Мой верный страж

Глава 9

Посетив на своем веку немало балов и вечеринок, Грант относился к подобным мероприятиям, как к неизбежному злу. Одно событие ничем не отличалось от другого. Парад мужчин в черных фраках, чересчур откровенные туалеты дам… пожилые гости, коротающие время за игрой в вист, пока молодежь танцует в бальном зале, а влюбленные парочки жмутся по углам в гостиной. Традиционный оркестр из пианиста, скрипача и виолончелиста… дамы, тоскующие на сдвинутых в сторону стульчиках в ожидании кавалеров… оживление возле столов с закусками… и ужин, впечатляющий обилием полуостывших блюд.

А также духота, сплетни, неискренние светские улыбки, сладковатые запахи помады для волос и густой аромат духов.

Одним словом, непрерывная скука с первой до последней минуты.

Нынешний вечер, однако, обещал быть совершенно иным. Он придет в сопровождении женщины, которую все в Лондоне считают умершей. К утру в самых разных слоях общества распространится известие, что Вивьен Дюваль жива и появилась на балу леди Личфилд под руку с Грантом Морганом. Он не сомневался, что после событий этого вечера злоумышленник, покушавшийся на Вивьен, так или иначе выдаст себя.

Прихлебывая бренди, Грант ждал в холле своего дома. Черный с золотом экипаж стоял перед парадным входом с верховыми и лакеями в полной готовности. Вивьен опаздывала на десять минут, но Грант по опыту знал, что женщинам всегда не хватает времени одеться к назначенному сроку.

Одна из горничных, Мэри, кубарем скатилась с лестницы с сияющим от возбуждения лицом.

— Она почти готова, сэр. Миссис Баттонс наносит последние штрихи.

Грант коротко кивнул и, оглянувшись, увидел, что в холле постепенно собрались лакеи, дворецкий, горничные и даже его камердинер, Келлоу. Все они благоговейно взирали на лестницу. Его озадачило нескрываемое удовольствие, которое слуги получали от происходящего. Присутствие Вивьен внесло оживление в их существование, неуловимо изменив чисто мужскую атмосферу в доме, который больше не казался обителью холостяка. Нетерпение, с которым слуги ожидали появления Вивьен в бальном туалете, напоминало ритуал, сопровождавший парадный выход хозяйки, обычный для множества лондонских резиденций… и совершенно невероятный для его дома.

Грант хмуро косился на пребывавших в приятном возбуждении слуг, которых, казалось, не трогало его сдержанное неодобрение. Как, впрочем, и то, что Вивьен не является хозяйкой дома. Все его домочадцы, от экономки до кухонной челяди, невольно прониклись симпатией к его гостье, очарованные ее обаянием и деликатностью. Грант презирал их всех, включая самого себя, за полную и безоговорочную капитуляцию перед Вивьен.

Но стоило ей появиться, как все мысли вылетели у него из головы, а слуги дружно испустили вздох восхищения. Совершенно одна, она спускалась по лестнице, одетая в переливающееся платье из бронзового шелка, плескавшееся вокруг ее бедер и ног, словно жидкий металл. Никакой другой оттенок не смог бы столь выгодно подчеркнуть великолепие ее волос и безупречный цвет лица. Глядя на приподнятые низко вырезанным корсажем полушария ее грудей, Морган чуть не облизнулся. Сглотнув, он уставился на нее, забыв о бокале бренди, который Келлоу предупредительно забрал из его нетвердых пальцев.

Короткие пышные рукава оставляли обнаженными плечи Вивьен, тогда как руки полностью закрывали длинные белые перчатки. Шарф бронзового цвета французского шелка с золотой каймой, перекинутый через локти, свободно опоясывал ее сзади. Единственным украшением служил расшитый бронзовыми и золотыми нитями корсаж, сходившийся углом на тонкой талии Вивьен.

Грант встретился с ней взглядом, и его сердце бешено забилось при виде смеющихся голубых глаз, осененных густыми ресницами. Ее волосы были подняты вверх и уложены в корону из кос и локонов — прическу, которой он не видел прежде, но не сомневался, что уже завтра ее подхватят все лондонские модницы. На Вивьен не было драгоценностей — упущение, простительное для Гранта, но совершенно необъяснимое для нее. Прежняя Вивьен не забыла бы о столь важной детали туалета, особенно собираясь на бал, где дамы блистают самыми изысканными украшениями.

Но, как оказалось, Вивьен и слуги нашли выход из положения. Узкая полоска тончайшего газа под цвет платья обвивала ее шею, скрывая еще не рассосавшиеся синяки. Спереди импровизированный шарфик скреплялся крошечной золотой булавкой для галстука в виде короны, происхождение которой не оставляло сомнений. Это был подарок короля, преподнесенный каждому из сыщиков, охранявших его в особых ситуациях. Единственная драгоценность, принадлежавшая Гранту.

