Мусорщики "Параллели" VI

Глава 7 "Худшее начало года"

— Да уж, настолько вас унижали ещё никто! — весело заметил глава Бюро безопасности Межпространственного совета — Инпу Инпут. — Такое не смог провернуть даже Камо, а диверсия Глицинии с товарищами шла в другой плоскости, так что здесь сравнения не уместны.

— Мда, не очень приятная ситуация, — устало выдавил из себя старший инспектор «Параллели» и Пагод — Гасик Акер.

После нападения на Диспетчерскую прошло три дня, а межпространственный лифт заработал лишь сегодня. До этого Гасик пребывал в подвешенном состоянии. О случившемся ему сообщили во втором часу ночи первого дня нового сто девятнадцатого года по В. Б., по экстренному каналу:

«Произошла диверсия. Полностью сгорела Диспетчерская и его сервер. Погибли люди. В том числе твои одиннадцать стражей. Потеряна связь с Пустошами. Будь острожен с Инпутом».

Это выбило его из колеи. С его назначения на должность старшего инспектора «Параллели», а заодно и главы внутренней разведки, это стало самым большим его испытанием. Даже столь неприятная диверсия Глицинии, с которых и началась его карьера в «Параллели», не имела такого неприятного послевкусия, как нынешняя ситуация.

Обычный годовой отчёт превратился в сущий кошмар. Последующие два дня он почти не спал. Акера вызвали в Совет на экстренное заседание, где обеспокоенные и нервные сенаторы допрашивали его с пристрастием, и им было всё равно, что он сам мало, что мог им поведать.

Вместо скоротечного визита к Инпу Инпуту с обычным годовым отчётом, Гасик провёл у него томительные три часа, во время которых глава безопасности пытался выяснить у него подробности случившегося, но он вынужден был его разочаровать. При этом Гасик заметил, к своему удовольствию, что глава безопасности сам пребывал в ужасном настроении, так как в этот же день его самого вызывали в Совет, и он также выдержал не самую тёплую беседу. Гасик прекрасно знал, что Чуви и Гарибальди подозревали Инпута в прямом соучастии в том, что происходило в последнее время в Пустошах, и он тоже считал это небезосновательным, но у них, к сожалению, не было прямых доказательств этому. Правда, вскоре после инцидента с кражей Пандорумов, Инпу Инпут неожиданно притих. Чуви высказал мнение, что причиной тому было то, что его союзники не были с ними до конца откровенными и сделали то, что он сам спокойно мог сделать, но его опередили. Его подставили.

Вчера Гасика также вызвали на экстренное совещание Бюро безопасности, и он вновь ловил на себе взгляды Инпута. Но ему было не до этого, так как его попытки покинуть Совет допустимыми альтернативами полностью провалились по причине совсем недавно появившихся новостей и экстренно принятых мерах.

В Пустошах Авеля началось ожесточённое восстание коренного населения, которых последние два десятилетия держали в рабских и унизительных условиях в отведённых малопригодных для жизни резервациях. Ими руководил ни кто иной, как отец Чуви — Вечный Бранэзр, один из последних настоящих авелийцев, человек который сделал многое для восстания из пепла своей родины и которую у него отобрали, а его самого предали и лишили сил. Гасик искренне ему сочувствовал, но то было до того, как он познакомился с Чуви и узнал о кое-каких причинах того, почему тот, Госпожа Яирам и господин Риши пошли против своего отца, мужа и родственника. Поэтому известие о том, что восстание началось в аккурат уничтожения Диспетчерской и его сервера и то, что это сопровождалось, если верить чудом спавшимся беженцам, жестокой резнёй, а бывшие рабы были вооружены не простыми палками и допотопными пистолетами, для Акера не стало столь неожиданным.

И вот, спустя три дня, он, наконец, спускался к себе домой, в настоящий дом — в Пагоды. И его не сильно расстраивало то, что его сопровождал Инпу Инпут в окружении своих молчаливых охранников, чьи лица скрывали маски шакалов. Ещё чуть-чуть и он избавиться от столь раздражающего спутника.

— Для нас с тобой, Акер, настают по-настоящему сложные времена, так ведь? — спустя некоторое время вновь заговорил Инпут. Слегка повернув и опустив голову, он улыбнулся ядовито-сладкой улыбкой. — Но в тоже время, мне ли жаловаться, когда бедному старику Гарибальди достанется куда больше проблем на его бедную лысую голову. Боюсь, как бы его, беднягу, не уволили после второго столь большого промаха за его недолгие почти восемь лет службы на должности главнокомандующего.

