Мужики воскресают по вторникам

Глава 18

Я проснулась посреди ночи. Надо же – уснула, даже не сходив в душ и не переодевшись. Надо относиться к себе бережнее. А чего я хочу от окружающих, если сама о себе не могу позаботиться? Жертвовать собой ради других – благородное, но неблагодарное дело.

Спать совершенно не хотелось, зато мысли скакали в голове стадом диких мустангов. Почему Кирилл с Антоном так глупо себя повели? Почему у Марченко не нашли препарат?

Она же не могла предвидеть обыска? Или могла?

Если могла, то как она сумела скрыть все следы своих преступлений? Уничтожить все, что могло намекнуть на наркоту?

Она отпирается от абортов – ей верят. Никаких пострадавших от ее рук нет. Но ведь наверняка должны быть? Но она признает, что на дому принимала беременных. Утверждает, что осматривала – и только. Зачем их, кстати, осматривать? Ладно, это не мое дело.

Почему Кирилл и Антон не перекладывают ответственность друг на друга, а уверенно подтверждают первую половину версии и тотально отвергают вторую? Так легко находятся доказательства того, что они приехали в гости и уехали с Тарасом, и никаких доказательств того, что они вернулись с его одеждой.

Почему они все врут? Или не врут?

Я вскочила. Неожиданная догадка ударила молнией в мою голову и чуть не ослепила. Я выскочила в коридор и сдернула пуховик с вешалки. Надеюсь, еще не поздно! Шнурки вырывались из непослушных пальцев, но через двор можно добежать и так, не до ботинок теперь!

Дверь с грохотом захлопнулась за мной, наверняка потревожив Маринкин сон, но тратить время на церемонии я не посчитала нужным.

Заспанный Тарас открыл дверь прямо в трусах, даже не спросив, кто пришел посреди ночи.

Я вихрем ворвалась к нему в коридор и заорала:

– Какого черта? Ты совсем больной! Почему ты даже не спрашиваешь, кто за дверью? Тебя пытались убить! А если это он?

– Кто? – не понял Тарас и потер глаза. – Поймали всех, ты чего?

– Когда ты купил телек?

– Чего? – оторопел Сладченко. – Третий час ночи, какой телек?

– Отвечай немедленно! – затопала я ногами. – Когда ты купил свой дурацкий модный суперсовременный телевизор?

– В начале января, – послушно ответил парень. – Числа третьего, может четвертого. Как раз магазины уже открылись, а наш офис – еще нет.

– Кто его видел? Кто был в гостях? Ну?

– Да никто его не видел, кроме Кирюхи с Антохой две недели назад!

– Ты говорил о нем? Хвастался кому-то? Упоминал? Показывал? Выкладывал фото?

– Да никому я не хвастался! Чего ты докопалась? – возмутился Тарас. – Кому какое дело до того, что я себе покупаю на свои собственные деньги? Я вообще не понимаю, почему ты в два часа ночи врываешься и голосишь на весь дом? Почему не ответила на сообщение? Пришла бы утром, как я и предложил!

– Сообщение? – не поняла я. – Утром?

– Я написал тебе сообщение, – терпеливо вздохнул Тарас. – Пригласил в гости, когда проснешься. Но я не имел в виду ночью, хотя я рад тебя видеть и сейчас. Проходи!

– Я не видела никакого сообщения, – растерялась я. – А пришла сейчас, потому что до утра ты мог бы и не дожить! Открываешь дверь кому попало!

– Но ведь мне больше ничего не угрожает! Парни в СИЗО. Ау! Всех злодеев поймали!

Я стянула с головы шапку и принялась ею лупить Тараса по груди:

– Дурак! Дурак! Дурак! Никого не поймали! Они вообще тут не при чем! А он все еще хочет твоей смерти! Он до сих пор ненавидит тебя! А ты – дурак! Как я буду жить, зная, что тебя больше нет?

Тарас схватил меня и прижал к себе:

– Тише, тише, успокойся, все хорошо, я живой…

– Дурак! – слезы, наконец, хлынули из моих глаз. – Дурак!

Он прижал меня сильнее, и я почувствовала тепло от его груди, облегчение и что-то совсем непривычное, но очень приятное.

Я проснулась от шума бегущей воды и открыла глаза. Нет, не приснилось. Я действительно не дома. Точнее, дома – у Тараса. А хозяин квартиры, вероятно, умывается.

Какой стыд!

Я завернулась в одеяло и сползла с кровати. Надо срочно собрать все вещи и одеться. Больше всего мне захотелось телепортироваться домой и больше никогда не смотреть в глаза Тарасу. Но ночью я торопилась к нему с важной информацией, а разговор так и не состоялся.

