Мужской зигзаг

Глава 15

До Рождества оставалось две недели. Джемма очень любила это время года и ждала праздника почти с таким же нетерпением, как и Мартин. Вчера они все вместе ходили в лес за ветвями остролиста, ели и плюща для украшения дома. Джемма сделала венок для входной двери, а Блейк с Мартином оплели плющом перила лестницы и разложили ветви остролиста по каминной полке в гостиной.

— Ну прямо как в рекламе! — заметил Блейк с улыбкой.

После обеда Мартин вспомнил, что как-то раз они жарили в камине каштаны. Он пристал к Джемме и не отстал до тех пор, пока та не сдалась и не отправилась покупать каштаны. Вечером Блейк и Мартин жарили их в камине. Этот процесс доставил им столько удовольствия, что у Джеммы не повернулся язык сказать, что куда проще и быстрее было бы пожарить каштаны в духовке.

Джемма улыбнулась. Она готовила ужин, но все время отвлекалась, думая о другом. Вспомнила, как вчера вечером Блейк говорил с ней о Мартине.

Теперь она не сомневалась в том, что Блейк очарован сыном и это надолго. Стоило взглянуть на них, когда они рядом, и становилось ясно, что с каждым днем они привязываются друг к другу все сильнее и сильнее. Мартин упоминал Блейка по поводу и без повода. Блейк был более сдержан, но Джемма видела, с каким обожанием он смотрит на сына.

Пожалуй, наступило время открыть Мартину правду… Джемма поражалась терпению Блейка.

Он не поднимал этого вопроса, ведь они давно условились, что решать будет она, но и откладывать до бесконечности не стоит.

— Ты не против, если я скажу обо всем Мартину после Рождества? — спросила Джемма вчера вечером, уложив сына спать.

Блейк удивленно вскинул брови, но промолчал, ожидая объяснений.

— Он и так жутко возбужден по поводу праздника, и я боюсь, что это будет перебор. По-моему, лучше сказать ему обо всем после Рождества.

— Ты — мать, Джемма. Так что тебе виднее, — буркнул тот, но у нее сложилось впечатление, что он осуждает ее за то, что она медлит.

Может, он прав? Сказать Мартину правду будет очень нелегко. Джемма страшилась этого момента и, пожалуй, нарочно искала повод, чтобы оттянуть его еще хоть ненадолго.

Услышав, что открылась дверь черного хода, Джемма подняла голову и нахмурилась. Блейк никогда не приходил домой так рано. В чем дело?

Посреди кухни стоял незнакомец — высокий, загорелый и светловолосый.

— Теперь я знаю, какой подарок попрошу у Санта-Клауса, — сказал он, приближаясь к ней.

— Что? — Джемма стиснула в кулаке кухонный нож, которым только что резала мясо.

— Хочу найти в чулке такую же экономку. Будьте любезны, заверните! — сказал он с иностранным акцентом, вроде бы французским.

— Я не знаю, кто вы, но попрошу вас уйти. И побыстрее.

Блейк постоянно предупреждал ее, чтобы запирала дверь черного хода, а она вечно забывала об этом. Джемма кляла себя за непростительную легкомысленность.

— Я — Филипп Девере. — Незнакомец нахмурился, явно опешив от столь нерадушного приема.

— А мне все равно, кто вы! Прошу вас оставить мой дом. — И Джемма, дрожа от страха, с угрожающим видом подняла нож.

— Вы меня не так поняли.

Несмотря на загар, незнакомец заметно побледнел и поднял руки кверху.

— Убирайтесь! — выпалила Джемма и для острастки замахнулась ножом.

— Ухожу. — Он метнулся к двери и столкнулся нос к носу с Блейком.

— Филипп, примите мои извинения! — Засунув руку в карман, Блейк протянул ему ключи от машины. — Вы не подождете меня в машине?

Долго уговаривать Филиппа не пришлось. Пулей выскочив за дверь, он оставил их наедине. Закрыв лицо рукой; Блейк покачал головой и пробормотал:

— И зачем только люди держат сторожевых псов? — Его плечи затряслись и он зашелся от смеха.

Теперь и Джемма увидела ситуацию в комическом свете и присоединилась к нему.

— Бедный Филипп! — выдавил Блейк, давясь смехом. — Ты видела его лицо? Он испугался до полусмерти.

