Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 14

Глава 1. Несмотря на это, повседневная жизнь Хикигаи Хачимана продолжается.

Капля скатилась по щеке в лужу, создавая на ней вялые круги. Этим холодным утром слышны только звуки воды.

Я открыл всё ещё мокрые глаза и посмотрел на блестящие отражения света в воде. В водной глади умывальника отражалось до боли привычное заспанное лицо. Я открыл слив, и тень человека утекла вместе с мутной водой. Я грубовато схватил полотенце и вытер лицо, вздохнув. В воздухе всё ещё витал ментол, входящий в состав геля для лица.

В зеркале лицо выглядит как обычно небрежным, но освежающая прохлада весьма приятна.

По крайней мере, лучше, чем вчера.

Похоже, есть вещи, которые заканчиваются внезапно и без всплесков. Битва, которая около года продолжалась в клубе помощи, закончилась вчера моим поражением. Я прислонил полотенце к лицу и вздохнул, но это было больше похоже на успокоение, чем на досаду.

Это конец.

Осталось только исполнить доверенное мне последнее желание или, я бы сказал, последний оставшийся контракт. Юкиношита Юкино попросила исполнить желание Юигахамы Юи.

Это всё, что я могу сделать. Сосредоточившись на этом, я вылил ещё немного «Нивеи» на руки, похлопал по лицу и помыл руки.

Время движется вперёд, и вода идёт более тёплая, поэтому трудностей с тем, чтобы умыться после сна, уже нет. Но пальцы всё равно холодные, поэтому я их хорошенько вытер полотенцем, чтобы согреть, и покинул ванну.

Мой небольшой дом словно всё ещё спит – ни звука вокруг. И я нарушаю эту тишину, медленно шагая по коридору. В общей комнате тоже пусто, только стучат настенные часы. Да и я, как правило, в это время всё ещё сплю. Интересно, родители ещё спят, или у них горячий период в конце года и они уже на работе? Понятия не имею, но мне и неважно.

Я пошёл на кухню и включил свет. Только я поставил чайник на огонь и начал насыпать себе быстрорастворимый кофе, как дверь на кухню с грохотом открылась.

– Ух, испугался… – сказал я, дрогнув, и оглянулся назад. Там мой любимый кот Камакура широко зевал, разминаясь у двери. В какой-то момент этот кот приучился открывать дверь, повисая на ручке. Особенно страшно это звучит ночью.

Я снова посмотрел на кружку – там кофе уже с горкой. Удивившись, я резко убрал банку.

– Эй, не так быстро! Тебя так на работу не примут, – сказал я Камакуре, но ему всё равно, и он начал умывать лицо.

Вслед за Камакурой пришла Комачи в пижаме.

– О, привет, братик, – сказала она, зевая.

– Ага, привет.

Комачи кивнула и взяла из холодильника молоко. Я же молча достал стакан с полки и подал ей. Она поблагодарила меня, едва открывая рот, и, словно во сне, пошла в сторону котацу, а за ней и Камакура, мяуканьем просящий молока. Камакура трётся об неё головой, и Комачи, погладив его ногой, налила в чашку молока и быстро выпила его за один заход. Видя, как Комачи после этого вздохнула, я подумал, что она наконец проснулась. Она удивлённо смотрит в мою сторону.

– Э?! Рано! Ты чего так рано?

– Э… Поздно! Ты поздно заметила!

Удивлённая Комачи даже не вытерла молоко со рта.

– Что случилось? У тебя что-то есть сегодня?

– Да нет, ничего, – ответил я, отсыпал обратно гору кофе и налил кипятка из чайника.

Запах распространяется вокруг, однако же, чёрный порошок всё ещё кружится в чашке, не растворяясь. Можно разлить на две чашки, хотя с молоком и сахаром будет нормально. Я взял чашку и пошёл в сторону котацу.

Комачи забралась под котацу и посадила на колени мяукающего Камакуру. А бороду из молока всё ещё не вытерла.

– Хм…

Не в силах смотреть на её то ли подозрительный, то ли уважительный взгляд, я протянул руку к коробке с салфетками и вытащил оттуда две-три штуки для Комачи.

– Борода.

– Ой, ёлки.

Комачи начала вытирать вокруг рта, а я пока долил себе молока в кофе, сделал две порции и протянул одну ей.

Моя сестра сначала удивилась, но потом улыбнулась и взяла.

– Спасибо.

Я кивнул ей в ответ и сжал посильнее чашку, чтобы пальцы не мёрзли. Медленно и осторожно я начал прихлёбывать кофе. Комачи тоже обняла чашку двумя руками, дуя на кофе, чтобы немного остудить. Она посмотрела на меня, и наши глаза встретились.

– Хм, не похоже, что ты не спал. Хотя у тебя глаза всегда такие, что не ясно, – закончила Комачи шуткой. Похоже, моё раннее пробуждение её сильно удивило, и она волнуется, что мне плохо. Сестрёнка, ты такая добрая! Нужно ответить на эту доброту; я гордо улыбнулся. Смотри, какой я свежий! Но я же не могу искренне поблагодарить её, хотя и нужно выразить благодарность!

