Музыка тропического ливня

9

На мгновение у Линды перехватило дыхание. Ее сердце испуганно дернулось и тут же, казалось, остановилось навсегда. Хозяйка виллы так и обмерла. Затем судорожно глотнула воздух, как это делают утопающие, и затряслась всем телом. Она дрожала так сильно, а в коленях была такая слабость, что ей пришлось опереться о край стола в прихожей, чтобы не рухнуть на кафельный пол подобно девицам восемнадцатого века, которые падали в обморок от постигшего их разочарования и горя.

К счастью, Линда родилась в двадцатом веке, и после непродолжительного замешательства ее рассудок взял возникшую ситуацию под контроль. А ну-ка встряхнись, девочка, требовательно стукнул молоточек в ее голове. Вот так. И держи себя в руках. Ты уже бывала на похожих виражах и раньше, выйдешь из положения и на этот раз.

Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и, когда к ней вернулось самообладание, а к ногам — устойчивость, медленно, осторожно поднялась по лестнице и направилась к себе в комнату. Проходя мимо кабинета Джеймса, Линда приостановилась около двери, но ничего за ней не расслышала. Где же он сам? Войдя в свою комнату, она присела на край кровати и успокоилась окончательно. Ее мысль теперь работала четко, с кристальной ясностью холодных вод горного озера.

Поднявшись с кровати, Линда покинула комнату, проверила все остальные помещения дома, но не нашла Джеймса ни в кабинете, ни в отведенной ему спальне. Затем она зашла в следующую комнату и обнаружила то, что искала, — вещи Доротеи, аккуратно развешанные в стенном шкафу. На спинке кресла висел небрежно брошенный пеньюар, расписанный яркими пурпурно-черными цветами. Туалетный столик был заставлен бутылочками и баночками с косметикой.

Доротея расположилась по соседству с Джеймсом так, будто у нее были на то права. Линда похолодела от негодования. Как посмела эта посторонняя женщина вторгнуться на ее территорию, в ее дом, приют ее спокойствия! Нет, она не потерпит этого. Ни за что!

Линда перевела дыхание. Итак, что же теперь следует предпринять? Прежде всего, решила она, надо защитить свое достоинство, свою честь.

Сбросив с себя городские тряпки, Линда быстренько приготовилась к бою: облачилась в легкое хлопчатобумажное платье (решив не принимать с дороги даже душ), слегка подкрасилась и расчесала волосы. Распрямив спину и высоко подняв голову, она уверенной походкой пересекла гостиную, вышла на веранду и с обворожительной улыбкой обратилась к незваной гостье:

— Доротея! Какая неожиданная встреча!

Женщина, дремавшая в шезлонге, вздрогнула, и ее глаза на миг испуганно расширились, когда она заметила рядом с собой Линду.

— Линда! — Нахальная особа быстро пришла в себя. — Как я рада вас видеть!

Линда опустилась в кресло и откинулась на спинку, само спокойствие и расслабленность. Вернее, такой она хотела казаться.

— Где Джеймс? Купается?

— Он отправился на Барбадос. Вернется во второй половине дня, ближе к вечеру… О, надеюсь, я не причинила вам больших неудобств, нагрянув таким вот образом. Просто… мне нужно было отвлечься, поменять обстановку. — Лицо Доротеи приняло страдальческое выражение. — Мне не пишется, я просто не знаю, куда деться. Моя вилла на юге Франции сейчас приводится в порядок, а Нью-Йорк в это время года я просто не переношу. Не терплю холода. Так или иначе, когда я узнала, что Джеймс уезжает на этот остров, то решила, что здесь идеальное место, где и мне неплохо бы уединиться.

Разумеется, идеальное, если под боком еще и Джеймс.

— Я подумала, а не купить ли мне здесь дом. — Доротея выпрямилась и разметала по плечам свои длинные темные волосы. — Возможно, на этом острове я смогу работать лучше.

О Боже, какая кошмарная идея! Линда почувствовала, как все ее тело напряглось. Она встала и, повернувшись к Доротее, сказала:

— Пойду посмотрю, не найдется ли в доме ромового пунша. Вы не желаете?

