Мужчины с золотыми наручниками

Глава 7

— Вы думаете, это ваш бывший муж? — спросила Ева Сент-Джеймс.

Серена прекрасно понимала, что в этом кабинете происходит нечто куда более серьезное, чем она думала поначалу. Ей не просто хотели задать пару-другую незатейливых вопросов. Это сейчас на нее составлялся профиль. О, доктор Сент-Джеймс, конечно, может утверждать, что спрашивает все это, чтобы получить представление о том человеке, который преследует ее, но в каждом вопросе Евы угадывалось «двойное дно». Похоже, служба безопасности «Маккей-Таггарт» хотела убедиться, что их клиентка не лжет.

Если ее все-таки убьют, в некотором смысле это станет для нее облегчением. Серена уже всерьез подумывала составить завещание и потребовать, чтобы на ее надгробии обязательно выбили слова: «Я же вам говорила».

— Думаю, мой бывший был бы рад увидеть, как я потерплю неудачу. Ему нужны мои деньги. Не думаю, что он хочет от меня чего-то большего.

Ева постукивала ноготками с отменным маникюром по деревянной поверхности своего рабочего стола.

— Вы были женаты долгое время.

Иногда казалось, что целую вечность. А иногда — что их брак был таким мимолетным, как мгновение ока, и Серена едва могла вспомнить, как выглядит Дойл. Но она отчетливо помнила, каково было, когда он вышвырнул ее из их дома. Дойл неоднократно грозился это сделать, но, когда он в буквальном смысле выбросил ее вещи на лужайку, словно мусор, это оставило в душе Серены глубокую рану, которая и по сей день отзывалась болью. Тем не менее, она не собиралась лгать профайлеру.

— Вряд ли Дойл избрал бы такой способ, чтобы разделаться со мной. Судебная тяжба больше в его стиле. Я не думаю, что знаю этого человека. По-моему, этот тип сумасшедший.

Губы Евы напряглись.

— По этому поводу пока что сказать ничего не могу. Я прочитала несколько коротких посланий, которые вам отправил сталкер, и нахожу все это странным. Здесь ощущается явный диссонанс между первыми сообщениями на Фейсбуке и последними письмами по электронной почте. Сейчас он ведет себя намного агрессивнее. Я бы сказала, что это очень творческий человек, у которого богатое воображение. Он живет в мире своих фантазий, что ему, очевидно, мешает. Могу я задать вам вопрос?

— Мне кажется, именно за это вам и платят, док.

Ева Сент-Джеймс заставляла ее слегка нервничать. Эта женщина была само совершенство. Безупречная одежда, маникюр, прическа. Сравнивая себя с Евой, Серена делала выводы не в свою пользу, и оттого погрузилась в пучину переживаний по поводу собственного несовершенства.

Ева слегка улыбнулась.

— Вы думали об этом человеке? Я имею в виду, как об одном из своих персонажей.

Серена смутилась и почувствовала, что вся покраснела как рак. Если она солжет и скажет «нет», Ева сразу это поймет. А если скажет правду, то этим лишь еще больше укрепит их подозрения в своей причастности. «Уловка-22» (прим.: или «Поправка-22». Роман Джозефа Хеллера, название которого стало нарицательным. Фраза означает безвыходную ситуацию, когда возникает логический парадокс, вследствие взаимоисключающих правил или условий). История ее жизни. Если уж она собиралась быть честной, то нужно быть честной до конца.