– Дурочка, ещё как спал! Лучшее пробуждение в моей жизни. Смотри, какие чёткие у меня глаза – сказал я, открывая глаза как можно шире. Чтобы казалось, что я готов зарядить поток звёздной пыли1. Чёткий такой взгляд, да.

А Комачи, наоборот, прищурила глаза и недоверчиво на меня посмотрела, коснувшись рукой подбородка, похоже, задумалась.

– Что значит «чёткий» взгляд? – спросила она, слегка наклонив голову. Странная реакция. Я даже не знаю, что ответить. Комачи потёрла лицо и успокоилась.

– Ну ладно, раз с тобой всё в порядке.

– В порядке! Я поспал, хоть и недолго.

На самом деле я хорошо уснул. Расслабившись после всей этой суматохи, я просто свалился от усталости. Как будто батарейки вынули.

Но я не видел снов и долгое время просто лежал в кровати, ворочаясь из стороны в сторону и пялясь в телефон. Вопрос, который меня мучал, – стоит ли звонить Юигахаме, или нет. Пробовал написать ей письмо подлиннее, покороче и проще, то писал, то стирал, и так множество раз. В итоге я решил, что нехорошо писать ей так поздно, и думал, когда ей ещё написать, и в какой-то момент незаметно для себя провалился в сон.

Судя по показанию часов сразу перед тем, как провалиться в сон, получается, что я спал около трёх часов. Есть теория, что сон делится на быструю фазу, когда отдыхает мозг, и медленную фазу, когда отдыхает тело, которые чередуются примерно каждые 90 минут. Просыпаться лучше всего во время неглубокого быстрого сна.

Если научиться пользоваться этим методом, то превратишься в прелестную, спокойную, безопасную, дешёвую рабочую лошадь. Полтора часа поспал – и работай остальные сутки! Эх, я так и сдохну…

Впрочем, в будущем я с огромной вероятностью сдохну, но ведь не сейчас же. Я бы даже сказал, сейчас я всё ещё полон сил. И Комачи это тоже заметила, потому что она живёт вместе со мной.

Она сделала глоток кофе и пробормотала:

– Хм… Ну да, ты и правда какой-то бодрый.

– Потому что работа успешно завершена.

Я прислонил руку к шее и, повернув голову, приятно хрустнул. Комачи вопросительно посмотрела на меня, спрашивая взглядом, что за работа.

– Помнишь, я тебе про пром рассказывал? Похоже, мы теперь сможем его провести.

– А, помню! Ясно, буду ждать с нетерпением! – сказала Комачи с улыбкой.

Если пром станет традицией в школе Собу, то и Комачи, которая уже поступила сюда, тоже будет участвовать в нём. Может, она даже рада послушать о мероприятии от меня. Да и мне приятно об этом думать.

– Рано ещё говорить о выпускном старшей школы, у тебя сначала будет церемония поступления. А, хотя погоди, сначала ведь выпускной средней школы?

– Ага, на следующей неделе, – сразу же ответила Комачи.

– Ого, как скоро! Во сколько? Где? Родственники могут прийти?

– Не-не-не, что ты там забыл? Тебя звали, что ли? У тебя же школа, – с серьёзным лицом начала махать руками Комачи, забрасывая меня вопросами.

Я не могу это ничем парировать. Только стонать.

Само собой, если меня не звали, то и идти нельзя. К примеру, собрание класса или встреча выпускников, ну или просто люди, которые собрались повеселиться. Я понимаю, что, если придёт кто-то, кого не звали, атмосфера резко испортится. А потом, после встречи, они будут и в реале, и в переписке шутить: «Итак, кто мне скажет, зачем он приходил? О, Энраку-сан, как всегда быстр2!», а потом начнётся соревнование, кто лучше всех о нём пошутит.

Хотя, само собой, незваный гость на чужой встрече будет подвергаться критике. Он ведь ужасен. Прямо как дедлайн. «Алло, я дедлайн, и я стою у тебя за спиной…» – хороший бы ужастик получился! Скорее, это уже какой-то оккультизм с призраками и чудовищами. Хм, а что, если и дедлайн на самом деле не существует?..

Впрочем, судя по опыту, дедлайн, сроки и им подобные вещи существуют. Дедлайн существует!!! Не существую только я на выпускном у Комачи. Я простонал, смотря на сестру, и она в ответ сложила руки на груди и недовольно посмотрела на меня. «Да всё нормально, братика, как правило, никто никуда и не зовёт, он уже привык, что на него смотрят, как на пустое место! Я уже привык!» – мог бы я сказать, но, судя по нахмурившейся Комачи, это не самая лучшая идея.

– Да я шучу, я всё понимаю и не пойду, – сказал я со стоном. Комачи коротко вздохнула и закрыла глаза. Мол, ага-ага, я тебя поняла.

– Хорошо, что понимаешь. Комачи, наверно, плакать будет, и стыдно будет, если это увидят… – сказала она, смотря в сторону. Как старший брат, я уже множество раз видел её зарёванное лицо, и мне, в принципе, всё равно, но Комачи ведь девочка в том самом возрасте, поэтому она может считать иначе. Хотя почему мне всё равно? Это же такая прелесть! Но она прелесть и когда не плачет! И сейчас, когда пытается сменить тему разговора, кашлянув, и когда скрывает смущение за яркой улыбкой. И когда мило открыла ротик!

