Мойра. Я найду твою судьбу

Глава 56

Юстис

Я наблюдал за тем, как Николетта медленно обходит мою могилу и упирается в участок земли, над которым возвышается огромная статуя грифона. Он стоит вертикально, и одна передняя лапа прижимает к себе беременную женщину, а вторая — собирается растоптать камень. Очень красиво и символично. На самом деле моя настоящая могила находится в Эрии. На таком же старинном заброшенном кладбище, о котором никто и не вспомнит, с пустой могилой, ведь Юстис Бездушный пропал бесследно.

В Халдрисе же люди, прознав про мою кончину, возликовали и решили своеобразным образом отметить сей факт. Они специально создали подобие моей могилы у самых ног своего погибшего во время войны короля. Как символ того, что он остался победителем даже после своей смерти. А бездушный враг, в конечном счете, лежит у твоих ног.

Мойра стояла рядом и так же как я, внимательно наблюдала за Коко. За тем, как она подошла к статуе. За тем, как села на корточки и протерла пыльную надпись дрожащими пальцами. Как громко охнула и упала назад, подставляя руки.

— Юстис, что происходит? — спросила Кали, оказавшись прямо возле меня.

Но я не спешил отвечать. Мне надо было, чтобы Николетта поняла кое-что очень важное для себя. Догадалась бы о причине, по которой я ее сюда привел. И уже только потом рассказывать свою историю, а вместе с ней и историю судьбы.

Я никогда не верил, что все в нашем мире столь взаимосвязано, но сейчас стал самым праведным верующим.

— Я думала… — чуть ли не задыхаясь, произнесла Николетта, выглядывая из-за черного камня. — Это все сказки!

— Сказки? — Калиста нахмурилась. Ей не нравилось быть единственной, кто не понимает, что происходит.

Подойдя к душе, помог девушке подняться и пристально посмотрел в ее глаза, отчего та сжалась, словно ожидала от меня удара.

— Ты же теперь понимаешь, кто я?

— Бездушный король, — прошептала она, заикаясь, и я, довольно кивнув, разжал ладони, позволяя девушке отойти подольше. — Ты правил Эрией и Халдрисом почти двести лет назад. Но как такое может быть?

— Разве именно это важно? — моя бровь иронично взлетела, и я вальяжно оперся о собственное надгробие. — Уверен, что тебе про меня рассказывали кое-что другое.

И я по глазам Коко видел, что попал в цель. Девушка мотнула головой, будто скидывая с себя невидимую паутину, и после короткого молчания заговорила вновь:

— Папа рассказывал мне… Что много лет тому назад жил в далекой стране Справедливый король. Он хотел процветания своему королевству и ближним землям. Однако в соседней стране расправил свои крылья темный правитель. Ничего, кроме боли и крови он в этот мир не приносил. И решил Справедливый король объявить ему войну…

— Вот, значит, как? — хмыкнул я. — Продолжай, продолжай!

— Но Бездушный король хитростью одержал победу. И дабы потешить свое самолюбие, вытащил Справедливого на огромную площадь и, усадив у своих ног, решил убить при всех его беременную жену. Чтобы люд трепетал перед его силой. А потом…

— Явилась ведьма.

— Явилась Лаха, — кивнула Коко, прожигая меня ненавистным взглядом. — Она спасла женщину. Но короля ей уберечь не удалось. Лишил его жизни…

— Ну, не совсем так, — возразил я. — Но суть ясна.

Все это время я смотрел только на Николетту. А все потому, что реакция мойры меня волновала. Мне было важно ее мнение касательно моей персоны, а сейчас я одним рассказам мог разрушить ту единственную связь, которой дорожил.

— То есть ты не убивал его?

— Нет. Я не убивал твоего пра… пра… прадедушку. Жизни его лишила сама Лаха.

— Она не могла!

— Ей пришлось, Коко. Иначе бы это сделал я. Без сострадания. Без жалости. Просто потому, что так и умел жить. Раньше я мог сотворить любое бесчинство, — краем глаза заметил, как Калиста дернулась, и мне пришлось на нее посмотреть. Бледная, растерянная, с глазами, полными непролитых слез. Мойра была той, кто создавал души, а я… Я ничего не ценил. И терзал все, что попадалось мне на пути. Потому что был пуст внутри, и ничто не могло заполнить эту дыру.

— Значит, мой отец… Рассказывал мне эту историю, потому что…

— Потому что ты истинная наследница престола Халдриса. И пусть миновало двести лет, кровь, что течет в твоих венах, не перестала быть царской. Ты потомок Иерофея Аастрикса Справедливого. С чем бы я, конечно, поспорил, но не в этой ситуации.

— Иными словами, — осипшим голосом подвела итог Кали. — Николетта, ты не безродная простушка из деревни. Ты принцесса. Принцесса, достойная любого принца.