Мозг онлайн. Человек в эпоху Интернета

Глава 5 Хай-тек культура в обществе, политике и экономике

Внедряясь все глубже и глубже в нашу жизнь, технологии преобразуют социальную, экономическую и политическую реальность. Большинство из нас не догадывается, как нейронные сети нашего мозга реагируют на эти перемены и подстраиваются под них — все меняется не сразу, а постепенно. К примеру, только за последнее десятилетие число традиционных низкотехнологичных финансовых транзакций сократилось вдвое [149], а электронных платежей стало втрое больше. Наш мозг приспосабливается к таким переменам, и мы испытываем по этому поводу различные эмоции. Реакция может быть резко отрицательной — нас пугают киберпреступления и вторжение в нашу личную жизнь, нас утомляют новые технологии. Или, наоборот, реакция может быть и положительной — ведь налицо рост эффективности, возможность выбирать из тысяч развлечений, нам кажется, что все под контролем.

Вот результаты исследования Pew Internet Project, проведенного в 2005 году. 45 процентов пользователей Интернета в США (примерно 60 миллионов человек) уверены: Интернет облегчил им принятие ключевых жизненных решений [150] или стал подспорьем в самых важных делах. 54 процентам Интернет пригодился в борьбе с тяжелой (физической) болезнью, 50 процентам помог отыскать курсы, которые позволили им подняться по карьерной лестнице, 45 процентов делали важные инвестиции (или еще как-нибудь распоряжались деньгами) с оглядкой на данные из Сети, 43 процента искали и нашли в Интернете жилье. Будь то судьбоносное решение или импульсивный поиск развлечения на вечер, нынешняя техно-культура предлагает нам куда больший выбор, чем когда-либо прежде, и мозгу приходится приспосабливаться к невероятному разнообразию вариантов.

На заре своей карьеры «цифровые иммигранты» сбивались в кучку у офисного кулера поболтать о телешоу, которое показывали прошлым вечером на одном из трех телеканалов. Мегахиты и знаменитости по-прежнему привлекают всеобщее внимание, но теперь Интернет позволяет находить то, что по душе лично вам. А чтобы поговорить об общих интересах, больше не нужно собираться у офисного кулера. Высокоскоростной Интернет и социальные сети дают возможность обсудить то, что вас волнует, с единомышленниками из самых разных стран мира.

То, что мегахиты сдают позиции индивидуальным увлечениям, заставляет маркетологов и рекламные агентства (и традиционные, и сетевые) менять свои стратегии. В своей книге «Длинный хвост» [151] редактор журнала Wired Крис Андерсон утверждает, что компании, торгующие в Сети такими товарами, как книги и DVD, больше не должны беспокоиться, что на полках закончится свободное место. Они могут одновременно рекламировать великое множество медленно расходящихся товаров и выполнять заказы по мере поступления. Эксплуатировать «длинный хвост» списка потребительских предпочтений, похоже, прибыльней, чем продвигать только отдельные мегахиты, которые держатся на гребне популярности именно сейчас. Покупателю предлагают широкий выбор. Теперь ему можно забыть про лавки с бестселлерами и, воспользовавшись поиском, купить все, что взбредет в голову, — возможно, даже откровенную нелепицу.

Андерсон отмечает, что примерно треть продаж компании Amazon — это книги, которых не найдешь на полках основных книжных магазинов. Их нечасто заказывают, они непопулярны, но по неясной причине приносят интернет-магазину ощутимый доход. Каждый, кто пользовался поиском в Интернете, имеет представление о безграничных возможностях выбора, которые открываются перед нами. И речь тут идет не только о товарах, которые мы можем мгновенно заказать, — это и адреса ресторанов, и диковинные факты, если мы вдруг вздумали заключить пари.

На знаменитостей, мегахиты и известные бренды в нашем обществе всегда есть спрос. По сути, наш мозг жестко запрограммирован искать товары известных, признанных марок. Доктор Кристина Борн с коллегами из Университета Людвига-Максимилиана в Мюнхене [152] регистрировала на томографе отклик мозга добровольцев (в возрасте под 30) на «сильные» и «слабые» бренды. Области в лобных долях, которые контролируют положительные эмоции, — островок Рейля и передняя поясная кора — вспыхивали в ответ на известный автомобильный бренд Volkswagen, но никак не реагировали на менее популярный бренд Seat. «Слабые» бренды задействовали другой участок, ответственный уже за отрицательные эмоции, — так называемое предклинье.

В нашу эпоху неограниченного выбора разъездные торговцы энциклопедиями исчезли как класс. Мы больше не нуждаемся в многотомных сборниках сведений обо всем на свете — всегда можно зайти на сайт Википедии (свободной веб-энциклопедии, которая пишется добровольцами), в Google или на Ask.com. Компьютерно грамотный сын или внук вряд ли попросит у вас альманах или словарь в толстом переплете.

Публицист Эндрю Кин предупреждал о пагубном влиянии на культуру нередактируемых специалистами сайтов, но его опасения мало что изменили: Интернет выбрал свободу слова, а Википедия уже давно заняла место в десятке самых посещаемых сайтов.

Исследование Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе показало: мозг создает «ярлыки» для работы с Google, Yahoo и другими поисковыми машинами (см. главу 1). Ответ на любой вопрос, любые подробности, факт и определение всегда под рукой. Нужно только правильно ввести поисковый запрос (см. главу 8).

Объем информации в Сети растет с каждым днем. Компания Netcraft, занимающаяся мониторингом Интернета [154], в июне 2007 года насчитала 122 000 635 сайтов. Эта цифра на 4 миллиона больше, чем месяцем раньше.

Интернет открывает перед нами возможность изо дня в день следить за тем, как меняются культурные интересы, продажи книг, общественное мнение, взносы в фонд политических партий и даже число преступлений в отдельном городе. Мы можем делать покупки, подглядывать и искать, пока не устанут пальцы и картинка на мониторе не начнет расплываться. Самое время поискать в Google данные о том, у скольких еще людей устают пальцы и расплывается картинка.

Систематические обзоры, посвященные поведению пользователей интернет-поиска, позволили вывести ряд закономерностей. К примеру, недавний анализ 600000 поисковых запросов AOL показал, что в Сети сначала ищут развлечения и только потом — товары. По данным проекта Pew Internet & American Life, 80 процентов пользователей Интернета в США ищут в Сети информацию о здоровье.

В статье, которая в 2006 году вышла в Wall Street Journal, Ли Гомез призывал задуматься над парадоксами поиска в Интернете [156]: по запросу «Britney Spears» («Бритни Спирс») поисковые машины выдавали больше страниц, чем по запросу «God» («Бог»). В январе 2008 года я повторил эксперимент Гомеза: на этот раз «Бог» (551 миллион страниц) оставил «Бритни Спирс» (66 миллионов страниц) далеко позади, однако и близко не подобрался к 4,9 миллиарда результатов, которые Google выдает по самому привлекательному для большинства людей запросу «free» («бесплатно»). Статистика самых популярных поисковых запросов позволяет увидеть, как со временем меняются вкусы общества. Первая десятка, как правило, говорит о том, что всех интересуют покупки, развлечения, хобби и знаменитости (см. таблицу).