– А вот выпускная церемония братика – другое дело!

– Ну да, нам нужно много чего отпраздновать. День рождения, например.

Из-за суеты мы много чего оставили на потом. В частности, меня волнует то, что день рождения Комачи мы перенесли. Поэтому моя фраза прозвучало виновато, но Комачи отрицательно покачала головой.

– Да ладно, не переживай. Сделаем, когда получится. Вы все ведь ещё заняты? Пром ведь не отменили.

Комачи наверняка ничего не подразумевала, но я оказался на секунду в замешательстве.

– Ага… Впрочем, у меня море свободного времени. Есть вещи, которые нужно сделать, но чётких планов нет, – быстро сказал я, чтобы отвести внимание, и пожал плечами. Но Комачи провести вне моих сил. За пятнадцать лет бок о бок она изучила все мои привычки и характер. Наверно, даже если бы я не запнулся и не начал пытаться городить какие-то отговорки, она всё равно что-то поняла. Комачи посмотрела на меня с подозрением.

– Слушай… – сложно начала говорить Комачи. Но не закончила, а вместо этого сделала глоток кофе, словно думая, стоит ли спрашивать или нет. Даже без слов я в целом понимаю, что Комачи хочет сказать. Поэтому я тоже сделал глоток остывшего кофе с молоком и решил подождать, что же она скажет. Видя, что я ничего не говорю и жду её слов, Комачи отставила чашку.

– Братик, у тебя что-то случилось? – осторожно спросила она.

Я помню, когда она прошлый раз задала этот вопрос. То ли в конце осени, то ли в начале зимы, после школьной поездки она мне сказала примерно то же самое. Но в тот раз она просто шутила, спрашивала осторожно именно по той причине, что чувствовала, что назревает редкая ссора с братом, в отличие от того, что происходит сегодня.

Но Комачи не могла не спросить. И она спросила не из интереса или посмеяться, к тому же она понимала, что может начаться ссора. Вспомнив этот случай, её доброту и участие, я не смог не улыбнуться.

– Да, случилось, – сказал я. Комачи же, судя по всему, не ожидала ответа, и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Моргнув пару раз и сдерживая удивление, она переспросила:

– Случилось, значит…

Я улыбнулся тому, как Комачи мне ответила, и кивнул в ответ.

– Да, много чего случилось… – ответил я. Голос получился у меня такой, словно я говорил о старом добром прошлом, в которое уже не вернуться. Осознание, что те дни уже кончились, сочилось из моих слов.

– Много чего случилось, значит…

– Ага, – ответил я более живым и спокойным тоном, чем сам от себя ожидал, и посмотрел на Комачи прямым и чистым взглядом.

– Вот как, – мило сказала Комачи, фумкнула и замолчала, пристально смотря на меня.

– Э? Чего? – не выдержал я её взгляда.

– Да как-то противно стало от того, как ты честно ответил, – сказала Комачи, не поведя и бровью.

– Э? Сама же спросила! – громче обычного сказал я.

– Так ты ведь, как правило, на такие вопросы не отвечаешь! – ехидным тоном ответила она.

– А, вот оно что… Ясно, – понял я, и Комачи согласно кивнула.

Она права.

В принципе можно ведь было сказать какую-то чушь, чтобы не отвечать на вопрос. Раньше я бы грубо что-то сказал или сделал, намекая, что этой темы лучше не касаться. Но в этот раз я ответил с улыбкой, не пытаясь что-то сыграть. Вот это-то и заставило Комачи поволноваться. Она до сих пор на меня с подозрением смотрит.

– А можно узнать, что случилось? – смотря на меня снизу вверх и осторожно выбирая слова, спросила Комачи. Я же посмотрел на часы, изображая задумчивость. Комачи тоже посмотрела на часы, но всего лишь на мгновение, и, сомкнув губы, ждёт моего ответа. До уроков ещё время есть, но его явно не хватит всё рассказать. К тому же такие проблемы не стоит поднимать с самого утра. И, самое главное, мне ещё нужно кое-что сделать. Не хотелось бы рассказывать незаконченную историю.

У меня не настолько большой выбор вариантов ответа прямо сейчас. Поэтому скажу только то, в чём уверен.

– Я всё расскажу, как закончится.

Уверен, когда всё закончится, я расскажу ей это без утайки. Но не сейчас, а когда-то потом, в далёком будущем…

– Хорошо! – через несколько секунд бодро ответила Комачи и улыбнулась.

Я понимаю, что Комачи не особо меня расспрашивает только потому, что она добрая. А я в ответ использую её доброту, и это мне не нравится. Поэтому я решил добавить.

– Извини. Из-за этого всего сложно нам всем вместе собраться и отпраздновать что-то.

Недавно я вот получил небольшую просьбу по поводу дня рождения Комачи, которую, скорее всего, исполнить не смогу. Хотелось бы явно ей отказать. Пусть это не более чем удовлетворение собственного эго, но думаю, было бы неправильно совсем ничего не сказать. Вряд ли что-то можно понять из этой невнятной до предела фразы, но Комачи всё же смотрела на меня ласково с каким-то разочарованием.

– Ясно… Ну ладно, когда-нибудь тогда уже… – стараясь улыбаться, бодрым голосом сказала Комачи, но мне показалось, что в её глазах есть грусть, хоть и всего на миг.