— Прошу прощения. — Она смахнула со щек слезы. — Я решила, что оставила дверь открытой и в дом вломился грабитель.

Блейк покачал головой.

— Тебе не за что извиняться, это я во всем виноват. Мы с ним ехали в Шилтон, а мне приспичило в туалет. Вот я и решил заехать домой, а заодно угостить его чашечкой кофе.

— А что за птица этот Филипп? — спросила Джемма. — Важная? Я тебе, часом, не навредила?

Блейк пожал плечами.

— Его отец — французский промышленник. Денег в семье куры не клюют. Финансовые вопросы решает Девере-старший, но с подачи Филиппа.

— А я собралась измельчить его ножиком… Помогла так помогла.

Блейк ухмыльнулся.

— Ничего страшного. Думаю, стоит повесить на ворота табличку. Вместо ротвейлера — твой портрет и подпись: «Осторожно — злая домохозяйка».

Джемма хохотнула и включила чайник.

— Блейк, пригласи его в дом. Теперь я просто обязана угостить бедолагу чашечкой кофе. Пусть успокоит нервишки.

— Попробую уговорить, но не ручаюсь. Блейк вышел и через пару минут вернулся с присмиревшим Филиппом Девере.

— Примите мои извинения, месье Девере. Вы так внезапно вошли, что я испугалась. Я не знала, что вы приехали с Блейком.

Протянув руку, Джемма чарующе улыбнулась. Он крепко сжал ей руку, и его лицо разгладилось.

— Зовите меня просто Филипп. А вас как прикажете величать?

— Джемма. — И она снова одарила его улыбкой, решив срочно компенсировать моральный ущерб.

— Джемма… Красивое имя. Если не ошибаюсь, итальянское. А главное — на удивление вам подходит. Вы — настоящая драгоценность.

За его спиной Блейк дурашливо закатил глаза, и Джемма чуть не покатилась со смеху, но сдержалась. Хотя Филипп изъяснялся, на ее вкус, чересчур витиевато, в целом он производил благоприятное впечатление.

— Какой кофе вы предпочитаете, Филипп? — Воспользовавшись случаем, Джемма вытащила руку, которую тот до сих пор не отпускал, и включила кофемолку. — Черный или со сливками?

— В обществе прекрасной дамы, — ответил Филипп и отвесил галантный поклон.

Джемма похвалила себя за выдержку. У нее на лице не дрогнул ни один мускул. Взглянуть на Блейка она не отважилась. Если он снова состроит ей физиономию, она за себя не ручается.

Джемма налила в кувшинчик сливки и заполнила сахарницу. Пусть Филипп пеняет на себя: не соизволил сказать, какой кофе любит, будет сам себя обслуживать.

— Вам отнести кофе в гостиную? — спросила она Блейка, поставив все на поднос.

Блейк молча кивнул и взял поднос у нее из рук.

— Джемма, соблаговолите составить нам компанию! — Филипп слегка обнял ее за плечи и развернул к двери.

— Мы же собирались обсудить планы, — возразил Блейк.

— Обсудим по дороге.

Филипп подталкивал Джемму к двери, и она оглянулась на Блейка, ища поддержки. Если господин Девере будет продолжать в том же духе, она не выдержит и расхохочется.

Блейк достал из буфета чашку с блюдцем и поставил на поднос.

— Присоединяйся к нам, Джемма, — сказал он без особого энтузиазма.

— Филипп, отведайте рождественского пудинга. — Джемма отрезала несколько больших усков и, вынув из формы, выложила на тарелку.

— А разве по традиции не нужно дожидаться прихода Рождества? — спросил тот, взяв себе кусок.

Джемма улыбнулась.

— Нужно. Но я никогда не могу утерпеть и пеку один заранее. Правда, в упрощенном варианте.

Отведав пудинга, Филипп от удовольствия закрыл глаза.

— Божественный вкус! У меня бы тоже не достало силы воли противиться такому искушению.

— Филипп, а откуда вы родом? — спросила она.

— Из Дордони. У моих родителей там замок. В будни я предпочитаю жить в Париже. У меня там квартира. А выходные провожу у родителей или на своей вилле на мысе Ферре в Бискайском заливе.