Десятки 2007 года у Google, Yahoo и Ask.com получились существенно разными. Есть только одна точка соприкосновения: MySpace появился и в рейтинге Google, и в рейтинге Yahoo. Хотя методы и критерии ранжирования у этих трех сайтов и различались, сравнение все же показывает, что аудитории Google, Yahoo и Ask.com мыслят по-разному. К тому же на выбор пользователя влияет и то, как сайт подает себя, и его внешний вид. Практически всем в Сети по нраву и то, что на них после каждого поиска вываливается гора информации, и то, что эта гора информации достается им, как правило, бесплатно. Неудивительно, что слово «бесплатно» («free») — один из самых популярных поисковых запросов. Все привыкли действовать по принципу «найди то, что тебе нужно, и ничего за это не плати». Вот почему обанкротилось так много сетевых компаний, торговавших информацией (или ссылками на информацию), которую не найдешь просто так в Интернете.

Те, кто делает покупки в Интернете, первое время пользуются для этого считаными сайтами. Сначала они покупают только книги и музыку — товары, способные удовлетворить самую острую потребность в развлечениях. Набравшись опыта, они открывают для себя новые сайты: как минимум 75 процентов «сетевых покупателей» готовы расширить свой список магазинов. Если те доступны, отчего бы не попробовать? Согласно исследованию компании-провайдера comScore Networks [158], только в 2005 году в Сети потратили 83 миллиарда долларов, и это на 24 процента больше, чем годом раньше.

Интернет-пользователи не только покупают, но и продают. Каждый шестой американец хоть раз выставлял что-нибудь на торги в Интернете [159]. Согласно данным Pew Internet & American Life Project, все те, кто продает что-нибудь в Сети в наугад выбранный день, составляют 2 процента от числа всех пользователей. Типичный интернет-продавец — опытный пользователь в возрасте от 30 до 40, который пользуется Интернетом ежедневно. Каждый четвертый из «старожилов», обитающий больше 6 лет в Интернете, уже продавал там хоть что-нибудь. Чтобы человек превратился из покупателя в продавца, мозгу приходится перестроиться, а это неизбежно ведет к появлению новых нейронных сетей.

Разнообразие товаров и возможность сравнивать цены делает «электронный базар» особенно привлекательным. Хотя в Сети чаще совершают мелкие покупки, Интернет позволяет потратиться и по-крупному: тут продают и автомобили, и недвижимость. По данным Национальной ассоциации риэлторов [160], около 80 процентов тех, кто ищет себе жилье, ищут его в Интернете. Сайты вроде zillow.com публикуют оценочную стоимость миллионов домов, и уже известны случаи, когда люди покупали дом, основываясь исключительно на ощущениях от виртуальной прогулки по нему. До подписания договора о покупке они ни разу не заходили в свое будущее жилище. Автомобильные сайты создают свои поисковые системы, чтобы пользователь мог сравнивать разные модели машин по разнообразным параметрам: это и лошадиные силы, и размер багажника, и литры бензина на единицу пути, и многое другое. Порой даже можно задать набор характеристик автомобиля — и вы получите адрес ближайшего дилерского центра, где вам готовы продать машину в нужной комплектации.

Будь вы охотник за скидками или, наоборот, любитель сорить деньгами, решение «купить — не купить» вам помогает принять особая структура в мозгу — прилежащее ядро. Доктор Брайан Кнутсон с коллегами из Стэнфордского университета [161] научился предсказывать по паттернам активности мозга (которые фиксировал МР-томограф), сделает ли подопытный ту или иную покупку. Что интересно, прогнозы были готовы даже раньше, чем сам человек внутри томографа принимал сознательное решение. Когда испытуемые разглядывали в Сети изображение товара, который они не прочь приобрести, на их томограмме вспыхивало именно прилежащее ядро.

Эта область мозга содержит множество дофаминовых рецепторов: они активируются, когда человек испытывает удовольствие или хотя бы предвкушает что-нибудь приятное. Однако если мы сталкиваемся с неоправданно дорогой или испорченной вещью, на томограмме загорается совершенно другой участок — островок Рейля. «Островок» отвечает за неприятные переживания: к примеру, его возбуждают зловоние и всевозможная грязь. Неудивительно, что вид чека на кругленькую сумму заставляет зашевелиться нейроны, отвечающие за боль и дискомфорт.

Продвинутые цифровые технологии породили более удобный, чем прежде, рынок, где потребители могут сосредоточить внимание именно на тех товарах, которые им в самом деле нужны. Ушли безвозвратно времена, когда, желая получить 5–6 удачных снимков, платили за печать всех 24 или 36 кадров с пленки. Теперь мы запросто удаляем лишние цифровые фотографии, не заплатив за это ни копейки, и только потом заказываем печать. Можно купить одну музыкальную композицию, не приобретая в нагрузку весь компакт-диск. Рекламщикам стало проще находить целевую аудиторию — в этом им помогают MySpace, YouTube и другие популярные сайты. Те все чаще берут плату только за рекламу, по которой пользователь кликнул (а не за всю, которую ему показали).

Эксперты-экономисты любят подчеркнуть, что высокие технологии улучшили и производительность труда, и качество жизни [162]. Существование Интернета существенно снижает расходы на транзакции по производству и распределению огромного множества товаров и услуг. В Сети проще сравнить предложения разных производителей и выбрать наилучшее. От этого растет конкуренция: выбор больше, цены ниже, покупать удобней. За одну и ту же комнату в гостинице разные сайты — скажем, Travelocity.com, Expedia.com или Hotwire.com — могут попросить разные суммы. Рутинные финансовые операции, будь то ежемесячная выплата по ипотеке или пересылка банковских реквизитов, отнимают намного меньше времени, если проделывать их в Интернете.

Общество забывает про наличные деньги [163]. Электронные платежи (или банковские карты) принимают практически повсюду. Журнал Newsweek сообщает, что еще в 1990 году редко можно было увидеть американца с кредитной картой в руках у кассы продуктового магазина, а в 2007-м, по данным Института маркетинга еды, картами в США оплачивали уже 65 процентов купленных продуктов.

«Мобильный банк» — тоже изобретение новейшего времени. Основные банковские операции можно осуществить прямо на экране наладонника. Финансовые организации не отстают и предлагают управлять своими деньгами или инвестициями при помощи онлайн-инструментов. Если отказаться от старых навыков обращения с деньгами, можно научиться планировать свой бюджет в Сети: стоит выйти за рамки плановых трат — и вам придет электронное письмо с предупреждением. 83 процента из тех, кто живет на средства Службы социального обеспечения, получают эти деньги напрямую на свой банковский счет. Благодаря такого рода платежам банковские чеки больше не крадут у пожилых людей из почтовых ящиков. Однако и это не гарантирует стопроцентной безопасности: остается шанс, что хакеры доберутся до вашего счета в интернет-банке или до данных вашей карточки социального обеспечения. Впрочем, многие банковские веб-сайты надежно защищены от киберпреступников (см. главу 8).