— Второго большого промаха? — холодно прошептал Гасик, покосившись на Инпута. Он нахмурился, отчего на его раньше времени постаревшем лице появилось ещё больше морщин. — В том, что произошло семь лет назад, вины маршала нет, как таковой. А в том, что произошло несколько дней назад, вина коллективная, и не в последнюю очередь моя.

— Я бы не прочь познакомиться с ним поближе, с этим Тчи. — неожиданно произнёс Инпут, уставившись на потолок лифта. — Водить который год несколько крупных мировых организации дано немногим. Многому можно было бы у него научиться.

«Как мне сообщали, ты не прочь узнать о том кто он такой по другим причинам — мрачно подумал Гасик. — Он ведь и тебя пару раз вокруг пальца обвёл»

— Но вот, что интересно, а принимал ли он прямое участие в недавней диверсии? — вновь посмотрев на Акера прожигающим хитрым взглядом, с ядовитой лаской в голосе, спросил Инпут.

Гасик бросил на главу безопасности короткий взгляд.

«Нужно будет поговорить с главнокомандующим на счёт того, что пришло время заканчивать все эти игры в кошки-мышки» — мрачно подумал Гасик, а вслух произнёс:

— Это говорит лишь о том, что версия, где он никогда не действовал в одиночку, имеет силу. Хотя это также говорит о том, что среди нас завёлся предатель, куда хуже, чем Тчи. Тот никогда не позволял себе убивать людей.

Инпут озарился неприятной снисходительной улыбкой и больше не проронил ни слова.

Выйдя из лифта, Акер сразу понял, что мир в «Параллели» изменился и не в лучшую сторону.

Не было ни одного путешественника, зато было много рабочих, его полицейских и миротворцев. Те лица, что он видел, были уставшими и взволнованными. Здороваясь со своими людьми и теми, кого он знал лично, Акер, в сопровождении Инпута и его свиты, прошёл через центральный холл, повернул направо и оказался в коридоре, ведущего к лифтам. Но он не воспользовались ими, так как они до сих пор были недоступны. Вместо этого Акер ещё раз повернул направо и вышел на лестницу. Спустившись на этаж ниже, они вышли на площадку Штаба. Гасик остановился и осмотрелся.

Повреждения, нанесённые главной лестнице этажа, уже успели устранить, но старший инспектор заметил быстро нанесённую новизну поверх старой материи, и ему стало не по себе.

Опустив взгляд ниже, Гасик увидел две машины, у одной из которых стоял его адъютант. С облегчением вздохнув, он спустился к нему. Перед тем, как Акер скрылся в приготовленной для него магнитной капсуле, его окликнул глава безопасности, что не спеша спускался до своей капсулы:

— Так мы с вами расстаёмся, старший инспектор? А я надеялся, что вы составите мне компанию до Штаба.

— Увы, но у меня за эти дни накопилось слишком много неотложной работы, — ответил Гасик, после того, как сделал вид, что его соблазняет данное предложение. — К тому же, не каждый день приходится разгребать личные дела одиннадцати погибших подчинённых. Я бы хотел с этим покончить, как можно быстрее.

— Тогда желаю тебе удачи, Акер в твоём нелёгком деле, — растянулся в сладкой улыбке Инпут. Гасик вяло улыбнулся и сел в магнитную капсулу. Глава безопасности проводил её взглядом, сел в свою машину между охранниками и поехал в Штаб на встречу с главнокомандующим.

Через полчаса Инпут вошёл в приёмную главнокомандующего. Вежливым жестом он попросил сесть на место адъютанта Тура и расслабиться. Другим жестом, через плечо, Инпут указал своей охране стать по обе стороны от входной двери, а сам он тихим шагом направился к кабинету Гарибальди: оттуда слышался напряжённый разговор. Немного не дойдя до двери, чтобы она не открылась, Инпут посмотрел на Тура, слегка улыбнулся ему, дотронулся до губ указательным пальцем и прислушался к напряжённой беседе, и как раз вовремя, чтобы услышать, как возмущённо взорвался Гарибальди:

— И как я отправлю туда миротворцев, Сехмет? Туда теперь могут попасть лишь Инженеры, а их услуги никогда не были дешёвыми. А теперь подумай, во что нам это может вылиться после сегодняшних событий? Нам легче построить новую Диспетчерскую и Центральный сервер с нуля, чем пересылать миротворцев целыми отрядами в Перепутье! Поэтому соизвольте ждать и надеется, что временно установленная нами защита не будет подвергнута непредвиденными атакам извне.