— Если бы я захотела прописать этого человека как плохого парня в одной из моих книг, я бы сказала, что он вырос в глубоко религиозной семье. Не потому, что я имею что-то против религии, а потому, что иногда она может исказить восприятие человека, обострить чувствительность к каким-то вещам. Осмелюсь предположить, что в его прошлом имело место жестокое обращение; вероятно, над ним как-то издевались. Ему больно, и он хочет, чтобы кто-то разделил с ним его боль. Я чем-то обидела его. Либо своими книгами, либо чем-то, что сделала лично. Я нанесла ему какое-то глубоко личное оскорбление. Причем речь о чем-то таком, что ему даже трудно озвучить в открытую, потому что публичное признание бросило бы на него тень, поставив под сомнение верность его убеждений. Он никому не рассказал о том, что делает, и никому этого не расскажет. Это интимные, и возможно, самые близкие отношения, которые у него когда-либо были. Он хочет, чтобы были только мы вдвоем.

— Ему не понравится, что вы привлекли кого-то еще.

— Наверняка.

Мысли приходили одна за другой, и весь сюжет развернулся у нее в голове, словно свиток.

— Он хочет этой близости со мной. И пускай этот человек ненавидит меня, но это единственная настоящая эмоция, которую он способен испытывать. Он может притворяться днем, в реальном мире, но когда гаснет свет и никто его не видит, всю его сущность составляет одна лишь ненависть. Для него это так же важно, как для всех нас — любовь. Прямо сейчас вся его ненависть сосредоточена на мне. Его оскорбит, что я вовлекла в наши отношения кого-то еще. Он станет наносить удары все чаще. Он прибегнет к насилию.

Ева все так же постукивала по крышке стола идеально ухоженными ногтями.

— Полагаю, вы правы. Он будет предпринимать все более смелые шаги. Адам прислал мне утренний отчет. Ваша машина стала объектом вандализма?

Серена сглотнула. Ей был ненавистен тот факт, что этот человек прикоснулся к ее машине. Он был на ее подъездной дорожке, когда она находилась дома. Заглядывал ли он в ее окна?

— Да. Мы позвонили в полицию, но они велели мне обратиться в страховую компанию. Сказали, что это, наверное, проделки детей. Они вообще не воспринимают это всерьез. И помимо всего прочего, следователь, ведущий мое дело, считает, что у меня не все дома.

Ева подалась вперед.

— Что вы имеете в виду? Кто ведет это дело? Сержант… Читвуд. Я с ним не знакома. У нас есть кое-какие контакты с полицией, но прежде мне никогда не приходилось с ним пересекаться.

— Он приходил ко мне домой примерно полгода назад. Мои соседи тогда вызвали полицию. Боюсь, у нас с Дойлом состоялся небольшой спор о деньгах. Домашний дебош — вот как офицер это назвал. Он относился ко мне со всей серьезностью ровно до того момента, пока не вошел в мой дом.

— И что же заставило его изменить свое мнение?

Серена до сих пор не могла забыть того унижения, которое испытала, осознав, какое мнение составил о ней полицейский.

— Мои друзья, Бриджит и Крис, сделали постеры из обложек моих электронных книг. Я повесила у себя дома несколько плакатов с обложками написанных мною романов. Они — предмет моей гордости.

Уголки губ Евы приподнялись.

— Они несколько сексуальны.

Обложки ее книг были весьма пикантными, провокационно-чувственными. Можно даже сказать чересчур пронизанными похотью, но они были ее.

— Когда Сержант Читвуд вошел, то повел себя так, словно я — звезда порнофильма. Как видно, он небольшой почитатель менажа в художественной литературе.

— Не думаю, что у вас будут такие проблемы с вашими телохранителями. Я бы сказала, Адам и Джейк лишены подобных предубеждений.

Дверь в кабинет Евы открылась, и дверной проем заполнил Адам. В сшитом на заказ темном костюме и галстуке он выглядел просто восхитительно. Ни дать ни взять первостатейный красавчик из большого города. Джейк был почти полной его противоположностью. Джейкобу Дину скорее подошло бы где-нибудь пасти стадо. Серена живо представила его в одних лишь джинсах «Левайс», поднимающего здоровенный тюк сена.

Она действительно должна прогнать из головы мысли об этих двоих. Они принесут ей одни беды.