— А мы как-то раз в летние каникулы всем классом ездили в ваши родные края. Помню, нас поселили в каком-то огромном сарае. Ночью было жутковато, и мы, сидя в спальных мешках, по очереди рассказывали страшные истории про привидения. А днем плавали на лодках по реке и осматривали окрестности.

Блейк поставил на стол пустую чашку и заглянул в чашку Филиппа. Убедившись, что она пуста, встал с кресла и спросил:

— Ну что, Филипп, поехали?

Взглянув на кофейник, тот ответил:

— Если не возражаете, я бы не отказался от еще одной чашечки. Меня с самого утра мучит жажда.

Блейк выдавил улыбку и налил гостю кофе.

— Джемма, а что вам больше всего запомнилось из путешествия по Дордони? — спросил Филипп, устроившись поудобнее в кресле.

— Да много чего… — Наморщив лоб, она пыталась вспомнить французские названия.

— Пожалуй, гора Дом, — не сразу ответила она. — С нее открывался чудесный вид на долину.

Филипп кивнул.

— Что вы говорите! Какое совпадение! Это один из моих излюбленных уголков, — поведал он и принялся перечислять прочие живописные места юго-запада Франции.

— Боюсь, нам пора, Филипп.

Как только гость допил кофе, Блейк в нетерпении вскочил. Джемма улыбнулась. Он всегда был непоседой… Сидеть в очереди у кабинета врача было для него сущей пыткой.

— Еще одну минутку, друг мой!

Филипп явно не спешил уходить, и Блейк от досады прикусил нижнюю губу. Интересно, надолго его хватит? И не пошлет ли он Филиппа вместе с его родителями куда подальше?

— Мне бы хотелось попросить эту очаровательную леди об одном одолжении.

Джемма ждала. Любопытно, что ему от нее нужно? Неужто рецепт рождественского пудинга? Рецепт получит, а пудинг нет. Мартин не переживет, если останется без сладкого к чаю.

— В субботу я приглашен на деловой ужин, но у меня, к прискорбию, нет спутницы. Не соблаговолите ли вы составить мне компанию? Поверьте, вы окажете мне большую честь и я буду вам безмерно благодарен.

Опешив, Джемма молчала, не зная что сказать.

— А по какому случаю ужин? — спросила она, стараясь тянуть время.

Филипп достал приглашение из портмоне и прочитал вслух:

— «Вручение наград Союза предпринимателей и промышленников Северо-Востока». Ужин состоится в Ньюкасле в отеле «Палас» в субботу шестнадцатого декабря.

— Вот оно что! — Как же она сразу не догадалась! Это благотворительное собрание проводится ежегодно, как раз перед Рождеством, и она не раз бывала там с Адрианом. Хотя муж, как обычно, напивался там до чертиков, Джемма ходила туда с удовольствием. За последние годы ей пришлось общаться со многими деловыми людьми региона и она была не прочь повидать старых знакомых.

— Если у вас нет подходящего платья, то я сочту за честь… — начал было Филипп, заметив, что она колеблется.

— Ну что вы! Дело совсем не в этом. Я думаю, с кем оставить ребенка, — схитрила Джемма.

На самом деле Хлоя с удовольствием присмотрит за Мартином: она не раз говорила, что очень по нему скучает. Джемма решала, выдержит ли она целый вечер общество Филиппа с его изысканными комплиментами. Взглянув в его добродушное лицо, решила, что выдержит. Он забавный, но милый, и она с радостью пообщается со старыми знакомыми.

— Я принимаю ваше приглашение, — сказала она.

Филипп расцвел в улыбке и поцеловал ей руку.

— В таком случае я заеду за вами без четверти семь. Вас это устроит?

— Вполне.

Филипп улыбнулся еще раз и собрался уходить. Блейк уже давно вышел. Джемма почувствовала, как по ногам потянуло холодом: Блейк оставил незакрытой входную дверь.

— Ну как съездил? Удачно? Филипп дал согласие спонсировать твой проект? — спросила Джемма вечером, как только Блейк вернулся домой.

Тот молча прошел на кухню и достал из холодильника пакет с апельсиновым соком.

— Вот сама и спросишь его в субботу! — буркнул он, наливая в стакан сок.

Джемма заметила, как он напряжен, и констатировала:

— Значит, съездил не слишком удачно.