Знак отличия сыщика в качестве украшения на прелестной шейке Вивьен вызовет настоящий ураган сплетен. Все как один приглашенные на бал решат, что Вивьен — любовница Гранта.

Польщенный и в то же время раздосадованный, Грант бросил вопросительный взгляд на Келлоу. Продолговатое, с глубокими залысинами лицо камердинера побагровело.

— Э… миссис Баттонс спросила, нет ли у нас какой-нибудь булавки, — извиняющимся тоном сообщил он. — Это все, что мне удалось найти, сэр.

— В будущем постарайся не раздавать мои личные вещи без разрешения, — проворчал Грант.

— Слушаюсь, сэр.

Подойдя к Гранту, Вивьен выгнула темно-рыжую бровь в молчаливом вопросе.

Грант не ответил на ее улыбку.

— Сойдет, — лаконично бросил он, не решаясь сказать больше из опасения, что его голос дрогнет.

С минуту слуги сверлили его укоризненными взглядами. Затем разразились комплиментами, стараясь сгладить грубость хозяина.

— Вы такая хорошенькая, мисс, ну просто картинка!

— …вы там всех затмите…

— …совсем как королева в этом платье…

Жаркое, тревожное чувство разлилось в груди Гранта. Ему хотелось одернуть слуг и пресечь их кощунственное преклонение перед женщиной, избравшей распутство своим ремеслом. Но он не сделал ничего подобного… ибо был очарован ею ничуть не меньше, чем все остальные.

Отрывочный разговор, который они вели по пути, окончательно заглох, когда экипаж въехал на подъездную аллею лондонских владений леди Личфилд. Вивьен сильно нервничала, и Грант ощутил укол вины, что ничего не сделал, чтобы предупредить ее страхи. Ей предстояло появиться перед множеством совершенно незнакомых людей. Помимо этого, на нее давило сознание, что по завершении нынешнего вечера она снова превратится в мишень для неведомого убийцы. Грант восхищался ее отвагой, внешним спокойствием и готовностью, с которой она доверила ему свою жизнь.

Тем не менее он сознательно воздерживался от столь необходимых ей утешений. В его горле словно встал ком, не дававший выхода нужным словам. Он злился на Вивьен за то, что она так прекрасна, за ее образ жизни, сделавший неизбежным сегодняшнее испытание. Ему хотелось наказать ее за неразборчивость, с которой она дарила свои ласки… за то, что не сберегла себя для него одного.

Эта мысль потрясла Гранта, однако он не мог выбросить ее из головы. Он жаждал исключительных прав на Вивьен — в прошлом, настоящем и будущем. Что было абсурдно и недостижимо.

Умом он понимал, что осуждать Вивьен — чистое лицемерие с его стороны. В конце концов, он сам далеко не монах. И не во власти Вивьен изменить прошлое. Она утверждала, что сожалеет о былом распутстве, и Грант верил ей. Но был бессилен против терзавшей его ревности… ревнуя, в сущности, шлюху… Можно себе представить, как злорадствовали бы его друзья и недруги, узнай они, до чего он докатился. Ни одна душа, включая Вивьен, не должна догадываться о его чувствах к ней.

— Как по-вашему, много соберется народу? — поинтересовалась Вивьен, разглядывая из окна громадный особняк с островерхой крышей, облицованный светлым камнем. Он был построен в форме буквы Е с выдающимся вперед массивным портиком и двумя крыльями. Вокруг здания был разбит сад, обнесенный стеной, увенчанной изваяниями львов, с царственным высокомерием взиравших на окрестности.

— Не меньше трех сотен, — коротко ответил Грант. Вивьен, продолжавшую смотреть в окно, пронизала дрожь.

— Такое скопление людей, и все будет глазеть на меня… Я рада, что не смогу танцевать. — Она откинулась назад и. приподняв подол юбки, рассеянно уставилась на стройную лодыжку, затянутую в шелковый чулок.

Глаза Гранта сузились при виде прелестной ножки. Ему нестерпимо захотелось коснуться ее, исследовать каждый дюйм этой восхитительной плоти. В карете повисла мертвая тишина, и Вивьен перевела на него озабоченный взгляд.

— Как странно, — простодушно сказала она. — У вас такой… отчужденный вид. Неужели вы тоже нервничаете? Или вас что-то беспокоит?

Гранту захотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть.

— Угадайте, — отрывисто бросил он. Вивьен растерянно покачала головой.