Сестрёнка вздохнула и, указав на меня пальцем, начала говорить, ворочая пальцем из стороны в сторону:

– Я ведь говорила уже, что в худшем случае мне и братика достаточно.

– А, ага, – я слегка отклонился назад под давлением, а Комачи приблизила палец ещё ближе, ткнув прямо мне в щеку.

– Для Комачи даже лучше с братиком вдвоём, если решу отблагодарить братика за сюрприз! На людях мне будет стыдно! – тихо сказала Комачи, закрыв ладошками лицо, словно стесняясь.

– Э? Что за сюрприз? Я тронут, даже несмотря на то, что узнал заранее! – шутливо сказал я, подыгрывая ей. Комачи гордо фумкнула, выпятив грудь.

– Правда же? Много-много очков для Комачи!

– Ага, хотя для Хачимана это очень высокая планка… Смогу ли я удивить свою сестричку?.. – с волнением спросил я. Комачи же сделала серьёзный вид.

– Ну, в этот раз проведём собрание только семьёй… – шутливо сказала она.

– Ты о чём? Закрытые похороны, что ли? Прямо как о похоронах говоришь, – сказал я, и Комачи расслабилась.

– Ладно, пора бы перекусить, – она встала и, что-то напевая себе под нос, пошла на кухню. Следуя за ней, вылез из-под котацу и Камакура. Похоже, у него тоже завтрак: я услышал стук когтей о пол, хотя он обычно их прячет в лапах. Эй, хватит, пол ведь испортишь! Я прислушался к этому звуку, как хозяин дома, и посмотрел на него, как хозяин, и вдруг звуки затихли. А Камакура повернулся и посмотрел на меня, мяукнув, словно чего-то хочет.

– О, братик, достань Ка-куну тюру3! – показалась из-за угла кухни Комачи, которая услышала мяуканье.

– Хорошо.

Я встал, и Камакура, мурлыча, тыкает головой мне в ногу. Похоже, он понял, что Комачи занята, и решил просить у меня. Ух ты, какой же он умный!

Я посмотрел на часы. Мне ещё рано завтракать, значит, можно в кои-то веки побаловать любимого кота, раз уж я всё равно так рано проснулся.

***

Я смотрю на свои пальцы, сидя в школе после обеда. С самого утра было чистое небо, а воздух потеплел. Ветер сильный, но южный, который, похоже, приносит тепло и влажность. Приятное душе тепло, и обогреватели в классе тут ни при чем. Если учесть, что я пришёл в школу невыспавшимся, можно понять, что сонливость меня одолевала не один раз, не один раз я лежал на парте. И вот сейчас я только что очнулся от послеобеденного сна. Вот только из-за того, что я дремал на руке в странном положении, кончики пальцев почему-то кажутся холодными.

Вчера и сегодня потепление, но наверняка завтра и послезавтра обратно похолодает. Весна приходит постепенно, вот такими рывками с циклом в два-три дня. Ряд сакур вдоль реки, который я видел по дороге в школу, цвести будет ещё очень не скоро, судя по их ледяному облику. Думаю, захватывающее зрелище цветения сакур у реки состоится примерно через месяц.

Представляя себе будущее, где Комачи тоже будет ходить в школу по этому же пути, я сделал небольшой зевок. Заодно и посмотрел на часы сквозь слёзы на глазах. До конца занятий ещё недолго, шестой урок. Начиная с меня, внимание у всего класса уже заканчивается, ребята выглядят расслабленно. А уж если учесть, что сейчас будет математика… В следующем учебном году у тех, кто, как и я, выбрал частный гуманитарный университет, математики не будет, – её всё равно нет во вступительных экзаменах.

Поэтому я могу повертеть головой по сторонам. Кто-то гребёт на волнах, кто-то играется в телефоне, кто-то смотрит за окно, каждый избавляется от скуки своими методами. А есть ещё люди, которые погружены в учебники, потому что скоро будут тесты за семестр. Так называемые подработчики. Некоторые из них обкладываются учебниками и тетрадками, чтобы их не заметили, а самые смелые с видом: «А что такого? Я учусь!» – выложили справочники на парту, особенно девушка в красном клетчатом платье. Пальцами не показываю, но Сагами Минами как раз из таких людей.

Хотя, в её случае это не мысли о будущем и будущих экзаменах в том числе, а, думаю, стремление произвести впечатление. Иначе я бы не слышал на перемене её самоуничижительные стоны: «Блин, я так никуда не поступлю! Я попала в группу «С» на последнем тесте. Мне конец!» – а друзья в ответ её пытались подбодрить. Вообще-то сейчас почти везде «С» – проходная оценка. Может, попробуешь в университет получше?

Интересно, она дома так же себя ведёт? Бедный её младший брат… Кстати, а брат Кава-как-её-там есть? Я заглянул через стекло перед классом, посмотреть, как соседская тётушка через забор. Да, синеватый хвостик колышется, похоже, что-то она там делает на парте. Наверно, тоже подработчица. Как спокойно вокруг неё там…

Конечно, некоторые прилежно занимаются. Я бы сказал – их большинство. Например, очень милый ученик в свитере чуть позади меня. Этот ученик, чего скрывать, мой друг по имени Тоцука Сайка. Скажу-ка я это ещё раз. Мой друг по имени Тоцука Сайка. Вот он интенсивно что-то пишет автоматическим карандашом, вот о чём-то задумался и прикоснулся карандашом к губам.