— Она готова идти? У нее встреча со своим агентом, а еще мы должны заехать в полицейский участок. Мне позвонил мой знакомый. Он хочет еще раз взглянуть на это дело. Если мы поторопимся, то сможем заскочить перекусить.

Он был личным помощником, о котором Серена могла только мечтать. Великолепный, стильный, сексуальный и хорошо организованный. Неудивительно, что ее женские части тела проявляли повышенный интерес к его организаторским способностям. Вполне вероятно, что Адам Майлз даже во время секса будет действовать в соответствии со списком. Подразнить. Галочка. Ублажить орально. Галочка. Кричащий оргазм. Две галочки.

А Джейкоб Дин наверное будет просто рычать, дергать ее за волосы и приказывать ей, что делать.

О да… Серене это тоже было не менее интересно.

— Серена? — голос Адама вырвал ее из этой маленькой фантазии.

Она частенько вот так выпадала из реальности. Просто переставала замечать что-либо вокруг, когда ей в голову лезли всякие бредовые мысли. К сожалению, это заставляло большинство людей думать, будто мама в детстве уронила ее головой об пол.

На лице Евы играло лукавое выражение, а Адам снисходительно улыбнулся. Он наклонился к ней.

— Я бы многое отдал, чтобы узнать, о чем ты только что думала. От этих мыслей твои соски затвердели, — прошептал Адам ей на ухо.

Она так и знала, что надо было надеть свитер или что-то в этом роде. Соски у нее были большие. Их нельзя было назвать изящными и красивыми. Дойл даже как-то сказал ей, что ее грудь напоминает вымя коровы. Серена почувствовала, как ее захлестнул стыд.

— Эй… — Адам опустился на одно колено. — Это был флирт, а не упрек. Мне очень понравилось то, что я увидел.

До чего же этот мужчина великолепен. Она отчаянно хотела ему поверить, но для нее это была непозволительная роскошь. Серена снова повернулась к Еве.

— Если вам понадобится что-нибудь еще, пожалуйста, дайте мне знать. Я хочу помочь всем, чем смогу, и понимаю: первое, что вы собираетесь сделать, это проверить меня, чтобы убедиться, не являюсь ли я психопаткой или кем-то типа того.

Она встала, изо всех сил стараясь не прикасаться к Адаму, даже случайно. Он просто выполнял свою работу, и в его должностные обязанности входило держать ее под контролем. Наверняка весь этот флирт был частью стратегии Адама. Серена решила, что не стоит воспринимать его заигрывания всерьез, как бы сильно ей этого ни хотелось. Иначе она просто выставит себя дурой в глазах еще одного мужчины. Точно так же, как делала это много лет подряд, живя с Дойлом. Серене было стыдно, что она до последнего держалась за свой неудачный брак. Лучше даже не начинать строить новые отношения с мужчиной, которому она неровня, и тем более, если она толком не знает, как себя с ним вести.

Ева кивнула, глядя на нее задумчивым, испытующим взглядом.

— Мне было очень приятно с вами побеседовать, Серена.

Разумеется. Только это была никакая не беседа, а самый что ни на есть настоящий допрос. Очень вежливый допрос. У них по-прежнему были сомнения на ее счет. А раз они не верили ей, это означало, что она, как и прежде, была в полной заднице, потому что никто не станет рисковать своей жизнью ради женщины, которая, по их мнению, могла попросту лгать.

— Спасибо, — промолвила Серена и повернулась к Адаму.

Обед был не самой лучшей идеей. Все-таки ей не следует забывать, что он ее телохранитель, и что с нее еще не сняты подозрения.

— Если честно, я совсем не голодна. Давай поскорее покончим со всеми делами. Мне еще нужно написать дневную норму слов.

Его лицо сделалось совершенно непроницаемым, когда он кивнул и вежливо указал на дверь.

— Ева, я скоро свяжусь с тобой, — произнес Адам.