— Видимо, я что-то сказала или сделала невпопад… о! — Она осеклась, ее пальцы взлетели к булавке для галстука у нее на шее. — Все дело в этом, да? — полным раскаяния голосом спросила она. — Я чувствовала, что не надо ее брать, но больше ничего не нашлось, чтобы скрыть синяки на шее. Миссис Баттонс и Келлоу заверили меня, что вы никогда… — Она попыталась отстегнуть крошечную золотую булавку. — Мне так жаль. Помогите мне ее снять, пока мы не вошли внутрь, и простите, что позаимствовала вашу вещь…

— Прекратите, — резко сказал он. — Чертова булавка здесь совершенно ни при чем.

Так как она не оставила попыток избавиться от злополучного украшения, он подался вперед и сжал ее руки. Вивьен замерла, оказавшись в опасной близости от него. Что, если он вздумает высвободить ее соблазнительные груди и начнет осыпать их ласками?

Грант крепко сжимал пальцы Вивьен. Дыхание его было шумным и прерывистым. С каждым глубоким вдохом он впитывал нежное чистое благоухание, которое сладким дурманом окутывало его мозг.

— Чем это пахнет? — пробормотал он.

— Миссис Баттонс приготовила для меня немного ванильной воды. Вам не нравится?

— Мы ведь захватили духи из вашего дома. Почему вы не воспользовались ими?

— Они мне не подходят, — прошептала она. — Слишком резкие.

— Вы пахнете как пирожное, — ворчливо заметил Грант. Пирожное, которое отчаянно хочется съесть. От запаха Вивьен, такого невинного, домашнего и аппетитного, кровь вскипала у него в жилах.

Вивьен разжала пальцы, сгорая от желания. Дыхание их смешалось, и Грант увидел, как нежный румянец заливает ее лицо. Странные мысли проносились у него в голове… Он был на грани того, чтобы велеть кучеру ехать дальше и, пока карета будет катить по улицам Лондона, заняться с Вивьен любовью прямо здесь…

Раздался предупредительный стук, и лакей распахнул дверцу кареты. Грант отпустил Вивьен с такой внезапностью, что она ахнула. Прелестная в своем смущении, она поспешно схватила накидку из коричневого шелка и набросила ее на плечи. Ночная прохлада вмиг отрезвила Гранта. Он потер глаза, словно пробудившись от крепкого сна, и выбрался наружу. Лакей опустил откидную лесенку и помог Вивьен выйти из кареты.

Появление Вивьен сразу же привлекло внимание группы джентльменов и дам, направлявшихся к парадному входу. Ее рыжие волосы сияли в потоках света, струившегося от многочисленных фонарей, прикрепленных к каретам. Обманчиво беззаботным движением она взяла Гранта под руку, но он почувствовал ее внутреннее напряжение.

— Бог мой, — услышал он тихий возглас где-то рядом, — не может быть…

— Вы только посмотрите!.. — воскликнул кто-то еще.

— Но я слышал…

— Никто не видел…

Приглушенное шушуканье преследовало их на всем пути от кареты до дома. Лицо Вивьен оставалось бесстрастным, взгляд лихорадочно метался по сторонам. Они влились в ноток гостей, входивших в дом, останавливаясь время от времени, пока хозяйка лично приветствовала очередную пару Величественный интерьер Личфилд-Хауса был выдержан в итальянском стиле с роскошными дубовыми панелями и обилием золоченой лепнины, покрывавшей потолок и стены. Когда они оказались в монументальном холле с пилястрами и камином из резного камня, Вивьен дернула Гранта за рукав. Он наклонился к ней, прислушиваясь к ее шепоту.

— Сколько мы еще должны здесь оставаться?

Вопрос вызвал у него невольную улыбку.

— Вы хотите уйти, даже не повидавшись с леди Личфилд?

— Мне не нравится, что все глазеют на меня… словно на клоуна на деревенской ярмарке.

Ее оценка оказалась на редкость точной. Публика откровенно пялилась на Вивьен, с изумлением обнаружив, что слухи о ее смерти оказались необоснованными и она объявилась… да еще с такой помпой! Появление известной куртизанки на балу у леди Личфилд — куда ее никогда бы не пригласили при обычных обстоятельствах — вызвало шок у дам и поставило джентльменов в неловкое положение. Многие из них охотно пользовались милостями Вивьен, но предпочли бы не встречаться с ней, находясь под неусыпным оком своих подозрительных жен.

Грант успокаивающе коснулся изящной ручки, ухватившейся за его рукав.

— Еще бы им не глазеть на вас, — мягко сказал он. — Весть о вашем исчезновении разлетелась по всему Лондону. Они удивлены, увидев вас живой и невредимой.

— Ну что ж, они меня видели, и теперь я могу ехать домой.

— Позже. — Грант подавил раздраженный вздох, стараясь не поддаваться искушению немедленно увезти ее отсюда, избавив от необходимости проходить сквозь строй представителей высшего общества. Вечер обещал быть долгим для них обоих. — А пока попытайтесь проявить характер. Прежняя Вивьен была бы в восторге от всеобщего внимания. Вам следует радоваться такой исключительной возможности покрасоваться.