— Если бы вы не допустили нынешнего промаха, дорогой мой главнокомандующий, то…

— Не смейте всю вину за последние события свалить только на нас, и в том числе на меня! — угрожающе зарычал Гарибальди. — Не мы сами себе запретили иметь в Пустошах полк миротворцев! Не мы устроили там резервации для неугодных! Не мы, по своей воле, боясь его гнева, посадили на цепочку, одного из самых уважаемых Вечных в Башне! Не мы устроили двадцать лет назад переворот, что чуть не привёл к Третьей Башенной войне! Да, мы виноваты в том, что в своё время, и я в том числе, допустили упадок нашей организации и во многом другом виновны, но что теперь? И это тогда, когда нам удалось нащупать точку опоры, которая сможет удовлетворить всех! По крайней мере тех, кто думает не только о себе! И всё это рухнуло за жалкий час! Мы все виноваты в том, что сейчас происходит!

— И ведь не возразишь вашим словам, — горько усмехнувшись, согласился Сехмет. — Но что мы, по вашему мнению, должны делать?

— Для начала, пускай твои земляки, хотя бы в этот раз, не вставляют нам палки в колёса, а также было бы не плохо, если глубокоуважаемый глава безопасности Совета перестанет подслушивать других людей, стоя за дверью, словно шкодливый ребёнок!

— Добрый день, господин главнокомандующий, — сладко, с наигранным придыханием, невинно посмотрев на Гарибальди, пропел Инпу, войдя в кабинет.

Петрос стоял возле своего жёсткого кресла, напротив входной двери, и хмуро смотрел на главу безопасности. Рядом с главнокомандующим сидел, а при его невероятном росте всё равно, что стоял, посол Рая — Сехмет Анх-Тауи. Когда холодные глаза посла встретились с расчётливыми глазами Инпута, первый ласково улыбнулся и слегка поклонился. Глава безопасности поклонился в ответ. — Добрый день, Сехмет. Как вы себя чувствуйте?

— Хотел бы я сказать, что хорошо, но на фоне последних событий это было бы огромной ложью для меня, — растягивая слова, словно посыпая их щёлочью, ответил посол, продолжая улыбаться. — Но если вы всё-таки соизволите мне помочь с эвакуацией из Пустошей наших земляков, то я буду искренне вам благодарен.

— Дорогой посол, но я ведь вам уже сказал, что это не возможно будет сделать, не прибегая к помощи Инженеров, и как вам сказал господин главнокомандующий: вещь эта весьма недешёвая в текущем положении. Да я и так сделал всё возможное, чтобы продержать временные туннели в стабильном состоянии, как можно дольше. По сути, оттуда не удалось сбежать лишь тем, кто оказался в самой гуще событии или их погубила жадность. Правда, есть маленькая надежда, что недавно, весьма удачно и благовременно переброшенные войска септа Махеджи смогут хотя бы задержать повстанцев, а может…

— Может, лучше поговорим о деле? — прохрипел Гарибальди, садясь на своё место и указав головой главе безопасности на одно из кресел, а затем с презрением спросил его. — Что тебе, чёрт подери, здесь нужно, Шакал?

— Мы это уже обсуждали сегодня утром, главнокомандующий, — на мгновение похолодев, после услышанного прозвища, но почти сразу начав изливать патоку, проворковал Инпут, садясь на самое ближайшее к нему кресло за длинным столом. — Я здесь по поручению Совета. Я должен лично заняться расследованием всего, что здесь произошло.

— Ах, вот оно что! — брови главнокомандующего поползли вверх. — А я подумал, что это очередное проявление твоего больного любопытства, Инпут. Так вот, можешь идти лесом со своим Советом! Это личное дело «Параллели» и точка! Мы не подчиняемся Совету напрямую! Мы союзники, как бы комично это сейчас не звучало.

— Личное дело? — хмыкнул глава безопасности. — После недавних событий это давно не личное дело «Параллели», господин главнокомандующий. Ладно, вы никак не можете поймать этого Тчи, но до меня дошли кое-какие слухи, что это не один человек, а как минимум двое. Тот, которого вы подозревали, не было на вашей милой вечеринке.

Инпут растянулся в самодовольной ухмылке, ожидая удивления и смущения главнокомандующего, но вместо этого Гарибальди усмехнулся, сверкнув здоровым глазом, и с насмешливой благодарностью проговорил:

— Кстати, спасибо, что напомнил мне о важном деле. О том, что пора бы уже вычистить мой кабинет от ваших жучков, а то в последнее время доносить тебе более тонкие материи стало опасно. Ах да! Я тоже кое-что слышал, да и не раз. Поговаривают, будто ты, Шакал, в исполнении собственных амбиций, решил пойти на кое-какую авантюру, а она тебе вышла боком.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, господин главнокомандующий, — холодно произнёс Инпут.

— Ах, не понимаешь! Тогда, будь так добр, не лезь в наши дела без уважительной причины!