Да, Серена не сомневалась, что так оно и будет. Наверняка он при первой же возможности позвонит Еве, чтобы узнать, не является ли его подопечная безумной шлюхой, жаждущей рекламы. Серене удалось дойти до лифта, прежде чем Адам схватил ее за локоть и развернул лицом к себе. Мужские пальцы сильно впились в плоть Серены, заставив ее остро ощутить его присутствие.

— Не хочешь ли объяснить, что это была за маленькая сцена? — спросил он, с трудом выдавливая из себя слова.

Адам нажал кнопку вызова лифта, и его лицо разгладилось, стоило ему завидеть проходящую мимо Грейс Таггарт. В ту же минуту, когда она ушла, уголки его губ опустились, а эти великолепные темно-зеленые глаза сузились.

Лифт звякнул, и, прежде чем Серена успела вымолвить хоть слово, Адам втащил ее внутрь и нажал кнопку, закрывающую двери.

— Объяснись, Серена. Немедленно.

— Где Джейкоб?

Неужели они собираются оставить его здесь? А может, он получил другое задание? Джейк ведь с самого начала не хотел браться за это дело. Возможно, Адам вытащил короткую соломинку, когда они тянули между собой жребий, кто из них должен сопровождать ее.

Адам протянул руку и нажал на кнопку, останавливающую лифт.

— Джейкоб намерен поговорить с твоим бывшим мужем. Ты злишься, что это я провожу с тобой день, а не он?

От его слов веяло холодом, но в глазах Адама читались боль и обида. Она смягчилась.

— Нет. Нисколько. Все в порядке.

— Тогда чем я заслужил такое нарочитое пренебрежение.

— Адам, я вовсе не пренебрегаю тобой. У меня просто нет времени на обед.

Не говоря уже о том, что у нее не было ни малейшего желания сидеть где-нибудь с ним, разговаривать и влюбляться в него еще сильнее. Серена знала свои слабости. Может, она и дура, но не до такой степени, чтобы не понять, что влюбилась не в того мужчину. И она знала, что ничем хорошим это для нее не обернется.

Он отпустил кнопку, и лифт снова начал спускаться.

— Ну, а я думаю иначе. В данный момент все идет по моему графику, Серена. Сначала мы встретимся с Ларой, потом пообедаем, а затем поедем к сержанту. Когда ты вернешься домой, у тебя будет предостаточно времени, чтобы закончить свою работу. Если ты что-то не успеешь, то это будет исключительно на твоей совести, а не на моей.

Несколько мгновений она пристально смотрела на него. Адам, еще недавно казавшийся таким веселым, открытым и игривым, теперь замкнулся в себе. Весь язык его тела стал резким, руки сжаты в кулаки. Он был зол. Серена не могла точно сказать, в чем провинилась перед ним. Да и какая ему, черт возьми, разница, что она не хочет идти на обед?

Видимо, ей на роду написано действовать на всех мужиков в своей жизни как красная тряпка на быка. Крис, похоже, был единственным мужчиной, которого не раздражало само ее присутствие, и, как назло, его совершенно не интересовала ее вагина. Слезы угрожали вот-вот хлынуть по щекам Серены.

«Бл*ть, что за дерьмовый день!» — мысленно воскликнула она.

И теперь ей предстояло провести остаток дня с мужчиной, которого от нее с души воротит.

Лифт медленно ехал вниз, проплывая этаж за этажом. Ну почему, скажите на милость, Йену Таггарту надо было непременно отгрохать офис на верхнем этаже?

Адам разжал кулак и снова ударил по кнопке, заставляя лифт остановиться.

— Почему ты плачешь, Серена?

Она всхлипнула, ненавидя себя за то, что потеряла самообладание. Проклятье! Почему она не может быть такой, как Бриджит? Ее подруга никогда не плакала. Бриджит посылала людей куда подальше, и делала это без всяких обиняков. А Серена всегда плакала и выставляла себя чертовой идиоткой.