Влияние хай-тека можно увидеть не только в электронной коммерции, но и в здравоохранении. Каждый фармаколог, терапевт или другой специалист-медик может выйти в Сеть и ознакомиться с историей болезни за несколько лет и списком лекарств, которые успели прописать пациенту за это время. Семейные врачи, которым не по душе работа в большом коллективе, при помощи высоких технологий смогли сделать свою частную практику прибыльней и удобней [164]. Электронные медицинские карты, поставленные на поток платежи, консультации по электронной почте — все это позволяет, во-первых, снизить накладные расходы и, во-вторых, уделять больше времени как пациентам, так и своей собственной семье. Софтверная компания Bidshift в Сан-Диего [165] разработала специальную компьютерную программу, которая помогает администрации больниц сэкономить на оплате дорожающей с каждым днем сверхурочной работы. Медсестры за компьютером отмечают наиболее удобные для себя часы работы, и оплата труда рассчитывается с оглядкой на эти их пожелания.

Поисковые машины и другие новые технологии сделали Интернет территорией большого бизнеса. Бюро интерактивной рекламы сосчитало [166], что в 2006 году расходы на рекламу в Сети составили 16,8 миллиарда — на 34 процента больше, чем годом раньше. Брокерские конторы начали использовать компьютерные программы для автоматизации сложных биржевых стратегий, и теперь участие живых брокеров в торгах сведено к минимуму.

Интернет также помогает продвигаться по карьерной лестнице [167]. Сайты вроде PayScale. сот и Salary.com подскажут, сколько платят в других компаниях за ту же работу. Вооружившись этой информацией, работники, полагающие, что им недоплачивают, требуют от начальства повысить им зарплату.

Исследования экономистов [168] говорят, что чем эффективней мы пользуемся новыми информационными технологиями, тем больше от этого экономический выигрыш. Задача состоит в том, чтобы разработать систему наград для более активных пользователей — особенно если те работают в сфере транспорта и здравоохранения. К примеру, национальная сеть медицинских ресурсов могла бы сэкономить огромные деньги, если бы давала одновременный доступ многим врачам к данным о диагнозе и курсе лечения всех пациентов. Однако многих людей пугает утрата приватности — когда медицинская книжка каждого попадет в Интернет, этой проблемы не избежать.

Когда мы решаем, как распорядиться деньгами (в Интернете или вне его), мозг задействует те нейронные сети, которые включаются в ситуации риска. К несчастью, когда нужно принять некое решение, касающееся финансовых проблем, мозг не всегда мыслит рационально. Экономисты выделяют две типичные ошибки [169]: чрезмерная осторожность, то есть бегство от любых рисков, и готовность пойти ва-банк, когда велики и риск, и возможная выгода. На томограммах мозга видно, что финансовые ошибки, продиктованные желанием рискнуть, возбуждают прилежащее ядро (nucleus accumbens) — богатую дофамином область, которая заставляет нас делать все новые и новые покупки. В свою очередь, ошибки «перестраховщиков» активируют переднюю область островка Рейля — та «загорается», когда нам приходится расстаться с круглой суммой.

Наши финансовые решения контролируют и другие области мозга. Неуверенность в будущем часто оборачивается катастрофой для тех, кто вкладывается в фондовый рынок или недвижимость. Нейрофизиологи доказали, что эта неуверенность влияет на нейронные сети в миндалевидном теле [170], где происходит синтез наших чувств и мыслей. Тем временем лобноглазничная кора (orbitofrontal cortex) держит под контролем нашу бдительность, а без бдительности сложно уследить за резкими колебаниями рынка. Типичный выбор для инвестора, в мозгу которого победил страх, — предпочесть то, что более знакомо. Такая стратегия помогает охладить излишне горячую голову, но она же заставляет до последнего держаться за невыгодные инвестиции, хотя те же деньги можно было вложить с большой прибылью.

Не в последнюю очередь благодаря расцвету вебономики современное общество просто пронизано электронными коммуникациями. Отправить SMS или электронное письмо проще простого. Электронные медиа вездесущи. Вероятно, совсем скоро единственной уважительной причиной быть в офлайне станет сон.

Интернет становится главным источником новостей, и традиционные печатные СМИ близки к краху. Ассоциация газет США отмечает [171], что за последние годы интерес к новостным сайтам вырос, а тиражи бумажных газет падают по всей стране. В начале 2007 года журнал Time [172] и другие популярные печатные еженедельники сократили расходы на бумажную версию и решили усилить свое присутствие в Сети.

Музыкальная индустрия, кино и телевидение давно меняются под давлением хай-тека. Теперь все больше людей походу в театр или в кинотеатр предпочитают фильмы в цифровом виде (с платой за разовый просмотр) или телешоу в записи. Все это смотрят на 60-дюймовом плоском экране, не выходя из уютной комнаты. Или на экране ноутбука в кресле авиалайнера.

Чем меньше аудитория обычных телеканалов и кинотеатров, тем активнее индустрия развлечений пытается найти общий язык с аудиторией социальных сетей. YouTube уже заключил соглашения с тысячами партнеров — от кабельных телеканалов вроде Sundance до независимых режиссеров и даже подростков с видеокамерой. Возможности Интернета особенно привлекают начинающих создателей контента. Осенью 2007 года телепродюсеры и производители сериалов загрузили первые видеоматериалы в сеть MySpace [173] — одновременно с запуском рекламного веб-сайта. Зрители традиционного ТВ по-прежнему могли увидеть шоу на своих экранах, но только во время повторов.

Доходы от рекламы у Google, YouTube, MySpace, Yahoo u Facebook стремительно растут вместе с ростом аудитории. Только в 2006 году в США эти компании заработали примерно 17 миллиардов долларов [174] — на 34 процента больше, чем годом раньше. Еще 10 лет назад крупная телекомпания и не подумала бы покупать веб-сайт, где вывешивают частные объявления, домашнее видео и рассказы про то, «как я провел лето». Однако в 2006 году News Corporation Руперта Мердока [175], владельца FOX Networks, приобрела MySpace за 580 миллионов долларов, a Google выложил за YouTube 1,65 миллиарда. Чтобы достучаться до публики, корпорации Америки повернулись лицом к пользователям Интернета — и траты этих корпораций себя оправдали.

MySpace, Facebook и подобные им сайты — больше чем площадки для вечеринок в Интернете, где проводят время миллионы подростков и студентов. Компании, которые владеют этими социальными сетями, стали влиятельными игроками на рынке рекламы. Гигантские корпорации, индустрия развлечений и даже политики начинают всерьез использовать эти ресурсы в своих целях. Сетевые сообщества — образцовые клубы по интересам, где обсуждают самые разнообразные темы: от любимого эпизода из фантастического фильма до политических взглядов. Медицинские организации считают такие сообщества главным адресатом своих воззваний: тут удобней всего распространять информацию о болезнях и предупреждать всплески эпидемии.

