Моя чужая дочь, или Сюрприз для богача

— Да, вчера в обед Мила ко мне подходила, — отстранённо подтвердила Ольга Николаевна, вызванная мной для серьёзного разговора в раздевалку. Как раз во время тихого часа. — А что?

Но здесь вопросы задавала я.

— Вы помните, что именно она от вас хотела?

— Да. Мила спрашивала, можно ли ей картошку фри.

Так вот, значит, что это было...

— И вы разрешили?

— Конечно. Это же овощ, а не мясо.

— Корнеплод, — поправила её я.

— Растение, — не уступила Ольга Николаевна. — И взяла его Мила со своей тарелки. Где было ещё полно картошки. Я проверила, — с нажимом добавила она.

Словно я её уже в чём-то обвинила. Впрочем, до этого было недалеко.

— Белок есть не только в продуктах животного происхождения...

— Знаю. Ещё в сое, горохе и прочих бобовых. Корнеплоды в этот список не входят.

— Потому что там их очень мало. Но в случае Милы это тоже надо учитывать.

— Хорошо. Я изучу данную тему более внимательно. Прошу прощения за ошибку, впредь этого не повторится, — свернув спор, заученно выдала Ольга Николаевна.

Наверняка рассчитывая, что меня устроит такой ответ — и я уйду. Совсем или нет, ей было, в принципе, безразлично. Лишь бы без скандала и штрафных санкций со стороны руководства... Однако мне для принятия окончательного решения было важно прояснить ещё один момент.

— А откуда в порции Милы вообще взялась картошка фри? — я в упор посмотрела на воспитательницу.

Но та и глазом не моргнула.

— А разве не вы её туда положили? — невинно осведомилась она.

Чем оскорбила меня до глубины души.

— Я что, похожа на идиотку, которая сначала травит своего ребёнка — а потом приходит разбираться, как так получилось? — не выдержав, сорвалась на крик.

И тотчас пожалела о своей вспыльчивости. Знала, как некрасиво выглядят скандалы на ровном месте... Однако Ольга Николаевна, судя по всему, видела вещи и похуже. И мой порыв злости тупо проигнорировала.

— Значит, нянечка на раздаче перепутала, — женщина невозмутимо пожала плечами. — Мы ведь не в контейнерах даём, а на тарелках, как полагается. Чтобы дети с особым рационом меньше выделялись на фоне тех, для которых готовят на кухне. Только греем предварительно. Или Даша могла подложить. Ей часто кладут вредные перекусы...

— А разве у детей есть доступ к холодильнику?! — от удивления у меня брови сами скакнули на лоб. — Он что, стоит где-то в группе?

Я даже оглянулась, чтобы убедиться — не прячется ли за спиной какой-нибудь мини-бар...

— Нет, — Ольга Николаевна скупо улыбнулась, приняв моё поведение за своеобразную попытку пошутить. — Все продукты хранятся на кухне, в подвале. И детей туда не пускают... Но Даша такая непоседа — порой за ней очень трудно уследить.

И все надежды на счастливый финал для этой истории рассыпались в прах.

— Что ж, — я вздохнула, не скрывая разочарования. — Спасибо за честность.

— Не за что, — дежурно откликнулась воспитательница, без труда догадавшись о моих намерениях. — Мне правда жаль, что так получилось.

Я ничего не ответила. Просто ушла. Потому что не знала, что можно сказать. Завернула в административное крыло, расторгла договор и направилась к машине.

— Мила, нам пора, — заглянула в салон.

Вот только сделать безмятежное лицо не сумела. И дочка сразу погрустнела.

— Я не иду в садик?.. — печально уточнила она.

— Нет. Не сегодня. И не в этот, — конкретизировала, не устояв перед соблазном хоть немного её утешить.

— И куда вы сейчас? — воспользовавшись паузой, поинтересовался Александр.

— Домой.

— Подвести?

— Нет, спасибо. Тут недалеко...

— Знаю. Но мне несложно подкинуть вас до подъезда. Тем более что на улице, кажется, собирается дождь, — водитель демонстративно покосился на стремительно темнеющее небо.

— Мы успеем. Спасибо, — ссадив Милу с кресла, я помогла ей выбраться и закрыла дверь, договорив уже в приспущенное окно: — А промокнем — не страшно. Высушу.

— Ваше право, — не стал настаивать Александр. — А что насчёт завтра?

— Завтра я точно не смогу.

— А когда сможете? — не отступал мужчина.

Словно чуял неладное... И не ошибся. Ведь если бы мне было нечего скрывать, ему бы не пришлось вытягивать из меня каждое слово клещами.

— Не знаю. Возможно, никогда, — выдала, взяв себя в руки.

Будто в прорубь окунулась! Открылась через силу... Но Александру оказалось этого мало.

— Мне нужна конкретика, — терпеливо напомнил он.

И меня прорвало.

— Пока не могу сказать, — выплюнула, разозлившись на его дотошность.

Неужели так трудно догадаться, что я не просто так играю в молчанку, оттягивая момент истины? Что у меня есть причины уклоняться от прямого ответа?

— Я определюсь и позвоню вам, — кое-как обуздала эмоции. — Завтра.

— Хорошо, — наконец-то отстал Александр.

Видимо, осознал, что перегнул палку... Или понял, что я на грани. Как бы то ни было, он просто махнул рукой нам на прощание — и уехал. А мы с Милой, погрузившись в свои невесёлые думы, понуро поплелись домой, провожаемые дробным стуком крупных капель по мокрому асфальту.