— Я не плачу.

— Еще как плачешь, — он протянул к ней руку и развернул ее к себе. — Черт побери, Серена! Может, я и не Джейкоб, но не думай, что можешь позволить себе не повиноваться мне. Пока что я здесь главный, и не потерплю никаких возражений с твоей стороны. Ты будешь делать так, как я скажу. А теперь я хочу все-таки узнать, какого хрена ты плачешь.

— Я устала от того, что мне никто не верит, — она попыталась вырваться, но он крепко держал ее. — Просто отпусти меня, Адам. Не хочу я играть в эти игры. Я хочу, чтобы ты относился ко мне как к клиенту. Хочу, чтобы ты хоть немного уважал меня или хотя бы делал вид, что уважаешь.

— Игры? В какую, черт возьми, игру я, по-твоему, играю? — негодующе вопрошал Адам.

Внезапно она в полной мере осознала, что находится в тесном пространстве с мужчиной, которого знает меньше суток. Серена перебрала в голове миллион и один вариант того, что могло произойти здесь и сейчас, и большинство сценариев были паршивыми.

— Пожалуй, я хотела бы вернуться наверх.

Адам долго на нее смотрел, а затем его руки безвольно опустились, и он отступил на шаг. Его лицо превратилось в вежливую маску.

— Конечно. Я уверен, что Лиам сможет обо всем позаботиться.

Нажатием кнопки Адам возобновил движение лифта, а затем нажал пятнадцать. Однако лифт по-прежнему продолжал свой путь вниз. Адам выругался.

— Прости. Он не поднимется обратно, пока не попадет в вестибюль. Тогда я выйду, а ты без проблем сможешь вернуться в офис. Просто скажи Грейс, что тебе нужно поменять телохранителя, и она перепоручит это дело кому-нибудь другому. Передай ей, что до конца дня я беру выходной.

Он замолчал, его обычно оживленное лицо стало совершенно пустым. Несмотря на испуг, ее сердце сжалось от боли, потому что именно она каким-то образом сделала это с ним. Она всегда говорила или делала что-то невпопад. Недотепа. Серена с детства была недотепой, и это оставалось неизменным, что бы она ни делала, даже из самых лучших побуждений. Последние пару лет дались ей куда легче по той простой причине, что она прожила их в своей голове, где писала диалоги и сюжеты, в которых хорошие парни всегда побеждали, а девчонка-недотепа заполучала парней.

— Черт возьми, Серена! Я даю тебе то, что ты хочешь. Перестань плакать. Это убивает меня.

Адам впился в нее взглядом, но руки держал в карманах.

Они почти доехали до первого этажа. Почти на свободе. И Серена понимала, что больше никогда его не увидит. У нее не было и тени сомнения в этом. Если она позволит дверям лифта закрыться за Адамом Майлзом, он больше никогда не улыбнется ей, не засмеется, не будет с ней флиртовать. Адам будет избегать ее, а она так и не узнает, что сделала. Он станет еще одним мужчиной, который не переносит ее на дух, и она даже не будет знать, почему.

Серена нажала кнопку «Стоп» и повернулась к нему. Ситуация была хреновой. Женщина рассудила, что вряд ли сможет еще сильнее усугубить ее.

— Что я сделала?

Глаза Адама расширились.

— Что ты имеешь в виду?

— Я разозлила тебя. Хотелось бы знать, что именно я сделала.

— Я не злюсь, — возразил Адам. — Ладно, ну, может быть, совсем чуть-чуть. Из-за того, что мне показалось, будто ты предпочитаешь Джейка. А потом вдруг понял, что ты боишься меня, и тут уж я ничего не могу с этим поделать. Ты имеешь право чувствовать себя в безопасности. Если кто-то другой может дать тебе это ощущение, в таком случае я вынужден снять с себя полномочия.

Он вздохнул, его тело расслабилось.