Поездка в видеопрокат за кассетой или DVD скоро станет анахронизмом в духе XX века. Пара ударов по клавишам — и вот мы уже выбрали, чем развлечь себя дома. Благодаря MobiTV пользователи могут смотреть потоковое видео в высоком разрешении на своих мобильных телефонах, айподах и прочих миниатюрных устройствах. Эта цифровая забава подливает масло в огонь всеобщего помешательства. Доступ ко всевозможным медиапотокам и широкий выбор заставляют мозг искателя удовольствий нуждаться во все новых и новых предложениях. Человек становится нетерпеливым, его нейронные сети меняются — это в каком-то смысле «СДВГ от развлечений». Некоторые не в силах досмотреть до конца получасовую телепередачу, потому что боятся, что за это время пропустят что-то интересное по другим каналам.

Отдельные видеоклипы на YouTube набирают больше ста миллионов просмотров. Такой инструмент свободного самовыражения, доступный всему миру, — завидный козырь в руках широкой публики. Если вчера вечером вы пропустили важную телепередачу — будьте уверены, к утру ее по частям выложат на YouTube.

Успехи высоких технологий подрывают традиционные механизмы зарабатывания денег в киноиндустрии, когда главную прибыль приносят премьера (в какой-нибудь из выходных дней) и продажа DVD. Публика в Сети желает сама контролировать свои развлечения, и теперь поставщики этих развлечений вынуждены помнить об этом.

Разное поведение мужчин и женщин запрограммировано природой, поэтому неудивительно, что приход новых технологий в нашу жизнь вызывает у них неодинаковый отклик. Недавнее исследование Pew Internet & American Life Project проливает свет на эти различия. Женщины чаще пишут электронные письма друзьям [176] и родственникам: они пересылают анекдоты, делятся своим беспокойством и в ходе переписки планируют дела. Для них важно, что Интернет позволяет поддерживать более тесные отношения с другими людьми. В Сети женщины ищут описание диет и советы, касающиеся здоровья. Еще женщины чаще мужчин обращаются к сетевым картам, чтобы проложить какой-нибудь маршрут. Мужчины, наоборот, чаще заглядывают в Интернет с целью почитать новости, узнать о положении дел на фондовом рынке, ознакомиться с результатами каких-нибудь спортивных соревнований и поиграть в компьютерные игры. Еще авторы исследования подчеркивают, что мужчины более технически грамотны и лучше справляются с поиском, а также охотней осваивают новые гаджеты и программы.

Разницу в «технологическом поведении» мужчин и женщин можно объяснить с эволюционной точки зрения. Женский мозг жестко запрограммирован воспринимать «картину в целом», но при этом чувствовать малейшие нюансы человеческих отношений и проявлять больше эмпатии. Чужое настроение женщины распознают лучше мужчин. Мужской мозг, наоборот, нацелен на мелкие детали, активней обрабатывает зрительные стимулы, и пространственное мышление ему дается легче. К тому же мужской мозг легче абстрагируется от эмоций.

Гендерные различия в работе мозга остаются явными, даже когда расстройство личности мешает человеку поддерживать социальные связи. К примеру, синдром Аспергера и аутизм, которые делают человека крайне необщительным, чаще встречаются у мужчин, чем у женщин. Доктор Саймон Барон-Коэн с коллегами из Кембриджа доказали [177], что чем выше уровень мужского гормона тестостерона на ранних стадиях развития, тем трудней годовалому ребенку смотреть в глаза другим людям. Повышенный уровень тестостерона у плода также коррелирует с урезанным словарным запасом мальчиков в возрасте полтора и два года. Отсюда Барон-Коэн делает вывод, что мозг аутиста — это «слишком мужской» мозг.

Группа доктора Ричарда Хайера из Калифорнийского университета в Ирвине изучала вопрос, как разница в IQ заявляет о себе на анатомическом уровне у людей разного пола [178]. Ученые выяснили, что у мужчин с высоким IQ больше серого вещества (тел нейронов), распределенного по всему объему мозга, а у женщин с высоким IQ больше белого вещества (то есть аксонов, которые связывают нейроны друг с другом), сосредоточенного в лобных долях. Такую чрезмерную локализацию интеллекта у женщин подтверждают и другие исследования. Показано, например, что женщины хуже мужчин переносят травмы лобных долей. Это же объясняет, отчего, глядя на сложное взаимодействие многих людей, они видят «картину в целом».

Когда Интернет только появился, среди его пользователей преобладали мужчины [179]. Однако, по данным Pew Internet & American Life Project, за последние два десятилетия женщины стали пользоваться Сетью намного активнее, и баланс между полами восстановился. Несмотря на эту тенденцию, различия в манере обращения с техникой никуда не делись, а половые различия приводят к тому, что мозг женщин и мужчин уязвим по-разному [180]. Чрезмерное воздействие цифровых технологий чаще становится причиной аутичного поведения у мужчин, в результате чего они реже глядят другим в глаза и реже испытывают эмпатию.

Исследователи из Университета Миннесоты обнаружили [181], что традиционные семейные застолья положительно сказываются на поведении подростков. В 2006 году было опрошено около 100 тысяч подростков из 25 штатов, и оказалось, что те, кто имеет более выраженные моральные принципы и более мотивирован на учебу, чаще ужинают в кругу семьи. Для подростков из семей, где реже ужинают вместе, более характерно девиантное, то есть отклоняющееся от общепринятого, поведение — употребление наркотиков, ранний секс, попытки самоубийства, жестокость и проблемы с учебой. В нынешнем, быстро меняющемся мире, которым правят высокие технологии, традиционное семейное застолье многим кажется неважным и устаревшим ритуалом, однако на самом деле оно не только укрепляет те нейронные сети, которые отвечают за социальные взаимодействия (островок Рейля и лобные доли), но и помогает снять стресс, который мы все непрерывно испытываем. Как это ни странно, семейные обеды защищают от деградации медиальные участки височных долей, управляющие эмоциями и памятью.

Многие из нас помнят, как вечером за столом собиралась вся семья. Старшие вернулись с работы, младшие доделали домашнее задание, закончили играть или заниматься спортом. Члены семейства беседовали, делились пережитым и искренне интересовались тем, что происходит в жизни и у детей, и у взрослых.

Современный ужин — куда более скучное мероприятие. Электронная почта, видеочаты и телевизор оставляют намного меньше времени для размеренной семейной беседы о случившемся за день. Разговоры за едой напоминают обмен SMS: изредка звучат короткие реплики, не связанные общей темой. По сути, если даже и нашлось время поужинать вместе, дети и родители стремятся побыстрее поесть и вернуться к своим ноутбукам, игровым приставкам, мобильным телефонам и прочим цифровым делам.