Тоцука меня заметил и помахал мне карандашом. Под лучами солнца из окна его волосы похожи на блестящий шёлк, даже улыбка словно сияет. Какая прелесть, неужели это и есть загадочный лунный свет в ночном небе? Ух, слишком это «Твинкл Стар4». Но мне стало неловко из-за того, что я на него пялился, да ещё и он заметил, поэтому я ему кивнул и повернулся обратно.

Урок уже вот-вот закончится. Я открыл тетрадь для вида и на всякий случай решил переписать содержимое доски. А то ещё подумают, что я чудак, разглядывающий всех подряд. Хотя, наверно, уже подумали…

Звонок застал меня пишущим что-то карандашом, закончив тем самым урок. Классный час закончился, едва учитель рассказал то, что нужно было.

У меня всего одна задача после школы.

Нужно рассказать Юигахаме о вчерашнем и узнать её желание.

Слушая шум в классе, я начал собираться домой. Хотя нельзя сказать, что это надолго: всего лишь протянуть руки в рукава, повязать шарф, ну и всё. Осталось только открывать и закрывать пустой портфель, изображая задумчивость, и наблюдать осторожно за Юигахамой в задней части класса. Большинство одноклассников ушло небольшими группами, а привычная компания осталась в той части аудитории, где светит солнце. Юмико Миура сидит на своём месте, сложив свои длинные красивые ноги одна на другую, а Юигахама и Эбина-сан сидят вокруг неё на чужих стульях, болтая о чём-то своём. Хаяма Хаято же вяло поддерживает разговор, наблюдая за всеми и слегка по-взрослому улыбается. Три дурачка Тобе, Оука и Ямато же ведут разговор. Всё как обычно.

И, как обычно, в эту атмосферу сложно войти постороннему. К тому же разговор в самом разгаре, из-за чего обратиться к Юигахаме ещё сложнее. В прошлый раз мне ещё кое-как удалось с ней заговорить. А потом в меня ещё бросили «просто подходи и говори»… «Просто» – это самое сложное, если честно.

Значит, нужно изменить подход. Используя мудрость человечества, можно обойтись без необходимости обращаться. Если сложно заговорить – напиши, как говорил писатель Сикибу! Я достал телефон, открыл почтовый клиент и увидел незаконченное сообщение. Тема и содержание – пусты, но зато заполнена графа «Кому». Я вчера целый день писал, но в итоге так и не придумал, что писать, да так и ничего не отправил, только черновик сохранился.

Я написал: «У тебя сегодня будет время?» – и нажал «Отправить». Юигахама достала из блейзера телефон – видимо, сообщение уже дошло – и ловко, не прерывая разговора с ребятами, опустила взгляд на экран. После чего она обернулась в мою сторону. Я ей кивнул, и Юигахама устало вздохнула.

– Я отойду, – отпросилась Юигахама у Миуры, широко улыбаясь и не вдаваясь в подробности, встала и пошла в мою сторону. Но выражение её лица становится всё более недовольным с каждым шагом. Когда она подошла ко мне, её щёки уже были раздуты.

– Я же тебе говорила, чтобы ты просто подходил! – негромко, чтобы не услышали, но воспитательским тоном сказала она.

– Эх, я же самый тихий способ выбрал.

– Зачем ты мне сообщение пишешь с такого расстояния?!

– Независимость от расстояния – прелесть сообщений.

Самая скромная мышка может начать дерзить в сообщениях. Даже добрые персонажи в последнее время такое в интернете творят… Слушая это, Юигахама нахмурилась, смотря на меня сверху вниз. Я кашлянул, чтобы уйти от её холодного взгляда. Ладно, давай теперь спросим по-обычному.

– У тебя сегодня время есть?

– Сегодня? – задумчиво переспросила Юигахама и застыла. Не знаю осознанно или нет она играется с булочкой у себя на голове. Похоже, она в замешательстве из-за моего внезапного вопроса. Судя по её виду, сегодня неподходящий день.

– Ну… – взяла она время подумать и глянула в сторону компании. Немного неловко улыбнувшись, она ответила:

– Наверно, нет. Мы сегодня, наверно, идём гулять.

Наверно? Два раза даже сказала. Какое у тебя дважды неопределённое будущее. Ты прям как Камогава из той рекламы… Но я это вслух не скажу.

У Юигахамы сегодня, уверен, планов никаких нет. Но, судя по их разговорам, есть вероятность, что они все вместе куда-то зайдут по дороге домой. Мешать им я очень не хочу. Мне ведь, по сути, неважно, сегодня или нет. Достаточно, если мы когда-нибудь сможем поговорить. Я решил, что даже если не сегодня, однажды когда-нибудь поговорим.

Я открыл на телефоне календарь; ни одного дня в нём не было забито. Значит я, как более мобильный в этом плане, должен подстроиться под Юигахаму.

