Мужики воскресают по вторникам

Глава 9

Маринка прибежала с работы радостно-возбужденная. Если бы все полицейские проявляли такое рвение к расследованиям, как простая секретарша, то «висяков» не существовало бы как явления.

Она с удовольствием отужинала, похвалила Тараса за его хозяйственность и снова принялась его допрашивать.

– Вспоминай, кому ты мог бы перейти дорогу? С кем ты общаешься наиболее близко? Обиженная бывшая девушка? Бывший парень бывшей девушки? Новый парень бывшей девушки?

Сладчекно задумался.

– Ну, с последней я расстался еще летом.

– По чьей инициативе? Ты ее бросил?

– Нет, – растерянно пожал плечами парень. – Наверное, это она ушла, все-таки.

– То есть, ты сам не в курсе? – подозрительно прищурилась я. – А она вообще знает, что вы расстались? А то, может, до сих пор ждет, что ты перезвонишь.

– Не ждет! – нахмурился Тарас. – Она сказала, что я нищеброд, который не может даже собственное жилье купить, и она больше не желает тратить на меня свое драгоценное время! Я ей пару раз звонил после этого, но она не брала трубку.

– Ай-яй-яй, какая корыстная и меркантильная дрянь, – издевательски произнесла я. – А как же любовь?

– Какая любовь? – махнула рукой Маринка. – Кругом товарно-денежные отношения, даже в семье. Ты – мне, я – тебе.

– Да, современные нравы оставляют желать лучшего, – совсем по-стариковски вздохнул Сладченко. Я выпучила глаза.

– Причем тут современные нравы? Испокон веков все отношения строились на выгоде! Как раз-таки сейчас женщина может сама себя обеспечить, поэтому потребность выходить замуж сразу по достижении детородного возраста попросту отпала. А раньше по-другому люди просто не могли выжить! Отсутствие контрацепции мешало женщинам получать образование и строить карьеру. Единственное, что она могла – бесконечно рожать. Мужчине же требовался уют и максимальное распространение генофонда. Каждый выбирал себе подходящую партию, в которой их потребности покрывались бы если не сполна, то хотя бы приемлемо.

– А как же потребность в понимании, внимании, заботе?

– Глупости, – уже менее уверенно ответила я. – Главная потребность человека – выжить любой ценой. Сейчас для этого не обязательно выходить замуж, поэтому девушки ищут того, кто может удовлетворить другие потребности – в красивой жизни, в поднятии самооценки. Твоя бывшая – отличный пример. Ей нет необходимости срочно прибиться хоть к кому-то ради куска хлеба, поэтому она пошла дальше – искать того, кто ей на хлеб икру намажет!

– Все равно, звучит гадко, – сморщилась Маринка. – Ладно, фиг с ней. Ушла и ушла, придет другая. Значит, она точно не может иметь на тебя зуб?

– Думаю, вряд ли, – покачала головой Тарас. – Ну, и зачем ей ждать полгода, а потом заморачиваться с такими сложностями, когда можно просто нацарапать у меня на двери какое-нибудь непечатное словечко или измазать коврик кошачьими экскрементами?

– По-твоему, девушки такие примитивные и узколобые существа, что дальше загаженного коврика у них мозги не работают? – иронично осведомилась я, вложив в голос максимум презрения.

– А я согласна, – вступилась Маринка. – Ждать полгода, чтобы отомстить парню, от которого ушла сама – глупость несусветная. Это тупиковое направление, давайте копать в другую сторону. Что у нас с друзьями?

– Близкие друзья остались в моем родном поселке. Здесь я общаюсь только с коллегами.

– Они не могли приехать?

– Друзья? За триста километров? – усмехнулся Тарас. – Ради того, чтобы притащить меня в морг?

– Кстати, – осенило меня. – А почему мы не рассматриваем такой вариант: вся эта ситуация – глупый розыгрыш? Ну, шутка такая.

– Глупый розыгрыш? – переспросила Марина. – У родственников Петра Юрьевича спроси – смешно им? Шутка, Витек, это когда мышку к столу двусторонним скотчем приклеивают. И смешно, и никто не пострадал. А тут – похищение тела, надругательство над трупом, если хочешь знать.