У Трисии выдался свободный пятничный вечер, поэтому она решила порадовать домашних своим фирменным блюдом — индейкой с приправами. Когда ее пятнадцатилетняя дочь Дженни заглядывает на кухню узнать, нельзя ли ей позвать свою подругу Кали в гости после школы, Трисия утвердительно кивает головой — еды, без сомнений, хватит на всех. В Интернете Трисия находит отличный рецепт из журнала, который ей попал в руки на прошлый День благодарения, и немедленно его распечатывает. Список покупок стоило бы отправить прямо в службу доставки продуктов, но Трисии не терпится увидеть индейку в духовке, поэтому она отправляется в магазин сама.

Когда индейка уже сочится жиром в ее новой компьютеризированной печи, Трисия идет в спальню — настроить TiVo на запись фильма, который она намерена посмотреть позже вместе со своим мужем Грегом. Тем временем Макс, 12-летний сын Трисии, вернулся из школы и засел в своем «логове» за игровой приставкой. Стоя в дверях этого логова, Трисия громогласно заявляет, что готовит его любимую индейку, но тот даже не поворачивает головы в ее сторону.

Дженни и Кали пришли с уроков и молниеносно юркнули в комнату Дженни. Трисия считает своим долгом спросить, не задали ли им что-нибудь на дом, но девочки и не подумали откликнуться. Неужели вся семья оглохла? Но вот уже Дженни нависла над ее плечом и канючит: «Мам, можно я возьму твой ноутбук?» Трисия удивляется: «А что не так с твоим?» — «За ним будет сидеть Кали». Трисия решает, что за компьютером девочки займутся домашним заданием, и неохотно отвечает: «Ладно, так уж и быть».

Дети в своих комнатах, ужин в духовке. Пока Грег не вернулся с работы, можно принять расслабляющую ванну. Наконец индейка готова. К приходу Грега Трисия уже накрывает на стол. Он забегает на кухню, целует ее в щеку и тут же говорит, что ему нужно срочно синхронизировать свой КПК с настольным компьютером в комнате наверху. Он обещает даже не заглядывать в почту. Трисия разделывает индейку, раскладывает по тарелкам, и громко кричит: «Ужин готов! Все сюда!» Грег показывается на лестнице: «Секунду, дорогая, мне тут нужно кое-что доделать». Трисия заглядывает в логово младшего сына и видит, что тот все еще играет в свою игру-стрелялку. «Время ужинать, милый. Пойдем». Макс отвечает: «Еще минутку, мама, — и продолжает давить на клавиши. — У меня тут такое!»

Проходя мимо комнаты Дженни, Трисия слышит заливистый смех. Она улыбается и вспоминает, как сама была школьницей и как друзья, приходя к ней в гости, болтали и смеялись до поздней ночи. Но, когда Трисия открывает дверь, она застает совершенно другую сцену: девочки, сидя бок-о-бок, смеются, не глядя друг на друга. На коленях девочек ноутбуки, где открыто окно чата, и смех вызывают реплики невидимого собеседника — у каждой он свой. С тем же успехом они могли бы сидеть на разных концах света. «Эй, вы, двое, время ужинать!» Дженни и Кали нехотя плетутся за ней на кухню.

Трисия возвращается в логово Макса и решительно выключает монитор:

— Я сказала — сейчас!

— Ладно, иду, — раздраженно фыркает в ответ Макс.

Теперь за столом недостает только ее мужа, который, без сомнения, не удержался и сел проверять почту.

— Мы садимся ужинать без тебя, Грег!

— Сейчас спущусь.

Прождав еще пять минуть, Трисия раскладывает индейку по тарелкам, себе и детям, и интересуется у каждого, как прошел день. Макс глотает еду так яростно, как будто завтра конец света, и, не дождавшись отца, бурчит «спасибо», вскакивает и вприпрыжку мчится перезапускать игру.

— Грег! Иди сюда, мы почти уже закончили без тебя! — без надежды на успех кричит Трисия в сторону лестницы, но на этот раз Грег, похоже, ее не слышит.

Девочки хором говорят «спасибо», убирают за собой тарелки и уходят. Каждой хочется побыстрей вернуться в свой чат. Грег подает голос из комнаты наверху:

— У меня тут очень важное письмо, дорогая, вот сейчас закончу и спущусь.

Трисия начинает громко хохотать — она слышала это уже миллион раз. Она доедает индейку, убирает все со стола и идет к себе в спальню смотреть фильм, который TiVo записал для нее днем.

Грег показывается на лестнице:

— А где все? Я проголодался! — Он слышит, как Трисия смеется над фильмом в спальне, набирает воздуху в легкие и продолжает: — Дорогая, где ужин?!

Трисия откликается:

— Он в холодильнике. Сделай себе бутерброд. И, раз уж ты на кухне, принеси мне, пожалуйста, бокал вина.

Ситуация, в которую попала Трисия, знакома миллионам других людей из поколения родившихся в 1960-е, семьи которых сдались под давлением хай-тека. Попытки Трисии собрать семью за ужином не увенчались успехом, потому что ей противостояла вся мощь высоких технологий. В конце концов, справиться с огорчением ей тоже помог продукт хай-тека — приставка TiVo, ее собственный инструмент «цифрового бегства».

Пусть традиционное застолье и важная часть семейной жизни, но, когда угрюмые подростки, раздраженные дети и усталые взрослые собираются за одним столом, ссоры и недопонимание неизбежны. Тем не менее ужинать всей семьей — лучший способ привить младшему поколению основные социальные навыки и научить его правилам этикета. Когда же семья теряет свою суть, когда из жизни уходит любовь, желание видеть и говорить друг с другом, уходит и возможность развить нейронные сети, которые управляют этими навыками.

Влюбиться теперь не так просто. Заметить девушку (юношу) на чьей-нибудь вечеринке, затеять флирт, начать встречаться, съехаться и в конце концов отпраздновать свадьбу — этот сценарий срабатывает все реже и реже. Теперь все начинается с сайта знакомств, где вы вбиваете в строку поиска характеристики идеального партнера. Или просто партнера, который худо-бедно соответствует вашим требованиям. Затем наступает этап чата и электронных писем. Чуть позже вы добавляете друг друга в друзья на MySpace или Facebook, открываете доступ к своим видео на YouTube. Наконец, если все 25 ваших онлайн-друзей не против, вы готовитесь встретиться лицом к лицу и надеетесь на лучшее.

Наша готовность обрастать связями в Интернете породила индустрию по подбору партнеров. Исследование 2006 года, опубликованное в рамках проекта Pew Internet & American Life, свидетельствует, что 40 процентов одиноких американцев ищут новых отношений на сайтах знакомств [182] — таких как Match.com и Yahoo Personals. Согласно этому исследованию, большинству опрошенных знакомиться в Сети понравилось. Около 20 процентов признались, что такое знакомство стало для них началом долговременных отношений или даже привело к свадьбе.