— Если бы у меня не было характера, я не оказалась бы здесь, — проворчала она себе под нос.

Они приблизились к леди Личфилд, полной даме лет сорока, которая в свое время считалась первой красавицей в Лондоне. Хотя годы и излишества наложили отпечаток на ее изумительное лицо, она все еще оставалась невероятно привлекательной. Голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, по-прежнему сияли над пухлыми щеками, блестящие черные волосы, уложенные на макушке, открывали классический профиль. Будучи королевой лондонской элиты, она вела довольно строгий образ жизни респектабельной вдовы, если бы не слухи, утверждавшие, что она питает слабость к молодым любовникам и щедро оплачивает их услуги. Собственно говоря, она кокетничала с Грантом, когда их представили на приеме в начале сезона, откровенно намекнув, что не прочь «познакомиться с ним поближе».

Завидев его, леди Личфилд простерла к нему руки.

— Неужели это только вторая наша встреча? — проворковала она. — У меня такое чувство, что мы старые друзья, мистер Морган.

— Я бы сказал «добрые друзья», — поправил ее Грант, запечатлев обязательный поцелуй на ее затянутой в перчатку руке. — Слово «старая» к вам совершенно не относится, миледи.

Она игриво хихикнула:

— Уверена, я не первая и не последняя, кто нал жертвой ваших комплиментов, очаровательный плут.

Он усмехнулся, намеренно задержав ее руку дольше, чем того требовали приличия:

— Как и я не последний, кто поддался чарам волшебницы с самыми голубыми в Англии глазами.

Лесть явно пришлась ей по вкусу, хотя в ее смехе сквозила ирония.

— Мистер Морган, прошу вас, остановитесь, пока я не растаяла у ваших ног. — Она повернулась к Вивьен, подвергнув ее пристрастному осмотру с головы до пят. Ее улыбка заметно потускнела. — Добро пожаловать, мисс Дюваль. Рада видеть вас в добром здравии вопреки поразительным слухам, которые носились повсюду весь последний месяц.

— Благодарю вас, миледи. — Вивьен присела в реверансе и неуверенно улыбнулась. — Прошу простить меня, но… мы встречались раньше?

От доброжелательности леди Личфилд не осталось и следа.

— Нет, — тихо ответила она. — Хотя, полагаю, вы были хорошо знакомы с моим покойным мужем.

Столкнувшись с очередным свидетельством своего скандального прошлого, Вивьен не нашлась, что ответить. Она с благодарностью последовала за Грантом, который поспешно увел ее прочь, а леди Личфилд занялась следующей парой.

— Я ей не нравлюсь, — сухо заметила Вивьен, ожидая, пока Грант снимет с нее накидку и вручит ее ожидавшему слуге.

— Как и большинству присутствующих здесь женщин.

— Спасибо за откровенность. Я чувствую себя намного лучше после сомнительных комплиментов, которыми вы так щедро меня осыпаете.

— Вам нужны комплименты?

Они вошли в душную гостиную, встреченные гулом голосов, резко усилившимся при их появлении.

— Я бы не возражала против одного или двух, — понизив голос, сказала Вивьен, поеживаясь под прицелом сотен устремленных на нее взглядов. — Хотя вы наверняка сочтете меня глупой и тщеславной за подобное желание.

Чувствуя себя совершенно свободно, несмотря на пристальное внимание окружающих, Грант увлек Вивьен к свободному пространству у стены, на ходу кивая в ответ на приветствия знакомых. Опустив взгляд, он посмотрел на нее с затаенным жаром в зеленых глазах.

— Вы прекрасны, — сказал он. — Вы самая красивая женщина из всех, кого я знал, и самая желанная. Я в жизни никого так не хотел, как вас. Меня охватило сильнейшее искушение овладеть вами прямо на полу посередине гостиной.

— О-о… — Вивьен в смятении теребила треугольную вставку на корсаже. По стилю он, возможно, уступал Байрону, но не по степени воздействия. От его откровенных фраз у нее сладко заныло в груди. Она в упор посмотрела на него. — Почему вы флиртовали с леди Личфилд? Вы были любовниками?

— Нет. Этой достойной даме нравится любезничать с молодыми людьми, а мне ничего не стоило доставить ей такое удовольствие. Тем более что она может оказаться весьма полезной. Впрочем, она мне действительно симпатична.

Вивьен нахмурилась, ощутив укол ревности:

— Неужели вы вступили бы в связь с женщиной ее возраста?

— Ее едва ли назовешь дряхлой, — возразил он. Внезапно слабая улыбка заиграла на его губах. — Она очень привлекательна, и ей лишь немного за сорок.

— Значит, она по меньшей мере лет на десять вас старше. Если не на пятнадцать.