– Ладно, допустим с Петей нехорошо вышло. Но неужели ты всерьез думаешь, что Тараса хотели убить? Он очнулся прямо на столе! Как они такое допустили? Почему не грохнули наверняка?

– Да потому что намешать наркоты, чтобы отключить человека – это одно, а убить своими собственными руками насмерть – совсем другое! Ой, кстати, – спохватилась она. – Я совсем забыла! Мне пришли результаты твоих анализов!

– Тебе? – поразилась я.

– Ну, не совсем мне. Скорей даже, совсем не мне. Но этим никто, кроме меня, заниматься не собирается. Они их в папку засунули и все! А я посмотрела.

– И что там? – проявил любопытство Тарас.

– Наркота, что ж еще, – развела руками Марина. – Колись, дорогой, что принимал?

– Да ничего я не принимал, – вскочил парень. – Я даже алкоголь почти не пью! Честное слово! Вот, посмотри – вены чистые.

– Ладно, верю, – кивнула она. – На самом деле, препарат, обнаруженный у тебя в моче – не кайфовый наркотик, если можно так выразиться. Это лекарство, которое используется в некоторых развивающихся странах для введения в наркоз. Сложная штука, с кучей побочек. У нас в России он запрещен, хотя раньше использовании в ветеринарии.

– Откуда же он взялся? – заинтересовалась я.

– Запрещен – не значит, что его невозможно найти. Его используют нелегально при самостоятельном лечении огнестрельных ранений у бандитов или при криминальных абортах. Его основное удобство в том, что его не нужно вводить в вену, его пьют.

– Ртом? – зачем-то уточнил Тарас.

Маринка выразительно на него посмотрела и оставила замечательный вопрос без ответа.

– А самым главным достоинством этого препарата, при всех его недостатках, является длительное действие. Обычно анестезиолог непрерывно контролирует процесс подачи лекарства, чтоб пациент не очнулся раньше времени. Как только подача лекарства прекращается, его концентрация в крови начинает довольно быстро падать, и пациент приходит в себя. Ну, вы же понимаете, что в «полевых» условиях обеспечить присутствие анестезиолога – почти невыполнимая задача. А «вырубать» страждущих надо. А это препарат выводится очень медленно, до нескольких суток, в зависимости от дозы.

– А как-то можно вычислить такую дозу, чтобы точно знать, когда пациент очнется?

– Ну да, грубо говоря, один миллилитр лекарства оставит человека без сознания на час, а десять-двадцать – уже на сутки. Тут, правда, еще и от комплекции зависит. Худенькому надо меньше.

– А если передоз?

– О, это, кстати, тоже интересно! Передозировка практически невозможна! То есть, от самого препарата человек не умрет. Он уснет и будет спать, пока не умрет от чего-то другого – истощения, обезвоживания, непроходимости дыхательных путей…

– Отчего же такое чудо-средство не используют у нас в медицине. Я пока не услышала ничего плохого – одни сплошные плюсы!

– Препарат может вызывать сильную зависимость, это ведь наркотик. А еще – отказ почек, тромбоз, слепоту, потерю памяти, импотенцию, – стала перечислять Маринка.

– О боже, – побледнел Тарас. – Нет!

– Как ты себя чувствуешь? – заволновалась я.

– Вроде, нормально, – промямлил он. – Вижу хорошо, пока что.

– Да что ж вы такие впечатлительные? – рассердилась Марина. – Может вызывать, а может не вызывать! Его успешно используют в других странах, но у нас он запрещен из-за потенциальных рисков, вот и все!

– Надо будет пройти полное обследование, – засуетился Тарас.

– Угу, – хихикнула Маринка. – На предмет импотенции проверься в первую очередь!

– Хватит издеваться, – остановила я ее. – Со здоровьем не шутят! Получается, Тарас выпил эту чудо-штуку и уснул?

– Получается, что так!

– Вспоминай, где ты мог угоститься химией, – потребовала я и повернулась к Маринке. – Эта хрень действует быстро?

– Несколько минут от приема до отключки, – кивнула подруга.

Неожиданно расследование меня увлекло, и я тоже решила помучить Сладчекно.

– Ты говорил, что попил чаю и все – провал? Шел, упал, очнулся – гипс? Ты был дома один?