— Серена, я вспылил, потому что забронировал столик в очень хорошем ресторане. Весь твой день я спланировал так, чтобы провести с тобой пару часов наедине. Я пытался — и как видно, топорно и неуклюже — соблазнить тебя.

— В самом деле?

О, Боже. От одной этой мысли у нее голова пошла кру́гом.

Он слегка покраснел.

— Да. Не волнуйся об этом, сладкая. Ты не первая женщина, которая мне отказала, и полагаю, не последняя. Джейк думает, что я слишком напорист. Мне правда жаль, что так получилось. Просто я обычно знаю, чего хочу. И я нетерпелив. Меньше всего мне хотелось тебя напугать. За это прошу прощения. Смею заверить, что Лиам отлично справится с этой работой. Он не набросится на тебя. Конечно, он наверняка повезет тебя обедать в «Хутерс» (прим.: сеть спортивных гриль-баров, известная куриными крылышками, которые подают полуобнаженные официантки в коротких шортиках), но зато в остальном на него можно положиться.

Внезапно ей как-то расхотелось быть в безопасности. Она хотела его.

— Ты хотел соблазнить меня, потому что считаешь, что так меня будет легче контролировать?

Адам рассмеялся, но в его смехе чувствовалась горечь.

— Нет. Я хотел соблазнить тебя, потому что с тех пор, как вчера ты вошла в мой кабинет, у меня стояк. Я весь день строил планы. Пока я ночевал вчера в том кресле, решил приготовить для тебя ужин. Я собирался сегодня вечером устроить небольшое пиршество и выпить с тобой вина. Позволю себе добавить, что в этом плане ты тоже можешь не рассчитывать на Лиама.

Она не хотела Лиама. Серена хотела Адама и Джейка. Она провела два года, спрятав голову в песок. Черт, да какой там два! Гораздо дольше. Большую часть своей жизни она просто плыла по течению. Интересно, каково бы это было — хоть раз взять то, что ей хотелось? Если она пойдет на это с ясной головой, заранее зная, что всему придет конец, возможно, ей удастся уберечь саму себя от разбитого сердца и последующих страданий.

Серена приблизилась к Адаму.

— Я все еще нравлюсь тебе?

Адам вздохнул.

— Серена, ну что за разговоры? Как ты можешь мне не нравиться? Ты милая, умная и забавная. Ты совершенно очаровательна, детка.

Этим все было решено: она приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам.

Адам испуганно отступил на шаг.

— Серена?

Господи! Неужели она совершила ошибку?

— Мне очень жаль.

Он протянул руку и схватил ее, притягивая к себе.

— Надеюсь, ты хорошенько подумала. Если уж ты решила ко мне подкатить, лучше, чтобы у тебя не было никаких сомнений.

Его губы изогнулись в самой восхитительной порочной улыбке, но именно светящаяся в его глазах нежность тронула ее сердце.

— Не дразни мужчину, который уже и так влюблен в тебя.

— Адам, — она слышала неуверенность в своем голосе, и ненавидела себя за нее, — я не настолько глупа. Я знаю, что не пользуюсь особой популярностью у мужчин.

Он схватил ее за бедра и крепко прижал к себе, позволяя ей почувствовать каждый сантиметр его члена. Твердый. Толстый. Восхитительно длинный. Серена невольно сглотнула. Она заставила себя сделать вдох.

— Детка, если ты не перестанешь так говорить о себе, мне придется обсудить с Джейком твое наказание. Ни один из нас не позволит тебе принижать себя. Ты великолепна и чертовски сексуальна, и я просто не могу дождаться момента, когда смогу погрузить в тебя свой член. Но я намерен какое-то время вести себя как джентльмен, потому что не хочу, чтобы ты использовала меня.

— Использовала тебя?

— Для секса.

Секс? Ну да, она хотела использовать его для секса. А иначе к чему тогда вообще все эти разговоры?