— Вы не одобряете женщин, предпочитающих мужчин помоложе?

Вивьен с усилием сглотнула:

— Я не вправе кого-либо порицать.

— Французы смотрят на подобные вещи куда проще. Они полагают, что с приходом зрелости и опыта женщина становится более чувственной… и, если ей угодно одаривать своими милостями молодого мужчину, можно считать, что ему повезло.

— В таком случае не смею лишать вас общества леди Личфилд, — елейным голосом произнесла Вивьен. — Почему бы вам не отправиться к ней?

— Леди Личфилд не настолько меня интересует, чтобы вступать с ней в связь, — весело заверил он.

— Что это вас так забавляет? — Она испытывала замешательство и досаду, словно каким-то образом выставила себя дурочкой.

— Ваша ревность.

— Ничего подобного, — возразила Вивьен с нарастающим раздражением. — Совсем наоборот, я… — Она умолкла при виде приближавшейся к ним темной фигуры. — Кто это? — настороженно спросила она.

Грант бросил взгляд через плечо, а затем повернулся к подошедшему мужчине. Вивьен почувствовала, что этот человек пользуется привязанностью и уважением Гранта и является одним из немногих, чьим мнением он дорожит.

— Сэр Росс, — непринужденно произнес Грант, подтолкнув Вивьен вперед, — могу я представить вам мисс Дюваль? Сэр Росс Кеннон — шеф лондонской полиции.

Вивьен присела в реверансе, внимательно разглядывая судью, и нашла его весьма незаурядным, хотя не смогла бы толком объяснить, в чем заключается его исключительность. Он впечатлял своими независимыми манерами и ощущением сдержанной мощи. У него были черные волосы, худощавая фигура, проницательные светло-серые глаза, которые, казалось, замечали все вокруг. Самым поразительным, однако, был его отстраненный вид, словно он не принадлежит к числу собравшихся, хотя и находится среди них. Он держался особняком и был в полном ладу со своим одиночеством.

Унизительная мысль пришла в голову Вивьен… Грант обо всем докладывает своему шефу, советуется с ним. Наверняка тот прекрасно осведомлен обо всем, что касается ее, включая жуткие вещи, которые она написала в той омерзительной книжонке. Она инстинктивно придвинулась к Гранту.

Пристальный взгляд Кеннона не отрывался от ее лица.

— Мисс Дюваль, для меня большое удовольствие познакомиться с вами.

— Разве мы… — начала Вивьен и тут же прикусила язык. Не может же она спрашивать всех подряд, не встречались ли они раньше.

— Нет, к моему величайшему сожалению, — мягко ответил Кеннон на невысказанный вопрос.

Глядя на него, Вивьен не обнаружила никаких признаков осуждения или сарказма. Холодные серые глаза оставались бесстрастными, что несколько успокоило ее.

Кеннон и Грант обменялись многозначительными взглядами. Судья еще раз поклонился Вивьен и учтиво попрощался.

Грант решительно взял Вивьен под локоть.

— Итак, мисс Дюваль, — деловым тоном произнес он, — пришло время поздороваться с остальными гостями.

— Вы уверены? — спросила она, неохотно следуя за ним. Ее страшила перспектива общаться с людьми, не имея представления, кто из них друг, а кто враг. — Я как раз подумала о том, что неплохо бы выпить вина.

— Вы получите свое вино, но позже. — Его рука неумолимо подталкивала ее вперед.

Пряча беспокойство за напускной безмятежностью, Вивьен проследовала через море любопытствующих к небольшой группе из двух дам и трех джентльменов. Грант представил их друг другу: лорд и леди Уэнмен, лорд и леди Шулер, мистер Маршал. Вся компания забавно напыжилась, поглядывая на Вивьен с холодным высокомерием. Благодарная судьбе, что от нее не требуется участия в разговоре, Вивьен наблюдала за Грантом. Он держался преувеличенно любезно, но глаза настороженно следили за собеседниками — он оценивал, проверял, ждал.

Вивьен покосилась на лорда Уэнмена, который казался совершенно спокойным, если бы не нервное постукивание ногой по полу. Встретившись с ним взглядом, она поразилась наглому выражению его бледно-голубых глаз. Уэнмен… Она не узнала лица, но имя казалось странно знакомым. Где она слышала его раньше?

Грант подвел Вивьен к другой группе и представил ее виконту Хаттону, пожилому джентльмену с отдающими желтизной седыми волосами и сморщенной как печеное яблоко кожей. Несмотря на любезные манеры, он уставился на Вивьен с неприкрытым осуждением. Вивьен тотчас вспомнила, что виконт и Уэнмен были упомянуты в ее дневнике.