— Он еще не принял решения. — С грохотом выдвинув стул, он сел. — Но я настроен оптимистично. Теперь у Филиппа есть стимул задержаться в Англии подольше.

Джемма подошла к плите и поставила на огонь кастрюлю с водой.

— Да? И какой же? — спросила она.

Блейк раскатисто засмеялся. Кинув на него взгляд, Джемма внутренне сжалась: смеется, а глаза холодные и колючие…

Допив сок, Блейк брякнул стакан на стол и заметил:

— Впредь возьму себе за правило привозить сюда перспективных партнеров. Джемма, я впервые увидел тебя в действии и должен признаться: я потрясен. Снимаю шляпу.

— Блейк, что-то я не пойму, о чем это ты?

— Как о чем? Разумеется, о тебе, Джемма, и том роскошном приеме, что ты оказала Филиппу.

Признайся, тебя заводит весь этот треп про деньги и старинные замки?

— Ну что за глупости! — Она отвернулась, сняла со сковороды крышку и, грохнув ее на рабочий столик, помешала сырный соус ложкой. — Я любезничала с Филиппом, чтобы загладить неловкость, только и всего. Не хватает еще, чтобы он растрепал твоим партнерам, будто ты живешь под одной крышей с психопаткой.

— Неужели? Какая трогательная забота! — Взяв в руки пустой стакан, Блейк положил его на бок и крутанул. Стакан загрохотал по столу, но Джемма сделала вид, будто ее это ничуть не раздражает. Вылитый Мартин!.. Тот иной раз тоже из кожи лез вон, лишь бы ее спровоцировать. Теперь понятно, в кого сын такой уродился… — Филипп всю дорогу приставал ко мне с расспросами. Кто ты да что ты… Можно подумать, собрался писать твою биографию.

— Вот как? — Стакан остановился, и Джемма, проворно схватив его, отправила в раковину, пока Блейк не повторил номер на «бис». — Ну и что, ты удовлетворил его любопытство? Тогда я позвоню Хлое и скажу, что ее услуги не потребуются.

Бдейк снова засмеялся недобрым смехом.

— Нет. Я сказал ему, что недостаточно хорошо тебя знаю. Кстати сказать, так оно и есть. Вот я и решил, будет лучше, если ты сама расскажешь Филиппу историю собственного сочинения. Не хочу тебе вредить.

— А зачем, по-твоему, мне заниматься сочинительством? — Джемма терялась в догадках, что нашло на Блейка. Можно подумать, будто он ревнует ее к Филиппу… Но ведь это глупо!

— Откуда мне знать?.. Признаться, я по наивности решил, что начинаю тебя понимать, но, как выяснилось, понятия не имею, какая ты на самом деле.

Он встал из-за стола и направился к двери, а Джемма все думала над его словами.

— Когда будем ужинать? — спросил он с порога.

— Через полчаса.

— Тогда я, пожалуй, пойду спрошу Мартина, не хочет ли он поиграть со мной в железную дорогу.

Помешав соус, Джемма молча покосилась ему вслед. Надо отдать Блейку должное: вовремя убрался. Еще несколько высказываний в том же духе — и сырный соус угодил бы не в кастрюлю с макаронами, а ему на голову.

— Натали? Какой приятный сюрприз! — Блейку самому было противно слышать свой фальшивый тон. Он не видел ее с августа и надеялся, что она наконец поставила на нем крест.

На том конце провода Натали щебетала про свою работу, про планы расширения фирмы и про последнее приобретение своего отца. У Блейка начала кружиться голова. И как только он раньше не замечал, какой у Натали неприятный пронзительный голос. Не то что у Джеммы…

— Блейк, мне нужно с тобой встретиться. В выходные я свободна, так что прилечу к тебе в Ньюкасл. Встретишь меня в аэропорту?

— Натали, помнится, когда мы с тобой виделись в последний раз, мы решили, что не подходим друг другу. Разве мы не договорились остаться друзьями и жить каждый своей жизнью?

На том конце провода раздался смешок, а может, ему только показалось?

— А у меня для тебя сюрприз! — сообщила она торжественным тоном.

— Какой? — похолодев, с трудом выдавил Блейк.

— Не скажу, а то сюрприза не получится, — игриво ответила она.

— Натали, я не люблю сюрпризов.