– Да, – кивнул он. – Я пришел домой, переоделся, поужинал, потом включил телек, налил чаю. Дальше ничего не помню!

– Вот мы все и выяснили! – обрадовалась я. – Значит, эта штука была налита в чайник! Кто мог похозяйничать у тебя дома в твое отсутствие? Может, хозяйка приходила, налила препарата и уехала в Казань, обеспечив себе железобетонное алиби?

– Э, нет, – остановила меня Марина. – Препарат полностью разрушается при температуре около пятидесяти градусов по Цельсию. А вода кипит при ста градусах! Даже если в чайнике был только он, то толку бы не было. А еще у него ярко выраженный горький вкус. И вообще, зачем хозяйке травить квартиранта? Можно его выселить безо всякого криминала.

Тарас беспомощно потер затылок ладонью и подтвердил:

– Претензий у нее ко мне не было, платежи не задерживал, соседей не тревожил. Если бы сказала съехать, то спорить бы не стал. Какой смысл ей меня убивать? С мертвых денег не возьмешь.

– Даже если она убивает от любви к искусству – тупо маньячка – то чайник тут точно не при чем, думаем дальше! Ну, – я растерянно посмотрела на Тараса. – И как ты тогда умудрился выпить эту дрянь и не заметить?

– Понятия не имею, – так же растерянно ответил он. – Кроме чая ничего не пил.

Марина с важным видом подняла вверх указательный палец:

– Вы забываете о важном побочном эффекте – потеря памяти! Последнее, что ты помнишь – чай. Но ведь после этого могло что-то произойти, о чем ты уже не вспомнишь!

– Если, конечно, ты не морочишь нам головы, – припечатала я.

– Честное слово, – снова принялся оправдываться парень. – Я ничего не помню. Только чай!

– А что, если дело было так, – Марина встала и принялась ходить туда-сюда, активно жестикулируя. – Ты пришел домой, попил чаю, посмотрел телек, а потом к тебе пришел кто-то. Он принес с собой препарат. Пока ты ходил на кухню или в туалет, это неважно, он налил тебе в кружку с соком или пивом, я не знаю, что вы пили с гостем, эту гадость. Ты выпил и отрубился. А память восстановилась только до момента прихода с работы?

– Очень похоже на правду, – задумался Тарас. – Но кто ко мне пришел?

– Так мы об этом тебя и расспрашиваем! – хлопнула я руками по коленям. – Битый час у тебя выпытываем, кто желал увидеть тебя в белых тапках, а ты толком сказать ничего не можешь!

– Да нет у меня врагов! – отчаянно закричал Тарас. – И друзей близких нет! И девушки нет!

– Тебя чуть не похоронили, – повысила голос Маринка. – Значит, враги есть! Только надо напрячь мозги и выяснить – кто.

– Не знаю! – заорал Тарас.

Мы помолчали.

– А препарат дорогой? – уточнила я.

Маринка пожала плечами:

– Ну, он же не в аптеках продается. Он может и недорогой, но его еще найти нужно.

– Может быть, поэтому Тарас успел очнуться до похорон? Мне кажется, что люди, задумавшие такое преступление, должны были так рассчитать дозу, чтобы хватило не на двое суток, а на неделю, скажем. Чтобы уж наверняка!

– Идти на риск и облажаться с дозой, – задумчиво протянула Мариша. – Да, странная ситуация.

– Вот-вот, – подтвердила я. – Я бы постаралась дать столько, чтобы точно исключить возможность чудесного воскрешения.

– Значит, либо преступник – дебил, либо препарата было совсем мало! – заключила Марина.

Я хмыкнула:

– То, что он – дебил, мы выяснили еще вчера. Это какие же куриные мозги надо иметь, чтобы решить, что Тараса перепутают с Петром Юрьевичем!

– А если они надеялись хотя бы на то, что Сладченко попадет на вскрытие, и его добьют уже там? Выпустят всю кровь, вынут мозг…

– Ой, прекратите, – взмолился Тарас. – Мне уже плохо от ваших рассуждений.

– Извини, – усовестилась я. – Но тогда ты помогай нам, хотя бы. Давай, рассказывай о своей работе. Может, оттуда ниточка потянется?