Итак, она состояла в связи с обоими. Вивьен сжалась от унижения, словно ледяное дуновение коснулось ее спины. Как ни мерзко было читать чертову книжонку, столкнуться с ее персонажами во плоти оказалось несравненно хуже. Сколько подобных сюрпризов поджидает ее здесь? Возмущенная Вивьен повернулась к Гранту с готовыми сорваться с уст обвинениями.

Однако не успела она вымолвить и слова, как перед ней возник краснолицый мужчина с глубоко посаженными смоляными глазками. В отличие от других он не пытался сделать вид, что они не знакомы. Привычным жестом он по-хозяйски схватил ее за руки, не замечая, как напрягся стоявший рядом Грант.

— Господи, Вивьен, — сдавленным тоном произнес он. — Я уж было решил, что ты умерла. Как ты могла вот так исчезнуть? Неужели тебе наплевать, что я пережил по твоей милости? Я понятия не имел, где тебя искать, как удостовериться, что с тобой все в порядке. — Насыщенное парами спиртного дыхание обдавало ее лицо. — Впрочем, зная тебя, я ни минуты не должен был беспокоиться. — Он прервался, смерив Гранта злобным взглядом, затем снова переключился на Вивьен. — Ты ведь как кошка — всегда приземляешься на четыре лапы, верно?

Вивьен безропотно позволила ему держать себя за руки, с неловким чувством сознавая, что взгляды всех присутствующих обращены на них.

— Добрый вечер, Джерард, — вкрадчиво произнес Грант.

Ну конечно, лорд Джерард, ее бывший покровитель. Вивьен улыбнулась дрожащими губами. Гнев, протест, стыд захлестнули ее обжигающей волной. У нее возникло ощущение, будто она выставлена на потеху надменной знати… что, впрочем, соответствовало действительности.

Слишком пьяный, чтобы заметить, что они привлекают всеобщее внимание, Джерард крепче сжал ее затянутые в перчатки руки. Склонившись к ее уху, он прошептал:

— Обещай, что ускользнешь отсюда чуть позже. Мне нужно кое-что обсудить с тобой.

— Хорошо, — вымолвила она, с усилием высвобождая руки.

Джерард, нетвердо ступая, зашагал прочь, а Вивьен двинулась в противоположном направлении, с трудом сознавая, куда идет. Грант последовал за ней, судя по всему, не более чем она довольный развитием событий. Выйдя из гостиной, Вивьен оказалась в длинной картинной галерее с мягкими скамьями, расставленными вдоль стен. Остановившись перед портретом одного из надменных предков хозяев дома, она застыла на месте, судорожно скрестив руки на груди.

Даже не поворачивая головы, она знала, что Грант рядом. Вивьен пришла в неописуемую ярость, но не решалась повысить голос, не желая посвящать в их разговор пару, изучавшую произведения искусства в другом конце галереи.

— Как вам это удалось? — процедила она сквозь стиснутые зубы, — Не прошло и десяти минут, а я уже встретила трех своих бывших любовников. Похоже, вы позаботились, чтобы включить в список гостей всех, кто упомянут в злосчастном дневнике.

— Леди Личфилд любезно согласилась разослать несколько дополнительных приглашений, — бесстрастным тоном отозвался Грант.

— Как мило с ее стороны, — заметила Вивьен с горечью.

— А на что, собственно, вы рассчитывали, Вивьен? Вы же прекрасно знали, что мы намерены использовать это событие, чтобы представить вас широкой публике.

— Но вы не ограничились этим. Вы пригласили всех, кто мог желать мне зла. Я болтаюсь здесь как приманка, а вы сидите и ждете, когда меня проглотят!

— Сегодня тут присутствуют полдюжины сыщиков и констеблей, не говоря уж обо мне и сэре Россе. Все мы наблюдаем за вами. Поверьте, вам ничто не угрожает.

Его слова только подлили масла в огонь. Лицо Вивьен исказилось от ярости.

— Вы могли предупредить о своем замысле! Но вы этого не сделали, потому что хотели застать меня врасплох, унизить, чтобы я испытала стыд, столкнувшись с мужчинами, с которыми спала.

— То есть вы полагаете, что это изощренное наказание, которое я придумал специально для вас? — насмешливо поинтересовался он. — Раскиньте мозгами, Вивьен. На Боу-стрит хватает дел и без персональных вендетт. Моя задача состоит в том, чтобы разоблачить преступника, покушавшегося на вас, а это наилучший способ добиться цели. Ну а если свидетельства вашего прошлого приводят вас в такое смущение, то я тут ни при чем.

— Вы хитрый, грубый… — Она запнулась в поисках самых ужасных эпитетов из всех возможных и замахнулась на него.

— Валяйте, — вкрадчиво произнес Грант, — если вам от этого станет легче.

Вивьен молча смотрела на него, удивительно красивого в черном вечернем облачении, такого сильного и неуязвимого, что пощечина только позабавит его. Она стиснула трясущийся кулачок и ткнула его в живот, всеми силами стараясь обуздать разбушевавшиеся эмоции.