– Не обязательно сегодня. Можно и завтра, и послезавтра, и после-послезавтра, и потом…

– Ого, сколько вариантов! Как же много у тебя свободного времени, Хикки! – сказала Юигахама наполовину удивлённо, наполовину ужаснувшись. Должен сказать, что она меня не совсем правильно поняла. Нужно поправить.

– Нет, времени у меня мало. Есть масса того, что нужно сделать.

Например, посмотреть записанное аниме, прочесть оставленные на потом книги, в Dragon Quest Builders я начал строить остров после того, как его начал, ещё я купил протеин и не занимался и три дня, а ещё новый выпуск «Айкацу5»… Столько дел, что за всю жизнь не переделать. Можно просто поставить «Айкацу» на повтор – и, считай, вся жизнь прошла. Эх, вот бы у меня было штук пять жизней! Я бы смог пять раз посмотреть его. Можно было бы это сказать Юигахаме, но она издала почему-то восхищённый звук, поэтому я шанс сказать это упустил.

– Э? А чем ты занимаешься? – вопросительно смотрит на меня Юигахама большими глазами, полными любопытства. Похоже, это не более чем любопытство. Но из-за этого простого взгляда я, наверно, не смогу сказать то, что хотел.

– Ну, эм… Много чем. Нет, на самом деле много, но это я могу сделать когда угодно, – отвернувшись, пробормотал я. После чего успокоился и повернулся опять к Юигахаме.

– Поэтому я подстроюсь под тебя. Когда тебе удобно? – сказал я, и Юигахама ненадолго задумалась, сложив руки. На лице у неё было некоторое сожаление. Но уже через миг она улыбнулась и кивнула.

– М, ну тогда давай сегодня.

– Уверена? – переспросил я, бросив взгляд в сторону компании во главе с Миурой, подразумевая, что она ведь вроде с ними обещала пойти, и Юигахама легко усмехнулась.

– Всё нормально, мы ничего точно не решили.

– Ясно. Извини, – сказал я и виновато склонил голову, а Юигахама помотала головой, мол, ничего такого.

– Ладно. Я пойду возьму вещи, – сказала Юигахама и пошагала в сторону Миуры. Нужно ведь собраться и попрощаться. Я первым вышел в коридор. Неловко как-то выходить вместе с ней из класса. Дверь была заперта, наверно, чтобы тепло не уходило. Я с грохотом открыл дверь и обратно закрыл за собой.

И в тот миг, когда я убрал руку от двери, по пальцам пробежался холодок, похожий на занозу, которая осталась в пальце. Чтобы забыть это чувство, я спрятал руки в карманы и прислонился к стене.

Окно крепко заперто, и благодаря теплу из классов в коридоре куда теплее, чем я предполагал.

Но вот пальцы почему-то всё ещё ледяные.

***

Удары железных ракеток, крики, сопровождающие удары по мячу, звуки духового оркестра… Кажется, чем дальше отходишь от школы, тем чётче их слышно. Когда мы прошли через ворота школы, школьный «час пик» уже, видимо, прошёл, поэтому других учеников почти не видно. И на тропинках около жилых домов, и в парке сбоку тоже малолюдно; лишь холодный предзакатный ветер треплет ветви деревьев. Я веду велосипед по дороге, где людей очень мало, медленнее обычного, в шаг с Юигахамой.

– Извини, что время отнимаю.

– Да нет, ничего, – весело ответила Юигахама, мотнув головой. Я в благодарность тоже кивнул ей. Хоть нормально её пригласить у меня и не вышло, но зато теперь можно с ней поговорить.

С чего бы начать? На объяснения может уйти довольно много времени. Наверно, такие беседы лучше вести в спокойном месте, иначе придётся отвлекаться на других людей, да и банально трудно разговаривать. Да, Сайзерия или какое-то кафе не подойдёт… Хм…

Пока я думал, Юигахама воскликнула, словно что-то вспомнила.

– Кстати, я же вчера с Юкинон разговаривала. Пром, похоже, будет!

От внезапной темы я застыл на месте. Ещё чуть-чуть, и я вообще остановился бы, но кое-как заставил себя идти, и даже что-то произнести, чтобы только не молчать.

– А-а, уже знаешь, значит.

– Да, вечером пришло в Лайне, мол, приходи, ну и мы встретились, – сказала Юигахама, немного опустив взгляд вниз. Но улыбка не исчезла с её лица.

– Ясно, – ответил я и криво улыбнулся. Учитывая их отношения, ничего удивительного в том, что они делятся такими новостями, нет. К тому же Юигахама переживала по поводу прома, поэтому естественно было бы сообщить ей об этом.

Дело в том, что эта скорость мне напомнила Юкиношиту Юкино в прошлом. Быстрая реакция – это плюс; а вот игнорирование чужих обстоятельств и чувств, самовольное додумывание и спешка – это минус. Вот что я вспомнил. А я вот не изменился. Нерешительный, как всегда ищу какие-то причины всему, не в состоянии отправить сообщение, и еле-еле смог дойди до этого места. Но благодаря этому я всё-таки решился.

– Давай зайдём? – остановился и, указав пальцем на парк, спросил я.

– …. Ага, – Юигахама нахмурила брови, но в итоге через мгновение кивнула.

Наверно, если не поговорить сейчас, я так и буду тянуть резину неизвестно сколько.