«Электронный» поиск партнера имеет свои преимущества. Быстро проглядев анкеты, можно найти именно тех, кто разделяет ваши интересы и взгляды. Еще один плюс: в Сети знакомятся люди, которые иначе просто не узнали бы о существовании друг друга, потому что их пути в реальном мире не пересекаются. Но не все так гладко. Во-первых, выкладывая в Сеть массу личных данных, человек ставит свою приватность под угрозу. Во-вторых, многие намеренно лгут в своих анкетах и извлекают выгоду из флирта с людьми, которые пришли на сайт знакомства с самыми искренними намерениями. К тому же, когда знакомство предшествует свиданию лицом к лицу, человек не может положиться на свои инстинкты, которые часто говорят о собеседнике больше, чем анализ анкеты. Цифровое фото или видео не способны передать запахи, нюансы внешности, жесты и мимику. Обо всем этом человек узнает только на первом свидании, а его обычно приходится ждать не один день.

Традиционным любовным письмам тоже нашлась электронная замена [183]. Согласно Ассоциации производителей открыток, в 2007 году было отправлено 14 миллионов электронных «валентинок», и эта цифра растет с каждым годом. Признаться в любви теперь можно и на бегу — SMS и электронная почта всегда под рукой. Послание, вероятно, будет выглядеть так: «OMG… ILU:)»[5]

«Цифровым от рождения», которые без постоянного поощрения чувствуют себя не в своей тарелке, этот новый способ сказать «Я тебя люблю» кажется вполне естественным. Электронная любовная записка способна взволновать не хуже бумажной, и вдобавок она мгновенно добирается до адресата. Ждать почтальона не придется — просто включите свой наладонник и проверьте почту. К несчастью, такие послания столь же стремительно попадают в открытый доступ — если влюбленный имеет привычку делиться всеми своими мыслями с друзьями в Сети. Когда же комментаторы возьмутся оценивать искренность и выразительность признания, многие не увидят в этом ничего дурного. Еще недавно влюбленный мог запросто выложить пространное и старомодное любовное послание к себе на Facebook или MySpace, сегодня же новые краткие формы беспощадно вытесняют старые. Шкатулки с любовными письмами тоже уходят в небытие. И если вы потеряете свой мобильный телефон или отформатируете жесткий диск, адресованные вам пылкие признания пропадут навсегда.

Недавние работы по сканированию мозга свидетельствуют, что любовь вызывает в мозгу разительные перемены [184]. Во многом это напоминает действие наркотиков или обсессивно-компульсивное расстройство. Фотография любимого человека стимулирует дофаминовую систему мозга, которая управляет чувством удовольствия и зависимостями. Даже спустя месяцы или годы после того, как отношения прекратились, нейрофизиологи наблюдают такие же всплески активности, а сам разрыв отношений возбуждает те области мозга, которые отвечают за риск, агрессию, обсессивно-компульсивные симптомы и физическую боль.

Доктор Хелен Фишер из Университета Ратгерса отыскала нейронные сети, управляющие нашей влюбленностью. Она утверждает, что любовь — не только особое эмоциональное состояние, но и психический опыт, сравнимый с зависимостью: она заставляет мозг искать вознаграждения, задействуя при этом дофаминовую систему. Как и в случае с вредными привычками и навязчивыми состояниями, префронтальная кора выстраивает сложные цепочки действий и заставляет людей, преодолевая себя, стремиться к цели, хотя в обычных обстоятельствах они не решились бы на такие поступки.

Мобильные технологии, которые проникли всюду [185], разрушают даже интимную часть нашей жизни. Часто компьютерно грамотные пары делят супружескую кровать с посторонним — ноутбуком, BlackBerry или айфоном. Некоторых такое вторжение в личное пространство шокирует: с их точки зрения, спальня — то неприкосновенное убежище, где можно спрятаться от всего мира. Другие не видят в этом ничего странного. Здесь могут по полночи писать в блог, не вставая с постели, и придерживаются мнения, что это ничуть не хуже совместного просмотра ТБ или чтения. Сейчас, когда у 30 процентов американцев есть ноутбук, шорох и пощелкивание жесткого диска — такой же естественный для спальни звук, как храп.

Летом 2006 года случайный компьютерный сбой продемонстрировал всем, что Интернет несет угрозу личной жизни миллионов. Корпорация AOL без злого умысла опубликовала 19 миллионов поисковых запросов от 600 тысяч ее подписчиков [186].

Всякий раз, когда мы ищем информацию в Сети, мы рискуем выдать ценные сведения о себе злоумышленникам, охотникам за персональными данными и спецслужбам. Покупая что-нибудь в Интернете или подписываясь на бесплатный сервис, мы позволяем серверам пометить наш жесткий диск короткой записью, или куки (cookie), которая позволяет идентифицировать наш компьютер и ставит неприкосновенность нашей личной жизни под удар. Угроз нашей безопасности становится еще больше, когда мы пользуемся беспроводной связью, а беспроводной доступ в Интернет в последние годы набирает популярность. Целые города предлагают жителям и туристам бесплатный Wi-Fi на всей своей территории. Отсюда — новая угроза: фальшивые точки доступа, установленные киберпреступниками, чтобы перехватывать финансовую и иную ценную информацию.

Поисковики вроде Yahoo и Google сохраняют наши поисковые запросы вместе со сведениями о том, каким компьютером, браузером и операционной системой мы в этот момент пользовались. Чем больше мы ищем, тем больше могут узнать о наших личных предпочтениях маркетологи. Анализируя «цифровые следы» пользователей, сетевые продавцы разрабатывают специальные стратегии для подгонки своих товаров под ваши ожидания. К примеру, если вы заглядываете на сайт ипотечной брокерской конторы, а потом еще на один такой же, то предложения взять кредит и навязчивая реклама похожих сайтов окажутся в вашем почтовом ящике уже спустя считаные часы.

Торговцы всякой всячиной и навязчивая реклама услуг — вовсе не главный повод для беспокойства у нынешних пользователей. Теперь каждому, кто умеет искать в Интернете, по силам собрать массу информации о других людях: узнать их место работы, адрес электронной почты, домашний адрес, вероисповедание и даже точную сумму пожертвований в пользу той или иной политической партии. Сведения об уплаченных налогах, номера вашей машины и банковского счета тоже (если постараться) можно найти в Сети. В записях судебных заседаний всплывают номера карт социального страхования[6] и банковских счетов. Есть серьезный риск, что эти данные позволят злоумышленникам провернуть какую-нибудь махинацию, прикрываясь вашим именем.

Компьютерная база медицинских карт создает еще одну угрозу приватности. Когда знаменитости попадают в больницу, хакеры изо всех сил стараются выкрасть медицинские отчеты. Несмотря на удобство и эффективность медицинских карт в Сети, только один из четырех американских врачей делает электронные записи [187] — прежде всего из-за боязни утечки. Многие намеренно избегают электронной переписки с пациентами: если к ней получат доступ посторонние (а гарантировать, что этого не случится, нельзя), то врач будет виновен в нарушении правил HIPAA [188] («Акта о страховании здоровья граждан»). К тому же на электронные письма уходит много времени, а из страховых компаний только немногие оплачивают докторам часы, проведенные за клавиатурой компьютера. Сейчас в Сети есть специальные мессенджеры, позволяющие обмениваться информацией о пациенте в безопасном режиме, и врачи начинают их осваивать. Правительство США анонсировало проект «Информационные технологии в национальном здравоохранении», задача которого — снабдить каждого американца электронной медицинской картой. Но это случится не раньше 2014 года.

