Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 14

Прелюдия

После моих слов она устало вздохнула.

– Ясно… – пробормотала она и замолчала. С наступлением ночи ветер становится всё холоднее и холоднее. Слушая, как шелестят ветви и листья деревьев, я рефлекторно обняла сама себя.

Возможно, холодно мне стало не только из-за ветра, но и из-за недолгой тишины. Я посмотрела на неё, ожидая её дальнейших слов, и внезапно наши взгляды встретились. Она улыбнулась в ответ и пододвинулась ко мне поближе.

– О чём говорили? – ласково спросила она. Её круглые глаза шаловливо дрожали, смотря на меня снизу вверх. Её взгляд был ласков, хотя и без любопытства, – глубоко в её глазах был рациональный свет. Словно изо всех сил стараясь этот свет скрыть, её глаза увлажнились. Я ничего не могу поделать с тем, насколько я люблю её доброту.

Я не думаю, что смогла бы обмануть её под этим взглядом. Как и тогда, когда я говорила ему, я решила сказать прямо, без лжи и обмана.

– Сказала, что было весело… Это был первый раз для меня, когда я провела год с ним и с тобой, поэтому многого не знаю, но было очень… весело, – сказала я, хоть и в этих словах не было какого-то смысла, но она опустила взгляд вниз, закрыв глаза и кивая головой после каждой фразы.

– Я с тобой согласна. Странно, похоже, что это уже конец, – сказала она, наконец подняв голову. Но в её словах была грусть, несмотря на улыбку, поэтому я неосознанно опустила брови.

– Да, потому что это последний раз.

– Э? – переспросила она, но ни на лице, ни в тоне голоса не было удивления. Само собой, потому что, я думаю, мы с самого начала зимы осознавали конец.

– Я о соревновании. Оно закончилось.

Её лицо потухло, словно выключенная лампочка.

– Не нужно заканчивать всё самостоятельно. Я ведь не хочу, чтобы всё… кончилось…

– Извини. Извини, но я хочу закончить, – сказала я слабым тоном, не в силах держать себя в руках. Можно было бы подобрать другие слова, но это сложно было передать безо лжи, не говоря напрямую. Взамен я сжала её руку.

– Поэтому я хочу хотя бы исполнить твоё желание. Потому что то, чего хочешь ты, хочу и я.

– … Не хочу я этого, – она сжала мою руку в ответ. Не сильно, но её тепло мне передалось. Она подняла голову, посмотрев прямо мне в глаза, моргнув длинными ресницами.

– Я хочу всё. Как и раньше, всё.

Это её слова, сказанные в тот снежный день. Наверно, эти слова двигали меня всё это время. С тех пор, как я их услышала, с тех пор, как он их отверг…

Я думаю, это наша общая мечта для меня, для неё и для него. Эти дни были счастливыми, настолько, чтобы о них мечтать. Но именно поэтому я и понимаю, что исполнить её желание в этом виде сложно.

– Точно как раньше не получится, но что-то похожее будет, – пробормотала я, считая, что это будет правильно, веря, что это должен быть правильный финал.

– Уверена, он всё исполнит.

Единственный человек, которого я могу назвать другом. Она такой человек, что хочет этого. Поэтому мне стало неловко от таких эгоистичных сантиментов, и я просто смотрю на неё.

– Ну, не знаю… – она склонила голову вбок и озадаченно улыбнулась, потрогав булочку волос на голове.

– Он если и исполнит, то очень странным способом. Честно говоря, сложно на него положиться в этом, – сказала она, и я улыбнулась. Да, так оно и есть, если подумать, опираясь на прежний опыт. Но всё же он выполнил чужие желания способами, о которых мы даже не думали или даже не хотели бы. Я вспомнила короткий рассказ, который читала когда-то давно.

– Понимаю. Как обезьянья лапка11.

– Обезьянья? Почему? – она склонила голову вбок, моргая. Я слегка улыбнулась, так мило это выглядело.

– Забудь. Суть в том, что он странный и не открытый.

– Вот-вот. Можно ведь поступать нормально, а у него постоянно такие странные методы, – устало сказала она, и я тоже улыбнулась.

– Да-да. Подумал бы о нас.

– Точно.

Мы посмеялись, но внезапно в груди заболело. Из-за того, что я осознала, что мы больше не увидим его чудаковатых методов, смех внезапно прекратился.

Ей, похоже, показалось это странным, и она вопросительно посмотрела на меня. Я слегка помотала головой, мол, ничего такого.

– Пойдём куда-нибудь на весенних каникулах? – предложила я нечто, казалось бы, не связанное с разговором, и постаралась улыбнуться. Я и сама понимаю, что выгляжу неестественно, неловко, неумело, но с завтрашнего дня нужно будет улыбаться лучше.

На самом деле я даже не понимаю, какое выражение лица нужно сделать, не могу решить, смотреть ли ей в глаза, нет ни капли уверенности, что смогу разговаривать естественно, да и ни одной повседневной темы для разговора на ум не приходит. Даже не могу вспомнить, как я вела себя раньше.

Но это неважно.

Наверняка я смогу стать более умелой.