В ближайшем автомате я купил баночку холодного кофе и горячего чая и направился внутрь парка. Прислонив велосипед к фонарю, я сел на лавочку около него. Взглядом я показал Юигахаме на лавочку, чтобы и она тоже села. Юигахама сжала петельку рюкзака, а лицо показалось мне напряжённым, но она почти сразу сделала шаг вперёд, и её лицо расслабилось. Подойдя ко мне, она сняла рюкзак и поставила на лавочку.

– Ох, давно мы не были в парке, кажись.

Думаю, это самый обычный парк, но Юигахама почему-то смотрела по сторонам, пока её взгляд не встретился с качелями. Я посмотрел туда – самые обычные качели, ничего привлекающего внимание там нет. Но Юигахама уже медленно пошагала туда.

– Э, ты куда? – попытался остановить её я, но она уже двигает цепи качелей. Мне ничего не остаётся делать, кроме как следовать за ней.

– Ой, какие маленькие качели. Разве они должны быть такими? – пробормотала Юигахама под нос, садясь на сиденье. Она раскачалась, и цепь начала поскрипывать.

– Ой-ой-ой, страшно-то как! Страшно после такого долгого перерыва! Страшнее, чем я думала! – Юигахама немедленно поставила ноги на землю и выдохнула. Самое время протянуть ей бутылочку с чаем.

– В детстве об этом даже не задумываешься. Я тоже часто спрыгивал с качелей, сдирая кожу на коленях.

Юигахама взяла чай, тихо поблагодарила и сделала глоток.

– А, я тоже, наверно… Кстати, я удивлена, что ты этим занимался.

Держась руками за цепи и стоя на земле, Юигахама качается взад-вперёд, смотря на меня снизу вверх. На секунду она посмотрела на соседние качели, но, увы, я туда не сяду. Вместо этого я сел на забор вокруг качелей. Достав баночку кофе и открыв её, я сделал небольшой глоток.

– Юигахама.

Я ненадолго остановился, чтобы сглотнуть горечь кофе.

– Скажи мне, чего ты желаешь?

Юигахама, похоже, не понимает, о чём я, и немного задумалась.

– Ты о чём? – озадаченно улыбнувшись, спросила она.

– Извини, неправильно вопрос поставил. Что бы я мог для тебя сделать, или какое твоё желание исполнить?

– Э? – Юигахама спрятала ладони между ног и начала думать, шатаясь влево-вправо. Но думала она недолго.

– Да много чего. Чтобы вёл себя естественно, когда обращался ко мне. Чтобы не смотрел на меня украдкой. Чтобы отвечал на сообщения быстрее. Чтобы привёл в порядок вещи, которые тебе нравятся или не нравятся. А, ещё… – Юигахама начала считать на пальцах и, похоже, останавливаться даже не собирается! Поэтому я решил её остановить. У меня же так депрессия разовьётся.

– Да понял я, понял, извините, что родился на свет. Кстати, тебя послушать, так я получаюсь страшным человеком. Ужас, какой противный… – сказал я самоуничижительно, и Юигахама серьёзно посмотрела на меня.

– Ты только понял?..

– Одно дело – самому что-то думать, и совсем другое – когда тебе кто-то об этом говорит. Знаешь, как ранит? К тому же очень много, да и вряд ли это можно исправить, и вообще, мне обидно. Ну, на самом деле я попытаюсь исправиться.

– Да понимаю я, что ты не исправишься, так что забудь, – устало вздохнула Юигахама и опустила плечи. Ой блин, она разочаровалась… А я ведь понимаю, с чем у меня проблемы, и хотел исправиться… Хотя я и понимаю, что без усилий исправить ничего не получится, так что смог только грустно улыбнуться в ответ. Я усмехнулся, говоря: «Ха-ха-ха», – и Юигахама недовольно вздохнула. Вдруг моя собеседница открыла рот, словно что-то пришло ей на ум.

– А, ещё я хотела бы, чтобы ты внезапно ничего не планировал. Ничего плохого в этом нет, когда у меня свободное время, но ведь часто нужно приготовиться.

– Да, извини за это.

Я ведь на самом деле последние разы сваливаюсь как снег на голову, внезапно. Мне неловко, ведь она мне говорила о планах с друзьями, поэтому я искренне извинился. Юигахама кивнула пару раз.

– И ещё…

– Что, ещё?! Ого, как много! Ты извини, ладно? – сказал я, и Юигахама улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ.

Как же было бы здорово, если бы мы всегда так разговаривали. Не говоря ничего важного, притворяясь, что всё как обычно, избегая касаться самой сердцевины. Но позволить себе это – значит предать самого себя.

Я выпил до конца свой кофе и, словно пытаясь согреть баночку, сжал её в руке. Алюминий податливо вогнулся, и я начал пытаться исправить форму, но получалось только искривить её в другом месте, в итоге лишь уродуя её ещё больше. Даже понимая, что вернуть её в изначальный вид уже не получится, я не оставлял попыток, жалея её. Под звуки мнущейся банки я негромко вздохнул с улыбкой.

– …Я не об этом хотел спросить, – сказал я гораздо мягче и добрее, чем сам от себя ожидал. Я перестал тормошить баночку и посмотрел на Юигахаму, которая всё ещё сидела на качелях. Она слегка оттолкнулась и, смотря на свою руку, начала качаться.