Чрезмерный интерес к нашей жизни проявляют не только киберпреступники, но и начальники. Боссов волнует, как подчиненные используют компьютеры и телефоны в рабочие часы. Программы Xora, SurfControl и подобные им — популярный во многих компаниях инструмент слежки за сотрудниками [189], который позволяет зафиксировать что угодно — и письма не по делу, и визиты на интернет-аукцион eBay. Кое-где (особенно там, где штат техподдержки раздут сверх меры) при помощи GPS-технологий вычисляют [190], из каких мест работники звонят по служебному мобильнику.

Многие студенты даже не догадываются [191], что вызывающие фото и заметки на MySpace доступны посторонним — скажем, потенциальным работодателям и администрации университета. Специалист по этике Рэнди Коэн отмечает [192], что читать блог студента законно, однако незаконно на основании прочитанного отказывать кандидату на освободившееся рабочее место. И MySpace, и Facebook дают возможность каждому, кто завел учетную запись, читать чужие.

В 2006 году внезапно оборвалась блистательная актерская карьера Майкла Ричардса (Крамера), звезды ситкома «Сейнфельды». Поводом стали несколько расистских шуток в его исполнении, записанные на камеру мобильного телефона и выложенные в Интернет. Мисс Невада лишилась своей короны, когда в Сеть попали откровенные фото с ее вечеринки.

Цифровые камеры встраивают сейчас в большинство мобильных телефонов. По некоторым оценкам, ими оснащены 80 процентов «трубок», проданных в США в 2008 году [193]. Если вам случилось стать свидетелем преступления или ДТП, а то и просто понадобилось запомнить лицо нового знакомого, этот гаджет всегда под рукой. Телефон с камерой в руках разгневанного зрителя, скучающего студента или ревнивого любовника — страшное оружие: записал компрометирующую сцену, выложил в Сеть, и теперь ее увидят все, кого она может заинтересовать. Фото или видео способны произвести куда больший скандал, чем текст. Все, что мы говорим и делаем, в наши дни запросто становится достоянием гласности. Остается все меньше мест, где фото- и видеосъемка запрещены, — можно дать волю своим чувствам. Отдельные тренажерные залы запрещают снимать в раздевалке — но как, спрашивается, без камер слежения убедиться, что все этому правилу следуют?

Благодаря развитию Интернета у злоумышленников появляются все новые и новые орудия сетевых преступлений, открывается масса неведомых ранее возможностей для кибератак. Число интернет-преступлений, совершаемых за год, все время увеличивается. ФБР включило киберпреступность в список трех своих главных проблем [194]. Важнее только терроризм и шпионаж.

Политическим террористам на руку анонимность — они расширяют свои сети, не опасаясь быть схваченными в тот же день. В 2006 году существовало, по разным оценкам, около 5 тысяч интернет-сайтов, где они вербовали сторонников и вели пропаганду среди уже завербованных [195]. Новое поколение террористов выбирает Интернет — там несложно развернуть всемирную террористическую сеть и организовать мгновенный обмен информацией.

С помощью Интернета и видеотехнологий экстремисты всех видов сеют страх и панику в обществе. Кадры с отрубанием голов и записи пыток — мощный инструмент устрашения, который бьет по эмоциональным центрам в мозгу у зрителей [196]. Доктор Джек Ницшке с коллегами из Университета Висконсина показали, что сцены насилия возбуждают особую сеть участков мозга [197], ответственных за когнитивные функции и эмоции — это префронтальная кора, передняя часть поясной извилины, островок Рейля и миндалевидное тело. Больше того, эти участки активируются даже от ожидания таких сцен.

Некоторые хакеры обманывают своих жертв при помощи поддельных веб-сайтов, которые выдают себя за какой-нибудь популярный ресурс. Этот трюк, известный как «фишинг» (phishing), каждый день вводит в заблуждение тысячи людей, заставляя их платить за поддельные либо несуществующие товары. В результате мошенники получают доступ к тысячам банковских карт.

У киберполиции есть свои цифровые технологии для борьбы с интернет-мошенничеством, однако только международное сотрудничество позволяет эффективно ловить хакеров [198], которые распространяют вирусы и компьютерных «червей», заставляя работать на себя огромные сети («ботнеты»), чтобы красть номера банковских карт и карт социального страхования. Согласно исследованию компании Computer Economics, расположенной в Ирвине, штат Калифорния, только в 2005 году компьютерные вирусы нанесли экономике 14-миллиардный ущерб [199]. Тогда ФБР, заручившись поддержкой спецслужб других стран, сумело арестовать турецких и марокканских хакеров, которые создали и распространили вирус Zotob. Этот вирус, заразивший компьютеры CNN, New York Times и еще примерно 100 тысяч компаний, похищал номера кредитных карт. Чтобы поймать преступников, киберполицейским пришлось извлекать IP-адреса (уникальный набор цифр) из разосланных хакерами электронных писем и восстанавливать информацию с отформатированных жестких дисков.

Граждане Китая могут уведомить полицию о преступлении SMS-сообщением [200], если телефонный звонок угрожает их собственной безопасности. Департамент полиции Бостона запустил программу «Отправь подсказку по SMS» («Text a Tip»), которая должна помочь ловить преступников. SMS активно применялись в рамках программы по борьбе с похищением детей, известной под названием «Сигналы Эмбер» («Amber Alerts»). Некоторые полицейские департаменты собираются внедрить универсальную систему оповещения об опасности, основанную на SMS.

Технологии становятся все сложней, и хакеры, несомненно, будут находить все новые способы обмануть доверчивых пользователей. К счастью, борьба с киберпреступностью тоже не стоит на месте.

В Сети каждый день звучат новые голоса: их рупор — интернет-блоги («блог» — сокращение от «веб-лог»; это сайт с пользовательским контентом, организованный как дневник, где записи выстроены в обратном хронологическом порядке. Создать блог может каждый, кто желает познакомить человечество со своими взглядами. В 2007 году во всем мире насчитывалось около 70 миллионов блогов [201] — это примерно вдвое больше, чем годом раньше.

При слове «блог» воображение рисует политический или развлекательный ресурс. Но 54 процента блоггеров — обычные люди, которые просто ведут в Сети личный дневник [202]. Для них это средство самовыражения и способ поделиться с другими собственным опытом. В ходе исследования Pew Internet & American Life Project выяснилось, что большинству блоггеров нет и тридцати, а писать в блог — чаще хобби, чем работа.

Блоггеры могут создавать и редактировать записи, а также загружать видео и фото со своего карманного гаджета. Имея возможность непрерывно обновлять блог, некоторые считают долгом отчитываться обо всем, что с ними происходит — пусть читателям и кажется, что на них сваливается слишком много ненужной информации. Такие «блогеры в прямом эфире», по сути, перестают жить в настоящем: для них важнее задокументировать в своем блоге это настоящее во всех подробностях.