Не то чтобы настолько фееричным был процесс. Впрочем, из всего моего небогатого опыта этот оказался лучшим. Даже лучшим, чем я могла представить. Но голова моя оставалась трезвой, вот только нарушать интимность момента разговорами о преступлениях я сочла неправильным. А сейчас и вовсе хочется провалиться сквозь землю!

– Доброе утро, – Сладченко вышел из ванной, пока я натягивала джинсы. – Выспалась?

– Вполне, – лаконично ответила я и замолчала. Тарас подошел, обнял меня и осторожно поцеловал куда-то за ухо.

– Ругаться больше не будешь?

– Не буду, – пообещала я и отодвинулась. – Я все расскажу, только мне бы умыться и привести себя в порядок. Ты извини за вчерашнее.

– За что? – он удивленно приподнял брови. – Все было замечательно. Надеюсь, что так будет и дальше.

– Дальше?

– Дальше, – кивнул Тарас и нахмурился. – Или тебе что-то не понравилось?

– Все понравилось, – смутилась я. – Просто это как-то неожиданно. Мы еще будем видеться?

Тарас закатил глаза:

– Нет, ты будешь приходить под покровом ночи и уходить с рассветом, лампочки выверну по всей квартире, чтобы свет случайно не включить и не увидеться! Такие отношения тебя устроят?

Я промолчала.

– Эй, я пошутил! Не молчи! Ответь что-нибудь! Извини! Ну, прости меня! Дурацкая шутка!

Он снова обнял меня и прижал:

– Я хочу видеть тебя каждый день и каждую ночь. Утром хочу просыпаться с тобой, как сегодня. А вечером хочу смотреть твои сериалы на моем модном суперсовременном телевизоре, который вчера тебе покоя не давал.

Я снова отстранилась и пошла в коридор:

– Приходи через полчаса к нам. Ни с кем по пути не разговаривай, будь осторожен! Я приведу себя в порядок, выпью кофе и расскажу вам с Маринкой все, о чем догадалась ночью. А ты пока подумай, откуда про твой телевизор знают те, кто знать о нем не должен.

Я остановилась на пороге и обернулась:

– И еще. Давай без вот этих сопливо-слюнявых сахарных картинок с ангелочками про «каждое утро и на всю оставшуюся жизнь»? Извини, но я не ванильная девочка-конфетка, которая растает от всех этих ваших штучек.

Я захлопнула за собой дверь и пошагала домой. Не собираюсь подставлять свои уши под гроздья развесистой лапши, коей любят потчевать симпатичные мальчики небалованных девочек.

Да, может быть, я не так красива, как королева сердец Наташка, но зато умна! И сама добиваюсь всего нелегким трудом. Сильная и независимая – так любят называть подобных мне. Почему-то это произносится с презрением и сарказмом, хотя ничего плохого в этих качествах я не вижу.

Но ведь если не получается дотянуться до винограда, то проще признать его неликвидом, а не себя – неудачником.

– Явилась? – поприветствовала меня Маринка, едва я зашла домой. – Кофе будешь?

– Что, даже не спросишь, где я была? – поразилась я равнодушию подруги.

Хотя, мы вчера поругались, так что, ее можно понять. Она хмыкнула:

– Я знаю, где ты была. Дверь хлопнула, я забеспокоилась, хотела тебе начать звонить, каяться, лить слезы и уговаривать вернуться домой. Потом выглянула в окно и увидела, как ты бодро скачешь через двор к подъезду Тараса и передумала. Ну? Жаловаться или хвастаться будешь?

– Ни то, ни другое, – я покачала головой. – Я пока не совсем понимаю, что я чувствую. Но у меня есть новости, и они тебе точно не понравятся. Сейчас придет Тарас, и я все вам расскажу.

Через час я, напившись кофе и приняв душ, закончила вещать и вопросительно развела руками:

– Что скажете?

– Я согласен с каждым словом, – заключил Сладченко. – Я еще дома пришел к тем же выводам, когда ты сказала про этот многострадальный телевизор. Я считаю, нам без полиции не обойтись.

– А я считаю, что меня уволят! – припечатала Маринка. – И тогда я буду жить здесь совершенно бесплатно! Хотя бы пока не найду новую работу. А я, знаете ли, на ерунду размениваться не собираюсь. Белая зарплата, полный соцпакет…

– Предлагаешь оставить все, как есть? Невиновные пусть мотают срок, а виновный добьет-таки Тараса. Зато, и ты при работе, и я при деньгах!

– Отличный план, – одобрила подруга. – Жаль, что бредовый. Ладно, пойду звонить и доказывать нашу правоту. Серьезно, ребята, я не знаю, как я буду их убеждать! Молиться умеете? Нет? Плохо! Учитесь, пока я звоню. Пальцы хотя бы скрестите, чтобы мне поверили!