— Я бы с удовольствием, — услышала Линда и покинула веранду.

Спустившись в кухню, она увидела там миссис Ли, которая начала готовить ужин. Она обрадовалась приезду хозяйки и спросила, правильно ли поступила, приготовив комнату для ее подруги Доротеи.

— Ну конечно же правильно, — ответила Линда.

Прихватив кувшинчик с ромовым пуншем и несколько бокалов, она вернулась на веранду. Когда Линда разливала по бокалам напиток, послышался шум подъехавшего автомобиля, и через минуту на деревянной лестнице появился Джеймс с небольшой дорожной сумкой. Он буквально летел по ступенькам, но стоило ему увидеть их двоих, остановился как вкопанный. Сузив глаза, он сказал:

— М-да, это сюрприз.

Линда могла себе представить его состояние. Она весело улыбнулась и бодрым голосом произнесла:

— Привет. — Однако сердце ее разрывалось на части. Она и не предполагала, что встреча на острове произойдет таким вот образом — в присутствии одной из его подружек. Сам Джеймс выглядел просто великолепно. Из него так и рвалась жизненная энергия; волосы разметались по лбу, а глаза сияли синью полуденного летнего неба.

— Я думал, ты прилетишь завтра, — сказал он с тенью напряженного выжидания на лице. — Простите, — добавил Джеймс, — но меня ждет работа. — И с этими словами покинул веранду.

Доротея улыбнулась:

— Мне нравится, когда мои мужчины немножко выходят из себя. А какой настоящей женщине это не нравится?

— Что верно, то верно, — согласилась Линда, но про себя подумала: я должна что-то предпринять, чтобы не видеть больше эту ведьму, иначе не выдержу и опрокину свой бокал на ее «перманент». Поднявшись, она отодвинула кресло и сказала: — Мне надо спуститься к мисс Ли и посмотреть, как идут дела с ужином.

Но миссис Ли не нуждалась в контроле, поэтому Линда зашла к себе в спальню и уселась на край кровати.

— Черт бы тебя побрал, Джеймс! — едва успела пробормотать она, как дверь распахнулась, и перед ней выросла мощная фигура постояльца; казалось, он явился по ее зову, а не потому, что его помянули недобрым словом, хотя, разумеется, и то и другое было бы чистым совпадением.

— Что за чертовщина творится в этом доме? — резким тоном начал Джеймс, едва сдерживая себя в присутствии женщины. Его лицо перекосилось от негодования, а глаза метали синие молнии. Мужчина в ярости — какое великолепное зрелище! — Какого черта делает здесь эта женщина? Ты с ума сошла, пригласив ее на остров! Или мне мало хлопот в Вермонте? Я приезжаю сюда, чтобы работать. Пожить в покое и тишине. Наконец, чтобы не видеть всех этих идиоток!

О Боже! Линда перевела дыхание и постаралась успокоиться. Ей необходимо было собраться с мыслями. А что, если это просто розыгрыш? Блистательный план с целью отшвырнуть ее с дороги, убрать со сцены? Не мигая, она уставилась на Джеймса и произнесла:

— Я не приглашала ее. Когда я приехала домой, она уже была тут как тут — расселась на веранде в своем плотно обтягивающем бикини, ожидая твоего возвращения с Барбадоса! Естественно, я подумала, что это ты пригласил ее сюда.

— Я? — Джеймс посмотрел на Линду как на сумасшедшую. — Неужели я похож на безумца?

— Но тогда, должно быть, она сама приехала на остров в погоне за тобой. На вечеринке у Сьюзен эта женщина, насколько я помню, просто не сводила с тебя глаз.

— Только ее еще мне не хватало, — проворчал он. — Как ей удалось узнать наш адрес? Клянусь дьяволом, я и словом ни с кем не обмолвился о том, что скрываюсь здесь.

— Может быть, Сьюзен невзначай проговорилась, — высказала предположение Линда и равнодушно пожала плечами.

— Я заставлю ее убраться отсюда восвояси. — Его голос был жестким и решительным. — Я сыт такими женщинами по горло. — Он резко развернулся и твердым шагом направился к двери.