— Ты не хочешь заняться сексом? — спросила Серена.

Он усмехнулся. Его руки скользнули по ее бедрам, огибая ягодицы.

— О, я хочу секса, но не хочу, чтобы меня бросила умная успешная писательница, потому что она видит во мне лишь забавную сексуальную игрушку. Мне хочется, чтобы сначала ты получше узнала меня. Я хочу понравиться тебе.

Его признание растрогало ее до слез. Этот мужчина ей и без того уже очень нравился. И он нес такую несуразицу, что можно было подумать, будто она привыкла регулярно снимать себе жиголо на ночь.

— Не говори глупостей, Адам. У меня не…

«Вот дерьмо! Лучше вообще не заикаться об этом», — спохватился внутренний голос Серены.

Адам взял рукой ее за подбородок и приподнял голову, заставляя посмотреть ему прямо в глаза, в которых, казалось, стояла вселенская тоска. Они каждый раз притягивали ее словно магнит.

— Закончи предложение, Серена. И не лги. Мы с Джейком скоро поведем тебя в клуб. Я бы предпочел, чтобы мы провели вечер, наслаждаясь друг другом, но можно будет и поразвлечься, шлепая докрасна твою попку.

Серена покраснела. Она почувствовала, как волна странного жара окатила ее от кончиков пальцев ног до макушки головы. Клуб. Андеграундный клуб Йена Таггарта? Серена надеялась, что спустя какое-то время Мастер Шторм сможет раздобыть для нее приглашение на одну из местных Тематических вечеринок, но это был самый что ни на есть настоящий клуб, вроде тех, о которых она писала.

— В самом деле?!

Адам наклонился к ней с улыбкой на лице. Он коснулся ее лба своим.

— А всего-то и нужно было, что найти для тебя место, где можно провести небольшое исследование, и вот — ты уже в моих руках. Я должен достать тебе ошейник и прочее. А теперь закончи то предложение.

Тот факт, что он был так близко и понимал, чего она хочет, облегчал ей задачу. Серена решила ответить честно.

— Адам, у меня не было секса почти четыре года. Еще до развода Дойл потерял ко мне всякий интерес. Я не какая-то там ветреная особа, которая меняет мужчин по первой прихоти. Я не пытаюсь залезть к тебе в штаны просто забавы ради.

— Что ж, мне бы хотелось, чтобы так было и впредь, детка, — голос Адама звучал лирично, маняще. Его губы нависли над ее губами. — Но полагаю, что могу дать тебе немного ощутить вкус того, что я хочу.

Их губы встретились, и на этот раз это ощущалась так правильно. На этот раз он был главным, и все, что ей нужно было сделать, это набраться храбрости и подчиниться ему. Адам завладел ее ртом, впиваясь в ее губы своими. Его руки лихорадочно блуждали по ее спине и вниз по бедрам. В конце концов он обхватил ее за ягодицы, еще сильнее прижав к себе. Адам провел языком по ее сомкнутым губам, и она открылась для него. Сколько времени прошло с тех пор, как ее в последний раз целовали? Вечность. А вот так? Пожалуй, еще никогда. Адам словно пожирал ее рот. Он упивался ею, как человек, умирающий от жажды.

Серена обмякла и прильнула к нему, желая раствориться в нем.

— Прикоснись ко мне, детка, — прошептал Адам. — Не смущайся. Я хочу, чтобы твои руки были на мне. Я позволю тебе играть со мной как тебе хочется, а Джейк будет держать тебя на привязи. Мы можем быть всем, чем ты захочешь.