– Не отдам больше ни одного клиента, пока не расскажешь, как все было на самом деле! – пригрозил Колосков, развернулся и ушел в моечную.

Я переоделась и пошла за ним. Угроза несерьезная, но я же понимаю, что его скоро разорвет от любопытства. Да и мне хочется поделиться новостями.

– А дело было так! – я выдержала театральную паузу, дождалась пока Семен оторвется от работы и переведет взгляд на меня и принялась рассказывать.

Когда нормальный человек со здоровой психикой влюбляется безответно, он, конечно, какое-то время мучается и страдает от неразделенной любви. Но со временем раны затягиваются. Вокруг так много других привлекательных людей, что времени на старые переживания не остается совсем.

Но есть люди, у которых возникает маниакальная привязанность, которая с годами не только не проходит, но и становится сильнее. Чем больше сопротивления встречает такой человек, тем больше усилий он прилагает, чтобы поменять мир вокруг себя. Вся его жизнь превращается в ожесточенную борьбу за право обладать объектом вожделения.

Павел оказался как раз из таких.

Получив от Натальи отказ, он обрел новый смысл жизни. И смысл этот он видел в том, чтобы завоевать ее непокорное сердце. Для этого требовалось уничтожить злого дракона – Тараса, разумеется.

Коварный разлучник Сладченко давно уехал в город, но Наташка не спешила падать в радушные объятия сельского Ромео.

Как знать, будь она чуть сговорчивее, Пашка бы повстречался с ней, расстался и жил дальше. Но даже у дельфина с русалкой было гораздо больше шансов, чем у этой пары.

Жизнь Натальи не стояла на месте. Со временем она тоже перебралась в город, стала заводить новые знакомства, посещать веселые тусовки. А Павлик тихо и размеренно чах в поселке, едва ли не скатываясь на социальное дно.

Пашка зарегистрировался во всех социальных сетях, где была его возлюбленная, подписался на ее аккаунты и ежедневно наблюдал за тем, как ее кружит водоворот страстей. Посты с букетами цветов, сторис с постоянно меняющимися мужскими лицами у Натальи в аккаунтах его не смущали.

Хатико – просто щенок по сравнению с Павликом, который смиренно ждал, пока его любимая нагуляется и вернется в родные пенаты, чтобы построить счастье именно с ним. И, возможно, это длилось бы до глубокой старости. Дед Паша продолжал бы ставить лайки бабе Наташе и ее внукам и правнукам, но вмешалась судьба.

В один черный-пречерный день Пашка с ужасом увидел, что его Натали добавила в друзья Тараса.

Необходимо было срочно принять меры! Счастье, которое уже почти упало в руки, стремительно уносилось в неизвестность.

В том, что Наташка уже почти готова к отношениям, Пашка не сомневался ни секунды – по всем его меркам, она «нагулялась» за троих. Но появление коварного разлучника Сладченко все усложняло.

Взяв на вооружение китайскую военную мудрость, про врагов, которых надо держать ближе друзей, Павел попытался возобновить общение с Тарасом. Подходящий предлог у него, как ни странно, был. Младший брат Илья неожиданно для всех поступил в институт, поэтому Пашка под эгидой заботы о братишке расспрашивал Тараса о жизни в городе.

В конце лета он и вовсе приехал с Ильей помочь обжиться на новом месте, но на радостях перестарался с алкоголем и напросился ночевать к Тарасу. Тот был не слишком рад гостям, но и оставить парня на улице совесть не позволила.

– Не смогу отпроситься с работы, чтобы тебя проводить. Захлопнешь дверь за собой и подергаешь, ладно? – напутствовал перед сном Тарас.

Проспавшись с утра, Пашка тщательно осмотрелся в квартире на предмет присутствия там Наташкиных вещей. Разумеется, кое-какие женские вещи он обнаружил. К тому моменту Сладченко уже расстался со своей девушкой, но избавиться от всех следов ее присутствия не успел.

Логика маниакально одержимых людей работает не так, как привычно нормальным. Пашка сделал свои выводы и очень сильно разозлился. Тараса спасло только то, что обратный билет у Павла уже был куплен. К моменту, когда он вернулся домой, Пашка уже ехал в автобусе, вынашивая план избавления от соперника.

В голову лезла какая-то банальщина про ножи да топоры, но он тут же отметал эту ерунду. За десять лет ребята сильно изменились. И тот беззащитный школьник Тарасик остался там, где его запугивал рослый и взрослый хулиган Паха – на заднем дворе школы. Сейчас он превратился в крепкого и уверенного мужчину. А вот сам Павел, наоборот, сильно сдал позиции. Разгульный образ жизни и отсутствие самодисциплины сыграли свою роль.

Требовалось как-то уравновесить силы. Заняться спортом и стать сильнее? Глупости! Времени на это могло уйти много, а гарантировать результат не смог бы и сам Чак Норрис.