— Кажется, вы просто не способны никому причинить боль, верно? — тихо осведомился Грант. — Даже тем, кто ничего другого не заслуживает. Но это совсем не похоже на вас. Вы могли вырвать у мужчины сердце и раздавить его каблучком с той же легкостью, что прихлопнуть муху. Что, черт побери, с вами стряслось?

До этой минуты Вивьен не чувствовала себя проституткой. Ей вдруг захотелось мгновенно превратиться в прежнюю Вивьен — бесстыдную, равнодушную женщину, которая думает лишь о собственных удовольствиях. Тогда, возможно, боль предательства утихнет. Она привыкла видеть в Гранте Моргане защитника, друга и даже влюбилась в него. Но Грант не был ее другом. Он был ее противником, как и все остальные. Испытывая безмерное одиночество, Вивьен словно обратилась в камень. Раз так… черт с ними со всеми, пусть пялятся, сколько угодно.

Подняв голову, она спокойно встретила его взгляд. Лицо ее побледнело, лишь два ярких пятна горели на щеках.

— Ладно, — негромко проговорила она. — Сегодня все, включая вас, получат то, чего хотят.

— Что, к дьяволу, вы имеет в виду?

— Только то, что я намерена облегчить вашу задачу.

Она распрямила плечи и решительными шагами вышла из галереи, вступив в гостиную, как гладиатор на арену. Помедлив, Грант последовал за ней, озабоченно глядя ей в спину. Все признаки робости и застенчивости исчезли. Невысокая и стройная, она уверенно двигалась среди гостей, с царственной грацией откинув голову. Будто вернулась Вивьен, которую он знал, соблазнительная и кокетливая, как всегда.

Откровенно флиртуя и заигрывая, она сразу привлекла внимание мужчин, слетавшихся к ней как мухи на мед. Вскоре она оказалась в центре оживленного кружка из пяти поклонников, трое из которых являлись ее бывшими любовниками и но всем признакам готовы были возобновить прежние отношения. Сжимая в изящных пальчиках бокал с вином, Вивьен быстро расправилась с ним и взяла другой

Грант шагнул вперед, чувствуя себя как изголодавшийся человек, вынужденный наблюдать, как другие пируют на устроенном им пикнике. И тут же ощутил на плече руку сэра Росса.

— Оставьте ее, — раздался невозмутимый голос судьи. — Она делает именно то, что от нее требуется. Умная женщина, эта ваша приятельница.

— Вивьен всего лишь становится собой, — с горечью отозвался Грант. — Она не угомонится, пока не заставит всех присутствующих здесь мужчин вожделеть ее.

— В самом деле? — В голосе Кеннона прозвучали укоризненные нотки. — Приглядитесь получше, Морган, и скажите мне, что вы видите.

— Куртизанку, чертовски довольную собой. — Грант сделал внушительный глоток бренди.

— Вот как? А я вижу женщину, на лбу которой выступил пот, а пальцы слишком сильно сжимают бокал. Вижу, с каким напряжением она выполняет неприятную обязанность, несмотря на неловкость и смущение, которое испытывает при этом.

Грант презрительно хмыкнул:

— Она неспособна смущаться.

Кеннон задумчиво посмотрел на него:

— Что ж, вам виднее. Хотя в данный момент я сомневаюсь в вашей объективности.

Грант подождал, пока судья отойдет подальше, и буркнул себе под нос:

— Я тоже.

Он продолжал наблюдать за Вивьен, испытывая растущие гнев и ревность. Вот удел любого дурня, у которого хватило глупости проникнуться какими-либо-чувствами к Вивьен. Он смотрел, как она любезничает с бывшими любовниками, вспоминая отвратительные подробности тех экзерсисов, которые она проделывала с ними. Ему хотелось кого-нибудь ударить, избить, проткнуть насквозь, искалечить… все, что угодно, лишь бы дать выход клокотавшему в груди бешенству. Он никогда не думал, что способен на такую вспышку беспричинной ярости, и теперь ужасался сам себе.

До сего момента Вивьен даже не подозревала, что можно притворяться довольной и веселой, когда душа разрывается от унижения и тоски. Нет пытки хуже, чем стоять здесь, изображая плотский интерес к окружавшим ее мужчинам, когда единственное, чего ей хочется, так это остаться одной.

Вивьен краешком глаза наблюдала за Грантом, не выпуская из поля зрения его высокую фигуру. Он держался в отдалении, нахмурившись. Вивьен все еще сердилась на него, считая ответственным за свои беды, что было не совсем справедливо. Если бы не ее образ жизни, она не влипла бы в эту чудовищную историю и не нуждалась бы в его защите. Ей некого винить, кроме самой себя. Но и ему, черт бы его побрал, следовало относиться к ней более ровно, не бросаясь из крайности в крайность. То он добрый и нежный, а в следующее мгновение преисполнен иронии и высокомерия. Им обоим пойдет на пользу, если он разберется в своих чувствах и перестанет терзать ее постоянной сменой настроений.