— Это не моя прихоть, а решение Совета! — с ещё большим холодом, выпрямляясь и сузив глаза, вкрадчиво прошипел Инпут.

— Которое, тем не менее, тебе выгодно, — зловеще улыбнувшись, заметил Петрос, — так как оно окончательно поможет тебе оборвать ниточки, которые связывают тебя с недавними событиями.

— Я не имел и не имею никаких связей с Пустошами! — к холоду в голосе Инпута примешались ноты плохо сдерживаемой злости. — Они находятся вне моих привилегий, господин главнокомандующий!

— Зато находятся в привилегиях твоего родного септа, мой дорогой Шакал, — заметил Петрос.

— Я не настолько меркантилен, чтобы жертвовать членами своего септа! — оскорбился Инпут, приподнявшись на руках. — И я не настолько глуп, чтобы не видеть возможных последствий!

— Когда ты думаешь, что дёргаешь кого-то за ниточки, то легко не заметить, что и тебя дёргают самого, — мрачно произнёс Гарибальди. При этих словах Инпут стал мертвенно бледным, не смотря на свой золотой оттенок кожи, а его руки угрожающе сжались в кулаки, но это никак не испугало Гарибальди. Он лишь разочарованно помотал головой и сжал правый кулак, на который была надета перчатка с кнопками и индикаторами. Комната на мгновение вздрогнула, отчего Инпут пошатнулся, но, вовремя схватившись за край стола, устоял: его красиво уложенные волосы растрепались, а в глазах появился страх. Он посмотрел на невозмутимого Сехмета. Тот, слегка улыбаясь, держался за край стола и проницательно всматривался в главу безопасности.

— Сядь и успокойся, — между тем, утешительно заговорил Гарибальди. — Что сделано, то сделано. Тебе будет предоставлено всё, что нам удалось узнать, и без всяких утаек, но после.

— После? — Инпут нервно хмыкнул, сверкнув глазами в сторону Петроса. — Что значит — после?

— После сегодняшних событий.

— Как содержательно, а можно поподробней или вы боитесь, что кто-то ещё вас подслушивает?

— Да нет, просто я хочу, чтобы ты сегодня отдохнул, прогулялся по городу, посетил своё родное поместье, а завтра, возможно, если всё удачно сложится, у тебя появится много работы. Впрочем, её у тебя будет в достатке в любом случае, но завтра.

— Загадки вам не свойственны, главнокомандующий, — ядовито проговорил Инпут. — Оттого мне слышаться детские шалости! Я хочу знать, что вы задумали?

— Сегодня к концу дня мы раскроем эту надоевшую загадку: «Кто такой Тчи!». Одно это лицо или множество! Кроме этого, мы не станем тянуть с его возможным подельником, если только это не тот же Тчи.

— Вы думайте, что вам удастся его обмануть после стольких неудач? — его злоба ушла, уступив место мрачному веселью.

— Конечно, так как его миссия явно подошла к концу, и ему тут нечего делать.

— Но тогда его уже и нет здесь, разве не так?

— Он по-прежнему здесь, так как кое-что его задерживает в Пагодах.

— И всё равно. Откуда такая уверенность, что он всё ещё здесь?

— Численность населения не изменилась.

— Разве он не раз доказывал, этот Тчи, что хорошо умеет работать с данными?

— Может, это так, но он точно ещё здесь. Мы закинули ему наживку и он, даже зная, что эта наживка, кинется на неё!

— Не слишком ли оптимистично звучат ваши слова, главнокомандующий? Он ведь снова может уйти!

— Может, — согласился Гарибальди. — Но даже при таком условии мы добьёмся того, что он уйдёт отсюда на наших условиях.

— На ваших условиях? Ладно, чёрт с вами! Вы, кажется, говорили, что сегодня раскроете и его подельника. У вас есть предположения, кем он может быть?

— Может и есть, но предположения — это только предположения.

— А случаем, вы не имеет в виду Нефертати Атон? Я слышал, что её держат под стражей.

— А ещё она до сих пор не пришла в себя, не смотря на заботу госпожи Сины и Лицензию, — хитро улыбнувшись, уточнил Петрос. — Но тебе не кажется, мой мальчик, что это слишком очевидно? Все ведь знают, что Неф очень злобный человек, да и с психикой, возможно, неполадки. Она могла сделать это просто так. На раз!

— Но то, что очевидно, часто имеет суть быть истинной. Кто ей мешает обманывать всех и дальше, притворяясь полуживой?

— Хорошее предположение, — согласился Гарибальди. — Тогда пусть думает, что мы не заметили это. Ведь у того, кто устроил страшную резню, тоже осталось одно незавершённое дело.

— И что же это за дело?

— Сёстры!