему нужны были деньги. Он заверил меня, что дело плевое. Мне следовало хорошенько подумать, прежде чем связываться с подобным ничтожеством. Но будьте уверены, я найду кого-нибудь более компетентного, слышите? Песенка Вивьен Дюваль спета!

Грант потряс головой и двинулся к двери, чувствуя себя так, будто пробирается сквозь зыбучие пески. Он не мог ни дышать, ни смотреть, ни думать…

— Бог мой, — выдохнул он, от ужаса лишившись способности ясно мыслить. Впервые в жизни он не знал, что делать. Кейс был тем сыщиком, которому поручили охранять Викторию нынешним вечером. Ее преподнесли убийце на блюдечке с его, Гранта, одобрения. — Если с ней что-нибудь случится, — хрипло прошептал он, — считайте, что ваша жизнь кончена.

Грант повернулся и, не разбирая дороги, ринулся прочь из удушающей атмосферы клуба навстречу отрезвляющим струям холодного дождя.

— Моя жизнь кончилась, когда умер Гарри! — выкрикнул Лейн, выскочив из комнаты вслед за Грантом. Эхо вторило его словам, разнося их по притихшему от изумления «Будлзу». Жестокая боль сжимала его сердце, давила на грудь, но он ничего не замечал, охваченный безумной яростью. — Я живу с единственной целью — увидеть ее мертвой! Я не успокоюсь, пока она жива, понятно вам? Даже если мне придется выдавить из нее жизнь по капле… своими собственными руками…

Безумно озираясь вокруг, он остановился в центре зала. Со всех сторон к нему спешили слуги и члены клуба, тянулись руки, звучали сочувственные голоса. Но попытки успокоить только распалили Лейна. В исступлении он продолжал выкрикивать проклятия, пока его не накрыло темное облако. В сгущающемся тумане вопли его стихли, превратившись в прерывистые всхлипы, полные мстительных угроз. Сокрушительная боль нарастала, расползалась по всей груди, пол неумолимо кренился, устремляясь ему навстречу. Лейн упал, чувствуя, что растворяется в море ненависти, от которой никогда не захочет, не сможет отказаться.