– А о чём?

– О той нашей битве. Где победитель имеет право на один приказ.

– Так ведь она ещё не закончена, – недовольным, как мне показалось, тоном ответила Юигахама, и я рефлекторно улыбнулся половиной рта. Она иногда выглядит весьма взросло, но сейчас похожа на маленькую девочку. Мне это показалось странным.

– Ну, можно и так сказать. Но мне пришлось признать поражение. Поэтому битва окончена.

– Ты ведь это сам решил.

Напротив неё, в западном небе уже появляются закатные цвета – алый и ультрамарин, и светит самая ранняя звезда.

– Нет, я проиграл. Довольно красиво проиграл, – сказал я и посмотрел на небо. На самом деле я чувствовал, что довольно свежо и прохладно. Последняя битва была за то, чтобы пром разрешили провести. Юкиношита почти сразу поняла суть моего плана подставного прома и с полным пониманием приняла бой. Значит, моя догадка проиграла, только и всего. Я скорее недооценил её готовность, а не план или ход мысли.

Я глубоко вздохнул, словно выпуская из себя все силы, но выдыхаемый воздух не обратился в пар, а просто исчез.

Даже если победитель не выбран, если есть проигравший, битва окончена.

– Поэтому давай я исполню твоё желание, – наконец-то я произнёс то, что так долго носил в себе. Как же много времени потребовалось, чтобы сказать это.

Я не имею в виду этот момент. Около года с момента начала битвы я всегда где-то внутри понимал, что рано или поздно мне придётся это сказать.

Юигахама с силой остановила качели. Она сжала рот из-за скрипа, который издали цепи, словно ожидая, пока он прекратится.

– Знаешь, я ведь жадная, на чём-то одном не остановлюсь. Ты уверен в этом? Сможешь всё исполнить? – Юигахама подняла взгляд и, повернувшись головой ко мне, шутливо улыбнулась. Я в ответ пожал плечами.

– Просьбы – они такие, да… Я сделаю всё, что смогу.

– Лучше не надо, – твёрдо сказала Юигахама, опустив глаза. Её лицо выражало грусть, поэтому я не смог ничего ответить.

– Хикки, ты всегда так. Хоть и не можешь, но говоришь, что сделаешь всё, что в твоих силах. Ну и делаешь на пределе своих сил, - сказала она, двигая ноги на весу, отчего качели снова пришли в движение. – Поэтому, пожалуй, придумаю тебе что-то простое. Я не разбираюсь в том, что нужно загадать, но у меня есть много чего, что я хочу сделать.

– Хм, и что же? – спросил я, наблюдая, как она мало-помалу набирает скорость.

– Во-первых, помочь Юкинон. Я хочу всё-таки увидеть пром.

– Ясно.

– И вечеринку, у… как их, клуб игр? С теми мечтателями. А ещё с Юмико и Хиной…

– Ага.

– И ещё нужно отпраздновать с Комачи.

– Точно.

– А, ещё хочу куда-нибудь сходить повеселиться.

– Понятно.

Она становится то ближе, то дальше, и вот опять ближе.

Я просто поддакивал ей с каждой фразой. Она не попросила ничего из ряда вон выходящего. Я понимаю, что она хотела бы помочь с промом и с праздником, – ранее я уже слышал нечто похожее от неё. По поводу Комачи я могу только сказать ей спасибо. Сходить повеселиться – этого я не совсем понимаю, но раз вы не против моей компании, то я только за.

Качели замедляют свой ход, и голос Юигахамы стал более сдержанным.

– А ещё… – начала говорить Юигахама, но прервалась. За живой изгородью были слышны чьи-то голоса. Посмотрев туда, я увидел группу парней и девушек в той же школьной форме, что и мы. Я никого из них не узнал, но Юигахама молчала, пока они не прошли. За это время качели полностью остановились, только цепи слегка поскрипывают.

Я ничего не говорил, просто смотрел на Юигахаму, ожидая, что она скажет. Она, похоже, это заметила, и, подняв лицо, улыбнулась мне.

– А ещё я думаю, что хочу исполнить твоё желание, Хикки.

Юигахама улыбнулась, сидя спиной к закату. Лучи закатного солнца и уличных фонарей в ультрамариновой темноте красиво освещали её лицо.

На этот раз я не смог поддакивать ей. Я здесь для того, чтобы исполнить желание Юкиношиты Юкино. Которая загадала мне исполнить желание Юигахамы. А теперь Юигахама говорит о моём желании… Так мы будем ходить по кругу, который никогда не кончится.

– Моё желание… Это сложно, – дал я бессмысленный ответ, так и не придумав, как на это ответить.

- Вот видишь! Так что подумай, пока будешь исполнять мои желания. Я тоже подумаю, – сказала Юигахама и медленно встала. Отойдя от шатких качелей, она повернулась ко мне с закатом позади.

– Тогда я и скажу… Поэтому и ты мне скажи, чего ты хочешь, Хикки?

Ярко-красный закат светит прямо в глаза, так что я невольно прищурился. Несмотря на ухудшившийся обзор, я утвердительно кивнул. Мне показалось, что она красиво улыбнулась, увидев это.