Тем временем, жизнь на месте не стояла, а Наташка на месте не сидела. Встречать новый год она осталась в городе, хотя до этого всегда приезжала к родителям.

Что могло измениться? Почему она нарушила привычный порядок вещей? Конечно, из-за Тараса. Наверняка, осталась с ним! Ведь он тоже не приехал!

Пашка две недели искал решение на дне бутылки, но он все не находилось. А на Крещение у соседки стала телиться корова. Теленок родился славный! А вот корове-первородке не повезло. Что-то пошло не так – животное волновалось, плакало почти человеческими слезами и никого к себе не подпускало.

Соседка, промучившись с несчастной буренкой всю крещенскую ночь, наутро прибежала к Анне. Ветеринар вернулась встревоженной и, не разуваясь, прошла в комнату за чемоданчиком с лекарствами, на ходу бросив Пашке:

– Одевайся, помогать пойдешь.

– Что там?

– Послед не родила, внутри остался, гнить будет, издохнет коровушка. Подойти не дает. Придется дать ей наркоз, да почистить.

Пашка сморщился:

– Так, а как ты ей наркоз дашь, если она тебя не подпускает? Или ты меня позвала укол ставить? Нет мать, я пожить еще хочу! У коровы спереди бодало, сзади лягало, в общем, сплошная круговая подстава!

– Идем, кому говорю! – рявкнула Анна. – Есть у меня такой наркоз, который она с едой у хозяйки с рук возьмет. Не думала, что пригодится. Давно уж выбросить пора, да жалко, срок годности-то у него до сих пор не вышел.

– Зачем тогда выбрасывать? – полюбопытствовал сын, одеваясь.

– Так из обращения вывели давным-давно, нельзя им пользоваться нынче. Незаконно, вроде как. А препарат хороший, сейчас сам увидишь.

Павел увидел. Несколько минут после того, как корова слизнула угощение с руки, ничего не происходило. Потом ее большие плачущие глаза закатились, ноги подогнулись, и она грузно осела на солому.

Анна сделала все, что было нужно. На следующее утро соседка прибежала с лотком свежих яиц и словами благодарности за спасение молодой рогатой матери. Корова отошла от наркоза, успокоилась и даже поела!

А Пашка стал аккуратно расспрашивать мать о свойствах незнакомого до этого дня препарата. Анна обрадовалась тому, что у сына пропал интерес к стакану и появился к ее работе, и выложила все, что знала. Если бы она могла предположить, какие мысли крутились в голове у Павла, она бы растоптала ампулы в тот же момент! Но она лишь надеялась на то, что непутевый сын возьмется за ум и станет ей активнее помогать, а там, глядишь, и получит образование. Ведь его младший брат поступил в медицинский! А его интерес начался как раз с ветеринарии.

Выждав пару недель, Пашка решил действовать. Пока матери не было дома, он залез в ее чемоданчик и вытащил одну ампулу.

– Уж если корову с копыт валит, то и Тараску вырубит, – довольно ухмыльнулся он. – А со спящим делай, что угодно!

Осталось только купить билет и отправиться в город.

Предупреждать о поездке он не стал никого, здраво рассудив, что чем меньше людей в курсе его планов, тем меньше вопросов возникнет потом.

На улице давно стемнело, когда он подъехал к дому Тараса. Свет в окнах не горел, на звонок в домофон не было никакой реакции.

Павел сжал кулаки.

– Скотина, поди с Натахой обжимаешься!

Он вытащил телефон и попытался позвонить.

– Данный вид связи для вас недоступен, – механическим голосом отчеканил робот.

– Да что ж такое, – окончательно рассвирепел Паха и чуть было не швырнул мобильник в сугроб, но вдруг увидел, что смартфон поймал чей-то вайфай. Позвонить через соцсеть оказалось непросто – сигнал вайфая периодически пропадал, пришлось даже залезть на лавочку, чтобы добиться хоть какой-то стабильности. Тарас долго не отвечал, но в конце концов принял вызов.

Пашке очень хотелось увидеть, нет ли рядом Натальи, но для видео сигнал оказался слишком слабым, и пришлось довольствоваться аудио.

Сладченко упорно продолжал трепать Пашке нервы. Ехать домой он решительно не желал – нес какую-то чушь про прекрасную снежную ночь, ипподром, умных коней и верных друзей. Даже Пашкино нытье про то, что он устал и замерз, его не пронимало.

– Позвони Илюхе, езжай в общагу ночевать, – попытался соскочить он.

Павлу пришлось включить всю свою дипломатию и пообещать бутылочку пива в честь дружбы, лишь бы Тарас согласился встретиться.

– Ладно, фиг с тобой, бери свое пиво и приезжай, – наконец сдался Сладченко. – Пиши адрес!