Силу блогов давно осознали и оценили маркетологи и рекламщики. Одни блоги, созданные ими, расхваливают и продвигают какой-нибудь товар, в других этот товар обсуждают. Yahoo и Google платят зарплату специалистам, которые представляют компанию в блогосфере. Музыкальные продюсеры не жалеют сил на работу с блогами и социальными сетями, чтобы музыка их подопечных вошла в чарт-листы. Голливудские студии задействуют блоггеров, чтобы разрекламировать новый фильм [203] или привлечь внимание к церемонии вручения «Оскаров». Поскольку блоггерам платят за рекламу, возникает вопрос: насколько этично торговать своим блогом? Грань между объективным отзывом и всплывающей рекламой непрерывно размывается. Такая двусмысленность позволяет рекламе выдавать себя за редакционную колонку и в обычных СМИ, однако компьютерные технологии выводят подмену на новый уровень, что приводит потребителей еще в большее замешательство.

В преддверии президентских выборов 2008 года в США [204] чуть ли не каждый кандидат завел себе страницу на MySpace. Вероятно, это был самый действенный способ достучаться до самых молодых избирателей. На MySpace были доступны блоги кандидатов и их фотографии, видеозаписи выступлений и ссылки на официальные сайты. Тут можно было узнать, что они думают по тому или иному поводу, и даже сделать пожертвование в их фонд. В 2007 году MySpace даже открыл специальный раздел под названием «Канал влияния» (Impact Channel), который был посвящен исключительно политике и президентским выборам. Предполагалось, что это станет чем-то вроде городской площади в Интернете — местом, где 50 миллионов человек, ежемесячно посещающих MySpace, смогут обсуждать кандидатов [205] так, как обсуждают онлайн-друзей. Видеохостинг YouTube тоже сыграл в предвыборной кампании не последнюю роль [206]: в эфире CNN кандидаты отвечали на вопросы, которые им задавали пользователи YouTube. При помощи YouTube и похожих сайтов каждый может привлечь внимание к чему угодно — это может быть нелепая выходка политика, заснятая на мобильный телефон, или его же высказывание на острую тему, выдернутое из контекста.

По данным проекта Pew Internet & American Life, примерно четверть американцев узнавала о новостях президентской кампании 2008 года из Интернета [207] — и это вдвое больше, чем перед выборами 2004 года. Поскольку кабельных телеканалов стало больше, политическая реклама на ТВ имела меньший успех, чем в прежние годы, и теперь любой политтехнолог вынужден принимать Интернет во внимание. Электронная почта, текстовые сообщения, блоги и интерактивные сайты помогают политическим партиям организовывать свои предвыборные кампании, собирать пожертвования и голоса в свою пользу куда эффективней, чем если бы они придерживались старых методов. Еще до выборов 2008 года исследовательская компания PQ Media из Коннектикута сделала прогноз, что на политическую рекламу в Интернете кандидаты потратят около 80 миллионов долларов [208].

Выяснилось, что молодежь охотно жертвует деньги в фонд политических партий, если проводить сбор средств в Сети. В ходе предвыборной кампании сенатора Джона Керри в 2004 году около 80 процентов пожертвований, поступивших от его сторонников в возрасте от 18 до 34 лет, были собраны именно так. Интернет позволяет рядовому гражданину поучаствовать в политической борьбе и иначе — например, создать свой блог и с его помощью влиять на других избирателей.

Интернет делает политику более прозрачной и понятной. Именно блоггеры вскрыли историю с подделкой документов, которые в негативном ключе описывают армейские будни Джорджа Буша-младшего, и заставили ведущего CBS News Дэна Ралера извиниться за фальшивку в эфире. Дезинформация, которую распространяют анонимные источники в Интернете, тоже чревата серьезными политическими последствиями.

Когда мы думаем о политике или обсуждаем ее, в мозгу активируются самые разные участки — от эмоционального центра в миндалевидном теле (который имеет дело с нашей оценкой ситуации) до лобных долей (которые помогают нам подбирать аргументы для спора). Новости из мира политики могут втянуть нас в ожесточенный спор, который одновременно возбуждает разнообразные нейронные сети. Этому эффекту подвержены и либералы, и консерваторы, и демократы, и республиканцы.

Выводы прежних исследований, которые анализировали тип мышления, хорошо согласовывались с популярным стереотипом: консерваторы во всем ищут структуру и порядок, а либералы лучше подготовлены к переменам и неопределенности. Недавно выявить связь политических взглядов с особенностями мозга попробовали нейрофизиологи. Профессор Дэвид Амодио с коллегами из Университета Нью-Йорка [209] методом компьютерного тестирования проверял, как поступают люди в ситуации трудного выбора. Его результаты свидетельствовали, что политическая ориентация, вероятно, жестко запрограммирована в мозгу. Исследователи обнаружили, что у либералов намного сильнее возбуждается передняя часть поясной извилины, которая отвечает за самоконтроль во время конфликтов. Возможно, эти наблюдения объясняют гибкость либералов и упрямство консерваторов. Правда, тут консерваторы могли бы возразить: именно поэтому либералы нелогичны и уклончивы, а консерваторы логичны и тверды в своих убеждениях.

Интернет и телевидение бомбардируют наш мозг политическими сообщениями, и нейрофизиологи, похоже, уже обнаружили участок мозга, который на эти сообщения откликается. Даже если нам кажется, что мы равнодушны к плакатам и слоганам кандидатов, уже один взгляд на лицо политика вызывает жестко запрограммированную реакцию мозга.

Эксперимент на МР-томографе, проведенный в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, показал: когда добровольцы смотрят на изображения кандидатов в президенты, в их мозгу происходит всплеск активности [210], и характер этого всплеска прямо зависит от политических взглядов: если доброволец поддерживает кандидата, отклик положительный, а если не поддерживает — то отрицательный. Лица политиков возбуждают «нейронные сети рассуждений» в дорсолатеральной (верхнебоковой) префронтальной коре и «нейронные сети эмоций» в островке Рейля и передней части височной доли. Благодаря цифровым технологиям, теперь эти нейронные сети возбуждаются не только при просмотре политических дебатов, но и когда мы читаем о политике в Интернете.

Не только политика, шопинг и сбор информации, но и множество других занятий в Интернете могут одновременно воодушевлять и тревожить. Одним Интернет позволяет ощутить безграничную свободу — раз здесь можно найти все, что душа пожелает. Других необходимость выбирать из такого разнообразия вариантов приводит в замешательство. Такие люди чувствуют себя парализованными и не способны принять решение.

Нет сомнений, что цифровая реальность становится сложней с каждым днем, и наш мозг (а особенно мозг самых младших из нас, которые родились уже в наводненном хай-теком мире) продолжает развиваться. Чтобы оставаться на плаву, быть хорошо осведомленным и следовать социальным, политическим и экономическим трендам, нам всем нужно научиться разговаривать на одном языке — и в Сети, и вне ее — и сохранять навыки общения лицом к лицу, доверяя своим инстинктам.