— Джеймс! — окликнула его Линда. — Что ты собираешься с ней сделать?

— Вышвырнуть с острова, — ответил он, бросив на нее беглый взгляд через плечо.

И действительно, Джеймс избавился от Доротеи в рекордный срок, но это никак не подняло его настроения. Он казался рассеянным и угрюмым.

— Как же ты все-таки поступил с ней? — спросила Линда и отправила себе в рот ложку риса.

— Подвез к взлетной полосе. Глен был еще там. Я выложил ему кругленькую сумму и попросил переправить эту авантюристку в любое место, какое он сочтет удобным, а заодно посоветовал ему еще и внести ее в свой черный список.

Теперь эта женщина забудет сюда дорогу, подумала Линда.

В следующий уик-энд они с Джеймсом практически не виделись. Он все время сидел в кабинете, пытаясь в творческих муках закончить книгу, а она рыскала по острову, осматривая продающиеся участки земли и стараясь не думать о нем, но из этого ничего не получалось. Мысли о Джеймсе никак не выходили у нее из головы. Просто наваждение какое-то. О Боже, за что мне такие муки, сокрушалась женщина.

К понедельнику Линда превратилась в сплошной комок нервов. Не помогли ни усиленное потребление настоя ромашки, ни долгие часы тщетных попыток жить и рассуждать только рационально. Нет, этот мужчина явно не для нее. Он пользовался слишком большим спросом у женщин, и сохранять отношения с ним значило лишь заработать сердечное заболевание. Ей надо просто перестать любить его. Линда перечислила в уме пороки Джеймса: он и несдержанный, и резкий, и властный, с неуемной работоспособностью, заменяющей ему пристрастие к наркотикам или спиртному, и так далее и тому подобное.

Однако никакие аргументы не помогали, ибо на самом деле она помышляла только об одном — о том, как сильно хочет этого мужчину, какие буйные плотские желания вызывает всего лишь воспоминание о нем, как она мечтает о чуде, творимом его языком и губами у нее во рту, как страстно надеется прожить всю оставшуюся жизнь с ним. Конечно же, это желание было полным безумием.

Последние два дня ей успешно удавалось избегать встреч с Джеймсом. У Линды всегда находились какие-то дела, что-то надо было подготавливать, организовывать. Вечерами она ужинала с Викторией и ее мужем, после чего у них начинались бесконечные обсуждения задуманных планов и проектов.

Однажды утром, когда Линда завтракала, к ней заглянул Джеймс. Поздоровавшись, он пододвинул к себе стул и налил в чашку кофе. Взгляд женщины задержался на его руках, и тотчас ее сердце бешено забилось, а тело напряглось.

— Линда, — услышала она. Их глаза встретились. — В последние дни ты избегаешь меня. Что случилось?

Женщина прикусила нижнюю губу, глубоко вздохнула и произнесла:

— Мне просто стало ясно… Я снова пришла к прежнему выводу и считаю, что права: мне кажется, я ошиблась, связавшись с тобой. — Слова прозвучали так спокойно, так разумно.

— Почему?

— Потому что… — Ее рука задрожала, и она положила на стол вилку. — Потому что все дело в тебе. В твоей известности и твоей внешности. Вокруг Филиппа тоже постоянно вились женщины. Я не хочу снова проходить через все это. — Она с трудом проглотила ком, застрявший в горле. — Ни за что и никогда!

— Ради Бога, Линда! — Он отъехал назад на стуле, встал и засунул руки в карманы. — Но не надо путать меня с Филиппом. Как, по-твоему, почему я поселился на этом острове? Неужели для того, чтобы оказаться в окружении истеричных женщин? Неужели ты думаешь, я нуждаюсь в них?

— Во мне ты тоже не нуждаешься, — заметила она грустно. — Тебе хватает драгоценной Норы.

В комнате вдруг воцарилась вязкая, тягостная тишина. Приветливое ясное утро потускнело. За окном в темнеющих высях угрожающе заскрежетал гром. Линда зябко поежилась. Снова послышалось громыхание. Надвигалась гроза.