— А я люблю! — И она хихикнула.

Раздался треск, и Блейк вздрогнул: оказывается, он сломал пополам карандаш, который крутил в левой руке.

— Я узнаю, когда вылетает самолет в субботу утром, и сообщу твоей секретарше, — сказала Натали и повесила трубку.

Откинувшись на спинку кресла, Блейк закрыл глаза. Сердце тревожно стучало в ребра. Что еще за сюрприз приготовила ему Натали? Сколько он ни ломал голову, придумал лишь одно. Они и раньше занимались любовью довольно редко, а с тех пор как появилась Джемма, перестали вовсе. Он всегда был предельно осторожен, но всякое бывает… Мартин — живой пример того, что стопроцентной безопасности нет и быть не может.

Блейку стало не по себе, и он пошел в туалет. Умылся холодной водой, посмотрел в зеркало и ужаснулся своему затравленному виду. Он любит Мартина. Любит так, что сам удивляется силе своего чувства. Ради сына он готов на все. Если надо, заслонил бы собой от пули террориста. Блейк подумал о Джемме, внезапно осознав, что ради нее тоже готов на все. Представил себе Натали, но, как ни старался, не мог вызвать в себе ничего похожего.

Возвратясь в кабинет, велел секретарше не соединять его ни с кем. Присел на подоконник, прислонился лбом к холодному стеклу и стал смотреть на реку. Судя по голосу, Натали была собой весьма довольна. Неужели решила поиграть в сказочку про то, как «они поженились, родили много детей, жили долго и счастливо и умерли в один день»?! Блейка замутило. Сжав зубы, он закрыл глаза и усилием воли подавил в себе страх.

Натали — красивая, богатая женщина. Ну зачем ей вдруг понадобился муж, который не испытывает к ней никаких чувств? Мыслями Блей-ка снова всецело завладела Джемма. Что бы она ни делала — даже если просто входила в комнату, — она никогда не оставляла его равнодушным. Иной раз ему хотелось свернуть ей шею, чаще всего — затащить в постель, а иногда — просто быть с ней рядом… Одним словом, рядом с ней он всегда чувствовал себя живым.

Тяжело вздохнув, Блейк достал из кармана бумажник и вынул оттуда фотографию, которую стащил у Джеммы из альбома. До сегодняшнего дня он обманывал себя, будто выбрал эту карточку, потому что на ней Мартин вышел особенно удачно. А на самом деле фотография понравилась ему, потому что на ней Мартин был вместе со своей мамой.

Блейк провел пальцем по лицам на карточке. Сможет ли он полюбить другого ребенка так, как полюбил Мартина? Он все смотрел на Джемму с Мартином, словно ждал от них ответа. Внезапно понял, что неправильно сформулировал вопрос. Сможет ли он полюбить ребенка Натали так же, как полюбил ребенка Джеммы? И на этот вопрос он мог ответить сам.

Господи, что же он сотворил со своей личной жизнью? Ну почему у него в ней такой бардак? Не то что на фирме… Зря он так долго поддерживал отношения с Натали! Чего греха таить, он ее просто использовал: она заполняла пустоту. Но было бы честнее и лучше для них обоих давно прервать отношения.

А как он пролетел с субботним ужином? Все думал, приглашать Джемму или нет. Ему так хотелось ее пригласить, но он опасался: вдруг пойдут разговоры… После неприятного случая с Барлеттом он старался быть предельно осторожным, не хотел огорчать Джемму… И что в результате? Пока он раздумывал, Филипп Девере попал под обаяние ее чар, а ему только и остается что стоять в стороне и наблюдать, как Филипп вязнет в сплетенной Джеммой паутине.

На столе надрывался звонок внутренней связи. Блейк подошел и нажал клавишу.

— Мистер Адамс, вы просили вас ни скем не соединять, но звонит Роджер из Нью-Йорка. Слышно очень плохо, но я поняла, что там какие-то неприятности. По-видимому, в здании, которое вы купили, оказался конструктивный дефект. Произошла авария и вроде бы возбуждено судебное дело…

— Соедините меня с ним, — сказал Блейк секретарше, взял в руки стеклянное пресс-папье и закрутил волчком на столе. Дефекты, аварии, судебные иски… Да это сущие пустяки по сравнению с его личными проблемами!