Лорд Джерард издалека поймал ее взгляд. Он стоял у стеклянных дверей, которые вели в сад. Вопросительно склонив голову, он указал рукой на дверь.

Сообразив, что он хочет встретиться с ней, Вивьен прикрыла глаза в знак согласия, хотя ее сердце екнуло от страха. Он наверняка попытается ее соблазнить… хотя попытка задушить не менее вероятна. Как бывший любовник, известный своим ревнивым характером, он вполне мог быть тем неизвестным, который бросил ее в Темзу. Она боялась оставаться с ним наедине. Но Грант сказал, что опасаться нечего, и Вивьен верила ему.

Понимая, что нужно избавиться от собравшейся вокруг нее толпы, Вивьен оглянулась, отыскивая глазами Гранта, и тут же встретилась взглядом с пожилым джентльменом с гривой седеющих волос и продолговатым худощавым лицом. Не будучи красивым, он имел весьма представительный вид. Но более всего ее поразило выражение откровенной ненависти в его глазах.

С тревожным чувством она отвела от него взор и продолжила поиски Гранта. При виде знакомой высокой фигуры она послала ему выразительный взгляд. Едва заметного сигнала оказалось достаточно, чтобы он тотчас оказался рядом, оттеснив в сторону ее очарованных поклонников. Не обращая внимания на дружные протесты. Грант вытащил Вивьен из их тесного кружка.

— В чем дело? — приглушенно произнес он, склонившись к ней, чтобы слышать ее тихий голос.

— Потанцуйте со мной.

Он недовольно нахмурился:

— Я плохо танцую.

— Лорд Джерард хочет встретиться со мной в саду. Я надеялась, что в танце вы проведете меня до дверей на противоположной стороне зала и поможете незаметно выскользнуть наружу.

Грант колебался, поглядывая на двери, которые вели в сад. Весьма вероятно, что разговор между Джерардом и Вивьен даст ценную информацию. Намерение девушки встретиться с бывшим любовником, возможно, виновным в покушении на нее, свидетельствовало о редкой отваге. Тем не менее Грант не желал отпускать ее. Он ревновал Вивьен, беспокоился за нее и безумно хотел остаться с ней наедине.

— А ваша лодыжка? — спросил он.

— Справлюсь, — не задумываясь, ответила она. — Я лишь изредка испытываю легкую боль.

— Когда выйдете из дома, — тихо сказал он, — не вздумайте удаляться от дверей и прогуливаться по лужайкам. Договорились?

— Да, конечно.

Заиграл вальс, и он неохотно увлек ее в гущу танцующих пар. Несмотря на владевшее ими напряжение, а может, вследствие его, Вивьен с трудом сдерживалась, чтобы не захихикать. Грант отнюдь не скромничал — он и в самом деле оказался никудышным танцором.

Общими усилиями они медленно пробивались на другой конец зала. Машинально выполняя фигуры вальса, Грант больше всего боялся наступить ей на ногу. Один неверный шаг, и он изувечит ее на всю жизнь. Вивьен молчала, испытывая, по-видимому, не меньшую неловкость… но вдруг до него донесся сдавленный звук, похожий на всхлип. Сбившись с ритма, он взял ее за подбородок и взглянул ей в лицо. Губы ее тряслись, бездонные голубые глаза лучились от смеха.

— Это ужасно, — выдохнула Вивьен и прикусила губу, пытаясь сдержать взрыв веселья.

Грант был уязвлен, в то же время испытывая облегчение.

— Я вас предупреждал, — буркнул он.

— Вы здесь ни при чем. Все было бы иначе, будь у вас партнерша повыше. Мы просто не подходим друг другу. — Она покачала головой и тоскливо добавила:

— Слишком разные.

— Да. — Грант не придал никакого значения этому бесспорному замечанию. Ему нравились миниатюрная фигура Вивьен, высокая талия и изящные руки… нравилось сжимать ее в объятиях… нравилась каждая ее частичка, как совершенная, так и небезупречная. Обретенное вдруг знание разлилось по жилам как наркотик, от которого душа воспаряет в недосягаемую высь, а затем обрушивается вниз с головокружительной скоростью. Из всех женщин, которых он знал… почему именно Вивьен?

Музыка достигла крещендо, бальный зал бешено завертелся в вихре света и красок, когда Грант подтолкнул Вивьен К наружной двери.

— Идите, — пробормотал он. — Джерард уже, наверное, ждет. — И прикрыл ее собой, позволив выскользнуть навстречу бывшему любовнику.