Джеймс наклонился к столу, взял женщину за руку и повел по лестнице вверх. Она не сопротивлялась. Когда они зашли в его спальню, он навзничь рухнул на кровать и осторожно, медленно потянул Линду к себе. Потом на себя. В следующую секунду его руки сомкнулись в кольцо на ее спине, и их губы слились в поцелуе. Мужчина целовал ее не нежно, а с такой необузданной страстью, что в ней тотчас вспыхнуло ответное буйное желание.

— Я хочу тебя, — пробормотали его губы. — О Боже, Линда, как я хочу тебя!

Когда он бережно перевернул женщину на спину и лег на нее, здравый смысл Линды моментально испарился, словно его никогда и не было. В ней ожили все чувственные фантазии, которые она в себе замуровала. Волны разбуженной страсти, казалось, готовы были взорвать ее изнутри. Линда всем телом прижалась к Джеймсу и стала исступленно целовать его, сгорая от неистового желания принадлежать ему.

Пока Джеймс стягивал с Линды шорты и рубашку, его руки лихорадочно дрожали, блуждали по ее телу, при этом он не переставал жадно целовать ее губы, шею, груди. Затем на полу оказалась и его одежда. Теперь мужчина и женщина лежали на кровати голые, страстное желание физической близости обжигало их тела; они целовали, гладили, ласкали друг друга, не говоря ни слова, затаив дыхание, подчинившись той древней, необоримой силе, во власти которой оба сейчас находились.

Линда ни о чем не могла думать, ничего не соображала. Она лишь все сильнее льнула к Джеймсу, дрожа всем телом, ощущая его твердую плоть, которая напряглась как стальная пружина. Судорожный трепет тел, жар поцелуев, дикое неистовство желаний — все слилось в каком-то первозданном хаосе.

Накал чувств достиг предела, а затем и блаженной разрядки как раз в тот момент, когда небеса за окном разверзлись и на остров обрушился ливень. Косматые потоки хлестали по деревьям, зеленой траве, обильно покрывали пузырями пересохшую землю.

Запыхавшаяся, насыщенная любовью Линда лежала в объятиях Джеймса, руки и ноги налились тяжестью, сладостная истома и изнеможение сковали ее тело, и она не могла даже пошевелиться.

Они еще долго лежали молча. Потом Джеймс разомкнул свои объятия, перевернулся на спину и устало закрыл глаза. Затем его рука вновь потянулась к Линде и опустилась на ее бедро; казалось, Джеймсу нужно было постоянно, каждую минуту чувствовать ее рядом.

В открытое окно лилась гулкая музыка непрекращающегося ливня, струились острые запахи влажной земли и свежей зелени. Линда подумала: завтра все оживет, цвета станут четкими и яркими. Завтра.

А сегодня… Сегодня, когда разгоряченных щек коснулась прохлада бриза, к ней вернулся здравый смысл. Радостное настроение тотчас улетучилось, уступив место негодованию и страху. Какая она дура, что позволила произойти этому вновь! Нет, таким способом не отделаешься от наваждения. Кто-то, похоже, проклял ее, опутал сетью злого заговора, лишь бы помешать Линде найти свое счастье — все в ее судьбе складывалось так, чтобы она влюблялась лишь в порочных мужчин. Подумать только: вся ее жизнь может бессмысленно растратиться на бесплодные страсти и безутешные одинокие ночи!

Джеймс, облачившись в голубую рубашку и белые шорты, подошел к окну.

— Линда, нам надо поговорить, — сухо и спокойно произнес он.

— Это была ошибка, — сиплым голосом ответила женщина. О Боже, ведь сейчас совсем не до выяснения отношений.

— Не было никакой ошибки. — С беспощадным видом мужчина сунул руки в карманы. — Мы нужны друг другу, Линда, и ты это знаешь.

— Нет. — Она покачала головой, а ее сердце на миг замерло от испуга. — Мы не можем так продолжать дальше! Так не должно быть. Все было ошибкой с самого начала.

— Какая ошибка в том, что я люблю тебя, Линда? — Его взгляд словно пронзил ее, она смотрела на Джеймса как загипнотизированная.