Всем, чем она захочет. Всем, о чем она мечтала. Эти слова сами по себе были соблазнительными. Она могла бы рассказать Адаму о своих желаниях, и он не заставил бы ее чувствовать себя извращенкой. Набравшись смелости, Серена снова поцеловала его. Она позволила своим рукам пробежаться по мускулистым плечам и вниз по бицепсам. Под его одеждой скрывалось рельефное тело. Серена поцеловала сильную линию его подбородка, наслаждаясь пьянящим запахом, исходящим от этого мужчины. От него пахло свежестью с примесью мужского аромата. Волосы у него были чуть длинноваты. Адам Майлз выглядел так, словно его место на обложке глянцевого журнала, и все же он предлагал ей себя.

— Правильно, детка. Исследуй все, что пожелаешь, — Адам взял ее правую руку и потянул вниз. — По-моему, ты пропустила кое-какую часть меня.

Его член. Она ощущала, как его эрекция натягивает ткань брюк, словно пытаясь выбраться наружу. Серена накрыла ладонью возбужденную мужскую плоть, чувствуя, как та налилась силой. Каково было бы объездить этот член? Познает ли она наконец то удовольствие, о котором столько писала? Ей доводилось прежде испытывать оргазм, но никогда без помощи чего-то, что работает на пальчиковых батарейках. Адам, похоже, не нуждался в таких помощниках. Он производил впечатление мужчины, который и сам может прекрасно справиться с подобной задачей.

Серена снова поцеловала его и стала гадать, как дальше пойдет дело. Может быть, он придавит ее своим телом к стенке кабины лифта? Или, может, усядется на пол и позволит ей опускаться на него сантиметр за сантиметром?

Ситуация стремительно выходила из-под контроля. Серена целовала Адама, и забывшись, каким-то образом умудрилась скользнуть рукой за пояс его брюк, пытаясь нащупать горячую плоть.

И тут зазвонил его мобильник.

— Черт, — выругался Адам.

Он снова поцеловал ее, обнимая одной рукой, а другой потянулся за своим телефоном. Адам ответил на звонок и услышал босса.

— Лучше бы, бл*ть, это был не ты в чертовом лифте, Адам. Только что звонили из техобслуживания и сказали, что какой-то гандон остановил лифт. И знаешь что? Сказали, что пассажиры вошли в кабину на моем этаже. Ты что, трахаешь клиента в чертовом лифте через пять минут после того, как я сказал тебе не трахать гребаного клиента?

Серена попыталась отстраниться, чувствуя, как голос Йена Таггарта заполнил весь лифт, хотя их разделяло пятнадцать этажей.

Адам прижал мобильник микрофоном к груди и ободряюще улыбнулся ей.

— Он ужасный матерщинник, детка. Не беспокойся о нем, — мужчина снова поднес к уху трубку. — Ну, босс, если припоминаешь, я вообще-то сказал, что, постараюсь, но едва ли эти слова можно было считать обетом воздержания.

— Черт тебя дери, Адам!

Адам потянулся к кнопочной панели и снова запустил лифт. Когда они приехали на первый этаж, прозвучал характерный «дзынь» — двери кабины услужливо распахнулись. Он обнял ее одной рукой и направился к выходу, как будто ничего не случилось.

— Да шучу я, босс. Тебе надо обзавестись чувством юмора. Мы направляемся к ее агенту. Должно быть, кто-то еще трахается в лифте. Поверь мне, когда я соберусь трахнуть клиента, это будет в каком-нибудь более удобном месте, нежели коробка на стальном тросе.

— В один прекрасный день, Адам, я точно уволю твою задницу к чертям собачьим.

Завершив звонок, мужчина сунул телефон в карман брюк.

— Пойдем. Давай закругляться с этими встречами, чтобы мы могли слегка перекусить. Я проголодался.

Серена тоже, но ее голод был связан вовсе не с едой. У нее разыгрался поистине зверский аппетит к Адаму Майлзу, но она терзалась вопросом, не будет ли из-за этого у них неприятностей.

Адам улыбнулся ей. Притом у него было такое выражение лица, которое Серена про себя успела окрестить «Не беспокойся об этом».

Как ни крути, а она влюбилась. И это определенно был серьезный повод для беспокойства.