Он любит ее! Сердце Линды мучительно сжалось. Слова признания из его уст она услышала впервые. Но это не облегчило ситуацию. Наоборот, все осложнилось еще больше.

— У нас ничего не получится! — Ее голос прозвучал на высокой, почти визгливой ноте. Женщина глубоко вздохнула, стараясь успокоиться и с трудом сдерживая себя, чтобы не расплакаться. Она стояла посреди комнаты, завернувшись в полотенце, и такой вид, разумеется, не прибавлял ей ни достоинства, ни уверенности в себе. — Джеймс, ты не тот мужчина, который мне нужен.

Его лицо приняло суровое, даже сердитое выражение. Губы сжались в узкую жесткую полоску. Он подошел к ней почти вплотную, но не прикоснулся.

— Тогда кто же тебе нужен? Скажи мне!

— Я не знаю. — Ее ноги отяжелели и не могли сдвинуться с места. — Но ты не подходишь мне, я говорю серьезно! Я не хочу тебя!

Джеймс угрожающе качнулся вперед, их взгляды скрестились, и невероятно синие глаза словно пронзили ее насквозь.

— Ну и черт с тобой!

На следующий день Джеймс уехал. Линда испугалась. С тяжелым сердцем она прошлась по пустым комнатам. Машинка, фотографии, книги, газеты — все исчезло. Она не могла поверить своим глазам.

Миссис Ли сообщила, что Джеймс собрался и покинул дом утром, когда Линда читала детям сказки в сиротском приюте.

На кухонном столе лежала записка: «Линда, при сложившихся обстоятельствах для нас обоих, полагаю, будет лучше, если я уеду. Спасибо за то, что на время приютила меня, спасибо за великолепные блюда и помощь в творческом процессе. Джеймс».

Она скомкала бумажку и швырнула ее в урну на манговые корки. Хорошо отделалась, мелькнуло в голове. И весь дом теперь снова в ее полном распоряжении. Никаких тебе больших синих глаз, сводящих с ума, никаких телефонных звонков от сестриц-паразиток. Никаких доротей. Никакой Норы.

И никто больше не обнимет ее, а она не будет думать, что любима, и воображать себя сокровищем, которым действительно дорожат.

Линда рванулась вверх по лестнице, вбежала в свою комнату, сбросила с себя одежду, встала под душ и зарыдала. Чем скорее она выплачется, тем быстрее сможет начать новую жизнь.

Оставшись одна, Линда с головой ушла в дела, работая каждый день с неистовством маньячки. На скудные остатки состояния она приобрела кусок земли, очистила и выровняла площадку, закупила строительные материалы и наняла рабочих для сооружения оранжерей. И все у нее получалось замечательно.

Тогда почему же она чувствовала себя такой несчастной? Это несправедливо. На ее долю уже выпала невзгода — быть женой Филиппа. И вот снова жалкий, обидный жребий. Нет, она заслужила иного — дружеского расположения, участия, которые облегчали бы сердечные муки и наполняли жизнь радостью.

Мысли о Джеймсе не покидали ее ни на минуту. «Не надо путать меня с Филиппом», — сказал он тогда. «Не надо путать меня с Филиппом». Что ж, это правда. А разве не так? Он красив, знаменит, богат, любим женщинами — прямо как Филипп. Но на этом их сходство заканчивалось. Филипп не проработал ни одного дня за всю свою жизнь, а Джеймс добывал деньги тяжелым трудом. Филипп всячески покровительствовал своим поклонницам, а Джеймс поселился на безвестном островке, чтобы скрыться от них. Филипп использовал людей как слуг для достижения своих эгоистических целей, а Джеймс просто любил их и не оставался безразличным к человеческой судьбе. Близость с Филиппом опустошала ее, а с Джеймсом — наполняла новой, доселе неведомой жизнью и сердце, и душу, дарила несказанное наслаждение телу.

Так почему же тогда она прозябала на острове в одиночестве? Какой злой дух завладел ею на этот раз, внеся сумятицу в ее мысли и чувства?